Текст книги "Забыть завтра (ЛП)"

Автор книги: Данн Пинтип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

попадала с кем-либо еще, территорию, на которой не должна была оказаться вместе с ним. С той

же силой, с какой он мне нравился, я знала, что Логан не мой. Достаточно скоро он вернется

домой. Он снова меня оставит.

И все же, это всего лишь рука. Одно-единственное прикосновение. Мы держались за руки,

когда прыгали с крыши. Мое тело было прижато к его, когда он тащил меня через реку, а этой

ночью наши тела переплелись во сне.

Может, принять его руку – это нормально, только в этот раз.

– Мы пройдем через это вместе, – сказал он. – Что бы ни произошло, я хочу, чтобы ты

помнила об этом.

С дрожью в нервах и трепетом в сердце, я вложила свою руку в его. Наши пальцы

переплелись, мои, цвета морской раковины, пересекали его – смуглые, получилось, словно

полосы в заплетенном косичкой хлебе.

– Я готова, – сказала я. И мы вошли в рощу.

Глава 19

Мы вышли на большую поляну, и я почувствовала, словно попала в другой мир. Ряды

куполообразных хижин выстроились по трем сторонам квадрата. Настоящая избушка высилась по

центру, а перед ней я увидела несколько длинных столов, сделанных из стволов молодых

деревьев, и кострище, выложенное камнями.

А затем я заметила мужчину в тридцати футах от нас, обрабатывающего тушу оленя. Все

остальное исчезло. Олень был подвешен на дерево за задние ноги, то, что осталось от его живота,

было повернуто к нам. Широкий разрез был раскрыт, и я могла сосчитать каждое блестящее,

окровавленное ребро.

Я поднесла руку ко рту. Я читала об этом на курсе «Ручное Приготовление». Так

появляется мясо. Но оно такое красное. Такое сырое и скользкое.

Мужчина ухватился за животное и сделал разрез от верха горла и по внутренней стороне

передней ноги. Нож прошел сквозь шкуру, словно это лист бумаги. И да, шкура – гладкая,

коричневая шкура, которая каким-то образом осталась чистой, несмотря на разделку. Желчь

подкатила к моему горлу. Хорошо, что здесь нет моих инструкторов, чтобы увидеть меня.

Мужчина скользнул ножом под шкуру, отрезая что-то, о чем я даже думать не хотела, а

затем медленно, тщательно, стал сдирать кожу. Она сходила единым куском, обнажая темный

красно-синий участок свежего мяса. Мой желудок совершил кувырок.

Я рванулась вперед и споткнулась об натянутую у земли веревку. Клекот! Клекот!

Клекот! Группа черных птиц взмыла в небо и рванула в разных направлениях. Я схватилась за

уши и откатилась назад, мое сердце сильно забилось. Что я сделала?

Мужчина обернулся, перекинув нож из одной руки в другую. Он большой. Большой в том

смысле, что это самый-большой-мужчина-которого-я-когда-либо-видела. Вероятно, в плечах он

как две меня, и он возвышался над Логаном, по крайней мере, на половину фута.

– Мы беглецы из Подполья, – громко выкрикнул Логан. – Ну, мы ищем Хармони, рай

для любого, кто желает начать жить сначала.

Это, должно быть, была какая-та секретная кодовая фраза. Пожалуйста, ох, пожалуйста,

пусть все получится, как надо.

Мужчина уставился на нас, а потом положил нож на камень. Воздух со свистом вырвался

из моих легких.

– Не обращайте внимания на птиц. Это наша сигнализация, так что к нам не подкрадутся

злоумышленники. Я – Зед.

Встав перед нами, мужчина посмотрел на свои руки.

– Я бы предложил пожать руки, но не думаю, что вам хочется меня касаться прямо

сейчас.

С близкого расстояния мужчина выглядел моложе, чем я думала. Навскидку, ему около

двадцати пяти лет, и он симпатичный, несмотря на размеры. Я прочистила горло, принуждая себя

не отшатнуться от его рук.

– Я Келли, – я кивнула на рюкзак у Логана за плечами. – Я думаю, у нас есть кое-что

для тебя. Кроссовки четырнадцатого размера?

– Кажется, я люблю тебя, – Зед поднял огромную ступню. На нем были надеты носки из

оленьей кожи с разрезом посередине, который был зашнурован длинными полосками из того же

материала. – Я набил эти присоски травой, но у нее не очень с теплоизоляцией.

– Ты сам их сделал? – спросила я.

– Не. Их сделала моя подруга – Анжела. Вы встретитесь с ней достаточно скоро. Она —

сердце Хармони, – он повернулся к Логану. – Прости, я не расслышал твоего имени…

А затем он присмотрелся получше.

– Мать Судьбы. Ты – Логан Рассел, не так ли?

– Виновен, – сказал Логан.

По-видимому, забыв, чего он до этого касался, Зед схватил Логана за руку и затряс ею.

– У тебя ушло довольно много времени, парень! Я слушал истории о тебе годами.

Что? Логан сказал, что у него нет связи с Хармони. Он сказал, что знает только то, что

рассказывали ему его родители. Я знала, что он не сказал всей правды, но не думала, что он здесь

– настоящая знаменитость.

Вот тебе и «мы вместе».

– Какие истории? – спросила я, но мой единственный настоящий «союзник» пожал

плечами, как будто не знает. Ох, он знает. Он просто не хочет рассказывать мне.

– Идите со мной, – Зед положил ладонь каждому из нас на плечо. Я поморщилась.

Теперь частички оленя всю меня облепили. Равнодушный к этому, он повел нас по широкой

тропинке.

Мы прошли мимо ряда хижин, составляющих одну сторону квадрата. Каждый шалаш был

ловко обшит тонким деревянным материалом, похожим на кору. Пара девушек пересекла

открытое пространство в середине, прямо перед избушкой и кострищем, неся охапки дров. На

одной была рубашка в клетку, идентичная моей. На другой был жакет из оленьей кожи,

подпоясанный на талии, чтобы придать ему форму. Они с любопытством посмотрели на нас, но не

сказали ничего, кроме «привет».

– Итак, – Зед обернулся и послал мне широкую усмешку. – Что привело тебя в

Хармони?

Каким именно должен быть мой предполагаемый ответ?

– Посмотреть достопримечательности?

Он рассмеялся.

– О, ты забавная. Но если серьезно, почему ты здесь? Ты бежишь от АВоБ или от своего

будущего?

– Тебя это не касается, – с запинкой сказала я.

Зед стиснул мое плечо.

– О, прости. Я слишком долго прожил в Хармони. Не собирался допытываться,

Я моргнула.

– Для Хармони это пустая болтовня?

– Ну, да. Это то, что есть у всех, так что мы стараемся не судить друг друга.

– Если это правда, – сказала я. – Я предположу, что ты не будешь против, если я

спрошу: почему здесь ты?

– Я сказал, что мы пытаемся не судить друг друга. Я не говорил, что это всегда

срабатывает.

Что-то промелькнуло у него на лице, боль, настолько глубокая, настолько обжигающая,

настолько знакомая, что мое сердце забилось сильнее. Через миг все исчезло. Он убрал руки с

наших плеч и сделал несколько шагов вперед.

– Но я спросил тебя первым, так что будет честно, если я отвечу, – он обернулся и

облизал губы. – В будущем я избил женщину до состояния кровавого месива.

Я содрогнулась. Я слышала о плохих воспоминаниях. В смысле, я жила в тюремном

блоке, заполненном потенциальными преступниками. Но я никогда не слышала настолько

сурового, бескомпромиссного описания. Никаких отговорок, никаких суждений. Только факты.

– Поэтому я здесь, – сказал он. – Не из-за того, что должен был. Десять лет назад

АВоБ еще не знало, как просмотреть или записать воспоминание. Так что никто, кроме меня, не

узнал о моем преступлении. Но я нигде не вписывался. Здесь единственное место, которое может

дать мне прощение, – он сделал паузу. – Единственное место, где я мог бы попытаться простить

сам себя.

– Ты смог? – прошептала я. – Простить себя, я подразумеваю?

Он затряс головой.

– Работаю над этим.

Мы достигли последней хижины в ряду, и он прочистил горло.

– Пришли.

Насколько я могла судить, хижина выглядела точно так же, как и любая из тех, что мы

видели – десять футов в диаметре, покрыта корой, в качестве двери большой кусок шкуры. Но у

стоящего рядом со мной Логана все тело закоченело, а его пальцы впились мне в локоть. Он вел

себя настолько тихо, что я едва не забыла о его присутствии.

Зед отдернул полог из сыромятной кожи.

– После вас.

Логан тяжело сглотнул. Он не казался настолько взволнованным, когда мы прыгали с

крыши.

– Ты можешь… ты можешь пойти первой? – прошептал он мне, его голос потяжелел от

вины. Я не знаю, откуда взялось это чувство, но я не вправе отказать ему.

До этого он никогда ни о чем меня не просил. Он рисковал своей свободой, когда

вытаскивал меня из заключения. Он отдал мне более теплую куртку, большую часть сушеных

фруктов. Но ни разу он не просил меня сделать что-то для него.

Он попросил сейчас. Даже если я иду в логово голодных львов, я сделаю это. Я пойду

первой. Но, пожалуйста, пусть львы будут спать.

Сделав глубокий вдох, я вошла внутрь. Там было темно, и стояла кровать, сделанная из

пяти или шести реек, связанных вместе. В нескольких футах от двери находилась каменная ямка, а

свет проникал через отверстие в крыше. Ко мне на встречу встал человек и шагнул вперед. Он

вышел под солнце, и на его черты лица упал свет.

Мать Судьбы. Я бы смогла узнать его где угодно.

Теперь он выше, шире в плечах. Мужчина, не мальчик. Но черты лица, несомненно,

Майки Рассела.

Брата Логана.

Глава 20

Майки меня даже не заметил. Он не спускал глаз с парня, который ступил под крышу

вслед за мной. Они уставились друг на друга, а затем лицо Майки исказилось. Он пересек комнату

двумя большими шагами и обвил руками своего брата.

– Дай на себя посмотреть. Просто посмотреть на тебя, – сказал Майки.

Я не могла отвести взгляд. Слезы струились по лицам обоих. Они оказались практически

одного роста, плюс-минус дюйм, семейное сходство было поразительно как всегда. Одинаковые

проницательные глаза, одинаковый прямой нос, одинаковые светлые волосы. Майки, однако,

отпустил их длиннее и закрепил сзади кусочком кожи и носил всклокоченную бороду.

– Я думал, что никогда тебя больше не увижу, – сказал Майки.

Логан ударил его по лицу.

– Аналогично.

Они расцепились. Майки хлопал брата по спине, ощупывал плечи, теребил голову.

Словно он не мог прекратить касаться Логана, не мог прекратить проверять, что его брат реален, а

не результат смутной, послеполуденной дремы.

Логан указал в моем направлении.

– Помнишь Келли?

Майки оглядел меня. Мне захотелось превратиться в одно из тех молодых деревьев,

которые поддерживали изнутри структуру хижины.

– Это та девушка, о которой ты не мог прекратить говорить пять лет назад?

Майки кивнул мне.

– Ты выросла милой, – так как волосы у меня в беспорядке, а кожа покрыта полосками

засохшей грязи, я знала, что это просто вежливость. Или может они привыкли так выглядеть в

дикой местности, я не знаю.

– Я не знала, что ты сбежал. Я думала, АВоБ увезли тебя, и ты никогда не вернешься, —

в тот момент, когда я произнесла эти слова, я поняла, насколько они глупы. Если Подполье пошло

на все эти трудности ради того, чтобы вытащить меня, конечно же они стали бы вытаскивать сына

одного из их членов.

– Я был самым первым беглецом, – сказал он. – И только потому, что у моего отца

была эта идея о секретной общине, и он настаивал, что я буду тем, кто ее возглавит. Мы не

спасаем кого-нибудь регулярно, как ты могла бы предположить. Это огромный риск для наших

членов внутри агентства. Огромный риск для всего Подполья, – он перевел взгляд на Логана. —

Мой брат должен был привести Совету по-настоящему важную причину, чтобы вытащить тебя.

Логан покраснел и метнул в меня взгляд.

– Я рассказал о моем воспоминании о будущем. Они прислушались.

Его воспоминание. То, которое побудило его заговорить со мной в тот день в парке. То, о

котором он сказал, что оно было неожиданным. Они должно иметь ко мне отношение, если

заставило членов Совета разрешить мое спасение.

Любопытство загудело у меня по всему телу. Каким могло быть это воспоминание? Но

Логан уже закончил говорить. Судя по тому, что он не рассказал мне наедине, он не собирается

говорить это здесь, перед своим братом.

– Я рад, что ты свободна, – сказал мне Майки, а затем повернулся к брату. – Но это не

объясняет, что здесь делаешь ты.

– Совет сказал, что если я хочу вытащить Келли, то должен сделать это самостоятельно,

– слова Логана медленные и четкие, словно он репетировал этот ответ несколько дней. – Они

обеспечат меня ресурсами, но я должен взять риск на себя.

– Да, я достаточно хорошо знаком с их правилами, – голос Майки стал громче. – Но

правила не объясняют, почему, прежде всего, мой маленький брат влез в дела Подполья. Почему

бы ему рисковать своей карьерой в плавании даже прежде, чем она начнется.

– Они собирались заставить ее выполнить ее воспоминание, Майки. Она отправилась в

заключение, чтобы предотвратить свое будущее, но если ее воспоминание все равно собиралось

произойти, то как я мог оставить ее взаперти? В школе она даже не могла находиться вдали от

окна, – он сильно и взволнованно дышал. В этот момент он звучал скорее как нервничающий

мальчик из «5 лет до», которого я знала, чем тот храбрый парень, который меня спас. – Я не

собирался идти с ней, я клянусь. Но она не умеет плавать. Так что я прыгнул в реку вместе с ней.

Майки шумно втянул воздух.

– Ах, романтика. Разве это не величественно? Она лишает тебя ума и заставляет делать

глупые вещи, например, выбросить собственное будущее. Итак, скажи мне, – его лицо

закаменело, и он провел рукой между Логаном и мной. – Когда это началось?

Это? Я метнула взгляд в Логана, не уверенная, что такое «это». Должна ли я сказать

Майки, что мы держались за руки, пока шли в Хармони? Это уже кое-что, правильно?

В противоположном конце комнаты лицо Логана отражало его колебания. Но он не

ответил.

– Эм, – сказала я. – Мы типа только снова стали разговаривать.

– Объясни, – рявкнул Майки.

– Пять лет назад мы были друзьями, – сказала я, все еще глядя на Логана, все еще

желая, чтобы он взял на себя ведущую роль, – А затем прекратили. Он заговорил со мной за день

до того, как я получила свое воспоминание.

Майки схватился руками за табурет, сделанный из трех палок. В середине была площадка,

но он, безусловно, не предлагал мне присесть.

– Вы не разговаривали пять лет?

– Правильно.

– Я в это не верю, – его хватка усилилась, и я могла разглядеть белизну костяшек его

пальцев, несмотря на полумрак в комнате. – Я бы не смог одобрить, но, по крайней мере, мог бы

понять, если бы ты подверг свою жизнь риску из-за любви всей твоей жизни. Но эта девушка —

посторонняя. Ты никак с ней не связан, кроме дружбы детства многолетней давности. Ради этого

ты рискнул всем? Логан, ты больше не ребенок. У тебя есть ответственность перед каждым здесь.

Мы полагаемся на тебя. Ты не можешь из-за прихоти сбегать с какой-то девушкой.

Логан наконец-то подал голос.

– Может, Келли – это только часть всего. Может, другая часть в том, что я хотел снова

увидеть тебя. Ты никогда об этом не думал?

Это заставило Майки остановиться. Потому что это не отговорка. Это не было чем-то, что

Логан сказал, чтобы разрядить обстановку. Для этого боль в его голосе была слишком

обжигающей.

Мне до боли хотелось утешить этого мальчика в нем, того, который потерял своего брата

в слишком маленьком возрасте. Я хотела бы изгладить застарелые трещины в его сердце, но я не

могла. Логан никогда не допускал меня в эту часть своей жизни. И, кроме того, я бы не знала, что

ему сказать. Я не понимаю, о чем говорит Майки. Логану всего лишь семнадцать. Как может

подросток из города Эдем подвергать риску всю общину в Хармони? Это не имеет смысла.

Майки положил руку на плечо брата. Единственным прикосновением он предложил

утешение там, где я была неспособна. Внезапная боль пронзила меня, но я не могла позволить

себе ревновать. Не когда Логан наконец-то получил то, чего ему, очевидно, так долго хотелось —

снова быть со своим братом.

– Я счастлив, что ты здесь, – сказал Майки. – Счастлив больше, чем ты можешь себе

представить. Но это ничего не меняет. Эта девушка тебе никто. Твоя жизнь ни на йоту бы не

изменилась, если бы ты оставил ее АВоБ. Но мы? Мы не можем сделать этого без тебя, Логан. О

чем ты думал? Как ты мог это сделать?

Логан должен признаться теперь. Он должен рассказать о той вине, которую

почувствовал, когда они уводили Майки. Что его жертва ради меня была способом возместить его

бездействие годы назад. Но он этого не сделал. Он только закусил губу, принимая критику,

пальцами выводя узоры на своей ноге.

– Ты не думал. В этом вся суть. Мой брат не мог умышленно принять настолько глупое

решение.

Внезапно я вспомнила кое-что, что Логан сказал о своем брате. Я хочу, чтобы он гордился

мной. И я больше не могла этого выносить, не могла наблюдать, как кто-нибудь устраивает ему

разнос, в особенности его брат, которого ему так хотелось впечатлить.

– Он не сделал это ради меня, ясно? – сказала я. – Да, я была там, и, да, я нуждалась в

его помощи, но это не было для меня. Логан прыгнул в реку, потому что он тот, кто он есть,

потому что он храбрый и честный, и неэгоистичный. Самый неэгоистичный человек, которого я

когда-либо знала. Может, тебе и безразлично, что случится со мной. Но я никогда не забуду, от

чего он отказался, чтобы спасти меня.

– От чего он отказался? – губы Майки скривились в улыбке. – От своей жизни,

конечно. Он может выкинуть ее, если ему заблагорассудится. Но будущее Хармони?

Стабильность всей нашей общины? Я действительно не думаю, что он может приносить это в

жертву.

– О чем ты говоришь?

Майки взглянул на Логана.

– Ты ей не сказал?

– Конечно, нет, – он не посмотрел на брата. Не посмотрел на меня. Он изучал плетеную

циновку, словно считал количество полос. – Я не выбалтываю наши секреты каждому

встречному постороннему.

Хорошо, я понимаю, что он расстроен из-за своего брата. Но он предложил мне свою

руку. Он сказал, что мы пройдем через это вместе. Услышать, как он называет меня посторонней

– это словно удар в самое сердце.

– Так она понятия не имеет, чему она послужит причиной? – спросил Майки, его голос

настолько жесткий, что появилось ощущение, словно он пересек комнату и отвесил мне

пощечину.

– Не будь так драматичен. Это не так уж и важно.

– Это важно, ясно. Мы можем смастерить многое в дикой местности, но есть целая уйма

вещей, которые нам нужны из цивилизации. Мы зависим от этих рюкзаков, Логан. Мы должны

быть в состоянии связаться с Подпольем.

– Я понимаю, – сказал Логан. – Но ты что-нибудь придумаешь, Майки. Ты всегда это

делаешь, – я вслушивалась, как могла, но все равно не могла проследить логику.

Майки сполз на циновку. Похоже, что этот разговор истощил его, и у него не осталось сил

на злость.

– Келли, ты знаешь, почему АВоБ забрало меня?

– Да, – сказала я. – Ты отправил мяч для игры в ракетбол в воздух.

– Я допускаю, что это известно всем. Чего люди не знают, так это того, что я не

единственный из братьев Рассел, у кого есть паранормальные способности. Логан более

осторожен в этом, вот и все.

Я моргнула, а затем его слова дошли до моего сознания. У Логана есть паранормальные

способности? К чему? Прятать информацию? Я перевела взгляд на Логана и облизала губы, почти

боясь спрашивать.

– Что… что ты можешь делать?

Братья смотрели друг на друга. Что-то происходило между ними, но это было слишком

неуловимо для меня. Воздух, казалось, скоро взорвется от накопившейся энергии, и Майки легко

засмеялся, тряся головой. Я думала, что он проигнорирует мой вопрос, но затем он повернулся ко

мне.

– Телекинез – это ранняя способность, одна из тех, что проявляются в детстве. Это

ловкий трюк, конечно, но у него нет реальной силы. Я не могу поднять чего-либо тяжелее мяча, —

он перевел дыхание. – Наша настоящая способность в том, что мы, братья Рассел, можем

установить связь между нашими разумами. Или, скорее, я могу говорить прямо у Логана в голове.

По большей части, мы не можем обмениваться сообщениями, кроме коротких мыслей то тут, то

там, но его прием моих слов совершенно очевиден.

Его взгляд приколол меня к стене. Я чувствовала себя беспомощной, словно мотылек на

свету.

– Логан годами был нашим контактом в городе Эдем. Он – наше средство связи с

Подпольем. Он тот, кто посылает нам рюкзаки с припасами, которые необходимы нам для

выживания. Конечно, теперь он здесь, вместо того чтобы быть там. Из-за тебя, – он четко

отделял слова друг от друга. – Я бы сказал, что наша жизненно важная линия коммуникации

была прервана, не так ли?

Глава 21

Я выбежала наружу. После полумрака куполообразной хижины послеполуденное солнце

ослепило меня, но это ничего. Я в любом случае слепа.

Я споткнулась на тропинке. Я не знала. Клянусь, я не знала. Я пыталась остановить его,

правда пыталась, но все происходило так быстро. Он хотел прыгнуть. Почему он хотел прыгнуть?

Отговорки. Я привалилась к дереву, кора впилась в мои предплечья, дыхание вырывалось

судорожными всхлипами. А если называть все тем, чем оно являются, так это ложь. Правда в том,

что я хотела, чтобы Логан пошел вместе со мной. Я могла бы заставить его развернуться в любой

точке нашего путешествия, но я этого не сделала. Меня не заботило, от чего он отказывается,

потому что я не хотела оставаться одна. Если бы он вернулся домой, вся община не оказалась бы в

опасности. Если бы я не была настолько, проклятая Судьба, беспомощной, он был бы там, где его

место.

Будущее было право обо мне. Если мне нужно было доказательство того, что я опасна для

окружающих меня людей, то вот оно. Жизнь Логана будет тенью того, чем могла бы быть, а само

будущее Хармони в опасности. И все из-за меня.

– Келли, – ласковая рука опустилась на мое плечо. – Ты в порядке?

Я обернулась и прижалась лицом к груди Логана. Твердые контуры его мускулов

оказались прижаты к моим щекам. Я должна быть зла на него, но это также и моя вина. Почему я

не могла добраться сюда самостоятельно? Почему я не была достаточно сильной?

– Я сожалею, – прошептала я. – Я так сожалею.

– Не извиняйся, – он обнял меня одной рукой за спину. – Ты не сделала ничего

плохого. Я – тот, кто должен был сказать, что я сожалею, что не сказал тебе ничего раньше.

Я отодвинулась и заглянула ему в лицо. Мы стояли в тени одной из куполообразных

хижин, и легкий ветер доносил от нее запах сосны. Я вдыхала его, понимая, что никогда не была

настолько далеко от цивилизации. Так далеко, что даже не могла почуять запах города.

– Почему ты так мил со мной? – спросила я.

Он вздохнул.

– Ты так смотришь на меня, и это заставляет меня желать продолжать притворяться, что

я тот герой, которым меня делаешь ты. Когда в действительности я не герой. Отнюдь нет.

Я прислонилась головой к дереву. В моей истории он принял только одно решение,

которое было менее чем героическим.

– Не мог бы ты рассказать мне одну вещь? Я понимаю, что я – посторонняя для тебя. Я

понимаю, что мы снова стали разговаривать не так давно. Но я рассказала тебе о моем

воспоминании. Можешь ты поделиться со мной одним секретом?

– Я испугался, – сказал он.

– Чего?

– Это длинная история, – его пальцы беспокойно двигались по краю его футболки,

словно он не мог решить – стоит или нет довериться мне. – Когда я перестал разговаривать с

тобой пять лет назад, это произошло из-за того, что один твои вид заставлял меня вспоминать о

том, чего я не сделал. Но все остальные? Я избегал их из-за того, что видел, как они смотрели на

Майки, словно он какой-то уродец. И я не хотел, чтобы они смотрели на меня так же.

Я взяла его за руку. Я знала, что он чувствовал. Я видела Джессу на детской площадке во

время прогулки на открытом воздухе, стоящую в одиночку и притворяющуюся, что не замечает

остальных девочек, когда они вскрикивают, хихикают и играют в пятнашки. Ее одноклассники

могли не знать, почему она другая, но она, очевидно, такой была.

Все это зря потерянное время. Пока Логан прятал свои способности от мира, я прятала

способности Джессы. Мы могли бы довериться друг другу. Мы могли проходить через это бок о

бок друг с другом, утешаясь знанием того, что кто-то другой понимает тебя.

– Ты должен был рассказать мне, – сказал я. – Я бы не осудила тебя.

– Я знаю. И я хотел рассказать тебе. Особенно в тот день в парке, когда я увидел, как

Джесса предугадывает цвет листьев. Но я только что получил свое воспоминание о будущем, и

оно все изменило.

Я ждала, воздух застрял в ловушке моих легких. Мои надежды теснились у меня в груди.

– Мое воспоминание не было тем, чего я ждал, – слова срывались с его губ, словно

капли патоки с дерева – медленно, тяжело, и стоили каждой секунды времени. – Как я тебе и

сказал, я увидел себя пловцом с золотой медалью. Я разогревался для финального заплыва на

общенациональном соревновании, и мне был гарантирован успех. Но это только одна часть. Я

очень четко ощущал каждую деталь. Мокрый бетон под босыми ногами. Запах хлорки, висящий в

воздухе. Шрам, пересекший мою ладонь по центру, – он поднял вверх руку, и мы оба увидели

ровную, еще неповрежденную кожу. – А затем я посмотрел на зрителей, на одну девушку, и

почувствовал это ошеломительное чувство принадлежности, абсолютного принятия другим меня

таким, какой я есть.

Он ритмично застучал по основанию дерева. Кора осыпалась щепками, обнажив гладкий,

голый участок дерева.

– Я словно обезумел, когда получил воспоминание. Я даже не понимал, что это означает,

так каким образом, как предполагается, оно должно помочь мне с принятием решений в жизни? А

затем я увидел тебя в парке, – он прекратил стучать. – И я подумал, что, может быть,

воспоминание говорило мне доверять этому чувству, добиться тебя. Может, оно говорило: это то

чувство, которое сделает жизнь стоящей.

– Я не понимаю, – прошептала я. – Как это связано со мной?

– Той девушкой в моем воспоминании была ты. – Он приблизился, пока его плечи не

закрыли от моих глаз хижины с поднимающимся из крыш дымом. Пока его глаза не поравнялись с

моими, зеленые, как трава в лесу, сочная от почвы и дождя. Пока его лицо не заслонило для меня

весь мир. – Ты заставляешь меня чувствовать, что я принадлежу тебе. Ты всегда заставляла меня

это чувствовать. И именно поэтому я не сказал тебе о рюкзаках. Потому что я боялся, что это

изменит твое отношение, а я хотел удержать это чувство хоть чуть-чуть подольше.

Глава 22

Не думаю, что смогу говорить. Мое сердце показалось мне слишком большим для моей

груди, словно я матрешка, собранная в неправильном порядке. Я подняла руку и прижала ее к его

щеке. Пару дней назад он был гладко выбрит. Теперь недавно выросшая щетина колола мне

пальцы, и дрожь прошла у меня по спине. Она распространилась на мои руки и обдала холодом

затылок.

Он наклонился ближе.

– Это так? В смысле, твое отношение изменилось?

– Только к лучшему.

Его губы коснулись моих, легко, словно мотылек, пляшущий на ветру. Я потерялась. В

школе мы проходили про эффект бабочки, как что-то настолько незначительное, как хлопанье

крыльев насекомого, может вызвать ураган на другом конце мира. В общем, это обо мне. Внутри

меня целый ураган, яростно вращающийся и грозящий унести меня. В кои-то веки я буду

счастлива захлебнуться.

Поцелуй стал глубже. Жар распространялся от точки соприкосновения наших губ по

всему моему телу, окутывая меня теплом Логана. Я обняла его за шею, и он вынудил меня

попятиться, пока мои плечи не коснулись коры дерева. Его рот двигался на моих губах, моем

языке, моих зубах. А затем его руки коснулись моего лица.

Я умерла. Единственное легкое прикосновение его пальцев к моей щеке, одновременное

нежное и причиняющее боль, убило меня. Я не знала, что поцелуй может быть настолько острым.

Я не знала, что парень может значить так много. Я не знала, смогу ли быть настолько счастлива

когда-либо снова.

Я положила руки ему на лицо, коснувшись его щек так, как он коснулся моих, и это было

словно мы держали саму сущность друг друга между пальцами. Никаких секретов между нами.

Никакого недопонимания, или задетых чувств, или страхов о будущем. Только его рот и мои

губы; его ребра, моя грудь; его и мои бедра. Я не думала о пятилетней дистанции между нами. Я

не думала о грядущем расставании, когда он отправится обратно в город Эдем. Все, что я

ощущала – это наше единение. Единство наших тел и душ. В тот момент Логан и я были одним

целым.

Вечность спустя, он отодвинулся и улыбнулся. Мы были так близко, что я чувствовала

контуры его губ, чувствовала поток воздуха, когда он выходил из его рта и попадал в мой.

– Ну, – сказала я, когда, наконец, снова смогла говорить, – если это тот отклик,

который я получила благодаря запоздалому признанию… еще какие-нибудь секреты, которыми

ты хочешь поделиться?

Он рассмеялся и чмокнул меня в губы.

– На данный момент я чист.

Рука об руку, Логан и я пошли по дорожке к хижине Майки. Когда мы приблизились,

Майки поднял полог из кожи и вышел наружу. До этого я думала, что братья выглядят словно

близнецы, но в суровом солнечном свете разглядела разницу. В то время как у Логана приятный

золотистый загар, кожа Майки напоминает темно-коричневую кору сосен. Более того, его вены

раздулись и выступили на поверхность ненормальных шнуров мышц – это то телосложение,

которое, должно быть, появилось из-за жизни в дикой местности.

Он нахмурился, глядя на наши сцепленные руки.

– Вы, влюбленные пташки, поцеловались и помирились?

Покраснев, я отпустила руку Логана. Очевидно, Майки не одобрил наши отношения. И

разве он должен был? Логан может быть здесь в данный момент, но он принадлежит цивилизации.

То, что у нас есть, может быть только временным.

«То, что у нас есть, может быть только временным».

Эти слова обдали меня холодом. Ох, Судьба. Как я могла забыть? Будущее Логана в том,

чтобы вернуться в город Эдем, где он станет золотым призером по плаванию с комнатой, полной

медалей. Где он нужен, чтобы телепатически общаться с Майки и поковать рюкзаки с

необходимыми припасами.

Лед поселился в моих легких, накапливаясь до тех пор, пока не оказалось, что я с трудом

могу дышать. Держать Логана за руку было так хорошо. Целовать его ощущалось настолько

правильно. Когда мы вместе, я не чувствовала себя монстром. Я чувствовала себя той девушкой,

которую видит он, той, которая может быть сильной, когда это необходимо. Но ничего из этого не

имело значения. Я не собираюсь удерживать его.

Я ждала, когда Логан ответит брату, объяснит, что неважно, что Майки думает, что видит.

Все это все равно закончится в течение пары коротких дней.

Но он не сказал ни слова. И тогда я поняла это. У меня своя слабость, а у него своя. Логан

может спасти меня от АВоБ. Он может перетащить меня через реку. Но единственная вещь,

сделать которую он не может – это защитить меня от гнева своего брата.

Ничего страшного. В этой конкретной зоне наших жизней я смогу бороться за нас обоих.

Я взглянула в лицо Майки и вздернула подбородок.

– Я сожалею, что увела с собой ваш источник связи с Подпольем. Если бы я знала, я

могла бы принять другое решение. Но что сделано, то сделано. Я не могу вернуться обратно и

изменить какое-либо наше решение, и негодование не сделает это менее правдивым.