Текст книги "Сексуальность мира как воля и представление"

Автор книги: Данила Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Вышесказанное поясняет основную мотивацию жажды власти как смысла жизни и  мировосприятия, хотя на первый взгляд причины вовсе не в этом, а в некоторых материальных и эмоциональных благах, которые достаточно косвенны и не имеют ключевого значения, но кончено же как системные требования имеют определённое значение для тонуса рефлексивного потока, настроенного на максимальный захват внимания социального пространства и, что самое главное, на обеспечение личностной самоценности для эго – употребляя это слово – первого порядка, то есть животной сущности, идущей вслед за сущностью духовной и почти всегда висящей на ней пудовой гирей иждивенчества, тогда как эго второго порядка, проистекающее из сущности духовной не знает никакого ограничения в своём направленном движении эгоцентрической экспансии, вовсе не нуждаясь в каком-либо обеспечении, поскольку самодостаточно, и по этой причине перманентно конфликтует с началом животным, откуда и проистекают психические коллизии непредвиденных технических нюансов, известные фактическими историческими свидетельствами, на основании которых некоторые исследователи выводят заключения, что страсть к власти базируется на некой психической ненормальности.

Психическую неадекватность демонстрируют как раз сами эти исследователи(Григорий Климов как самый яркий образец авторизованного сумасшествия), поскольку стремление к свободе заложено на генетическом уровне животных вообще, а в человеческой личности животное начало превалирует в любом случае, потому что духовная суть эфемерна как тонкое поле взаимодействия с аналогичными полями и даже можно сказать, что с позиции чистой коммуникабельной животности, духовность в каком-то смысле может констатироваться как некая степень сумасшествия – что и транслировал Климов, но в иной терминологии – по причине тотального различия механизмов захвата свободы и смысла жизни, поэтому не всегда ясно понимаемое устремление часто демонизируется до инфернальной степени, что как определение сути стремления к власти несколько наивно и даже инфантильно в своей примитивности.

Естественно, пути духовного наполнения человека к освобождению от негативной ауры мира социальности не всегда линейны и не идентичны, а конечность стартового забега практически никогда не просматривается в точке запуска реализации инициированного внутренними императивами импульса амбициозности, поэтому чистота замысла и минимизация побочных эффектов подобной дороги к счастью – а это именно так – никогда не возможна к предварительному редактированию, поэтому классически принято считать, что цель ничто – дорога всё, и это-то конечно предположительно так и есть, но лишь с позиции старта, неизбежного финишем, после которого неведомость скрывает все видимые следы, и с позиции финиша, вне всякого сомнения, картинка прорисовывается в ином эмоциональном духовном освещении, которое ретранслируется во что угодно, но не в действительное наполнение чувственно интеллектуальной схемы рефлексии, пример чему тот же Борис Березовский(как яркий субъект русскоязычной социальности)и подобные ему представители чистой классической амбициозности, когда нижняя планка запроса на оптимальное существование зафиксирована намертво, не допуская снижения уровня качества психического поля, что и приводит к соответствующим результатам.

Григорий Климов в своём творчестве психопатического порядка описывает прямую связь жажды власти(свободы)и сексуального поведения, что выглядит как минимум странно, понимая под странностью ожидание от свободного человека монашеского воздержания, олицетворяющего крайнюю степень несвободы для мыслящего, а не религиозного представительства, потому что животное и духовное эмоциональное интеллектуальное наполнение неведомой человеческой сути в любом случае должны каким-то образом находить общий знаменатель для реализации в поле физического пространства своего энергетического потенциала, который чем выше в интеллектуальном смысле, тем избирательней относится к традиционному навязанному стадному рефлексивному ориентированию, выискивая свои собственные схемы взаимодействия интеллекта, духа и гендера, потенциалов, которые достаточно часто не постоянная величина, а переменные данные с перманентным взаимоперекрёстным генерированием нового порядка восприятия и его фиксации в реальном действии, что и есть творчество и созидание в полном, а не ограниченном смысле определения сути творения и что практически невозможно для понимания стандартным пользователем разума, потому что истинное понимание доступно не априори, но лишь присутствием в реальной схеме, тогда как рассуждения априори в действительности не более как источник постоянных помех для истинного понимания взаимодействия психически социального порядка как он есть в текущий исторический территориальный момент.

Метафизика оргазма

Нельзя не констатировать, что состояние физиологического оргазма и что ещё более важно, его потенциальность в такой степени влияет на  восприятие мира взрослых человеческих особей, что нельзя не признать эту потенциальность базовой метафизической сутью всех человеческих цивилизаций без исключения.

Непосредственное восприятие возможного к восприятию невозможно при традиционной работе интеллектуальной системы человека, выдрессированной читать лишь стандартизированные клише средствами интеллектуальной обработки(то есть образами), поскольку она всегда даёт некоторые поправки на смещение сознания в той или иной ситуации, потому что личность скрыта в животном начале, и что первично, а что вторично в рефлексивной органичности, вопрос риторически индивидуальный, так как всё личностное базировано на страхе и наслаждении, где первый создаёт мотивацию и генерацию нейтрального или доминантного решения в социально личностных или амбициозных коллизиях, а второе нейтрализует первое и вводит в метафизическое состояние, понимая под метафизикой именно идею первоисточника этого термина, то есть состояние вне естества, вне природы, вне физики, хотя происхождение гедонистических импульсов считается вполне естественным, и даже более; тем не менее, трансцендентность сексуального прямого действия не позволяет выстроить математическую модель этого состояния для аналитического рассмотрения самой сути, так как для чистоты эксперимента необходимо всегда находиться в системе, в этом же случае интеллект не в состоянии работать по традиционной схеме; говоря яснее, он не работает вообще, что достаточно усложняет аналитическое исследование смысла этого ключевого социального взаимодействия, исключая репродуктивный момент, который в существующей цивилизационной схеме неактуален.

Таким образом, непосредственное восприятие возможного в состоянии оргазма возможно лишь при системном рассмотрении, однако при выходе из системы координаты оценочных результатов нивелируются до исходного практической схеме состояния, и даже более, то есть знания непознанного сжимаются в его незнание, что осложняет момент описания и фиксации сути для её академического внесения в список всего что есть, так как этот список является истинной книгой бытия, в основе которой лежит не смерть и боль, а любовь и сексуальный оргазм как религиозное наполнение атеистической сути чистого познания, потому что нельзя не признать атеистическое мировоззрение  религией интеллектуального истеблишмента, исключая паразитические прослойки академических школ, где чистая способность мыслить подавляется догмами мёртвого мира фетишизма от пиетета к непроверенным аксиомам и постулатам, на которых держится весь институт традиций другой религии – традиционного научного познания.

Внефизическое состояние сексуального оргазма как высшей степени нейтрализации интеллектуальной нагрузки в некоторой степени можно классифицировать как трансцендентное, хотя само понятие трансцендентности расшифровывается не более как незнание, тем не менее, именно незнание, удаляющее излишнее знание в некоторых случаях является идеальной медитативной практикой саморегулирования человеческой системы, где всегда доминирует естество, хотя планирует и проявляет амбиции именно неестественность интеллекта, понимая под неестественностью полное отличие от рефлексивной автоматики инстинктов стандартного животного, даже достаточно высокоразвитого, но, тем не менее, не имеющего ничего общего с человеческим существом, поскольку человек это не тело, а его эстетически-духовное восприятие.

Метафизика паранойи

Многовариантное поле разума, охватывающего духовную суть и улавливающего тонкие поля инвариантности постпозиции, проистекающей из суперпозиции, детерминированной неменяемым статусом линии возможного – так как невозможное всегда не более как помеха, его не может быть и не будет никогда – всегда выдаёт истинный вариант конструкции общего порядка, где детализированная механика процесса видения неуместна, так как в этом случае блокируется эмоциональный момент, который и есть действительная жизнь и ради которого работают все остальные психофизические механизмы, поэтому несбывшееся ощущение неизбежного есть высшая степень духовной интеллектуальности, когда соответствие ощущению трактуется как высокая степень интуитивного ума, а несоответствие как психоз, который таковым является не всегда, а только в предположительных клинических случаях, когда детализация этой клиники всегда под большим вопросом и в которую приходится просто верить на слово.

Метафизика депрессии

Депрессивность как состояние не может не нести смысла и назначения, то есть это психическая команда на изменение качества восприятия действительности, не более того, однако и не менее.

Под качеством подразумевается вовсе не адекватность – потому что адекватное восприятие далеко не всегда несёт наполнение смыслом, то есть перманентным состоянием полноценности, – а коррекция психического восприятия текущего момента до степени его субъективной адекватности, но вовсе не социальной.

Социальная адекватность сама по себе достаточно часто наполнена негативом, что известно практически всем, однако вне социума этот негатив нейтрализуется адекватностью субъективной, приводя психическое состояние в равновесие баланса внешнего и внутреннего восприятий.

Внутреннее наполнение это безальтернативное поле рефлексии, вынужденное контактировать с наполнением внешним, достаточно альтернативным для многовариантных перекрёстных возможностей функционального порядка, хотя технически альтернативность не столь множественна, как теоретически, поэтому для достижения максимы преодоления технического уровня и существует депрессия.

Конечно же, здесь, как и везде, есть подобия и смысловые синонимы, поэтому далеко не во всех случаях депрессивное состояние реализуется в техническое изменение ситуативного порядка, то есть при наличии аналога функционального созидания достаточно часто в поле рефлексии запускается именно аналог, но не точка старта детерминанты нового порядка существования, что требует высокой энергетической отдачи, поэтому используется или наркотическое психоделическое релаксирование, включающее картину аналога или традиционный суицид.

Волевое психоделическое релаксирование как подмена невозможности использования технического порядка в силу его отсутствия по какой-либо причине является альтернативой наркотическому исходу или суициду, но здесь главным энергетическим источником является сила рефлексии, включающая любую из множества подобных альтернатив, поэтому самым ценным и действенным механизмом защиты духовной сути является яркость эмоционального воображения, что, конечно же, не может быть оспорено никакой логикой, поскольку эмоциональность это мама и логики и всего естественного порядка вещей мира человека, где запуск всех механизмов созидания во всех смыслах этого понятия лежит исключительно в поле эмоций и более нигде его быть не может.

Метафизика графомании

Исключительность  возможностей в смысловом поле творческого созидания в рефлексивном поле компенсирует конечность элементов реально окружающего мира, который вне описания личностным окрасом суров, тосклив и мрачен, подобно религиозному мероприятию.

Поскольку основные психофизические постулаты практически плагиированы из собственных перекрёстных конструкций, постольку безусловная конечность не только элементов реально окружающего мира, но и описания элементов предполагаемых не может не вызывать некоторой степени меланхолии в единой точке восприятия.

Как возможность изменения метафизической клетки предельности впечатлений, множественность восприятия даёт возможность изменения угла обзора одной и той же смысловой сути, испытывая при этом абсолютно разные эмоциональные состояния, что неизвестно никаким эзотерическим школам, поскольку подобное знание эгоцентрично индивидуально и не может быть передано каким-либо образом вне зеркальной системы личностной рефлексии, бронированной самодостаточностью.

Подобное метафизическое восприятие реальности определяется интровертным сознанием, перманентно изменяющим своё состояние на экстравертное, получая, таким образом, исходный материал так называемой реальности для инициации виртуального варианта переживания, который в любом случае ярче и неповторимей своего исходного аналога, чем и пояснима вся схема метафизического преображения тоскливой предельной материальности в пограничное состояние беспредельного умножения эмоциональных энергетических полей, получаемых в состоянии экстравертности.

Только смешанный экстравертно интровертный тип личности в состоянии фиксировать реальное в достаточной степени адекватности отображения его аналитически виртуально, без смысловых помех так называемых учителей коллективного образовательного, так как классический интроверт не видит сути описываемого предмета, не ощущая его полноту восприятием бездумности и яркости экстраверта, классический же экстраверт вообще наполовину животное, неспособное к аналитическому просмотру рефлексивной записи состоявшегося реализма и, тем более, генерированию на его основании некоего отображения, способного храниться вечно не только в поле прямой констатации, но и в поле эфемерности впечатления, что гораздо сложней и, собственно, есть основной смысл любого творчества.

Метафизика порнографии

Проста, но, тем не менее, секрет имеет, который магнетически влечёт и женщин и мужчин любого возраста.

Метафизика публицистики

Снобистское желание приобщения к действию, воображаемому критериями психической установки коллективного стандартного, то есть вне личностного действия в описываемом поле, не более как некоторая степень психоза, аналогичная искреннему творчеству распространения идей теизма, то есть богословию и пр., не может никаким образом считаться творчеством, поскольку творение это переживание полностью виртуального и несуществующего вне описания, недействительного, стандарты же политического поля это не более как общеизвестное искусство возможного, поэтому подобные творения полемического характера имеют отношение не к политическим или социальным процессам, и конечно же не к философии или драматургии, а к некоторой степени маниакальности и комплексу неполноценности.

Метафизика дьявольской любви

Магнетическое притяжение определённого качественного и динамического уровня способно полностью подавить разумное начало в субъектах подобного энергетического совокупления, что знакомо далеко не всем, но, тем не менее, подобное состояние существует.

Поясняется этот магнетизм исключительно психическим механизмом вброса аналога собственной рефлексии – мастер копии личностного поля воображения – в эмоционально интеллектуальное  поле партнёра, что связывает намертво, подобно связи сиамских близнецов, потому как в этом случае эмоциональное партнёрство перерастает в нечто несопоставимо большее и абсолютно взаимозависимое.

Механизм подобного вброса основан на высочайшей генетической идентичности и связывает намертво мужское и женское начало партнёров любого пола.

Однако, поскольку психический аппарат человеческого сознания устроен таким образом, что генерирует состояние осмысленности восприятия сущего на грани излома противостояний – то есть для внятного ощущения  полноценности требуется некоторая степень противоречия в личностных эмоциональных взаимных посылах – постольку подобная дьявольская любовь никогда не развивается в позитивный исход и нечто обыкновенное и традиционное(яркость красок мира текущего момента не оставляют места никакой адекватности), а заканчивается в любом случае трагически или суицидом или полной моральной и необратимой деградацией.

Это говорит о том, что никогда зеркальное отображение не может нести позитивного начала, если оно выйдет за рамки собственно изображения, а станет полноценной истинной копией, чего не в состоянии понять наивные искатели своей половины, не соображая, что эта искомая настоящая любовь в случае явления несёт деструкцию и смерть личности.

Метафизика творческой паранойи

Страх не написать ненаписанное блокирует способность к его написанию в прямой пропорции к знанию чужого опыта, то есть к количеству прочитанного и познанного оттуда, поэтому чем больше так называемого знания приобретено путём использования посреднических услуг, тем меньше шансов отыскать то самое ненаписанное в своём подсознании, поскольку человеческая природная социальность несёт много проблем и одна из них – неспособность блокировать впечатление, основанное на описании, а не на личностном поле опытного эксперимента аналитического природоведения.

Другими словами, читаемый автор копается своим синтаксисом в рефлексивной схеме сознания и, что самое главное – подсознания читателя, внося свои личностные поправки в аналитические способности, а также в способность к синтезу, переводя стрелки интуиции читателя на рельсы своего видения и переживания, блокируя индивидуальное рефлексивное  и умножая количество своих виртуальных копий, сводя в конечном итоге на нет саму индивидуальность читающего.

Метафизика эгоцентрической любви

Любовь всегда подразумевает состояние счастья, в противном случае это или предтеча самого смыслового наполнения или что-то иное, не связанное с чистотой, выводимой как само понятие.

Счастье всегда проистекает из субъективного восприятия, генерируемого интеллектуально духовными действиями, за которыми следует их материализация в той или иной форме – текст, картина, скульптура,  социальное, научное, прикладное и прочее рациональное или иррациональное воплощение замысла.

Замысел, то есть реализация истока мотивации, всегда исключительно субъективен.

Субъективность – неподавляемая фиксация на аксиоматичности личностных идей и качественных оценок – единственно возможное функциональное состояние для генерации счастья, понятие объективности притянуто за смысловые уши и её просто не существует, говоря просто – объективное есть сумма субъективного, где чем выше суммарное производное, тем ниже уровень качественного наполнения самого условного объективного, когда максима или абсолют чистоты понятийной объективности есть именно субъективность, так как в любом случае объект есть субъект, потому что вне восприятия невозможно существование воспринимаемого.

Что достаточно просто для понимания вне социального опьянения.

Метафизика любви элементарна и  проста, хотя почти всегда скрыта от разума, потому что ему не нужно знать лишнее, несколько противоречащее с механизмом стадности и всегда возможное к техническому дефолту самого восприятия идеи позитивной социальности, когда истечение предполагаемой любви неким образом отлично от объекта её самой и поэтому в интерфейс выражения подобной аффективности и чувственности всегда может быть включен некий посредник, жучок, закладка, детектор, имеющий возможность управлять всем процессом, что практически повсеместно и происходит и на основании чего в частности возникла идея некоего бога, в действительности являющаяся именно той самой закладкой детектором внешнего управления внутренним миром, всегда уникальным до момента его вскрытия запущенным вовнутрь вирусом социальной универсальности уничтожения личностных данных.

Метафизика любви эманирует направленность её вектора истечения, то есть устремление к материальной точке её воплощения, поэтому метафизичность происхождения этой эманации недоступна для понимания и осознания, что совершенно не нужно, потому что неожиданное  ясное самовосприятие может убить всю систему взаимного психического духовного действия, подразумевающую под собой чётко прорисованную и ярко выраженную любовь к себе как носителю всего сущего, от чего всё сущее наполняется этой любовью первого порядка, тогда как мастер копия оригинала контролирует процессы этого порядка, что имеет много определений и синонимов, один из которых – эгоцентризм.

Оригинал же всегда стоит над схваткой и его можно определить как вторую базовую, истинную суть, то есть душу(не личность, их может быть гораздо больше), которая интроспективному мышлению некоторым образом доступна к восприятию как нечто самое непоколебимое и окончательное в составе личностного рефлексивного поля, имеющая у разных культур разное имя – иногда просто вторая душа, – но в русскоязычной сфере это определено понятием сила воли и сила духа.

Естественно и интуитивно не может не быть неясно, что все общепринятые понятия духовного плана сливаются в едином потоке своего воплощения, то есть в  поведенческой линии самого тела, неразрывно и цельно связанного и с духом и с богом – поскольку оно и есть действительный  бог – и с любовью, то есть позитивном восприятии и реактивности на это восприятие в адекватном ключе чистого позитива, что, конечно же, не означает некой кретинской  реакции на предложения социальной схемы, построенной на вышеуказанных детекторах закладках и несущей абсолютно чистый негатив с единственной целью – вывести зло(говоря народным языком)на цель, которой всегда является эгоцентрический позитив как классический антагонизм деструкции, то есть елейного характера халвы стандартного условного человеколюбия, где любви в принципе быть не может, но есть энергетика захвата позитивной составляющей индивидуальности и трансформирования её в личностную энергию вампирического счастья, в чём заключается смысл точки управления стадности любого уровня, так как счастье втягивания энергетики внимания и, что самое главное, веры испытывают качественно одинаково и голливудские актёры и церковные функционалы и политические лидеры.

Яркая и аналитически чувственная – то есть истинная – любовь к собственной схеме мироустройства – а весь мир это не более как личностное восприятие и поэтому доступен к любому изменению при помощи истинной духовной сути, то есть оригинала – никогда не допустит унижения стадности на каком-либо участке социального(или иного)взаимодействия, потому что это в действительности негативное воздействие на свое собственное рефлексивное поле, на себя лично, короче, чего не может допустить обыкновенный разум, не говоря уже о метафизике любовной взаимосвязи, поэтому истинный чувственно интеллектуальный ум никогда не будет принимать участие в авантюрах негативных составляющих своей собственной схемы восприятия, понимая под ней(схемой)осознание несуществования чего-либо вне эгоцентрического поля вселенной, которая реагирует на малейшее дуновение мыслительного ветра всего спектра реактивности самой себя на саму себя.

Всё вышесказанное проявляется на человеческом уровне интуиции и ощущениях дискомфорта, когда совершенно явно ощущается неприемлемость ситуации или контактной схемы или их отображения, при кажущейся ирреальности этого ощущения и необоснованности в прикладном понятии, то есть неправда всегда открыта к определению, несмотря ни на какие шоры, набрасываемые на реальное или духовное зрение адептов иллюзорной картины полнейшей чепухи и попросту говоря детской игрушки, если не принимать во внимание шумовую завесу, играющую короля, который не то что голый, а которого вообще не существует, когда  вместо него есть негативная схема, никогда не видимая за разрисованным предлагаемым позитивом, не могущим таким считаться, так как истинный позитив это не стадное голосование за счастье – ценой несчастья того или иного момента смысловой сути восприятия, – а личностное осознанное истечение любовного посыла к себе лично путём восприятия всей предлагаемой схемы восприятия не более как позитивным экспансивным посылом расширения вселенной, где эманированная любовь захватывает всё что возможно и преображает его в позитивный элемент сущего не ценой образования очередного негатива, а полной трансформацией в элементальную часть себя.

Метафизика наркотической зависимости

 Механизм психического восприятия так называемой реальности, известный как перцепция делает мир в буквальном смысле из хаоса нерасшифрованного конгломерата условно материальных компонентов, то есть из того, что называют разными словами, одно из которых трансцендентность –  невоспринимаемая сенсорной системой тела совокупность неких значений, превышающих энергетическое отсутствие, но превышающих в шкале градаций той же трансцендентности, теоретически не могущей претендовать на своё действительное существование, однако, в силу разума и его математики мыслеформ это существование допустимо и является производным обыкновенной веры.

То есть видимый и воспринимаемый мир делает сам человек(приучается этому процессом воспитания-программирования в ключе той или иной культурной парадигмы и верит в него), поэтому, вне всякого сомнения, он и есть демиург с любой позиции здравого смысла, даже если отбросить существование чего-либо вне поля физиологического восприятия.

Но кто же бог, то есть то нечто, которое генерирует экстатическое состояние восприятия функциональной красоты окружающего представления внешнего физического поля.

Поскольку сам смысл всего действительно сущего в мире человека(смысл жизни, если коротко)это состояние психической удовлетворённости – достигаемой подчинением императиву функции замысла(предназначения), при полном решении всех бытовых проблем, хотя само это решение уже новая проблема, не воспринимаемая как действительность вне решения – можно с полной уверенностью определить, что истинный бог это некий генерирующий элемент, являющийся источником счастья в химическом смысле физиологии психофизики, и, вне сомнения, находящийся в человеческом теле, поскольку все физические действия оцениваются психической системой – являющейся частью тела – и поощряются этим источником, уточняющим своим вмешательством в состояние, что тело на верном пути своего физиологического(и метафизического, поскольку метафизика элемент физики)предназначения.

Это означает, что искусство быть собой божественно и эманируется – управляется – из глубины генетической сущности, которая координирует поведение воспроизведённого представительства цепочки генома, поощряя его(представительство)состоянием счастья, то есть дозами наркотического гормона, за соответствие себе в своём социально-прикладном поведении.

По этой причине, наркотическая зависимость от собственной реализации функциональности неуничтожаема ничем и никем, кроме как некой подменой химиотерапевтическими веществами, заменяющими в некотором смысле гормон счастья, но настолько эрзац непродуктивно и кратковременно, что потерявший способность быть собой, исполняя функциональное предназначение, обыкновенно или полностью деградирует или вползает в петлю суицида, поскольку прерывность базового функционала(императивной установке на цель)невосстановима и незаменима ничем аналогичным, поскольку аналогов базовому императиву просто не существует.

Метафизика интеллектуальной чувственности

Представление ярче воплощения, однако, это воплощение реанимирует представление после достаточной интровертной паузы, содержащей таинство творения, поэтому во избежание шизофреничного зацикливания необходимо прямое сексуальное действие как генерирующий эликсир момента творчества, что практикуется на ранних стадиях познания красоты мира чувственного восприятия.

Можно отметить и даже констатировать как безусловный факт действительность интровертной сексуальности как творческой мотивации и последующей реализации этой мотивации в естественный продукт творения, что подразумевает достаточно широкий спектр его понимания как сути, когда достаточно часто сама личность является творческим продуктом собственной интровертной сексуальности как представления, но не какая-то иная конструкция чувственной интеллектуальности, лежащей в основе истинного творения, но не размножения, подразумевая под этим личные копии в виде материализованных творческих мыслеформ.

Высшая степень творения, конечно же, лежит в поле рефлексивного замка внутреннего пользования и представляет собой реконструкцию собственных чувственных интеллектуальных восприятий до последующего за предыдущим качественным уровнем, что практикуется в некоторых восточных эзотерических школах, в частности в йоге, хотя там много лишнего напыления пустой образности, по причине невозможности  стандартным неофитом уловить смысл трансформации непосредственно силой чувственного разума.

Таким образом, можно вывести понятие интеллектуальной чувственности представления как транс перехода в состояние нового порядка взаимодействия в условном социальном и метафизическом  мире, когда личность сбрасывает змеиную кожу осознания традиционного до степени аннигиляции рефлексивных противоположностей, которые всегда и неизбежно сталкивают эйфорию и депрессию для генерирования существующего в текущий момент мировосприятия, которое неизбежно заканчивается как смысл и упирается в предельность последнего горизонта ощущений, что требует волевого изменения самого порядка представления или примирения с исчезновением радуги, в которой только и есть смысл жить.

Сатанинская магия гламура

Базовые принципы человечности и духовности, вне всякого сомнения, являются не более как условными договорными обязательствами социального взаимопонимания сущего, где эстетизм восприятия естественного транслируется в личностное поле и трансформируется в позитивное мировосприятие естества благодаря гармоничному началу построения всех устойчивых конструкций природного происхождения, подразумевая под этим в первую очередь красоту как понятие, первоисточником которой является чистая природная функциональность флоры и фауны, на основании императива которой и существует человеческое восприятие и фиксация красоты.

Следует уточнить, что любое материальное фиксирование чего-либо воспринимаемого в поле рефлексивного механизма человеческой сенсорной системы(представленные воображением тактильные, визуальные образы, их гармонические наложения) есть его смерть, – ненаписанное или незапечатлённое механикой образов вечно существует в перманентных вариациях предполагаемого, – поэтому восприятие прекрасного – то есть его фиксирование личностным полем идентификации – столь неоднозначный процесс в случаях его дублирования.