Текст книги "Воплотитель"

Автор книги: Данила Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

   Хотя пользы с меня будет как с козла молока. Псионическое восстановление – не моя специализация.

   – Кетран! – необычно серьезный, Фарз взял меня за руку – Посмотри, ты можешь с этим что-нибудь сделать?

   Ого... неприятной особенностью физиологии ангелов да и демонов тоже, является их крайняя живучесть тогда, когда стоит умереть. Например этой девушке пробило сердце. Человек бы прожил еще четыре секунды. А она еще жила и более того, была в сознании. Страдала. Серафита, так? Когда-то я изучал их, но попытка создать один орган, да еще и...

   – Попытаюсь. Но если есть другие возможности – используйте лучше их.

   – Ее нашли слишком поздно. Не теряй времени.

   А, проклятье! Единственный реальный способ с моими умениями – копирование и синхронизация.

   – У нее есть сестры или близкие родственники? – спросил я – Ну, быстро!

   – Я... – вперед вышла еще одна серафита. По одной лишь позе видно что она робкая до потери сознания. Однако сейчас не время для разговоров, и она это хорошо понимает.

   – Учти, будет не слишком приятно! – честно предупредил ее я и прикоснулся к ней

   Снятия пси-матрицы это действительно неприятное ощущение. С тебя в один миг сдирают кожу. Еще не больно, но уже ясно – жить осталось немного. Испуганная серафита с криком метнулась к стене.

   – Живо вернись! – приказал я

   Та, мелко дрожа, выполнила мое распоряжение.

   – Матрицу я снял. Теперь ожидается еще менее приятное ощущение.

   – Будет хуже?!! – в ее глазах появились слезы. Но потом она посмотрела на сестру и изможденную постоянным применением магии серафиму рядом с ней – Я готова.

   Зато я не готов... Материализация похожа на заливку формы металлом, но лишь с тем отличием что форма существует лишь в сознании творящего. Поэтому способность к материализации определяется фантазией. Нас так и называют за глаза – фантазеры. Естественно, что вообразить всю работу человеческого сердца невозможно, и здесь на помощь приходят матрицы – идеальные образцы, которые можно снять с объекта, дабы потом создать его совершенную копию. Вот только для живого тела... далеко не всегда срабатывают. Можно создать собственную идеальную копию, но нельзя перенести туда душу и разум.

   Такая же проблема и с другими. Если нет копии тела, то можно не пытаться исцелять отдельные его части. Разве что под рукой есть близкие родственники.

   Стоило бы предупредить, однако... не сомневаясь – вперед!

   Разделив матрицу, я полностью вложил энергию в ее частичное воплощение, взяв точкой наполнения район сердца. Резко сжал форму. Мне нужно восстановить только сердце, и отчасти – прилегающую область.

   Вокруг с шипением заклубились облака сухого пара. Сколько энергии зря! В таком тумане ничего не видно. Но эта девчонка должна стоять где-то здесь. Раз они сестры, то скорее всего расстаются достаточно редко. Поэтому синхронизация будет завязана на нее!

   Я поднял руку и ткнул в размытую в тумане фигуру. И тут же понял свою ошибку – но уже было поздно.

   Впрочем, все не так уж и плохо. Хотя я ткнул явно не в мягкую кожу ангелицы, синхронизация все же прошла, и теперь сердце девчонки бьется. Так, нужно вернуть энергию, которую потерял.

   Я поставил ладони лодочкой, и в них немедленно образовался шарообразный вихрь, втянувший клубящийся вокруг туман. Вернув себе всю рассеянную зря энергию, я глянул вокруг. Рядом стояли свидетели чудесного исцеления. Серафима-медик, до того поддерживавшая жизнь в пациентке, с усталым стоном повалилась на бок. Но меня сейчас интересовало не происходящее вокруг, а личность на которую я замкнул синхронизацию. Теоретически она не способна двигаться. Впрочем, я тоже сейчас не в самой лучшей форме.

   Я со скрипом обернулся... чтобы увидеть Фаэмона. Тот мелко дрожал. Понимаю – синхронизация по ощущениям напоминает втрое более неприятное ощущение чем снятие матрицы. Можно сравнить со снятием кожи, вбиванием иголок в кости и последующим посыпанием солью. Созидательная псионика вообще не щадит объекты воздействия. Она предназначена не для медицины, а для промышленности.

   – Повезло тебе, Фаэмон, – я улыбнулся – Честно говоря отнюдь не был уверен в том что она выживет. Да и твоя жизнь была под угрозой, раз ты так неловко подвернулся.

   – С ней... все... в порядке?

   Нашел конец любовной нити.

   – О себе побеспокойся. Она сейчас придет в себя. Ах да, вот еще что, – я мерзопакостно ухмыльнулся – Ваши сердца теперь бьются в унисон. Пользуйся и наслаждайся, раз так повезло.

   Естественно, весь момент испортило мое тело. Ноги с неприятным хрустом подломились почти у основания. С негодующим вскриком я рухнул на пол. Нет, так больше продолжаться не может!

   – У вас здесь бассейн есть? Уж простите, Фарз, но я больше не хочу пытаться использовать ваши методы.

   – Ни к чему хорошему эта попытка не привела, – вздохнул он – Пойдем, провожу.

   – Фаэмон!

   – Да?

   – Бери мою тушку и тащи за Фарзом. Сестренка-серафита, ты бери мои ноги и топай вслед за Фаэмоном.

   – Что это ты раскомандовался? – немного опешил демон

   – Вы мне оба должны. Так что окажите такую милость, не выставляйте на посмешище!

   Видя что робкая серафита взяла мои конечности безо всяких вопросов, Фаэмон был вынужден подхватить меня под руки и тащить до нижних этажей. А там нашелся замечательный водоем... с темной водой, непонятной глубины и, вдобавок ко всему этому он находился в таком же закутке, из которого выбрался я.

   – Вроде как он соединен с подземными реками, – объяснил Фарз – Здесь есть слабое течение. Внизу оно гораздо глубже, но полагаю, тебе туда не нужно.

   – Хищники есть?

   – Нет и в помине, – отмахнулся Фарз – Зачем тебе вода?

   – Воскреснуть по настоящему.

   – Удачи, – похоже он не слишком верил в то что я могу это сделать – Твои огрызки рядом положить или в воду бросить?

   – Бросай в воду.

   – Как скажешь, – ухмыльнулся Фаэмон и не только бросил, но еще и пнул напоследок. Это он сделал зря – поскольку тут же окованной металлом куклой рухнул на пол.

   – Не борзей, – фыркнул я, вынырнув – Идите уж, чего смотрите-то?

   – Кетран, а вы не хотите освободить Фаэ...

   – Совершенно никакого желания! – отрезал я – Пусть поваляется здесь, пока оковы не исчезнут. Будет справедливо...

   – Как угодно, – одними уголками губ улыбнулся Фарз и ушел вместе с робкой серафитой.

   Ах, как же это приятно... как только тело достаточно отмокнет, можно будет начинать трансформацию тканей. Свою матрицу я помню, так что восстановиться будет сущим пустяком. Особенно если эта вода поделится энергией. А она поделиться – поскольку насыщенна ею просто сверх меры. Приятное ощущение...

   – И сколько ждать пока исчезнут эти обручи?

   – Три часа.

   – Чего?!!

   – Раз уж ты здесь валяешься, расскажи подробнее, за что меня возвеличили до героя?

   – Ты убил Шалфея. Не помогло, конечно, однако если бы он был жив, полагаю все было бы еще хуже.

   – Убил Шалфея... а это кто такой?

   – Шалфей? Насколько я знаю, эльфы призывали откуда-то это существо. Тогда у эльфов были могущественные подчиненные, их еще называли Личными. Они были могущественными полубогами, их боялись целые армии... Шалфей, едва появился, убил последнего. После этого он похитил младшую эльфийскую принцессу и скрылся. Через некоторое время он отнял у эльфов зародыш следующего Личного и передал его людям. Те, вроде как, воспользоваться им не смогли, и он до сих пор существует неизвестно где. На его след вышел поисковой отряд. Он заманил их в ловушку, поймал и совершил ужасный ритуал – открыл врата между измерениями. Ты еще увидишь, когда поднимешься на поверхность. При открытии врат темная энергия выжгла огромную территорию, и вырвала множество существ с их родных миров и зашвырнула сюда. Мы и ангелы решили сражаться с теми тварями после того как нас от уничтожения спас объединенная армия эльфов и людей. То была кошмарная битва... я помню ее. Отвратительные твари уничтожали всех, им почти нечего было противопоставить. А из черных врат извергались новые и новые потоки этих существ. Первые пять лет было очень тяжело – пока гномы не закончили строить крепости в Радужных Вратах, потери были просто огромны. Но мы получили немалый опыт. Сейчас мы легко сдерживаем натиск тварей.

   Из этого монолога я не понял следующее: что за Радужные Врата, почему крепости построили только в них и почему нельзя прекратить нашествие. На эти вопросы Фаэмон лишь усмехнулся.

   – Ты совсем ничего не помнишь... Границы – это огромные магические стены, через которые нельзя прорваться. Радужные Врата это бреши в этих стенах. А нашествие нельзя прекратить поскольку им командует Шалфей. Все отряды, посланные к Воронке не возвращались. Зато натиск на крепости после этих рейдов усиливался. Кроме того, маги всех рас вычислили, что врата такой энергии невозможно закрыть без огромных жертвоприношений и подготовленного ритуала. По их мнению, Шалфей, когда исчез, занимался чем-то в этом роде... и весьма успешно. Теперь чтобы загасить эту воронку, нужен такой же ритуал. Но... никто не хочет этим заниматься.

   – Почему?!

   – Вся территория пустошей отчаяния кишмя кишит разнообразнейшими тварями. Однако все они сами по себе. Шалфей ими не управляет. Он вообще после начала войны стал тише воды ниже травы. Некоторые предполагают, что его уже захарчили душежорки. Если это так – то благодарить надо тебя. Каким-то неизвестным путем... ну, эльфы скрывают это, как и какое-то таинственное "оскорбление" которое им нанес Шалфей... короче, ты сумел его разодрать на мелкие кусочки. Но тебя тоже убили. Отряд эльфов подобрал твои останки и останки твоих товарищей. После этого вас похоронили в Галерее Героев. Позже на этом же месте была возведена наша крепость.

   Видимо, имеется в виду тот склеп с мумиями. Что ж... странно, что я не помню ничего такого... В голове нечто другое. Мой отец был грайр, а моя мать принадлежала к расе скайфар... в детстве я играл с ангелами и демонами, оттого хорошо знаю и их внутрирасовое деление и повадки... учился в академии ментального творчества Акстен, специальность – пси-воплощение... помню, что плохо управляю и гравитацией, доставшейся от отца, и временем, доставшимся от матери... помню, как-то раз снес всю нашу школу неаккуратным выбросом энергии... никаких эльфов, Шалфеев, эпических битв в моей памяти не было.

   Знаю в чем дело! Реинкарнация! Моя эльфийская душа после смерти стала грайром, я прожил ту жизнь до тех пор пока не воскрес здесь. А память вернется потом... лажа это все. Поскольку в этом теле тогда не было бы наростов сайкатена и шильморанны. Это минералы-симбионты. Сайкатена позволяет управлять гравитацией а шильморанны – временем.

   У меня их количества достаточно разве что для того чтобы похвастаться цветными наростами на плечах, спине и ключицах. Больше они ни для чего не годятся. Если гравитацию я еще как-то оседлал, то умение скайфар выражается только в различных неприятностях. Например – в предвидении будущего. Или в небольших перемещениях по темпоральному потоку. В том числе – частичным. Очень забавно бывает проснуться и обнаружить что у тебя волосы росли сто лет. Я потом получившуюся косу смотал в бухту и продал за бешеные деньги на парики. Такое настоящие скайфар сделать не могут – только криворукие полукровки. Это была очень смешная история... хм. Но это лишь подтверждает что я не эльф и никогда им не был. Кажется во всей этой истории есть серьезные пробелы. Учитывая что эльфы способны "призывать" существ из иных вселенных (если считать это правдой) то я вполне мог быть одним из этих "осчастливленных". Но зачем им выдавать меня за эльфа? Совершенно неправдоподобно же! Во-первых, я высокий. Уж точно не 150 сантиметров, а это – средний эльфийский рост. Уши у меня того же строения, правда, но листовидная форма органов слуха достаточно распространена, взять тех же демонов. А вот красивые фиолетово-синие кристаллы, растущие на верхней половине тела вместо волос совершенно точно указывают на то что я – не эльф. Или у них эльфы другие, не похожие на тех что были в моем мире? Стоит заметить, что будучи мертв, я мог быть хоть эльфом, хоть богом, благо Галерея Героев была запечатана. Если найти кому понадобилось делать из меня эльфа рода Малл, загадка будет разрешена.

   – Ты опять сдох? Знаешь, сухой труп – это еще ничего смотрится, но разбухший от воды...

   – Помолчи. Я буду редкостным красавчиком еще до того как с тебя спадут эти обручи.

   – С чего бы вдруг ты им стал?

   – Элементарно... я им был, и я псионик. Помнишь ощущение от того что сердце той серафиты стало биться в такт твоему?

   – Двоякое ощущение, – признался вдруг демон – Противно, с точки зрения ощущений тела, но такая сладость на душе...

   – Романтик, – фыркнул я – Ладно, рад стараться. А теперь смотри, редчайшее зрелище.

   Наложение матрицы и нырок под воду, так, чтобы было проще распределять пси. На этот раз никаких клубов пара не было – вся энергия пошла туда, куда и должна была идти.

   Вынырнул я уже совершенно свежим... трупом. Да, было все. Кровь, плоть... живи да радуйся, однако человек не компьютер – его нельзя остановить и перезапустить. Синхронизация дала мне кое-какие мысли. Нужно найти что-нибудь, к чему можно привязать биение сердца. Впрочем, подожду с этим до появления возлюбленной. Решено!

   – Ого... да ты и правда красавчик... – удивленно заметил Фаэмон – Правда, не увидел редчайшего зрелища...

   – Плохо смотрел, – я щелкнул пальцами, освобождая его из металлических пут – Пошли, покажешь что там наверху.

   – С каких пор я тебе прислугой стал?

   – Ладно, хорошо, – я демонстративно сложил руки в первый жест Обручения – Тебе положено еще полтора часа валяться в обручах...

   – Стой, стой! Конечно пойдем! Покажу все что угодно!

   Похоже, мы уже стали друзьями. Во всяком случае, оба наслаждались этой игрой.

   – О, кстати, я пока не видел здесь ни одной демонесски. Они вообще здесь есть?

   – Есть, не сомневайся, извращенец. Вечером выползут, ты же знаешь их распорядок дня.

   В какой-то мере знаю... Видимо, здесь он ничуть не отличается. Можно будет даже вести прежнюю жизнь... полдня в библиотеке, полдня в фехтовальном зале... полночи развлекаться а потом – спать. Или всю ночь спать, если здешние демонесски столь же несговорчивы, как и в моем родном мире. Не рано ли я начал планы строить, я же вроде заключил какой-то контракт. Кровью не подписывался?

   Мы вышли наружу, и меня сразу захватило предчувствие чего-то неприятного. Стоило лишь увидеть местное небо. Больше всего оно бы подошло в качестве декорации к грандиознейшим похоронам. Впрочем, посмотрев на все остальное я резко расхотел шутить. Пусть для меня моя собственная смерть обернулась фарсом, но для всех остальных здесь – нет. И декорации вполне подходили, поскольку под каждым небольшим засохшим деревом я видел небольшой могильный холмик. У нас принято хоронить просто превращая тело в энергию... но демоны и ангелы предпочитали ритуальное погребение. Только деревья должны быть живыми. А во всем этом пейзаже нет зеленых красок. Трава – серая. Деревья – иссохшие. Такое ощущение, будто здесь должен идти черный снег. Вдали вращается смерч, отсюда похожий на хоботок какого-то космического комара, высасывающего жизнь из планеты. Брр... отвратительная сюрреалистическая картина. Я отвернулся и застыл, пораженный. Потому что с другой стороны замка все было иначе. Сочные краски поздней весны, синее небо без единого облачка... и "водоразделом" между счастьем и отчаянием служит... чудо.

   Радуга, превращенная в пламя, беззвучно вырывается из земли и переливчатыми язычками стремиться взлететь в небо. Это безумно красивое явление было невысоким, метров тридцать... но зато оно уходило далеко за горизонт. Это и есть граница, о которой говорил Фаэмон?

   – Ты потрясен, верно?

   – Разница... слишком разительна – прошептал я – Хотя эффект должна оказывать тот еще.

   Я оправился и окинул все это более осмысленным взглядом. Пожалуй, я прав.

   – Ты о чем?

   – Посмотришь направо, потом – налево. И сразу захочется все что слева защищать до потери пульса, – объяснил я – Достаточная причина, если других нет.

   – Ты считаешь что это все лишь для "эффекта"? Что здесь действительно никому не нужно защищать те земли от этих?

   – Не знаю. Не сталкивался с такой проблемой. Для меня бои были лишь игрой, а защищать что-то от чего-то не приходилось вовсе. Только побеждать врага.

   И то эти игры были для меня более тактико-стратегическими... вроде шахмат. Сиречь, я по большей части работал в качестве одновременно короля и игрока. А остальные были фигурами.

   Так что никакой борьбы за идеалы у меня не было. А были чрезвычайно веселые драки "на спор".

   А здесь, похоже, собрались закоренелые идеалисты. Хотя...

   – Фаэмон, а двести золотых в месяц это много или мало?

   – По меркам этого мира – огромная сумма. Год безбедно жить можно. Так что все кто сражается здесь – богачи.

   – Почему?

   – Потому что припасы поставляют почти бесплатно. Эта оконечность Леса Вечного Дождя находится среди очень плодородных земель и основных торговых трактов. Один раз твари опрокинули заслон людей и вырвались на свободу. С тех пор торговцы поставляют все что угодно за символическую плату. Убытки от прорывов были значительно больше любых трат на наше содержание.

   Интересно. И зачем тогда золото? Этот вопрос я задал вслух.

   – Полгода сражений – полгода отдыха. Учитывая смертность в наших рядах, – Фаэмон помрачнел – Вполне пристойное предложение.

   – Разве? Жизнь не стоит золота. Хотя – как угодно.

   – Дело не в золоте. В этом мире мы – гости, хоть и невольные. Нам некуда идти.

   О, вот оно что. Логично. Но если так ставить вопрос, им не выгодно чтобы война когда-нибудь закончилась. Куда они потом пойдут? Не знаю принцип действия этих межвселенских ворот Шалфея, однако если они работают наподобие Путей скайфар то вернуться в свое родное измерение у них шансов нет никаких. Дорога в один конец.

   – Ваш мир красив? – поинтересовался я у Фаэмона

– Нет. Он ужасен, по большей части. Там где мы ютились природа была похожа на ту сторону, – он кивнул в сторону пышной зелени – а весь остальной мир был как те пустоши.

   Не самое приятное место обитания. Что ж, тогда, полагаю, им еще и хочется остаться. Мотивация псу под хвост. Чего ради они тут сражаются? Разбежались бы как тараканы, наверняка нашлось бы место и для них. Эту мысль я высказал тоже.

   – Ты не понимаешь. Нас бы уничтожили, если бы не люди и эльфы. После такого предать их... невозможно!

   Ах да, принципиальность и честь. Уж если что себе в головы вдолбили... действительно, все вполне логично. Кроме того как я, такой скептик, оказался героем, убившим причину катастрофы? Уж я бы точно не пошел воевать, если бы не был полностью уверен в своем преимуществе. Ну... разве что спьяну...

   На самом деле, сражаться с противниками значительно сильнее тебя – глупость. Опыта не получишь, зато разочарования... Когда дерешься с равным, сам процесс доставляет темную радость. Когда сражаешься с сильным... то уже заранее знаешь что тебя вкатают в бетон.

   Чувство опасности холодными иголочками кольнуло грудь и пробежало по спине – там где росли шильморанны. А это значит... Справа? Слева? Сверху!

   Я что есть мочи оттолкнулся от земли и отлетев в сторону, одним кувырком снова оказался на ногах. На том месте где я стоял в камне уже торчал меч. Ой-ей... та серафита, которая четыре часа провалялась скованной обручами. Злая как фурия.

   Выстрел пальцами вперед и еще один бешеный скачок назад. Близко... – я содрогнулся. Только что мне едва не оттяпали пальцы. А серафита снова подходила, сияя яростью в глазах и сжимая рукоять меча.

   – Убить меня хочешь? – спросил я и в один момент понял что это был риторический вопрос. Серафита молча кивнула и снова бросилась на меня. Второй прием самозащиты, Клетка!

   В отличие от многих других приемов креационизма, этот не требовал жестов. Зато нуждался в идеальном сосредоточении. Когда на меня падала связка сорвавшихся с троса кирпичей, я создал Клетку не моргнув и взглядом. Потому и жив. А теперь она спасла мне жизнь во второй раз. Шарообразная конструкция из толстых стальных полос исчезла, полностью поглотив удар. Серафита совершенно этого не ожидала – а потом по инерции рухнула мне на руки. Я нехорошо ухмыльнулся, после чего сжал ладонь на середине крыла. Здесь, ага. А теперь материализуем маленькую иголочку...

   Она пискнула и обмякла, слабо подергиваясь. Я скинул ее с рук. Она хлопнулась на пол, даже не делая попыток шевельнуться. Я перешагнул через нее и быстро пошел к лестнице. За мной увязался Фаэмон.

   – Что ты с ней сделал?

   – Знаешь что у серафим, лирри и серафит строение крыльев разное? Серафиты приспособлены к полету, а потому количество нервов в их крыльях значительно больше, чем у других ангелов. И есть одна связочка, которая забавно реагирует на сильное давление. Сначала три секунды жуткой боли а затем десяток секунд неземного наслаждения. Выматывает как ночь развлечений, как мне говорили. Но на практике я еще эту акупунктуру не применял. Тем не менее, действует как по писанному.

   – Как ты это сделал?! – Фаэмон подкрался незаметно. А глаза-то как горят... – Покажешь?

   – Если найдешь добровольцев. Естественно, девушек. У парней эта точка находится в другой части крыла. А тебе, судя по похотливо-хитрой роже нужны именно девушки.

   – Верно – ухмыльнулся Фаэмон и словно исчез. Шустрый демон, однако...

   Итак, надо бы найти нормальную одежду. Поскольку этот драный саван годился только пока я был мумией. Интересно, а снаряжение нам, героям, не положено? Кроме мечей?

   Местная интендантская служба работала потрясающе. Мне нашли полный доспех в мгновение ока. А что это у меня веко-то дергаются? Ну подумаешь, весит он с полтинник килограммчиков... это же мелочь!

   – Ничего попроще нет?

   – Для сражений... – начал было парень, но я не стал слушать

   – Извини за беспокойство. Забудь.

   Думал отвертеться от необходимости самому создавать обновку. Создание стабильной материи без матрицы – крайне утомительное занятие. Не проще чем ее разрушение. Когда создаешь, нужно контролировать все связи, или изделие рассыплется в ничто. А когда разрушаешь, уже почти развеянный по ветру предмет может снова собраться в единое целое. И то и другое бесит настолько... так что псионики-креаторы либо спокойные как валерьянка, либо они не псионики-креаторы.

   В одной из местных хозяйственных комнат нашелся подходящий стол. Я улегся на него и начал "рисовать" то что должно получиться. В сущности можно использовать нечто достаточно простое. Мое нынешнее тело не живое, а значит ударов можно особенно не опасаться. Да и мой стиль боя предполагает мгновенное уклонение либо псионическую защиту. В таком случае, может обойтись удобной одеждой из амальяра? Хотя я никогда не пробовал его изготавливать.

   Неизвестно как он меня нашел, но на пороге моей "мастерской" объявился мой недавний демонический знакомец. Без девушек-подопытных. Видимо, не нашлось желающих.

   – Ого, стриптиз?! – восхитился он – Погоди, сохраняй позу, сейчас девчонок позову.

   – Лечение им сам будешь оплачивать, – предупредил я

   – Лечение? Зачем?

   – Как это? Ты же не знаешь настоящую причину, по которой я лежу на столе в не слишком популярной части замка. А она, между прочим, достаточно опасна.

   – И что же ты собрался делать? Может, мне уйти?

   – Уже поздно, – печально вздохнул я

   Как выглядит начало материализации зависит от того что создают а так же умения и силы псионика. В моем случае процесс больше всего напоминает пламя огромной газовой горелки. Причем пламя вело себя как настоящее – сначала загорелся я, потом все вокруг. От этого пламени ощущается жар, но стоит окунуться в него и оно становиться совершенно безопасным. Но Фаэмон этого не знал, и потому, когда вспыхнул внешний круг, он оказался в ловушке из стен синего пламени.

   – Э-эй, Кетран... ты же пошутил про лечение, правда?

   – Нет, – безразлично ответил я, продолжая пялиться в потолок – Но не бойся, до смерти обгореть не успеешь... наверное.

   – Жарко! Кетран, прекрати это!

   – Извини, нельзя. Иначе вспыхнет весь замок.

   – И ты занимаешься здесь такими опасными экспериментами?!!

   – А где же еще?

   Он отходил все дальше и дальше, а пламя сужалось вокруг него. Он применил какое-то заклинание, но оно естественно не помогло.

   – За что?! – взмолился он

   – Не говори мне что ты поверил, – фыркнул я – Этот огонь кажется горячим только пока не окунешься. Попробуй.

   – Шутишь?!

   – Я лежу в нем совершенно спокойно.

   – Ты мертв!!!

   Действительно, фраза "ты покойник" примененная ко мне является не угрозой, а констатацией факта.

   – Ты в этом все равно убедишься. Между прочим через тридцать секунд ты будешь выть от боли. Продлится это недолго но все равно...

   – Уговорил, – вздохнул демон и обреченно сделал шаг вперед, в объятия пламени. И тут же удивленно охнул.

   – Убедился?

   – И ты, дохлая крыса, все это время...

   – Ага. Кстати, бить будешь потом. Сейчас я занят созданием одежды. Мне не понравились ваши доспехи, так что приходится делать самому.

   – И что будет если я тебя ударю?

   – Хочешь кусок металла в кулаке заиметь?

   – Понял.

   Итак, что же такое придумать? Хм... пусть будет... так! Синее пламя послушно обернулось вокруг меня синими покрывалами и превратилось в мягкую ткань. Она туго обтягивала выступающие мышцы и становилась свободной на руках и ногах.

   – По-моему это станет новой модой... – задумчиво сказал Фаэмон, осматривая меня со всех сторон – Но представление ты с этой штукой устроил...

   – А, похоже ты думаешь что это простой шелк... – я загадочно улыбнулся

   – Разве нет?

   – Нет. Его нельзя разрезать или проколоть. Он вообще не рвется.

   – И это все?

   – Это не так уж и мало. Благодаря этой одежде мне можно нанести только дробящие удары.

   – О... полезная штука, на самом-то деле...

   – Есть только один недостаток, – поддакнул я – Она из амальяра.

   – Что это?

   – Псионическая ткань... похоже, у вас о ней даже не слышали, – я вздохнул и мой костюм немедленно поменял цвет с белого на болотно-зеленый – Она меняет цвет в зависимости от эмоций.

   – Надо же... а можно мне лоскуток?

   – Бери, если сможешь оторвать, – одежда снова поменяла цвет и теперь так и сочилась кислотно-желтым ехидством

   – Судя по твоему тону, мне это не удастся.

   – Жаль, надо было сначала попробовать, – я заставил себя успокоиться и амальяр принял обычный серо-металлический цвет – Было бы забавно понаблюдать за твоими потугами.

   Я пробежал рукой по рукояти меча. Что еще нужно для счастья?

   – Ктэссэ?

   По спине пробежал холодок. Только не говорите мне, что...

   Я обернулся.

   Точно.

   – Кэрей?! А ты-то здесь как оказался?!

   – Взаимный вопрос...

   – Помню, пили мы твой самогон...

   – И что-то ты такое учудил, что аж страшно становиться... – подхватил Кэрей

   – А потом я оказался здесь, – произнесли мы в унисон

   – Ктэссе? – удивился Фаэмон – Кэрей, вы знакомы?

   Мы оба наградили демона насмешливыми взглядами.

   – Знакомы ли мы? Не то слово! – заверил Кэрей

   – С самого детства самогон глушим! – подхватил я

   – Но почему Кэрей называет тебя Ктэссе, Кетран?

   – Кетран? – удивился Кэрей – Пойдем-ка, старый друг, расскажешь подробнее...

   – Воистину.

   Он привел меня в свою вотчину...

   – Детские мечты исполняются, а? – я улыбнулся – Нехилую лабораторию себе отгрохал.

   – За пятьдесят лет и не такое сделаешь. Рассказывай.

   Я рассказал. Однако моя история была короткой, в отличие от повествования Кэрея. По его словам, после того как мы испили редкостной самогоночки, он очнулся на поле боя. С похмельем настолько жутким, что тамошние медики даже предположили что он отравлен и при смерти. Однако Кэрей все же выжил – и стал профессиональным химиком, как и собирался. Точнее алхимиком – здесь вещества имели магические свойства. Короче, Кэрей так увлекся собственной лабораторией что все пятьдесят лет провел в ней и почти ничего вокруг не замечал. Узнаю нашего великого самогонщика. Он никогда бы не вышел из своих химических казематов, если бы у него не было таких хороших друзей как я и Шанк.

   – О, кстати, совсем забыл. Ларайя!

   Откуда-то из-под потолка появилась ангелочек-лирри. Спикировала к нам и улыбнулась сначала мне, а потом Кэрею. Ему – гораздо теплее.

   – Познакомься, Ктэссэ, это моя жена.

   Мой балахон чуть ли не засветился небесно-голубым цветом.

   – Сильно удивлен, как я вижу, – засмеялся Кэрей.

   – Не то слово, – подтвердил я – Представляю, каких усилий ей это стоило!

   Мы обменялись с лирри понимающими взглядами. В сложном любовном деле Кэрей был таким же профаном, каким гением он был в химии. Однако и на его руку и сердце нашлись желающие... и весьма упрямые желающие.

   – Долго его убеждала что без тебя он жить не может? – наклонившись прошептал я ей на ухо вопрос

   – Два года, – плаксиво ответила она в другое ухо

   Кэрей смотрел на нас подозрительно.

   Я едва сдерживал хохот.

   – И давно вместе?

   – Шесть месяцев... – прошептала лирри

   Усилия не окупились, полагаю.

   – Ладно, человече. У тебя тот самогон остался? Выпьем сегодня, авось очнемся дома.

   – Не хочу, – он бросил просто обожающий взгляд на жену – Даже если это пьяный сон он слишком прекрасен.

   Кому как...

   – Ладно. Я спать. Завтра обсудим предположения.

   – Хорошо.

   Спать я, конечно, не собирался. Мертвые не спят. Однако эта парочка столь недвусмысленно смотрела друг на друга, а лирри бросала на меня настолько жалобные взгляды, что я решил отложить дружескую попойку на будущее.

   Сейчас я собирался прогуляться наружу. Я поднялся на крышу. Ночью радужное пламя выглядело еще красивее чем днем. С пустошей отчаяния дул приятный прохладный ветерок. Я сел на край стены, чем немедленно привлек к себе внимание одного из постовых демонов.

   – Кетран Малл? Решили проветрится?

   – Нет, поохотиться. Без сомнений – вперед!

   Это был мой девиз. Родители у меня были что надо, сумели воспитать редкостного раздолбая... в смысле – все раздолбаю на пути к цели.

   Обещанные эльфами твари не замедлили появиться... вот только они совершенно не торопились нападать на меня и рвать в клочья. Я даже одной морду набил – она лишь отмахивалась. Видимо, мертвые их не интересуют. От обиды я зарубил парочку и взяв черепа в качестве трофеев, отправился обратно в крепость. И столкнулся с дилеммой... как попасть обратно.