Текст книги "Гладиатор из Крайпруса (СИ)"

Автор книги: Данил Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Данил Медведев
Гладиатор из Крайпруса

Глава 45 Спуск, леденящий кровь

Свободных очков характеристик: 11

Характеристики:

Сила 32

Точность 8

Ловкость 39

Скорость 25

Телосложение 20

Живучесть 14

Восприятие 43

Интеллект 15

Разум 25

Гнев 5

Контроль 3

Дух 21

Харизма 10

Маскировка 15

Удача 20

Нехитрое распределение в одну единственную строчку, для достижения максимально возможного по прокачке результата.

Тяжело выдохнул ледяной воздух, опустил взгляд на усыпанную солью ледяную лестницу, уходящую куда-то в глубину. Туда со всех ног спешил мой враг, которому я так давно обещал отомстить. Там мы обязательно встретимся, и чтобы у меня был шанс, сейчас нужно сделать то, что мне запрещал отец.

Давным-давно, когда я бегал ещё с первым уровнем, отец говорил мне, что при достижении пятидесяти единиц характеристик с любым живым существом происходят особые изменения. Они уже не поправимы, поэтому если нет желания быть с широкими плечами, накаченными мышцами или проседью седых волос на голове, не стоит доводить ту или иную характеристику до полусотни. Однако все этим охотно пользовались, потому что при достижении этой заветной цифры все навыки, относящиеся к выбранной характеристике, повышаются на одну единицу.

Отец отговаривал нас от этого не потому что мы можем непоправимо измениться физически. А потому что чем ближе ты окажешься к этой цифре, тем выше соблазн будет забыть об остальных характеристиках, сосредоточившись на однобоком развитии, что по его словам приводит чаще всего к глупой смерти.

Как бы там ни было, сейчас у меня имелось ещё одиннадцать свободных очков, и всего два параметра возможно было поднять до полусотни. Восприятие и ловкость. Если задрать восприятие, то останутся ещё несколько свободных пунктов, но вот нужно ли мне зрение и реакция выше пятидесяти там, внизу? Даже отвечать не приходится. В без сомнения тяжелейшем бою мне предстоит отомстить Красиалу за убийство клана, либо погибнуть, обломав зубы о непобедимого человека. Настрой был категоричен, поэтому уже через секунду по логам побежали строчки.

Повышен навык: Акробатика +1

Повышен навык: Пловец +1

Повышен навык: Фехтование +1

Повышен навык: Легкая броня +1

Повышен навык: Уклонение +1

Повышен навык: Парирование +1

Повышен навык: Скрытый удар +1

Повышен навык: Владение одноручным мечом +1

Повышен навык: Владение кинжалами +1

Повышен навык: Ловкость рук +1

Акробатика, пловец, фехтование, легкая броня, уклонение, парирование, скрытый удар, одноручный меч, кинжалы и ловкость рук. Десять навыков. Десять единиц к ловкости. Одним разом я поднял свою самую первую характеристику, на которую полагался больше всего сразу на двадцать одну единицу.

Свободных очков характеристик: 0

Характеристики:

Сила 32

Точность 8

Ловкость 60

Скорость 25

Телосложение 20

Живучесть 14

Восприятие 43

Интеллект 15

Разум 25

Гнев 5

Контроль 3

Дух 21

Харизма 10

Маскировка 15

Удача 20

По телу расплылся беспокойный жар. Я ощутил, как у меня вспотели ладони. Шестьдесят ловкости. Ещё никогда за всю свою жизнь я не поднимал одну характеристику больше чем на двадцать единиц. И снова те же чувства, как и с разумом, никаких ощущений. Цифры есть, а больше ничего. Будто заветные характеристики прогорели или улетели не туда. Но нет, проверив ещё раз, убедился, что они на месте.

Легко пожав плечами, я зашагал вниз. Стоять было холодно, а поднятая ловкость должная появиться, пусть и не сразу. Она почувствуется в дальнейшем, как и новые уровни навыков. Сразу десять навыков, завязанных на ловкость, принесли мне десять пунктов к этому параметру.

Если бы я решился вложиться в восприятие, то поднял бы сразу восемь навыков, правда зрение и реакция могут мне не столь сильно пригодиться, как увеличенная подвижность, учитывая с кем мне предстоит драться.

Соль похрустывала под ногами, а лестница продолжала уходить и уходить вниз, извиваясь бесконечной змеёй. И единственное, что отличало предыдущий пролёт от нового – это холод. Он был уже не шуточным, отчего мелкой дрожью начали постукивать зубы. Если так и продолжится, моя тропическая шкура вряд ли спасёт от того холода, что творится внизу. Но сейчас, пока она спасала, нужно было сделать ещё кое-что.

Проведя пальцем по воздуху, открыл меню, но теперь не для любования увеличившейся ловкостью. Нет, теперь в меню мне нужна была другая строчка. Не карман и не запретный в семье логаут, а строчка с умением. Всего одним, но уже развитым до пятнадцатого уровня. Открыв его, углубился в строчки, теперь как-то по-другому воспринимая цифры. Сначала сам удивился, а потом вспомнил полученный от чародея навык арифметики.

Стиль: Жизнь 11800/100000

Стихия: Метаморфия

[Костяные шипы]

Описание: Позволяет наращивать материальные костяные наросты поверх плоти или вместо неё из костяного материала. Наросты обладают прочностью костей и добавляют физическую защиту от ударов. Не защищает от магического урона. Размер и прочность наростов зависят от ранга умения и уровня регенерации маны. Наросты наносят урон в зависимости от размера, остроты и прочности. Наросты не являются живой магически проводимой плотью. Скорость прорастания наростов зависит от ранга умения. Твёрдость и гибкость наростов характеризуются исходным материалом. Не может существовать без подпитки маны владельца.

Ранг 15/100

Прогресс 6500/16000

Затраты: 25 маны/1 сантиметр материала

Срок действия: 0.312 маны/1 сантиметр материала

Уровень крепости: 15(+18)

Заработанных с последнего убийства очков стиля хватило с небольшим запасом. Переведя всё коченеющими пальцами в умение, повысил его ранг до шестнадцати. Стиль жизни вновь сиротливо отсвечивал давно знакомым нулем, а вот ранг и характеристики изменились.

Ранг 16/100

Прогресс 2300/17000

Затраты: 26 маны/1 сантиметр материала

Срок действия: 0.3 маны/1 сантиметр материала

Уровень крепости: 16(+18)

Сущая мелочь в росте умения. Но даже такие крупицы сейчас грели душу, придавая уверенности в себе. Теперь возникло жгучие желание узнать, сколько же максимум я мог бы нарастить шип. И впервые за всё время, это казалось посильным. Достаточно круглое число расхода маны и открывшийся так кстати навык арифметики показали результат. Поднятый ранее дух до двадцати одной единицы давал в сумме пять целых, двадцать пять сотых регенерации маны в секунду. Для опытных боевых магов это были бы копейки, однако, не для меня. Мне такие цифры показались настоящим потоком регенерации. Снизившийся с ростом умения расход позволял нарастить шипы до семнадцати с половиной сантиметров, при том, что в этом случае регенерация будет полностью покрывать расход. Эти кости не сломаются, потому что мана, прибывающая в тело, будет с лихвой снабжать их энергией.

Теперь только требовалось нарастить шипы, с огромной точностью следя за уровнем расхода и прихода маны. Так, чтобы на одной руке шип был девять сантиметров, а на другой восемь. Ещё половиной можно было пренебречь, чтобы мана, израсходованная на производство кости, постепенно восстанавливалась. Ведь тридцать четыре единицы хоть и были достаточно крупным числом крепости костей, всё же сильно не дотягивали до несокрушимых, и в бою всегда была вероятность лишиться оружия. Либо же мог быть и обратный случай, когда шип понадобился бы значительно длиннее, пусть и не на продолжительное время.

Закончив с расчётами, вооружился импровизированным оружием с собственного умения, зябко передёрнув плечами. Начавшаяся в теле мелкая дрожь уже начинала действовать на нервы, и приходилось быстрее двигаться вниз, чтобы её унять. Уже более двадцати пролётов, а холод уже такой, что вылитая вода явственно намеревалась замёрзнуть. Дыша в подставленный ко рту сгиб локтя, чувствовал, как на недавно отросших бровях образуются ледяные сосульки. И глаза с каждым смыканием век всё тяжелее разлипались. Но я знаю главное! Не при каких условиях нельзя останавливаться! Давно уже хочется остановиться, присесть и, свернувшись клубком, согреться, но это ошибка. Это верная смерть, потому что подняться будет уже невыносимо тяжело, а продолжить движение и того невозможно. Нельзя останавливаться! Только движение, только вперёд, вниз!

Спасало ещё то, что в странном месте посреди пустыни нет ветра. Любое движение воздуха могло бы во много раз ухудшить обстановку промёрзлого склепа. Хотя почему склепа? Ведь где-то там есть ещё кто-то. Люди, да хоть кто-нибудь, сейчас это не важно. Главное, что они каким-то образом справляются с этим чудовищным холодом, а значит, есть способ согреться, не поднимаясь. В крайнем случае, я уже начинал себе обещать, что если станет невмоготу, тело будет лихорадить, а пальцы на руках станут как мёрзлые ветки, ломающиеся от движений, я вернусь. Смогу подняться и там тогда уже дождусь Красиала. Устрою засаду, но это крайний случай. Лучше всего это спуститься вниз и подкараулить его там.

Заслышав слаженные торопливые шаги внизу, я немало напугался, посчитав, что Красиал оказался быстрее и уже подобрался к лестнице. Но стоило замереть, как звуки быстро затихали. Это значило только одно – кто-то спускается. И этого кого-то достаточно много. Выглянув из-за лестничного пролёта, ничего не увидел, по самому краю никто не двигался. Тогда взгляд устремился вверх, туда, где остались криги, почему-то не став преследовать меня. Там никого не было видно, только золотые лучи взошедшего солнца весело играли на ледяных сотах свода подземелья, пуская солнечные зайчики в разные стороны. Цса бы здесь понравилось…

Тяжело вздохнув от нахлынувших воспоминаниях о младшей сестренке, отошёл от края продолжил спуск по бесконечной лестнице. Спуск на перегонки с холодной смертью. Первые негативные дебафы снижения ловкости и силы уже появились, благо угрозы здоровью пока не видно. Но с такими предвестниками и до них недалеко. Всё, о чём я сейчас мог думать, это тепло, которого мне так не хватало. Приходилось экономить на каждом движении, на каждой мысли, каждом вздохе – всё ради того, чтобы спуститься вниз и не окоченеть раньше времени.

Пролёт за пролётом, метр за метром проходили в томительном ожидании. Всякая ярость за время пути выветрилась, и даже сытость начала спешно удаляться, уступая место холоду. Внизу что-то зазвенело, сначала я подумал, что мои прижатые уши окончательно обледенели и начали отваливаться, но звук повторился. Вновь шагнув к краю, в надежде увидеть источник шагов под собой, неожиданно увидел целый отряд. Отшатнувшись, как от огня, присел на колено и аккуратно выглянул. Белые силуэты вышли с лестницы и двинулись вдоль улиц, перекрытых тысячами замёрзших ручейков.

Белые силуэты скрывали все признаки расы. Это могли быть как люди, так и криги. Но деваться мне всё равно было некуда и, сбежав оставшиеся три яруса, ринулся вдогонку по смеси посыпанного солью камня и льда. Сапоги чуть проскальзывали, но в целом благодаря белым крупицам держались на льду. Вот только проблема была в том, что обычные сапоги, приспособленные под тёплый климат, сейчас промёрзли насквозь, отчего чувствительность в ногах почти полностью пропала. Они уже машинально шагали, напоминая собой две палки, а не приспособленные под бесшумную ходьбу стопы.

Отряд слаженно двинулся мимо странных сооружений, каждое из которых заметно отличалось от соседних. Такого никогда не строили на Крайпрусе, поэтому я даже предположить не мог, кто всё это воздвиг и с какой целью. Переступая через небольшие бугорки льда, образованные застывшими речушками, я медленно побрёл за людьми. Они шли самым коротким путем в сторону нужной мне цели.

Отстав от белых силуэтов шагов на пятьдесят, чтобы ненароком не привлечь их внимание. Ищуще вглядывался в силуэты громадных построек. По сравнению с этими колоссальными постройками, казалось, выточенными из камня, я чувствовал себя бедным и немощным, прося помощи и тепла. Но дома отвечали мне своей невозмутимостью и непреклонностью. У некоторых домов были глаза, странного вида проемы, прикрытые чем-то зеркальным.

Прислонившись плечом к одной из гладких стен дома, зажмурился, топя бровями наросшие на ресницах сосульки. Сильно тряхнуло. Ещё и ещё. Обмерзаю. Ещё не долго и конец. Долго не смогу идти. Холодно. И назад не подняться. Елозя плечом о стену здания, прошёл так несколько шагов и упал на четвереньки, когда опора неожиданно отступила. Сжавшись в беспрерывно трясущийся комок, постарался не дышать, оберегая нагретый в лёгких воздух.

Тряска пошла мельче и мельче, переходя в еле видимое вздрагивания, а по телу пошла мелкая череда волнообразных мурашек, будто мельчайшие жуки бегают под шерстью. Почувствовав, что ещё не умираю холодной смертью, поднял взгляд вперёд на чёрную темноту помещения, освещённую еле пробивающимся через распахнутую дверь светом. Перед глазами что-то плясало, но я не видел. Взгляд был устремлён чётко вперёд. В застывшую чёрной плёнкой лужицу. Только узкий её ручеёк попадал на край видимого, утопая своим истоком в кромешном мраке.

Застывшая кровь. Сделав несколько неуверенных шагов на четвереньках, приблизился к крови и пошёл по её следу. Далеко забредать во мрак не пришлось. Что-то выпирающее во в мраке обнаружилось близко. Протянув руку, коснулся, и пальцы тут же утопли в глазницах черепа, чувствуя твёрдую плоть через какой-то толстый гладкий материал. Догадавшись, что это может быть, рванул на себя и тут же упал на спину. В руке оказалась запачканная кровью маска. Кусок чей-то шкуры, облегающий какую-то явно массивную фигуру и пришитый к ней метр ткани, свободно болтающийся в воздухе.

Чувство брезгливости к чужой крови умерло во мне ещё на Крайпрусе, где спасаясь от голодной смерти мне пришлось съесть сырое мясо убитого гнолла. Такой же как и я зверолюд оказался осквернён актом каннибализма во благо сохранения жизни. Вдохнув и выдохнув пару раз, почувствовал как воздух обдувает обмороженное лицо. Нащупав давно одеревеневшими пальцами отверстие для глаз, повернул маску, не снимая. Теперь зрение вновь вернулось. Остался только какой-то бесполезный конец толстой ткани, спадающий до самых коленей. Не до конца понимая что делаю, интуитивно перекинул полоску через шею, чтобы не болталась, и понял её назначение. Ткань плотно прилегала к шее, сохраняя тепло. Обмотав всю полоску, потянулся к трупу.

Схватившись за край какой-то ткани, дёрнул изо всех сил. В плече что-то хрустнуло, но больше ничего не произошло. Либо убитый был огромных размеров, либо его что-то держало. Попытавшись содрать с трупа шубу, ничего не добился. Она не поддавалась, словно её прибили к полу, а расстегнуть не получалось. Пальцы отказывались находить в темноте запрятанные пуговицы и лямки. Так и не преуспев в раздевании, нащупал у убитого руку, закрытую чем-то гладким. Стянул странную перчатку с мехом, обращённым внутрь, натянул на руку. Четыре пальца оказались сомкнуты вместе, лишая руку подвижности, а последний, большой свободно шевелился во все стороны. Найдя вторую такую же перчатку, отложил их. Теперь занялся снятием тугих ботинок, хорошо сидящих на заледенелой плоти, не гниющей в условиях такой мерзлоты. Кое-как справившись с затяжками, попытался дёрнуть штаны, но тщетно. Их постигла та же участь, что и шубу. Пришлось натягивать сыроватые сапоги и странные перчатки, да выходить на свет, чтобы окончательно не потерять из виду уже ушедших людей.

Выбравшись в дверной проём, посмотрел на странную дверь, вытесанную из того же материала, что и внешний каркас дома. Она напоминала камень, но почему-то с легкостью открывалась внутрь, достаточно было на неё надавить. Прикрыв за собой, вышел на центр улицы и поглядел во обе стороны. Белых нигде видно не было. Нужно было куда-то идти, и в этот момент вдалеке что-то загремело, и сквозь грохот пробивалась неразборчивая брань. Ориентир нашёлся сам.

Глава 46 Первые хозяева [Красиал]

Стряхнув с глаз намёрзший лёд, припомнил давний случай далековато отсюда. Тогда в моей жизни бандита и работника порта в Толе все радикально изменилось. Настолько, что теперь это всё казалось неправдоподобным чудом, ниспосланным высшими силами, управляющими хаосом мироздания. Тогда неожиданно для меня и для всех присутствующих там всё изменилось. Пусть память об этих событиях осталась только у меня, но их важность в моей жизни невозможно было описать. Вряд ли бы я был сейчас здесь, не наткнись мы тогда на такой боеспособный отряд магов. Погиб бы, как некогда бесславно сдох мой бывший босс банды. Никто тогда не вернулся из Акрута, а разбойники всех окрестных земель ещё пару лет не осмеливались смотреть в сторону проходящих магов.

В тот раз мне повезло. И если сбежавший и потерявшийся каштак вновь чудом оказался почти что у меня в руках, этим шансом следует воспользоваться. Глупо бросать найденный на дороге слиток золота. И я его не брошу. Бесконечная лестница из сорока шести пролётов закончилась посыпанной солью брусчаткой, ведущей к сердцу города, скрывающегося в Ледяном Гейзере. Имя ему дать никто не удосужился, а среди богатых место называлось либо Ледником, либо Ледяным Гейзером.

Гвард первым вступил на каменную брусчатку, звонко ударяя тяжелыми сапогами с надетыми на них кошками. Огромные шипы, торчащие в стороны, намертво блокировали возможность упасть на любом льду. Лишь Лазарь и Хир воздержались от кошек. Маг просто не стал их надевать, а командир вообще предпочёл остаться в своей чёрной тонкой броне. И по его походке становилось понятно, что никакого дискомфорта он не испытывает.

Я последний сошёл с лестницы и двинулся вперёд, разглядывая построенный здесь город. И то, что я здесь увидел, никак не походило на любые виденные мною города. Ледяной Гейзер отчётливо выделялся на фоне любого другого роскошного жилого района. Белокаменные дома самого дорого района Толя не удивляли так, как местная инфраструктура.

Тысячи и тысячи мелких речушек из едва оттаявшей и тут же застывшей воды, пронизывали весь город от одной лестницы до другой. Сверху я никак не мог понять, что за синие полосы льда проходят по дорогам, образуя из знакомых черт улиц непонятные вены, проходящие по всем тканям и органам города. Некоторые речушки срастались и образовывали большие реки, а порой они впадали в ямы, создавая ледяные озёра с кристальным отражением. Через несколько впадающих в одну речушек, местами были переброшены легкие подвесные и серьезные белокаменные мосты. Где-то они были стилизованы под образ длинной ветви дерева, где-то походили на замысловатую последовательность треугольников или сетей пауков, сделанных из железа. Над местными постройками долго работали разнообразные декораторы, выстраивая всевозможные сооружения по своему вкусу и видению, не считаясь ни с какими деньгами.

Всё это касалось не только улиц и дорожной инфраструктуры, но и домов. Глядя на местные когда-то обжитые постройки не верилось, что в них когда-то добровольно жили богатеи. Формой дома напоминали всё что угодно, кроме непосредственно самих домов. Большинство архитекторов отдавали предпочтение пирамидам, поэтому здесь были дома-башни с пирамидами на верхушках. Высоченные, размером в три и четыре этажа. Были здесь и полностью пирамиды, широкие и высотой конуса едва доходили до трёх метров. Шары, квадраты с десятками мелких окошек во все стороны, ровные, как колонны, башни разной высоты и ширины и с обязательно скошенной вершиной. Проходя мимо высоченного, в восемь, а то и девять моих ростов, здания, построенного из неравных колец, я даже не мог предположить его принадлежность и функциональность. Таких зданий было всего два на весь Гейзер, поэтому отнести их к жилым было невозможно. Так же как нельзя было считать жилым циклопический храм посреди города, выглядевший, как гора, нисходящая во все стороны одновременно тысячами ступеней.

– Вот что с людьми делает богатство, – философски подметил Ганс, слоняющийся туда-сюда и заглядывающий нам в глаза. – Если каждому дать волю строиться как захочет, и как пожелает душа, никакого единого города не получится, будет что угодно, его напоминающее, но только не город с единым стилем.

Гладиаторы загалдели, сбивчиво обсуждая увиденное, оценивая суммы, потраченные на возведение этого порыва фантазии, количество рабочих и подсчитывая примерное население «городка для богатых». Поняв, что первое удивление прошло, командир быстро всё взял в руки, отдав чёткие рубленные приказы, разбивая отряд на три группы для прочесывания городских улиц и снабжая каждый отряд двумя шашками.

Меня назначили в отряд с Лазарем, Воореном и Янгом. Орк-барьерник тоже напросился в последний момент и во главе с ледяным магом мы зашагали в левую сторону города. Честно говоря разделение не входило в мои планы, и я занервничал, что каштак может накинуться на кого-то из других гладиаторов. Ускорив шаг, нагнал степенно шагающего между фантастическими домами лидера. Лазарь повернулся кожаной маской в мою сторону и спросил:

– Что-то случилось?

Сбившись с шага, я замялся, рассуждая над ответом. Говорить о каштаке не стоило, но и моё поведение уже привлекло общее внимание. Понимая, что ответ: «нет, ничего» покажется глупым, решил задать интересный вопрос, появившийся у меня ещё когда мы только подошли ко входу в Гейзер.

– Ты тоже считаешь, что генерал окажется здесь? – я посмотрел на без эмоциональную маску мага и, отвернувшись, зашагал рядом.

Лазарь молчал, и я собрался уже постепенно вернуться на роль замыкающего, сбавляя шаг, но тот всё же ответил.

– Я не знаю, – смущенно признался маг. – Но у господина Хиррарагона удивительно неправдоподобный нюх на поиск разных вещей. Уж не знаю, есть ли у него какой-то навык с аналогичным действием чутью монет, либо ещё что-нибудь, но он способен найти то, что ищет. Недавно, несмотря на мою оплошность, он выручил меня и мой клан, вернув за деньги утерянный предмет, в поисках которого я погиб. За это мой клан перед ним в небольшом долгу и, пользуясь случаем, господин Хиррарагон пригласил меня, суля оплату денежной суммой. Поэтому услуга услугой, а деньги он заплатит. И даже если мы здесь ничего не найдём, кроме своей смерти, я всё равно не отступлю. Для меня это не только заказ за деньги.

Я был уверен, что слова мага не посвящались мне. Он, скорее, говорил сам с собой, рассуждая вслух о каких-то их между клановых делах. Ответа это не давало, а лишь значило, что Лазарь в каком-то безответном долгу, который пытается исправить, спустившись в Гейзер. Или пытается наладить связи между двумя могущественными кланами. Не пытаясь больше заговорить, продолжили идти молча.

Здания впереди чуть расступились, открывая широкую площадку идеально гладкого озера. Здесь не было соли, отчего шагавший впереди Янг едва удержался на ногах. Идеально гладкий лёд при ближайшем рассмотрении показал всё же своё природное несовершенство мелкими буграми и идеально вырезанными во льду линиями, будто по ним провели кончиком лезвия. Присев, с удивлением ощупал бороздку во льду. Наверное, здесь было сражение, вот только никаких других его следов видно не было.

Когда мы вышли на середину импровизированной площадки, Лазарь неожиданно замер. Все насторожились, но маг лишь играючи крутанулся на своих сапогах. Сделал выпад, другой, набирая скорость скольжения, и пока мы пытались не упасть, оказавшись на скользкой поверхности, он сделал пару лёгких пируэтов, несколько раз обернулся вокруг оси, стоя на одной ноге. Разбежавшись вдоль наших застывших тел, высоко подпрыгнул, оторвавшись от земли не менее, чем на полметра, повернулся на сто восемьдесят градусов, приземлился и проскользил на одной ноге спиной. Резко выставив ногу в сторону, Лазарь вдруг замер, поднёс руку к голове и, имитируя жест снятия шляпы, поклонился.

Янг хлопнул ладошкой по щиту и зашагал дальше, а Воорен неожиданно задал странный вопрос:

– Что за навык? Что даёт?

– Ну, – маг задрал голову, как бы размышляя, а потом разочарованно ответил, – скольжение. Скорость.

– Полезно, – отрезал Блек, и мы вновь зашагали в тишине.

Сейчас я был рад, что Ганс оказался в другом отряде. Молчаливый отряд в таком опасном месте очень кстати, потому как до сих пор не было видно ни одного монстра. Твари умеют таиться в разных углах, щелях и норах, поэтому если вблизи нет никакой мелкой дичи низкого уровня – стоит ждать беды. Особенно в тех случаях, когда молва об этом месте итак не радужная.

Озеро ещё не заканчивалось, но начинало сужаться, а впереди замаячили странные фигуры. Все напряглись, но никто из замерших не двигался. Неизвестные силуэты, незамеченные сразу, не двигались. Они вообще стояли, как неживые, и странно поблескивали. Лазарь, чуть сбавив шаг, снова взвинтил темп и уже через минуту достиг первой парочки.

Ледяные статуи, настолько чистые, что казались прозрачными, стояли парами по бокам от сужающегося в улицу. Десять пар статуй. Поравнявшись с первой, на две головы выше меня, постарался всмотреться в лицо. Неживой облик неизвестного человека пугал.

– Тонкая работа, – присвистнул Лазарь, уставившись снизу вверх, на замершего в вечном покое человека.

– И не побоялись, – поддакнул Воорен, так же разглядывая фигуры.

Статуи символизировали сильных, высоких широкоплечих воинов, застывших в боевых позах, в полном облачении, с монструозными мечами, но без шлемов. Будто бесстрашные герои застыли на миг перед последней битвой, в которой решится судьба ни одного человека, а всего человечества.

Могучий воин с двуручником, клинок которого по обеим сторонам был испещрён ровными шипами. Такое оружие должно наносить поистине сильные рубящие удары, но вот силы, чтобы выдернуть его из раны какого-нибудь зверя, может оказаться даже у этого в эффектной позе громилы. Следующая фигура не сильно отличалась. Та же квадратная челюсть, плечи шириной как у проработавшего всю жизнь портового грузчика, выпирающая даже под доспехами грудь и осиная талия, если этот эпитет можно было употребить в сторону мужчины.

Пройдя половину статуй, Лазарь неожиданно повернулся к одной из статуй и сделал шаг. Его внимание привлёк замерший на одном колене воин, сжимающий в левой руке тяжелый кованный щит с клыкастой мордой посредине, а в другой руке он пытался поднять тяжёлое боевое копьё, дальний конец которого уходил в толщу льда. Могучего, как и все воины, копейщика изобразили поднимающегося во всём своём тяжелом облачении. Постояв несколько секунд, будто примериваясь к физиономии героя, Лазарь бесцеремонно запрыгнул на колено воину так, что теперь они поравнялись взглядами. Ушедший чуть вперёд Янг замер и, обернувшись, посмотрел на мага с настороженностью. Простояв пару секунд, маг задрал голову к сотовому своду и заливисто, ничуть не сдерживаясь, заржал. Так искренне и заразительно, что вопреки опасениям за психическое здоровье командира на лицо под маской сама собой наползла улыбка.

Впрочем, приступ надолго не затянулся. Через пятнадцать секунд Лазарь уже шагал в авангарде отряда за спиной Янга и, бубня что-то себе под маску, посмеивался. Расспрашивать мага никто не стал, и мы продолжили путь по всё сужающемуся озеру. В голове лишь мелькнула мысль, что во всём Бестреаре любые публичные статуи, кроме фигуры короля, запрещены законом. Поэтому, кого бы Лазарь не узнал в широкоплечем воине, он сильно рисковал, создавая этот ледяной шедевр.

Пройдя мимо застывшего озера с фигурами, мы вновь попали на улочку, только теперь продвижение усложнилось. Улица оказалась ничем иным, как рекой, питавшей нижележащее озеро. Река мелкими водопадами застыла на нескольких десятках искусственных порогов. Выглядело это, честно сказать, великолепно. На практике подъём по такой удивительной лестнице давался чуть сложнее, однако, это всё же было возможно. Впервые в жизни поднявшись вверх по водопаду, мы продолжили идти по реке, мимо заледенелых коркой домов, вглядываясь в их чёрные провалы глаз, расположенные в самых замысловатых местах. Иногда окна представляли собой дугу, пересекающую яйцевидный дом прямо по центру, образуя горизонтальный шрам на поверхности дома. Некоторые стёкла домов были полностью затянуты ледяной узорчатой коркой, некоторые же оставались девственно чисты, защищённые каким-то особым способом.

Проходя мимо брошенных шикарных домов, я размышлял над их обитателями. Не потому что мне было нечем заняться, а из-за того, что там запросто могли сидеть неведомые твари Гейзера. Чужих взглядов я не ощущал, но это не означало их отсутствия. К тому же, где-то здесь, если озлобленный на меня каштак ещё жив, меня должна ожидать засада в спину. Если зверолюд выйдет в лоб драться против всего отряда, я даже не уверен, что успею попросить Лазаря не убивать его сразу. К тому же ему нужно ещё выжить каким-то образом в таком суровом климате. Шкура каштака согревает намного лучше, чем лысая человеческая кожа, но даже так он мог запросто замёрзнуть, если не относился к племенам суровых северных широт Крайпруса. Подумав об этом, я припомнил грязно-светлый окрас Кса. Могло ли в нём что-то быть от барсов и леопардов с острова Коир, привыкших к суровостям севера?

Вскоре мы подошли к развилке. Река здесь делала крутой поворот и уходила куда-то в сторону, образуя развилку. Дальше можно было идти по реке или по дороге. Поколебавшись немного, Лазарь направил нас вверх по четырем обтянутым ледяной коркой ступеням. Теперь впереди стала заметна странная преграда. Один из домов, похожих на башню, обвалился. Строение упало прямо на дорогу, но проход ещё оставался.

Никто не знал чего следует ожидать, и все приближались встревоженно. Малог на всякий случай создал перед собой барьер, готовый в любой момент прикрыться им сам, или прикрыть весь отряд. Лазарь убрал левую перчатку в карман, а правой поудобнее обхватил посох. Янг итак не развеивал щит, а подходя ближе к башне чуть присел, полностью прикрывшись им. Мы с Блеком замыкали и ничем кроме мечей и реакции не обладали. Да оно нам и не надо было, ведь в случае боя не мы первыми примем удар, зато нам придётся его наносить.

Прижавшись к стене домов, мы с опаской оглядывали руины, ожидая каждую секунду, что кто-то выскочит оттуда. Я посматривал ещё и на противоположные дома, но там так же не было никаких движений. Яркая вспышка застала меня в спину.

Прыжком обернувшись, выставил меч и уже планировал падать, уклоняясь от неизвестного удара, но вместо этого увидел догорающий в воздухе шар. Красное зарево продержалось ещё несколько секунд и сошло на нет, полностью растворившись.

– Вспышка, – задумчиво произнёс орк, направляя барьер в ту сторону.

– Генерал! – выкрикнул Лазарь и, подталкивая Янга в спину, заспешил в ту сторону. – Это дальний отряд с Гвардом и Аси.