Текст книги "Том 1. Авиация превращений"

Автор книги: Даниил Хармс

Он:

 
Простите, где дорога в Клонки?
 

Мельница:

 
Не знаю.
шум воды отбил мне память.
 

Он:

 
Я вижу путь железной конки.
Где остановка?
 

Мельница:

 
Под липой.
там даже мой отец сломал себе ногу.
 

Он:

 
Вот ловко!
 

Мельница:

 
Ей-богу!
 

Он:

 
А ныне ваш отец здоров?
 

Мельница:

 
О да, он учит азбуке коров.
 

Он:

 
Зачем же тварь
учить значкам?
Кто твари мудрости заря?
 

Мельница:

 
Букварь.
 

Он:

 
Зря, зря.
 

Мельница:

 
Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
 

Он:

 
Очень.
вижу среди тысячи предметов…
 

Мельница:

 
Извините, среди сколька́?
 

Он:

 
Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
 

Мельница:

 
В мотыльке
и даже в мухе
есть различные коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке – пробочки.
Поглядите.
 

Он:

 
Погодите.
Запотели зрачки.
 

Мельница:

 
А что это торчит из ваших сапог?
 

Он:

 
Стручки.
 

Мельница:

 
Трите глаза слева направо.
 

Он:

 
Фу ты! Треснула оправа!
 

Мельница:

 
Я замечу вам: глаз не для
развлечений разных дан.
 

Он:

 
Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.
 

Мельница:

 
Ах, отстаньте, хулиган!
 

Он:

 
Вы жестоки. Что мне делать?
Я ослеп. дорогу в Клонки не найду.
 

Мельница:

 
И конки
здесь не ходят, на беду.
 

Он:

 
вы обманщица.
вы недотрога.
и впредь моя нога
не преступит вашего порога.
 

всё

26-28 декабря 1930

 
живёт и дышет всякий лист, —
сказал однажды виталист.
И глупо превращать вселенную в мешки,
Куда летит поток молекулярных точек,
не ведает рожденный есть,
где туча беленький платочек
задумала с подругой сесть
никто не знает. Всюду воля
отличная от нас. Но лишь
огонь приносит неба весть
Иван Стручков сказал: шалишь
мы всё перещупали, всё разложили
и вся вселенная на шиле
нашего разума острого.
и даже камень с острова
необитаемых просторов
живуч как боров.
и виталист был посрамлён.
Дурак, захлопни медальон!
 

28 декабря 1930

 
Довольно в берлоге
ворочился бобр
голодные боги
планету вертели
как рыба дышали
как пчёлы летели
как смыслы бежали
тряслись как рогожи
блондины гвардейцы
скакали о боже!
стрелки как индейцы
но в нашем картоне
не дремлют капланы
и к небу ладони
бросают уланы
 

декабрь 1930

 
  боги наги
  боги маги.
 
 
Если берег начинает
волю камнями швырять
в бомбе злоба закипает
 
 
  боги наги
  боги маги
 
 
Вон хитрец идет на кла…
о хитрец и копуцы…
Злая тень ему легла
вдоль щеки.
 
 
в его руке
виден штопор
о хитрец!
 
 
  боги наги
  боги маги
 
 
Если крышу сдёрнет вдруг
не смотри тогда наверх
чтобы пыль и штукатурка
не засыпали твой глаз
 
 
  боги наги
  боги маги
 
 
Лампа Саша ты карзина
не способная светить
тёмной ванне ты кузина
 
 
  боги наги
  боги маги
 

<1930>

 
Задумали три архитектора
Построить весёлый храм.
Собрали четыре архитектора
Деревяшек и всякий хлам.
И плотники воду носили ведёрками,
Вокруг архитектора шлялись пятёрками.
 

<1930>

 
Человек устроен из трех частей,
из трех частей,
из трех частей.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Из трех частей человек!
 
 
Борода и глаз, и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать рук и ребро.
 
 
А, впрочем, не рук пятнадцать штук,
пятнадцать штук,
пятнадцать штук.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать штук, да не рук.
 

1931

 
Тогда солдатик маленький
вздыхает горячо
он с ног снимает валеньки
кладет их на плечо…
 

<1930>

 
Видишь основание дома, на гальках покоится с миром
и мягкий песочек основанию ложе.
Эта дверь с певучей пружиной вход,
а та с замком и латунной ручкой —
выход.
 

<1930>

 
Для вас для вас
я был на юге
где турки ходят завернувшись в ватные халаты.
где лошади, оскалив жёлтые зубы,
кусают яблоко и нахально смотрят на караульного.
 

<1930>

 
Восемь человек сидят на лавке
вот и конец моей скавке.
 

1930

 
Я был у Шварца
слышал его стихи
он их читал стесняясь и краснея
о эти штучки, их видел во сне я
и не считал за полную удачу.
 

<1930>

 
Взяли фризовую шинель
пристрочили кант
положили на панель
вот и вышел музыкант.
 

<1930>

 
Вот и Вут час.
Вот час всегда только был, а теперь только полчаса.
Нет, полчаса всегда только было, а теперь только четверть часа.
Нет, четверть часа всегда только было, а теперь только восьмушка часа.
Нет, все части часа всегда только были, а теперь их нет.
Вот час.
Вут час.
Вот час всегда только был.
Вот час всегда теперь быть.
Вот и Вут час.
 

1930

I

 
Вот и дом полетел.
Вот и собака полетела.
Вот и сон полетел.
Вот и мать полетела.
Вот и сад полетел.
Конь полетел.
Баня полетела.
Шар полетел.
Вот и камень полететь.
Вот и пень полететь.
Вот и миг полететь.
Вот и круг полететь.
Дом летит.
Мать летит.
Сад летит.
Часы летать.
Рука летать.
Орлы летать.
Копьё летать.
И конь летать.
И дом летать.
И точка летать.
Лоб летит.
Грудь летит.
Живот летит.
Ой, держите – ухо летит!
Ой, глядите – нос летит!
Ой, монахи, рот летит!
 

II

 
Дом звенит.
Вода звенит.
Камень около звенит.
Книга около звенит.
Мать, и сын, и сад звенит.
А. звенит
Б. звенит
ТО летит и ТО звенит.
Лоб звенит и летит.
Грудь звенит и летит.
Эй, монахи, рот звенит!
Эй, монахи, лоб летит!
Что лететь, но не звонить?
Звон летает и звенеть.
ТАМ летает и звонит.
Эй, монахи! Мы летать!
Эй, монахи! Мы лететь!
Мы лететь и ТАМ летать.
Эй, монахи! Мы звонить!
Мы звонить и ТАМ звенеть.
 

1930

 
Мы письма пишем в ночь друг другу
закинув плечи как солдат.
моё летит как ветер в Лугу,
твоё несётся в Ленинград
и лишь только путник в поле
наших писем видет бег
он стоять не в силах боле
тихо падает на брег.
 

<1930>

 
Пришла весна.
вздулись камни.
веселее стали нам дни.
пришла весна
тепло и камни
веселее стали нам дни.
Тут весна!
Кричали камни
и теплее стали нам дни
зачем весна
ложиться в камни
отдавайте только нам дни
Где весна?
Смотри на камни.
камням ночь отдай, а нам дни.
уходи весна под камни
на земле оставь лишь нам дни.
 

1930

Лампа Саша:

 
Я глядела на контору
кофту муфту и печать
я светила Никанору
ночи стройные читать
слышу в поле Милирея
зубом щелкает кабан
вижу корень сельдерея
ловит муху в барабан
люди люди бросьте мыло
встаньте в комнате как боги
все что будет все что было
все разбудит на пороге.
 

Никанор:

 
Понял понял в эту пору
наши гоги наши муки
все подвластны коленкору
но страдали только руки
роту круглую корыты
реки голых деревень
ямы страшные нарыты
в ямах пламя и ремень
Кто поверит в лампу Сашу?
где страница наших ног?
мы сидим и просим кашу
лампу, муху и курок.
 

Лампа Саша:

 
Вы светили ваш покой
свет убог и никакой
я светила бегал свет
вы светили света нет
вы сидели на гвозде
на конторе и везде
я сидела бегал свет
вы сидели света нет
вы глядели в камертон
в кофту муфту и в картон
я глядела бегал свет
вы глядели света нет
вы лежали в сундуке
в сапогах и в сюртуке
я лежала бегал свет
вы лежали света нет
вы висели над столом
с топором и помелом
я висела бегал свет
вы висели света нет.
 

Никанор:

 
Понял понял в эту пору
понял домом и дугой
все подвластно коленкору
<мы пощупаем рукой>
 

<1930>

1.

 
Утром рано на заре
ехал турка на горе
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

2.

 
Вот и феска и халат
турка любит шеколад
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

3.

 
Турка скачет в облака
дайте турке молока
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

4.

 
Турка скачет над рекой
милый турка дорогой
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

5.

 
Сверху звезды снизу мост
турка скачет во весь рост
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

6.

 
Здравствуй небо! Здравствуй ночь!
крикнул турка во всю мочь
летом гром
зимою снег
в полдень чирки
кур кир кар.
 

<1930>

 
Папа спит
и Лиза тоже
Иля дремлет во всю мочь
Я в окно взглянул. О Боже1
Там уж утро, а не ночь.
 
 
мне осталось только плюнуть
и раздеться и в кровать
спать и спать и спать и думать
только б десять не проспать
 
 
Кто ж энергией томимый
встанет раньше. Помоги
чтобы в десять с половиной
мне обуться в сапоги.
 
 
и заботами снедаем
вспомни будучи в штанах
сам быть может за трамваем
будешь гнаться впопыхах
 
 
А быть может не догнав
перепрыгнув сто канав
за другим каким трамваем
ты помчишся впопыхах.
 

<1930>

Я вам хочу рассказать одно происшествие, случившееся с рыбой или даже вернее не с рыбой, а с человеком Патрулёвым, или даже ещё вернее с дочерью Патрулёва.

Начну с самого рождения. Кстати о рождении: у нас родились на полу…

Или хотя это мы потом расскажем.

Говорю прямо:

Дочь Патрулёва родилась в субботу. Обозначим эту дочь латинской буквой М.

Обозначив эту дочь латинской буквой М, заметим, что:

1. Две руки, две ноги, посерёдке сапоги.

2. Уши обладают тем же, чем и глаза.

3. Бегать – глагол из под ног.

4. Щупать – глагол из под рук.

5. Усы могут быть только у сына.

6. Затылком нельзя рассмотреть, что висит на стене.

17. Обратите внимание, что после шестёрки идёт семнадцать.

Для того, чтобы раскрасить картинку, запомним эти семнадцать постулатов.

Теперь обопрёмся рукой о пятый постулат и посмотрим, что из этого получилось.

Если бы мы упёрлись о пятый постулат тележкой или сахаром или натуральной лентой, то пришлось бы сказать что: да, и ещё что нибудь.

Но на самом деле вообразим, а для простоты сразу и забудем то, что мы только что вообразили.

Теперь посмотрим, что получилось.

Вы смотрите сюда, а я буду смотреть сюда, вот и выйдет, что мы оба смотрим туда.

Или, говоря точнее, я смотрю туда, а вы смотрите в другое место.

Теперь уясним себе, что мы видим. Для этого достаточно уяснить себе по отдельности, что вижу я и что видите вы.

Я вижу одну половину дома, а вы видите другую половину города. Назовём это для простоты свадьбой.

Теперь перейдёмте к дочери Патрулёва. Её свадьба состоялась ну, скажем, тогда-то. Если бы свадьба состоялась раньше, то мы сказали бы, что свадьба состоялась раньше срока. Если бы свадьба состоялась позднее, то мы сказали бы «Волна», потому что свадьба состоялась позднее.

Все семнадцать постулатов или так называемых перьев, налицо. Перейдем к дальнейшему.

 
Дальнейшее толще предыдущего
Сом керосинки толще.
Толще лука морской винт.
Книга толще тетради
а тетради толще одной тетради
Этот стол он толще книги
Этот свод он толще предыдущего
а предыдущий выше лука
Лук же меньше гребёнки
так же как и шляпа меньше кроватки
в которой может поместится
ящик с книгами
но ящик
глубже шляпы
шляпа мягче
нежели морской винт
но пчела острее шара.
Одинаково красиво
то что растёт по эту
и по ту сторону забора
 
 
Всё же книга гибче супа
ухо гибче книги
 
 
Суп желтее и жирнее чем лучинка
и тяжелее чем ключ.
 

Утверждение:

 
У зайца вместо усов руки.
У папы на затылке фазан.
У магазина четыре кнопки.
У розалии одуванчик.
У сабли маканаш.
У газеты восемь знаков.
У меня хвост.
У тебя люлька.
У великанов шляпа.
 

Соединение:

 
Дом с клювом.
Дитя с татарином.
Корабельщик в керосине.
Тарелка без волос
ворона между сквозных чисел.
Шуба с треском по имяни Фофа.
Каля в безвыходном положении.
Румын из рукомойника.
Ангел Ершов.
 

Побег:

 
Петух бежал из воды.
Жан бежал из бороды.
Гвоздь бежал из парафина.
кнутик прыгал из графина.
меч бежал из таракана.
Опыт ехал из-под стакана.
Астроном бежал из ваты
ключ лежал продолговатый.
 

Соединение.

 
Дом с клювом.
Дитя с татарином.
Корабельщик в керосине.
Тарелка без волос.
 
 
Ворона между сквозных чисел.
Шуба с треском по имяни Фофа.
Каля в безвыходном положении.
Румын из рукомойника.
Ангел Ершов.
 

Размышление.

 
Это не кузница, а ведро.
Это не рис, а линейка.
Это не перчатка, а заведывающий складом.
Это не глаз, а колено.
Это не я пришёл, а ты.
Это не вода, а чай.
Это не гвоздь, а винт.
А винт это не гвоздь.
Мех не свет.
Человек с одной рукой не комната с одним окном.
Туфли это не ногти.
Туфли это не почки.
Точно также и не ноздри.
 

Выводы.

 
Дочь Патрулёва отца Патрулёва дочь
Значит и дочь Патрулёва отца Патрулёва дочь.
Коли так то и дочь. Патрулёва отца
Значит и дочь Патрулёва отца.
Вот и дочь, а отец Патрулёв
Дочь Патрулёва, отец Патрулёв
Значит отец Патрулёвой дочери Патрулёв
И никто не скажет что он Петухов
Это было бы противоестественно.
 

<1930>

1931

 
И птичка горько плачет
в чернильнице своей
фир фир мур мур
фир фир мур мур
та птичка соловей
и валятся дощечки
из птички на песок
и птичка уж не плачет
летит уже в лесок
горюешь моментально
ты птичка соловей —
такой бы быть хотелось и девочке моей.
 

1 января 1931

 
Сломались руки
упала ножка
вздохнули духи
блестела ложка
опять Андроний
стоял понурый
немного синий
немного бурый
под ним земля
звала свистела
собак души
сломалось тело
и в землю крак
легло вздыхая.
Андроний шел
ногой махая
 

<январь 1931>

 
Мяч летел с тремя крестами
быстро люди все местами
поменялись и галдя
устремились дабы мяч
под калитку не проник
устремились напрямик
эка вылезла пружина
из собачьей конуры
вышиною в пол-аршина
и залаяла кры-кры
одну минуту все стояли
тикал в роще метроном
потом все снова поскакали
важно нюхая долото
пришивая отлетевшие пуговицы
но это было всё не то
дула смелая железка
импопутный корешок
и от шума и от плеска
солнце сжалось на вершок
когда сам сын, вернее мяч
летел красивый импопутный
подпрыгнет около румяч
руками плещет у ворот
воздушный голубец
потом совсем наоборот
ложится во дворец
и медленно стонет
шатая словарь
и думы палкой гонит:
прочь прочь бродяги
ступайте в гости к Анне Коряге.
И думы шатая живого леща
топчет ногами калоши ища
волшебная ночь наступает
волшебная ночь наступает
 
 
волшебная кошка съедает сметану
волшебный старик долго кашляя дремлет
волшебный стоит под воротами дворник
волшебная шишка рисует картину:
волшебную ложадь с волшебной уздечкой
волшебная причка глотает свистульку
и сев на цветочек волшебно свистит
ах девочки куколки где ваши ленточки
у няни в переднике острые щепочки
ах девочки дурочки
полно тужить
холодные снегурочки
будут землю сторожить.
 

13-14 января 1930

 
Порою мил порою груб
неся топор шёл древоруб
чуть чуть светлее становилось
стая чашек проносилась
древоруба плакал дух
полон хлеба полон мух
и полон нечеловеческой тоски
от великого мученья
рвался череп на куски
в глазах застревала гребёнка
и древоруб заглядывал туда как это положено
когда походкой жеребёнка
шла нина муфтой загорожена
ведя под ручку велосипед
шла нина к тане на обед
предчувствуя жаркого землю
была зима до этих пор
шёл древоруб и нёс топор
поглядывая в разные стороны
на крыше сидели вороны
и лисицы
и многие другие птицы
 

<январь 1931>

 
Милый чайник проглотив
тем хотел меня привлечь
милый выпий сикатив
отвечала я в ту речь
 

<январь 1931>

Он:

 
А ну-ка покажи мне руку.
Где ты свой палец поцарапала?
Советую помазать иодом.
 

Она:

 
Ну вот ещё, нашел что предложить,
как будто я сама не знаю.
мне приходилось головы кружить
неопытным печенегам,
я им приказывала головы сложить
к моим ногам пушистым снегом.
Кто, быстро повинуясь
меня линейную любил,
кто, пышно волнуясь
злобу копил.
 

Он:

 
Наука, мудрости княгиня,
книгу радости захлопни,
а ну-ка, мудрости богиня,
покажи кулак науки глупцу.
Школьник делает успехи,
на скамье долбя науки.
Эти знаки, эти вехи
позабудут наши внуки.
Они лысыми камнями
будут в дырочки глядеть,
они стройными конями
будут мимо молодеть,
они чибу, чибу нами
будут новые цвести,
они вольными табунами
будут землю круглую трясти.
 

Она:

 
Знаю, это старинная песня.
Тут кое-где разбросаны горы
разного хлама.
Но нет точки опоры.
 

Он:

 
Зато тут мама
нашего потомства и чибирей.
 

Она:

 
Оставь, ты мне показываешь сахар,
а где же сладкий плод?
 

Он:

 
Скорей сколотим быстрый плот
и поплывем по вьющейся реке.
Мы вмиг пристанем к ангельским воротам.
 

Она:

 
Где?
 

Он:

 
Там за поворотом.
 

11 марта <1931>

Школьница:

 
Смотрю в окно
и вижу птиц полки.
 

Учитель:

 
Смотри в ступку на дно
и пестиком зерна толки.
 

Школьница:

 
Я не могу толочь эти камушки:
они, учитель, так тверды,
моя же ручка так нежна…
 

Учитель:

 
Подумаешь, какая княжна!
Скрытая теплота парообразования
должна быть тобою изучена.
 

Школьница:

 
Учитель, я измучена
непрерывной цепью опытов.
Пять суток я толку. И что же:
окоченели мои руки,
засохла грудь,
о Боже, Боже!
 

Учитель:

 
Скоро кончатся твои муки.
Твое сознание прояснится.
 

Школьница:

 
Ах, как скрипит моя поясница!
 

Учитель:

 
Смотри, чтоб ступка все звенела
и зерна щелкали под пестиком.
Я вижу: ты позеленела
и ноги сложила крестиком.
Вот уже одиннадцатый случай
припоминаю. Ну что за притча!
Едва натужится бедняжка —
уже лежит холодный трупик.
Как это мне невыразимо тяжко!
Пока я влез на стул
и поправлял часы,
чтоб гиря не качалась,
она, несчастная, скончалась,
недокончив образования.
 

Школьница:

 
Ах, дорогой учитель,
я постигла скрытую теплоту парообразования!
 

Учитель:

 
Прости, но теперь я тебя расслышать не могу,
хотя послушал бы охотно!
Ты стала, девочка, бесплотна
и больше ни гугу!
 

Окно:

 
Я внезапно растворилось.
Я – дыра в стене домов.
Сквозь меня душа пролилась.
Я – форточка возвышенных умов.
 

15 марта 1931

 
Отец и мать родили сына
и рота тётушек примчалась.
Мать отдыхала на кровати,
а люлька медленно качалась.
 

Отец:

 
Вот господа мой сын.
Глядите как он ещё паршив.
 

Мать:

 
Отец, отец,
не говори так убедительно.
Ребёнок право же не худ.
Он глаз едва лишь приоткрыл,
но ничего им в комнате не замечает —
глаз не бежит куда ему приказано,
и ухо музыки не ловит,
и стук лишь по костям попадает в череп.
И что же ты, отец гремучий,
долбишь нескончаемую мысль
о гадости своего сына?
 

Отец:

 
Его фигура на гвоздь похожа.
Какие немощные взгляды!
Смотри жена, какая рожа —
такую вспомнят и коляды.
И цвет лица подобен воску,
и губы сковородником
непрестанно тянут соску…
Неужели ты довольна этим греховодником?
 

Мать:

 
Ой ли, ты-то не доволен,
сам же батенька сияешь.
 

Отец:

 
Цыц, молчи паршивка,
чего люльку не качаешь.
 

16 марта <1931>

Окнов:

 
Всегда всегда в глубине политик
наука умеет много гитик.
 

Козлов:

 
Неправ ты дорогой товарищ.
Довольно мы с тобой кувыркались
и Федьку за ноги таскали.
 

Окнов:

 
Погибнешь ты,
печаль, тоска ли
заполоснёт тебе мозги.
 

Козлов:

 
Не вижу ни зги
в твоих речах.
 

Окнов:

 
О ты несомненно зачах,
читая газет скучную структуру.
Вот и дождался с ума сошествия
в живот из головы
и по ногам
и в пятку.
Эй, где хвостик мысли?
а он уж в землю нырк.
Вот прыткий!
 

Козлов:

 
Нет, давай по порядку
посмотрим раньше моих речей открытки.
 

Окнов:

 
В них я не вижу ни боба —
пощади меня Боже Твоего раба.
 

Козлов:

 
Да ты никак религиозный!
 

Окнов:

 
Это вопрос очень серьёзный.
Материя по-моему дура,
её однообразная архитектура
сама собой не может колебаться.
Лишь только дух ее затронет робко —
прочь отлетает движения пробка,
из темных бездн плывут акулы
в испуге мчатся молекулы,
с безумным треском разбивается вселенной яйцо,
и мы встав на колени видим Бога лицо.
Тот же, кто в папахе рока
раб ума, слуга порока, —
погибает раньше срока
поражённый кочергой.
Пораженный кочергой.
 

Козлов:

 
Скверно думаешь товарищ
и несешь одну фасоль,
революции пожарищ
Богом уши не мозоль,
мало мы с тобой кувыркались
Федьку за ноги – фан…
 

(падает поражённый кочергой.)

Окнов:

 
Как я его трахнул.
Разом смолк.
А теперь, пока не поздно,
дам тягу в окно.
 

Окно:

 
Я внезапно растворилось.
Я дыра в стене домов
мне все на свете покорилось
я форточка возвышенных умов.
 

всё

весеннее равноденствие 1931

 
Господи, среди бела дня
накатила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи,
и пока я сплю накачай меня Господи
Силою Твоей.
Многое знать хочу,
но не книги и не люди скажут мне это.
Только Ты просвети меня Господи
путем стихов моих.
Разбуди меня сильного к битве со смыслами,
быстрого к управлению слов
и прилежного к восхвалению имени Бога
во веки веков.
 

28 марта 1931

Хню:

 
Куда, куда
спешишь ты, вода?
 

Вода:

 
Налево.
Там, за поворотом
стоит беседка.
В беседке барышня сидит.
Её волос чёрная сетка
окутала нежное тело.
На переносицу к ней ласточка прилетела.
Вот барышня встала и вышла в сад.
Идёт уже к воротам.
 

Хню:

 
Где?
 

Вода:

 
Там, за поворотом.
Барышня Катя ступает по травам
круглыми пятками.
На левом глазу василёк,
а на правом
сияет лунная горка
и фятками.
 

Хню:

 
Чем?
 

Вода:

 
Это я сказала по-водяному.
 

Хню:

 
Ой, кто-то идёт к нам!
 

Вода:

 
Где?
 

Хню:

 
Там.
 

Вода:

 
Это рыбак Фомка.
Его дочь во мне утонула.
Он идёт побить меня камнем.
Давай лучше громко
говорить о недавнем.
 

Рыбак:

 
Один я.
Из меня тянутся ветви.
Грубые руки не могут поднять иголки.
Когда я смотрю в море,
глаза мои быстро слезятся.
Я в лодку сажусь,
но лодка тонет.
Я на берег прыгаю,
берег трясётся.
Я лезу на печь,
где жили мои деды,
но печь осыпается.
Эй, товарищи рыбаки,
что же мне делать?
 

( Увидя Хню.)

 
Неужто Хню?
 

Хню( молча):

 
Да. Это я.
А вот мой жених Никандр.
 

Никандр:

 
Люблю, признаться, вашу дочь.
И в этом вас прошу помочь
мне овладеть её невинностью.
Я сам Бутырлинского края,
девиц насилую, играя
с ними в поддавки.
А вам в награду, рыбачок,
я подарю стальной сачок
и пробочные поплавки.
 

Рыбак:

 
Шпасибо, шпасибо!
 

Никандр:

 
Лови полтину!
 

Вода:

 
Какую мерзкую картину
я наблюдаю.
Старик поймал полтину в рот.
Скорей, скорей за поворот
направлю свои струны звонкие.
 

Хню:

 
Прощай, вода.
Ты меня не любишь?
 

Вода:

 
Да.
Твои ноги слишком тонкие.
Я ухожу. Где мой посох?
 

Хню:

 
Ты любишь чернокосых?
 

Вода:

 
Жырк, жырк,
лю-лю-лю.
Журч, журч.
Клюб,
клюб,
клюб.
 

всё

29 марта 1931