Текст книги "Цирк Зверей"

Автор книги: Даниил Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Если что – встречаемся здесь же, ага? – Настя обернулась и внимательно посмотрела на Антона.

– Ага, – кивнул он.

Девочка тотчас вышла из своего укрытия и чуть ли не бегом направилась вдоль шатра. Антон проводил ее взглядом, вздохнул и побежал в другую сторону, внимательно глядя по сторонам, но в основном – на белую стену шатра. Должно же быть здесь что-то вроде служебного входа, куда заходили все эти работники, откуда выносили инвентарь, куда заводили животных… Не могли же они все заходить через Старший вход, толкаясь там вместе с посетителями, верно?

И через минуту он его увидел. В ярко-белой стене шатра темнел треугольный проем с небольшим навесом над ним.

Антон добежал до прохода и, чуть-чуть помешкав, проскользнул внутрь циркового шатра.

***

Антон шел по слабоосвещенному коридору и недоумевал.

Казалось, что он уже не в цирковом шатре, расположенном на обычной площадке центрального городского парка. Может быть в будущем было все не так, как раньше, но все-таки не настолько же!

Нет, поначалу – первые метров двадцать – все было в порядке: как только он зашел в шатер, то оказался в небольшом, задрапированном белой же тканью коридорчике, под потолком которого висели лампочки, разгоняющие темноту. Где-то впереди шумела толпа, снаружи доносился голос зазывалы, пахло опилками, сладостями и животными. Антон прошел до ближайшего поворота, вполне успокоенный окружающим. Да, Сашка наверняка был где-то здесь, надо только его найти. Но после того, как Антон свернул за угол все стало каким-то немного… не таким.

Сначала он наткнулся на лесенку, ведущую вниз.

Минуту он стоял и смотрел на пять деревянных ступенек. Зачем они здесь? Так ничего и не придумав, он, пожав плечами, спустился – все равно, возвращаться было бессмысленно – и прошел так еще минуту. А потом снова оказался перед ступеньками, с виду точно такими же, как и те, позади.

"Может быть, у них тут что-то вроде погреба?" – подумал мальчишка, осторожно, стараясь не упасть, шагая по ступенькам. Поручней не было, поэтому приходилось смотреть, куда ставить ноги. Наверное, хранят здесь продукты, мелькнула мысль. В животе снова заурчало, стоило только подумать о еде. Сейчас, конечно, не время, но если он найдет хоть что-нибудь…

Он продолжал идти по ярко-освещенному коридору, оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что он спустился в какое-то полуподвальное помещение: во всяком случае, гул толпы доносился сверху, стало гораздо прохладнее и к тому же довольно-таки сыро. Пахло почему-то известкой и еще чем-то, немного неприятным, похожим на подгнившую картошку. Ткани на стенах больше не было, ее заменила стена из широких досок. Лампочки под потолком светили все так же ярко, не мерцая, как можно было бы ожидать. Если честно, то ему самому казалось, что они должны мерцать. Так было бы гораздо страшнее.

Антон улыбнулся и прибавил шагу. Надо было найти Сашку как можно скорее, а потом выбираться отсюда. До вечера еще далеко, но кто знает, как просто будет добраться до Чашей? Эта мысль заставила его еще прибавить шаг.

Прошло пять минут, и Антон стал беспокоиться. Он ходил по этому деревянному лабиринту уже порядочное время, а до сих пор не нашел ничего, кроме нескольких дверей (закрытых; он подергал ручки, не одна из них даже не шелохнулась). Быть может, он кружил под цирковым куполом, в каких-то служебных помещениях? Странно, конечно, потому что насколько он понимал, строить подвал под шатром было… глупо. Цирк-то ведь постоянно переезжал на новое место, да и тут он был всего на один день, а сейчас получалось, что помимо купола было еще одно помещение точно такого же (или даже большего!) размера? Это казалось каким-то… несуразным. Не говоря уж о том, что чересчур расточительным. Да и не дал бы, наверное, никто раскапывать землю посреди парка ради одного представления, пусть даже самого разуникального в мире…

Погруженный в эти мысли, Антон не сразу услышал голоса. А когда услышал, то замер с открытым ртом прямо посреди узенького коридорчика, ведущего непонятно куда.

– Я понятия не имею, зачем это все, – произнес мужской голос позади Антона.

– Ему видней, согласись, – сказал второй.

– Конечно, видней, – вздохнул первый.

И голоса эти приближались.

Антон испуганно заозирался, пытаясь найти место, хоть какое-нибудь, где можно было бы укрыться. Но коридорчик, по которому он шел, был абсолютно чист, ничего, кроме лампочек под потолком. Антон услышал шаги, звучавшие все ближе и ближе. Они наверняка были где-то совсем рядом, возможно, за тем поворотом, который он прошел всего какую-то минуту назад.

– Представление будет долгим?

Оставалось только одно: больше не раздумывая, Антон побежал вперед, стараясь ступать как можно тише. Ему надо было спрятаться: мальчишка сам не понимал почему, но попадаться на глаза тем, кто шел позади него, он не хотел. Просто не хотел.

Мужчины позади говорили что-то еще, но Антон слышал только стук сердца в ушах. Он увидел одну дверь, подергал ее, заперта. Пробежал еще чуть вперед, подергал следующую, тоже заперта. Испуганно оглянулся, когда один из тех, позади, громко кашлянул: ему показалось, что они прямо за его спиной, протягивают руки, чтобы схватить его. Антон пробежал дальше по коридору (чуть не упав, запутавшись в собственных ногах), подергал ручку еще одной двери, но она тоже не поддавалась. Надо было бежать дальше, надо было…

Впереди, с той стороны, куда он направлялся, тоже раздались шаги. Кто-то тяжело ступал по полу, казалось, что даже земля вздрагивала.

Все, бежать было больше некуда. Вот он и попался.

Антон устало прислонился к двери, которую пытался открыть, локтем оперся о ручку… которая повернулась, и мальчишка ввалился в помещение, чуть не упав на пол. Оказывается, дверь открывалась не наружу, а внутрь. Не мешкая, Антон схватился за ручку, закрыл дверь и привалился к ней, прислушиваясь к биению сердца и шагам в коридоре.

– Эй! Вы чего тут делаете? – раздался знакомый голос мужчины, мучавшегося отдышкой.

– Хозяин приказал принести шесты для акробатов… – начал оправдываться один из тех, что шел позади Антона, но Отдышка перебил его.

– И что вы, болваны, забыли здесь? Здесь, по вашему, лежит весь наш инвентарь? – в голосе говорившего отчетливо слышалось презрение.

– Э, мы не думали…

– Так подумайте, тупые макаки! – рявкнул Отдышка с такой силой, что Антон отшатнулся от двери. Ему показалось, что она завибрировала. – Идите отсюда, быстро, быстро! Весь инвентарь во втором блоке и не заставляйте меня пинками гнать вас туда, обезьяньи морды!

Послышался топот ног, Отдышка (видимо, он был главнее тех двоих), что-то покрикивал на них, но звук его голоса доносился все слабее и слабее. Они явно удалялись от того места, где чуть было не попался Антон.

Обессиленный, мальчик закрыл глаза и сполз вдоль двери на пол. Его колотила нервная дрожь и вместе с тем хотелось рассмеяться. Или расплакаться, он никак не мог решить, что именно.

***

Минуту мальчик сидел спиной к двери, закрыв глаза и слушая биение сердца. Никогда он еще не был так напуган, как сейчас. Даже тот факт, что он находился в будущем пугал его не столь сильно. Да и в самом деле, это самое будущее не так уж сильно отличалось от того времени, которому принадлежал он. Ну, если отбросить в сторону такие странные штуки, как, например, телефон у Сашки…

Антон открыл глаза и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Надо было выбираться отсюда и попробовать найти Сашку – если получится. Если же он его не встретит, то, наверное, самое время сматываться прочь. В конце концов, они тут были свои, родители у них, судя по всему, были не из последних в партии, так что ничего особого им не грозило за то, что пролезли в цирк без спросу. Ну, напишут в школу да родителям. Все лучше, чем ему в приют попадать.

Эти мысли немного подбодрили Антона, и он решил оглядеться, прежде чем вернуться в коридор. В конце концов, те работники цирка могли быть еще совсем недалеко. И вообще, может здесь есть запасной выход, чем черт не шутит?

Мальчик встал и минут пять бродил по комнатушке, в которой оказался. Этих пяти минут ему хватило, чтобы понять три вещи: 1) вход и выход тут только один; 2) это помещение было чем-то вроде склада и 3) кроме него и толстого серого кота здесь больше никого не было.

Антон присел, вытер грязной рукой выступивший на лбу пот. Кот – большущий, серый как дым и наглый – смотрел на мальчика сверху вниз, усевшись на штабель из плотно сбитых деревянных ящиков. Тусклая лампочка под потолком едва светила, разгоняя темноту комнаты.

Антон вздохнул, посмотрел на кота, равнодушно наблюдавшего за мальчишкой желтыми глазами.

– Что, Васька, не подскажешь, как мне отсюда выбраться, а?

Кот демонстративно промолчал, только чуть повел ушами.

– Эх ты, – Антон пожал плечами и встал.

В животе громко заурчало. Есть хотелось так, что у него того и гляди затрясутся коленки.

Антон взглянул на ящики, громоздящиеся кругом. В темноте, которая почти не разгонялась пыльным светом лампочки, разглядеть, что написано на деревянных боках, было невозможно, но если припомнить, то выглядели они очень похожими на те, что лежали на улице, промаркированные "бананами". Ну, может и не очень похоже, но все-таки это тоже ящики. Должно же в них что-то быть?

Антон толкнул один из штабелей, и тот слегка покачнулся, раздалось сухое шуршание. Возможно даже, что это терлись боками завернутые в листья фрукты. В животе снова заурчало, на этот раз сильней. Это решило дело: Антон взялся за верхнюю крышку ящика и попробовал открыть его. Спустя пару минут бесплодных попыток, он перебрался к другому ящику и начал бороться с ним. Еще через пять минут он перебрал все верхние в штабелях ящики, но не один из них не хотел открываться.

Мальчик, тяжело дыша, присел. Бестолковое занятие, только зря время и силы потратил. Надо было сразу идти, нечего здесь засиживаться. Откуда с потолка доносился приглушенный шум толпы, похожий на рокот прибоя, а не на голоса людей. Надо возвращаться. Он встал и тут его взгляд снова встретился со взглядом кота, сидящего на верхнем ящике штабеля. Антон задумчиво посмотрел на животину, а потом быстро подтащил пару других ящиков, поставил их один на другой и залез наверх.

– Привет, – сказал Антон прямо в морду удивленному коту. – Подвинься, я посмотрю, что тут есть.

Кот с секунду раздумывал, а потом, словно поняв, что от него хотят, встал и перешел на соседний штабель.

– Спасибо, – кивнул Антон, словно разговаривать с котом было само собой разумеющимся.

Мальчишка потянул за один край крышки (чуть не ободрав себе пальцы), но она сидела как влитая. Похоже, и тут ему не повез…

Деревянная крышка неожиданно легко, со страшным скрипом выдираемых гвоздей, пошла вверх, отчего Антон едва не улетел вместе с ней на земляной пол. Ему с трудом удалось сохранить равновесие – точнее, несколько секунд он балансировал на краю, размахивая во все стороны руками и вытаращив глаза.

– Фу-ух, – Антон присел на корточки, сердце гулко колотилось в груди. Не хватало еще грохнуться на пол и что-нибудь себе сломать. Это было бы совсем весело. Он посмотрел на крышку ящика, из которой во все стороны торчали кривые гвозди (тот, кто их заколачивал, явно не знал, что толку от десяти гвоздей, забитых в одно место, не больше, чем от одного). Странно, но он раньше не обращал внимания, что дерево покрашено в зеленоватый свет. Антон наклонился ниже, и вдруг сообразил, что видит тень от своей макушки. Это была не краска. Ничего не понимая, мальчик поднял голову и замер, позабыв про деревяшку в руке.

Над вскрытым ящиком, в который сейчас заглядывал удивленный кот, стояло ровное зеленоватое сияние, словно там внутри находилась россыпь лампочек болотно-зеленого цвета.

– Ни фига себе, – протянул Антон.

Он встал, отложил в сторону крышку, снова залез наверх и заглянул внутрь.

Бананов он там уже, конечно же, не ожидал увидеть, но то, что находилось внутри, явно заслуживало внимания.

– И что это такое? – недоуменно спросил у кота Антон, доставая одну из вещиц, которые лежали каждая в своем отделении, заботливо пересыпанном опилками.

Это был небольшой, размером с кулак мальчика круглый стеклянный сосуд, внутри которого плескалась опалесцирующая зеленая жидкость. Стенки сосуда казались тонкими, но сама бутылочка была необычайно тяжелой, словно это было вовсе не стекло, а что-то типа горного хрусталя. Длинное горлышко сосуда было заткнуто обычной пробкой, чем-то похожей на винную. Ни на пробке, ни на самой бутылке (если ее так можно было называть) не было никакого торгового знака или названия. Когда Антон перевернул сосуд, чтобы посмотреть на донышко, жидкость лениво плесканула, засветившись чуть ярче.

– Может быть, это что-то типа Дюшеса? – спросил мальчик у кота, как зачарованного наблюдающего за игрой света в руке мальчика. – Наверное, какой-то современный напиток, наверняка жутко вкусный.

Кот, конечно же, не ответил. Антон на мгновение задумался, а потом вцепился в пробку пальцами и потянул ее на себя. С легким хлопком она вышла из горлышка, и Антон опасливо понюхал содержимое сосуда. Пахло мятой и еще чем-то, немного похожим на полынь. Запах не то чтобы неприятный, но и не очень-то вкусный.

– Понюхай, как пахнет, – Антон сунул склянку под нос коту, и тот тотчас недовольно фыркнул. Антон кивнул: – Ага, так себе. Но может на вкус и ничего.

Мальчик задумчиво посмотрел на бутылек в руке. Пить ему хотелось не меньше, чем есть, но все-таки эта светящаяся жидкость не внушала доверия. Она ничем не походила на ту газировку, что они пили сидя на лавочке. Скорее уж выглядела она немного… тревожаще.

Мальчик вздохнул и поднял бутылочку на свет, чтобы еще раз полюбоваться ровным светом, исходящим от жидкости внутри нее. Конечно же, он не настолько глуп, чтобы пить непонятно что, но посмотреть-то было можно? Сейчас, может быть из-за того, что Антон открыл бутылку, содержимое светилась даже ярче чем прежде, ярче, чем лампочка под потолком. Выглядело это действительно впечатляюще и…

Над головой загрохотали барабаны с такой силой, что с потолка посыпалась пыль. Антон испугано вскрикнул и пузырек выпал из его дрогнувшей руки, разбрасывая во все стороны капли фосфоресцирующей жидкости, залившей руку Антона и частично попавшую на кота. Злобно шипя, кот одним прыжком исчез в темноте комнатушки, оставив оглушенного и ошарашенного Антона стоять на ящиках с пустыми руками. Где-то там, между ящиками, валялся хрустальный шар, истекающий на землю зеленым светящимся зельем. А вокруг гремели барабаны, завывали трубы и кларнеты, грохали литавры, звуки оглушали, сводили с ума, но Антон их почти не слышал – он не отрываясь смотрел на расплывающееся по запястью ярко светящееся пятно пролитого эликсира.

Представление началось!

Глава четвертая

Настоящая магия

Поиски черного хода у Насти не заняли и минуты: едва отойдя от того места, где они расстались с Антоном, она наткнулась на навес, под которым открывался проход вглубь шатра. Рядом никого не было, поэтому Настя, чуть-чуть поколебавшись, зашла внутрь.

Она оказалась в небольшом помещении, из которого в разные стороны расходилось три коридора: два шли параллельно внешней стене шатра, а последний уходил куда-то к центру, наверное, к сцене и гримерным. Впрочем, все могло быть с точностью до наоборот, поэтому Настя особо не раздумывала, а просто выбрала тот коридор, что вел в направлении главного входа, более менее логично рассудив, что нечего ей идти вслед за Антоном, а лучше идти ему навстречу.

Через минуту Настя услышала нарастающий шум толпы, а потом и увидела эту самую толпу. Точнее, получилось так, что она оказалась как бы под толпой. А еще точнее – под складными трибунами, возносящимися вдоль стен вверх и вверх. Настя шла, подняв голову, зачарованная игрой проникающих вниз пятен света и гулом людей, о чем-то возбужденно переговаривающихся. Это было… волнующе, хотя она сама и не могла толком сказать, почему. Впрочем, после того, как ей в глаз чуть было не попал добрый кусок сосиски, упавшей сверху, она старалась держаться поближе к натянутой трепещущей стене и голову не задирать. К тому же здесь, внизу, было довольно-таки темно, так что надо было прилагать усилия, чтобы не пропустить Сашку. А в том, что он где-то здесь, она почти не сомневалась.

Настя продолжала осторожно идти вдоль стены шатра, по возможно обходя всяческий мусор, наваленный на пол. У нее немного заболела голова: люди наверху гудели, как огромные пчелы в растревоженном улье, к тому же тут, внизу, было довольно-таки жарко и влажно.

Она уже дошла почти до конца трибун (впереди замаячила темная фанерная стена, из-за которой доносились крики зазывалы и шум людей), когда из темноты ее кто-то негромко окликнул.

– Настька!

Девочка замерла и, прищурившись, всмотрелась в густые тени.

– Настюх, иди сюда!

Теперь девочка разглядела маленький темный силуэт, замерший почти у самых первых рядов трибун. Настя осторожно пробралась туда, и увидела Сашку, с восторгом смотревшего на сестру.

– Гляди, тут самое козырное место. Можешь садиться прямо сюда, я спер кусок брезента со склада, круто, правда? Тут как раз видно… АЙ ТЫ ЧЕГО, СДУРЕЛА?! – неожиданно громко крикнул он. Впрочем, его все равно никто не услышал – толпа над их головами шумела.

– Это за то, что ты убежал, – свистящим шепотом ответила Настя, размахнулась и зарядила мальчишке еще один подзатыльник. – А это за то, что залез сюда без билета. А это…

Сашка дернул головой и ударился затылком о железную перекладину. Настя кивнула и опустила руку.

– А это за то, что не слушаешься меня, маленький поросенок, – сказала она, пока надувшийся брат потирал голову.

– Дура ты, Настя, – буркнул он.

Девочка угрожающе занесла руку.

– Хочешь еще один?

Сашка угрюмо покачал головой.

– Вставай, пошли, – она поднялась на ноги, отряхнув коленки от пыльного брезента.

– Да ты что, скоро же начнется! – позабыв про все обиды, вскинулся Сашка. – Я такое место нашел! Нас же тут никто не заметит, а мы потом потихонечку улизнем через черный вход – никто и не узнает…

– Сашка, я говорю – пошли. Антон где-то тут бродит, тебя ищет, между прочим. Вставай давай.

Саша набычился.

– Иди одна, а я тут останусь, ясно? Ты мне не мамка.

Настя чуть побледнела, но тихо сказала:

– Помнишь, что тебе сказал отец? Помнишь?

Сашка угрюмо уставился на свои руки, лежащие на коленках.

– Пойдем, Саш. Нам лучше уйти отсюда, пока кто-нибудь нас не нашел. Дело не в тебе или во мне – нельзя, чтобы Антона здесь поймали.

– Да? Это он так сказал? – все еще враждебно спросил Сашка.

Настя вздохнула.

– Это я тебе говорю, твоя сестра – заметь, старшая сестра – которая обещала за тобой приглядывать нашим родителям.

Сашка открыл рот, чтобы что-то возразить, но в этот момент огни под куполом цирка погасли, а манеж осветился ярким светом, падающим, казалось, со всех сторон. Рокот толпы как-то сразу утих, послышались отдельные смешки, и наступила тишина. Снова загрохотали барабаны, выбивая знакомый зажигательный ритм, заиграли трубы и из-за занавеса в дальней части манежа вышел низенький толстячок в зеленом костюме, такой же зеленой шляпе, полосатых чулках и ботинках с большими серебряными пряжками. Из густой рыжей бороды ярко сверкнула белозубая улыбка.

– Добро пожаловать, дамы и господа, добро пожаловать на единственное в мире Уникальное Представление в Цирке Зверей!

Народ вокруг захлопал, карлик (он действительно был ростом не больше карлика, но при этом сложен как обычный человек) трижды поклонился.

– Сегодня вы увидите такое, чего не видели никогда! Гимнасты под куполом цирка – без страховки! Клоуны заставят вас рыдать от смеха! Шпагоглотатель Клот и его брат – огнепыхатель – Глот! Великолепная Селин и, конечно же, гвоздь нашей программы! ЦИРКАЧ!

Народ заулюлюкал, а Настя и Сашка недоуменно переглянулись. Циркач? Звучало как-то… неубедительно и более того – просто глупо. Но народ вокруг неистовал, словно они всю жизнь только и мечтали увидеть этого непонятного Циркача.

Маленький человечек в зеленом костюме довольно осклабился и снова поклонился, приложив правую руку к сердцу.

– Начнем, друзья, наше великолепное представление! – крикнул он на удивление громким для своего росточка голосом: – Приветствуйте! Великолепная Селин и Галерея Зеркал!

Настя – позабыв про все на свете – вместе с братом смотрела на то, как поднимается занавес и оттуда выходит ослепительной красоты женщина в сверкающем блестками костюме.

Представление, Лучшее Представление в Этом Мире, началось.

***

Это действительно было представление, увидев которое раз, будешь помнить до конца своей жизни.

Женщина, первой вышедшая на сцену – Селин, как ее назвал маленький конферансье – невероятно ловко обращалась с собственным телом. Так ловко, что не смотря на свой солидный, под метр девяносто, рост, она с легкостью смогла сложиться чуть ли не в три раза и упаковать саму себя в небольшой прозрачный бочонок, выставленный тут же, посреди манежа. Насте этот номер не очень понравился, ей показалось весьма неестественной гибкость белокожей женщины, но Сашка остался в полном восторге. Впрочем, несмотря на свое необоснованное гадливое отвращение, девочка не могла не признать, что по своему номер был "из ряда вон".

Как оказалось, это было только начало.

Следующими выступали гимнасты, причем гимнасты весьма забавные: невысокие, сутуловатые мужички с длинными руками и солидными животами. Но это не помешало им так ловко взобраться под купол цирка и вытворять там настолько невероятные кунштюки – причем без страховки, карлик в зеленой одежде не соврал – что зрителям оставалось только затаив дыхание следить за летающими над головами толстячками, и восхищенно ахать каждый раз, когда последние выполняли особенно эффектный трюк.

Два клоуна – один с мощными руками, ногами и торсом, а второй больше похожий формой на бочонок, в который уложилась Селин, только в несколько раз больше – довели публику до слез своими выходками и намеренным кривлянием. Братья-близнецы Клот и Глот показали феноменальный номер, который сложно было правильно назвать: то ли шпагоглотание, то ли огнеизвергание. Во всяком случае, они оба весьма ловко совали в открытые рты длиннющие шпаги, сверкающие под лучами прожекторов остро наточенными лезвиями, а потом как по команде выплевывали в воздух струи расплавленного металла – весьма, между прочим, реалистично выглядящего расплавленного металла.

Следом вышли какие-то мрачные типы, раздетые по пояс и разрисованные так, словно были закованы в чешую. Команда этих удальцов расколотила голыми руками и ногами несколько больших витражных стекол, а потом с каким-то даже неприятным равнодушием каталась по осколками, с хрустом прыгала по ним, словно это были не более чем рассыпанные леденцы. Девушка-доброволец, вышедшая из зала, с испуганным восхищением подтвердила, что это самое настоящее стекло и ей поверили, так как она умудрилась порезать себе палец.

Номера шли один за другим, не успевали за кулисами исчезнуть одни артисты, как тотчас появлялись другие, с новым, еще более невероятным номером. Человек, прыгающий так высоко, словно у него в ногах были мощные пружины; девушка, с невероятной скоростью уклоняющаяся от летящих в нее ножей, при чем ножи кидали трое разом; женщина, за пять минут связавшая по заказу зрителей два свитера, семь пар носков, галстук, перчатки и толстенную шаль с гербом города на ней.

Представление все шло и шло, в воздухе висел резкий запах пота, сладостей и удивления, даже восхищения, с которым зрители смотрели на разворачивающееся перед ними действо. Настя и Сашка, позабыв про все на свете, впитывали в себя каждое мгновение шоу, чтобы помнить о нем всегда.

Они были так зачарованы, что когда позади них появился темный силуэт, не один из них этого не заметил.

***

Настя почувствовала, что кто-то схватил ее за локоть, но не обратила на это внимание, только недовольно дернула рукой.

"Чего Сашке надо от меня?" – даже подумала она, но тут вдруг сообразила, что Сашка сидит по ее левую руку, тогда как хватали за локоть правой. Испуганно взвизгнув, девочка отшатнулась прочь от кого-то, подкравшегося так незаметно.

– Настя, ты чего! – недовольно воскликнул брат, отталкивая от себя сестру.

– Настя… – просипел темный силуэт, выходя в луч света… и оказываясь запыхавшимся и испуганным Антоном.

– Антон?!

– Идемте отсюда, быстрее! – мальчик потянул ее за руку, испуганно оглядываясь через плечо.

– Где ты был?

Антон бросил на нее быстрый взгляд, зачем-то посмотрел на свою руку, которой сжимал локоть девочки.

– Не важно. Меня чуть не поймали. Ты нашла Сашку, так что может пойдем…

– Вот еще! – вмешался Сашка, не отвлекавшийся от разворачивающегося на манеже действа, но все прекрасно слышавший. – Тут такое показывают – закачаешься! Во-во, смотри!

Антон и Настя (первый с неохотой, вторая с жадностью) посмотрели в сторону манежа. В этот момент клоун-толстяк как раз спрыгивал с десятиметрового помоста на один конец кем-то притащенных качелей. Приземлился он со страшным грохотом, подняв тучу пыли, а клоун-здоровяк, вереща, улетел куда-то под купол, где и повис, каким-то чудом зацепившись одной ногой за натянутый под потолком трос для гимнастов. Сашка и Настя (как и зрители наверху) покатились со смеху, а Антон только недоуменно пожал плечами: да, это было забавно, но не настолько, чтобы хохотать до слез в глазах.

Подождав, пока утихнет смех, он снова потянул Настю за локоть.

– Настя, идем. Нам нечего здесь делать. Если нас поймают… – Антон зябко передернул плечами, и улыбка девочки чуть поблекла.

Она посмотрела на брата, снова взглянула на Антона. Только сейчас она заметила, что он напуган.

– Что-то случилось, Антон?

Он с минуту смотрел на нее, а потом неуверенно выдавил:

– Кажется, я траванулся какой-то гадостью. Не очень хорошо себя чувствую.

Она с тревогой посмотрела на своего нового знакомого.

– В смысле – траванулся? Ты что-то съел?

Он покачал головой и ответил:

– Нет. И не выпил.

– Тогда я не понимаю…

– Я пролил на себя какую-то жидкость. Нечаянно.

– Где?

Он протянул правую руку, Настя на секунду склонилась над ней, почти тотчас выпрямилась и недоуменно посмотрела на Антона.

– Я ничего не вижу.

Антон вытаращился на нее, потом посмотрел на свою руку: он явно видел чуть фосфоресцирующее зеленое пятно, расплывающееся по половине руки, достающее уже до локтя. Он пытался стереть эту штуку, но у него ничего не вышло. Видимо, гадость въелась в кожу намертво. И он чувствовал себя очень плохо, его тошнило, кружилась голова.

– Да нет у тебя ничего, Тош, – вмешался Сашка с таким авторитетным видом, словно разбирался в таких делах как никто другой. Он ткнул пальцем прямо в середину пятна – которого якобы не было – и Антон поморщился от едва заметной, но вполне реальной боли. – Видимо, все высохло уже давно.

– Это не важно, – наконец, выдавил из себя Антон. Ему становилось все хуже, запахи вокруг были просто невыносимы, от них мутило, ему было просто необходимо выйти на свежий воздух. – Можем мы уйти отсюда?

– Смотрите! Кажется, начинается! – вдруг воскликнул Сашка, не обращая внимания на бледного и покрытого потом приятеля. Он наклонился чуть вперед, чтобы лучше видеть происходящее на манеже.

– Что начинается? – спросил Антон, и ему ответил голос конферансье в зеленом костюме.

– Дамы и господа! Вы видели все наши самые лучшие номера! Остался только один! Последний, но самый невероятный, самый лучший, самый восхитительный! Позвольте представить! Единственный в своем роде! Маг и Колдун! ЦИРКАЧ!

Зрители неистово зааплодировали, а карлик-конферансье исчез в клубах зеленого дыма. На мгновение лампы во всем цирке вспыхнули так ярко, что люди вскрикнули, закрывая глаза, а когда они снова смогли видеть, то оказалось, что посреди манежа стоит старинное кожаное кресло, а в этом самом кресле расположился мужчина с плаката, тот самый, в цилиндре и во фраке. И он улыбался белоснежными зубами, глядя сверкающими черными глазами на притихших людей, словно он был львом – а они его законным обедом.

***

Несколько минут зрители и Циркач разглядывали друг друга, а потом мужчина во фраке заразительно улыбнулся, хлопнул в ладоши и радостно произнес:

– Здравствуйте, друзья! Приветствую вас в моем Мировом Цирке! Надеюсь, представление вам понравилось?

Крики "да" (и "нет") смешались в один гул, кто-то засвистел, кто-то засмеялся, словно всех разом отпустило напряжение. Циркач сидел с довольным видом и кивал, словно соглашался со всеми, выкрикивающими в его адрес всякую ерунду. Неожиданно он хлопнул в ладоши, да так громко, словно кто-то выстрелил из ружья. Рокот толпы тотчас затих, словно некто повернул выключатель громкости к минимальному значению.

Мужчина поднялся, оглядывая людей:

– Уделите мне еще несколько минут вашего внимания, я хочу показать вам последний номер представления, которым я по праву горжусь.

Он улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, и сказал:

– Мне понадобится кое-какой реквизит и несколько добровольцев.

Циркач хлопнул в ладоши – на этот раз гораздо тише – и толпа зрителей удивленно выдохнула: кресло исчезло, а на его месте появился небольшой столик, поблескивающий богатой инкрустацией в свете ламп. Занавес в задней части манежа распахнулся, и из-за него вынырнули два клоуна. Они тащили ящик, который показался Антону очень уж знакомым. Клоуны, пыхтя, водрузили ящик на столешницу. Толстяк ловко снял крышку и толпа опять удивленно вздохнула: воздух засиял зеленым светом, исходящим из яшика.

– Видите? – громким шепотом произнес Антон. На мгновение он даже позабыл про то, как ему плохо. – Видите это сияние? Там сосуды с той гадостью, что я пролил на себя.

Не успел он договорить, как Циркач ловким движением сунул руку во внутренности ящика и достал на свет сияющую, словно зеленая лампадка, пузатую бутылочку. Гул шепотом переговаривающихся людей утих, все смотрели на это чудо, хотя вроде бы ничего такого особенного и не было.

– Видите, друзья? Это магия, магия, которая поразит вас в самое сердце, – Циркач слегка покачал бутыльком, отчего во все стороны, казалось, брызнули искры зеленого огня. – И я хочу показать вам самое необычное и впечатляющее зрелище, подобного которому вы вряд ли увидите за всю свою жизнь… Но для этого, – он снова посмотрел на людей и улыбнулся, – для этого мне потребуются добровольцы. Скажем… три человека.

Со всех сторон полетели вопли "возьмите меня!", "я!", "пропустите, гады!". Самые предприимчивые не тратя сил на крики, сосредоточенно лезли через ряды и головы соседей к сцене.

Циркач махнул рукой, останавливая устроенный им же самим бедлам, и произнес: