Текст книги "Атлас и кружева"

Автор книги: Даниелла Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 11

Когда пасмурные зимние месяцы плавно перешли в весну, Салли поняла, что ее связь с Хью расцветает, как подснежники. Былые сомнения развеялись словно утренний туман. Квартира – ныне оснащенная двуспальной кроватью – была именно такой, как ей хотелось, Терри и Джулия оказались замечательными соседями, а миниатюры Марион Лесаж продолжали сулить огромный успех.

– Все хорошо, – вздохнула довольная Салли, раздвинув шторы. За окном сияло великолепное весеннее утро. – День будет чудесный.

Пока сестра ввозила в прихожую коляску с Сэмом, Джек сунул в руку Салли букет нарциссов.

– У тебя здесь очень красиво. Должна признаться, поначалу я сомневалась. Не могла представить, как ты сможешь жить в квартире. У нас в семье ты слыла садовницей.

Салли наполнила водой керамическую вазу, поставила туда нарциссы и показала на пакетики с семенами.

– Знаешь, я не махнула рукой на цветы. Буду выращивать их на балконе – в ящиках и висячих корзинах. Джек немного поможет мне, когда Сэм будет спать.

– Ну, это по твоей части, – отмахнулась Джекки. – Ты знаешь, как я отношусь к садоводству. Будь моя воля, я бы заставила Дейва забетонировать весь участок! Ладно, спасибо за предложение, посидеть с мальчишками. Наверное, пора ехать, а то опоздаем на утренник!

– Какие тут семена? – спросил Джек, когда родители уехали.

– В красных, оранжевых и желтых пакетиках настурция, а в полосатом "Ползучая Дженни".

– Почему она так называется?

– Потому что ползет повсюду как паук! – Салли пробежала пальцами по его руке и плечу.

Джек хихикнул, а затем задумчиво добавил:

– Я не хочу сажать ползучее. Лучше стурции, ладно?

После ланча Салли отвела мальчика на балкон, где уже лежали расстеленные газетные листы и стояли корзины с землей.

– У мамы есть семена, но она сказала папе, что не хочет их поливать, – хмуро объявил Джек.

– Это меня не удивляет, – ответила Салли, вдавливая семена во влажный компост. – Твоя мама никогда не любила цветы. Ну что, будешь сажать настурции?

На мгновение Джек смутился, затем пожал плечами и заглянул в пакетик. То, что там лежало, ничем не напоминало мамины семена. Скорее сморщенный горох, который забыли вынуть из холодильника.

– Неужели они вырастут? – спросил он, широко раскрыв глаза.

– Да, но только если их хорошенько поливать. – Подвесив корзины, Салли вздохнула. – Вот беда. Понадобится специальная лейка, а то не дотянешься.

– Можно пойти и купить.

– Отличная мысль. Как только Сэм проснется, пойдем в магазин.

Джек на цыпочках вышел в коридор и вернулся с сумочкой Салли.

– Вот она! Лежала на столике у кровати!

– Ну и хорошо, – отозвалась Салли, спускаясь со стремянки. – Пошли за лейкой. А там, кто его знает, вдруг нам и леденцы попадутся?

Решив вернуться домой дальней дорогой, Салли шла полем и рассматривала неистово галдевшие полчища птиц. Она остановилась, чтобы сорвать несколько веточек вербы, и вдруг с удивлением заметила идущего с другой стороны Терри.

– Пользуйтесь, пока можете. Скоро ничего этого не будет.

– Чего не будет, Терри?

– Этого участка. – Терри обернулся и обвел рукой окрестные поля.

– Вы серьезно?

– Ну, – протянул Терри, проводя ладонью по коротко стриженным волосам и фасонной бородке, – скажем так: ходят слухи.

– Какие слухи?

– Одна моя покупательница, муж которой работает в проектном бюро, говорит, что тут планируется большое жилищное строительство.

У Салли упало сердце. Неужели этих полей и прекрасного вида из окна скоро не станет?

– Надеюсь, ничего такого не случится, – вздохнула она. – Вы думаете, весь участок застроят?

Терри саркастически засмеялся.

– Да, и назовут это прогрессом. Знаете, я бы на вашем месте попросил X…

Не дав ему закончить, Салли покачала головой и взглядом показала на Джека. Терри понял намек, Тут же сменил тему и вскоре ушел.

– Тетя Салли, это пират?

– Пират? С чего ты взял?

– У него борода и серьга в ухе, а серьги носят пираты, правда?

Салли улыбнулась.

– Вынуждена тебя разочаровать. Терри – владелец зеленной лавки, а не пират.

– Вот и хорошо, – отозвался племянник, но на всякий случай полез в карман и убедился, что палочка леденцов и все остальные его сокровища остались на месте.

В понедельник перед Пасхой в галерею позвонила Мюриел Бакстер.

– Миссис Палмер, меня попросил связаться с вами мистер Баррингтон. Он хотел узнать, не сможете ли вы привезти последние эстампы Марион Лесаж. В четверг днем вас устроит?

Салли положила трубку. Она была сбита с толку. Если Хью хочет видеть ее, то обычно звонит сам. О Господи, что заставило его подключить к этому Мюриел? И почему в четверг? Ведь он знает, что по четвергам Салли работает допоздна. Коротким днем была в галерее среда. Очевидно, для этого имелась серьезная причина.

Войдя в универмаг, трепещущая Салли не стала пользоваться ни лифтом, ни эскалатором, а поднялась по редко используемой лестнице. Неужели Хью решил положить конец их связи?

Вдруг наверху прозвучал знакомый голос:

– Салли! О Господи, как ты сюда попала?

– Роз! Поздновато ты возвращаешься с ланча! Ты что, выпила?

Роз прижала палец к губам.

– Тсс… ни слова. Все схвачено, Салли. Сегодня днем задницы и сиськи меряют мои помощницы, а я тем временем немножко выпила с Дорин.

– Миссис Хьюз, вы пьяны? – прогремел голос Хью. Роз, нетвердо стоявшая на ногах, подняла глаза и уцепилась за перила. – А вас, миссис Палмер, я давно жду!

Салли беспомощно потянулась к портфелю с картинами Марион, не в силах смотреть Хью в глаза. Он зловещим тоном велел Роз немедленно отправляться домой, а Салли приказал следовать за ним. Мюриел Бакстер встретила их улыбкой.

– Подать чай, мистер Баррингтон?

– Нет, миссис Бакстер, не надо. Наоборот, я хотел предложить вам самой выпить чаю. И не слишком торопитесь. Я хочу поговорить с миссис Палмер без свидетелей! – Губы Мюриел плотно сжались, превратившись в алую полоску на смертельно побледневшем лице. – Да, миссис Бакстер, – сказал ей вслед Хью, – позаботьтесь, чтобы сюда никто не входил. Письма на подпись принесете в половине пятого!

Испуганная Салли вслед за Хью вошла в кабинет. Он не стал садиться за стол, а прошел в свои личные покои. Оказавшись внутри, Салли затаила дыхание, закрыла глаза и стояла так, пока за спиной не захлопнулась дверь.

– Ну, вот мы и одни, – заявил Баррингтон. – Сейчас я устрою тебе хорошую головомойку!

Салли открыла глаза и увидела, что он улыбается.

– Ничего не понимаю…

– Да неужели? – прошептал Хью, шагнув к ней. – Должен же я был как-то избавиться от Мюриел?

– А Роз… как же Роз?

– Просто попалась под руку.

Салли сразу успокоилась и упала в его объятия.

– Ох, Хью, как ты меня напугал. Я думала, ты вызвал меня, чтобы положить конец нашей связи.

– Совсем наоборот, – пробормотал он и повел ее к дивану. – Я не мог вынести, что мы не увидимся еще целую неделю.

– Но ведь мы должны встретиться в этот уикэнд!

– Да, – мрачно ответил Хью, – но, боюсь, ничего не выйдет.

– Догадываюсь. У Серены изменились планы на…

– Нет, Серена тут ни при чем. Дело в дяде Бертраме. В последнее время он очень ослабел и решил, что умирает. Я в этом сильно сомневаюсь, но тем не менее он просил меня отвезти его на Пасху в Харрогит, к фронтовому другу.

Салли вздохнула и погладила Хью по руке.

– Что ж, тогда не станем терять время…

В раздевалке для покупателей Салли столкнулась со все еще бледной как полотно Мюриел Бакстер. Секретарша осторожно подошла, всмотрелась в ее пылающее лицо и печально покачала головой.

– Ох, моя милая! Мне ужасно жаль, но с тех пор, как босс узнал, что дядя Бертрам плох, у него ужасное настроение. Я вижу, он устроил вам изрядный нагоняй.

Салли подавила улыбку, закусила губу и полезла за платком. Прижав его ко рту, она притворилась расстроенной и пробормотала сквозь тонкую ткань:

– Да, миссис Бакстер, устроил…

Беспокойно ерзая в кресле, Джекки следила за разливавшей кофе старшей сестрой.

– Сал, я ненадолго. Оставила с мальчишками Дейва, а сама приехала сюда. Мне нужно кое в чем сознаться. Вернее, не мне, а Джеку. В субботу, когда ты брала мальчиков, а мы с Дейвом уезжали на утренник…

Удивленная Салли подняла глаза.

– Извини, не понимаю. Джек прекрасно себя вел и не доставлял никаких хлопот. Мы съели ланч, я уложила Сэма спать, а потом мы с Джеком сажали рассаду.

– Да… но Джек ходил в твою спальню…

– Ну да: наверное, я попросила его взять мою сумку. А что такого? Он ничего не разбил, не сломал, так из-за чего суматоха?

– Салли, Джек кое-что взял. Сказал, что они лежали в серебряной коробочке. – Джекки открыла сумку, вынула знакомые желто-зеленые пакетики, которыми пользовался Хью, и положила их на стол.

У Салли отвисла челюсть.

– Ох! Боже, как глупо!

– Ничего здесь нет глупого. Наверное, ты про них забыла. Еще бы, с ухода Ричарда прошло столько времени. Но Джек не имел права…

– Ладно, ничего страшного, – ответила Салли, глядя на запечатанные пакетики. – Он их не открывал и не знает, что это такое.

– В том-то и дело, что знает! Мы давным-давно рассказали ему.

– Что?!

– Мы рассказали ему, для чего служат презервативы.

Салли недоверчиво смотрела на сестру.

– Но зачем? О Господи, он же ребенок! Для чего вам это понадобилось?

– Он нашел пакетик Дейва, – призналась Джекки, пытаясь говорить непринужденным тоном. – Когда однажды в воскресенье вошел к нам в спальню. – Салли молча пригубила кофе, ожидая продолжения. – Знаешь, когда я была в школе на практике, один парнишка написал в дневнике: "Я вошел в спальню к маме и папе, но у них был медовый месяц!"Ты не представляешь, что нам, учителям, приходится читать и выслушивать…

– И именно это ты сказала Джеку? – прошептала Салли.

– Нет! Потому что простого "медовый месяц" в этой ситуации было недостаточно. Джек уже знал, что у меня в животе есть семена, из которых растут дети. Надо было что-то сказать ему, когда я забеременела Сэмом.

Салли кивком велела Джекки продолжать.

– В конце концов, все вышло как нельзя лучше, – бодро заявила сестра. – Мы сказали Джеку, что, если люди хотят детей, нужно мамины семена полить папиными, а если нет, папы надевают презервативы!

– И Джек поверил?

– Конечно. Салли, он же ребенок! Ему не требуется лекция по биологии; но…

– Что "но"?

Джекки широко улыбнулась.

– Теперь Джек называет презервативы папиными резиновыми сапогами!

Салли невольно улыбнулась и припомнила беседу, которая состоялась у них с племянником в момент посадки семян. Теперь понятно, почему бедный мальчик так сконфузился. Она снова наполнила чашки, чувствуя смутную тревогу. Что-то осталось недоговоренным. Показав на пресловутые пакетики, Салли беспечно спросила:

– Джеку не показалось странным, что они лежат у меня в спальне?

– Ничуть. Мы сказали ему, что их забыл Ричард. Кстати говоря, очень жаль, что он не имел их с собой, когда встретил Шарон! Ничего странного, что ты тоже о них забыла: ведь прошло столько времени!

Салли промолчала. Слава Богу, что удалось избежать унизительных объяснений, откуда в ее спальне взялись презервативы. Но какова нахалка? Почему она так уверена, что старшая сестра покончила с сексом?

– Ну не огорчайся ты так, Салли! В конце концов, Ричард получил по заслугам, верно? – Джекки сунула пакетики обратно в сумку и подмигнула сестре. – Ничего, а? Все равно они тебе не нужны. Должна признаться, пару штук мы уже использовали. – Глаза Джекки приобрели мечтательное выражение.

Лишившись дара речи, Салли проводила сестру до дверей. На пороге Джекки обернулась и сунула руку в карман.

– Ах, да! Это тебе от Джека. Так он просит прощения. Приберег для тебя все апельсиновые леденцы. Самые его любимые.

– Передай ему большое спасибо, – неловко проговорила Салли. – И скажи, что я на него не сержусь.

– Будет сделано! – жизнерадостно прозвучало в ответ. – Слушай, может, позвонишь этому вдовцу, другу Роз, если тебе одиноко?

Вечером Салли положила леденцы на стол и пересчитала их. Ровно десять. Бедный Джек, для него это большая жертва…

"Резиновые сапоги", подумала. Чего только не услышишь от детей! Тут Салли вспомнила последние слова Джекки и опустилась на диван.

Мне вовсе не одиноко! – решала она. Просто я скучаю по Хью и совершенно не собираюсь звонить Бернарду!

После вечеринки у Роз и Доналда Бернард пару раз звонил ей, и Роз при каждом удобном случае намекала, что он умирает от желания увидеть Салли. К счастью, Роз знала, как относится к нему подруга, и не поощряла Бернарда. Салли отчаянно хотелось рассказать ей про Хью. Скрывать их связь становилось невмоготу. Как ни странно, ее тайну знали только два человека: Терри и Джулия.

Проехав харрогитский рынок, ломившийся от весенних цветов, Хью свернул на Рипон-роуд и двинулся к дому, в котором лежал дядя Бертрам. На переднем сиденье "рейнджровера" лежало лекарство для старика.

Бертрам не собирался умирать, но вызванный к нему накануне молодой доктор определил сильный приступ астмы. Естественно, о возвращении в Торнгемптон было нечего и думать. Сирил, старый фронтовой товарищ Бертрама, и его сестра Дженнифер предложили позаботиться о старике.

Хью ничуть не волновало, что придется оставить универмаг без присмотра. Пара звонков Мюриел Бакстер и племяннику Гарету, и вопрос был решен. Но его раздражала невозможность увидеться с Салли. Необходимо было снова менять планы. Кроме того, возникала проблема со Стэнли.

Серена вовсе не горела желанием присматривать за старым псом. Хью оставил ей "ягуар", но она отказывалась возить в нем "это мерзкое животное". А ее спортивная машина с открывающейся вверх задней дверью для прогулок со Стэнли не годилась.

При виде молодой матери, толкавшей коляску с грудным ребенком, по одну сторону которой семенил годовалый карапуз, а по другую шел черный Лабрадор, Хью с тоской подумал о Салли и вспомнил, как на Рождество они со Стэнли столкнулись с ней в парке, когда Салли гуляла с двумя племянниками.

– Ох, Салли, любимая, как я скучаю по тебе! – вздохнул он, сворачивая на аллею, которая вела к дому Сирила.

– Хью, старина, – задыхаясь выдавил лежавший на кровати Бертрам, – извини, что доставил тебе хлопоты. – Он тут же взял в рот трубку распылителя, нажал на рукоятку и вдохнул как можно глубже.

– Не волнуйся, Бертрам. В универмаге все спокойно. Мюриел Бакстер ты знаешь, а вокруг нее носится Гарет, как пес с двумя хвостами.

– Кстати, о собаках. После того как ты выехал с лекарством, звонила Серена. С ней разговаривала Дженнифер. Она что-то говорила о Стэнли и ветеринаре.

– О Боже! Совсем забыл. Стэнли нужно было сделать очередной укол. Сейчас позвоню ей.

– Хью, дорогой! – с облегчением пропела Серена, услышав его голос. – Я не была уверена, что тебе передадут. Знаешь, я не поняла ни слова из того, что сказала эта Дженнифер или как ее там. Но все уже уладилось. Я просто зашла к тебе в кабинет и увидела на столе карточку Стэнли. Не волнуйся, я отвезу его.

Положив трубку, Хью повернулся к дядюшке и покачал головой.

– Все о'кей? – спросил Бертрам.

– Как ни странно, да. Серена предложила свозить Стэнли на укол, так что одной заботой меньше. Забавно… я ожидал, что она поднимет бунт.

– Ну, значит, она рассчитывает получить что-то взамен, – саркастически бросил дядюшка. – Серена всегда была циничной сукой!

Хью приподнял бровь и криво усмехнулся.

– Я всегда знал, что вы не горите любовью друг к другу. Но ты прав, она попросила меня купить местную керамику для ее коллекции.

Бертрам, голова которого лежала на наволочке с бахромой, сипло фыркнул.

– Мой мальчик, я никогда не ошибался в людях! О да, твоя Серена красотка хоть куда, но сделала ли она тебя счастливым? Хью, скажи по совести, ты счастлив с ней? – Тон Бертрама говорил о том, что старик так просто не отвяжется.

Уязвленный Хью играл кисточкой салфетки, прикрывавшей спинку кресла. Сорокапятилетнего мужчину расспрашивают о его семейной жизни так, будто имеют дело со школьником!

– У нас с Сереной хорошие отношения… Я хочу сказать, что мы прожили вместе почти двадцать пять лет. Мы понимаем друг друга.

– Вздор! – сердито рявкнул Бертрам, наполнив всю комнату запахом своего лекарства. – Надо же, хорошие отношения и понимание! Послушай, что я скажу тебе, дорогой племянник. Ты плоть от плоти Баррингтонов, а нам, Баррингтонам, требуется нечто большее, чем хорошие отношения и понимание. Чуешь, куда я клоню?

Хью с любопытством покосился на старика, укрытого несколькими розовыми шерстяными одеялами и пуховой стеганой периной в цветочек.

– Не знаю, что и сказать, дядя…

– Тогда скажу я. Готов биться об заклад, что та молодая кобылка, которую ты где-то прячешь, подходит тебе куда больше, чем Серена!

– Фью! – присвистнул Хью. – Ну, дядя, ты превзошел сам себя!

– Но ведь я прав, верно? От меня не скроешься, Хью.

Бертрам не сводил с племянника склеротических глаз. Наконец Хью кивнул и тихо сказал:

– Да но я сказал Салли, что никогда не уйду от Серены.

– Никогда не говори "никогда"! – торжественно провозгласил Бертрам.

Хью громко захохотал и похлопал дядюшку по руке.

– Что здесь смешного?

– Ты сам. Жаль, что ты не слышал себя со стороны!

Лицо старика сморщилось в улыбке. Он засмеялся и хлопнул по перине так, что в воздух поднялся столб пыли.

У Бертрама вновь начался кашель.

– Черт бы побрал все эти кружева, цветочки, перья и оборочки! – с трудом просипел дядюшка.

ГЛАВА 12

Высыпав леденцы Джека в блюдце, Салли поставила его на кофейный столик и пошла к телефону. Далекий мужской голос казался смутно знакомым.

– Салли…

– Бернард?

– Нет, это не Бернард, это Хью.

– Хью, ты вернулся? Какой у тебя странный голос. Где ты?

– На обочине. Возвращаюсь от ветеринара. Слушай, если ты одна, можно мне приехать?

– Конечно, но почему ты едешь от ветеринара? Что-то со Стэнли, да?

Голос Хью стал отрывистым.

– Да, со Стэнли. Расскажу, когда приеду. Я скоро.

Когда Хью вошел в квартиру, Салли сразу поняла: случилось что-то ужасное.

– Не могу поверить, что Серена способна на такое, – через минуту прошептала она.

– О, еще как способна! – горько сказал Хью. – Просто ты ее мало знаешь. – Он закрыл лицо руками.

– Но почему? Ты хочешь сказать, что она сделала это нарочно? Составила план еще до твоего отъезда?

– Едва ли до отъезда. Скорее в тот момент, когда я позвонил и попросил отвезти Стэнли к врачу. У меня в ушах до сих пор стоит ее нежный голосок. Представляешь, она даже настаивала, чтобы я остался с Бертрамом! – Хью вздрогнул. – Откуда я мог знать, что для Серены "позаботиться о Стэнли" означает только одно – отвезти его к ветеринару и усыпить, едва я повернусь спиной!

– Ох, Хью, бедный мой! Иди сюда.

Хью лег к Салли на руки как младенец.

– Салли, я знаю, пес был старый, но ветеринар говорил, что он еще продержится. Бог свидетель, я бы не дал ему мучиться. Я бы сам усыпил его, если бы врач посоветовал…

Салли гладила Хью по голове, а он с тоской смотрел ей в глаза.

– Знаешь, что больнее всего? – продолжил он. – То, что я не смог с ним попрощаться.

Глаза Салли налились слезами. Бедный старый Стэнли, отправленный Сереной к ветеринару, наверняка думал, что его везут на прогулку, а то и на встречу с любимым хозяином.

Хью встал и ударил кулаком по столу. Блюдечко подпрыгнуло, и по полированной крышке раскатились леденцы. В глазах Баррингтона горели боль и гнев.

– Ты знаешь, что сказала эта сука в свое оправдание?

Салли покачала головой.

– "По крайней мере, он ехал с шиком!" Она отвезла его на "ягуаре"! – Видя, что Салли задохнулась от ярости, Хью саркастически добавил: – Это еще не все… Когда она давала распоряжение о кремации, то велела положить его пепел в самую роскошную урну. И считает, что этого достаточно!

Салли закусила губу, проглотила комок в горле и потянулась к руке Хью.

– Пойдем, – прошептала она, – пойдем в постель.

Хью уперся и неловко сказал:

– Салли, дорогая, у меня сегодня не то настроение. Извини…

– Я не об этом. Просто мне хотелось обнять тебя и утешить. Кроме того… – Она предпочла не заканчивать фразу. Зачем говорить Хью, что они не могут заняться любовью, потому что из-за Джека лишились запаса презервативов? Хью молча позволил увлечь себя в спальню.

Салли смотрела в темноту, чувствуя, что Хью тоже не спит. Она погладила его обнаженное плечо и спросила:

– Хью, а как же ветеринар?

– Ты о чем?

– Ну, ты ведь сказал ему, что это была ошибка. Стэнли не должны были… – Конец фразы повис в воздухе.

– Когда я сказал ему, он страшно перепугался. Говорит, думал, что Серена привезла Стэнли, потому что я был слишком расстроен. Она обставила все так, что это выглядело очень убедительно.

Хью сжал руку Салли как тисками.

– Знаешь, – прошептал он, – я никогда не прощу ей этого… никогда!

Салли освободила руку, дождалась, пока восстановилось кровообращение, и вдруг почувствовала, что Хью медленно, но решительно расстегивает ее ночную рубашку. Когда мгновение спустя он протянул руку за серебряной коробочкой, Салли вздрогнула.

– Боюсь, там пусто. Их забрал Джек.

Однако момент для объяснений был совершенно неподходящий. Да Хью и не слушал ее. Крышка серебряной коробочки с лязгом закрылась.

– Черт с ними! Все равно теперь это не имеет никакого значения!

Салли промолчала, и тут Хью, нуждавшийся в ней как никогда в жизни, овладел ею без всяких предосторожностей.

Когда Хью вошел в нее, Салли услышала его шепот:

– В самом деле, никакого значения!

Утром, заметив на столе раскатившиеся леденцы, Хью заметил:

– Это что, противозачаточные таблетки, которые следует принимать по утрам?

Салли засмеялась, собрала леденцы и положила один из них себе в рот.

– На всякий случай, – пошутила она.

Хью невесело рассмеялся.

– Ну, сама знаешь, с этой стороны тебе ничто не грозит. Да и с другой тоже. Я всегда был осторожен… Честно говоря, в моей жизни было не так уж много женщин.

– А Серена не волнуется, где ты и что с тобой? – вынуждена была спросить Салли.

При упоминании о жене лицо Хью приняло прежнее грозное выражение.

– Если и волнуется, – огрызнулся он, – теперь уже слишком поздно, черт побери! Извини, я не хотел быть грубым. Просто…

– Понимаю, – прошептала она и пригладила серебристые волосы на его висках. – Я тоже любила Стэнли.

Видя ее ласковый, полный сочувствия взгляд, Хью смягчился и привлек Салли к себе.

– Слава Богу, что у меня есть ты. Дядя Бертрам прав. Мне хорошо с тобой.

– Дядя Бертрам? Так ты рассказал ему?

– Не пришлось. Старый хрыч видит все насквозь. Сам догадался.

– А ты не думаешь, что Серена тоже знает?

– Помилуй Бог, нет! Она слишком интересуется собой и своими дружками, чтобы думать о нас с тобой.

Хью неохотно поднялся.

– Пора. Хотя один Бог знает, как мне не хочется видеть ее. Но до работы нужно заняться кое-какими бумагами.

Салли слегка встревожилась.

– Хью, только не горячись, ладно?

– Не буду, – улыбнулся Баррингтон, и в его теплых карих глазах заплясали знакомые искорки. – Хотя надо будет как-нибудь познакомить тебя с дядей Бертрамом. Держу пари, когда вы окажетесь вместе, сразу найдете общий язык.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он тоже не выносит Серену.

Салли сочла за благо не отвечать. Она смотрела вслед Хью, собиравшемуся с духом, чтобы встретиться с собственной женой.

При виде сурового, мрачного лица Хью Серена поняла, что надо быть осторожной. У нее пересохло во рту.

– Хью, милый, ты плохо выглядишь. Эта поездка к дяде Бертраму… Кстати, как он себя чувствует, бедняга? Проходи, садись. Сейчас я принесу тебе поесть. Наверное, ты умираешь с голоду.

– Я не голоден, Серена! – бросил Хью.

– Ну, тогда выпей что-нибудь. Думаю, это не будет лишним.

– Не будет лишним? Почему ты так решила?

Бросив на мужа тревожный взгляд, Серена взяла графин, дрожащими руками налила две большие порции виски и одну из них протянула Хью.

– Ну, это может смягчить боль. Я знаю, ты в отчаянии от потери Стэнли, но все к лучшему, Хью; бедный пес так мучился. Он с трудом вылезал из корзины и едва добирался до черного хода…

Хью жадно припал к стакану. Проглотив обжигающую жидкость, он ядовито спросил:

– А Стэнли ты виски не давала, когда везла его к ветеринару?

– Не понимаю… – пролепетала ошеломленная Серена.

– В самом деле? Попробую перефразировать. – Хью поднялся, поставил стакан на каминную полку, повернулся к жене и смерил ее ледяным взглядом. – Перед тем как отвезти Стэнли в лечебницу, ты не дала ему виски, чтобы облегчить его боль?

Не желая продолжать этот разговор, Серена пошла к дверям.

– Если ты действительно не голоден, я приму ванну и лягу пораньше. Наверное, ты захочешь просмотреть почту. Она лежит на твоем столе в кабинете. Не засиживайся допоздна, дорогой.

Она поднялась в спальню и, как обычно, стала наводить красоту. Но сегодня этот ритуал был совсем другим. Она смыла грим и нанесла его снова, сделав это куда тоньше. Затем Серена принялась расчесывать волосы и расчесывала их до тех пор, пока они не заблестели, как полированное золото. Закончив процедуру, она полюбовалась собой в зеркало и прошептала фотографии Хью, стоявшей на туалетном столике:

– Скоро я заставлю тебя забыть Стэнли, мой дорогой! – С этими словами она нагнулась, выдвинула нижний ящик комода, вынула какой-то сверток и положила его на кровать. Хотя эта вещь была куплена и не для Хью, Серена решилась добиться прошения за предательство единственным способом, который она знала. Надев черный кружевной пеньюар, она щедро побрызгалась духами, выключила свет, оставила лишь ночник на тумбочке Хью и с тревогой принялась ждать мужа.

Хью вздрогнул и проснулся. Документы с шелестом посыпались на пол. В свете настольной лампы под зеленым абажуром кабинет выглядел зловеще. Баррингтон посмотрел на часы. Был уже почти час ночи. Должно быть, он задремал. Ничего удивительного, вяло подумал Хью, встал и пошел осматривать дом.

Оказавшись в чулане, он по привычке открыл черный ход, чтобы впустить Стэнли после прогулки по саду. Но Стэнли не было. Только пустая корзина и знакомый кожаный поводок на крючке. Чувствуя комок в горле, Хью наклонился и поднял миску.

В ней еще была вода, за несколько последних дней подернувшаяся пылью. Хью выплеснул воду, вымыл миску и вытер ее бумажной салфеткой. Затем снова налил в нее воды и поставил рядом с корзиной.

– На всякий случай, – сказал он себе. – Вдруг все это дурной сон, и утром он снова окажется на месте…

Но присутствие жены в спальне заставило Хью понять, что это вовсе не дурной сон. На глазах у Баррингтона Серена вылезла из своей кровати и бесцеремонно юркнула в его постель.

– Не возражаешь, милый? – томно прошептала она и сладострастно потянулась.

Ответ Хью поразил ее в самое сердце.

– Черт побери, Серена, можешь спать где тебе нравится, но не надейся, что я буду спать с тобой!

Вынув из так и не распакованного чемодана сумку с туалетными принадлежностями, Хью повернулся к жене спиной и шагнул к двери. Отныне ему будет вполне достаточно спальни для гостей.

– Ты слишком переживаешь, Хью! – крикнула вслед Серена. – Стэнли всего лишь собака. Если хочешь, мы найдем другую, точно такую же…

Хью громко хлопнул дверью.

– Слишком переживаю, вот как? Это мы еще посмотрим. Второй такой собаки нет на свете! – Хью сел на кровать и стал раздеваться. А затем встал и запер дверь. Салли советовала ему не горячиться, но если бы в этот момент в спальню вошла Серена, он бы за себя не поручился.

– Бог свидетель, я никогда не бил женщин, – вздохнул он, – и не хочу начинать.

Он ударил кулаком по подушке и подумал о Серене, лежащей в его постели. О Господи, как глупо она выглядела в этой смешной ночной рубашке… рубашке ли? Ничего подобного она раньше не надевала.

Хью с тоской подумал о Салли. Той не требовалось облачаться в черные кружева. В мужской шелковой пижаме она была милее всех на свете.

Ну что ж, Серена, подумал Хью, я придерживаюсь условий сделки. Когда-то я дал слово, что никогда не лягу с тобой в постель, если пересплю с кем-нибудь без презерватива. А ты знаешь, что я выполняю свои обещания.

Увидев затмившие горизонт черные тучи, Салли закрыла окно спальни и пошла за мокрой тряпкой. От налетевшей мошкары подоконник казался закапанным черной краской. Первый удар грома совпал со звонком в дверь.

– Терри? Входите, пожалуйста.

– Нет, Салли, спасибо. Я только хотел убедиться, что у вас все в порядке.

– Да… А почему вы встревожились?

Терри поскреб бородку.

– Это все Джулия… Просит узнать, не хотите ли вы посидеть с нами. Думает, что вы боитесь грозы.

Салли тепло улыбнулась.

– Это очень мило с его стороны. Передайте ему, что я не боюсь. Наоборот, люблю хорошую грозу. После нее воздух чище… – Она запнулась. – А что, Джулия боится?

Терри кивнул.

– Ага. Так и дрожит, бедняга. Слава Богу, что я еще не успел уйти.

– Когда будете уходить, скажите Джулии, пусть заходит. Он поможет мне вести битву с этой проклятой мошкарой.

Салли продемонстрировала тряпку, испещренную черными пятнышками.

– Вот дрянь, – пробормотал Терри. – Они лезут всюду, правда?

– Одна из радостей деревенской жизни… Кстати, я рассказала Хью о слухах насчет застройки поля, и он обещал похлопотать.

– Отлично, Салли. Как он? Не думаю, что Хью когда-нибудь забудет Стэнли. Не могу передать вам, что сказала моя мать, когда услышала, что жена Хью усыпила несчастного старого пса.

Салли слегка нахмурилась; она знала, что мать Терри живет в Торнгемптоне.

– Вы не упоминали имен Хью и Серены?

– Ни под каким видом! Во-первых, ма болтать не станет. А во-вторых, я сказал, что это случилось со знакомыми моих знакомых. Не беспокойтесь, от нас с Джулией никто ничего не узнает.

Салли облегченно вздохнула.

– Спасибо. Вы не представляете, что для меня значит возможность говорить с вами обоими о Хью.

– Ну почему же? Представляю, – сказал Терри, когда прогремел новый удар грома и сквозь шторы пробился свет молнии. – Честно говоря, даже слишком хорошо. – Он кивком указал на дверь. Там стоял Джулия и испуганно выглядывал на площадку. – Поверьте, мне приходилось несладко, когда наши отношения с Джулией были тайной, но сейчас я плевать хотел на то, что подумают люди.

– Дай-то Бог, чтобы у нас с Хью было так же. Ладно. Пойду бороться с мошкарой.

Закрыв дверь, Салли вернулась в спальню и решила протереть все подряд. Она начала с кровати, затем перешла к тумбочке, подняла пресловутую серебряную коробочку и с улыбкой вспомнила, как Хью впервые показал ей эту коробку и ознакомил с ее содержимым.

– Спорим, – поддразнил он, – ты никогда не догадаешься, что внутри!

Еще бы ей догадаться! Она вспыхнула и спросила:

– Ты хочешь сказать, что они продают эти коробки, наполнив их презервативами?

– Конечно нет! Я думаю, продавщицу хватил бы удар, узнай она, для чего я предназначил эту коробочку. – Хью с улыбкой передразнил молодую женщину, выразившую надежду, что "мадам понравится шкатулочка для безделушек".