Текст книги "Атлас и кружева"
Автор книги: Даниелла Шоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 17
Салли составляла список покупок, но ее мысли то и дело возвращались к рассказу Хью об аборте Серены, последовавшей за ним лжи и безвременной смерти Стэнли. У нее не укладывалось в голове, как можно быть столь жестокой и коварной. Неудивительно, что Хью так скверно выглядел. Ситуация складывалась нелегкая. Хью сказал ей, что разговаривать с Сереной пока не время. Но что случится, когда оно наступит? Что скажет Хью и как будет реагировать на это Серена?
Салли пожала плечами и вернулась к перечню; ей и без того было о чем подумать. После нескольких недель размышлений Хью решил, что им нужно уехать в долгий уик-энд. Он предложил Котсуолдс. Во-первых, это недалеко, а во-вторых, он слышал от приятеля, что там пустует замечательный коттедж. Правда, без еды, но в окрестностях сколько угодно ресторанов и кафе, так что это не проблема. Если Салли купит продукты для завтрака, все остальное он берет на себя. Они будут вставать когда захотят, есть когда нравится, а потом она будет отдыхать, отдыхать и отдыхать! На этом настаивал Хью.
В кулинарии она увидела знакомую фигуру. Ричард! Салли быстро отвернулась, взяла сыр, паштет, полуфабрикаты и пошла покупать хлеб. Тут кто-то коснулся ее плеча.
– Салли, это ты? Я не сразу тебя узнал. Как поживаешь?
– Как видишь, прекрасно.
Глаза Ричарда быстро опустились с лица Салли на ее выпуклый живот и вылезли из орбит.
– Ты беременна? Но…
"Но как" или "но кто"? Не дожидаясь окончания фразы, Салли просто сказала:
– Должно быть, это бросается в глаза. Как поживают Шарон и дети? Насколько я знаю, у вас родился мальчик.
Ричард слабо кивнул, все еще не веря своим глазам.
– Да, Деймон, – пробормотал он. – Ему три месяца. Слава Богу, он спит лучше, чем Джейд в его возрасте.
– Вижу, тебя послали за покупками, – сказала Салли, покосившись на тележку Ричарда, нагруженную продуктами.
– Да. Шарон устает, поэтому дает мне список. – Он показал вырванный из тетради листок, заполненный детским почерком.
Салли хотела сказать что-нибудь язвительное, но передумала и только улыбнулась. Ричард в джинсах, майке с короткими рукавами и летной куртке казался сущим мальчишкой. На шее висела цепочка. Не хватало только поводка!
Салли купила хлеб, и тут Ричард удивил ее, сказав:
– Можно как-нибудь заскочить к тебе? Ты ведь теперь живешь в Элмсмарше, верно?
– Не стоит, Ричард. Я скоро сменю квартиру, а сейчас уезжаю на несколько дней.
У бывшего мужа вытянулось лицо. Он стоял и смотрел ей вслед.
Что-то мурлыча, Салли повезла свою тележку к автостоянке и едва не столкнулась с другим покупателем.
– Ох, извините, замечталась!
– Салли… Салли Палмер? Я едва узнал вас. Вы изменились.
– Привет, Бернард, – улыбнулась она. – Наверное, все дело в беременности. Я думала, Роз рассказала вам.
– Нет, – ошеломленно ответил он. – Мы с Роз и Доналдом не виделись целую вечность. Я думал как-нибудь пригласить вас на концерт, но вижу, что вы… – Бернард кивнул на руку Салли. Она начала носить гладкое обручальное кольцо. Пусть люди думают, что имеют дело с замужней женщиной.
– Ах, это! Да, – солгала Салли, скрещивая пальцы, как в детстве. Почему-то не хотелось сознаваться Бернарду, что она будет матерью-одиночкой.
– Вам помочь?
– Спасибо, Бернард, вы очень добры. Моя машина вон там…
Бернард помогал Салли ставить сумки в багажник, и никто из них не заметил Роз и Доналда, тоже приехавших за продуктами на выходные.
– Доналд, останови машину!
– Не могу, Роз. Мне наседает на пятки какой-то ненормальный. А в чем дело?
– Не могу поверить. Я только что видела, как Бернард грузил сумки в машину Салли. О Боже! Если это действительно он, я сойду с ума!
Салли заканчивала собирать вещи, когда в дверь громко позвонили. Она посмотрела на часы – нет, для Хью еще рано…
– Роз? Господи! Ты что, призрак увидела?
– Почти угадала, – пропыхтела Роз. – Я и не понимала, насколько потеряла форму, пока не взбежала по твоей лестнице!
– Взбежала по лестнице? Что за спешка? Никак, пожар? – пошутила Салли.
– Ну, я рада, что у тебя хорошее настроение. Цветешь. Беременность явно тебе к лицу.
– Гм… Я тоже так думаю, но…
– Салли, – прервала Роз, – если хочешь, назови меня любопытной старой коровой, но можно задать тебе один вопрос?
– Смотря какой.
– Мы с Доналдом видели, как на стоянке в Сейнсбери Бернард помогал тебе грузить покупки в багажник. – Роз с такой силой поправила очки, что они чуть не врезались ей в лоб. – Черт побери, в голове не укладывается! Скажи честно, это Бернард отец твоего ребенка? А если так, собирается ли он жениться на тебе?
Салли покачала головой.
– Роз, отвечаю сразу на оба вопроса: нет. Бернард не отец, и о женитьбе тоже нет речи. Дело в том, что отец ребенка уже женат.
Глаза подруги тут же заблестели от слез, и Роз заключила Салли в объятия.
– Слава Богу, – вздохнула она. – А то мне на одно ужасное мгновение показалось, что это Бернард. Знаешь, я сказала Доналду… Над чем ты смеешься?
– Над тобой. Видела бы ты себя со стороны! Кстати, где Доналд?
– Надеюсь, что внизу, в машине. Он грозился уехать и бросить меня здесь.
– Почему?
– Говорит, что я не имею права задавать тебе такие вопросы и что это не мое дело. Вообще-то он прав, но когда я увидела тебя с Бернардом, у меня чуть крыша не поехала.
– Ну так поставь ее на место. Можешь быть уверена, Бернард тут ни при чем. В свое время ты познакомишься с настоящим отцом, но пока ситуация не прояснится, мы вынуждены жить врозь.
– Ты говоришь про его жену? Она в курсе насчет тебя и ребенка?
– Искренне надеюсь, что нет. Знаешь, мы с ним уезжаем на уик-энд, а то бы я пригласила вас с Доналдом поужинать.
– Серьезно? Куда поедете? В какое-нибудь симпатичное место? И когда ты уезжаешь?
Салли улыбнулась.
– О нет! Ничего ты у меня не выпытаешь! А для очистки совести я спущусь вниз, чтобы убедиться, что Доналд тебя увез!
Помахав Салли рукой, Роз обернулась к мужу.
– Мы можем объехать вокруг квартала и через пять минут вернуться. Вдруг за это время появится ее таинственный незнакомец?
– Вернуться мы можем, – заявил Доналд, – но не станем. Это нечестно. Салли же сказала: скоро ты все узнаешь. Учись терпению, моя дорогая.
– О Господи, я уж думал, они никогда не уедут! – выдохнул Хью, когда Салли открыла дверь в ответ на его стук.
– Кто?
– Роз и Доналд.
Салли ахнула.
– Так ты видел их! А они тебя?
– Нет. К счастью, я припарковался с другой стороны. Думал, так будет удобнее грузить вещи. Я прятался в деревьях, пока вы прощались, и вышел только тогда, когда убедился, что их нет.
– Тогда лучше поскорее уехать. Бери еду, а я понесу сумку.
– Нет уж! Я возьму и еду, и сумку, а ты неси нашего ребенка.
Салли указала на пакеты.
– Я купила тебе паштет, сыр "стилтон" и сладкое на десерт. А еще длинный батон.
– Мне! А себе? Ты-то что будешь есть?
– Мне достаточно корнфлекса и стакана молока.
– Корнфлекса? – поразился Хью.
– Да. Акушерка говорит, что мягкий сыр и паштет вредны Стэнли.
Хью отрезал еще один кусок "стилтона".
– Тебе будут сниться кошмары, – пошутила Салли. – Конечно, если ты сможешь уснуть.
– А вдруг я вообще не хочу спать? – Хью протянул к ней руку. – Акушерка говорила, что паштет и мягкие сыры вредны ребенку. А она случайно не сказала, что полезно будущей матери?
– Я сама знаю.
– И что же это?
– Ты, – вздохнула она.
– Раз так, может быть, ляжем?
Дожидаясь Хью, Салли изучала обои и шторы с цветочным рисунком. Комната напоминала розовую беседку.
– Ты имеешь представление, сколько лет этому дому? – спросила она.
– Мне говорили, что основная часть датируется шестнадцатым веком. Судя по стенам и дверям, это похоже на правду. Даже кровать выглядит старинной. Тебе удобно?
Салли выпрямилась во весь рост, пока не дотянулась до железной спинки.
– Очень. Кажется, перина тут пуховая. Я не спала на пуховой перине с детства. Тогда мы с Джекки гостили у друзей в Норфолке…
– И остались довольны?
Она кивнула.
– Правда, почему-то к утру я всегда оказывалась в изножье.
– Если мы не будем осторожны, то вообще можем оказаться у противоположной стены. Ты заметила, какой покатый здесь пол?
– Это придает дому колорит. По-моему, тут замечательно. Коттедж как с картинки. Розы вокруг двери, дровяной камин, газон, куча компоста и место для осеннего костра.
Хью нахмурился.
– А я думал, тебе по вкусу новый дом в Элмсмарше. Центральное отопление, водопровод и все удобства. Наверное, надо было подыскать что-нибудь с цинковой ванной и сортиром!
– Ах! – вздохнула Салли, когда он лег рядом. – Ты забываешь, что есть романтика, а есть проза жизни. Тут романтично, но в Элмсмарше все практично и идеально подходит Стэнли.
– Кстати, а как он поживает?
Вместо ответа Салли взяла его руку и приложила к животу, который долбила изнутри крошечная пятка. Хью с трудом проглотил слюну.
– Знаешь, до сих пор не верится. Мне это кажется чудом. Столько лет считать, что…
– Тсс… Это было раньше, а теперь все по-другому, – прошептала Салли, увидев на его лице знакомое удрученное выражение.
– Послушай, ты уверена, что нам можно?
– Абсолютно. Так говорит акушерка и написано во всех книгах. Одна женщина в консультации сказала мне, что стала невероятно сексуальной, Они с мужем провели в постели всю субботу с воскресеньем, и потом он неделю улыбался, как чеширский кот!
– Наверное, ее муж много моложе меня, – задумчиво сказал Хью. – Ты забываешь, что мне уже сорок шесть.
– Чушь! Ты сам знаешь, что не выглядишь на свой возраст. А твоей форме любой молодой позавидует!
Хью погладил Салли по голове и серьезно посмотрел в глаза.
– Ты не жалеешь?
– Нет, – пробормотала она и повернулась на спину. – Давай начнем с пятницы, а о субботе с воскресеньем подумаем потом, ладно?
Хью засмеялся, и она шеей ощутила его теплое дыхание.
На обратном пути в Торнгемптон Салли полезла в сумку за дневником.
– Все о'кей? – спросил Баррингтон.
– Да. Я только хотела проверить кое-какие даты и сосчитать, сколько недель осталось до Рождества.
– Судя по тому, что творится в универмаге, немного.
– Ты шутишь! Неужели люди покупают рождественские подарки уже в сентябре?
– Так показывает наша статистика. Кстати, о покупках. Твоя сестра не обидится, если ты отошлешь ее подарки?
– Но почему? Конечно, вещи не новые…
– Именно поэтому. Я предпочитаю, чтобы Стэнли начал жизнь с новой кроваткой и ванночкой. Сама знаешь, выбор товаров для детей в нашем универмаге считается лучшим.
– Знаю, – мечтательно отозвалась она. – Мы с Марион столько раз пускали там слюнки. Она даже предложила купить кроватку, но я сказала, что уже взяла ее у Джекки.
– Отошли назад и купи новую.
– Но…
– Никаких "но". Зайди как-нибудь в магазин, составь список вещей и передай мне.
Салли бросила на него испуганный взгляд.
– Я не могу.
– Можешь и сделаешь, – мягко, но решительно ответил Хью. – Я тоже имею здесь право голоса. Сделай пометку в своем дневнике.
Она послушно выполнила указание Хью и вдруг печально вздохнула.
– Ровно год назад я ухаживала за Стэнли, когда вы с Сереной ездили в Девоншир. Кстати, ты так и не сказал, куда на этот уик-энд отправилась Серена.
– Поехала с Вивьен в Лондон покупать наряд для нашего юбилея, – криво усмехнулся Хью.
– А что, универмаг для нее недостаточно хорош?
– Ты шутишь! Это должна быть авторская вещь. Из черного бархата.
– Роскошно! Я думаю, она будет великолепно выглядеть, – сказала Салли, представив себе элегантную фигуру Серены, затянутую в черный бархат.
Хью свернул в переулок и выключил мотор.
– Почему мы остановились? – спросила Салли.
– Потому что я захотел тебя поцеловать.
– Ты что, Хью! Люди смотрят. Женщина в витрине цветочного магазина так и уставилась!
– Ну и пусть. Все равно она нас не знает. – Хью повернулся к продавщице, расставлявшей в витрине букеты роз, улыбнулся и вышел из машины.
– Куда ты?
– За розами. Ты какие предпочитаешь? Красные?
– Нет! – твердо заявила Салли. – Только не красные!
Ошарашенный Хью просунул голову в машину.
– Почему?
Салли заерзала на месте.
– Потому что красные покупают только женам и невестам. Когда любовная связь законна. Извини, наверное, ты считаешь меня дурой.
– Нисколько. Я считаю тебя прелестью. Мало кто на твоем месте нашел бы в себе силы похвалить Серену. Особенно после того, что она сказала тебе, подарив коробку конфет с кремовой начинкой.
– Ну и память у тебя! Как ты запомнил?
– Еще бы мне не запомнить день, когда я влюбился в тебя! Я прошел с черного хода и увидел, что ты спишь в обнимку со Стэнли. – Он поднес ее руку к губам и хрипло прошептал: – Может быть, черный бархат и роскошен, но ты останешься красавицей даже в джинсах и свитере.
– А как насчет платья для беременных?
– А в нем тем более, – сказал он и пошел к дверям цветочного магазина.
Салли увидела, что продавщица подошла к витрине и сняла с нее целую корзину белых роз.
– Хью, ты с ума сошел! – засмеялась Салли, когда он вернулся. – Господи, куда же я их поставлю?
– В спальню. Ты будешь думать, что вернулась в коттедж. Ведь недаром говорят, что белые розы дарят мир.
– Но мы не ссорились. Может, попробуем?
– Нет, – улыбнулся он. – Это напомнит мне прошлое и то, как я был не прав, когда не поверил тебе…
Салли прижала палец к его губам.
– Тсс… Ты забыл, что я сказала? Все в прошлом, – прошептала она и, не обращая внимания на умиленную продавщицу, крепко обняла Хью.
Четыре недели спустя Серена во время завтрака небрежно спросила:
– Хью, ты в последнее время не бывал в Элмсмарше?
Закрывшись утренней газетой, ошарашенный Хью буркнул:
– В последнее время нет, а что?
– Миссис Барт говорит, что там есть овощной магазин, где заодно составляют великолепные цветочные композиции. Может, заказать им что-нибудь для юбилея?
Хью облегченно вздохнул и перевернул непрочитанную страницу.
– Думаю, совсем не обязательно ездить в такую даль. Для первого раза достаточно позвонить.
– Пожалуй, я так и сделаю. Надо будет уточнить у миссис Барт название. Кажется, она сказала что-то вроде "Горшки и анютины глазки" [4]4
По-английски слово "posies" ("букеты") созвучно слову "pansies" ("анютины глазки").
[Закрыть].
– Никогда не слышал, – соврал Хью и сунул руку в карман, проверяя, не потерял ли он список детских вещей, неохотно составленный Салли.
– Кстати, Серена, не планируй ничего на этот уик-энд. Я обещал заехать к дяде Бертраму. Ты, как обычно, со мной не поедешь?
– Конечно нет. У меня слишком много дел.
Хью пришел в отдел детских товаров и вручил переписанный им своей рукой перечень заведующей, миссис Мюррей.
– Это для жены друга, – объяснил Баррингтон. – Ребенок появится на свет только в январе, поэтому часть вещей я заберу до Рождества, а коляску – после родов.
Миссис Мюррей кивнула и стала изучать список.
– Мудрое решение, мистер Баррингтон. Мало ли что?
Хью закусил губу. Он знал, что означает этот намек, и от всего сердца молился, чтобы с Салли и Стэнли ничего не случилось. Неужели меньше чем через восемь недель он станет отцом? Салли расцветала с каждым днем. Теперь, когда обследование осталось позади, она совершенно успокоилась.
Зато начал волноваться Хью. Предстоящее отцовство страшило его. Говорить о ребенке он мог только с Терри и Джулией, да и то получил такое право совсем недавно, когда сумел убедить их в своих честных намерениях по отношению к Салли и младенцу. Естественно, честных, насколько это было возможно в такой ситуации.
В знак прощения Джулия вручил Хью визитную карточку "Горшков и цветов", на оборотной стороне которой написал: "Хью, не забывай звонить, если понадоблюсь. Джулия".
– Это на случай, если возникнет необходимость узнать что-то о Салли, – сказал он, приглаживая свои светлые кудри. – Я бываю в квартире чаще, чем Терри, и всегда могу заглянуть к ней. Что днем, что ночью.
С приближением Рождества Хью понял, что помощь Терри и Джулии может ему понадобиться. Сослаться на необходимость погулять с собакой он больше не мог, а Серена уже пообещала Вивьен и Чарлзу, что праздники они проведут вместе.
Когда Хью взялся за медную ручку двери дяди Бертрама, у Салли похолодело в животе. Издалека донеслась звонкая трель.
– Придется немного подождать, – объяснил Хью. – Когда я предупреждаю о своем приезде, он отпускает миссис Бейли.
– А кто это? – шепотом спросила Салли.
– Экономка. И можешь не шептать. Он тебя не укусит.
– Не уверена. Уж очень страшные вещи ты о нем рассказывал. Серена ведь сюда не ездит, верно?
– Верно, но просто потому, что они не выносят друг друга. Однако я чувствую, что ты с ним быстро найдешь общий язык.
Салли потянулась к руке Хью и крепко сжала ее, услышав шаги, эхом отдававшиеся в длинном коридоре.
– Кстати, если тебе интересно, это старинный дом приходского священника, – сказал Хью.
– Хью, мой мальчик! У тебя же есть ключ! Привыкай, привыкай; все равно дом станет твоим, как только я покину этот грешный мир.
– Ну, Бертрам, до этого еще далеко, а пока могу я представить тебе Салли Палмер?
– Конечно можешь, – сказал старик, приглашая их войти, – но лучше сделать это в тепле. Не годится держать такую даму на ступеньках!
Салли посмотрела в добрые карие глаза, окруженные шапкой пушистых седых волос. К ее удивлению, страх моментально исчез. Вскоре она очутилась в огромном холле и с изумлением принялась разглядывать резную лестницу и фамильные портреты. Бертрам следил за направлением ее взглядов.
– Что вы о нас думаете, Салли? Странноватая мы семейка, верно?
– Дядя, вопрос не по адресу. Я единственный Баррингтон, которого знает Салли.
– И, судя по ее состоянию, довольно близко!
Увидев, что эти слова заставили Салли вспыхнуть, Бертрам протянул руку.
– Простите меня, Салли. Я всегда был бестактен, а теперь слишком стар, чтобы меняться. Дорогая, обопритесь о мою руку. Я проведу вас в гостиную.
Через минуту Салли сидела на удобном диване в не менее удобной комнате. Жестом велев Хью сесть с ней рядом, Бертрам опустился в стоявшее у огня кресло с прямой спинкой.
– А теперь дайте поглядеть на вас, – заявил он. Стариковские глаза рассматривали их строго и пристально, словно подростков. – Да, именно так я и думал! – наконец воскликнул он и хлопнул ладонью по ручке кресла. – Замечательная пара!
Хью улыбнулся и взял Салли за руку.
– Ну, Бертрам, я рад твоему одобрению. И, не дожидаясь расспросов, могу заверить тебя, что ребенок мой.
– Мой мальчик, я не сомневался в этом ни на минуту!
– Не сомневался?
– Никогда! Я никогда не верил всем этим сплетням, что ты не в состоянии выполнить долг мужчины!
– Но ты ни разу не сказал…
– Хью, не мое дело вмешиваться в чужую семейную жизнь, хоть я и был уверен в своей правоте. Я просто надеялся и молился – да, твой грешный дядя Бертрам умеет молиться, – что однажды ты сам убедишься в этом. Так скажите мне, когда появится на свет новый Баррингтон?
– В середине января, – застенчиво ответила Салли.
– Серьезно? Ну, тогда я буду принимать все прописанные мне пилюли и микстуры, но доживу до этого дня! Подумать только, новое поколение Баррингтонов… Радужная перспектива!
Обрадованный реакцией дяди, Хью повернулся к тщательно накрытому чайному столу с викторианскими сандвичами и домашним печеньем миссис Бейли.
– Поставить чайник, дядя?
Бертрам задумчиво смотрел на Салли.
– Что? Ах да, мой мальчик, будь так добр.
– Можно, это сделаю я? – спросила Салли. – Пусть только Хью покажет мне, где кухня. Наверное, вы хотите поговорить…
– О Господи, нет! – рявкнул Бертрам. – Я годами разговаривал с Хью! А сейчас, когда он познакомил меня с достойной молодой женщиной – и к тому же прехорошенькой, – я предпочитаю поговорить с вами. Могу показать сад, конечно если вам интересно.
– С величайшим удовольствием, но только вам придется надеть пальто. Там сыровато.
Бертрам послушно надел пальто и провел Салли в створчатую дверь.
ГЛАВА 18
В то время как Салли и Бертрам спокойно прогуливались по саду, Серена, очень далекая от спокойствия, злобно пинала носком туфельки от Гуччи спустившееся колесо. Колесо не реагировало, и это отнюдь не способствовало улучшению ее настроения. Она изо всех сил шарахнула дверью гаража, сломала ноготь и вихрем ворвалась в дом. Оставалось только одно – взять "рейнджровер". Но куда Хью положил ключи?
Поскольку на словесные призывы Серены никто не отозвался, она принялась скрипеть и хлопать многочисленными ящиками и дверцами, а потом, признав свое поражение, отступила в кухню и сварила себе кофе.
В конце концов, я всегда могу позвонить Бертраму, решила она, наливая сливки в крепкий черный кофе. Но уж очень не хочется разговаривать с этим мерзким старикашкой!
Она попыталась вспомнить, в каком пиджаке был Хью вчера, когда вылезал из "рейнджровера", и пришла к выводу, что в твидовом от Ральфа Лорена. Серена просияла и побежала вниз.
Бывшая комната для гостей ныне хранила на себе явственный отпечаток Хью. Серена провела пальцем по флаконам с запахом лимона, которые когда-то стояли рядом с ее собственными, и вздохнула. Почему Хью не возвращается в их спальню? Прошла целая вечность с тех пор, как они были вместе…
Шагнув к платяному шкафу, она сказала себе, что долго это не протянется; рано или поздно Хью вернется. Сначала это ее не беспокоило: в памяти еще были свежи воспоминания о лыжном курорте и двух божественных уик-эндах, проведенных с Карло.
Однако в последнее время Карло начинал раздражать ее. Во-первых, с ним становилось скучно; во-вторых, Карло позволил себе неслыханную грубость, заявив, что ему надоели ее бесконечные разговоры о подготовке к юбилею.
Хотя, наверное, он прав, подумала Серена, засовывая руку в карман пиджака Хью. С моей стороны было не слишком тактично говорить о…
Тут она умолкла и вынула из кармана не ключи от "рейнджровера", а карточку элмсмаршского магазина "Горшки и букеты".
Он же говорил, что никогда не слышал о нем! Зачем врал? Серена перевернула карточку и ахнула, прочитав рукописное послание Джулии.
"Хью, не забывай звонить, если понадоблюсь. Джулия".
Так вот оно что! Серена гневно поглядела на фотографию Хью, играющего в гольф. Вот почему ты решил держаться от меня подальше – из-за этой Джулии! Право, Хью, я думала, что у тебя больше вкуса. Надо же, связаться с какой-то продавщицей из зеленной лавки!
Она злобно процарапала карточку обломанным ногтем, подошла к стоявшему на тумбочке телефону и набрала номер.
– "Горшки и букеты". Чем могу служить?
– Я бы хотела поговорить с Джулией.
– Увы, голубушка, – ответил мужской голос, – Джулия будет только после уик-энда.
Серена медленно положила трубку и обвела взглядом спальню Хью. Какая она, эта Джулия? Нет ли у Хью фотографий или каких-нибудь доказательств ее существования? Серена рассеянно смотрела на карточку и терялась в догадках. Прежде, занятая своими "маленькими увлечениями", она не желала знать о женщинах Хью, но теперь все изменилось. Точнее, изменился сам Хью, и случилось это после Стэнли.
Теперь она понимала, что со Стэнли хватила через край. Но кто бы мог подумать, что Хью способен так долго дуться? Да и дуется ли он на самом деле? Может быть, это для него только способ замаскировать связь с неряхой Джулией, продающей кабачки и лук жителям Элмсмарша? Мысленному взору Серены представилась женщина с волосами, выкрашенными хной, грубо наведенными бровями и грязными ногтями, много лет стоявшая за угловым прилавком торнгемптонского рынка.
Серена собралась с духом и сделала то, чего не делала никогда: стала рыться в ящиках Хью. Затем перешла к шкафу и обыскала карманы всех пиджаков и брюк. Ничего. Разочарованная Серена уже готова была махнуть рукой на поиски, как вдруг вспомнила про медную шкатулку, много лет назад подаренную Хью дядей Бертрамом.
Эта весьма крикливая, на ее взгляд, вещица, украшенная полудрагоценными камнями, была куплена где-то в заморских странах, известных только Бертраму и его закадычным дружкам. Не желая обидеть дядю, Хью заявил, что будет хранить в ней запонки и тому подобное. У Серены гулко заколотилось сердце. Запонки ей были безразличны, но вот "тому подобное" вызывало жгучий интерес!
Не обращая внимания на устроенный ею разгром, Серена снова подошла к шкафу и принялась шарить на верхней полке. Она нашла шкатулку, дрожащими пальцами подняла крышку и заглянула внутрь. Там действительно лежали золотые и платиновые запонки Хью, а также непонятно как туда попавший платок с монограммой.
Серена положила платок на место, но вдруг вспомнила про тайник в крышке и нажала на "тигровый глаз". Тут же откинулась тонкая кедровая пластинка.
– Вот оно! – воскликнула женщина. – Ну-ка, посмотрим!
Когда Серена развернула бумагу, в которую было завернуто то, что она считала фотографией Джулии, ликование сменилось разочарованием. В ее руках оказался миниатюрный портрет Стэнли. В правой нижней части овала красовалась крошечная подпись "Лесаж".
– Проклятое животное! – выругалась Серена. – Это все твоя вина! Почему ты не подох много лет назад, как делают все нормальные собаки? Что хорошего было в этом псе, страдавшем недержанием мочи? Зачем Хью понадобилось заказывать его портрет у какого-то француза?
Вернув миниатюру на место, Серена положила шкатулку на полку и закрыла шкаф. Ехать в Торнгемптон было слишком поздно; кроме того, столовые салфетки со свечами потеряли для нее всякий интерес. В шесть тридцать пасмурного субботнего вечера Серену интересовало только одно – Джулия из "Горшков и букетов".
Вернувшись на кухню и увидев чашку с остывшим кофе, Серена яростно выплеснула ее содержимое в раковину.
– Черт! – крикнула она, когда темные брызги полетели на свитер из бежевого кашемира. Затем Серена схватила чайник, но вдруг застыла на полпути и пробормотала: – Не хочу кофе! Хочу выпить и закурить!
Хью терпеть не мог курящих, но Серена всегда держала заначку для подруг. Расстроенная женщина достала жестяную коробку из-под индийского чая и выудила оттуда сигарету с ментолом.
С сигаретой в одной руке и стаканом виски в другой она прошла в гостиную. В мозгу снова и снова стучало имя "Джулия". Интересно, почему она уехала? Точнее, куда? Может быть, с Хью? Может быть, они уехали вместе? Нет, это невозможно. Хью сказал, что поедет к дяде.
Выход был только один: позвонить трижды ненавистному Бертраму! Она со стуком поставила стакан, отчего по серебряному подносу побежала струйка виски, и набрала номер старика. Пока в трубке звучали длинные гудки, она обкусывала сломанный ноготь.
– Подойди же, старый дурак! Возьми трубку, черт бы тебя побрал! Ох!
– Алло, кто это?
– Алло! Дядя Бертрам, это Серена. Как поживаете?
Она слышала слабое сопение и с нетерпением дожидалась ответа.
– Серена? Вот это сюрприз! Я очень тронут, но…
Не дождавшись конца фразы, Серена перебила:
– Извините за беспокойство, но у меня неприятности с машиной. Можно позвать Хью?
Со всей честностью, на которую был способен, Бертрам ответил:
– Мне очень жаль, Серена, однако Хью здесь нет.
– Серьезно? Но он сказал, что поехал к вам.
– Хью приехал, но в данную минуту отсутствует.
– Ох! – промолвила Серена, испугалась, что Бертрам положит трубку и пронзительным, неуверенным голосом спросила: – Дядя Бертрам, он приехал один?
– Э-э… нет, – начал Бертрам. – Он…
– Можете не продолжать! – крикнула она и бросила трубку. Бертрам с тихим удовлетворением созерцал портрет своего отца, надменно смотревшего на него со стены.
– Ну, отец, – хмыкнул он, – ты всегда считал меня мерзавцем, но даже ты должен был бы признать, что сегодня я совершил благое дело! Теперь Серена наломает дров, и я буду гордиться тем, что приложил к этому руку!
Когда Хью и Салли вернулись из китайской кулинарии, он все еще тихонько хихикал.
– Похоже, ты очень доволен собой, – сказал Хью, ставя коробки из фольги на старинный сосновый стол. – Что, в лотерею выиграл?
– Лучше. Я поговорил с Сереной.
– С кем, с кем?!
Пока Бертрам пересказывал свой краткий разговор с Сереной, Хью и Салли пережили несколько тревожных мгновений.
– Сперва она спросила, здесь ли ты, а когда я ответил, что тебя нет, она спросила, приезжал ли ты один, и я сказал, что нет.
– О Боже! Лучше бы ты этого не делал, – сказал Хью, видя, что Салли побледнела и без сил опустилась на стул.
– Видишь ли, мой мальчик, я сказал ей только то, что ты не один. Если хочешь знать мое мнение – а по твоему лицу видно, что ты этого не жаждешь, – Серена что-то подозревает. Иначе зачем ей звонить? Подумай сам, она никогда сюда не звонит, терпеть меня не может и знает, что это чувство взаимно.
Хью положил Салли руку на плечо.
– Не волнуйся, все будет в порядке.
– А вдруг она узнает о ребенке? Вдруг приедет в "Нору Лауры" или даже в Элмсмарш?
– Не думаю, – ответил Хью. – Мы были очень осторожны. Кто знает о нас, кроме дяди Бертрама?
– Только Терри и Джулия, – задумчиво промолвила Салли, – но они не скажут ни слова.
Хью потер подбородок, пытаясь вспомнить, не оставил ли каких-нибудь улик в спальне. Нет, решил он и бодро сказал:
– Самое лучшее, что мы можем сделать, это на обратном пути навестить Терри и Джулию и спросить, не заходила ли Серена в "Горшки и букеты".
– Но зачем ей это?
– Извини, Салли, я должен был сказать раньше. Миссис Барт посоветовала Серене заказать в "Горшках и букетах" цветы для юбилея.
– Вижу по вашим лицам, – заметил Бертрам, – что вы слегка озадачены. Но думаю, что все к лучшему. А сейчас, если не возражаете, давайте поедим. Прогулка по саду вызвала у меня чертовский аппетит, а от этих китайских запахов просто слюнки текут!
Решив, что дядя прав, Хью улыбнулся, пошел к столу и начал открывать картонки.
Бертрам ел сосредоточенно, но Салли жевала медленно и рассеянно. Хью коснулся ее руки.
– Выше нос, – шепнул он. – Бог даст, ничего не случится.
Салли тихонько засмеялась и похлопала себя по животу.
– Ты забываешь, что все уже случилось и что через два месяца…
– Через два месяца все решится. Я обещаю, – сказал Хью, увидел ее усталое лицо и обернулся к дяде. – Я думаю, Салли пора отдохнуть. Можно ей занять комнату, которой я пользуюсь, когда остаюсь ночевать?
– Конечно, мой мальчик. Проводи даму наверх, а потом, если захочешь, немного поболтаем.
Хью укрыл Салли потеплее, погладил по голове и поцеловал в лоб.
– Подремли, а я поговорю с дядюшкой Би. Он немножко авантюрист, но при этом не лишен здравого смысла.
– Знаешь, – сонно пробормотала Салли, – он мне нравится. Мы очень мило погуляли по саду, он даже показал мне ту старую яблоню с омелой, а я рассказала ему то, что ты говорил про Фрейю и жемчужины…
– Тсс… – пробормотал Хью и убрал руку Салли под одеяло. – Спи. Поговорим после.
– Как она? – спросил Бертрам, когда Хью вернулся на кухню, чтобы убрать остатки еды.
– Устала. Я думаю, отдых пойдет ей на пользу. Пусть немного поспит. Ну что, сыграем в шахматы?
– И ты сможешь сосредоточиться на игре?
– А почему нет?
– Даю голову на отсечение, что тебе есть о чем подумать. О Салли и ребенке, не говоря уж о Серене.
