Текст книги "Огни Юга"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

В пятницу были выбраны двенадцать присяжных заседателей основного состава и еще четверо запасных на тот случай, если бы пришлось заменить кого-нибудь из основного состава. В основной состав присяжных входили восемь мужчин и четыре женщины. Алексу это устраивало. Может быть, у мужчин возникнет сочувствие к погибшим женщинам и они ожесточатся против Квентина. Четверо из них могли бы иметь дочерей такого же возраста. Двое, правда, были чуть моложе, чем ей хотелось бы, и их реакцию было труднее предсказать, но к тому времени, когда их выбирали, Алекса уже использовала все свои права на отвод присяжных без указания причины. Все они работали и выглядели респектабельными и разумными людьми.

Джуди возражала против молодых женщин в составе жюри, но все четыре запасные присяжные были в возрасте от тридцати до сорока лет, к тому же всех рас – белые, латиноамериканцы, азиаты и афроамериканцы. Взглянув на них, Алекса убедилась, что это хорошо подобранный состав присяжных. Она немало потрудилась, чтобы сделать его таким, несмотря на некоторые возражения Джуди, которой хотелось, чтобы в состав жюри входило побольше мужчин, потому что, по ее мнению, они могли с большим сочувствием отнестись к Люку. Алекса с этим не соглашалась, но в конце концов состав жюри удовлетворил обеих. Конечно, нельзя исключить и сюрпризов, но Алекса, опираясь на собственный опыт, считала состав этого жюри удачным. Насколько она права, станет известно после суда.

Когда присяжных отпустили, на Квентина снова надели наручники и кандалы и вывели в сопровождении четырех помощников шерифа. Он шел спокойно и самоуверенно и по пути замедлил шаг, чтобы взглянуть на Алексу. Он смотрел чуть насмешливо, а лицо Алексы оставалось бесстрастным. Потом он двинулся дальше.

В ту неделю они поработали на совесть. Сэм и Джек тоже остались довольны. Прежде чем выйти из зала, они минутку поговорили между собой. На Сэма произвели большое впечатление логичные суждения Алексы и ее умение точно оценить ситуацию, о чем он неоднократно докладывал высокому начальству. Конечно, все покажет суд, но Сэм обратил особое внимание на ее умение не упускать ни одной мелочи. Джо Маккарти в ту неделю тоже несколько раз незаметно приходил в зал заседаний, чтобы понаблюдать за процедурой выбора присяжных. Он одобрил выбранный Алексой состав и мысленно похвалил за умение избежать попадания в жюри нежелательных кандидатур.

– Ну что ж, теперь у нас есть жюри из двенадцати человек, чтобы судить Квентина, – сказала Алекса, укладывая в кейс документы. Чемоданчик стал теперь таким тяжелым, что пришлось поставить его на колеса.

– Готовы к съемке крупным планом, миссис Хэмилтон? – пошутил Сэм, когда они выходили из зала суда. Их встретила толпа представителей прессы, желающих узнать ее мнение о составе жюри присяжных.

– Мы удовлетворены составом жюри, – только и сказала Алекса, воздержавшись от дальнейших комментариев. Джек пытался проложить путь, а Сэм находился рядом с ней вместе с несколькими полицейскими, но она оказалась в центре внимания и очень неплохо с этим справлялась. У выхода их ждал фургончик. При Алексе должен был теперь постоянно находиться коп; ей пришлось вернуться в свой кабинет, чтобы закрыть все на уикэнд. Джек выразил желание пойти с ней, так что Сэма высадили у входа в здание ФБР и пожелали хорошего уикэнда. Сэм сказал, что, как и все они, будет доступен во время уик-энда по сотовому телефону. Алекса подумала было, не слетать ли в Чарлстон, чтобы увидеться с Саванной, но поняла, что не сможет этого сделать. Предстояло просмотреть кое-какие материалы и устранить последние шероховатости во вступительном заявлении.

Когда она входила в кабинет, зазвонил мобильник. Это была Саванна.

– Я только что видела тебя по телевизору, – с гордостью сказала она. – Ты выходила из здания суда. Мама, ты была великолепна!

Алекса рассмеялась:

– Ты слишком пристрастно относишься ко мне. Я всего лишь выразила удовлетворение составом жюри и воздержалась от дальнейших комментариев. Тем не менее спасибо. – Алексу тронуло живое участие Саванны в ее жизни.

– Дейзи и папа тоже так считают, – заявила Саванна. Они, видимо, достигли консенсуса. Луиза уехала играть в бридж. – Ты выглядела спокойной и собранной. Сказала, что хотела, и не теряла самообладания ни на миг. По крайней мере нам так показалось. И прическа твоя мне понравилась, – добавила Саванна. Вместо обычного тугого пучка Алекса собрала волосы в конский хвост и перевязала атласной лентой, что придавало ей менее строгий вид.

– Спасибо, солнышко. Посмотрим, что-то нам покажет следующая неделя. Думаю, состав жюри довольно удачен. Надеюсь, я не ошиблась. Хотела было приехать на этот уик-энд, но просто не смогу, – расстроенно сказала она.

– Мама, у тебя и без этого сейчас головной боли хватает.

– Что правда, то правда, – призналась Алекса. – Что ты собираешься делать в этот уик-энд?

– Завтра пойду на матч, где играет Тернер, а вечером он придет сюда. – В цокольном этаже дома находилась старая игровая комната – любимое место ее братьев в детстве. Там стоял стол для пинг-понга, а также бильярдный стол, и отец предложил Саванне и Тернеру встречаться там. Луиза никогда не спускалась в цокольный этаж, и Тому казалось удобнее принимать Тернера там, чем в ее комнате.

– Передай ему привет от меня, – сказала Алекса, возвращаясь к работе за письменным столом.

Вечером позвонил Сэм Лоренс.

– Я не помешал? – тактично спросил он.

– Вовсе нет. Я все еще работаю, – вежливо ответила Алекса. Работать с таким человеком было чрезвычайно приятно. Они с большим уважением относились друг к другу, да и с Джеком за последние месяцы Сэм подружился.

– Похоже, у нас с вами одинаковый режим работы. Я скоро, наверное, вообще перееду в свой офис, – рассмеялся он. Во время суда им всем придется работать день и ночь. Даже Джуди Даннинг, а возможно, ей еще больше, поскольку ей ФБР помощи не оказывало. – Я просто хотел сказать вам, что действительно доволен составом жюри и считаю, что вы очень хорошо справились с процессом выбора. Вы настоящий профессионал, – сказал он, что в его устах звучало высочайшей похвалой. Агенты ФБР редко одобряли чьи-либо действия, кроме действий своих сотрудников.

– Надеюсь. Такие дела не терпят дилетантства, – улыбнулась Алекса.

– Дайте знать, если вам потребуется моя помощь во время уик-энда.

– Спасибо, думаю, я справлюсь, – заверила она. Саванна находилась в Чарлстоне, а значит, ничто не отвлекало Алексу и не было у нее других обязанностей, кроме работы.

Весь уик-энд она работала дома, просматривая сложенные в коробки результаты судебно-медицинских анализов и прочие документы, а также окончательно шлифуя свое вступительное заявление и выстраивая процесс обвинения до последней мелочи. К утру понедельника она почувствовала себя полностью готовой.

В понедельник утром они встретились в офисе Сэма и отправились в суд вместе. Пресса уже ждала, и вокруг них поднялся страшный шум, но Алекса, пробираясь сквозь толпу с помощью Джека, Сэма и пятерых полицейских, выглядела спокойной и невозмутимой, даже ни один волосок не выбился из прически. Она расположилась за прокурорским столом – деловая, компетентная, собранная.

Джуди Даннинг уже сидела за столом защиты. Четыре помощника шерифа ввели Люка Квентина, который уселся рядом с ней. Пять минут спустя вошел и занял свое место судья. Он начал с того, что изложил членам жюри их обязанности. В простых и ясных словах он объяснил им процедуру и поблагодарил за то, что они тратят свое личное время. Они выполняют очень важную работу, возможно, самую важную в зале заседаний, важнее, чем работа судьи или работа адвокатов. Присяжные слушали его с серьезными лицами и кивали.

Потом поднялась Алекса, чтобы сделать вступительное заявление. Она готовила его целый месяц. Алекса была в строгом черном костюме и туфлях на высоком каблуке. Представившись членам жюри, она объяснила свою роль обвинителя. Затем перешла к своим коллегам, назвав старшего следователя Джека Джонса, а также Сэма Лоренса, старшего представителя ФБР. Они составляют одну команду.

– Зачем нам здесь представитель ФБР? – тихо сказала она, пройдясь перед ними и заглянув каждому в глаза. – Эти преступления совершались в нескольких штатах, точнее, в девяти. Восемнадцать молодых женщин были убиты в девяти штатах. – Она не подчеркивала это, но произнесла именно так, чтобы эти цифры отпечатались у них в мозгу. – А когда пересекаются границы штатов, когда подсудимый переходит из одного штата в другой, чтобы совершить преступление, включается ФБР, чтобы координировать информацию, не допустить ошибки или какой-нибудь путаницы в отчетах правоохранительных органов разных штатов и чтобы вам, леди и джентльмены, была представлена проверенная и надежная информация. То, что в работе участвует представитель ФБР, означает, что рассматривается важное дело.

И это действительно важное дело. Не потому, что здесь присутствует представитель ФБР, а потому что убиты восемнадцать молодых женщин. Всех их зверски изнасиловали, душили во время полового акта и убили. Их было восемнадцать. Самой младшей было восемнадцать лет, старшей – студентке медицинского колледжа – двадцать пять. Восемнадцатилетняя училась в колледже и изучала богословие. – Алекса хотела подчеркнуть их серьезность, и, судя по реакции жюри, ей это удалось. Глаза всех присутствующих в зале заседаний были направлены на нее, а она говорила спокойно, с достоинством и очень убедительно. Это заметили Джек, Сэм и все присутствующие в зале заседаний. – Убийца не наткнулся на них случайно и не случайно изнасиловал и убил их, что, конечно, тоже было бы ужасно. Он спланировал это, наметив свои жертвы. Мы уверены, что он искал их, выслеживал и все сделал предумышленно. Он планировал изнасиловать и убить их, потому что это его возбуждало. Он убил их, потому что это доставляло ему максимальное удовольствие. Подсудимый любил смотреть фильмы «про то, как убивают», где женщин убивали во время полового акта. Ему хотелось воплотить эту фантазию в реальность, и он решил сделать это, убив восемнадцать молодых женщин ради того, чтобы испытать возбуждение. Убийством первой степени считается такое, когда человек планирует убийство, когда он намерен совершить его и исполняет задуманное. Это не несчастный случай, а спланированное деяние, совершенное «со злым умыслом». Вы понимаете, что это означает? Это был план. И этот план был осуществлен. Теперь молодые женщины мертвы.

Я знаю, у некоторых из вас есть дети. Я спрашивала вас об этом, когда выбирали жюри. Но даже если у вас нет детей, вы наверняка потрясены этими преступлениями. Как и все мы.

У меня есть дочь. Ей семнадцать лет. Я считаю ее красавицей, она значит для меня все. Буквально все. Она учится в выпускном классе средней школы и осенью начнет учиться в колледже. – Алекса не стала называть Принстон, чтобы не показалось, что она принадлежит к элите общества. – Она играет в волейбол, состоит в команде пловцов, дороже ее у меня никого нет. Я воспитывала ее одна, и она мой единственный ребенок. Так что она – все, что у меня есть. – Она сделала паузу и посмотрела в глаза каждому. Она только что раскрылась перед ними, как человеческое существо. Она мать-одиночка с ребенком, ей могут поверить. Пусть они знают это. Когда она говорила, некоторые с пониманием кивали. Теперь они были у нее в руках. – Шесть из этих девушек были единственными детьми в семьях. У семи были матери-одиночки. Девять из них были студентками и подрабатывали, чтобы платить за обучение и помогать своим семьям. Две росли без матери и заботились о младших братьях и сестрах. Четыре были одаренными учащимися. Восемь получали стипендии. Одиннадцать из них были религиозны и активно участвовали в церковной деятельности. Пять были помолвлены. Они занимались спортом, у них были братья и сестры, мамы и папы, а так же учителя, которые знали и любили их. У них были бойфренды и друзья. Всех их уважали и любили и обо всех очень горюют. И всех их убил обвиняемый, сидящий перед вами. Всех. Восемнадцать девушек. Мы уверены, что это правда. Этому верит штат Нью-Йорк, этому верят восемь других штатов, этому верит ФБР, и, я думаю, когда вы услышите свидетельские показания по этому делу, вы тоже поверите этому.

Человек должен быть абсолютно лишен совести и каких бы то ни было чувств, чтобы убить восемнадцать молодых женщин, насилуя их, потому что это его возбуждает, причем спланировать заранее для каждой мученическую смерть.

Штат Нью-Йорк не имеет ни малейшего сомнения в том, что Люк Квентин, сидящий сейчас в зале суда за столом защиты, преднамеренно изнасиловал и убил восемнадцать молодых женщин, и представит вам доказательства.

Мы не можем позволить людям, которые ведут себя подобным образом, разгуливать среди нас, угрожать нашим детям и убивать тех, кого мы любим. Преступники должны сидеть в тюрьме и отбывать наказание за содеянные преступления. Если мы этого не сделаем, никто из наших детей или наших любимых не будет в безопасности, как и мы сами.

Мы уверены, что Люк Квентин убил этих женщин. Мы можем это доказать, и докажем это в ходе суда, так что у вас не останется ни малейших сомнений. И если вы согласитесь с нашими доказательствами, мы обратимся к вам с просьбой признать его виновным в изнасиловании и убийстве восемнадцати женщин. Это все, что мы можем сейчас сделать для тех, кого уже нет в живых. – Алекса пристально посмотрела на них, потом тихо поблагодарила за внимание и, вернувшись за прокурорский стол, заняла свое место. Присяжных потрясла ее речь, а некоторых смутила. Когда Алекса садилась, Сэм Лоренс кивком выразил одобрение. Это мощное по силе воздействия вступительное заявление еще раз подтвердило, что они не ошиблись, поручив Алексе эту работу.

Затем Люк что-то шепнул своему адвокату, и та кивнула. Защита не была обязана делать вступительное заявление, но Джуди Даннинг все-таки решилась на это. Она понимала, что речь Алексы окажет мощное воздействие на аудиторию, и хотела попытаться хотя бы немного ослабить его до начала суда. Общественный защитник заранее предупредила судью о своем желании тоже сделать вступительное заявление.

Встав с места, она подошла к членам жюри и, представившись, объяснила, что будет защищать Люка Квентина.

– Я хочу, чтобы вы знали, леди и джентльмены, что я тоже скорблю по этим восемнадцати девушкам. Как и все мы. Как и Люк Квентин. Да и как можно не скорбеть? Навсегда ушли из жизни восемнадцать молодых, красивых женщин. Это ли не ужасно?

Вы услышите множество показаний, причем некоторые из них будут изложены трудным для понимания техническим языком. Они о том, что произошло, как произошло, где произошло и кто, возможно, это сделал. Штат Нью-Йорк считает, что это сделал Люк Квентин. Об этом только что вам сказала миссис Хэмилтон. Но мы этому не верим ни на минуту. Люк Квентин не убивал этих женщин, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы доказать это.

Иногда происходит ужасное стечение обстоятельств, и человек оказывается не в том месте, где следует, и не в то время. Все это выглядит так, словно он сделал что-то такое, чего он не делал. Будто совершил что-то ужасное, чего на самом деле не совершал. Как будто звезды, обстоятельства и просто злой рок ополчились на него, и его обвиняют в том, к чему он не причастен. – Она окинула каждого из присяжных острым взглядом. – Люк Квентин не совершал этих зверств. Он не насиловал и не убивал женщин. Мы приведем доказательства, и у вас не останется никаких сомнений. Если вы верите нам, если хоть немного сомневаетесь в том, что Люк Квентин совершил эти преступления, требуйте его оправдания. Не допустите наказания невиновного человека, какими бы ужасными ни были эти преступления. – С этими словами она вернулась на свое место.

Судья сразу же объявил перерыв на двадцать минут.

Джек и Сэм поздравили Алексу с ее вступительным заявлением, которое оказало сильное воздействие на жюри.

– Джуди тоже выступила неплохо, – справедливости ради заметила Алекса. Джуди не имела достаточно материала, на который можно было бы опереться, но она по крайней мере попыталась посеять в умах присяжных сомнение. Алекса понимала, что большего Джуди сделать не могла.

Они отправились к кофе-машине, наскоро выпили по чашке кофе и вернулись за прокурорский стол в тот момент, когда судья Либерман постучал молоточком, вновь призвав суд к вниманию. Он предложил Алексе вызвать своего первого свидетеля.

Она вызвала Джейсона из судебно-медицинской лаборатории, потому что он, как никто другой, был способен растолковать присяжным заседателям простым и доступным пониманию языком, что означают анализы ДНК. Далее она предполагала вызвать экспертов, информацию которых будет труднее осмыслить. Алекса задала Джейсону соответствующие вопросы, и он объяснил, что именно результаты анализов ДНК позволили изначально соотнести Квентина с преступлениями, совершенными в Нью-Йорке. Алекса держала Джейсона на свидетельской кафедре около часа, после чего судья объявил обеденный перерыв. Джейсон отлично справился со своей задачей, Алекса его поблагодарила. После обеда Джуди предстояло подвергнуть Джейсона перекрестному допросу. Сэм, Джек и Алекса не смогли проглотить ни кусочка. Она держалась за счет выброса адреналина и большую часть обеденного перерыва делала пометки в тексте и вставляла дополнительные вопросы. Пока она работала, мужчины разговаривали о спорте, а потом они все вместе вернулись в зал заседаний.

Перекрестный допрос Джейсона общественным защитником прошел слабо. Она тщетно пыталась сбить его с толку, подвергнуть сомнению его информацию. Но он всякий раз умудрялся растолковать сказанное еще понятнее и точнее. Не желая выглядеть глупой, она заявила, что больше вопросов не имеет. У Алексы тоже не было вопросов.

Затем Алекса вызвала одного из своих свидетелей-экспертов, который давал показания долго и медленно, но она ничего не могла поделать ввиду их особой важности. Алекса боялась, что подобные показания многих свидетелей от других штатов утомят присяжных, но информация каждого добавляла к обвинению важный штрих.

В целом первый день прошел удачно, как и вся первая неделя. Несмотря на гнусный характер преступлений, свидетельские показания не отличались эмоциональностью. Не было живых свидетелей преступлений, не могли дать никаких показаний родители. Преобладала техническая информация.

Самым эмоциональным фактором являлось, пожалуй, наличие в зале суда специально отведенных мест для родственников жертв. На этих местах сидели сто девять человек и с волнением наблюдали за происходящим, многие из них плакали. Присяжные сразу же поняли, кто они такие, и частенько на них поглядывали, Алекса один раз попробовала обратиться к ним, но Джуди заявила протест. Однако жюри к этому времени уже все стало ясно, и возражать было поздно. Там же находился Чарли вместе с родственниками, которые специально приехали, чтобы увидеть своими глазами, как вершится правосудие.

Представленные технические данные связывали Люка Квентина с каждой жертвой и ее смертью. Перекрестный допрос требовал опровержения этих показаний, а для этого у общественного защитника не было ни умения, ни данных, так что вряд ли она могла рассчитывать на успех. Алекса и Сэм встретились с Джуди в пятницу после обеда, когда суд распустили на уик-энд.

– Я хотела еще раз предложить вам уговорить клиента признать свою вину, – спокойно сказала Алекса. – Мы напрасно теряем время.

– Я так не думаю, – упорствовала Джуди Даннинг. – Случаются ошибки и в анализах ДНК. Мне кажется, в каждом штате копы постарались повесить на Люка все нераскрытые убийства. Если допущена хоть одна ошибка, если хоть один из эпизодов был представлен неправильно или не вполне добросовестно, появится сомнение, которое опровергнет все остальное.

Вероятность этого была ничтожно мала, но ничего другого Джуди не оставалось. Следовательские бригады в девяти штатах, а также ФБР постарались избежать ошибок. По мнению Алексы, Джуди вела себя опрометчиво и, как юрист, совершала самоубийство, лишь бы ее клиента судили открытым судом.

– Ему нечего терять, и он имеет право на суд, – мрачно заявила Джуди, как будто на ее глазах распинали на кресте невинного человека, а не хладнокровного убийцу. Стало ясно, что она все еще верит в невиновность клиента. Она уже не просто выполняла свою работу. Она выступила в крестовый поход во имя безнадежного дела. Алекса сочла поведение Джуди безумием.

– Ему есть что терять, – напомнила ей Алекса. – Судья обойдется с ним гораздо строже, если он будет попусту тратить наше время. Никто не проникнется к нему сочувствием. Сейчас ему было бы разумнее поставить точку и не заставлять нас затягивать суд на несколько недель. Судья придет в ярость.

Джек, полностью с ней согласный, считал, что опытный адвокат заставил бы Люка признать свою вину. Но Джуди была слишком слаба для этого и буквально порабощена Люком.

– Если бы я была его адвокатом, – сказала Алекса, – я заставила бы его сделать чистосердечное признание. Судья мог бы тогда вынести ему приговор по совокупности преступлений вместо приговоров по каждому пункту в отдельности, общий срок которых будет значительно превышать продолжительность жизни. Приговор по совокупности – это лучшее, на что он может рассчитывать.

– Значит, ему повезло, что вы не являетесь его адвокатом, – решительно сказала Джуди. – Я его адвокат, советник и заявляю, что он не станет признавать себя виновным.

Алекса кивнула, поблагодарила ее и вместе с Джеком вышла из комнаты, не говоря больше ни слова.

– До понедельника. – Алекса простилась с ним в вестибюле.

Четверо полицейских помогли ей спуститься по лестнице из здания суда и сесть в поджидавшую полицейскую машину, а еще двое весь уик-энд дежурили возле ее квартиры. В понедельник все вернулись в суд.

Технические показания продолжались в течение трех недель и, как считала Алекса, впечатляли своей убедительностью, не оставляя ни малейших сомнений. Им тоже, по мнению Алексы, не хватало эмоциональности. Тяжелое впечатление производили фотографии, потому что большинство жертв были обнаружены позднее, когда тела уже подверглись разложению. Присяжных предупредили, что придется на них посмотреть, хотя многим это стоило большого труда.

После трех недель показаний обвинение уступило место защите. Алекса представила огромный объем показаний экспертов и анализов ДНК, которые имели неопровержимый характер. Джуди же могла лишь попытаться внести путаницу, что она и сделала, правда, безуспешно. Но самым изобличающим фактом являлось то, что Люку не предоставили слова в свою защиту по причине его прежних судимостей и криминального прошлого. Он мог бы, конечно, сделать заявление, но это выглядело бы верхом глупости. Даже Джуди не захотела рисковать, поэтому он молчал, а это говорило о многом. В течение трех недель он просто сидел в зале суда с надменным видом, явно не испытывая никакого сочувствия к рыдающим родственникам жертв.

Показания защиты заняли менее недели. Алекса вызвала всего двоих свидетелей защиты для перекрестного допроса, но быстро их отпустила, убедившись в их полной некомпетентности. Потом взяла слово Джуди и сказала несколько эмоциональных заключительных фраз, умоляя присяжных не обвинять невиновного человека и выразив надежду, что ей удалось убедить их в его невиновности. Присяжные наблюдали за ней с каменными лицами.

В своем заключительном слове Алекса подытожила представленную информацию, напомнив, что по каждому эпизоду убедительно доказана связь Люка Квентина как убийцы с жертвой. Она прошлась по перечню доказательств, как простых, так и сложных, которые должны были убедить присяжных в том, что подсудимый виновен во всех этих преступлениях.

Затем она в целях большей эмоциональности напомнила об их обязанности как членов жюри присяжных вершить правосудие над преступниками вроде Люка Квентина и вынести обвинительный вердикт в отношении человека, который, как это доказано, изнасиловал и убил восемнадцать женщин. Она поблагодарила жюри за внимание во время длительного судебного процесса.

Затем судья разрешил присяжным покинуть зал, чтобы посовещаться. Старшина присяжных уже затребовал диаграммы и другие материалы, представленные в суде. На протяжении всего судебного процесса судья предупреждал присяжных о том, что они не должны читать, что пишут о суде в газетах, однако не изолировал их.

В тот вечер, если не будет достигнуто консенсуса, присяжных должны были отвезти на ночь в гостиницу. И так будет продолжаться до тех пор, пока они не вынесут вердикт. Присяжные покинули зал заседаний, и Алекса с облегчением вздохнула. Она сделала свою работу. Сэм и Джек смотрели на нее с восхищением.

– Вы проделали невероятно трудную работу, – сказал Сэм, испытывая почти благоговение перед решительностью Алексы и точностью ее действий. Наблюдать за ней в суде было все равно что смотреть балет. Она обладала потрясающей способностью заставлять сложную информацию звучать просто и понятно для присяжных и поступала очень разумно, не сбивая с толку членов жюри технической терминологией.

Алекса поднялась с места как раз в тот момент, когда Люка Квентина выводили в наручниках из зала суда четыре помощника шерифа, которые были при нем в течение всего судебного процесса. На этот раз во взгляде его полыхала ненависть. Он, кажется, понял, что дело оборачивается для него плохо. Ничего не сказав, он прошел мимо Алексы, но если бы взгляды могли убивать, Квентин убил бы ее на месте. В тот момент Алекса больше, чем когда-либо, порадовалась, что отослала отсюда Саванну. Пока он не окажется пожизненно за решеткой в тюрьме строгого режима, ее дочь не будет чувствовать себя в безопасности.

Сэм, Джек и Алекса должны были ждать, пока присяжные не закончат совещаться, не в зале суда, а поблизости. Поскольку у каждого при себе имелся мобильник, они решили вернуться в кабинет Алексы. С трудом верилось, что дело близилось к завершению. Алекса надеялась, что жюри вынесет обвинительный вердикт, и никак иначе. Но жюри могло неожиданно проявить склонность к донкихотству, если вдруг у присяжных возникнет малейшая доля сомнения или если даже им окажется трудно воспринять информацию. И тогда преступник будет отпущен на свободу. Все знали, что такое иногда случалось.

В кабинете Алексы Сэм растянулся на кушетке, Джек удобно расположился в кресле, а Алекса уселась, положив ноги на другой стул. Она была взбудоражена и в то же время измучена, потому что последние пять недель после выбора присяжных работала на износ. Наступило уже первое июня. Через десять дней у Саванны состоится церемония окончания школы в Чарлстоне. К тому времени жизнь вернется в нормальное русло. Окружной прокурор пообещал Алексе недельный отпуск, как только будет вынесен вердикт. Сунув голову в приоткрытую дверь кабинета, он сказал, что заходил в зал, когда она выступала с заключительным словом, и что это было выше всяких похвал. Во время суда он и несколько высокопоставленных сотрудников ФБР частенько заходили в зал заседаний.

Не имея сил на разговор, они ждали в ее кабинете вызова из суда. Наконец позвонил судейский секретарь и сказал, что они могут отправляться домой. Присяжных отвезут на ночь в гостиницу и вновь созовут на утреннее совещание. Алекса сообщила об этом Джеку и Сэму, и оба выразили недовольство. Каждый в душе надеялся, что вынесен вердикт, хотя для этого было несколько рановато. Они пригласили Алексу поужинать, но она отказалась, сославшись на усталость. Алекса вернулась домой, уселась на диван и бездумно уставилась в экран телевизора. Последние пять недель были невероятно изнурительными. Она так и заснула на диване, не раздеваясь, без ужина, с включенным телевизором, и проспала до семи часов утра. Взглянув на наручные часы, Алекса вскочила. Надо принять душ и переодеться. Через два часа вновь соберется жюри.

Глава 17

Сэм, Джек, Алекса, общественный защитник, родственники жертв ждали еще целый день, пока жюри совещалось, но безрезультатно. Все они уже готовились уйти, отправив жюри еще на одну ночь в гостиницу, когда старшина присяжных нажал кнопку зуммера в кабинете судьи, объявляя тем самым, что жюри вынесло вердикт.

Суд немедленно собрался вновь, и снова ввели обвиняемого.

Пожилой мужчина, старшина присяжных, встал и взглянул на судью.

– Вы вынесли вердикт, мистер старшина присяжных? – официально обратился к нему судья, и тот кивнул:

– Да, мы вынесли вердикт, ваша честь. Присяжные заседатели вынесли вердикт единогласно.

Алекса облегченно вздохнула. Значит, не придется переизбирать жюри. Не будет повторного слушания дела. Как бы то ни было все кончилось. Все они сделали свою работу, в том числе и члены жюри.

Судья приказал обвиняемому встать и вновь обратился к старшине присяжных:

– Виновен или невиновен подсудимый в восемнадцати случаях изнасилования, мистер старшина присяжных?

– Виновен, ваша честь, – отчетливо произнес он, и Алекса взглянула на Сэма. Они еще не выиграли дело, но были на полпути к победе. Присутствующие в зале затаили дыхание.

– Виновен или невиновен подсудимый в восемнадцати случаях убийства первой степени?

– Виновен, ваша честь, – произнес старшина, глядя на судью, но не на Люка. – Виновен по всем пунктам обвинения.

В зале суда послышались крики, возгласы и рыдания родственников и вообще поднялся шум, но судья постучал молоточком и призвал всех к порядку. Алекса заметила, как Чарли и его мать обнимают друг друга и плачут. Судья поблагодарил присяжных за трудную работу, гражданскую ответственность и многие недели потраченного времени, после чего их сразу же увели из зала суда, как и Люка, на которого теперь надели и наручники, и уже приготовленные кандалы. Алекса не могла удержаться и все-таки посмотрела, как его уводят. Когда его проводили мимо, он повернулся к ней с перекошенным от злобы лицом, сразу же став похожим на маньяка-убийцу, то есть на самого себя.

– Пропади ты пропадом! – прошипел он напоследок.

Джуди пыталась успокоить Квентина, пока он еще находился в зале, но тот грубо оттолкнул ее, и она, ошеломленная, осталась сидеть на своем стуле. Алекса подошла к ней, чтобы, как полагается, обменяться рукопожатием.

– Вы не могли выиграть это дело, Джуди. У вас не было ни малейшего шанса. Ему следовало признать себя виновным, – сказала Алекса.

Джуди посмотрела на нее печальным взглядом.

– Я не думаю, что он это сделал. И это самое ужасное, – сказала она, когда Алекса, ушам своим не веря, взглянула на нее. Эта женщина верила человеконенавистнику и хладнокровному убийце.