Текст книги "Айя (СИ)"
Автор книги: Даниэль Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Разве, в выборе мужчины все зависит только от этого?
– Нет, конечно, но от этого зависит многое, Айя. Лу – умная девушка. И свое предназначение исполнит.
Айя не шевелилась. Ее лицо застыло, освещаемое светом Амира, и стало похоже на восковую маску, лишенную мимики и чего-то живого.
– Айя? – обратилась к ней мать.
Она не ответила.
– Айя? Что-то не так?
– Она ведь даже не видела его никогда…
– Увидит, – кивнула мама. – Всему свое время.
– И Лу согласилась? Так просто? Обаять мужчину и влюбить себя только потому, что ты приказала?
– В отличие от тебя, у Лу не возникает сомнений в верности принятых мною решений. После того, что ты сделаешь, он возненавидит тебя. Они все отвернутся от тебя. Но, к чему беспокоиться об этом? Когда война будет окончена, а Творец заблудших убит, ненависть перестанет иметь смысл. Вы разойдетесь по разным углам и продолжите служить Равновесию.
– Равновесию или тебе, мама?
– Это одно и то же.
– Не скажи… – улыбнулась Айя и отвернулась от матери.
– С каждой минутой колебания усиливаются. Момент, когда наступит резонанс, уже близок. Найти и уничтожить первоисточник – вот ваша основная цель.
– Кимао позаботится об этом.
– И долго еще вы собираетесь тянуть? – мама повысила голос. – Она все равно нежилец.
– Кимао тоже. И Райвен, и Паола, и я – мы все трупы, как ни посмотри.
– Ты – не труп, Айя.
– Да, я так, промежуточная форма жизни, – засмеялась Айя и, почувствовав боль в сердце, поежилась.
– Что с тобой? – мама встала из-за стола и присела на подлокотник кресла Айи. – Откуда в тебе столько злобы?
– Они сделали меня такой. Ты много раз рассказывала мне истории о Внешнем Мире, но только оказавшись там я поняла, насколько он жесток.
– Твоя задача – выполнить то, о чем я попросила тебя.
– Почему ты отправила со мной Учителя? – Айя поморщилась от боли в груди. – Его присутствие здесь куда более необходимо, нежели там.
– И доверить тебе все, от чего зависит сохранность Равновесия? – мама погладила ее по волосам.
– Думаю, ты преследовала иные цели.
– Тебе не кажется, что ты несколько задержалась?
– Кажется, но тела своего я давно уже не чувствую, – усмехнулась Айя и посмотрела на искаженное гневом лицо матери.
– Что это за заявления такие?
– Наверное, передозировка… Или не успела создать полноценную защиту от взрыва…
– Твоя форма не изменилась! – настаивала мама.
– Или я просто не хочу возвращаться туда.
Айя потерла стопы, от которых по телу разошлась приятная нега. Будто кто-то массировал их. Странно, ведь кроме этого ощущения расслабляющей ломоты, она больше ничего не чувствовала.
– Тогда слушай его голос. Он призовет тебя в новое тело, и ты трансплантируешься в него.
– Конечно, мама, – прошептала Айя, закрывая глаза и внимая голосу, который на протяжении уже нескольких минут так старательно звал ее.
Не этот голос она желала услышать. Совсем другой. Совершенно другой…
Глава 12
Военный комплекс МВС. Орбита Юги.
Райвен влетел в третью санчасть первым. Его тут же проводили в палату реанимации. Орайя и Пола остались стоять в дверях, глядя на врачей, сгибающихся над Айей.
– Только не это… – прошептала Паола.
– Что она сделала? – из забытья произнес Орайя, глядя на худенькое тело девушки, больше походившие на труп, чем на живого человека.
– У нее никогда не было передозировок. Никогда, – покачала головой Паола.
– Зачем ей эта дрянь? Чтобы снабжать вас информацией о возможном ходе событий?
Паола посмотрела на Орайю и снисходительно улыбнулась.
– Если Райвен потеряет ее сейчас, подружка твоего брата больше нежилец.
– Причем здесь Данфейт?
– Айя убедила Райвена рискнуть своей безопасностью ради сомнительной возможности отсрочить неизбежное. И он согласился. А теперь… Не знаю, что мы будем делать, если не вернем ее.
– Откуда вы ее возвращаете?
– С Сатриона, – ответила Паола и, пройдя в палату, присела на пол у стены.
Орайя поморщился, пытаясь проанализировать ее слова и поверить в саму вероятность подобных перемещений Айи.
– Давай, девочка!!! Возвращайся!!! – кричал Райвен, гладя по волосам полуживое тело.
Орайя прошел вперед и остановился за спиной полковника. Майор Паттерсон и еще несколько врачей в это время смотрели на показания кардиомонитора, который пищал слишком быстро. Изо рта Айи торчала трубка, а на груди виднелись красные пятна от ожогов дефибриллятора.
– Айя, твою мать, возвращайся! – кричал Райвен, стоя у койки и пытаясь дергать ее за руку.
Орайя обошел кровать и остановился у ног Айи.
– Что же ты наделала? – спросил он, прикасаясь рукой к ее холодной стопе.
– Уйди… – прошипел Райвен. – Проваливай отсюда!!!
Орайя обхватил стопы Айи своими ладонями и сжал расслабленные пальцы в теплых руках. Затем надавил на подошву и начал массировать.
– Хватит путешествовать, – произнес Орайя. – Пора возвращаться.
Райвен отпустил руку Айи и повернулся к Орайе.
– Это вы виноваты во всем! Будь моя воля, я бы оставил ее там, как только она в первый раз попала туда!!!
– О ком вы говорите? – не понял Орайя.
– О Данфейт Белови, будь она проклята!!! Если бы у твоего брата было достаточно сил, ей, – Райвен указал на Айю, – не пришлось бы лежать на этом столе! Но семья Сиа никогда не думала о последствиях! И о таких, как она, – тем более!!!
– А кто она? – спросил Орайя, глядя на Райвена.
– Уходи отсюда, зрячий, – прошипел Райвен, сжимая кулаки.
– Позволь ему остаться, – раздался спокойный голос за спиной полковника.
Райвен обернулся и взглянул в светло-карие глаза Айрин Белови.
– Пошла вон отсюда…
– Я уйду только вместе с ним, – ответила Айрин и встала перед Райвеном, загораживая спиной Орайю.
– Когда Гвен узнает о том, что произошло, твоей сестре вынесут смертный приговор. Так что, лучше иди и охраняй ее.
– Разве, ты и твои приближенные уже не вынесли его? – спросила Айрин, поворачиваясь и глядя на бездыханное тело Айи. – Вернется она или нет – значения не имеет. – Предрешенную судьбу не изменить.
Орайя посмотрел на Айрин и вновь сжал стопы Айи.
– Что ты делаешь? – более спокойным тоном спросил Райвен.
– Бужу ее, – ответил Орайя и продолжил свои манипуляции.
– Массаж здесь не поможет!!!
Орайя ослабил хват и вновь прикоснулся к пальцам Айи.
– У вас пока не получилось призвать ее. Посмотрим, что получится у меня, – ответил Орайя, поглаживая ее стопы.
Райвен отвернулся и отошел к стене. Орайя выдохнул и, оставив ноги Айи в покое, подошел к изголовью кровати. Получиться ли у него? А если получиться? Значит, действительно есть что-то… Не простые фантазии или увлечение…
Орайя закрыл глаза и начал слушать. Писк мониторов, шуршание халатов на медперсонале, нагнетатель давления в аппарате искусственной вентиляции легких, размеренное дыхание Айрин, стоящей за его спиной, и трепыхание в груди Айи, такое надрывное, словно последние минуты или секунды остались до того момента, когда ее сердце сдастся и прекратит борьбу.
Не может тело существовать без оболочки. Но оболочка вполне может прожить без тела несколько часов. Была причина, по которой Айя медлила со своим возвращением. Юга, у нее могла быть тысяча таких причин. «Шестерка». Она засмеялась, когда он назвал ее доносчицей. «А в этом что-то есть…» – произнесла тогда она. «В этом что-то есть». Орайя поднес руку и прижал ладонь к ожогам на ее груди. Он чувствовал, каким должен быть ритм жизни. Он знал, каким хочет слышать его.
Тело Айи вздрогнуло, и тоненькая ручка взметнулась в воздухе.
– Юга… – произнес Паттерсон, глядя на монитор, который показывал четкое размеренное сердцебиение.
Орайя не знал всех тех причин, по которым она хотела остаться там. Обида и разочарование, безусловно, были в этом длинном списке. Но одну, самую важную причину, ради которой она должна была вернуться, он знал точно. Склонившись над ее телом, он прикоснулся губами к ее уху и прошептал свое заключение той, которая внимательно слушала его с другой стороны.
Самостоятельный вздох и широко распахнутые синие глаза стали для Орайи ответом.
– Тише, девочка, – произнес Паттерсон, наклоняясь к ней. – Успокойся. Трубку мы уберем позже.
Айя начала шарить руками по простыне, пытаясь найти что-то. В этот момент Орайя отошел от ее кровати и, взглянув на Райвена, направился к двери.
Айя повернула голову и увидела, как Орайя уходит прочь. Сжав простынь, она застонала, пытаясь что-то сказать.
– Это все? – прошипел Райвен в спину Орайе.
– Я не играю с людьми, – ответил Орайя. – Она знает, почему вернулась, а я знаю, для чего ее позвал.
– Значит, тебе на самом деле плевать?
– Мне не плевать на этот Мир. Остальное не имеет значение в контексте данной ситуации.
Паола поднялась на ноги и кивнула Орайе.
– Спасибо, – прошептала она.
Айя услышала каждое слово Орайи, обращенное к Райвену. Закрыв глаза, она расслабилась и отвернулась. Он все понял. Когда это произошло? И имеет ли значение сейчас? Все решили за нее. Все обыграли за ее спиной. И никто не задумался о ее чувствах. Зачем? К чему? Айя никогда не плакала на людях. В тишине, в одиночестве – да, но не в присутствии посторонних. Потому она снова распахнула веки и уставилась в потолок. Она – не одна. Она – среди свидетелей.
«Делай то, что должна. Иначе, погибнут те, кто ни в чем не виноват». Она знала, почему вернулась, а он знал, для чего ее позвал. У каждого – своя ноша, и доволочь ее до конца – вот обязанность, которую возложил на них Создатель.
Айрин прикоснулась к руке Айи и сжала ее в своей ладони.
– Верное решение, – произнесла она и вышла из палаты следом за Орайей.
***
Орайя вошел в отсек первым и, пропустив Айрин, остановился у двери, склонив голову. Эта тишина… Она убивала живых… Она губила веру в себя, в свои силы и выставляла беспомощность напоказ, напоминая о том, что все они, рано или поздно, закончат свой путь одинаково.
Йори лежал на кровати Террея, вжимаясь носом в его подушку. Почему вещи, к которым мы прикасаемся, хранят на себе наш аромат? Йори задавал себе этот вопрос. Глупый, бессмысленный вопрос… Влажные пятна начали расползаться по белой наволочке, и Йори закрыл глаза. На миг показалось, что Террей лежит рядом с ним. Что сейчас он неуклюже повернется в постели и обязательно заденет Йори плечом. «Извини», – прошепчет он и отвернется. А Йори протянет руку и погладит его по волосам. Террей как всегда что-нибудь пробурчит, но Йори придвинется ближе и прикоснется губами к его шее, утыкаясь носом в затылок. «Извращенец», – прошепчет Террей и перевернется, прижимая Йори к матрацу и целуя в ответ. Йори открыл глаза. Никого рядом. Никого…
Данфейт сидела на полу, глядя на кровать Эрики. Орайя прошел мимо нее и присел напротив. Ее глаза… Они были пустыми. Всегда искрящиеся, наполненные эмоциями, они казались теперь умирающими. Свет жизни этих глаз угасал так же медленно и плавно, как меркло освещение в театре перед началом представления. Только не начало спектакля это было для Данфейт, а его конец.
Орайя видел, как Кимао, сидя рядом с ней, пытался протянуть ладонь и погладить ее пальцы. Но она, словно предвидя это наперед, то и дело убирала руку.
– У нас есть человек, который может путешествовать на Сатрион и обратно, оставаясь при этом в живых, – произнесла Айрин. – Думаю, этот человек сможет ответить, где теперь они и что с ними случилось.
– О ком ты говоришь? – прошептала Данфейт.
– Об Айе Гвен. Она – этот человек.
Данфейт повернулась и взглянула на сестру.
– Где Айя?
– Сейчас ты не сможешь поговорить с ней.
– Почему?
– Потому что она в реанимации, – ответил за Айрин Орайя.
– Райвен сказал, что кто-то не смог локализовать взрыв. Думаю, это была она, – спокойно добавила Айрин и присела на свою кровать.
– Вот тебе и Малышка… – произнес Кимао и посмотрел на подругу. – Локализовать термоядерный взрыв… Ты представляешь, какой силой нужно обладать, чтобы быть способной на это? Ты вообще можешь себе такое представить?
– Локализовать взрыв можно не только воздействуя на него энергией, – справедливо заметила Айрин. – Вы помните истории о зрячих, способных к материализации предметов?
– И мы смеялись, потому что не верили в их существование, – кивнул Кимао.
– У нее абсолютная фотографическая память, – продолжала размышлять Айрин. – Она прекрасно рисует, и в этом, бесспорно, кроется ее талант. Она отключается и может путешествовать по Сатриону, не теряя связи со своим телом при этом. Кто знает, может, она способна к материализации в том Мире? Орайя значит «Миротворец». Что же значит «Айя»?
– Я сначала подумал, что Айя – это какая-то сокращенная форма ее полного имени, – заметил Орайя.
– А сейчас что ты думаешь?
– Что ее на самом деле зовут так.
– То есть, «Творец», – ответила Айрин и тяжело вздохнула.
– Вот тебе и именная карточка, – прошептал Орайя.
– Вот тебе и пароль, – согласилась подруга.
***
Айя спала недолго. Открыв глаза в полуосвещенном помещении, она поднялась с кровати и отсоединила датчики мониторов. Тут же в палату влетела взволнованная медсестра и попросила Айю вернуться в постель.
– Оставьте меня в покое, – попросила Айя, отмахиваясь от настырной медсестры и рыская взглядом по палате в поисках своей одежды.
– Вы не можете идти в этой рубашке, а другой одежды здесь нет!
Айя изогнулась и посмотрела на свою обнаженную пятую точку, едва прикрытую полами халата.
– Здесь полно одежды, – ответила Айя и вышла из палаты, направляясь по коридору до первой же подсобки.
– Я доложу дежурному врачу о вашем поведении! – кричала ей в спину взволнованная медсестра.
– Да хоть самому полковнику Осбри! Мне все равно!
Айя достала чистый хирургический костюм и, переодевшись в него, покинула отделение реанимации.
***
Райвен был крайне недоволен поведением своей воспитанницы. Она заявилась к нему в три часа утра и подняла с постели, стянув с югуанского уставшего тела одеяло.
– Доброе утро, Учитель. Надеюсь, вам удалось отдохнуть?
– Какого хр…
– Такого, – произнесла Айя, бросая Учителю измятый защитный костюм, который нашла на полу в углу его огромной спальни.
Райвен потер заплывшие веки и уставился на Айю.
– Что опять?!
– Я не могу идти досматривать пострадавших без вас.
– Ты собралась разбудить людей посреди ночи и утроить перед ними спектакль?
– Да, – ответила Айя, наливая себе сок в бокал.
– Айя, я никуда сейчас не пойду.
– Пойдете, – отчеканила Айя и посмотрела в окно иллюминатора.
Во мраке космического пространства виднелась освещенная Амиром планета Юга. Некогда зеленая… Некогда прекрасная… Этот темно-серый цвет ее поверхности, который разъедал зелено-голубые краски, оставлял на сердце Айи такой же грязный след.
– Что им известно? – спросила Айя, когда поняла, что Учитель оделся и «приклеился» к бокалу с виски.
– Без понятия. Они сидят в своем отсеке и не высовываются.
– Позовите ко мне Айрин.
– Айрин? – не понял Райвен. – Зачем тебе Айрин?
– В данной ситуации она единственная, кто сможет понять наши мотивы.
– А Орайя? Его со счетов ты уже списала?
– Не думаю, что Орайя готов взглянуть мне в глаза.
– Или ты не готова взглянуть в глаза ему?
– Или так…
– Что сказала мама? Ты говорила с ней?
– Ее беспокоит ваше потакание мне.
– Тоже мне новость! – хохотнул Райвен.
– Сейчас я вспоминаю то время, когда мы только планировали трансплантироваться в тела. Госпожа Паола… Насколько могу судить, ее присутствие было именно вашим условием. Вы, точно так же, как и мать, пытаетесь вести свою собственную игру. Я могу вас понять, Учитель. Вы лишились многого, и месть с вашей стороны является наиболее логичной предпосылкой. Однако, пока мне не известна конечная цель вашего с госпожой Паолой присутствия здесь, я не смогу вздохнуть спокойно.
– Тебе всего двадцать два, но лавировать среди чужих интересов, соблюдая свои собственные принципы, тебе удается блестяще.
– «Лавировать», – улыбнулась Айя. – Меня поглощают пески всеобщей лжи и ненависти, Учитель. Нет, я не лавирую. Я – выживаю.
– В данной ситуации, это одно и то же.
– Вы позовете Айрин, или мне придется сделать это самой?
– Я отдам приказ пригласить ее в зал совещаний.
***
Айрин не спала, когда за ней пришли. Никто не спал, хотя, Амир свидетель, они отчаянно пытались уснуть. Айрин проводили в зал совещаний, где ее ждал Райвен. Судя по отечным векам, ради этой встречи его так же разбудили.
– Хотел меня видеть? – спросила Айрин, проходя в помещение и присаживаясь за стол.
– Не я. Айя.
– И где же она?
– Скоро придет.
– Не слишком ли многое ей позволено в этом месте? – Айрин прищурилась.
– У нее есть право на эту свободу, – ответил Райвен.
– В отличие от всех остальных?
– Именно.
– Хорошо спалось? – спросила Айрин, поднимаясь со стула и приближаясь к полковнику.
– Хуже, чем обычно, если вас это интересует.
– Ты снова обращаешься ко мне на «вы». Я не рассматриваю это, как дань уважения моей персоне с твоей стороны.
– Вы правы. Я не уважаю вас.
– Так же, как и я тебя, – ответила Айрин, приседая на стол перед ним.
Райвен поднял на нее глаза и усмехнулся.
– А мне плевать…
– А мне – нет, – произнесла Айрин и наклонилась к нему, заглядывая в глаза. – Ты вернулся в свою комфортабельную комнату, принял душ или ванную, в зависимости от предпочтений, промочил горло спиртным, и лег в теплую уютную постель. Ты закрыл глаза и перед тем, как вырубиться, еще успел подумать о том, что тебе предстоит сделать. Я же вернулась в отсек, где все напоминает о смерти трех моих друзей. Я приняла душ, вместо того, чтобы расслабиться в ванной, и легла на жесткую койку, пытаясь сомкнуть веки. И уснуть я не смогла. Помнишь, я когда-то предупреждала тебя о том, что отомщу, если по твоей вине что-нибудь случиться с моими друзьями?
– «Друзьями»? – повторил Райвен и засмеялся. – У таких, как ты, не бывает друзей! Ты – эгоцентричная стерва, жизнью которой управляют лишь собственные интересы. Ты не умеешь отдавать, не знаешь, что такое жертва и вряд ли вообще что-то испытываешь. Ты – красивая пустышка с изуродованным нутром. Тебя породила система и Пире Савис, в частности. Вот кто ты, Айрин Белови. И я обращался к тебе на «вы» не для того, чтобы выказать фальшивое уважение. Я пытался соблюсти дистанцию, чтобы ты сразу же поняла, что нам с тобой не по пути.
– В этом вопросе ты, безусловно, прав.
– В каком из вопросов, Айрин?
– Во всех сразу. Но одного у меня не отнять… – улыбнулась Айрин и соскочила со стола, раздвигая его колени и встраиваясь между ними.
Он позволил, потому что ему на самом деле было интересно узнать, что же она задумала. А она явно что-то задумала.
Айрин наклонилась и заглянула в ярко-синие югуанские глаза.
– Я никогда не бросаю слов на ветер…
Райвен непонимающе посмотрел на Айрин, в чертах лица которой впервые за все время их знакомства увидел что-то, что привлекло его внимание как мужчины, а не праведника. Светло-карие глаза сайкаирянки, казалось, потемнели, и бездна, всепоглощающая и устрашающая открылась взору Райвена. Бескрайнее пространство, где чернота смешивалась с внутренним светом все еще живой души. Это были лишь блики, отголоски настоящих эмоций. Они вспыхивали и гасли в густой, вязкой темноте чуждого ко всему спокойствия. Но все же, само их проявление, борьба, которую они вели за право управлять этой девушкой, поразила Райвена Осбри. Айрин Белови все еще могла чувствовать. Безусловно, ее душа погибала, но… В отличие от его души, погребенной во мрак усталости и безразличия, ее душа все еще была жива. Айрин похожа на него. Честолюбие, самоуверенность, красота… Когда-то, он воплощал все это в себе. А потом… Потом он понял, что лишился души. При первой встрече он принял Айрин за одну из тех, кого система уже поработила. Он посчитал, что сможет выжать из этой девушки все, на что она способна, дабы сыграть в игру, правила которой известны только ему. Он подумал, что именно она сможет стать орудием его мести, ведь сознание, лишенное искренних эмоций, непременно должно принять Равновесие. Ошибся? Он ошибся?!
Райвен не заметил, как Айрин прикоснулась к его волосам. Бледная ручка скользнула к затылку, и лицо ее наклонилось ниже, распахивая губы прямо напротив его рта. Что испытал Райвен в этот миг? Впервые за столько лет, за такое количество прожитых в одиночестве и умиротворении лет, он захотел предать собственные обеты и поцеловать ее. Рука Айрин сомкнулась на его затылке и притянула голову к себе. Она раскрыла губы и прикоснулась языком к уголку его рта. Райвен вдохнул и… …закричал, выгибаясь на стуле. Волны судорог и боли охватили его тело, в то время, как разум внимал голосу разъяренной Айрин.
– Предупреди ты сразу о возможности быстрого отхода через телепорт, они остались живы! Но ты промолчал и подставил тех, кто ничего тебе не сделал. Ты заставил меня смотреть на лица детей, которых убивал на моих глазах. Может, и выхода другого не было, но, безусловно, ты рассчитывал заглянуть мне в душу и посмотреть, что же во мне осталось от человека. Ты – виновен, Райвен Осбри. Ты такой же изуродованный человек, как я. У тебя, так же, как и у меня, нет друзей. И никогда не будет. Такие, как мы, живут собственной жизнью, позволяя остальным лишь прикасаться к ней. Но запомни, Райвен, я никогда не бросаю слов на ветер. И пускай мне плевать на всех и вся в этой жизни, есть то, за что я буду бороться. Неоспоримое право на существование есть у каждого из нас. По твоей вине погибли три человека. И я хочу, чтобы ты прочувствовал то же, что испытала я, закрыв глаза в отсеке сегодня. Я желаю, чтобы ты осознал, что даже у такого урода, как я, есть свои принципы. Тронешь мою сестру – и я убью тебя. Вспомни об этом, когда захочешь привести приговор в исполнение.
Райвен не пытался противостоять силе ее гнева, не желая ударять ее силовым полем, ведь этого удара она могла просто не пережить. Он принял ее наказание, сползая от боли на пол и стискивая зубы, чтобы больше не стонать. Облегчение пришло только тогда, когда ослабевшая Айрин рухнула на пол рядом с ним.
Хватая воздух ртом, она начала улыбаться, зная, что впервые в жизни сделала нечто действительно правильное.
– Мы все заслуживаем смерти, – прошептала она, поворачиваясь к нему лицом. – Но ты… …ты должен ей не одну свою жизнь. Что делает Гвен?! Где Совет и все те ублюдки, что заседают там? Чем они заняты в то время, как мы погибаем здесь поодиночке?! Уверена, что такой влиятельный засранец, как ты, наверняка знает ответы на эти вопросы.
Райвен повернулся к ней и, заглянув в лицо ее бессилию, улыбнулся.
– Они? Они ждут, что все за них сделаете вы. А когда проходы будут закрыты, они очистят Внешний Мир от фантомов, и все начнут сначала. Правда, от меня, Паолы и Кимао они тоже избавятся, но это уже не будет тебя касаться. Твоя светловолосая голова останется на твоих плечах и, возможно даже, они окажут тебе честь, подложив в постель одному из членов Совета. А если ты будешь умной девочкой, то опередишь их, привязав к себе более слабого аркаина и получив статус зрячей. Тогда, возможно, они выдвинут тебя на одно из сорока девяти мест…
Айрин отвернулась от него и посмотрела на потолочные лампы.
– Кто же ты такой, Райвен Осбри? И что на самом деле делаешь здесь?!
– Я? – улыбнулся Райвен, продолжая смотреть на нее. – Я издох лет двадцать пять назад на Сатрионе. А до этого лет десять подчищал говно в Совете за Гвеном. Паола, кстати, тоже.
– Почему же мы ничего не слышали о семье Осбри? – спросила она, не поворачивая головы.
– А чьи имена из членов Совета тебе вообще известны, кроме Роэли Гвена, разумеется? – засмеялся Райвен. – Мы появились здесь около пяти лет назад. Молодой майор и его сестра. Проникнуть в военную систему, когда за твоей спиной стоит сам Роэли Гвен, не составило особого труда. А уж дослужиться до звания полковника – тем более.
– Почему же Гвен вернул вас? И почему именно пять лет назад?
– Потому что Квартли Соу не отпустила бы свою дочь сюда одну.
Айрин дернулась и с удивлением взглянула на Райвена.
– Айю? – переспросила она.
– Айю, – кивнул в ответ Райвен. – Говорить с тобой о ней я не намерен. Если бы можно было назвать имя человека, абсолютно не причастного ко всей этой истории и пострадавшего по чужой вине, это, вне сомнений, будет Айя.
– Она – сестра Орайи? – не поняла Айрин, продолжая непонимающе смотреть на Райвена.
– Не по крови. Его мать лишь воспитала ее. Маленькая девочка, втянутая в игры для взрослых покровительственной рукой Квартли Соу.
Айрин было знакомо это имя. Она прищурилась, вспоминая подробности той грустной истории, когда Ри Сиа женился на молодой курсантке, оставив свою матриати, мать Кимао, на задворках общества Великих Зрячих.
– О чем думаешь? – спросил Райвен, глядя, как пристально Айрин смотрит куда-то вдаль.
– Не твое дело.
– Ты уже отомстила мне?
– К чему этот вопрос?
– Да, так… Хотел подуть на тлеющие угли твоей ненависти.
– Дуй. Тебе ведь это нравится! – рассмеялась Айрин.
– Так же, как и тебе, – улыбнулся Райвен и, опрокинув ее на пол, прижался ртом к алеющим сайкаирянским губам.
Айрин тут же прикусила его язык, без дозволения проникший в ее рот, и стиснула пальцы на затылке югуанина. Райвен, несмотря на боль, которую она причинила ему, вырвался из плена ее зубов и снова поцеловал. Айрин такое положение вещей взбесило. Она начала бороться, пытаясь скинуть с себя тяжеленое тело, наглым образом вжимающееся в нее. Однако не только физические силы их были неравны. Райвену не составило особого труда прижать ее руки к полу, принуждая ее замереть. Айрин даже не пыталась закричать, прикусывая его язык снова и снова, пока Райвен не сделал тоже самое, причинив ей такую же боль. Боль и странное удовольствие от движений его губ, тут же поглощающих неприятные ощущения. В этом поцелуе не было нежности, и Айрин, испытав странное удовольствие, поцеловала его в ответ, продолжая закусывать пухлые губы, сменяя наказание пощадой.
Вдруг Райвен остановился и, поднявшись на ноги, отряхнул измятый костюм.
– Так я и думал, – ухмыльнулся он, глядя на Айрин больше с издевкой, нежели интересом. – Тебе нравится боль. Ты любишь причинять ее окружающим, но и с тем же наслаждением принимаешь сама. В своей жизни ты предпочитаешь трахаться и только трахаться. Без эмоций и обязательств. Ты полагаешь, что умеешь выжимать из физического контакта все до последней капли. Однако только тебе известно, что ты ни разу по-настоящему не кончала. По этой причине ты с такой легкостью освоила учение о соблазне. Наверняка, именно этот раздел психоэмоционального управления дался тебе легче других. Ты – существо, не способное принять удовольствие в той форме, которую большинство мужиков пытались тебе преподнести, – Райвен засмеялся, глядя на ее искаженное гневом лицо. – Вот видишь! Я все-таки распалил в тебе пожар ненависти! Ну, как? Понравилось, девочка?
– Такому старику, как ты, виднее… – произнесла Айрин и, заметив тень, скользнувшую по его лицу, удовлетворенно улыбнулась.
Райвен прищурился и отвернулся от нее, присаживаясь на стул. Молодец, девочка. Попала точно в цель.
Айрин поднялась с пола и присела на стул напротив него.
– Старый извращенец, заключенный в рамки этого тела. Будь ты связанным, я бы переспала с тобой просто ради того, чтобы посмотреть, чему ты научился за долгие годы своей великой жизни. Но…
– Всегда есть «но», не так ли? – усмехнулся Райвен.
– Стать матриати для того, кому есть еще чему удивляться – более заманчивая перспектива.
– У тебя не язык, а бритва. Выбираешь слабые стороны и полосуешь, пока кромсать станет нечего.
– Извини, конечно, но мой опыт «кромсания», по сравнению с твоим, – детский лепет.
– Я долго тренировался, – кивнул Райвен.
– Сколько тебе на самом деле лет? – вдруг спросила Айрин.
– Будь ты немного образованней, не стала бы задавать этот вопрос.
– Почему?
– Оболочка взрослеет вместе с телом и замирает на отметке тридцати лет. Все остальное – лишь опыт. «Старость» души – это болезнь тела. Мне – тридцать лет. Исполнилось тридцать около тридцати пяти лет назад.
– Шестьдесят пять, значит, – скорчила гримасу Айрин. – Ты неплохо сохранился. Как, жить не надоело?
– Пока меня окружают такие стервы, как ты, жить всегда будет интересно.
– Пожалуйста, – пожала плечами Айрин, прикасаясь языком к ноющей припухшей губе.
Кем бы он ни был, насколько бы опасным не казался, одно Айрин поняла точно: он порезал ее так же глубоко, как и она его. Больно? Нет, скорее, неожиданно. Какой же он в постели? И почему эта мысль, единожды посетив ее голову, продолжала свербеть в сознании, напоминая о себе каждый раз, когда она прикасалась языком к своей ноющей губе?
– Кто для тебя Айя? – спросила Айрин, опираясь локтями о стол.
– Моя воспитанница, – произнес Райвен, глядя при этом на входную дверь.
– Которой вы, Учитель, без зазрения совести однажды сломали ногу, – произнесла Айя и прошла в зал.
Айрин посмотрела в ее сторону и подперла голову рукой, разглядывая заостренные черты лица еще более бледной, чем обычно, Айи.
– Ты хотела меня видеть? – сразу перешла к сути дела Айрин.
– Передай остальным, что они – там. Живые и… …бессмертные.
– Сама скажи им. Или ты опять боишься?
– Что тебе ответить… – покачала головой Айя. – Я позвала тебя, потому что теперь все вы знаете, кто я и что здесь делаю.
– Ты неправа. Мы не знаем, кто ты и что здесь делаешь.
– В любом случае, в данной ситуации только ты способна спокойно поговорить со мной.
– Согласна, – ответила Айрин, пытаясь заглянуть Айе в глаза. – Йори, скорее всего, тебя придушит. Кимао и Данфейт… Сама понимаешь, что серьезного разговора с ними тебе не избежать. Орайя… Он убьет тебя, если ты пожелаешь предать его брата, и рука его не дрогнет. Остаюсь только я. Хотя… Моя рука тоже не дрогнет.
– Смерть не пугает меня, Айрин. Жить куда более страшно.
– Тебе виднее, – пожала плечами Айрин.
Айя присела за стол и, откинувшись на спинку стула, сложила руки на груди.
– Проходы, подобные тому, который мы закрыли сегодня, будут образоваться вновь и вновь. Это – цепная реакция. В прошлом году силы МВС взорвали первоисточник на Мийе. По этой причине мы предположили, что новый первоисточник появился где-то недалеко от этой планеты.
– «Первоисточник»? – переспросила Айрин.
– То, что ты видела – это самообразовавшийся пространственный прорыв. То есть, последствие первоначального воздействия. Самый сильный всплеск активности Амира был зафиксирован около двух месяцев назад. Как предполагает Совет Зрячих, именно тогда заблудшие активировали новую установку и открыли проход. Если учесть, что именно после этого в Академии объявились Кора и Сели, логичным представляется факт, что они проникли в этот Мир именно через первоисточник.
– Тебе известны имена тех фантомов?
– Кора – бывшая матриати господина Апри. Освободилась от связи с ним, родив ребенка на Сатрионе, куда была изгнана за незаконную беременность. Поговаривали, что ее дитя сразу же после рождения убили по приказу самого Апри. Сили была ее ближайшей подругой и соратницей. Ее тоже сослали на Сатрион за пособничество в сокрытии беременности Коры.
