Текст книги "Америка в тени президентства"

Автор книги: Даниэль Эстулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17. Глобализация и цивилизация

Одна из причин, почему глобализация застопорилась, состоит в том, что для неё требуется прямое и косвенное субсидирование государством посредством государственного и муниципального долга. Однако, по мере того, как основанная на росте долга модель подходит к концу, государственные субсидии сокращаются. Обстоятельства заставляют сконцентрироваться на том, что экономически продуктивно, а не на централизации для достижения политических целей или экономических преимуществ частных инвесторов и корпораций. Как будет выглядеть подобный мир в перспективе? Этого не знает никто.

В течение многих лет мы получали обратную связь от Давоса и других групп, работающих над достижением стратегического консенсуса по поводу того, чем элиты обеспокоены больше всего – влиянием автоматизации на занятость, неравенство и бедность. Обзор различных исследований показывает, что автоматизация значительно увеличит безработицу. Новые рабочие места, которые будет созданы, потребуют усовершенствованных или иных навыков. Это одна из тем, которые, по всей видимости, вызывают страхи у мировых лидеров. Они не уверены в том, что им следует делать.

Отсюда возникает очень важный вопрос. Почему мы пытаемся перевести сельское хозяйство на промышленные рельсы, если у нас нет рабочих мест для людей, которые утратят свой самодостаточный образ жизни, работая на земле? Как сказал сэр Джеймс Голдсмит: «Если мы загоним 2,1 млрд. человек в городские трущобы, мы создадим массовую миграцию невиданного масштаба… Мы создадим 2 млрд. беженцев. Мы создадим массовые волны миграции, которые никто из нас не сможет контролировать. Центральные банки и правительства использовали и используют огромную долю своих возможностей для вмешательств и субсидирований. Пенсионные фонды, финансовые институты и компании заняты уничтожением обязательств в процессе, как я это называю, «контролируемых разрушений». Правительства проводят реструктуризацию своих бюджетов, политических курсов и деятельности в целом. Множества людей во всём мире изменения во многих сферах коснутся всех и сразу. Отчасти это объясняет «войну с наличными» Большой семёрки. Мировые лидеры хотят контролировать большие объёмы денежных потоков и связанные с ними данные с тем, чтобы направлять эти потоки в налоговые поступления, крупные финансовые институты и разведслужбы»[404].

«Брекзит, Трамп, Национальный фронт и многое другое демонстрируют, что элиты ошиблись в своих оценках глубины недовольства и гнева по отношению к глобальным силам со стороны масс и вытекающего отсюда запроса на того, кто как-то сможет восстановить предыдущий порядок. Может показаться странным, что реакция наступила сегодня, а не сразу после экономического кризиса 2008 г., но некоторое ослабление кризиса привёл к новому ощущению стагнации. На фоне перспективы нулевого роста в Европе и минимального темпа роста в Соединённых Штатах избиратели бунтуют против маячащей перед ними малопривлекательной долгосрочной перспективы. И глобализация включает не только экономику, но и культуру: пожилые люди, привычный мир которых исчезает под всё более слышную иностранную речь и прославление мультикультурализма, грозят кулаком космополитичным элитам.

В Польше к власти пришла праворадикальная партия, которая взывает к национализму[405] и традиции, несмотря на годы бесспорного процветания при центристском режиме. Её сторонники повторяют те же слова снова и снова, объясняя свой выбор: «ценности и традиции». Они голосовали за польское начало против современной Западной Европы.

Возможно, политика перегруппируется вокруг оси цивилизации так, что те, кто потрясает кулаками, окажутся по одну сторону, а прагматики – по другую. Националисты могли бы заручиться поддержкой рабочего класса и белых[406] среднего класса, которые воспринимают себя как защитников суверенитета. В реформированный центр войдут бенефициары глобализации, а также бедные и небелые маргинальные граждане, которые понимают, что акцент на национальную идентичность по сути исключает их из социальной игры.

Естественно, крупнейшие партии как правого, так и левого толка пытаются достучаться до разгневанных националистов. Иногда это принимает форму вульгарной угодливости и попрошайничества, как в случае с Николя Саркози, который, стремясь к переизбранию президентом Франции, был до глубины потрясён итогами выборов и, осудив[407] «тиранию меньшинств», обратился к «вечной Франции» полностью белого прошлого. На левом фланге Хиллари Клинтон отбросила своё фритредерское прошлое[408] и обратилась к членам профсоюзов и всем, кто выступал за защиту национальных границ от глобальных рынков. Однако разногласия левых и правых относительно того, как лучше смягчить последствия глобализации[409] и как справиться с огромным потоком беженцев и мигрантов, настолько глубоки, что даже угроза экстремизма может оказаться недостаточной, чтобы заставить их объединиться и действовать сообща»[410].

Элита открывает второй фронт

Не вызывает сомнений, что Трамп, если его не убьют, как убили Джона Кеннеди, изменит нынешнее лицо Америки, да и не только Америки. Выводы делать слишком рано, но, если мы выяснили и поняли актуальные планы глобальной элиты, то можно также понять и то, как будут разворачиваться процессы в ближайшем будущем.

Сегодня мир вступает в эпоху больших пространств цивилизации и её сложностей и задач, в эпоху великих геополитических переломов, когда религия и религиозная мораль выходят на лидирующие позиции. Приход Трампа к власти – это тоже часть плана. Для чего была создана концепция столкновения цивилизаций? Ответ прост. Мир, с точки зрения глубинного государства, был беременным социальным дарвинизмом, поскольку управляется борьбой за выживание. Мир в своём развитии можно продвигать как позитивный – посредством искусства, науки, этики и эстетики, а также как негативный – как борьбу народов за своё существование, борьбу человеческих рас. Цивилизация – это великие культурные пространства.

Следовательно, столкновения цивилизаций необходимы для конфликта России с Западом. Разделяй и властвуй. Когда люди разделены, ими легко управлять. Кроме того, наднациональной элите нужно растворить европейскую идентичность посредством создания нового европейского плавильного котла. Этого можно добиться при помощи исламской цивилизации. Элиты решили столкнуть ислам с европейским христианским миром. Столкнуть лицом к лицу и привести в движение большие массы людей. Как это делается? Через слом исламского мира изнутри. Первый шаг – стереть с лица земли цивилизованные социалистические режимы и заменить их радикальными и фундаменталистскими режимами.

К примеру, в Египте этого стремились добиться при помощи «Братьев-мусульман», чей наиболее весомый вклад в дело Британской империи состоял в распространении мракобесного, анти-интеллектуалистского экстремизма, ксенофобии и контркультурного движения среди египетских и арабских масс, прежде всего студентов. На фоне подъёма сионизма ««Братья-мусульмане» стали главным инструментом агрессивного, подстрекающего к беспорядкам антисемитизма и фальшивого исламского национализма, из-за которого британцы и британская армия постоянно были заняты посредничеством между воюющими арабскими и еврейскими группировками»[411]. Под инфернальные распевы и завывания приверженцев этого сумасшествия разрушаются бесценные творческие умственные способности целого поколения.

Естественно, это именно то, что и задумали британцы. Изъятие любых проявлений «западного влияния» из ислама, а именно промышленных технологий и развития, полностью соответствует британской манере колониального правления, которая силой навязывает или консервирует отсталость.

Модель психологии масс

Задолго до британцев на Ближнем Востоке уже имел место случай навязывания контркультуры развитой цивилизации – распространение восточных культов и оккультных верований в приходящей в упадок Римской империй. В этом плане важное значение имеет преемственность культа Аполлона. Есть римские семьи «чёрной аристократии», чьи корни и политические традиции восходят ко временам римской республики. «Республика и империя, при которой жили их предки, в свою очередь, контролировалась римской ветвью культа Аполлона. В те времена этот культ, продолжая быть культом, причём таким, который порождал новые культы, в своих различных проявлениях был главным ростовщическим институтом зависимого от ростовщиков земледелия и животноводства средиземноморского региона»[412] и одновременно политической разведслужбой.

Со смерти Александра Великого и до саморастворения культа Аполлона[413] в культе стоицизма[414], созданного им во II в. до н. э., этот культ базировался в государстве Птолемеев (эллинистическом Египте), из которого он контролировал Рим. «В Египте культ Аполлона соединил культ Исиды и культ Осириса в качестве прямой имитации фригийского культа Диониса и римской имитации культа Вакха (Бахуса). Именно там культом Аполлона и был создан стоический иррационализм. И именно культ Аполлона создал Римскую империю, которая создала римское право на основе антигуманистической аристотелевской никомаховой этики. Это та традиция, которую передают из поколения в поколение старые римские семьи»[415]. С течением времени эти римские семьи стали известны как венецианская «чёрная аристократия», и сегодня её члены занимают ключевые позиции во внутреннем круге таких организаций, как Бильдербергский клуб.

Эта традиция сохранялась под разными институциональными прикрытиями, всегда сохраняя неизменными основополагающие принципы своего взгляда на мир и своей доктрины. Британская монархия, паразитический аристократический класс землевладельцев Британии и феодальные группировки Мальтийского ордена, в котором господствуют британцы, представляют собой современное концентрированное выражение непрерывной традиции и политического курса древнего культа Аполлона.

Аристотелианцы знают, что «общий научно-технический прогресс, учитывая условия образования и свободы инновационной деятельности, которых требует прогресс, порождает в гражданах стремление к творческому потенциалу человеческого разума, что несовместимо с олигархической системой.

На протяжении тысячелетий аристотелианцы знают, а потому ненавидят и очень боятся того, что устойчивый общий научно-технический прогресс как дирижисткий политический курс общества означает гегемонию республиканского начала, что навсегда перечёркивает саму возможность установления олигархического мирового порядка»[416].

Они обращаются к тем же самым методам, что использовали античные жрецы Аполлона и жречество египетской Исиды третьего тысячелетия до н. э. – продвижение культов Диониса, основанных на наркокультурах, разнузданных оргиастических и эротических контркультурах, одержимых скопищах «разрушителей машин» и маньяков-террористов, чтобы обратить совокупную силу этой умалишённой шушеры против тех сил общества, которые нацелены на научно-технический прогресс.

Таким образом, как только были уничтожены прогрессивные социалистические режимы, пришло время перейти к следующей части плана – высвободить фактор беженцев и благодаря ему начать «великий поход» на север.

Одна из причин, почему люди мигрируют, – физическая безопасность. Они покидают разрушенные войной районы и направляются в те места, где царит мир. Другая причина – это еда: они уезжают из зон, охваченных голодом, на такие территории, где есть излишки продовольствия. Я хочу, чтобы вы над этим задумались. Почему президент Трамп хочет построить стену на южной границе США? Трамп представляет ту часть глубинного государства, которая стремится сохранить Соединённые Штаты и пожертвовать империей[417]. Эта группа хочет сконцентрировать ресурсы и провести реорганизацию в пределах своей собственной страны.

Канада на севере – это важнейший торговый партнёр США, дружественная и богатая страна со значительными излишками продовольствия, которая более чем способна контролировать собственные границы. Атлантический и Тихий океаны защищают восточную и западную границы США. А вот южная граница США оголена.

Если мир снова столкнётся с глобальным финансовым кризисом, торговой войной или серьёзными климатическими изменениями, каков потенциал для миграции большого числа людей через открытую южную границу[418] из той зоны, в которой Соединённые Штаты создают условия для роста организованных преступных картелей? Согласно некоторым сценариям подобной миграции будет достаточно, чтобы разрушить и Мексику, и Соединённые Штаты. Это позволяет иначе взглянуть на стену Трампа – под тем углом, который практически не показывают в СМИ.

Соединённые Штаты – это часть процветающего северного полушария. Для экономической/финансовой элиты приход Трампа означает утрату власти. Что они могут сделать, чтобы остановить это? Наводнить США беженцами из Латинской Америки (а также наводнить Европу беженцами из стран Ближнего Востока и Северной Африки). Новое вторжение и новая зона острого конфликта. Ещё один театр противостояния между богатым Севером и бедным Югом. Накануне вторжения «латинос» в Соединённые Штаты придётся принять какие-то меры. «Борьба» между Россией и Европой – это «старая» история. Цель Трампа в том, чтобы превратить США в непреодолимый бастион против «вторжения» Юга. Кроме того, американцы пришли к пониманию, что они осознанно вовлекаются в евразийский конфликт с целью отвлечь внимание от проблем, которые грядут с Юга.

В 2015 г. в огромных масштабах была словно спущена с цепи массовая миграция с Ближнего Востока в Европу и Северную Америку. Одно из лучших описаний происходящего можно встретить в книге Келли Гринхилл «Оружие массовой миграции: насильственное переселение, принуждение и внешняя политика». «Моё главное утверждение состоит в том, что организованную насильственную миграцию можно для удобства рассматривать в качестве двухуровневого, как правило асимметричного, принуждения посредством стратегии возмездия, при которой претенденты на власть на международном уровне стремятся воздействовать на поведение своих мишеней, эксплуатируя сам факт существования конкурирующих внутренних интересов в рамках государств-мишеней (одного или нескольких) и манипулируя теми издержками и рисками, которые навязываются их населению (-ям). В традиционном принуждении эти издержки суть результат угрозы применения и непосредственного применения силы для достижения политических целей «почти задаром». И наоборот, в случае организованной насильственной миграции издержки исходят из угрозы и применения человеческих демографических бомб для достижения политических целей, которые были бы абсолютно недостижимы военным путём»[419].

В этом случае мы наблюдаем массовую миграцию, спланированную и устроенную политическими и деловыми лидерами мира, чтобы обновить трудовые ресурсы, создать контролируемые массы избирателей и значительно увеличить внутреннюю потребность в централизованном правлении[420] и правопорядке. Всё это делается таким образом, который подрывает эффективную политическую силу образованного среднего класса. Из-за массовой миграции Европейский Союз вынужден пересмотреть соглашения, связанные с границами, пограничными перемещениями и путешествиями; всевозрастающему испытанию и давлению также подвергаются возможности Евросоюза сохранять политическое единство.

После того, как немецкий промышленник объявил, что Германии нужны дополнительные 800 тыс. рабочих из-за стареющего населения[421], было подсчитано, что в стране в 2015 г. было 800 тыс. мигрантов. Как мне кажется, это и есть дополнительная рабочая сила. В ЕС подсчитали, что на иммигрантов приходятся 70 % неженатых мужчин в возрасте 17–36 лет. В книге Хью Томаса «Работорговля»[422] описан процесс создания крупных плантаций в Алабаме, Миссисипи и Луизиане и перераспределение большого числа рабов с прибрежных зон, чтобы поставлять рабочую силу. План предписывал, что 70 % должны составлять неженатые мужчины в возрасте от 17 до 36 лет. По всей видимости, используемое в XXI веке руководство по эксплуатации совершенно такое же, как то, что применялось в XIX веке.

Грядущее

США не хотят сдавать свои лидерские позиции Китаю и будут бороться за сохранение и удержание своих азиатских союзников, таких как Япония, Тайвань и др. Финансовая элита, которая живёт по заповедям Рокфеллеров, не простит Трампу его изоляционизм[423]. Уже существует второй план, и этот план детально разрабатывается[424] двумя американскими «фабриками мысли» – Гудзонским институтом и корпорацией РЭНД (оба финансируются Фондом Рокфеллера). План – сотрясение и «шоковая терапия» не только богатого Севера и бедного Юга, но всего американского континента[425]. Однако и это ещё не всё: в качестве одного из фронтов столкновения христианского/секулярного мира в целом и исламского мира планируется столкновение не только Европы, но также России и её бедного Юга (Центральной Азии и Кавказа)[426]. А Дональду Трампу суждено стать тормозом для реализации этого плана.

Чтобы противостоять натиску финансистов, Трамп вскоре призовёт к полному аудиту Федеральной резервной системы, в которой банкиры Рокфеллера контролируют всех и вся с 1913 года, вынуждая Соединённые Штаты следовать своему финансовому курсу. Чтобы предотвратить это, банковская элита готова использовать фактор столкновения цивилизаций в качестве противовеса; вот только на этот раз они столкнут богатый Север с бедным латиноамериканским Югом.

Глава 18. Федеральный резерв соединённых штатов

Вопрос в том, как Дональд Трамп может использовать полномочия и влияние президента, чтобы подчинить Федрезерв Соединённым Штатам Америки. В течение десятилетий Федрезерв действует не столько как финансовый стабилизатор американской экономики, сколько как синдикат мафии.

«Важно понять, что доллар США выведен на глобальный уровень Федрезервом США в качестве предвестника той стратегии, которая сегодня реализуется в обеих Америках. К примеру, ещё в начале 1990-х годов в соответствии с финансовыми соглашениями Citibank получил право – фактически под руководящим управлением со стороны Федерального резерва – выдавать кредиты спекулянту Джорджу Соросу, чтобы обрушить выбранные в виде мишеней валюты. Валютная война Сороса может рассматриваться как вторжение штурмовых подразделений, размещаемых, чтобы сломить сопротивление, в виде национальных кредитов. Поступающие в страну доллары – это оккупационные силы, которые продолжают первоначальный штурм. Такова была схема действий в Латинской Америке, в Восточной Европе и России, в Китае такая же схема использовалась против Западной Европы посредством повторяющихся последовательных наступательных операций на европейский механизм регулирования валютных курсов, функционирующий с лета 1992 г.

Долларизация – это предвестник таких договорённостей, которые были достигнуты в Мексике под контролем Федерального резерва. Доллары вывозились из Соединённых Штатов в рекордных объёмах не только по каналам наркоторговли и операций в рамках нелегальной экономики, но также через Федеральный резервный банк Нью-Йорка при содействии крупных банков в мировых финансовых центрах, в частности, Citibank и связанного с организованной преступностью Republic National Bank of New York гангстера Эдмунда Сафры. Он большими партиями отправлял доллары в голубой упаковке нуждающимся «клиентам», особенно в Латинской Америке»[427].

Крайнее изумление вызывает то, что в настоящее время более 60 % физически существующих долларов США находится уже не в самих Соединённых Штатах, а циркулирует за их пределами[428]. Это значит, что две из трёх долларовых банкнот находятся не в руках американских граждан: доллар был интернационализирован.

Что за этим стоит

Есть две причины наводнения долларами мира за пределами США до такой степени, что в самой Америке физически находится лишь треть долларов. Первая – это нелегальная, подпольная экономика, в которой преобладает наркобизнес. Наркоторговцы под контролем лондонских и американских банков выкачивают реальные доллары, прежде всего купюры в 50 и 100 долларов, и направляют их в такие страны, как Колумбия, Перу, Мексика, а также в Гонконг. А во-вторых, Федрезерв, «Ситибанк» и с начала 1990-х годов Republic Bank of New York и Chemical Bank выкачивают доллары из США для переправки их в Россию, Аргентину, Китай и Индонезию.

«Федеральный резерв переправляет часть долларов самостоятельно, но, как правило, деньги переправляются, когда заказ делают крупные банки: банк вроде «Ситибанка» размещает заказ. Федеральный резерв упаковывает большой объём долларов в голубую пластиковую упаковку, а затем эти пачки связывают воедино в кипы, которые затем вывозят грузовиками и погружают либо на корабли, либо на самолёты и отправляют за рубеж»[429].

Как объясняет в редакционной статье журнал Executive Intelligence Review (от 8 октября 1993 года), не вызывает сомнений, что физическая долларизация экономик разрушает их; так же верно и то, что этот процесс разрушает и сами Соединённые Штаты. Это безусловно симптом усиления позиций Соединённых Штатов в странах постсоветского пространства, как и утверждают некоторые. Вывоз физических долларов подпитывает рост категории «международные доллары», включая физическую долларовую валюту, деноминированные в долларах билеты Казначейства США и выраженные в долларах деривативные инструменты, последние в известном смысле отличаются от внутренних американских долларов. Они оборачиваются против самих США, которые вынуждают плясать под дудку тех, кто контролирует эти деньги. И по мере того, как этот процесс обращается против Соединённых Штатов таким образом, как задумали разработчики тайного соглашения НАФТА, будет урезаться непосредственно суверенитет Соединённых Штатов, цель – возврат США к той форме долгового рабства, какой уже сейчас подвергаются граждане Мексики[430]. Трамп против этого, и он дал об этом знать. Может ли глубинное государство иметь ещё одну причину, чтобы ненавидеть его?

Всё, что мы пока видели в плане захвата банкирами власти над экономиками Иберо-Америки, это лишь начало. «У центральных банков как Мексики, так и Аргентины уже действуют «договорённости» с Федеральным резервом США. В случае Аргентины выпуск национальной валюты привязан к объёму долларов в обращении. Центральный банк Аргентины не может выпускать больше собственной валюты, если Федрезерв США не отправит в страну ещё долларов. В случае Мексики центральный банк является «бенефициаром» кредитной линии Федерального резерва.

«С начала 1990-х годов Национальные центральные банки должны были быть инкорпорированы в качестве продолжения американской Федеральной резервной системы, выпуская долларовые кредиты и функционируя в виде местных долларовых «кредиторов последней инстанции» для поддержания постоянно надуваемых безобразных спекулятивных пузырей. Это ли не есть государственная измена по отношению к Соединённым Штатам! И Дональд Трамп об этом знает. Федрезерв США становится заимодавцем и кредитором последней инстанции, чтобы поддерживать создание долларовых кредитов за пределами Соединённых Штатов в форме деривативного пузыря и долларовых кредитов центрального банка. Так, посредством тайных соглашений Федеральный резерв превращает себя в контролёра над тем, как должны использоваться против самих же Соединённых Штатов созданные за пределами страны кредиты»[431].

Суть в том, что планомерно создаются условия для выполнения Федрезервом роли центрального банка полушария, или Федерального резерва всего полушария, как исходно и задумывалось ещё в 1913 г.[432] Как предполагалось, Федеральный резерв должен был стать центральным банком для всех центральных банков полушария. Глобализованный, интернационализованный доллар должен был поддерживаться интернационализированным Федрезервом в качестве своего источника.

Казалось, что поначалу всё шло гладко, однако была одна загвоздка, которая грозила подрывом планов элиты. В конце февраля 2013 г. секрет был раскрыт: Федеральная резервная система Соединённых Штатов обанкротилась. Деннис Смолл, директор латиноамериканского отдела в Executive Intelligence Review, комментирует: «Когда будет написана эпитафия Федрезерву, очень может быть, что на ней в качестве причины смерти будет указано «неподобающее отвлечение денежных средств на спекулятивные операции». То же верно и в отношении окончательно обанкротившейся американской банковской системы, управляемой Федрезервом, а также всей трансатлантической финансовой системы Британской империи. Политика бесконечных гиперинфляционных мер по спасению финансовой системы наконец дошла до точки.

«Публичное объявление о кончине было сделано 26 февраля 2013 г. В этот день издание Bloomberg News сообщило, что базирующаяся в Нью-Йорке компания MSCI, занимающаяся анализом рисков, только что завершила проверку стрессоустойчивости американской Федеральной резервной системы. В результате было обнаружено, что по «неблагоприятному» сценарию «выхода» Федрезерва из количественного смягчения, т. е. продажи активов на сумму 3 трлн. долл., накопленных в процессе количественного смягчения, рассчитанный на основе рыночной стоимости убыток в журнале активов Федрезерва составит на протяжении трёх лет порядка 547 млрд. долл. Это многократно превышает капитал Федрезерва, что означает простую вещь: согласно любой непредвзятой бухгалтерской оценке, де-факто Федрезерв является банкротом.

MSCI – весьма крупный игрок, это та самая компания, которую сам Федрезерв использует для проверки на стрессоустойчивость 19 крупнейших американских банков. В нынешнем исследовании по заказу Bloomberg News для анализа платёжеспособности Федрезерва были использованы те же критерии, которые применяются компанией в отношении банков. «Потенциальные убытки беспрецедентны за всю столетнюю историю Федрезерва»[433], прокомментировало агентство Bloomberg.

Публикация исследования компании MSCI практически точно совпала с ежегодным выступлением председателя Федрезерва Бена Бернанке перед Комитетом Сената по банковским делам и Комитетом Палаты представителей по финансовым услугам 26 и 27 февраля 2013 года соответственно. Ни один из конгрессменов или сенаторов из названных комитетов не проявил достаточной смелости, чтобы поднять вопрос о возращении к Закону Гласса-Стиголла, подписанному Франклином Рузвельтом в 1933 году, в качестве очевидного средства избежать грядущую катастрофу.

Однако некоторые из них всё же не оставили без внимания те гигантские убытки, которые придётся понести, когда Федрезерв начнёт распродавать активы, приобретённые в процессе количественного смягчения. Сенатор-республиканец от штата Теннесси Боб Коркер даже осмелился направить открытое письмо Бернанке в тот же день, когда тот выступал перед Сенатом. Сенатор потребовал ответа на следующие вопросы: «Если процентные ставки будут расти, а Ваш портфель ценных бумаг ежедневно переоценивался бы по текущей рыночной стоимости, есть ли вероятность того, что Вы превратились бы в банкрота, по крайней мере на уровне балансовой ведомости? Если да, то какие это несёт в себе риски?»[434].

Когда известный сенатор Соединённых Штатов публично спрашивает председатели Федрезерва, платёжеспособен ли Федеральный резервный банк, становится ясно, что всё зашло слишком далеко. Доклад о банкротстве Федрезерва явился большой неожиданностью, но, наконец, до очень большого числа крупных игроков трансатлантического финансового сообщества – включая и сам Федрезерв, толпы банкиров с Уолл-стрит и их старших британских партнёров, – по всей видимости, дошла вся серьёзность происходящего – а конкретнее, что сам Федрезерв – абсолютный банкрот»[435].