Текст книги "Неприкасаемая (ЛП)"

Автор книги: Даниель Джейми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Привет, – её голос мягкий, милый, без намёка на злость или отвращение. Она неспешно пересекает патио, останавливаясь, чтобы прислониться к стеклянному столику рядом со мной. Откинувшись на спинку кресла, я неторопливо прогуливаюсь глазами по её телу перед тем, как остановиться на лице.

– Привет, Злючка, – самодовольная усмешка расплывается на моём лице, когда я вижу, как её грудь и лицо заливаются лёгким румянцем. Прочистив горло, она закатывает глаза на то, как я её назвал, но проигрывает сражение улыбке, растягивающейся на её красивых губах.

– Готов ехать? – сместив вес, она отстраняется от стола, создавая между нами дистанцию побольше.

Наверное, нельзя отсрочивать неизбежное. Проще пойти на ланч и покончить со всем этим чёртовым «разговором».

Поднявшись с кресла, я притормаживаю возле неё и вытягиваю руку.

– После тебя, – с тихим стоном, наблюдаю, как она плавно удаляется в дом. Поначалу иду следом, но, пройдя через парадную дверь, я запираю её и нагоняю Рейвен, опустив руку на её маленькую спину, пока нажимаю кнопку разблокировки на брелке.

Замечаю, как она выдыхает и чуть напрягается, когда моя рука касается её спины.

– Расслабься, Рейвен, – шепчу ей на ушко, прежде чем открыть для неё пассажирскую дверь. Чувствую, как она слабо вздрагивает под моей рукой, после чего отшагивает от меня и забирается на сиденье. Я захлопываю дверь и обегаю машину, двигаясь к водительскому месту.

В загородный клуб мы едем молча. Несколькими минутами позже, Рейвен, сидя рядом со мной, принимается тихонько напевать песню Аврил Лавин «Дать тебе то, что тебе нравится». Обнаруживаю, что начинаю возбуждаться, пока она поёт про парня, держащего её в пьяных объятьях, и говорит, что только сегодня даст мне называть её своей. Как будто она поёт о нашей совместной ночи, и от этого я хочу её сильнее, чем пять секунд назад.

Когда она спрашивает: «Любовь ли это? Возможно, когда-нибудь», – я давлюсь собственной слюной, которую пытался проглотить, потому что, пусть это и всего лишь текст, вылетающий из её рта, такое ощущение, словно она на самом деле говорит со мной. Но до усрачки меня пугает то, что крохотной части меня кажется, будто если бы всё было иначе, она стала бы той единственной, из-за которой я захотел бы от жизни нечто большее, нежели быстрые, ничего не значащие перепихи.

Я люблю слушать, как она поёт. Это ещё одна причина из-за которой я знаю, что мы балансируем на тоненькой грани каждый раз, как проводим время наедине, ведь она единственный человек, о котором я не могу перестать думать, невзирая на все прикладываемые усилия. Ты понимаешь, что влюбляешься, когда выбираешь сидеть на улице, слушая, как он или она невпопад поёт часами напролёт, и молишься, чтобы это никогда не заканчивалось.

Рейвен не может выглядеть сногсшибательнее, чем в тот момент, когда растворяется в пении, позволяя окружающему миру исчезнуть, несмотря на то, что, возможно, она и не лучшая певица на планете. И я бесчисленное раз наблюдал за ней, лежащей с iPod'ом на лежаке и подпевающей Кэрри Андервуд, Beyond Redemption и многим другим исполнителям из её плейлиста.

Через несколько минут, мы, наконец, подъезжаем к загородному клубу. Я отдаю припарковать машину парковщику, после чего следую за Рейвен внутрь. Прошу о столике снаружи с видом на поле для гольфа, ведь на улице стоит тёплый, солнечный день. Учитывая, что у нас поздний обед, места вне помещения почти полностью в нашем распоряжении, что идеально. Надеюсь, приватная обстановка позволит нам обсудить всё, что, по-моему мнению, должно быть выложено на стол. Как и надеюсь, что мы сможем пережить обед без моего ухода отсюда. Всегда кажется, что как бы не старался рядом с Рейвен, всё неизменно кончается тем, что я сбалтываю что-то отчего она приходит в бешенство, открывая по мне ответный огонь из оскорблений.

– Как проходит твоё лето? – спрашиваю я, запивая бургер пивом из бутылки. Заводить этот разговор постепенно, по-моему, лучший курс действий.

Глаза Рейвен не отрываются от уток, непринуждённо плавающих в крошечном пруду у подножия склона, на котором находились мы. Она избегает встречаться со мной взглядом, как и последние двадцать минут, пока мы вели лёгкую беседу о том, как у неё дела на учёбе, а у меня – с гольфом.

– Мой отец смог помочь мне устроиться в «Океанариум Тихого Океана» в Лонг-Бич на лето. Я выполняю обязанности только стажёра. Труд не оплачивается, но опыт, который я получаю, стоит долгих дней и часов работы. Я слежу за морскими биологами, которые сейчас совместно работают над засухой в Южной Калифорнии. Ужасно видеть устрашающие последствия на некогда прекрасных и процветающих местах, которые сейчас высохли и уже не являются, как когда-то, безопасным пристанищем для морских обитателей и растений.

Всякий раз, как Рейвен заговаривает о подводной жизни и профессии, на которую она учится, в её глазах появляются притягательные искорки. Даже почувствовать можно, как энергия, сочащаяся из них, неторопливо впитывается в ваше тело, зажигая изнутри, отчего ты чувствуешь себя энергичным и, как она, во всё это страстно влюблённым.

Не могу не улыбаться ей, пока слушаю, как она увлечённо рассказывает о своей стажировке.

– Это потрясающе, Злючка. У тебя всё по глазам видно, когда ты рассказываешь о том, чем занимаешься. Ты явно поглощена всеми этими экологическими премудростями. И да, это жутко страшно. Я видел видео о засухе на Фейсбуке. Многие произведённые снимки «до» и «после» таких областей наводят ужас.

Засовывая французскую жареную картошку в рот, я откидываюсь на стуле и слушаю, пока она, не смолкая почти все десять минут, рассказывает мне о том, за чем наблюдала и о том в чём принимала участие с начала стажировки. Как и подробно рассказывает о том, чем надеется заняться, даже после стартующей в августе учёбы.

С каждым мгновением, я замечаю, что она, кажется, расслабляется всё больше и больше, сидя напротив меня. Такое ощущение, будто мы медленно возвращаемся к тому на чём остановились, прежде чем взорвалась бомба.

– Что скажешь, если мы пройдёмся и поговорим в более приватной обстановке? – спрашиваю я, отодвигая теперь уже пустую тарелку. Хватаю пиво, которое цедил весь обед, подношу его к губам, наслаждаясь прохладой и свежестью, и делаю огромный глоток, осушая до капли.

Она едва заметно кивает мне в знак согласия, поэтому я машу официанту, подзывая его принести счёт. Затем заказываю две бутылки воды в дорогу, расплачиваюсь за наш обед, после чего отправляюсь на прогулку, несколько минут неторопливо шагая рядом с Рейвен в тишине. Я нервно дёргаю пластиковую этикетку на бутылке с водой, пытаясь подобрать слова. Никогда раньше не попадал в такую ситуацию, и если быть откровенным, и подумать не мог, что когда-либо попаду. Но сейчас я здесь, с ней, подыскиваю правильные слова, чтобы сказать... что именно?

Я честно понятия не имею, какого чёрта от неё хочу. Знаю только, что очень бы хотел, чтобы день кончился нами, обнажёнными и цепляющимися друг за друга. Но реальность такова, что через два дня мы улетим в Напу, где станем свидетелями наших родителей и увидим, как они женятся, делая из нас семью официально.

Запустив пальцы в волосы, я смотрю на раскинувшиеся впереди зелёные холмы, на поле для гольфа, которое посещаю чуть ли не ежедневно. Когда я гляжу на четыре отверстия, перед моими глазами, —почти как призраки нашего прошлого, – лишь изображения, дразнящие меня мгновениями того дня с Рейвен, когда мы приехали сюда, и я учил её – что, на самом деле, было больше похоже на уничтожение поля в попытке овладеть навыком игры в гольф.

Я отчаянно желаю протянуть руку и схватить её, переживая тот день снова и снова, не обременённый хреновой реальностью наших жизней.

Прежде чем у меня появляется возможность хоть что-нибудь сказать, Рейвен берёт меня за запястье, останавливая нас неподалёку от места, где мы только что обедали. Несколько секунд взволновано глядит нам под ноги, пока, наконец, не поднимает на меня глаза.

Они мрачны от грусти, когда она открывает рот, чтобы сказать:

– Знаю, между нами произошло много ненормального, и у нас обоих есть на что злиться, но я просто хочу, чтобы ты знал: мне правда было хреново из-за всего случившегося. Прости, что сделала тебе больно... я никогда этого не хотела. Мы с Тессой видели в том идиотском пари что-то смешное. Я видела, каким ты был с другими девушками – в одно мгновение вы в постели, в следующее тебя уже нет, а вскоре появляется ещё одна. Тесса знала, что ты мне нравился – ну, не прям нравился, если вспомнить, что ты вёл себя как пафосный мудак девяносто девять процентов времени. – Она смеётся, заправляя волосы за ухо, которыми, мигом ранее, хлестнул её по лицу ветер. – Но мне очень нравился вид, который ты с радостью демонстрировал нам на ежедневной основе. И ещё эта твоя репутация. Я должна была быть лесбиянкой или монахиней, чтобы не интересоваться тем, каково это – провести ночь с тобой.

Её щёки окрашиваются в насыщенный малиновый, пока я давлюсь беззвучным смешком. Она такая милая, когда нервничает... особенно, когда нервничает, разговаривая о моём члене.

Она отпускает мою руку, когда замечает гольф-кар, несущийся на нас. Мой папа тоже часто посещает это поле, и почти все здесь нас знают. Но Рейвен и Вивиан не так, хотя я понимаю, почему она не допускала лишнего внимания, направленного на нас.

Рейвен неторопливо вдыхает и выдыхает, выдавливая слабую улыбку в попытке сохранить выражения лица ровным, после чего продолжает:

– Как ты знаешь, именно поэтому мы зовём тебя... ну, звали «Запретным». Я никогда и подумать не могла, что ты вообще повторно на меня посмотришь. Не тогда, когда в твоём распоряжении женщины гораздо красивее меня, бесконечно бросающиеся на тебя.

Прервав, я беру её за руку, забив хер на то, что кто-то может увидеть, и всматриваюсь в её глаза, позволяя узреть серьёзность в моём взгляде.

– Это самое глупое, что я вообще когда-либо слышал от тебя, Злючка. И поверь мне, мы оба знаем, что ты далеко не глупая. У тебя есть средний балл, доказывающий это. Когда я вхожу в комнату, Рейвен, поверь, любая другая девушка блекнет на твоём фоне. Ты сияешь своей непринуждённой, естественной красотой. Ты великолепна сама по себе, без гигантских накладных ресниц, килограмма макияжа на лице или фальшивого загара. Может, ты это и не видишь, но я абсолютно честен с тобой. Ты остаёшься красивой женщиной, даже не прикладывая усилий, что делает тебя не просто прекрасной, а совершенно сногсшибательной в моих глазах.

Вдруг отвернувшись, она отнимает от меня руку и начинает идти. Сперва ничего не говорит, но спустя несколько мгновений, она, наконец, поворачивает голову, чтобы снова на меня взглянуть.

– Не знаю, что на это ответить, Линк. Я привыкла, что ты меня жутко бесишь, как и я тебя в ответ. Но сейчас, всё совсем не так. Я ненавидела тот странный дискомфорт, который испытывала, находясь здесь последние несколько дней.

– Я тоже, – отвечаю и, потянувшись, ласково провожу рукой по её плечу, потом ниже, по спине, пока не убираю её к себе в карман. Мне нужно попытаться контролировать себя, но быть с ней рядом так тяжело. Я хочу касаться её, исследовать каждый сантиметр, вновь знакомясь с её телом.

Сложив руки на груди, она разрывает наш зрительный контакт и вновь смотрит вперёд, наблюдая, как отец демонстрирует своему сыну, как сделать первый удар. От этого вида на лице расплывается улыбка, пока воспоминания о том, как мой отец проводил мой первый урок в гольф, вспыхивают у меня в голове. Но они исчезают так же быстро, как и появились, когда Рейвен снова нарушает тишину.

– Раз уж я пытаюсь быть честной и разобраться во всём, мне хочется, чтобы ты знал, что холодной и отстранённой последние несколько дней я была потому что, как бы ужасно мне не хотелось ненавидеть тебя, я просто не могу. Я так злилась на себя, ведь ты не заслужил такого обращения, как с тобой повела себя я той ночью. Ты не сделал ничего дурного, приведя ту девушку домой. Но, тем не менее, тем вечером я попыталась прикинуться жертвой, потому что сглупила и увидела в ночи, которую мы провели вместе, больше, чем должна была.

– Ты ни разу никак не намекнул мне, будто тот раз был не просто сексом, но то, что я чувствовала, когда была с тобой... я такого никогда не ощущала. С моей стороны было глупо думать, что ты испытал то же. Знаю, в моей болтовне мало что разберёшь и всё такое, но я просто хотела, чтобы ты знал: мне жаль, и я надеюсь, ты сможешь простить меня за то, как я с тобой поступила.

У меня голова кружится, как хренов волчок, не давая ясно мыслить, пока я пытаюсь осмыслить всё ей сказанное. Как мне ответить? Должен ли я быть честным и сказать ей, что она была не единственной, кто что-то почувствовал той ночью? Или стоит отмахнуться от всего, принять её извинения и попытаться двигаться дальше, вернувшись в тому, кем мы были до того, как переспали?

Через три дня наступит финал. Плевать на наши чувства друг к другу, мы не можем ничего сделать, потому что поддавшись пламени желания, вспыхнувшему между нами, мы только усугубим ситуацию, а не улучшим.

Почему жизнь должна быть такой сложной?

– Спасибо, что извинилась. После того, как ты уехала, у меня было время всё обдумать. Потом, когда гнев поостыл, я смог мыслить рационально, и пришёл к выводу, что ты ничего не подразумевала под тем глупым пари. Теперь даже как-то смешно, что на то, чтобы всё разрулить ушло столько времени. Хочу сказать тебе: я сожалею, что не проявил к тебе больше уважения, после того как мы были вместе. Случайный секс или нет, мне вообще не следовать приводить девушку в твой дом, пока ты в нём находилась. И раз уж ты была честна со мной, то и я хочу быть с тобой откровенным. – Я с трудом сглатываю, собираясь сказать ей настоящую причину, из-за которой переспал той ночью с девушкой.

– Ты не единственная почувствовала, как той ночью, когда мы переспали, что-то изменилось. Учитывая, какой я парень, мне не просто всё это далось. Я испугался до усрачки, Злючка, серьёзно. Я понятия не имел, как с этим справляться, особенно учитывая в какой ситуации мы оказались с нашими сошедшимися родителями. Я пытался игнорировать чувства, растущие во мне, потому и делал, что мог. Я переспал с другой девушкой в попытке избавиться от чувств, которые испытывал к тебе. Думал, она уйдёт до того, как ты вернёшься домой, но потом, когда ты нас услышала, отчасти даже порадовался. Одна из причин заключалась в том, что, возможно, ты бы ощутила хоть каплю той ревности, которую почувствовал я, когда смотрел, как ты уходишь с Тессой в клуб.

Рейвен внезапно тормозит, плюхается на землю и откидывается на спину, позволяя лёгкому, сексуальному смеху сорвать с уст. Глядя на неё, прищуриваюсь и осведомляюсь:

– Какого чёрта, женщина? Я изливаю тебе душу, а ты... смеешься?!

Закатив глаза, я оглядываюсь, и, увидев, что мы уже находимся в добротных десяти футах от ресторана, опускаюсь на траву рядом с ней.

Она утирает слёзы, набежавшие на глаза от сильного смеха, и выдавливает:

– Я... п-прости, – прежде чем вновь залиться смехом.

– Прости? Я практически вручил тебе свои яйца на блюдечке с голубой каёмочкой, а ты смеёшься надо мной... – сарказм в моём тоне трудно не заметить, пока я, сверля её взглядом, качаю головой и наблюдаю, как она медленно вдыхает и выдыхает, стараясь успокоиться. В конечном счёте, она садится прямо, подогнув под себя ноги, расправляет юбку и нагибается ко мне, ударяя мою руку своим плечом.

– Прости, что смеюсь... правда. Я смеюсь не над тобой, Линк. Я смеюсь над нами. Ну же, ты должен согласиться, это очень смешно.

Опустив руки рядом, я приподнимаюсь на них с прохладной травы и одариваю её недоумённым взглядом:

– Что именно? Можешь назвать меня тупицей, но я не понимаю.

Настал её черёд закатывать глаза. Она вскидывает руку и игриво шлёпает меня по груди, прежде чем объясниться:

– Я смеюсь, потому что... серьёзно! Как мы всё так запутали? Мы знали друг друга много лет и никогда не общались. А потом, одной безрассудной ночью, мы оказываемся вместе в постели, и конечно, это оказывается лучшим сексом в нашей жизни. Мы как персонажи из анекдота, а я все три месяца хандрила, адски убивалась. Но сейчас я, наконец, поняла, что единственный способ обо всём забыть: посмеяться вместе с Богом, или кто там ещё сыграл с нами такую извращённую шутку.

Я вникаю в её слова и киваю, дослушав всё, что она говорит. Наверное, в каком-то ебанутом смысле, это и правда довольно смешно. Она права – сейчас уже ничего поделать нельзя, зато мы можем посмеяться над иронией всего этого.

Вскарабкавшись на ноги, я протягиваю ей руку, гортанно посмеиваясь.

– Мы немного шизанутая пара, да? – интересуюсь я, сжимая руку и поднимая её в стоячее положение.

– Ещё какая.

Парковщик подгоняет машину, когда мы возвращаемся к передней стороне ресторана. Когда мы едем через город, проделывая обратный путь к дому Вивиан, я замечаю впереди значок Старбакса. Не в силах противиться самому себе, указываю на него кивком головы.

– Не хочешь прихватить кофе? За твой счёт, конечно, – пытаюсь сохранить выражение лица равнодушным, в то время как Рейвен резко дёргает головой, переводя на меня взгляд.

– Ты такой засранец, – фыркает она, пытаясь удержать хмурое выражение, но с треском проваливается.

Пожав плечами, я подъезжаю к кофейне и паркую машину, прежде чем расслабиться на сиденье.

– Что я могу сказать? Мой член заработал тебе месяц бесплатного кофе. Меньшее, что ты можешь сделать – это купить бедняге стаканчик. – Подмигнув ей, я, наконец, разражаюсь смехом, который сдерживал, и выбираюсь из машины.

Выпрыгнув наружу, она идёт вперёд, но останавливается в нескольких шагах от магазинчика, дожидаясь, пока я нагоню её.

– Ты никогда не забудешь мне эту чёртову сделку, да? – в конце концов спрашивает она, когда я подхожу к ней и открываю двери, пропуская её.

Снова рассмеявшись, говорю ей:

– Скорее всего, нет.

Глава 7.

К моему разочарованию, невзирая на то, как хорошо прошёл наш обед, когда мы возвращаемся в дом Вивиан, Рейвен сразу уезжает к отцу. Я надеялся, она хотя бы немного побудет у матери, чтобы мы могли ещё поговорить, но ей нужно было возвращаться, ибо вечером у неё запланирован ужин с отцом и мачехой. Ненавижу видеть, как она уходит, но от мысли, что завтра я увижу её снова, становится чуточку легче.

Завтра утром мы едем в аэропорт откуда улетаем в Долину Напа, положив начало смертельным свадебным выходных. Утром я подслушал, как Вивиан разговаривала по телефону с Рейвен, и она упомянула, что, возможно, та останется сегодня дома, а завтра в аэропорт поедет вместе с нами. Я не стал слушать последовавший ответ, потому что, раз уж я здесь, мне показалось, что она поделится со мной этой мыслью.

Слава Богу, мы будем в месте, созданном для одной единственной цели – напиться, ведь мне понадобится быть пьяным все выходные напролёт, если я хочу их пережить. Особенно, в присутствии Рейвен.

Я только что ушёл от Тейлора и Мака. Сегодня мы устроили барбекю в их квартире с несколькими нашими друзьями, по случаю моего отъезда на несколько дней. На дорогах пробок особо нет, потому что сейчас десять вечера четверга, вот я и умудряюсь вернуться в дом Вивиан гораздо быстрее, чем днём ранее. Единственное, что меня бесит из жизни в городе – грёбаные пробки. Ненавижу пытаться доехать до какого-нибудь самого простого пункта назначения, притиснувшись с другими бампер к бамперу.

Подъехав к огромному дому в стиле Королевы Анны, я занимаю парковочное место. Выбравшись, проношусь через небольшую лужайку и взбегаю по крыльцу к парадной двери, уворачиваясь от капель дождя, набирающего обороты. В темноте шарю ключами, пытаясь найти отверстие в двери. Наконец, обнаружив его, я впускаю себя внутрь и тут же оказываюсь встречен звуками секса. Прямо по коридору, в гостиной. Клянусь Богом, если мой отец и Вивиан занимаются этой грязью прямо на нижнем этаже, я выйду из себя. Они же знают, что это следует придерживать наверху.

Судорожно вдыхаю, после чего задерживаю дыхание, тихо ступая по коридору. Звуки становятся громче, а потом и чётче, и я вдруг понимаю, что в их речи даже нет американского акцента.

Сраные англичане? Какого хрена?

Завернув за угол, я захожу в гостиную и обнаруживаю лежащую на диване Рейвен, занятую просмотром того, что с виду напоминает английское порно.

– Нихрена! Ты смотришь порно? Да ты представить не можешь, как это охренительно горячо! Чёрт, не знал, что в тебе есть такая порочная сторона, Злючка! – кричу я, вынуждая Рейвен вздрогнуть и, прижав руку к груди, сесть на диване прямо.

Её глаза горят и сверкают в отражении плоского экрана, освещающего её ангельское лицо, пока она сверлит меня изумлённым взглядом.

– Это не порно, придурок, а долбаный сериал!

Повернув голову, я вновь гляжу в телевизор и вижу, как обнажённая цыпочка скачет на члене паренька, у шеи которого держит кинжал.

– Что это ещё за сериал такой, чёрт возьми? – выпаливаю я.

Она заливается смехом, подбирая ноги под задницу и поправляя своё одеяло, и возвращает глаза к сериалу, прежде чем поднять их обратно на меня.

– Это «Чужестранка». Мои соседки трындели без умолку о нём весь последний семестр, так что, в конце концов, на прошлой неделе я сдалась и ушла в запой. Весь первый сезон проглотила ещё до приезда в Сан-Франциско, а сейчас смотрю второй. Ты должен его как-нибудь посмотреть. Знаю, тебе нравится «Игра престолов», поэтому, наверняка, и этот придётся по душе.

Продвинувшись дальше в гостиную, я становлюсь перед диваном и плюхаюсь рядом с ней. Скинув обувь, закидываю ноги на журнальный столик и расслабляюсь на плюшевой софе.

– Ну, если в нём есть такие горячие сцены секса, то он явно по моей части, – бесстыдно ухмыляюсь ей, вытянув руки вверх, прежде чем заложить их за голову.

Уголком глаза отмечаю, как она усмехается, пока сам продолжаю наблюдать за сексмарафоном, развернувшимся передо мной.

Блядь. Смотря с ней это, я решительно твёрдо – ну и каламбур – не могу держать себя под контролем. Мне требуется каждая унция силы воли, чтобы не прижать её к дивану и не заняться с ней умопомрачительным сексом.

Рейвен качает головой, но ничего не отвечает. В сиянии телевизора я замечаю, что у неё немного покраснели щёчки, пока она нервно грызёт губу, продолжая следить за сценой вместе со мной.

То, что ты смотришь, как два человека занимаются этим, как грёбаные животные, в то время как рядышком сидит та, с кем у тебя был секс, к тому же ещё и твой член вопит на тебя, чтобы ты пустил ситуацию на самотёк, назвать неловкостью – это ничего не сказать. «Забудь о сопутствующей угрозе». Я почти поддаюсь дьяволу, сидящему на плече, но пока ещё веду себя, как положено. В одном не усомниться: у меня будет самый худший случай посиневших яиц, когда я отправлюсь спать.

Спустя несколько мгновений, шотландский чувак что-то произносит, и Рейвен тут же вздыхает, шепча:

– Ну серьёзно, почему мужчины не могут быть такими, как Джейми Фрейзер? Клянусь, каждый парень, с которым я пыталась встречаться, оказывался мудаком с проблемами по части обязательств.

Повернув в её сторону голову, я скрещиваю руки на груди в попытке взять себя под контроль, ведь мой налившийся член приходит в неистовство от того, что я сижу рядом с ней и смотрю до охренения безумную сцену секса, разворачивающуюся прямо на моих глазах.

– Я так понимаю, чувак из сериала это и есть Джейми Фрейзер? Дай угадаю, он говорит правильные слова в нужные моменты и делает донельзя романтичные жесты?

Кивнув, она возводит глаза к потолку и переключает внимание на сериал.

– Да, так и есть. И пока ты не вставил очередной чересчур умный комментарий, типа: «Дай угадаю, сценарий написала женщина», я отвечу – да, серию книг, по которой был снят сериал, написала женщина, но это не оправдание.

Послушав, как ужасно Рейвен копирует мой голос, я разражаюсь хохотом. Игнорируя мой смех, она продолжает:

– Неужели невозможно, чтобы парень встретил девушку, безумно влюбился в неё, а потом постарался изо всех сил, чтобы она об этом узнала? Из-за нашего общества я теряю всякую надежду когда-либо влюбиться.

Мой живот скручивает от её ответа, и гнев с печалью, как грузовик Макса, врезаются в меня. Будь сейчас другое время, я бы мог быть мужчиной, которого она хочет. Но, к сожалению, судьбе, или кого мы там обычно виним, кажется, нравится мучить нас, давая распробовать счастье, а потом отнимая его.

– Я так понимаю, с Брайантом всё не очень сложилось той ночью, из-за всей этой обрёченности, уныния и «все мужики козлы», что сейчас от тебя исходят. – Пусть я и не могу быть с ней, я обнаруживаю, что молюсь, чтобы Брайанта пинком под зад выгнали из такси на обочину, потому что от мысли о ней с ним во мне появляется желание нагрянуть к нему домой и отрезать его член.

Она так поглотила меня необходимостью в ней, что я даже не могу трезво смотреть на ситуацию. Невзирая на то, как много девушек я трахнул с той ночи, ни одна из них не смогла стереть её из моих мыслей.

Рейвен раздражённо вздыхает, не отводя глаз от сериала, и роняет голову на спинку софы. Всё это время я, кажется, не могу оторвать от неё взгляда.

– Он был милым, но искры не проскочило. В этом вся моя история жизни. Каждый парень, к которому я на самом деле что-то чувствую, не приносит ничего, кроме разбитого сердца. Каждый. Раз. А если я знакомлюсь с кем-то по-настоящему добрым и вежливым, то понимаю, что хочу почувствовать какой-нибудь огонёк с ним, но абсолютно ничего не происходит. Это так выводит из себя.

Я бы солгал, если бы сказал, что не ощутил восторг от того, что они с Брайантом ни к чему не пришли, но в то же время мне дерьмово, потому что она красивая, с большим сердцем, и хоть и сводит меня с ума большую часть времени, когда мы вместе, я всё ещё хочу, чтобы она была счастлива.

Даже если её счастье убьёт меня.

– Как там говорят? Тебе нужно перецеловать несколько лягушек, пока ты не найдёшь своего Прекрасного Принца? Думаю, любовь схватит тебя за задницу, когда ты будешь меньше всего этого ждать и тогда ты, наконец, найдёшь парня, который будет представлять всё, чего ты хочешь – даже если он и не будет выглядеть, как приятель Джейми Фрейзер, и у него не будет акцента. – Мои слова вызывают у неё улыбку, которая на этот раз почти достигает глаз.

– Извини за такие разглагольствования. Я, наверное, до смерти тебя достала, – искренне говорит она.

Я опускаю ноги на пол и передвигаюсь ближе к ней, закинув руку на спинку дивана. Поднимаю ладонь и нежно поглаживаю её щёку, замечая, как Рейвен устремляет ко мне взгляд наполненный вожделением. Я моментально растворяюсь в её глазах, пока мы смотрим друг на друга, не осмеливаясь заговорить и разрушить момент, повисший между нами. Искры в её радужках разгораются ещё ярче, когда она поднимает руку и прижимает её к моей ладони, всё ещё покоящейся у неё на щеке.

Моё сердце убыстряется, делая дыхание тяжёлым, в то время как я стараюсь обуздать свои эмоции, которые, будто динамит, взрываются в моей груди. Я никогда не влюблялся, но в глубине души знаю, что чувства, которые я испытываю к Рейвен чертовски к этому близки. Может быть, это просто увлечение, похоть или любое другое разумное объяснение того, что я к ней чувствую, но что бы это ни было, оно служит причиной миллиона красных флажков, взметнувшихся между нами. Они предупреждают меня, что мне нужно отстраниться, установить дистанцию, которая разделит нас, приложить все усилия, чтобы не обращать внимания на ощущения внутри, но моё тело, словно замерло на месте, оно не желает и не имеет сил двигаться, даже если бы я этого захотел.

Я вижу те же эмоции, проигрывающиеся как фильм, в глазах Рейвен, когда она садится, глядя на меня в ответ с тем же отстранённым выражением на красивом лице. Она потерялась во мне, как и я в ней, и у меня нет идей, как мы найдём выход из этой путаницы, от которой, казалось бы, мы слишком твердолобы, чтобы сбежать.

Разрушив чары между нами, я облизываю губы и неторопливо сглатываю, пытаясь восстановить самообладание.

– Я в курсе, что мы плохо закончили пару месяцев назад, но надеюсь, после вчерашнего дня, мы это оставили позади. Я буду здесь, когда бы ты ни захотела поговорить. Не могу обещать, что дам умные ответы или не доведу тебя до белого каления своими советами, но я всё равно буду рядом, когда понадоблюсь тебе.

Слабая улыбка трогает её губы, когда она наклоняется ближе к моей руке.

– Спасибо... Я это ценю. Даже, когда ты несёшь глупую чепуху, я по-прежнему дорожу дружескими отношениями, завязавшимися сейчас между нами. Честно говоря, это странно, признаю, но всё-таки мило.

Следующие полчаса мы проводим сидя вместе на диване в молчании, просто наслаждаясь компанией друг друга без необходимости перебрасываться словами. Спустя некоторое время, после того, как её сериал закончился, я слышу, как её дыхание замедляется и становится тише. Бросив на неё взгляд, понимаю, что она уснула у меня под боком. Рейвен свернулась на разбросанных подушках, прижав руки к груди. Я смотрю на огромные часы на стене и вижу, что уже перевалило за одиннадцать. Через несколько часов нам вставать в аэропорт, поэтому, наверное, и мне самому пора в постель. Я собрал вещи ещё утром, так что завтра мне нужно будет только встать с кровати и выдвинуться в путь.

Встав на ноги, я наклоняюсь и сгребаю Рейвен в объятья, крепко прижимая к груди. Она тут же уютно устраивается на моём торсе, пока я огибаю диван и иду к лестнице. Запах её шампуня проникает мне в нос, в очередной раз разжигая моё тело. Я замечаю, что невольно зарываюсь носом ей в волосы и глубоко вдыхаю, преодолевая ступени.

В конечном счёте, я добираюсь до двери и поспешно распахиваю её перед тем, как пнуть ногой, едва внеся Рейвен внутрь.

Оглядев комнату, направляюсь к кровати, на которую аккуратно укладываю её, тогда как в голове проносится миллион мыслей, некоторые из которых хорошие, а некоторые не очень. Рейвен тихонько стонет, когда я хватаю одеяло, сложенное в изножье кровати и накрываю им её. Несколько секунд стою на месте и наблюдаю за ней, борясь с тягой раздеться и забраться на кровать, заняв место подле неё. Это слишком рискованно, поскольку наши родители здесь – вдобавок, пагубно для моего «держать себя в руках» правила, которое я придумал, когда узнал, что Рейвен возвращается в город.

Склонившись над кроватью, смахиваю волосы с её лица, нежно заправляя их ей за ухо. Немного присев, неторопливо придвигаюсь губами к её виску и награждаю поцелуем на ночь. Начинаю убирать руку от её лица, собираясь выпрямиться и уйти, но чувствую, как она тянется и цепляется за неё.