Текст книги "Цель обманывает средства"

Автор книги: Даниэль Дакар

Соавторы: Павел Балашов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Платина, принеси воды. Побольше. У парня начинается обезвоживание, а вводить напрямую я пока не рискну. Говорю же – метаболизм… На что он, интересно, переводит жидкость? Ведь если они киноиды и принцип теплообмена хотя бы относительно совпадает с земным собачьим…

Не слушая ее, Варфоломей помчался в сторону камбуза. Вернулся он очень быстро, неся в руках две больших суповых миски с водой и огромный лимон, прижимаемый подбородком к груди. Карманы комбинезона топорщились от пакетиков с сахаром.

Агата даже не обернулась, продолжая фиксировать показания приборов и что-то говорить рекну, поэтому Платина решил действовать на свой страх и риск. Воду в одной из мисок он оставил чистой, в другую же выдавил сок располовиненного ножом лимона и высыпал сахар из доброго десятка пакетиков. Разболтал содержимое лезвием ножа, попробовал и на всякий случай добавил еще сахару.

– Готово, Агать. Здесь просто вода, а вот тут – лимонад, вдруг ему понравится?

– Давай сюда, – пробормотала девушка. – Лимонад… да ладно, наши лекарства действуют, почему бы парню не выпить нашего лимонада? Кажется, я поняла… если я права, то нам бы так…

Она посторонилась, и Кондовый протянул пареньку обе миски на раскрытых ладонях. Усевшийся в капсуле рекн – его раны были уже залиты гелем – принюхался и потянулся было к миске с чистой водой, но браслеты с подключенными к ним проводами не пустили его, и тогда Варфоломей поднес миску поближе к темно-коричневым губам.

Пил парнишка почти как собака, жадно лакая воду и смешно отфыркиваясь. Покончив с содержимым одной миски, он с явно проступившим на лице сомнением повел носом в сторону другой, осторожно лизнул раз, потом еще… и опростал посудину чуть ли не быстрее, чем первую. Напившись, рекн с самым умиротворенным видом улегся обратно и прикрыл глаза. Агата сдержанно улыбалась.

– Так что ты там такое поняла? – не выдержал распираемый любопытством Платина.

– Он каким-то образом преобразует воду в ткани. Не спрашивай, каким. Я не знаю. Но получается у него здорово. При достаточном количестве жидкости вся наша медицина этому парню без надобности.

– То есть если бы мы оставили его там и он смог бы добраться до воды… – Пилот растерянно покачал головой, в которой с большим трудом устаканивались новые реалии.

– Не исключено. Вот только добраться до воды он мог и не успеть. Как-то я не уверена в том, что морская тут подошла бы. Хотя… что мы знаем о рекнах?! – Агата осторожно отсоединяла браслеты, оставив только один, на левой руке спасенного пастушка. Капельница с большим пакетом дистиллированной воды ждала своей очереди. – Смотри-ка, заснул. Вот что, я пока останусь здесь, а ты ступай.

– Ступлю, а как же, – проворчал Варфоломей. – Вот только пистолет тебе принесу – и сразу ступлю. Мне, знаешь ли, тупить не впервой, но без оружия я тебя с ним не оставлю.

Следующие три часа прошли почти мирно. Конечно, Платине пришлось заняться приборкой – коридор, ведущий от входного люка к медблоку, был изрядно залит кровью спасенного мальчишки – но это были мелочи. Для чего-то же существует киберуборщик, на приобретении которого суперкарго настояла еще на Закате. Кроме того, пилоту требовалось сменить комбинезон, что он и сделал – после того, как, по совету Агаты, оттащил тела убитых бандитов в лес. «Лошади» разбежались сами, раненая «корова» тоже куда-то делась, так что этот пункт можно было смело снимать с повестки дня.

Однако все эти действия много времени не заняли, и закатец маялся от безделья. Правду сказать, «лениться» Варфоломей любил («– Ты чем занят? – Ленюсь!»), но делать это предпочитал в спокойной обстановке, а таковой на борту «Тварюшки» в данный момент не наблюдалось.

Наконец Кондовый не выдержал, прихватил с камбуза еще одну миску с водой и робко поскребся в косяк открытой двери медблока.

– Входи, – донеслось изнутри, и закатец тихонько проскользнул внутрь, сразу же устроившись на первом попавшемся табурете. – Слушай, ну мы с тобой и ослы… Вот зачем я тебя за водой гоняла? Тут же все есть, можно было в стакан или кювету налить…

– Стакан ему на один глоток, а из кюветы пить неудобно.

– Так это ж пить, а он-то лакает!

– Не придирайся. Как тут у тебя?

– Пока без серьезных изменений, – отозвалась Агата. Капельницу она уже убрала и теперь вполглаза следила за показаниями приборов. – Если не считать того, что раны затягиваются с фантастической скоростью. Ни разу такого не видела. Думаю, скоро проснется, дыхание начало учащаться.

И действительно, несколько минут спустя паренек открыл огромные, почти черные глаза и попробовал сесть. Со второй попытки ему это удалось, и он с удобством расположился в открытой капсуле, переводя испытующий взгляд с одного человеческого лица на другое.

– Однако, – негромко проговорила Агата, – нам надо как-то общаться. Лингвоанализатора здесь нет, придется выкручиваться.

Она улыбнулась уголками губ и, глядя в упор на рекна, коснулась своей груди и отчетливо произнесла:

– Агата.

Потом указала на Варфоломея:

– Платина.

Дотронулась кончиками пальцев до пастушка и вопросительно вскинула голову. Тот, похоже, не понял ее, и процедура повторилась еще дважды, пока наконец рекн не скопировал ее жест. Он громко хлопнул себя по груди и сказал:

– Ардо!

Указал на девушку:

– Агата.

Она кивнула.

Короткий жест в сторону замершего на табурете Варфоломея:

– Платина.

– Ну, вот и познакомились, – вздохнула Агата. В ее позе Кондовому чудилась некоторая доля неуверенности, она явно не знала, что делать дальше. Но тут рекн, уже некоторое время словно прислушивающийся к чему-то, видимо, решил взять дело в свои руки – мускулистые, четырехпалые, с близкого расстояния выглядящие более чем внушительно.

Ардо несколько раз произнес что-то просительным, уговаривающим тоном, потом потянулся к Агате и вдруг неуловимо быстрым движением сжал ладонями ее виски. Платина вскочил, но замялся, не зная, что делать дальше. Никакого вреда рекн девушке, кажется, не причинял, а что спина напряглась и лицо застыло… Как же быть-то, а?

Секунды тянулись медленно, но все же складывались в минуты, а два существа так и сидели, окаменев, друг напротив друга. Вдруг Ардо отпустил голову Агаты и почти упал в капсулу. Он тяжело дышал широко раскрытым ртом, губы побелели, и Варфоломей, видя, что на лицо девушки вернулось осмысленное выражение, почел за лучшее позаботиться сначала о пациенте.

Парнишка начал жадно пить, а за спиной склонившегося к нему Платины голос Агаты, еще не слишком твердый, но вполне уверенный, произнес:

– Ардо понадобится еще вода. Мне – тоже. Ну и встряска…

– Да что он сделал-то? – Убедившись, что рекн может сидеть сам и держит миску достаточно крепко, пилот принялся выдвигать и задвигать ящики. Стопка стаканчиков нашлась в третьем, и вскоре Агата тоже пила, медленно, растягивая каждый глоток, словно не доверяла своему горлу. Кондовый молча забрал у Ардо опустевшую миску, снова ее наполнил и требовательно уставился на девушку:

– Ну?

– Можем общаться. Он каким-то образом… настроился на меня, что ли… В общем, его зовут Ардо, и он живет тут неподалеку. Действительно пацан, на наши деньги – лет семнадцать. Погоди, я попробую…

Агата сосредоточилась, но тут вдруг рекн заговорил:

– Благо… благодарность…

– Ну ни… чего себе! – восхитился Платина.

Примерно полтора часа спустя Агата и Варфоломей имели довольно четкое представление о том, кто таков их новый знакомец и что происходит в той части Статуса, где сейчас находился «Sunset Beast». Говорил Ардо пока медленно, с трудом подбирая слова и часто обращаясь за помощью к Агате, объясняя мысленно то, что не мог выразить вербально. С его слов дело обстояло так.

Рекны появились на Статусе давно. Так давно, что подавляющее большинство населения если и знало о своем истинном происхождении, то считало это не более чем сказкой. Ардо было известно, что это правда. Известно потому, что был учеником трана, «мудрого старика». Если Варфоломей правильно понял, «мудрые старики» были кем-то вроде жрецов, хранителей знаний, и они же обслуживали комплексы планетарной обороны. Практически (за исключением одной) не функционирующие – и в этом была главная проблема. В частности, именно этим в конечном итоге объяснялось нападение на Ардо. Транам были нужны такие, как он. Шар-ларраху – что-то вроде герцога, – подмявшему под себя три из четырех обитаемых областей Статуса, были нужны «мудрые старики», потому что никто, кроме них, не мог наладить работу зиккуратов. Между тем это было необходимо: лестиане, и в самом-то начале своего присутствия в системе не отличавшиеся вежливостью, обнаглели вконец.

Платина никак не мог взять в толк, что означают слова Ардо «такие, как я». Судя по всему, и Агата пребывала в недоумении, потому что в разговоре возникла пауза минут на пять, на протяжении которой выражение лица девушки постоянно менялось. Наконец она повернулась к Платине и ошарашенно потерла виски.

– Интересная картинка. Прикинь, они здесь делятся на «людей» и «нелюдей». Знаешь, по какому принципу? «Нелюди» умеют лгать. Точнее не лгать, а скрывать свои мысли и чувства. Тут есть такой термин, «абахо», запах… души, что ли… У «нелюдей» он почти не ощущается. Так вот, Ардо – «нелюдь». И только «нелюдю» – после соответствующей подготовки – «мудрый старик» может перед смертью передать свое сознание. И как тебе?

Варфоломей помотал головой, словно стараясь получше утрясти в ней полученную информацию.

– Ты хочешь сказать… – начал он, но Агата его перебила.

– Я хочу сказать – точнее, Ардо хочет, – что эти дедушки помнят отлет с материнской планеты. Я тут прикинула… получается что-то около полутора тысяч лет. Учитель Ардо готовил парнишку для своего перерождения, а потом решил, что достаточно пожил на белом свете. Вот только шар-ларраха такая постановка вопроса не устраивает от слова «совсем». Его подчиненные отлавливают сейчас «нелюдей» для того, чтобы заставить стариков взяться за дело и довести до ума работу планетарной обороны. Дескать, хрен вам, а не перерождение, пока не сделаете, как мне надо. Уж почему он решил, что они в состоянии разобраться с пирамидами, просто не хотят – не мне судить. Тех «нелюдей», которые готовы сотрудничать, всего лишь вежливо препровождают в соответствующее место, а тех, кто не готов… вот Ардо не готов, результат ты видел.

Платина поднялся на ноги и прошелся по медблоку. На ходу ему, как правило, лучше думалось. Правда, сейчас в голове царил полный бардак, но он чувствовал, что должен хотя бы постараться. Вдруг пилота осенило, и он застыл на полушаге.

– Агать, а ведь теперь понятно…

– Что тебе понятно?

– Почему те, другие рекны, решили не иметь никаких дел с человечеством. Если умение лгать или просто скрывать свои чувства, по их представлениям, делает человека нелюдем, то…

– Да уж, – скривилась девушка, – могу себе представить шок, который бедняги испытали в околоземном пространстве.

– Вот только почему они сразу не смылись, когда повстречались с крейсером? Сначала-то на контакт вояки вышли.

– Вот потому и не смылись, что встретили вояк. И не просто вояк, а действующих, кабинетных там не было. Эта публика, прямая, как угол в девяносто градусов, реакцию отторжения вызвать не могла по определению. Воины – они воины и есть. А вот когда рекны столкнулись с политиками и дипломатами…

– А чего ж он тогда от меня удрать пытался?

– Да испугался просто, наверное. Потом, ты ж агрессивный в тот момент был, как бешеный кот.

За обсуждением люди забыли о присутствии рекна, и Агата даже вздрогнула, когда ее руки коснулась ладонь Ардо.

– Вы… видеть… родичей нас?.. – медленно произнес он.

– Мы не видели, – честно ответила девушка. – Сами – не видели. Только в записи. Они прилетали к Земле, нашей планете-матери, а мы с Платиной родились в других мирах. Эти миры населены выходцами с Земли, но они – не Земля. Впрочем, моей родины, Волги, больше нет. Или есть, но землянам она уже не принадлежит.

– А принадлежит кому? – Ардо не вполне правильно выстроил фразу, но Агата его поняла.

– Тем существам, для войны с которыми ваш шар-ларрах хочет использовать пирамиды. Они – наши враги.

Рекн молча кивнул – он легко и в целом правильно перенял у новых знакомых язык жестов – и снова к чему-то прислушался.

– Учитель видеть вас хочет, ждать будет. Я отведу, – сказал он наконец.

Еще некоторое время ушло на выяснение, каким образом Ардо связывается со своим учителем – ментальным, естественно, – и втолковывание рекну, почему люди не могут пойти с ним прямо сейчас. Впрочем, последний пункт занял всего несколько минут. Ожидание возвращения «старшего в стае» – так или примерно так переводился рекновский термин «ракто» – было, с точки зрения Ардо (и его учителя), причиной вполне уважительной.

День постепенно клонился к вечеру. Агата озаботилась приготовлением ужина на всех. Ардо тщательно, но безуспешно скрывая интерес, наблюдал за работой киберповара, а потом с восторгом неофита пробовал незнакомую пищу. Суперкарго, а по совместительству – бортовой врач, предпочла, чтобы ел он непосредственно в медкапсуле и чтобы все датчики были подключены. Однако ничего экстраординарного не произошло. То ли Ардо обладал воистину луженым желудком, то ли человеческая еда подходила для рекна не хуже местной, но реакции организма парня оказались вполне спокойными, как будто люди накормили обыкновенного земного (закатского, волжского) мальчишку.

Там же, в капсуле, утомившийся за день Ардо улегся спать. Агата на всякий случай вколола ему легкое снотворное и пристроилась в углу медотсека на выдвижной кушетке.

А уже поздней ночью ее разбудили негромкие голоса.

Дима выбрался на берег и настороженно огляделся. «Бистяры» на месте не оказалось, но это ни о чем не говорило – если режим невидимости включен, то корабль и не должен быть виден. Беспокоило майора другое: в лесу, совсем близко от опушки, он наткнулся на семь трупов рекнов, одетых в форму гвардейцев шар-ларраха. Самый беглый осмотр показал, что покойники стали таковыми в результате не допускающего двоякого толкования столкновения с закатским карабином. Платина? Какого черта?! Ладно, разберемся.

Подойдя к кромке воды, Десница прикоснулся к сенсору на браслете, и почти сразу же из темноты и слегка фосфоресцирующих волн соткался знакомый силуэт. Слабо освещенный проем люка открылся совсем рядом – есть еще память, есть! – и Дима молча проскользнул на борт. Буквально минуту спустя в коридоре прошелестели шаги, и в поле зрения изрядно уставшего командира оказался позевывающий Варфоломей. Нервы, порядком потрепанные этим с любой точки зрения примечательным днем, требовали хоть какого-то внешнего проявления, и Дмитрий немедленно напустился на пилота:

– Ну ты даешь! Пускаешь на борт кого попало, приперся встречать без оружия… А если бы кто чужой у меня браслет отобрал да сообразил, как пользоваться? Или не сообразил, а просто выбил из меня коды?!

– Ну да! – язвительно отозвался вполголоса закатец. – Чужой! Прям щас! «Тварюшка» своих всех знает, чужак на борту и шагу бы не сделал. И не ори, перебудишь еще…

Использованный Варфоломеем глагол не ускользнул от внимания Десницы, и он тут же напрягся.

– Перебужу? Именно ПЕРЕбужу? А что, тут есть кого будить помимо Агаты?

– Есть, как не быть, – серьезно кивнул Платина. – Парнишку одного у каких-то бандюков отбили, днем еще.

– У бандюкоооов? – протянул Дима, из последних сил стараясь держать себя в руках. – Ты, умник, бойцов здешнего правителя укокошил!

– Тоже мне, бойцы! – пренебрежительно отмахнулся Кондовый. – Как маленьких обижать – так все бойцы, куда там… И правитель тоже хорош, с детьми воевать. Ты бы видел этого пацаненка, когда я его на борт волок: обе ноги прострелены, рука тоже… Ничего, не обеднеет правитель, впредь свою шантрапу лучше инструктировать будет. Бойцы!

Неожиданно успокоившийся майор устало потер лицо ладонями и привалился плечом к стене коридора.

– Когда-нибудь, – наставительно заметил он, – вы сведете меня с ума. Что за мальчишка-то хоть?

Несколько минут спустя, уже сидя в рубке и поглощая притащенный Варфоломеем ужин, Десница уяснил для себя текущее положение дел и ненадолго задумался. Результатом размышлений стал вполне утешительный вывод, что уж как-нибудь они в случае чего отбоярятся. Свидетелей не осталось, а придумать правдоподобный вариант развития событий, при котором только и оставалось, что стрелять, особого труда не составит. «Черный единорог» он или так, погулять вышел?

– Ладно, – подытожил Дима, с сожалением отставляя пустую тарелку и поднимаясь на ноги, – пошли, покажешь мне вашего потерпевшего.

Тихонько переговариваясь, они дошли до дверей медотсека, предусмотрительно оставленных открытыми, и почти сразу же столкнулись с выглянувшей в коридор Агатой. Девушка зябко ежилась: от недосыпа ей всегда становилось холодно.

– Привет, красотка, – ухмыльнулся Десница. – Ну давай, хвастайся достижениями в ксенобиологии. Что с парнем?

– Уже ничего страшного, – прошептала суперкарго, увлекая своего собеседника подальше от дверного проема. – Скорость регенерации бешеная, надо было только чуть-чуть помочь. Организм не человеческий, конечно, но мы справились.

– Вот уж в тебе я ни разу не сомне… – Но майора прервал донесшийся из медотсека незнакомый голос:

– Агата?

– Ну вот, – огорченно вздохнула названная персона, – все-таки разбудили. Идем, познакомишься.

Ардо сидел в капсуле, с любопытством разглядывая того, кого его кайра (женщина-друг) представила как ракто. Абахо этого человека – ученик «мудрого старика» уже привык к мысли, что людьми (и нелюдями) могут быть не только рекны, – был очень силен и в целом понравился ему. Да, ракто его спасителей был воином, мягкости в нем было заметно меньше, чем в шкуре тарга, но безжалостность его с успехом компенсировалась острым чувством справедливости. Кайре он нравился, кайран перед ним почти преклонялся, и этого было вполне достаточно.

– Я – Ардо, – представился молодой рекн.

– Дима, – ответил ракто, протягивая ему руку. Пришедший от Агаты мягкий ментальный толчок подсказал юноше, как поступить, и он осторожно сжал ладонь мужчины своей. Похоже, он все сделал правильно, потому что человек улыбнулся и кивнул.

– Твои дриго сказали тебе, что вас мой учитель ждет? – внезапно осмелевший Ардо заговорил отрывисто и требовательно. В отличие от позевывающей кайры (рекн послал ей немного тепла и картинку встающего над океаном солнца; девушка благодарно улыбнулась), он вполне выспался и теперь беспокоился о том, как бы поскорее попасть домой.

– Дриго? – повернулся к Агате Дима.

– Трудный термин… – помедлив, ответила она. – Не то чтобы дети… ну, младшие родичи, что ли… подопечные. Те, кто за твоей спиной.

– Ясно. Да, Ардо, мои дриго сказали мне об этом, но нам нужно кое-что обсудить, прежде чем я решу, пойдем мы куда-то или нет.

Возникла небольшая заминка с тем, где именно будет проходить обсуждение. Агата не хотела оставлять своего пациента одного, Десница же вовсе не горел желанием распространяться о том, что видел и слышал, при постороннем. Впрочем, поворчав, он принял точку зрения суперкарго: раз уж парень настолько силен в ментальном смысле, что может общаться с учителем с борта «Бистяры», то куда бы они ни ушли в корабле, мысли настроенной на него Агаты он поймает без труда. Так что нет смысла прятаться, шептаться и вообще играть в «казаки-разбойники». На том и порешили.

Глава 2
РАЗ МАЙОР, ДВА МАЙОР…

– Ну-с, – начал Десница, со всем возможным удобством устроившись на вращающемся табурете и с удовольствием ощущая, как уходит усталое гудение из натруженных за день ног, – в целом мы, конечно, в заднице. Но не в такой глубокой, как я опасался. Самое главное: наших я нашел.

– Уже хорошо, – покивал Платина.

Агата сидела молча, ее руку сжимали обе ладони Ардо, который, переводя взгляд с одного лица на другое, пытался следить за разговором. Понимал он далеко не все, но по реакции кайры мог судить если не о полном смысле сказанного, то хотя бы о ее отношении к этому самому сказанному. Отношение было спокойным.

– Они у шар-ларраха. Группа Заславского почти цела. В результате нападения лестиан погибли один член экипажа и пятеро штурмовиков. Сам я Макса не видел, разговаривал со Стасом Бартеневым, командиром «Чаек». Несколько ребят сейчас ходят с такими же патрулями, на какой Ардо нарвался, присматриваются, прислушиваются…

– А «Ревель»? – негромко спросил закатец.

– С «Ревелем» больших проблем нет, они его посадили на другой стороне планеты, засунули в какую-то пещеру… Что ж здесь за пещеры, если целый эсминец спрятать можно?! Ладно, это потом. Проблема, как ее видит Бартенев, в том, что ретрансляторов, позволяющих связаться с Землей, было два. Один на «Бритве»…

– …и толку от него, как от порванного презерватива, – меланхолично закончила фразу Агата. Судя по выражению лица Ардо, последних слов он не понял вообще и обратился за разъяснениями к девушке. Недоумение сменилось изумлением и чем-то вроде смущения: рекн вдруг закашлялся, а шерсть, еще недавно лежащая ровно, встала дыбом.

– Агать? – Варфоломей явно не разобрался в реакции Ардо и обратился за комментариями, нимало не смущаясь тем, что сбивает командира с мысли.

– У них тут другие принципы контрацепции, а о венерических болезнях и вовсе никто никогда и слыхом не слыхивал. Парень фраппирован. Бывает.

– Я могу продолжать? – ядовито поинтересовался Дима, состроив более чем грозную физиономию. Впрочем, обмануть ему удалось разве что рекна.

– Прощения прошу. – Все еще смущенный, Ардо виновато склонил голову.

– Ладно, малыш. Это ничего. С нами пообщаешься – еще и не то узнаешь, – отмахнулся от извинений Десница. – Так о чем это я? Ах, да. Ретрансляторы. Второй – на «Ревеле». Но использовать его – значит демаскировать корабль, а после того как они на орбите организовали виденный нами суп с клецками… в общем, понятно.

– Ясно, – включилась в разговор Агата. – Дело, я думаю, даже не в демаскировке, а в том, что при отсутствии ретранслятора «Бритвы» с кораблем они связаться не могут, так? Координаты хоть есть? Куда за людьми лететь-то?

Дима устало улыбнулся. Спутница зрила в корень, с типично женской практичностью выбирая из потока информации самое на данный момент существенное. И хотя связь с кораблем – через болтающийся на орбите радиобуй, неверная, слабая, постоянно прерываемая помехами, никак не привязанная ко времени суток – все-таки имелась, легче от этого не становилось. Потому что единственное, на что она годилась, так это дать знать, кто жив, а кто нет, обменяться новостями и хотя бы отчасти успокоить оставшихся на «Ревеле». Майор Заславский запретил поднимать корабль на предмет забрать его группу, поскольку никакой уверенности в том, что сигнал не расшифрован противником, не было. Как не было и уверенности в том, что «Ревель» доберется до владений шар-ларраха благополучно. Хорошо хоть у одного из участвовавших в провалившейся вылазке бойцов оказался в хозяйстве – ну совершенно случайно! – одноразовый мощный передатчик, отправивший на Землю призыв о помощи.

Конкретно об этом он и думал, когда, предварительно убедившись в том, что патруль, сопровождаемый Бартеневым, убрался достаточно далеко, начал, путая следы, пробираться назад к «Бистяре». Об этом – и еще о том, что и от «Тварюшки» как блока дальней связи в данной ситуации проку не так, чтобы очень много. Вопрос той же демаскировки. Причем куда более существенный, чем в случае с «Ревелем», потому что уходить самим и вытаскивать разведмиссию придется, скорее всего, именно на «Sunset Beast» – эсминец местный филиал Лесты точно с планеты не выпустит.

Слетать к нему, конечно, надо: людей необходимо забрать, да и валить отсюда к такой-то матери. В конце концов, можно сказать, что основная задача выполнена: разведка произведена, условно-дружеские отношения с доминирующей на планете группой и ее правителем налажены, лестиан пусть и не сильно, но пощипали, а один в поле не воин.

Мрачно насупившийся Кондовый был вынужден попридержать проснувшийся было боевой задор и согласиться с мнением командира. Что касается Агаты, то она, поинтересовавшись наличием координат и получив утвердительный ответ, полностью сосредоточилась на своем пациенте. Что-то еще, судя по всему, объяснила, кивнула, принесла воды… разбирайтесь со своими игрушками сами, говорило даже не ее лицо, а вся пластика движений. Мне и так есть чем заняться.

– В общем, сами видите, что творится, – завершил свои выкладки Дима. – У нас тут дилемма, однако: я пообещал Стасу, что не позднее утра мы будем в столице, а что с мальчишкой делать – ума не приложу. К шар-ларраху ему, прямо скажем, не надо, особенно после твоих, Платина, упражнений в стрельбе по движущимся целям. А отправляться сейчас, ночью, к этому его учителю… В местном лесу и днем-то гулять не фонтан, а старикан наверняка именно в лесу и прячется, тут поблизости поселений нет…

– Учитель не в лесу. И не близко. Но мы можем быстро, я проведу, – сказал вдруг Ардо. Его навыки владения чужим языком совершенствовались на глазах.

– Проведешь? – прищурился майор, испытующе глядя на рекна; парень не дрогнул и не отвел взгляд. – Ну, если проведешь, тогда давай, проводи.

Что именно сделал Ардо, люди так и не поняли. Когда все выбрались из корабля, и он снова стал невидимым, рекн напрягся, медленно, с трудом, повел руками, словно раздвигая занавес, и на лесную опушку вдруг наложилось изображение полуразрушенного поселка. Вот оно стало более отчетливым, деревья и кусты растворились в нем, и парнишка решительно двинулся вперед. Пройдя несколько шагов, оглянувшийся Платина не увидел ни пляжа, ни воды. За их спинами была заросшая травой улочка, скупо освещенная звездами, далекая уже кромка леса, в которую уперся тонкий луч на секунду включенного пилотом фонаря… вот это да…

– И что, у вас все так могут? – Голосовые связки не слушались пилота, выдавая на-гора только придушенный хрип.

– Не все. Учитель может. И еще я.

Впрочем, обсуждать произошедшее времени уже не было, потому что на пороге одной из ближайших хибар появился высокий рекн, одетый так же, как был одет Ардо до того, как Варфоломей всучил ему куртку и штаны из своих запасов. Рукава и штанины были коротковаты, а до ширины плеч закатца уроженцу Статуса было далеко, но это было лучше, чем ничего, а изорванная, залитая кровью одежда их случайного знакомого была уже именно «ничем».

Между тем Ардо, что-то причитая, кинулся вперед. Десница покосился на Агату, и она с готовностью начала переводить:

– Малыш просит прощения у учителя за то, что попался патрулю, и страшно переживает по поводу этой своей скотины: что они будут теперь есть? А дед его успокаивает, мол, все не так страшно.

– Успокаивает? Как? – удивленно повернул голову пилот. – Ведь он же молчит и вообще застыл, как монумент!

– Так ему и не надо говорить. Это Ардо еще молодой, нуждается в вербальном общении, а его наставник…

Тем временем старший рекн перестал быть неподвижным: ласково потрепав за ухо ученика, чья поза выражала сейчас радость и облегчение, он медленно двинулся вперед и оказался совсем рядом с людьми. Светлее вокруг совершенно определенно не стало, но они вдруг очень отчетливо увидели старое, очень старое лицо с ввалившимися щеками. Покрывающая его шерсть, у Ардо светло-золотистая, была совсем бесцветной. Седой?

– Я приветствую вас, чужаки, принесшие добро, – неожиданно звучным голосом заговорил он. В отличие от юноши, слова старец произносил очень чисто, почти совсем без акцента, да и построение фразы выгодно отличалось от корявого выговора Ардо. – Я приветствую вас и благодарю за то, что вы смогли и захотели спасти моего, – он чуть помедлил, – моего дарма.

На этот раз Деснице не пришлось даже коситься, Агата тут же принялась за разъяснения:

– Дарм – это младший… ученик… почти сын, но не родственник… тот-кто-будет-мной… самый близкий наш аналог – аватара, наверное. Я не очень уверена.

– Ты нашла правильное слово, кайра, – степенно кивнул старик. – Меня зовут Нирг, и я прошу вас быть моими гостями то недолгое время, которое я еще буду пребывать здесь.

Ардо, до сих пор стоявший у покосившегося крыльца, вдруг вскинулся, метнулся к учителю, схватил его за руку, начал что-то говорить, но тот только покачал головой, снова провел ладонью по голове ученика и сделал приглашающий жест в сторону хижины.

В комнате без окон было еще темнее, чем снаружи, но секунду спустя под потолком, таким низким, что Нирг почти упирался в него макушкой, загорелся шарик света. К чему он крепился и крепился ли вообще, было непонятно, но Десница решил не обращать на это внимания: странностью больше, странностью меньше…

– Думаю, я должен объяснить вам, что происходит сейчас на нашей планете, – степенно начал старый рекн после того, как, повинуясь его жесту, исполненному доброжелательной силы, люди расселись на низких скамьях, сработанных, судя по всему, из цельных древесных стволов. – Однако прежде я хочу еще раз поблагодарить вас. Не за спасение Ардо – у нас принято считать, что один поступок стоит только одной благодарности. Но вы принесли мне новое знание, а я уже не мог надеяться на такой великий дар. Я знал, что в наш дом прибыли гости с далеких звезд – мне сообщили об этом мои братья. Но я никак не ожидал, что среди чужаков найдутся такие, кто сможет говорить молча.

Он величественно поклонился замершей на скамье Агате. Та кивнула, не разжимая губ, и вдруг улыбнулась. Улыбка, с точки зрения Димы, была… решительной. Он и сам когда-то улыбался так же. Перед первым прыжком с парашютом. Перед первым прохождением полосы препятствий. Перед первым боем. Что-то ей предложил старый черт, что-то такое, что потребовало собрать себя в кулак. Он предложил – а она согласилась.

– Не бойся, маленькая кайра, я сделаю все быстрее и легче, чем мой дарм.

Платине показалось, что по тесной комнатке пронесся сквозняк, смазавший очертания стен. Миг – и все закончилось, только волосы девушки сами собой сдвинулись с висков за уши, да дыхание Нирга стало прерывистым. На лице Агаты проступил… да, пожалуй, испуг, тут же сменившийся восторгом, и она вдруг громко и отчетливо сказала:

– Харам!

– Ри ларри до! – улыбнулся старик и уже по-русски обратился к остальным: – Я немного исправил и дополнил работу Ардо. Теперь ваша ракон [10]10
  Воюющая рядом, «сестра по оружию».


[Закрыть]может говорить на нашем языке и чувствовать немного больше. Немного – потому что она и до моего вмешательства была готова стать карса, надо было только направить поток в нужное русло, и я сделал это. Кроме того, ей не придется тратить так много сил, как это было раньше. А сейчас я расскажу вам то, что помнят немногие и мало кто хочет узнать; тех же, кто готов принять знание таким, каким передается оно от одного трана к другому, еще меньше. Мне остается лишь надеяться, что вы не употребите это знание во вред рекнам. Если я ошибся в вас… что ж, это будет последней ошибкой в моей жизни, а сколько их было…