Текст книги "Единственная (ЛП)"

Автор книги: Даниэль Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Хочу увезти тебя домой, – прошептал Джулиан между поцелуями.

– Поехали.

Мы только встали и сплетали наши пальцы, когда дверь открылась и закрылась, отвлекая наше внимание друг от друга. В суматохе мелькавших волос и частей тела мы увидели мужчину, который нес женщину, когда они агрессивно хватались за одежду друг друга. Задница женщины была полностью обнажена пред нами.

– Эм-м, это неловко, – прокомментировала я, немного развеселившись.

Коко и Брюс замерли. Она опустила ноги, которые были обернуты вокруг его талии, и поправила своё платье, прежде чем обернуться.

– Брюс… помогал мне найти мои кисти для макияжа, – предложила Коко в своей забавной манере.

Я кусала губу, чтобы не рассмеяться.

– Ты потеряла их в то же время, что и свои трусики?

Она направилась ко мне, оставив Брюса, выглядящего шокированным и смущенным, у двери.

– Туше. По тому, как выглядят волосы Джулиана, я бы сказала, что у вас не было комнаты, чтобы поговорить, – ответила Коко с усмешкой.

Я взглянула на Джулиана, который тут же стал приглаживать свои волосы. Я пошла к ней, чтобы встретить её на полпути.

– Я не буду ничего подтверждать или отрицать.

Когда мы встретились на середине, успело пройти три или четыре секунды, прежде чем мы обе прыснули со смеху. Я обняла свою лучшую подругу, и она крепко меня сжала.

– Ты выглядишь счастливой, – отметила Коко, прикасаясь к моему лицу.

– Как и ты, – бросила я в ответ.

– Я рада, что ты получила свой хеппи энд.

– Мне жаль, что мы прервали твой.

Мы обе захихикали.

– Ладно, что здесь происходит? – спросил Джулиан, с подозрением глядя по сторонам.

– Вы обе знали друг друга вне шоу? – спросил Брюс, выглядя таким же озадаченным.

– Ну… – сказали мы с Коко в один голос.

Эпилог

– Что не так? – спросил Джулиан, когда я открывала входную дверь своей квартиры.

Засунув подмышку стопку писем, я придержала для него дверь, пока он заносил внутрь наши сумки.

– Ничего. Просто вымоталась. Это было утомительно.

Уронив сумки на середине прохода, который отделял кухню от гостиной, он обернулся и улыбнулся.

– Да, так и было. Это была долгая неделя. Но мы выжили.

– Ю-ху! – воскликнула я шутливо, пока шла в его объятия. – Наши первые длинные праздники в качестве пары.

– И первый раз, когда наши семьи смогли собраться вместе, – добавил Джулиан, целуя меня в макушку.

Мы провели День Благодарения в Мэриленде, потому что мама мамы Джулиана, бабушка Перла, не могла путешествовать из-за замены тазобедренного сустава. Чтобы действительно поднять ставки и проверить наши отношения на прочность, родители Джулиана прилетели с нами в Вирджинию, где мы встретились с моими родителями, моим братом и его девушкой, а потом поехали в дом к бабушке Перле в Чесапикском заливе на большой семейный ужин. Хоть я и познакомилась с его родителями вскоре после финала, а он познакомился с моими пару месяцев спустя, у наших семей не было возможности встретиться друг с другом до Дня Благодарения.

Традиционно День Благодарения был известен как праздник, на котором семьи собираются вместе, чтобы ругаться, но наши семьи очень хорошо поладили.

Даже немного слишком хорошо.

У Бабули Перлы не было словесного фильтра, поэтому она не дала нам заскучать. Овдовевшая хозяйка сломала лёд, и еще до того, как подали первое блюдо, все чудесным образом нашли общий язык. Где-то во время второго блюда ситуация изменилась, и к третьему блюду наши семьи решили сделать нас объектом каждой шутки. Это было якобы весёлое и приятное времяпровождение, но ко времени нашего отъезда была назначена дата свадьбы, и начался обратный отсчет до рождения ребенка Джордан-Уинтерс – и то и другое без нашего согласия и поощрения.

– Прошло хорошо. Думаю, им всем было немного веселее, чем нам. Но было хорошо, и День Благодарения официально закончился, – пробормотала я, поднимая голову с груди Джулиана и улыбаясь, глядя на него.

Он нежно поцеловал меня в губы, посылая дрожь по позвоночнику и зажигая огонь во всех других местах.

– И мы больше не в кругу семьи, – он щёлкнул языком по моей верхней губе и усмехнулся.

– И мы наконец-то совсем одни, – я спустила кожаную куртку с плеч Джулиана, и она скользнула по его рукам.

Он потянул за ленту в моих волосах, и масса кудрей свободно рассыпалась по плечам.

– Давай выберемся из этих вещей… – кончики его пальцев массировали кожу моей головы, и голова запрокинулась в его умелые руки.

Моя шея была обнажена, Джулиан прокладывал дорожку поцелуев от ключицы до уха. Нежно покусывая мочку моего уха, он прошептал:

– И я могу набрать тебе ванную.

Я застонала, изогнувшись так, чтобы наши губы снова смоги встретиться. Я двигалась напротив него так, как хотела того весь день.

– Я прогоню твою усталость массажем, – стонал он между поцелуев. Его ладони гладили мою попку, притягивая меня к его растущей эрекции.

Освободившись от поцелуя с запыхавшимся смешком, я посмотрела на него.

– Возможно, нам придется сменить ванну на душ, чтобы я смогла позаботиться об этом, – выдохнула я, проведя рукой между нами, по его брюкам спереди. – Я не видела его весь день, и много думала о нём.

Глаза Джулиана были закрыты, когда он застонал, прижимая свой лоб к моему. Я наблюдала за тем, как он зажимал нижнюю губу между зубами в ответ на моё прикосновение. Мои пальцы сжались вокруг его выпуклости, и я царапала кончиками ногтей по материалу его джинсов. Джулиан резко втянул воздух, и моё сердцебиение ускорилось.

– Зои, – его голос был низкий, нуждающийся. – То, что ты делаешь со мной…

– Джулиан, я чувствую в точности то же самое.

Он открыл глаза, и когда его взгляд встретился с моим, это было так, словно из комнаты выкачали весь воздух. У меня внутри всё вращалось и трепетало. Письма под моей левой рукой скользнули чуть ниже, когда моё тело расслабилось.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя.

Мы нежно целовались, желание ушло на второй план, уступив место неподдельной любви и привязанности, которые мы испытывали друг к другу. С графиком его записей и моим графиком учебы наши отношения не всегда были простыми, но всегда стоили того. Даже если наши графики и не совпадали за последние девять месяцев, у нас всегда была наша любовь.

– Я пойду убирать сумки и включу воду, – Джулиан запечатлел на моих губах ещё один поцелуй, прежде чем пойти к нашим вещам.

– Я скоро тебя догоню.

Я вытащила письма и привычно просмотрела их. Уже было собиралась бросить всё на кофейный столик, чтобы снова встретиться со своим парнем в душе, когда последнее письмо в пачке привлекло моё внимание.

– Джулиан! – закричала я прежде, чем поняла, что слова сорвались с языка.

В считанные секунды он был возле меня, где я стояла посреди моря белых и желто-коричневых конвертов у моих ног.

Мои руки слегка тряслись, когда я пыталась открыть оставшийся в руках конверт.

– Всё хорошо, – шептал Джулиан нежно, забирая его у меня. Он сунул палец под складку и плавно открыл его. – Держи.

Я посмотрела на конверт в его руке, а потом снова в его прекрасные серые глаза.

– Хочу, чтобы ты прочитал мне.

Хорошие или плохие новости, он всё уладит. И если новости плохие, Джулиан поможет мне решить, как фальсифицировать свою смерть, чтобы родители никогда об этом не узнали.

Я улыбнулась своей же шутке, и, не имея ни малейшего понятия о том, о чем я думала, Джулиан улыбнулся мне в ответ, как будто он слышал всё слово в слово и считал, что это забавно.

В этот момент я ещё сильнее влюбилась в него. Это только подчеркивало, как много спокойствия Джулиан Уинтерс принес мне и моей жизни.

– Готова? – спросил он, пока вытаскивал сложенное в три раза письмо.

Я кивнула с закрытыми глазами, схватившись за его рубашку спереди.

– Поздравл…

Поднявшись на цыпочки, я обрушила свои губы на его.

Джулиан выронил письмо и взял мою голову в ладони, его пальцы запутались в моих волосах. Я не сопротивлялась, когда его губы властно и эмоционально двигались напротив моих. Может быть, я и была инициатором поцелуя, но он полностью взял контроль на себя. Если я целовала его с восторгом и торжеством, он целовал меня в ответ с гордостью и обожанием. Я чувствовала себя одновременно победителем и призом.

Он медленно прервал поцелуй, всё ещё находясь в миллиметрах от меня.

– Я так тобой горжусь, – прошептал он, наши губы вновь встретились. – Я люблю тебя, – ещё один поцелуй. – Иди, позвони маме.

Я мечтательно улыбнулась, когда бабочки танцевали в моем животе. Это идеально.

Со всеми нашими недостатками и раздражающими привычками, во время споров, времени порознь, стрессов, мы с Джулианом были идеальными вместе. До него я не знала идеала, потому что не знала его.

– Я люблю тебя. Спасибо за то, что веришь в меня.

Он снова поцеловал меня, прежде чем отпустить моё лицо и шлепнуть по попке.

– Теперь звони.

Я засмеялась, когда поднялась, чтобы достать свой телефон из сумки. Быстро нашла в телефоне номер родителей.

После первого гудка я стала ещё более взволнованной.

– Возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку, – бормотала я, пока ходила туда-сюда по комнате. Краем глаза я видела, как Джулиан подбирает все письма, разбросанные по полу, и притворяется, что не наблюдает за каждым моим движением.

После второго гудка я начала беспокоиться.

А вдруг мне придется ждать, чтобы сообщить им новости? Уф. Это будет отстойно.

После третьего гудка я расстроилась.

О нет! Может быть, мне и правда придется ждать, чтобы сообщить им новости! И я не хотела звонить одному из них, когда другой не смог бы подойти, потому что тогда другой почувствует, что его проигнорировали. Они оба…

– Алло? – слегка запыхавшийся голос мамы пробился сквозь мои беспорядочные мысли.

– Мам! – закричала я, остановившись, как вкопанная. – Боже мой!

– Зои! Зои, что случилось? Ты в порядке? Вы с Джулианом нормально добрались? Что-то случилось?

Элис Джордан была готова решать проблемы по первому требованию, и мне это нравилось.

Смеясь, я извинилась.

– Нет, извини, что напугала. Я просто не думала, что вы с папой были дома, поэтому, когда ты ответила, так обрадовалась, потому что очень хотела рассказать вам обоим кое-что одновременно.

– А, нет, мы просто были на террасе. Твой отец готовит на гриле, потому что сегодня прекрасная погода – 21 градус. Последние деньки ноября, а как будто лето.

– Погода Вирджинии, – ответила я, качая головой. – Не скучаю по ней.

– Одну секунду, милая. Захари! Возьми трубку! С ребрышками всё будет в порядке, – мама засмеялась. – Если они перестоят за то время, пока ты возьмешь беспроводной телефон на кухне, они всё равно будут пережаренными, – она снова рассмеялась. – Нет, и почему тебе позвонят из лотереи, если ты не играешь? Это твоя дочь.

– Для начала, ты просто должна была сказать, что это Зои, Элис, – шутливо ответил папа на заднем плане.

Просто слушая, как они перебрасываются фразами, я чувствовала тепло на сердце. Я взглянула на Джулиана, его взгляд был сосредоточен на мне. Сидя на диване, он улыбался, постукивая ручкой по своему блокноту. У меня и у Джулиана был свой личный блокнот для стихов, но был ещё и один общий. Мы писали стихи друг другу и передавали блокнот каждый раз, когда расставались больше, чем на двадцать четыре часа. Я немного расстроилась, увидев наш блокнот, потому что это напомнило мне о его приближающейся поездке в Нью-Йорк.

Уже скучаю по нему.

– Зои, мы здесь оба и внимательно тебя слушаем, – объявил отец громким голосом, прерывая мои мысли.

– Ну, я просто хотела вам сообщить, что официально сдала юридический государственный экзамен Калифорнии!

– Поздравляем! – крикнули мои родители в один голос.

После того как я дважды целиком перечитала им письмо, а потом рассказала о том, как чувствовала себя до теста, во время теста и после сдачи, они были готовы закончить наш разговор. Отец первым повесил трубку, сказав мне, как сильно любит меня и как он был мной горд. Мама дождалась, пока отец повесит трубку, чтобы сказать то же самое, а потом добавить, что она знала, что мне не о чем было беспокоиться.

– Я боялась, что не сдам и не буду соответствовать тебе и твоему наследию, – признала я, больше не чувствуя на себе веса этого бремени.

– Зои, – вздохнула мама. – Миру не нужна еще одна Элис Джордан, Эсквайр[12]12
  обращение к дипломированным адвокатам в США


[Закрыть]. Миру нужна Зои Джордан, Эсквайр. А еще лучше, Зои Джордан-Уинтерс, Эсквайр, – она захихикала, а я подавила смех, старясь не присоединяться к этому безумию. – Я воспитала тебя ни на кого не похожей, милая, а не копией себя. Теперь иди и покажи миру, кто такая Зои Джордан.

На моих глазах выступили слёзы, когда я поблагодарила маму. После обмена словами «люблю тебя», я прижала телефон к груди и сморгнула слёзы.

Я провела месяцы до адвокатского экзамена в феврале, паникуя, что мне не удастся стать Элис Джордан, которая была самой удивительной женщиной и адвокатом всех времен. Я позволила этому давлению привести к тому, что я сходила с ума от мысли не сдать экзамен, и думала, как это отразится на моём будущем и жизни, которую я себе спланировала. Жизни, ради поддержки которой мои родители так тяжко трудились. Я позволила себе сходить с ума от мысли, что сдам экзамен, но всё равно не буду соответствовать женщине или адвокату, которую звала матерью. Более того, я убедила себя, что родители разочаруются и смутятся, когда поймут, что их ребенок, круглая отличница и вундеркинд, не выживет как женщина в реальном мире. Я позволила себе реагировать, исходя из сценариев, созданных ум, которые даже не могли бы сбыться, судя по тому, что мои родители никогда не стыдили меня за то, что я пыталась чего-то достичь.

Но это временное помутнение, этот иррациональный момент волнения, который был явно не похож на кризис двадцати пяти лет, привёл к лучшему году моей жизни. Моя потеря самообладания привела к ряду событий, которые изменили мою жизнь к лучшему – я даже и не знала, что было возможно.

Я посмотрела на Джулиана, когда он шёл ко мне.

– Всё хорошо? – спросил он, поднимая бровь.

– Всё идеально.

Начало дневника Джулиана

Я хочу

(творческий союз с Бриттани Ш. Черри)

Я хочу заняться любовью с твоей душой.

Внезапно хочу войти.

Начать с твоей нижней губы и легко спуститься к шее,

Ощутить, как ты выгнешься под кончиками моими пальцев.

Я

Хочу,

Чтобы

Ты

выпустила свои страхи между бёдер.

Я

Хочу,

Чтобы

Ты

нашла вечность напротив моих губ.

А потом я останавливаюсь, и вспоминаю правду:

Ты скучаешь по мне так же, как и я скучаю по тебе.

Но сегодня

Я

Хочу,

Чтобы

Ты

отпустила все сомнения, которые создаёт расстояние.

Я

Хочу,

Чтобы

Ты

нашла меня во сне до того, как мы проснёмся, чтобы понять, что ни расстояние, ни время, ни состояние сознания не смогут помешать нашей любви найти путь.

Начало дневника Зои

Твоя любовь, моя любовь

Твоя любовь…

Она не просто зарождается.

Она начинается медленно и осторожно.

Остаётся незамеченной.

Врывается глубоко.

Она не просто зарождается.

Она быстро мчится.

Она прорывается сквозь все трещины.

Опаляет всё на своем пути.

Она не просто зарождается.

Она горит.

Она болит.

Она ранит.

Проникает.

Переполняет.

Она не просто зарождается.

Она вступает в свои права.

Она вступает в свои права.

Она вступает…

В свои права.

Вырезанные из финала сцены

Лиа стояла в виноградниках, её розовое платье билось по зелёным кустам и земле вокруг неё. От солнечного света её кожа медового оттенка сияла. Её волнистые светло-каштановые волосы были идеально перекинуты через плечо; она смотрела на лимузин, который подъехал почти десять минут назад. Её нервозность была очевидна, даже несмотря на то, что она, казалось, делала всё, что было в её силах, чтобы сохранять спокойствие.

Лиа посмотрела прямо в камеру и сверкнула улыбкой. Её взгляд слегка переместился налево, и сквозь сжатые зубы она спросила:

– Что происходит? Почему так долго?

– Вероятно, длинная рекламная пауза, а может быть показывают женщин в студии. Просто будь спокойной и улыбайся, – за камерой был слышен мужской голос, которой давал ей инструкции.

Камера приблизилась, стало особенно заметно напряжение на её лице.

– Хочешь бокал вина? – был слышен тот же голос, когда он предложил ей напиток.

Лиа кивнула, её рука слегка дрожала, когда она коснулась своих волос.

– Да. Спасибо. Самое лучшее белое. Рислинг. – Она беспокойно задвигалась и снова бросила взгляд в направлении лимузина. – И не из Калифорнии. Оно слишком сладкое, и в нём недостаточный баланс кислоты.

Спустя мгновение женщина с планшетом и наушниками поспешила с бокалом к Лие.

– Спасибо, – сказала она, беря ножку бокала дрожащими пальцами. Девушка сделала маленький глоток. – Нет, нет, – вылив вино на траву, она обернулась и посмотрела на кого-то за кадром. – Это слишком сладкое. Чересчур сладкое. Это Москато? Потому что я просила Рислинг. Вы хотя бы понимаете разницу? Я думала, раз вы работаете на винодельне, то сможете верно выполнить это простое задание.

– Мы всё ещё снимаем, Лиа, – напомнил ей мужчина, когда она вернула обратно свой пустой бокал.

Когда Лиа повернулась к камере, на её лице снова была идеальная спокойная улыбка. Она удерживала позу ещё шестьдесят секунд, а потом перестала позировать, выдохнув от облегчения и радости.

Передняя дверь лимузина открылась, и вышел водитель. Весь одетый в чёрное, он поправил шляпу, а потом устроил целое шоу, подходя к ней. Протянув руку, он поздоровался.

– Привет, Лиа. Я Бенни.

Она сияла ему улыбкой, когда крикнула:

– Привет, Бенни!

– Мистер Уинтерс просил меня сопроводить тебя в лимузин. С тобой всё в порядке, юная леди?

– Разумеется, да! – она посмотрела в камеру и подмигнула. – Я знала.

Лиа взяла пожилого мужчину под руку, камера поймала момент, когда её манера держаться поменялась от беспокойной к самоуверенной, пока девушка с важным видом шла по виноградникам. Лиа позволила подвести её к задней двери лимузина.

– Подожди, подожди, подожди, – зашипела она, когда Бенни потянулся к ручке машины. – Как я выгляжу?

– Прекрасно, юная леди, – предложил он по-доброму.

– Очевидно. Но я выгляжу обеспокоенной? Я хочу, чтобы он знал, что я была спокойна.

Бенни ничего не ответил, когда открыл дверь.

Лиа заглянула внутрь, а потом выпрямилась, в замешательстве оборачиваясь по сторонам.

– Там никого? Где он?

– Мистер Уинтерс просил передать вам, что он ценил то, что вы были на шоу. Вас отвезут обратно в особняк со знаком признательности Джулиана Уинтерса и его наилучшими пожеланиями, – Бенни указал, и камера показала крупным планом корзину импортных вин и сыров, которые лежали в корзине.

Лиа начала густо краснеть.

– Что?

Бенни сделал пару шагов назад.

– Мистер Уинтерс хотел...

Лиа посмотрела в камеру, а потом над ней.

– Вы все знали об этом? Вы позволили мне стоять здесь, как идиотке, и всему этому случиться. Я красивая, образованная, мудрая и намного умнее, чем любая другая женщина в доме. А он предпочел мне эту имбицилку! Мне?!

Она завизжала, отчего несколько членом съемочной группы возникли в кадре, чтобы постараться её успокоить.

– Не прикасайтесь ко мне! – выкрикнула она со злостью, вырывая руку из захвата женщины. – Я хочу забрать свое барахло и встретиться со своей семьей в Париже. Я пропустила прием в Лувре, чтобы проиграть той, кто даже не может правильно произнести слово «Лувр».

Лиа забралась в лимузин и захлопнула за собой дверь.

Один из продюсеров открыл дверь.

– Лиа, нам нужно опросить тебя...

– Я не даю никаких интервью! – прервала она, сердито глядя на них и в камеру. – Мне нечего сказать. У меня, может быть, и много недостатков, но Джулиан хотел тупую стерву, а я совсем не такая.

– Он выбрал не Бэйли, – сказал кто-то за кадром, отчего глаза двух продюсеров начали метать молнии.

Они сердито смотрели целых десять секунд, прежде чем снова повернуться к Лие.

– Что? Если вы говорите мне, что он вернулся к той низкопробной барменше...

Хотя продюсер стоял спиной к камере, то, как он смотрел на Лию, должно быть, подтвердило её слова.

– С меня хватит, – Лиа с силой закрыла дверь, продюсеры отпрыгнули от лимузина.

Один из них вышел из обзора камеры с телефоном в руке.

Бенни выглядел сбитым с толку, когда медленно подошел к передней двери и сел в машину.

Последим кадром показали отъезжающий лимузин, из окна которого выбросили корзину с подарками. Прежде чем экран погас, на заднем плане был слышен долгий свист.

– Вау.

***

Бэйли шла по пирсу в голубом платье, развевающимся на ветру, с блестящим пучком, заколотым на макушке, когда слушала, как водитель лимузина объяснял отсутствие Джулиана. Океан был идеальным фоном для её загорелой кожи и ярко-голубых глаз. Хоть Бэйли и была со среднего Запада, она выглядела, как самая типичная калифорнийская девушка.

– То есть, Питер, ты говоришь мне, что Джулиан поехал в студию за Зои, – спросила Бэйли, когда водитель остановился у задней двери лимузина.

– Да, но мистер Уинтерс передавал привет и свою признательность за то, что вы участвовали в шоу. Он просил меня передать вам это, – открыв дверь, Питер указал внутрь. – Он сказал, что надеется, что если вы попадете в трудную ситуацию, то выйдете из неё так же успешно, как и он.

Камера только мельком показала, что было в лимузине, после чего Бэйли прыгнула в руки пожилого мужчины, крепко его обнимая.

– Питер! Что ещё он сказал?

Радостно смеясь, Питер сказал:

– Там должна быть записка под цветами и шариками.

Следующий кадр был сделан внутри лимузина, камера показала крупным планом Бэйли, которая читала записку. Она прижала маленький квадратный кусочек бумаги к груди и запрокинула голову на кожаные сидения.

– Что сказано в записке, Бэйли? – спросила женщина с наружной стороны двери лимузина.

Бэйли сверкнула ей улыбкой на миллион долларов и захлопала своими огромными голубыми глазами. Она подняла записку, пока читала её.

– Бэйли. Поздравляю с новым шоу. Ты – сила, с которой надо считаться, и твой талант не знает границ. Спасибо за совет. Дай мне знать, если тебе будет нужен союзник. Я твой должник. Будем на связи.

Бэйли тихонько засмеялась, а потом снова посмотрела в камеру.

– Какой совет ты дала ему?

– Сказала следовать зову своего сердца.

– Хотя очевидно, что у тебя самой это не вышло.

Бэйли пожала плечами.

– Кому нужен мужчина, который влюблен в другую, когда у меня может быть двенадцать мужчин, влюбленных в меня?

За экраном был слышан смех.

– Точно подмечено. Ты, кажется, довольна прощальными подарками. Есть что-то, что ты хотела бы сказать Джулиану?

Бэйли посмотрела прямо в камеру.

– Привет, Джулиан! – она помахала. – Поздравляю! Спасибо за всё. Похоже, что мы все победили.

– А что насчет Зои? – настаивала продюсер. – Есть что-то, что ты хотела бы сказать Зои?

– Поздравляю, Зои! Рада за тебя. Никогда не забывай: даже если не понимаешь всех участников, всегда доверяй альянсу. Трое – это ещё не толпа, если все в выигрыше, – она подмигнула.

– Не думаю, что понимаю.

Улыбка рассекла лицо Бэйли, когда она ухмылялась на камеру так, словно у неё был секрет, о котором не знал никто, кроме неё.

– Ладно... – сказала женщина медленно. Так, словно не принимала Бэйли всерьез.

После ещё пары вопросов, Бэйли восторженно проводили, находящиеся там участники съёмок хлопали. Лимузин медленно тронулся, и до того, как он успел завернуть за угол, Бэйли выскочила из люка.

– А теперь мой черед. Я готова найти «Единственного».

Камера фокусировалась на лимузине, пока он не исчез, а потом долго показывали пирс, о который разбивались волны. Когда экран начал гаснуть, был слышен женский голос.

– Кто сказал ей там импровизировать? Это был ты? Том? Сара? Она сама так решила? Бэйли станет звездой. Я чувствую это.

Экран погас, появилось название, написанное ярко-розовым курсивом. «Единственная».