Текст книги "Грешники (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 36

Кирилл, вообще, забыл обо мне.

Точно.

Остался в клубе и танцует сейчас, хочет получить титул короля вечеринок.

Иначе как объяснить, что я топчусь у машины уже минут десять, а его нет.

Дышу вечером и ароматом цветов – они розово белыми пятнами украшают клумбы рядом с клубом.

Пялюсь на вход.

Тяжелая железная дверь распахнулась, выпуская на улицу Барсова. Он, с видом хозяина пересек парковку, взглядом наткнулся на меня.

И резко развернулся, с едва заметной улыбкой двинулся в мою сторону.

– Там твой муж беседует с симпатичной официанткой, – доложил и похлопал по крыше авто. Кивнул через дорогу, на светящуюся неоновую вывеску. – Пойдем, налью выпить. Говорят, в стакане легко утопить горе.

– Я не горюю, – качнула головой.

Общаться я не настроена, но Барсов сделал вид, что не понял, непринужденно облокотился на машину и выщелкнул из пачки сигарету.

– Савва слезно просил, чтобы я к тебе не приставал, – он усмехнулся и щелкнул зажигалкой. – Не лезь не в свое дело, говорит. Пока хуже не стало, – серая струйка дыма вылетела из его рта. – А я в вашем городе человек новый. И знакомых женщин у меня пока мало. Как не лезть. Одиноко мне, Злата.

– Сочувствую, – пожала плечами.

– Предлагаю завтра вечером сходить в театр, – Барсов сощурился, затягиваясь, и сигарета тихонько затрещала. – Потом в ресторан. Какую кухню предпочитаешь? – он развернулся ко мне всем корпусом. И ухватил за руку, потянул к себе, расстояния между нами осталось пару шагов. – Обещаю, приставать пока не буду. Что скажешь?

Не успела вырваться – оглушающе громко крякнула сигнализация. Отшатнулась и заметила мужа.

Кирилл, покручивая на пальце ключи с мрачным лицом подошел к машине.

– Мы поехали, – он сунул Андрею руку, прощаясь. Не глядя на меня, уселся за руль.

– В общем, подумай, Злата, – на прощание сказал Барсов.

Юркнула в салон и щелкнула ремнем безопасности. Взглядом проводила Андрея, что ленивой походкой перешел дорогу и скрылся в ночном клубе.

И сжала в пальцах ремень.

Кирилл не мог не слышать, каким нахальным тоном со мной разговаривают. Словно я поводы давала.

Но муж ничего предъявлять не стал, молча вырулил с парковки и рванул в сторону дома. Ярко-освещенный город сменился полупустой трассой, всю дорогу до поселка в салоне висела тишина.

Я даже не решилась намекнуть, что надо сбавить скорость, ведь Кирилл выпил, а мы несемся, как на пожар.

Одного взгляда на его каменный профиль хватило, чтобы все просьбы засунуть подальше. Притвориться немой.

В конце концов. Какая уже разница, что дальше будет, я ему изменила.

И мне не стыдно.

В поселке, мимо похожих домов, он добрался почти до самой окраины. Машинально посмотрела на сад соседей и вытянула шею, пытаясь разглядеть черный Сааб.

В окнах свет горит, они дома.

Кирилл загнал машину в гараж.

– Ужинать будешь? – спросила, лишь бы не молчать, за ним поднялась на крыльцо и шагнула в дом. – Там есть салат и мясо...

Муж обернулся. Грубо оттолкнул меня от двери и задвинул щеколду. Сбросил обувь и до красноты растер ладонями лицо.

– Рассказывай, – рубанул он, уставившись на меня. И сам же продолжил, севшим голосом. – Я тебя из того клоповника забрал, отмыл, одел. А ты мне в благодарность рога решила наставить?

Он знает про Савву – эта мысль краткой вспышкой пронеслась в голове и тут же потухла.

– Какой наглой мразью надо быть, – Кирилл швырнул пиджак на диван. – Чтобы прямо при мне на левого мужика вешаться. О чем с Барсовым трепались? В гостиницу звал?

С Барсовым.

Невольно хмыкнула.

Эти подозрения такая ерунда, какой к черту Андрей, из моей головы не выходит русоволосый мужчина, что живет в соседнем доме.

– Тебе еще и смешно, Злата? – голос Кирилла стал еле слышным, муж шагнул на меня и тяжелым взглядом проехался по моему лицу. – Я тебя в любой момент пинком под зад могу из дома вышвырнуть, ты забыла? Здесь всё мое, всё.

Сглотнула горечь во рту. Нервы сдают, и на слова Кирилла плевать с тридесятой высоты, стоит представить, что я живу здесь, вечерами спать ложусь и каждый новый день просыпаюсь, а в нескольких метрах от меня живет он, муж моей подруги, и мы видимся на выходных, жарим шашлык и всё, что у меня будет – случайные взгляды...

– Сама уйду, – отступила к шкафу и сдвинула в сторону зеркальную дверь. – Я бы и не вернулась, если бы ты силой не потащил.

– Чего? – муж ушам не поверил. – Я два раза за тобой мотался в тот сарай, который ты домом называешь, – он выдернул у меня из рук ветровку. – Повтори, что ты сказала.

Его губы плотно сжаты, глаза налились кровью, он так зол, словно я его прилюдно унизила и он мечтает шею мне свернуть.

Но отступать нельзя, некуда, точку невозврата я на прошлой неделе прошла, когда заявилась к Савве за солью.

– Я ухожу, – повторила и дернула ветровку к себе. – И в тот сарай можешь за мной не ездить, – взяла рюкзачок, висящей на крючке.

Двинулась мимо Кирилла к двери.

И в следующий миг согнулась от его кулака, с размаху влетевшего мне в солнечное сплетение. Этим ударом он выбил воздух из легких, грудную клетку тисками сжало, голова закружилась так, будто я неделю не слезала с карусели.

– Уходишь, говоришь? – Кирилл хмыкнул. Толкнул меня за плечи и я, не разгибаясь, рухнула на кожаный диван. – Отдохни сначала.

Его тяжелые шаги глухо отдались в ушах.

Попыталась вдохнуть и не смогла, лежу и ловлю крупицы воздуха широко открытым ртом, а режущая боль не отступает, чувство такое, что он мне ребра переломал.

Он ведь не в шутку ударил. Со всей силы мне двинул.

В доме тихо, лишь в кухне что-то брякает, Кирилл ходит там, и до меня слабо долетает его взбешенный голос.

Надо вставать, надо, надо.

Скрипнула зубами и осторожно поднялась.

Проверила сотовый в кармане джинсов, поправила рюкзак на плече и навалилась на дверь, сдвигая в сторону щеколду.

Вышла на крыльцо, оттуда по брусчатой тропинке до ворот.

Дурнота не отпускает. Главное – восстановить дыхание, мелкими частыми вдохами.

– Злата! – мое имя разлетелось по темному саду, и я тут же юркнула за необъятный раскидистый дуб.

Кирилл стоит на крыльце в полосе света и с напряжением всматривается в темноту. Несколько секунд он соображал, а потом щелкнул выключателями, и вспыхнули фонари.

Прижала к груди рюкзак и присела за дубом.

– Злата, – снова позвал он негромко, словно опасаясь, что его услышат соседи. – Прости, милая. Где ты? Иди сюда. Пожалуйста, милая. Не прячься.

В траве стрекочут насекомые. И жужжат комары. Зашуршали шаги, Кирилл идет и продолжает звать меня.

– Злата, ты здесь? Выходи, не бойся. Я вспылил. Со всеми бывает. Но я твой муж. Зла-а-а-та.

Он остановился рядом с воротами. Лязгнула калитка, Кирилл вышел на дорогу. Постоял там, прислушиваясь к ночной тишине.

И вернулся в сад.

Услышала краткий щелчок, с которым он снял блокировку телефона. И завозилась, достала свой сотовый. Дрожащими пальцами зажала боковую клавишу, выключая звук, и вовремя – на экране вспыхнул входящий звонок от мужа.

Он стоит так близко, что до меня долетают гудки.

Три, четыре, пять – и механический голос предлагает оставить сообщение.

Кирилл чертыхнулся.

И двинулся в сторону гаража.

Экран ожил еще два раза, пока скрежетали ворота и Кирилл выезжал на дорогу. А я все сидела за дубом, даже когда гул двигателя давно стих.

Стало полегче.

Ноги затекли, и чтобы подняться пришлось опереться на широкий шершавый ствол. Кора теплая, за день нагретая, листья от легкого ветра тихонько шуршат.

Выбралась из укрытия. И потерла нос.

Если Кирилл думает, что я опять сбежала – он точно поехал к отцу. И мне туда возвращаться нельзя. никак, еще раз ударит меня в живот – и я, наверное, не встану.

К отцу нельзя...

А больше и некуда.

Хлопнула дверь, и я тут же вытянула шею на соседний участок. На крыльце показался сосед, он в тех же серых брюках и светлой футболке, он сбежал по ступенькам. Словно почуял мой взгляд, повернул голову.

Перестала дышать, пока он меня разглядывал, и снова чувство накрыло, что это притяжение осязаемо, вот оно – в воздухе между нами.

Савва медленно перевел взгляд на наш коттедж. Еще секунда, и ему этой паузы хватило, чтобы решение принять.

Он молча сел в машину.

Нет, нет.

Захотелось что-нибудь крикнуть ему, по глупому предъявить, но нет у меня на это права. Сосед уже сказал, что думает на счет нас.

Черный Сааб плавно выехал за ворота.

Сжала лямку рюкзака и поплелась к калитке. Вышла и опять остановилась. Уставилась вслед удаляющейся иномарке.

Вспыхнул экран телефона.

Машинально нажала на сброс, с Кириллом нам говорить больше не о чем, и только в последний миг поняла, что звонок был не от мужа.

Это не Кирилл.

Вспотевшими пальцами потыкала в экран, открыла журнал звонков. Замерла и впилась глазами в знакомые цифры.

Это он звонил.

Сосед.

Только что.

Из машины.

А я сбросила.

Нервное возбуждение с головой захлестнуло, стою и гипнотизирую его номер и решить не могу, что мне надо делать.

Перезвонить?

Спросить, чего хотел.

А если он телефоном ошибся, и скажет мне, что...

Экран вспыхнул входящим звонком.

Недоверчиво посмотрела на цифры.

Нет, он не ошибся, он звонит именно мне.

По телу дрожь пронеслась, страх, смешался с предвкушением, желание его голос услышать, поговорить с ним сплелось с боязнью разочароваться, что я себе чего-то лишнего напридумывала.

Но ведь он звонит.

Пальцем коснулась зелененькой трубки и прижала сотовый к уху. Выдохнула.

– Да, Савва.

Глава 37

– Привет.

Он сказал и замолчал. На фоне негромко бубнит радио, и я представляю соседа за рулем. Как его черная машина почти бесшумно катит в темноте по поселку, а Савва сидит, откинувшись в кресле и держит руль одной рукой.

– Чего надо? – этим вопросом пытаюсь прикрыть радость от его звонка. И это глупо, он ведь не дурак и понимает – я могла просто не брать трубку. Прокручиваю все это в голове. И злюсь. – Ты, наверное, ошибся.

– Не ошибся.

– Зачем звонишь тогда?

– Сам не знаю, соседка.

Вот.

Мужчина, который несколько часов назад хладнокровно вещал мне о том, что у нас ничего не получится – он поддался порыву.

И набрал мой номер.

А я теперь в волнении топчусь у ворот и жду, звуков его голоса в трубке.

– Почему ты на улице? – щелчок зажигалки, он затягивается ментоловой сигаретой.

– Потому, что ночь хорошая. Теплая и синяя. Комариная.

Комар жужит возле самого уха.

Отмахнулась и отступила ближе к дороге.

– Домой не пойдешь?

– Не пойду.

Савва замолчал, осталось слышно лишь радио – круглосуточно бодрую болтовню диджея, сменяемую музыкальными вставками.

– Зачем ты к мужу вернулась, Злата? – новый вопрос негромким бархатистым голосом, и по моей коже бегут мурашки. – Ты ведь из поселка к отцу сбежала, – напомнил он и выдохнул дым.

– Интересно тебе? – ответила резко. – Возвращайся и спроси лично, – поставила условие. И...

Сбросила вызов.

Уставилась на затихший телефон. Просто бесполезный кусок пластмассы. Экран черный и мертвый.

Савва не перезванивает.

Вытерла вспотевшие ладони о джинсы и прошлась вдоль забора.

Чего я добиваюсь? Чтобы он, как Кирилл, на мое место мне указал? Слов, что я со своими требованиями к чужому мужу...могу катиться куда-то подальше.

Шумно выдохнула. И сощурилась, всматриваясь вдаль, туда, где двумя яркими кругляшами вспыхнули фары.

Сердце трепыхнулось в груди.

Господи.

Это он.

Едет, чтобы спросить лично.

Убралась с дороги в траву, растревожив всех насекомых. Прижалась к забору и вцепилась в лямку рюкзака.

Кажется, несколько дней прошло прежде, чем черный Сааб плавно затормозил напротив калитки. Водитель перегнулся через сиденье и щелкнула ручка.

Распахнулась дверь.

Покосилась на наши коттеджи. Мой возвышается темной скалой. А в окнах его дома горит свет, подруга не спит.

Савва, как я и представляла, сидит, откинувшись в кресле, одна рука на руле. Он неотрывно смотрит на меня и терпеливо ждет.

Рванула к машине. Юркнула в салон и хлопнула дверью, в ноги бросила рюкзак.

Сааб тут же тронулся с места. Проехал немного вперед и развернулся, мимо наших коттеджей, дальше по поселку, к шлагбауму.

Зажала ладони между коленей, сижу. Исподлобья разглядываю соседа. Его расслабленную позу, широко расставленные ноги, сильные руки и русые волосы, небрежно спадающие на лоб.

Он ни о чем не спрашивает, просто едет, и я тоже молчу, вдыхаю запахи табака и парфюма и никуда не хочется из этой машины выходить, мне нравится, с ним рядом, нравится ветер, что треплет волосы и скорость, по полупустой трассе в сторону города, к далеким огням.

Мне хочется. Залезть в его голову, узнать о чем он думает, когда смотрит вот так, прямо перед собой.

– Во сколько тебе надо вернуться? – нарушил паузу Савва. И повернул голову.

Встретила его взгляд и зависла. Серые глаза спокойные, умные, неторопливо скользят по моему лицу, изучают.

Сглотнула.

Я знаю, о чем думает.

О том, что я вылезу из его машины и залезу в постель к мужу. Что я вернусь к Кириллу.

А Савва...

Всё то время, что мы едем – выбирал, между мной и дружбой. И выбор свой сделал, ведь он смотрит – и от него волнами расходится нетерпение, желание, в его взгляде натиск, под которым я мысленно стою с поднятыми руками.

Я сдаюсь.

– Хоть во сколько, – ответила хрипло. – Я не к Кириллу...я к папе.

Еще пару секунд он меня разглядывал. И отвернулся к дороге, мой ответ никак не прокомментировал, и я прикусила язык – не время выяснять, куда потом поедет он.

Может быть, я еще спрошу.

Позже.

Центр города, как всегда оживленный, лето и вечеринки до утра, из проезжающих авто орет музыка, звучит смех.

Савва припарковался напротив мигающей вывески клуба. Он вышел из машины, и я заторопилась следом.

Воздух прохладный и свежий, небо на востоке стало сероватым – скоро рассвет.

Хочу, чтобы меня взяли за руку.

Но Савва двинулся к клубу. Я за ним. За спиной раздался призывный свист, обернулась.

И поморщилась – Барсов, сидит на крыльце, через дорогу, его крупная фигура – горячая гора мышц, что рухнула на ступеньки.

– Тоже не спится? – крикнул он и приветственно махнул рукой. – Абрамов, ты бы хоть ночью передышку супруге давал.

Савва сощурился, словно прикидывая, надо ли тратить слова.

– Заходи, – распахнул передо мной железную дверь. И я не медля нырнула в спертый воздух клуба. Ощутила на пояснице мужскую руку, подталкивающую меня к залу. И подняла лицо на соседа. Он опустил глаза на меня. – Есть хочешь?

Мотнула головой.

– Выпьешь?

– Текилу.

Он усмехнулся.

Шагнул по гудящему залу и каким-то чудом, почти сразу выловил из толпы высокую девушку в прозрачной блузке с бейджиком администратора на груди.

– Лейла, – за руку он потянул ее к себе. – На сегодня всё, закрываемся.

– То есть? – администратор уставилась на оживленную толпу. – Сейчас? Но мы же до шести утра...

– Сейчас.

Она хлопнула густыми ресницами. Несколько секунд соображала, глядя в невозмутимое лицо Саввы.

– Поняла, – коротко выдала.

– Идем, – широкая ладонь надавила на поясницу, увлекая по залу, мимо стойки, к пустому столику в углу, на котором красуется белая табличка-бронь.

Савва отодвинул стул.

– Хм, – уселась. На спинку повесила рюкзак. Подняла взгляд на соседа.

– Две минуты посиди, – велел он хрипло.

Куда-то ушел.

Наверняка за текилой.

Прижала ладони к горящим щекам и посмотрела на танцующую толпу, раскрашенную цветными вспышками светомузыки, на клетки и полуголых красивых девчонок, на официанток, снующих от столика к столику.

Боже.

С минуты на минуту этот огромный шумный клуб опустеет.

Та тяжелая железная дверь закроется.

И я останусь здесь.

С ним наедине.

Глава 38

На столе красивая квадратная бутылка. И блюдечко с лаймом.

Савва стоит рядом, держит руки в карманах брюк, за столик так и не сел.

А мне до сих пор не верится, что в клубе нет никого, кроме нас, музыка играет так же громко, кажется, повернешь голову – и взглядом наткнешься на полуголые вспотевшие тела.

– Я к тебе пришла в тот вечер потому, что Света попросила, – подняла на него глаза. – Проверка на верность. Мы ведь учимся в одной группе. И знакомы...год почти.

Он молча разглядывает меня, и по его лицу неясно – мне надо продолжать разговаривать или что делать, я волнуюсь так, что вспотели ладони.

Вот зачем он меня сюда привез, если даже беседу поддерживать не намерен.

– Ты так и будешь стоять? – тоже поднялась. Он близко, и расстояния между нами нет почти, отступить назад я не могу – там стул. Запрокинула голову. – Что будем делать?

– Сейчас?

– Вообще.

Он снова промолчал, он думает.

А я чувствую себя навязчивой идиоткой, ведь я просто клещами тяну из него ответы, которые он давать не торопится. Это бессовестно и нагло с моей стороны так наседать на чужого мужа. Но мне хочется, чтобы он развелся со Светой.

И сделать с этим ужасным желанием ничего не могу.

– Я не могу обещать кольцо на палец, Злата, – наконец, ответил Савва. Сдвинулся чуть в сторону, на шпажку подцепил дольку лайма, зажевал. – Ты этого от меня ждешь?

Скосила глаза в сторону.

Или он увидит, как они блестят.

Я точно дура, мы знакомы около недели, и надеяться, что этот мужчина вот так, сразу, всё бросит ради меня – утопия.

Но я упираюсь, отказываюсь этот факт принимать.

– И что тогда? Всё, получается?

Скоро утро, а я опять не сплю, музыка басит, и в свете неоновых ламп лицо соседа такое же нереальное, как и вся моя теперешняя жизнь, элитный поселок и муж бизнесмен – это сон словно, я в их мире чужая, я у них не приживусь никогда.

Даже если меня нарядить в дорогие шмотки, накрасить и причесать, я так и останусь куклой.

Потому, что у всех них – у Светы, у Кирилла, у Саввы – у таких людей особый склад ума, они с рождения знают: этот мир будет добр к ним.

– А позвонил ты мне зачем? Сюда приехали для чего? – маленький шажок к нему, и вот моя рука касается его руки. И идет ток. Я сама понимаю, для чего мы здесь, вижу, как на него действует наша близость, тяжелый взгляд замер на моих приоткрытых губах.

И проклятыми мурашками покрылась кожа.

Лишь себе хуже делаю. Оставаясь с ним.

– Я поеду, – протиснулась мимо соседа на танцпол. И вскрикнула, когда Савва перехватил мое запястье и рывком развернул меня к себе.

– Не поедешь.

Его голос бархатистый и протяжный, глаза из серых стали черными, глубокими. Он меня отсюда не выпустит – так крепко держит, так пристально смотрит.

– Ты мне нравишься, Злата, – едва различила его негромкие слова, потонувшие в музыке.

Вопрос, который я ему задать хотела, потерял всякий смысл. Конечно, он потом вернется домой, к Свете, и оправдываться передо мной не собирается, он не обещает, что уйдет от жены, он спокойно и уверенно ставит меня перед фактом: я ему нравлюсь.

Нравлюсь настолько, что между дружбой с Кириллом и мной он меня выбрал.

Но пока это всё.

А в мыслях буря, тайфун, неясно, много это или мало?

– Тебе жарко, соседка, – взглядом Савва скользнул по моей футболке. Задержался на груди, медленно поднялся к лицу. Велел кратко. – Разденься.

И, правда, очень жарко. Поняла это лишь сейчас, когда пульс учащенно забился в его горячие пальцы, обхватившие мое запястье.

Вот только...

Краснею.

– Нет.

– Это не просьба.

– Нет, – повторила.

И шумно выдохнула, когда он притянул меня к себе, вместе со мной развернулся. И втолкнул в открытую клетку.

Полчаса назад здесь изгибалась танцовщица, красная атласная лента, которой она размахивала – до сих пор висит на железных прутьях.

– Так и не запомнила, Злата. Если ты со мной – ты подчиняешься.

– Я не соглашалась, – отступила.

– Ты в мою машину села, – напомнил он хрипло.

Мужские руки потянули за ворот футболки. Дернули, и ткань с треском разошлась в его пальцах, лохмотьями повисла на мне. Широкие ладони прошлись по плечам, сдирая футболку вместе с лямками бюстика, нырнули мне за спину, и щелкнули крючки.

Он раздел меня так умело и быстро, мое слабое сопротивление задавил стальным взглядом, в своей лапе зажал оба моих запястья и поднял их наверх.

– Постой...

Ощутила холод металла, и как прутья вдавливаются в кожу, он вяжет мои руки, моей же футболкой, и его лицо так бесстрастно, словно сосед занимается этим каждый день.

Загоняет в клетку добычу и лишает возможности двигаться.

– Савва!

Я снова испугалась, как тогда, в его доме, связанная на кровати, беззащитная перед ним.

– Я тебе нравлюсь? – он дернул к себе красную ленту, медленно разгладил ее.

Секунда – мы друг другу в глаза смотрим, и в ушах звучит его голос из той нашей первой ночи, тогда ему нужно было мое разрешение, делать со мной всё, что он захочет...а я выбила стекло и сбежала.

Сейчас же он меня не отпустит – читаю по его лицу, серьезному, как у человека жесткого, в своих действиях уверенного, и с каждой секундой изнутри холодом поднимается страх, смешанный с огнем возбуждения.

– Злата, – позвал он.

– Да! – не выдержала. – Да! Да!

Нравится – мягко сказано, я днями напролет, черт возьми, думаю о нем.

– Не кричи, я не глухой, – он тихо усмехнулся.

И в следующий миг мне на глаза легла красная лента.