Текст книги "Грешники (СИ)"
Автор книги: Дана Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Глава 79
Я так растерялась в первый момент, что даже попятилась, «доченька» – это слово не слышала, кажется, целую вечность.
Во все глаза уставилась на женщину.
Такая похожая на мою внешность, и такая чужая, в памяти вспыли какие-то обрубки прошлой жизни, где она так же, стояла на этой кухоньке, только на ней не дорогущий костюм был, а халат.
И пахло от нее едой, а не духами, и волосы были собраны в шишку на затылке.
Она уехала, меня тут бросила.
И я ее тоже из жизни вычеркнула.
– Ты что тут делаешь? – спросила резко, и голос даже не задрожал, внутри злость клокочет вперемешку с возмущением, как у этой женщины только наглости хватило заявиться сюда.
– Я уже давно в вашем городе, – ее улыбка погасла, когда она поняла, что не дождется ответной. Она заломила пальцы, унизанные кольцами. – Меня Лидия нашла, – кивнула она на сияющую мать Кирилла. – Правда, как-то не по-человечески. Дети женаты, а мы даже ни разу...
– Какие дети? – оборвала ее. – У тебя дети есть?
– Злата, – ее голос мягкий, полон вины. – Ты уже выросла, ты сама замужняя женщина, может, теперь, наконец, мы с тобой...
– Вон отсюда пошли, обе! – не сдержалась. Отступила в коридор, давая им дорогу. – Что ты сюда притащила? Забирай свою колбасу и сама ее ешь!
Я не могу.
Как можно думать, что после стольких лет, припереться к дочери, которую бросила, взять и стол накрыть – достаточно, чтобы с ней согласились разговаривать.
Я слышать о ней не хочу.
– Златка, – попробовал призвать меня к порядку папа. – Ты это...давай того, сядь.
– А ты? – посмотрела на него и сердце сжалось, – ты же клялся, что пить бросил, что с пенсии костюм купишь! Вы зачем его напоили?
Внутри что-то оборвалось.
Метнулась в ванную, схватила грохочущую железную швабру и вместе с ней вернулась в коридор, замахнулась.
– Вон отсюда!
– Боже мой, – перепугалась Лидия Степановна и посмотрела на маму. – Марин, а Кирилл мне говорил, что у девочки проблемы начались с головой. Наследственный алкоголизм. Какое несчастье, такая молодая и...
Махнула шваброй, и с сухой тряпки в стороны полетела пыль.
– Пойдем, Марин, пойдем, – она взяла растерянную маму под локоть и, бочком, начала протискиваться мимо меня. – Раз твоя дочь ничего не хочет слышать про наследство, которое ты для нее приготовила...ничего, ничего. Вот успокоится...
Кажется, из ее расчета, эта фраза про наследство, брошенная мимоходом, должна была заставить меня остановить их, начать расспросы.
Но я продолжала стоять со шваброй наизготовку, готовая по идеальной прическе Лидии Степановны пройтись грязной тряпкой.
– Злата, вот если что – мой телефон, – она положила визитку на стол.
Они еще долго топтались в прихожей, обувались в свои эксклюзивные туфли. И мама молчала, зато Лидия Степановна причитала за двоих.
Что-то снова про наследство и мою неблагодарную натуру, мою вспыльчивость, вызванную злоупотреблением...
Наконец, дверь хлопнула.
И я без сил бросила швабру.
Посмотрела на папу.
– Ну, Златка, ну, артистка, – приговаривая, он налил себе стопку водки и залпом ее осушил. Зажевал какой-то нарезкой. – Зачем мать прогнала?
– А зачем она нас бросила?
– В жизни всякое бывает, – философски изрек он, наливая новую порцию.
– Прекрати.
Не бывает такого, чтобы мать своего ребенка оставила и уехала устраивать жизнь там, где получше.
– Она сожалеет, – заступился за нее папа, поедая оливки. – Видала, какая цаца пришла? А как пахнет? Говорит, денег у нее куры не клюют. И половина твоя.
– Пить перестань, – прошла в кухню и забрала у него из-под носа бутылку.
– Златка...– с предупреждением протянул он. – Сегодня можно. Сегодня праздник. А вот завтра уже ни-ни, – поклялся он и повел колючим подбородком. – Сядь, поешь. Вон сколько всего навезли.
Перевела взгляд на стол.
Навезли. Это подачка какая-то, с двух барских плеч, а папа радуется, как ребенок.
Как же воняет.
Духами и всем этим мясом.
Приложила ладони к носу и медленно двинулась в ванную, почувствовала, что ком по горлу ползет и ускорилась, подлетела к унитазу и наклонилась, содрогаясь.
Умывалась долго, всю противную косметику смыла и бесконечно полоскала рот, пытаясь избавиться от кислого привкуса.
А когда полегчало и вышла в коридор – папа в кухне уже шуршал пакетами.
– Я тут возьму кой-чего, все равно есть надо, испортится же, – сказал он, оправдываясь. Упаковал в мешочек красную рыбу. – И это тоже, – сунул туда же бутылки. – С мужиками посидим, отметим.
Прислонилась к косяку, молча наблюдая за его сборами.
Что-то говорить бесполезно, он меня сейчас не послушает, никогда не слушает, стоит хоть капле спиртного в рот попасть – и вот уже другой человек.
– Ты это...про наследство-то материно подумай, – посоветовал он, обуваясь в коридоре. – Деньги не лишние. А то не квартира, а...– он махнул рукой и скрылся за дверью.
Вернулась в кухню.
Сгребла в мусорный мешок остатки пиршества и выставила его на балкон. Через силу поела суп и свалилась на кровать.
Наследство.
Голова так сильно кружится, но мысли ясные, и такие простые, в одну четкую картинку складываются.
На маму вышла Лидия Степановна, значит, и Кирилл с ней виделся.
Они раньше меня узнали, и не любит он меня вовсе, ему богатства нужны.
Всем нужны, может, и Барсову тоже. И...Савве?
Вздрогнула и отвернулась к стене, зазнобило, но подняться и закрыть окно не осталось сил.
Савва нет, он не мог.
Но он спрашивал у меня про маму...
Не уснула, в какое-то забытье провалилась и, казалось, что он пришел. Ворвался в мою комнату, присел возле постели, потянул за руку, что-то сказал, заставляя проснуться. Морской запах геля для душа окутал меня, я сейчас встану, прижмусь к нему.
Открыла глаза.
Стемнело.
И рядом со мной кто-то есть, мужская фигура, что склонилась над постелью.
– Савва? – встрепенулась и подскочила.
– Не совсем, – отозвался знакомый мужской голос. Мой новый начальник. Барсов отпустил мою руку, выпрямился. Прошелся по комнате и щёлкнул выключателем. – Отдыхаешь? – спросил, когда я сощурилась, закрылась ладонью от яркого света.
– Чего тебе? – во всем теле слабость, с трудом спустила ноги на пол.
– Мне? – переспросил Барс. – Да ничего. Время одиннадцать. А тебя нет на смене.
– Маме моей об этом скажи, – выплюнула зло. – Пусть тебе компенсацию заплатит.
– Ты о чем?
– Про наследство это долбаное, – неуверенно подошла к нему и тряхнула волосами, от чего голова лишь сильнее разболелась. – Так вот не будет его, ясно? Никаких денег!
– Злата, – он удержал меня за плечи. – Какие нахрен деньги?
– Не трогай! – дернулась и покачнулась, в глазах потемнело. Живот резануло, будто ножом, машинально провела пальцами по шортам.
Влажные.
Поднесла руку к глазам – это...кровь, кажется.
Я бы упала, если бы он не подхватил. Его голос услышала будто сквозь вату.
– Злата!
Попыталась ответить и не смогла, провалилась в темноту.
Глава 80
Эта иголка в руке торчит уже который день.
Капельница.
Витамины.
Потеребила прилепленный к руке пластырь и подняла глаза на скрипнувшую дверь.
В палату зашла мама, нагруженная пакетами. Поймала мой взгляд и мягко спросила:
– Как дела, малышка? Свежая порция фруктовых соков подъехала. А еще яблоки, ананас и черешня.
Она сгрузила пакеты на столе у окна. Распахнула тонкие синие шторы, проверила форточку.
Я в больнице уже несколько дней, и все смешалось в одно. Утром завтрак, дальше процедуры, потом обед и сон-час, полдник, дальше прием гостей, потом ужин.
В гости мама приходит пару раз в день. Это Барсов ей сказал, визитку ее на столе нашел после того, как скорую мне вызвал.
И если бы не он...
– Уже сентябрь, – сказала мама, наливая в стакан сок. Попробовала сама и двинулась к моей постели. – Хочется на учебу?
Кивнула.
Мне стольких трудов стоило на бюджет поступить, и вот, я второкурсница. Но пропустила линейку и пока неизвестно, когда меня выпишут.
– Еще фрукты сейчас порежу, – она передала мне сок. С ножом и яблоком присела у моей постели. – Я сегодня была у папы, у него все хорошо. Так что не волнуйся.
Повертела в пальцах стакан и посмотрела в окно.
Кроме мамы сюда ко мне еще Барсов приходил. Несколько раз. И в последний разговор был коротким.
– Я хоть и люблю настойчивость. Но все же не полный отморозок. И навязывать себя тебе сейчас не буду. Захочешь – позвони, – сказал он и ушел.
– Лидия с Кириллом про тебя постоянно спрашивают, – мама складывает очищенные дольки в тарелке. – Переживают.
– Конечно, – фыркнула. – Волнуются, вдруг я умру, а ты на меня состояние переписать не успеешь.
– Они сами состоятельные люди.
– Но им зачем-то нужны твои деньги.
Она протянула мне дольку яблока.
Вяло ее зажевала.
– Злата, надо кушать, – как маленькой сказала она. – Кровотечение на раннем сроке беременности – это не шутка. Как и на позднем, в общем. Тебя чудо спасло от выкидыша.
Знаю. Имя этому чуду – Андрей Барсов, если бы мне вовремя не оказали помощь – ребенка я бы потеряла.
Забрала вторую дольку, запила соком.
Стараюсь держаться и о плохом не думать, не нервничать, соблюдать режим и отдыхать. Ребенок – все, что у меня осталось, а я уже второй раз за такой короткий срок оказываюсь в больнице.
– Беременна я не от Кирилла и он знает, – призналась, даже для себя неожиданно. Да, мама сидит тут со мной каждый день, но откровенно мы не разговаривали, я не хотела.
Это так сложно решить – как нам общаться дальше.
Ведь жила столько лет без нее.
– От того, мужчины, который тебе скорую вызвал и мне звонил? – спросила она осторожно, после паузы.
– Нет.
– Ладно, – она с вопросами приставать не стала, сама задумчиво пожевала яблоко. И негромко сказала. – Злата, я знаю, что мамой была плохой. Но ведь человек заслуживает второй шанс? Может, я бабушкой стану хорошей? Дай мне попробовать, хотя бы. И знай, что ты одна не останешься. И о ребенке есть кому позаботиться.
Отдала ей сок и откинулась на подушки. Подтянула одеяло к подбородку, из-под полуприкрытых ресниц посмотрела на маму.
Она очень изменилась. Стала такой ухоженной, красивой, словно скинула десяток лет и теперь смотрится моей старшей сестрой.
Наверное, она счастлива была там, в другой стране, раз обо мне даже не вспоминала.
Но вся моя злость ушла куда-то, совсем не хочется вспоминать, ковырять, до причин докапываться и этими мыслями с ума себя сводить.
– Я завтра с утра приеду, что тебе привезти? – она расставила на тумбочке соки. – Больничной еды хватает? Может, вкусненького чего-нибудь хочешь?
– Не надо, – отвернулась к стене.
Закрыла глаза, послушала, как хлопнула дверь. Рукой обняла живот и, как всегда, представила Савву и нашу с ним встречу – это теперь моя главная фантазия перед сном.
Дверь снова скрипнула. Я, не открывая глаз, спросила:
– Сумку забыла?
Нехотя повернулась.
И замерла, когда увидела Савву, размашистым шагом рванувшего ко мне.
Глава 81
Это как во сне, что вот он, сидит на моей постели и обнимает меня, вцепилась в него и с жадностью целую в ответ, такой маленькой и хрупкой самой себе кажусь в его медвежьих лапах, его ладони по спине гуляют, стискивают талию, он прижимает к груди.
Задыхаюсь, но поцелуя оборвать не могу.
Мои мечты такими далекими были, нереальными, но он здесь, рядом со мной. Отстранилась на секунду, чтобы убедиться – мне не снится это.
Серые сощуренные глаза, брутальная щетина...
И ведь, правда, этот красивый взрослый мужчина – мой.
Снова потянулась к его губам.
Мы уже несколько минут так сидим. И еще ни слова не сказали друг другу, только целуемся, и мне в его объятиях хорошо, словно это самое правильное место на свете.
– Осторожно, маленькая, – шепнул он, перехватил мою руку. Оторвал взгляд от моего лица и большим пальцем погладил пластырь, которым крепится капельница.
– Это витамины просто, – шепнула в ответ и опять прижалась к нему. – Как долго, – носом уткнулась в его шею, втянула запах. Незнакомый, тяжелый, – ты только что из...
– Оттуда, – подтвердил он. – Домой к тебе заехал. Отец сказал, что ты здесь.
– Отпустили? – от радости сердце сладко замерло, сразу позабыла о всей своей злости на него, он не бросил меня, он со мной.
– Под залог, – ответил он кратко.
Подняла глаза.
– Т-ш, – его указательный палец коснулся моих губ. – Не нервничай. Как...ребенок?
Это слово, сказанное его голосом до дрожи приятно, усилием откинулась на подушки и сплела наши руки.
– Врачи говорят, что нужен покой. С мамой моей виделся? – вспомнила вдруг, что она прямо перед ним вышла и посмотрела на дверь. – Мама приехала. С наследством.
– Я знаю, – Савва ответил спокойно, без всякого напряжения. Придвинулся на кровати ближе ко мне и удобнее перехватил мои руки.
– Почему мне не сказал, если знал?
– Хотел, чтобы ты сначала согласилась уехать, – он выглядит невыспавшимся, усталым.
Но даже в таком состоянии внушает мне чувство безопасности, все это напряжение, что днями копилось он разрубил в ту секунду, когда в мою палату шагнул, и я теперь уверена: все у нас будет хорошо.
– Тебе нужно оформить академический отпуск в институте, – сказал Савва, большим пальцем поглаживая мое запястье. – И уехать с мамой. Из страны, – он заметил, что я возразить готова и тут же пресек, голосом надавил. – Злата. Думай о ребенке. Подготовим документы на твой развод, и ты уедешь. Я разберусь здесь. И через месяц тебя заберу. Обещаю.
– Подожди...
– Не подожду, – отрезал он. – Злата. Спорить не надо. Или я тебя силой увезу отсюда.
Он говорит твердо, даже жестко, и это так не вяжется с его ласковыми пальцами, что линии выводят на моей руке. И если раньше я на своем стояла, упиралась...
То сейчас он мне шансов не оставляет, сверлит тяжелым взглядом. И, кажется, он, правда, силой увезет меня, если я не соглашусь.
Но неважно. Он, наконец, рядом. И это главное. А месяц я точно вытерплю.
Не сдержавшись, широко улыбнулась и потянула его ближе к себе.
– Понятно, – шепнула ему в губы, языком провела по пухлой верхней, скользнула в горячий рот. – Так строго.
– Очень строго, – Савва усмехнулся.
Навалился сверху, он на руки опирается по обе стороны от моей головы, раздавить меня боится, такой огромный, сильный, такой мой. Как помешанная, его тело ощупываю, широкую спину и твердые плечи, забираюсь под футболку и ладонями веду по гладкой коже, еще немножко потерпеть.
И мы навсегда будем вместе.
– Соскучился, – он обнял меня, снова поднял, заставляя сесть, и сам, словно мы тысячу лет не виделись, начал щупать, все косточки, под тонкой футболкой. – Твою мать, Злата, какая худая, – его голос путается в моих волосах, из него огорчение рвется. – Ты ела сегодня? – он отстранился.
Вроде бы ела, я уже не помню. Но смотрю на него и чувствую, как во мне зверский аппетит просыпается.
– Там в кафе можно взять внеплановый ужин, – поделилась по секрету.
– Я мигом, – Савва нехотя выпустил мои руки, поднялся, он до дверей пятился, не отрывая он меня взгляда, а я глупо улыбаться продолжила, даже когда он скрылся в коридоре.
Савва
Больницы, больницы, я за всю жизнь столько не толкался по клиникам. Крепкое здоровье плюс стойкое неприятие врачей.
Моя будущая жена станет врачом.
Самым классным.
Толкнул дверь и шагнул в палату.
Частная клиника и удобства почти, как у Златы, есть телик на стене и диван для гостей.
Кирилл лениво щелкал пультом, листал каналы. Увидел меня и выгнул светлые, в ссадинах брови.
– Ого, – он бросил пульт и положил под спину подушку, устроился сидя. – Выпустили, значит?
– Догадливый.
Пересек палату, подошел к бывшему другу и без лишних разговоров ухватил за горло.
– Что ты...
– Лежи и слушай, – рывком вжал его в подушку. Другой рукой шлепнул ему на грудь папку. – Тут документы на развод, подписывай.
– Какого...
– Кирилл. Из-за той аварии я не сяду. Машины моей нет, свидетелей нет, алиби состряпать тоже несложно. Я сяду за другое, – выдернул подушку из-под его спины. – Убью тебя сейчас, здесь, хочешь? Нет? Тогда отъеб*сь от Златы и подписывай документы.
Отпустил его и выпрямился.
Кирилл похрипел, покашлял, тупо вылупился на папку с документами и пожевал губу.
– Яс-но, – протянул. И мрачно засмеялся. – Значит, от тебя моя жена залетела? Я на Барсова грешил, а ответ здесь был, под носом у меня? – он смял папку. Повторил. – Яс-но.
Поднял глаза.
Держу подушку.
Мне ничего не стоит сделать это – лицо его накрыть и давить, и ждать минуту или две. Зато я буду знать, что в безопасности Злата, мой ребенок.
Его приговор в глазах у меня, и Кирилл понял.
Хмыкнул под нос, раскрыл папку и вывалил на постель документы.
Бросил ему ручку.
– Тоже с бизнесом проблемы, друг? – спросил он, черкаясь в бумажках. – Я тебе годный вариант подсказал, да? Жениться на богатой наследнице. Но знаешь, в чем разница между мной и тобой? – Кирилл говорит, листы шуршат, ручка скрипит по бумаге. – Я со Златой начал встречаться. И о матери ее ничего не знал. Просто мне моя жена сразу понравилась. Вот и разница, – он швырнул документы на пол. – Забирай и проваливай. И больше на глаза мне не попадайся.
Наклонился, собрал с пола листы, сунул обратно в папку. Уже к выходу двинулся, Кирилл в спину мне выплюнул:
– Савва, ты же понимаешь, я этого так не оставлю?
– Кирилл, – обернулся. – Мне похрен. Я тебя предупредил. Полезешь к Злате – поселишься на кладбище. Лежи, лечись.
От больницы до дома родителей двадцать минут на машине. Своей пока не обзавелся, пользуюсь маминой.
Но лучше на днях купить новый транспорт. Нужно проводить Злату, оформить развод со Светой и заняться клубом, бывший тесть хоть и любит дочь без ума, но мозги ведь у него есть.
Мстить и гадить по бизнесу за то, что его сокровище возвращается в отчий дом – это для него мелко.
Слабо.
А слабость он не выносит.
Охраняемый двор, светлый холл с консьержем, последний, под небом, этаж – родители никогда не променяют каменные джунгли на природу и свежий воздух.
Своим ключом открыл дверь и с порога услышал знакомый высокий смех. По коридору прошел до столовой, заглянул в кухню.
Столы заставлены грязными тарелками, по воздуху плывет запах выпечки.
– А в начинку мы добавляем вот это, – мама в фартуке поверх легкого зеленого костюма, что-то месит в большой зеленой миске.
Рядом пристроилась моя жена с бокалом вина.
– Привет.
Они обернулись, я бросил на стол брелок с ключами.
– Возвращаю.
– А ты как раз к ужину, – Света отставила бокал и двинулась на меня, обниматься. – Твоя мама учит меня делать сладкий пирог. Будет вкусно.
– Не вкуснее, чем вино, – кивнул на вино.
– Ну ты опять? – жена надула губы, когда я перехватил ее руки, останавливая объятия. – Тетя Вера, вот вечно он. Я что, не могу себе позволить бокал вина в пятницу?
А еще в субботу, воскресенье, и дальше по списку.
– Документы на развод подписала?
– Тетя Вера! – Света топнула ногой. – Вот, слышите?
– Савва, – мама тщательно вытерла руки красным полотенцем, отложила его в сторону. Убрала за уши волосы, готовясь начать серьезный разговор, но я не хочу.
И так потерял кучу времени, пока был задержан, чуть не упустил Злату с ребенком.
– У меня есть женщина и она беременна, – подобную новость родителям в торжественной обстановке говорят, не вот так. Но что имеем. Удачный момент никогда не наступит, теперь я хочу жить сейчас. – Со Светой мы разводимся, и это решено. И если кто-то такое мое решение принимать не хочет – это ваше личное дело. За машину спасибо. На ужин не останусь.
Глава 82
месяц спустя
– Не звонит, может, в пробку попал? – с волнением достала из кармана телефон.
Идем с мамой по залу ожидания, я пялюсь по сторонам и выискиваю в разношерстной толпе знакомую русоволосую макушку.
– Приедет, никуда не денется, – ворчливо отозвалась мама. Покосилась на нее.
Идет и улыбается.
Смешно ей с меня, с моего нетерпения.
Но мы не виделись целый месяц, и видеозвонки не считаются, там нельзя дотронуться, ощутить запах, там лишь смотреть можно.
И мечтать вернуться за тысячи километров к нему.
– Конфетку сосательную хочешь? – она взяла меня под руку. – Лимонную.
– Неа, – продолжила вертеть головой. От мамы не отстранилась, хоть мне до сих пор непривычно. Там, в Германии, у меня не было выбора, я не знаю языка и элементарно в магазине с продавцом объясниться не могу.
Но мама всегда была рядом.
Держала меня под руку.
Я не знаю, что чувствую и думать об этом не хочу, просто есть такие вещи, которые на всю жизнь запоминаются, и мерить их стандартными "прощу-не прощу" невозможно, извиниться и простить можно, когда тебе ногу в транспорте отдавили – оно всё на автомате идет, на утро и не вспомнишь.
А то, что между мной и мамой – оно до старости не забудется. Это сложно.
Но теперь я живу в "сейчас".
– Вон он, кажется, – шепнула мама, кивнув на высокую мужскую фигуру, что из разноцветного потока толпы пробирается к нам.
Посмотрела туда.
И затаила дыхание.
Конечно, он. Второго такого сексуального красавца на всем свете нет.
Русые волосы отрасли, спадают на лоб. Серые глаза спрятаны за темными стеклами очков. На нем деловой черный костюм с белой рубашкой.
В руках большой букет красных роз.
И дух захватывает, от одного взгляда. От одной мысли, что сегодня мы, спустя бесконечный месяц, будем ночевать вместе.
И я сама сниму с него этот костюм.
Он заметил меня.
По лицу поняла, выражение не изменилось почти, только чувственные губы тронула скупая улыбка.
Рванулась навстречу, оставив позади маму, чемоданы, всю эту суету и шум, разделяющие нас метры пролетела, словно на крыльях.
И с разбегу врезалась в его широкую грудь.
– Маленькая, чего бегаешь, – в его голосе улыбка и столько тепла, он обхватил меня крепко, вжал в себя, носом зарылся в мои волосы.
И мы так и стояли, посреди зала, друг на друга смотрели, и целовались, целовались, много, ненасытно и голодно.
А потом позади деликатно покашляла мама.
– Дети, время поджимает, – напомнила она.
А я знаю.
Мне надо в суд, на сегодня назначен мой развод. Но главное – что Савва успел сюда, пусть и не прилетел за мной. Я мечтала, что у него будет мини-отпуск, и мы несколько дней проведем в Германии, вдвоем, я никогда в жизни не путешествовала.
Но мы еще успеем.
Савва протянул маме розы, забрал наши чемоданы и покатил к выходу. Пристроилась рядом, шаг в шаг с ним, с глупой улыбкой на лице.
Он тоже идет и смотрит, изучает меня с ног до головы.
– Поправилась.
– Ночью покажу живот, – шепнула и запахнула легкое пальто.
Я безгранично счастлива.
На парковке, пока он чемоданы грузил в машину, рядом с нами остановилась такси. Из салона показалась знакомая мужская фигура.
Тоже костюм и пальто, небольшой саквояж в руках и озабоченность на киношно-броском лице. Барсов расеянно глянул по сторонам, приметил нас.
– С приездом, Злата, – с заминкой поприветствовал он, шагнув в нашу сторону.
Кивнула.
Савва хлопнул дверью багажника и тут же подошел сзади, за талию прижал к себе. И мне так нравится, что больше не надо скрываться, он у всех на виду на меня свои права заявляет.
Я рядом с ним таю, вдыхаю слабый запах ментоловых сигарет, смешанный с морским ароматом и отодвигаться от него не готова в ближашие несколько часов точно.
– Прямо идиллия, – Барсов сощурился, оглядывая нашу парочку. – На свадьбу пригласите?
– Посмотрим, – Савва отстранился, распахнул дверь. – Садись, я сейчас.
С неохотой забралась в машину. Уставилась на них в окно.
Я Савве рассказывала, что это Барсов мне скорую тогда вызвал. И как бы Савва к нему не относился – мы ему за это должны.
– Злата, опаздываем, – мама посмотрела на часы. Открыла окно и позвала стоящих неподалеку мужчин. – Савва. Ехать пора.
Они стоят. Прощаются. Савва протянул ему руку.
Барсов ее не пожал, кивнул только и двинулся к зданию.
Савва сел за руль.
– О чем говорили? – тут же пристала.
– Да так.
– Почему он руку тебе не пожал?
– Злата, – Савва усмехнулся. – Глазастая какая, – он помолчал, вырулил на дорогу. Пожевал щеку. – Неважно. Я ему благодарен – он знает. А в друзья я не набивался. Куда? В ЗАГС?
– Да, – выдохнула и откинулась на сиденье.
Сегодня я официально стану свободна.
Рядом мой любимый мужчина, я его ребенка ношу.
Жизнь прекрасна, и это только начало.
ЭПИЛОГ
– За Савину, – грохнул тост папа и поднял стакан с соком.
К нему потянулись руки с бокалами, я тоже подняла свой стакан. Стекло приятно звякнуло, отпила апельсиновый сок.
Вкуснотища.
Принялась за салат.
– Пап, передашь пирог, – попросил сбоку муж, и ему передали блюдо с румяным, только что из духовки, пирогом.
Готовила я.
И мама Саввы.
Из ресторана решили ничего не заказывать, кроме напитков. Потому что, по словам мужа, их повара не сравнятся со мной.
Знаю, что он мне нагло льстит. Но все равно, похвалу слушаю и каждый раз радуюсь, а еще оторваться не могу от зрелища, когда он уминает мою стряпню за обе щеки.
Аппетит волчий.
И вот сейчас. Он положил себе в тарелку изрядный кусок, начал есть. Почувствовал, что я пялюсь и повернулся.
Он улыбнулся скупо, на один уголок. И сразу в сердце, захотелось за рубашку его к себе притянуть и прямо здесь, за столом при всех, целоваться.
– Мало соли, Злата, – шепнул Савва, наклонившись к моему уху. – Ночью приходи на кухню. Дам полную баночку.
Покраснела и уткнулась в тарелку.
Что он мне даст – я знаю, его страсть сполна получаю каждую ночь. И не могу им насытиться.
За столом негромко переговариваются. Звучат смех и шутки, и собрались только близкие люди. Мои родители, родители Саввы. И Влад с женой.
Старшая сестра Светы меня терпеть не может, но у нее нет выбора, а, может, я нагнетаю.
Света, кажется, замуж вышла, краем уха уловила из разговора. Про Кирилла тоже слышала, он на своей француженке женился.
Совет да любовь.
Из динамика видеоняни послышалось слабое кряхтенье.
Посмотрела на экран и тут же подорвалась из-за стола.
Дочка такая кроха, я от нее не отхожу почти, сегодня мы по прекрасному поводу собрались – нас из роддома выписали.
То есть выписали уже два с половиной месяца назад.
Но я гостей звать не решалась, она ведь еще малышка совсем.
Прокралась в комнату, склонилась над кроваткой.
Спит, сладкая.
Какая все-таки кроватка шикарная у нее.
Колебалась долго, между двумя. Но Савва настоял на этой.
Привезли сразу в новый дом, тот коттедж муж продал. Но в кухне снова стоит ваза развратного дизайна, плюс мы еще кое-что прикупили.
– Как доченька? – негромко спросил он позади. И на талию легли теплые руки. Он, как и я, налюбоваться на нее не может, на маленькую Саввушку.
– Очень быстро растет, – шепнула.
Я замечаю, каждый день, изменения в ней, малышке скоро три месяца. Три месяца моего счастья.
– Скоро уже все разойдутся, – его руки с талии сместились мне на бедра, смяли ягодицы под тонкой тканью платья. – Они там натащили кучу подарков. И все перевязаны лентами. Белыми и красными.
Лентами.
Представила, как он стягивает мои запястья, привязывая к спинке кровати. Шумно выдохнула и откинулась на его грудь.
– Лентами сегодня буду я заниматься, – распорядилась. – А ты подчиняешься.
– Да, госпожа, – последовал хриплый ответ.
