Текст книги "Грешники (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 74

– Ну привет, – Кирилл улыбнулся разбитой губой и поморщился. Пальцем потрогал зуб. Зевнул и забрал у меня пульт. – Сколько времени?

– Не знаю, – выпрямилась и огляделась в палате, посмотрела в черное окно. Машинально немного отступила. – Ты как?

– А как может быть человек после аварии? – он говорит прежним снисходительным тоном. – Еле откачали. Сердце болит. Ты тоже плохо выглядишь, кстати.

Покусала губы.

– Полиция уже приходили к тебе?

– Где была, Злата? – муж, кряхтя, приподнялся в подушках. – И полиция приходили. Все. Ну что? Аборт сделала?

– При чем тут аборт? – тряхнула волосами.

– А ты думала, я забуду, как жена мне рога наставила? – он скривился и отвернулся, тоже глянул в окно. – Злата, я сейчас в таком состоянии, что меня лучше не злить. Как только выйду отсюда – сразу найду ту сволочь, которая меня на койку отправила. А с тобой...

– Какую сволочь? – от этого вопроса охрипла почти, кашлянула.

И пугливо съежилась, когда Кирилл стрельнул взглядом в меня.

– Представь себе, не видел этого урода. Но родители все связи поднимут, он сядет надолго, – пообещал муж и снова поморщился, погладил себя по груди. – У меня из-за него работа стоит. Валяюсь тут, под капельницей, – он показал на капельницу. – Так. Ладно. Как голова, любимая? – он кивнул. – Сотрясение не тревожит?

– Тревожит.

– Извинений не будет, сама понимаешь. Ты с другим мужиком трахалась, Злата. И я пока не решил, что с тобой делать.

– Разводиться? – сложила руки на груди, закрываясь, от его тона снова не по себе стало и страх вернулся, что меня некому защитить. – Моему отцу в больнице стало плохо. Он тоже мог умереть. И это не случайность, это ты сделал.

– С твоим отцом мы тоже еще не закончили.

Хлопнула дверь, и в палату зашла Лидия Степановна. Увидела меня и посерела, брякнула по столу стаканчиком с кофе так, что взметнулись брызги.

– А эта что тут забыла? – мать Кирилла стуча каблуками прошлась до окна, отдернула штору и проверила форточку. – Эта дрянь заперлась у тебя дома и меня не пускала. Но я подняла на уши всех, сегодня же ее с полицией выведут. Какой позор перед соседями, поверить не могу, что в нашей семье случилось такое.

– Со Златой мы сами разберемся, мама, – отозвался Кирилл и прикрыл глаза.

– Что тут разбираться, выпнуть вон и разводиться.

– Развода не будет, – отрезал Кирилл, и мы обе повернулись на него. Он открыл глаза. И процедил. – Моя жена – мое личное дело. Вот и не трогай ее.

Лидия Степановна хлопнула ресницами. Как рыба открыла и закрыла рот.

Я тоже.

Каких-то пару месяцев назад была бы приятно удивлена. Да просто решила бы, что Кирилл влюблен в меня по уши, раз даже перед родителями так меня отстаивает.

Но сейчас-то я знаю, он не из любви это делает, почему же тогда?

– Вон пошла отсюда, – прошипела Лидия Степановна и, как танк наступать начала, заставляя попятиться. – Вышла.

– Мама! – позвал Кирилл. – Это не твое дело!

Лидия Степановна подняла стаканчик с кофе. С угрозой во взгляде предупредила:

– Вон, я тебе сказала.

– Мама, оставь ее в покое! – снова крикнул Кирилл, но я уже выскочила в коридор и прижалась спиной к двери.

Сердце колотится, как ненормальное и в висках стучит, перед глазами плывет, и чувствую, я сейчас опять хлопнусь в обморок.

– Тепло тебя приняли в семье мужа, – прозвучал сбоку насмешливый голос Барсова.

Повернулась на него.

Он лениво приблизился, руки в карманах брюк, широкая грудь, обтянутая футболкой, мерно вздымается. Он кивнул мне за спину, на дверь палаты.

– Засада. Что делать думаешь?

Не ответила.

Не знаю я, что мне делать, мозг уже не работает и просто хочется спать лечь, на сутки выключиться.

– Савву твоего могут еще под залог выпустить, – сказал он негромко, посмотрел себе под ноги, снова на меня. – А могут и не выпустить. Если узнают про вас. У тебя нет выхода, Злата, надо делать то, что я скажу.

– Кирилл не помнит про аварию.

– Ненадолго.

– Оставь нас в покое, – подняла лицо.

– Не могу. Ты мне нравишься, – он шагнул еще ближе. Ладонью уперся в стену рядом с моей головой. – Настоящие чувства не должны ведь быть такими? – спросил низко, проникновенно. – Когда одного посадили, а вторая с ума сойдет не зная, как помочь. Это страсть называется, Злата. Она была у вас и прошла. Остановись. И дай шанс нормальным чувствам. С другим человеком.

Глава 75

– Вот так, осторожно, – повернула ключ в замке и тут же повернулась к отцу. Придерживая его за плечи, помогла зайти в квартиру. – Посидишь, отдохнешь? – предложила и придвинула ближе драную табуреточку.

Заперла дверь и вздохнула.

Выглядит он паршиво, чувствует себя еще хуже, подъем на наш этаж последние силы отобрал.

Но хотя бы он жив.

И забрать я его смогла без проблем.

– Ты иди ложись, а я пока приготовлю что-нибудь, – пообещала, сбрасывая кроссовки. – Бульон...наверное. Помочь?

– Сам, – прокряхтел он, гордо отодвигая мои руки.

Надо тут все проветрить.

Приехала в нашу квартирку вчера под утро и проспала почти сутки, никак не могла подняться. Хотелось бы, чтобы все от меня просто отстали.

Но ничего ведь не происходит случайно, и в чем-то прав даже Кирилл, я сама себя в эту ситуацию загнала. Сама влюбилась, сама изменила.

Распахнула окна в кухне и в спальне, и сразу легче стало, когда свежий ветер разбавил затхлый нежилой воздух.

– Ты ложись в моей комнате, а я себе постелю в кухне, – сказала отцу, когда он привычно плюхнулся на свой продавленный диван у окна.

– Чего это? – в его голосе знакомое брюзжание. – Во дворец к своему буржую не поедешь что ли?

Загремела дверцами шкафчиков в поисках продуктов.

"Мой буржуй" его чуть было на тот свет не отправил, но папа об этом не в курсе. Всю дорогу в такси до дома каялся, что сам виноват, и больше ни-ни, ни в жизни, с пенсии купит себе хороший костюм.

И найдет женщину.

Это было даже немножко смешно слушать, такие его планы.

Но я впервые за все эти годы поверила.

Никогда его не видела таким уставшим, обреченным, сожалеющим.

– Продуктов нет, – расстроилась. – Только крупы, а в холодильнике все испортилось. Надо выбросить и как раз сгоняю в магазин. И...надо мне какую-то работу.

– А учеба как же?

Снова промолчала.

В универ мне уже через несколько дней возвращаться, лето заканчивается. А еще я беременна и не представляю, что творится с ребенком из-за моего состояния, нужно идти в консультацию...

Иначе я его просто потеряю.

Сейчас в моей жизни нет условий для рождения малыша, кто я буду? Просто студентка. И отца моего ребенка могут посадить.

Но страшно даже думать, что выкидыш...

– Иди ложись, – повторила и с мусорным мешком присела перед открытым холодильником.

В магазине обнаружилось, что карточки, которые давал мне Кирилл заблокированы.

И на улицу я вышла с пустым пакетиком.

Постояла на месте, взглядом провожая нагруженных покупками людей, посмотрела на детей, что с беззаботным визгом носятся по старой детской площадке.

Здесь прошло и мое детство.

Но для своего ребенка я мечтала о другом. Это все так рано случилось, а потом одно за другим все пошло под откос.

Из кармана достала зазвонивший телефон.

Номер незнакомый, вызов приняла с осторожностью. И услышав в трубке уже такой родной мужской голос, замерла.

– Злата, – глухо позвал Савва, не дождавшись моего "алло". – Слышишь меня?

– Тебя отпустили? – рывком двинулась к дому, пустой пакет надулся от ветра, как парус.

– Времени мало, запоминай, ладно? – пропустил он мой вопрос. – Запасной комплект ключей от моего дома лежит в клубе, в моем кабинете. Еще там сейф, в нем есть деньги. Тебе на первое время хватит. Код...

– А сам ты их забрать не хочешь? – голос сорвался. Отбросила за спину волосы. – Потратить эти деньги на залог, чтобы тебя отпустили?

– Злата...

– Что, Савва! – выкрикнула на весь двор. – Кирилл пришел в себя и чувствует себя прекрасно! Уже строит планы, что сделает первым делом, как из больницы выйдет! А ты готов из-за своих сраных убеждений в тюрьму отправиться? Принципиально? Сидеть и упиваться своей виной! Иди к черту!

Бросила трубку и едва не швырнула телефон об асфальт, сдержала лишь мысль, что если разобью его останусь без связи.

Но как же трясет...

Шумно втянула носом воздух и, заставляя себя не нестись сломя голову, побрела к подъезду. В глазах двоиться начало из-за пелены, поэтому, когда телефон зазвонил снова и номер на экране расплылся пятном – решила, что это опять Савва.

– Алло?

– Алло, – передразнил уверенный, с ленцой, голос Барсова. – Привет. Больше суток от тебя нет вестей. Спала?

– Да, – бросила отрывисто и подошла к подъезду.

– Над моим предложением подумала?

На секунду в его голосе искренняя заинтересованность послышалась, словно ему важно положительный ответ от меня получить.

А выбора у меня ведь и не осталось.

– Мне нужна какая-нибудь работа с авансом сегодня, – попросила несмело, глянула еще раз на пустой пакет и закончила увереннее, – прямо очень надо.

Он помолчал немного, словно раздумывая. И кратко ответил:

– Понял, где ты? Сейчас подъеду.

Глава 76

– Это не из-за Саввы, – сказала, когда машина Барсова припарковалась напротив моего подъезда и он своим присутствием украсил старый двор.

За прошедший год это уже третья машина с красивым мужчиной за рулем.

Который приезжает ко мне.

– Вот даже как, не из-за Саввы, – Андрей усмехнулся. Достал сигареты, помял в руках пачку. И убрал обратно, словно вспомнил, как Савва сигарету у него выхватил, запрещая курить при мне. – Все-таки согласна со мной? Что надо дать себе шанс на нормальные чувства.

Я до сих пор не рассталась с этим мятым пустым пакетом. И теперь топчусь перед мужчиной, как дура, не зная, с чего начать.

– Мне просто нужен аванс, а на работу смогу выйти завтра, – наглость с моей стороны. Но я почему-то надеюсь. – Просто помощь.

– Просто помощь – неинтересно, Злата, – Барс прислонился к машине. Покосился на мой пакет. – За покупками собралась?

– У тебя же свои какие-то счеты с Саввой, – высказала догадку. – Старые какие-то. Из-за этого все.

– Да, – он согласился легко, – Света – его уровень. Друг друга достойны. А чтобы по-настоящему, как с тобой. Ему будет жирно. Я же не идиот, это всегда видно. Если мужчина влюблен.

– Не будем ему жирно, – повторила машинально и вспомнила сегодняшний звонок.

Мы и так уже расплачиваемся за наши чувства. Только мне сейчас не деньги его нужны, а он сам, его поддержка, чтобы он был рядом, а не ежесекундные мысли, что мы пять лет не увидимся, если его посадят.

– Злата, я сказал, как думаю, – Барс снова достал сигареты. – Но наши счеты не исключают того факта, что ты мне, правда, нравишься. Красивая, неглупая, неизбалованная. Девочка почти. Из которой можно лепить, все, что хочется. И такие отношения бывают счастливыми. Отойди.

Обернулась на Мерседес, мягко шуршащий шинами по асфальту и отступила.

Мерседес проехал чуть вперед, остановился за машиной Барсова. Открылась глянцевая дверь, и на асфальт ступили женские ноги в элегантных черных лодочках, под цвет машине.

Глаза на лоб полезли, когда узнала в оглядывающейся по сторонам женщине мать Кирилла.

Ее брезгливое выражение лица ни с чем не спутать, она на меня-то смотрела, как на таракана. А уж место, где я родилась – ее, кажется, совсем подкосило.

Машинально переглянулись с Барсовым.

Он с заинтересованным видом уставился на женщину.

Она, осторожно стуча каблуками по асфальту, будто по зараженной зоне идет, обошла машину. Двинулась к нам.

На глазах солнечные очки, губы поджаты, ей еще маски не хватает на лице, почему-то, такие, как она, уверены, что люди, у которых денег меньше, чем у них – отбросы общества.

– Злата, – ее голос не как всегда, снисходительный, а будто даже приветливый. – Еле тебя нашла. Кирилл говорил, в каком районе ты живешь. Но у вас тут такие дороги...с ума сойти, ногу можно сломать.

– Это на машине ногу сломать? – глупо спросила потому, что растерялась окончательно.

Чего ей тут надо. В дом Кирилла я не вернулась, ключи оставила под ковриком...

– Да уж, может, и на машине, – не стала она спорить. И даже улыбнулась, растянув узкие змеиные губы. Сняла очки, перевела взгляд с меня на Барсова. Изогнула бровь, удивленная. Но светски сказала. – Слышала, вас обвиняли в наезде на моего сына, но у вас алиби. Сейчас вот другого мужчину из соседнего дома задержали. Следствие не дремлет. Не знаю уж, чем это и кончится.

– Вы следствие приехали обсудить? – поторопила. Разговаривать у меня желания нет, выслушивать, какая я дрянь – тем более, мне просто нужно купить чертову курицу.

И сварить для отца бульон.

– Да это я так, – она на мою грубость не отреагировала. Поправила волосы, поглядела на дом. – Здесь, значит, живешь? Неприятный район. Опасный даже. Да, – она снова покосилась на Андрея и откашлялась. – К тебе я приехала, обсудить кое-что.

Барс намека не уловил и никуда не ушел, я от него не отошла тоже. И Лидия Степановна с недовольством продолжила.

– Ключи тебе привезла, от дома. Дело молодое – поругались. Всякое бывает. Помиритесь. Кириллу сейчас поддержка нужна, чтобы быстрее на поправку пошел. А мой сын от тебя без ума. Так что...вот, – она щелкнула замочком на сумочке и достала ключи. – Давай, возьми. И будь в следующий раз мудрее.

Ключи лежат в ее раскрытой ладони. А мне в голову всякие фантастические мысли лезут, что лезвия каким-нибудь ядом смазаны, и она меня отравить вздумала.

Ведь это же невозможно.

Чтобы мать Кирилла, после всего, добровольно явилась за мной и стояла вот так, с протянутой рукой, моего ответа ждала.

Что-то очень странное происходит.

– А, может, деньги нужны? – засуетилась она, заметив мой мятый пакет. И сладким голосом спросила что-то совсем уж странное. – Кстати, Злата. А с матерью-то ты давно виделась?

Глава 77

– Смену закрыла, – сказала, снимая с черной обтягивающей футболки магнитный бейджик.

Зажмурилась и снова распахнула ресницы.

В глазах будто соринки какие-то, и это все из-за косметики. У меня аллергия, я никогда не крашусь.

А здесь приходится, ведь администратор в ночном клубе не может выглядеть блеклой.

– Устала? – спросил Барсов. Он отпил кофе, поставил чашку на стойку и посмотрел на мой нетронутый кофе. – Поесть сегодня получилось? Или не успела?

– Я ела, – заверила, вспомнив одинокий бутерброд, который мне удалось перехватить ночью.

Выходной, и народу в клубе было битком, а у меня сегодня первый день, и я должна была справиться.

Отрабатываю аванс, выданный Андреем.

– Ну все тогда, я поеду? – поправила рюкзак на плече и нетерпеливо потопталась на месте. Главное мое желание сейчас – рвануть в туалет и умыться, смыть все эти помаду и тушь. А потом скорее домой. Представляю белую кастрюлю с вкуснейшей солянкой, что стоит сейчас в холодильнике и слюнки бегут. – Сегодня вечером так же заступлю в восемь.

– Выспаться успеешь? – Барсов в несколько глотков расправился с кофе и встал с табурета. Зашел за пустующую стойку, сам сполоснул наши чашки.

В клубе остались только мы, и эта тишина на контрасте с тем грохотом, что творился здесь ночью – она расслабляет.

– Если прямо сейчас лягу, то успею, – неловко улыбнулась.

Я не сильно устала, к работе привыкла еще со школы, после уроков бежала на автомойку, куда меня взяли неофициально и платили меньше, чем другим сотрудникам. Зато теперь я справляюсь с тяжелыми сменами в клубе.

Да и потом, когда стану врачом – просто тоже не будет.

– Я тебя отвезу, – Барсов бросил белое полотенце на стойку и вышел ко мне. – По пути заскочим куда-нибудь в кафе, позавтракаем.

– Меня отец ждет, я не могу.

Он смерил меня тяжелым взглядом. Но голос прозвучал мягко:

– Злата, это просто завтрак. С начальником.

– И эти завтраки входят в условия работы у тебя, иначе ты меня выставишь за дверь, – закончила.

– Не совсем так.

– Тогда можно я поеду домой?

Барс побарабанил пальцами по столешнице. Усмехнулся.

– Ладно. Я терпеливый. Вода камень точит, поговорку слышала, Злата? Езжай, отсыпайся.

Он отвернулся, пружинистой походкой двинулся по залу в сторону служебных помещений.

Такой уверенный и сильный, ходячая гора мышц, что одним своим видом внушает спокойствие.

Это благодаря его присутствию у меня во дворе я так легко от матери Кирилла избавилась. Сказала, что мне пора и нырнула в его машину, а теперь он еще не бросил меня, дал работу.

Вышла из клуба и сощурилась с непривычки, все-таки сутки провела в темноте, и от раннего утреннего света заломило глаза.

С тоской посмотрела через дорогу, на клуб Саввы.

Пустой танцпол, клетка...

А потом ватка в его руках. И он мои содранные лентой запястья обрабатывал.

Как же я по нему тоскую.

Поплелась в сторону автобусной остановки, но уже через пару шагов – в рюкзаке зазвонил телефон.

Рванула молнию так, что ноготь сломала и с шипением опустилась на тротуаре, поставила на плитку рюкзак. Принялась ворошить вещи.

Я жду, круглосуточно, одного-единственного звонка, в прошлый наш разговор мы поругались, я послала его к черту...

И мечтаю время вернуть назад.

Нам нельзя ругаться, я люблю его и должна уважать, каждый выбор, истериками ничего не добиться, он сам должен понять, что нужен мне.

Выловила телефон и дрожащим пальцем провела по экрану даже не разобрав номер.

– Алло?

– Ну здрасьте, – голос мужа будто ядом из динамика брызжет. – Как дела, любимая?

Разочарование накрыло с головой.

– Чего тебе? – застегнула рюкзак и поднялась.

– Догадайся, – обозлился Кирилл. – Я тут в больнице, за жизнь боролся, а ты сколько раз ко мне пришла? Один? Ключи у матери почему не взяла? Мама сама в твой клоповник приехала, извинилась. Где твое воспитание, Злата?

– Там же, где и твое, – огрызнулась. – Этому еще в детстве учат, что девочек обижать нельзя.

– Ты хочешь сказать, что меня родители хреново воспитали? – его голос угрожающе понизился. Кирилл замолчал, шумно выдохнул. – Короче, все, Злат. Давай не будем. Я тебя не простил еще за измену. Но простить могу. В больницу ко мне приходи, сейчас. Я...соскучился. Я же тебя все равно люблю. Любую. Даже такую гулящую. Мне тут плохо одному. Ты же меня не бросишь?

Бросила трубку.

Постояла, выравнивая дыхание.

И отступила, когда прямо передо мной резко затормозила дорогая красная иномарка. Водитель вышел на улицу – и дыхание снова сбилось.

На краткий миг в нем увидела Савву и рванула к нему, но уже через секунду разглядела, что это его старший брат.

Он, хмуро глядя по сторонам, шагнул на тротуар.

– Влад! – от волнения его именем захлебнулась. – Что? Что там? Ты от Саввы? Его отпустили?

– Вот, – он без приветствий протянул мне какой-то пакет. Почти силой всучил. – Тут деньги. Савва просил передать.

Растерянно пощупала лежащий внутри конверт и подняла голову.

Влад уже поперся обратно к машине.

– Подожди! – нагнала его, схватила за рукав рубашки. – А что с Саввой?

– Злата, – он обернулся и отцепил от себя мои руки. – Прекращай. Я и так сделал больше, чем мог. И загреметь следом за братом не хочу. Не впутывайте меня. Всё.

Он сел в машину, оставив меня вот так, без какой-нибудь весточки, и я машинально отошла, когда его красная, как пожар, иномарка, развернулась. Тонированное стекло опустилось, Влад высунул голову.

– Да, еще. Савва просил, чтобы ты связалась с матерью.

– С чьей? – не поняла, но он, вдруг, как-то воровато глянув через дорогу, выматерился сквозь зубы. И его машина, взвизгнув шинами, рванула к светофорам.

Сощурилась туда же, через дорогу, на клуб Саввы.

Там, на крыльце, Света. С какой-то немолодой парой.

Мужчина гремит замками, запирает железную дверь.

И что-то в его облике...такое знакомое неуловимо, я еще мозгом не сообразила, интуитивно поняла: это отец Саввы. И мать.

– Злата! – крикнула Света, спускаясь по ступенькам и махнула рукой. – Подойди сюда!

Глава 78

На крик Светы обернулись и родители Саввы.

Оба посмотрели на меня.

И я в своих мыслях уверилась – точно, родители, у отца те же русые волосы и высокий рост, подтянутая фигура.

И мне не следует к ним подходить, знакомиться нужно не так.

Но я все таки пошла, как магнитом притянутая.

Ведь у них могут быть новости про сына.

Посмотрела по сторонам и, прижав к себе пакет, перебежала через дорогу.

– Привет, дорогая, – от Светы удушающе пахнет духами, она прижала меня к себе с такой силой, словно кости мне переломать собралась.

Усилием отстранилась от нее.

– Дядя Сережа, тетя Вера, а это та самая Злата, – сладким голосом сказала Света, обернувшись к ним.

– Та самая? – переспросила. От волнения совсем охрипла, но Света услышала.

– Да, Савву ведь арестовали из-за тебя? – она так зыркнула на меня – что сомнений нет.

Она знает. Не на сто процентов, но догадывается, Света ведь совсем не дура, хоть и на уме у нее, кажется, одни гулянки.

Но ту нашу идею – проверить ее мужа на верность. Она помнит прекрасно.

А теперь Савву задержали из-за Кирилла. Может, Света, как и Барс думает, что мы так хотели от моего мужа избавиться.

– Доброе утро, – неловко поздоровалась, когда его родители подошли к нам.

Отец, как и Савва любит свободную одежду – на нем мешковатые брюки и простая футболка. А "тетя Вера" не похожа на мать Кирилла, она хоть и так же элеганта, но взгляд у нее прямой, открытый, и губы не поджаты, как куриная задница.

Передернула плечами.

– Доброе утро, – охотно отозвалась она приятным грудным голосом. – А вы, значит, жена Кирилла. По соседству с нашими живете, – она кивнула на Свету, и меня так больно кольнуло это "нашими".

Но чего я ждала. Света – супруга ее сына, их старшая дочь замужем за братом Саввы, они дружат семьями, и все друг другу родные.

И каким же боком здесь я.

Я их внука ношу – робко подсказал внутренний голос.

Сглотнула горечь.

– Вы с мужем разговаривали? – "дядя Сережа" сунул ключи от клуба в карман брюк. – Савва с Кириллом ведь друзья. Мы были у него в больнице. Кирилл аварию не помнит. Это, ошибка, должно быть. Что подозревают Савву.

На автомате кивнула. Стиснула в пальцах пакет.

– Что там у тебя? – Света бесцеременно выхватила у меня пакет и заглянула внутрь. И прежде, чем я успела отоборать – при всех достала конверт. – Я только что видела машину Влада вон там, – пояснила она и повела подбородком через дорогу. – Ваш сын говорил, что сегодня его не будет в городе? А сам передал Злате вот этот пакет.

Родители с недоверием уставились на конверт, который Света открыла, подцепив длинным ногтем.

– Деньги, – ахнула она. – И много!

Все посмотрели на меня.

– Это мне передали, – попыталась забрать, но Света отступила, прижала конверт к груди.

– С чего бы? Это деньги нашей семьи. Какое ты на них право имеешь? Или думаешь, раз спишь с моим мужем, то он тебе платить должен? Ты проститутка что ли?

– Света, – позвала ее мать Саввы. Она даже в лице не изменилась после этого заявления. – Успокойся. Злата, вы нас извините, – она прощения просит. За нее, как за близкую. – У Саввы скоро суд, там решат, может ли он выйти под залог. Мы все на нервах и...

– Нечего перед ней оправдываться! – взвизгнула Света. Размахивая руками, ткнула в меня конвертом. – Эта шлюха все лето спала с моим мужем, а теперь его в тюрьму посадили из-за нее! Вон пошла отсюда! Шалава!

Она разоралась на всю улицу, на нас начали оглядываться прохожие, родители Саввы в растерянности слушают этот скандал.

Развернулась и побежала в сторону остановки.

Побежала так быстро, словно опаздываю, спастись пытаюсь, а за спиной жизнь моя в пропасть обрушивается и я вот-вот упаду сама.

Вскочила в первый попавшийся автобус и упала на сиденье, лицом уткнулась в рюкзак.

Вокруг люди, и нельзя плакать, а меня слезы душат, и хочется орать, как это делала Света.

Всё правда, всё, правильно, это их семья, не моя, они все знают, что будет слушание, а я нет, я мечусь, как проклятая и не найду себе места, и он тоже это знает, но не уехал со мной, когда еще было можно, он бросил меня, зная, что я беременна, оставил тут одну.

Как же я ненавижу его.

За то, что он не мой мужчина, за кольцо на его пальце.

Я до конца маршрута проехала.

И пришлось выйти.

Незнакомая улица, чужие люди, все куда-то спешат, грохочут трамваи.

Новое утро.

И пришлось успокоиться.

Даже если он не со мной – я все равно не одна, во мне новая жизнь растет.

И кто, кроме меня, ее защитит.

Домой попала уже ближе к обеду, долго плутала, выбираясь из чужого района. Уже достала ключи, но дверь оказалась открытой.

С отцом что-то?

Ворвалась в прихожую и запнулась на обуви.

Две пары элегантных женских туфель, одни из них – знакомые лодочки. В коридоре висит крепкий аромат парфюма, тут словно весь флакон разлили, и этот дорогой запах так непривычен в нашей крошечной квартире.

– Пап! – бросила рюкзак и побежала по коридору.

В проеме кухни остановилась.

Здесь целый пир.

Стол заставлен тарелками, бутылками, есть даже торт, из духовки пахнет мясом...

Эту духовку не включали сто лет. Пока я здесь жила – питались скромно, а когда съехала к Кириллу – папа не готовил тем более.

Сейчас же на нем фартук, он суетливо ходит по кухне, у него глаза весело блестят.

– Златка! Заходи, чего встала!

Пил – поняла обреченно.

И с ненавистью уставилась на двух женщин.

Одна из них Лидия Степановна – своей бесценной юбкой протирает табурет. Держит бокал с вином – у нас таких сроду не было.

Это она притащила сюда все это дерьмо!

– Злата, – она улыбнулась, заметив меня и встала, отряхнула юбку. – А уж мы тебя ждем, ждем...проходи, милая, голодная? Тощая совсем, – заахала она. – Давай, давай, здесь столько еды – быстро поправишься.

– Значит, так, – сказала, с трудом сдерживая гнев. – Забирайте свою скатерть-самобранку, подружку и валите отсюда, и побыстрее.

Она на мою грубость лишь еще шире улыбнулась. Посмотрела на подругу, сидящую ко мне спиной. И вкрадчиво произнесла.

– Какая же это подружка, Злата? Это сюрприз.

После ее слов женщина встала. Поправила элегантные белые брюки. Убрала за уши темные волосы в короткой модной стрижке.

И повернулась.

– Здравствуй, доченька, – сказала она, откашлявшись. Осмотрела с ног до головы зелеными, как у меня, глазами. – Здравствуй, моя красавица.