Текст книги "Грешники (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 61

Злата

Голова кружится так, словно я на аттракционах всю ночь каталась. Зашла в дом, повернула замок – и тут же без сил сползла по двери.

Сидела в темноте, уговаривая себя подняться и не могла, эта ночь напомнила ту далекую, два месяца назад, когда я вышла от соседа с банкой соли под волнительное напутствие:

через два часа жду с пирогом.

А теперь Кирилл в больнице, в реанимации, без сознания. Я сижу тут, на полу в его доме и...

На втором этаже зазвонил телефон. В тишине этот звук оглушающе громкий, заставил меня подскочить на месте.

Торопливо поднялась и добралась до лестницы, так же в темноте взобралась на второй этаж и дошла до спальни.

Сотовый смолк и зазвонил снова – экран светится на тумбочке, там же, где я его оставила сегодня днем.

Еще даже сутки не прошли, а будто вечность.

Посмотрела на знакомый номер на экране, и сразу потеплело в груди.

– Да?

– Ты поела? – прозвучал его негромкий голос в динамике, и у меня заурчал живот.

– Собираюсь.

– Голова болит?

– Нет, – соврала и щёлкнула выключателем. Двинулась обратно, попутно всюду включая свет.

– Еда у тебя там есть? – новый вопрос, и мне захотелось наплевать на все и к нему броситься, я после смерти бабушки привыкла заботиться о себе сама, давно никто не спрашивал такое.

Голодна ли я – это волнует мужчину с лучшим в мире именем Савва.

Он сейчас в соседнем доме, нас разделяет только проклятый забор.

– Еды полно, – открыла шкафчики в кухне и посмотрела на коробки с крупой. – Я сварю кашу.

– А потом ляг поспи. Я пока в клинику съезжу, к твоему отцу.

Я так благодарна ему.

Что не нахожу слов.

Уже почти утро, небо на востоке окрасилось в розовый. Немножко потерпеть – и мы снова увидимся.

Положила телефон на стол, на плиту поставила кастрюльку с водой. Я на взводе, к горлу тошнота подкатывает, но знаю, что поесть надо, ведь теперь я не одна.

Когда вода закипела и я стояла над кастрюлькой с пакетиком гречки – позвонили в дверь. Звонок получился пронзительным и долгим, каким-то тревожным, и я пугливо дернулась, едва не опрокинув кастрюлю.

Савва?

Звонок повторился, и я побежала в холл.

– Милая моя, ну как ты тут одна? – с порога запричитала Света и за плечи притянула меня к себе. В одной ее руке бутылка вина, от Светы удушающе несет крепкими духами, в горле ком заворочался, и я резко отстранилась.

– Не представляю, в каком ты ужасе, моя дорогая, – Света протиснулась в дом и захлопнула дверь, первой постучала каблуками по коридору. – Я знала, что тебе плохо. Не могла же я бросить подругу в таком состоянии, Кирилл, авария...какой ужас, – Света зашла в кухню и по-птичьи быстро завертела головой. – Готовишь что-то? Гречку варишь? Ну Злата. Забей, сейчас закажем суши.

Она грохнула по столу бутылкой и по-хозяйски достала из шкафа бокалы.

Я молча сунула пакетик с крупой в кипящую воду.

Нужно прогнать ее. Ведь дружить мы больше не будем, я от ее мужа беременна, но признаваться в этом сейчас просто сил нет.

– Ты же моя лучшая подруга, – Света без мужской помощи профессионально орудует штопором. – Если бы не ты...Помнишь, как ты меня спасла от позора?

Помню. Мы общаться начали не сразу, Света каталась на дорогой машине, одевалась, как в ресторан, на пары утром приезжала прямиком из ночных клубов.

И один раз совсем невменяемая.

Я тогда только познакомилась с Кириллом, он по утрам приглашал меня на завтрак. Поэтому в тот день опоздала на пару.

И на университетской парковке появилась уже после звонка.

Света сидела у машины ректора, с помадой в руках. А неподалеку, под деревом, стояли хихикающие старшекурсницы с телефонами.

В универе тогда закрытый чат существовал, он и до сих пор есть, студенты развлекались, сливая туда всякую грязь.

И тогда они тоже поспорили, Света должна была написать на лобовом стекле, что ректор старый извращенец. Ее бы точно отчислили, несмотря на все ее деньги.

Я тогда вмешалась.

Обломала девицам веселье.

А Света, когда протрезвела, решила, что я ее ангел-хранитель.

– Поверить не могу, ведь скоро год, как мы с тобой дружим, – она отпила вина.

По кухне поплыл запах гречки, и я распахнула окно. Повернулась.

Она сидит за столом. И нервно стучит длинным ногтем по краю бокала.

Она выпила мой, нетронутый. Налила еще и подняла глаза.

– Мы с Саввой разводимся, – выдохнула она. – Я и кричала, и ударила его даже. Он меня из комнаты вытолкал. Просто вытолкал. Как какую-то...вещи собрал и уехал черт знает куда. Скотина. Что у тебя с лицом?

Она кивнула на залепленный пластырем висок.

Я ответить ей не успела – в дверь снова позвонили.

– Может, Савва? – Света подскочила из-за стола. – Я его предупреждала, что пусть только попробует меня бросить, папа ему устроит сладкую жизнь, – она, взвинченная, на каблуках побежала по коридору, я за ней. – Конечно. Какой мужик в трезвом уме станет ругаться с моим папой, да?

– Ты ему сказала, что ко мне пошла?

– Нет, он же меня из комнаты выпер. И из дома ушел, с сумкой. Вернулся? Заметил, что меня нет и приполз, козлина, – ругнулась она и распахнула дверь.

На пороге не Савва.

Две мужские фигуры. Мрачные, заспанные, в простых брюках и футболках, но я сразу, до того, как они представились, поняла – полиция.

И попятилась.

Странное чувство накрыло, словно я сплю. Сквозь шум в ушах не разобрала, что болтает Света и о чем меня спрашивают мужчины. Голоса зазвучали будто из-под земли.

–...у Златы шок, еще бы, я бы тоже с ума сходила, будь мой муж в больнице, при смерти, – охала она, пока эти двое осматривались в холле. – Но я ее лучшая подруга, мы соседи, мой коттедж рядом, через забор. Я останусь со Златой сколько угодно, подруге выплакаться надо.

– Понятно, – сказал один из мужчин и пристально посмотрел на меня. Кроликом замерла под его взглядом. Он точно гадает, почему я не с мужем, не сижу у палаты в слезах. – Что у вас? – он кивнул на уродский пластырь.

Машинально накрыла ладонью висок.

Место удара опухло, там сейчас наливается красным гематома, я так сильно ударилась, что сознание потеряла.

Жертва домашнего насилия, так это у них называется, кажется.

– Упала, – выдала привычную им отговорку.

Полицейские понимающе переглянулись. И тот, что постарше, уверенно шагнул по холлу.

– Второй водитель с места аварии скрылся. А вы где были в это время?

– Здесь сидела.

– Дом посмотреть можно?

Дом посмотреть.

Сглотнула.

Неужели у меня на лице все написано.

– Зачем это? – влезла возмущенная Света. – На каких основаниях? У подруги горе, муж в реанимации, а вы, вместо того, чтобы преступника искать, на экскурсию по дому пришли? Вы знаете, кто мой отец?

– Свет, пусть посмотрят, если хотят, – потянула ее за руку.

– Да пожалуйста, – она вырвалась и качая бедрами направилась в кухню.

Они за нами.

Они в коридоре остановились, оттуда поглядели на кипящую на плите кастрюльку, на бутылку вина и два бокала. Хмыкнули неопределенно.

– Уже и нервы успокоить нельзя? – бросилась в бой Света. – Что, скажите еще, что это запрещено.

– Нет, не запрещено, – вежливо отозвался тот, постарше.

Мужчины скрылись в коридоре.

– Нафига ты их пустила? – Света залпом выпила вино и тут же налила добавки. – Переглядываются еще. Будто это мы врезались в Кирилла и смылись. Скоты.

Машинально достала из кастрюли пакетик с гречкой и переложила его в глубокую тарелку.

У меня руки трясутся.

Голова кружится.

И проклятая тошнота не дает покоя.

Я либо очень голодная, либо это из-за сотрясения, или из-за беременности, а, может, все вместе.

Савва, наверное, уже доехал до клиники, где лежит отец...

– Смотри, ты если боишься – я их сама могу выставить, – заверила Света, покачивая бокал с вином. – Или за Саввой схожу. Гад такой.

– Света, – не поворачиваясь, вцепилась пальцами в кухонный остров. – Я прилечь хочу.

– Еще бы, гуляют тут, как у себя дома, а бедный Кирилл при смерти...

Сквозь ее болтовню различила громкий мужской голос.

Меня сверху зовут. Со второго этажа.

– Ну чего им еще, – Света воинственно встала из-за стола, и стул грохнул по полу. – Щас я им задам. Злата, давай приди в себя. Отстаивай свою территорию.

Вместе поднялись по лестнице.

Дверь спальни открыта, эти двое с подозрительными лицами топчутся там, у тумбочки.

– Тут послание от вашего соседа, – в руках полицейского мятый конверт. Он держит его двумя пальцами, за краешки.

И я в первую секунду не поняла, чего от меня хотят.

А потом мужчина вытряхнул на постель два билета.

И волосы на затылке зашевелились.

Из-за этого проклятого приглашения в театр Кирилл и озверел, после чего я в больнице оказалась, с сотрясением.

– Что тут? – Света бесцеремонно схватила билеты и конверт, на котором крупными ровными буквами выведена записка от Барсова. Прочитала, сдвинув на переносице светлые брови.

– Андрей Барсов. Это кто такой? – спросили меня.

За окном уже рассвело.

Я вторые сутки почти не сплю и мало что соображаю.

Но вижу, как они все смотрят, даже Света. Словно прямо сейчас на кровати меня застукали в объятиях Андрея.

В этой тишине внизу хлопнула дверь. И зычный мужской голос гаркнул на весь дом:

– Ау, соседи! Опять дверь не запираете?

Глава 62

Полиция – они, как ищейки, обменялись взглядами, понятными лишь им двоим.

– Гостей позвали? – снова этим до противного вежливым голосом спросили меня.

Не ответила. На деревянных ногах вышла в коридор и наклонилась над перилами, поймала взгляд соседа – Барс замер на первом этаже.

Он в простых брюках, мощную грудь обтягивает футболка, руки в карманах. Запрокинув голову он смотрит на меня.

– Привет, красавица, – поздоровался он. И в его спокойном голосе угроза послышалась. – Где этот хрен?

– Кто? – переспросила и напряглась, когда за спиной раздались шаги. Полицейские из спальни вышли, в коридоре стоят и слушают. И если Барсов сейчас скажет что-то про Савву...

– Кирилл где, спрашиваю, – Барсов приблизился к лестнице. И снова застыл у подножия. – Он в спальне? Пусть спускается сюда. Поделился он уже? Как два часа назад клуб мой разворотил к чертям. Гостей перепугал. И алкоголя разбил на пятьдесят тысяч. Вот чек, – Барсов вытянул из кармана сложенную белую бумажку и тряхнул ей перед собой. – Орал что ты беременна. И я покойник. Жаль, я это представление не застал, на тренировке был, – он усмехнулся.

Закусила губу.

Вот откуда Кирилл ехал, когда мы врезались. Он решил, что это Барсов мой мужчина, и сразу из больницы помчался к нему в клуб.

Ответить ничего не успела – из-за моей спины вышел один из полицейских. И лицо Андрея потеряло налет невозмутимости, брови дернулись, в глазах мелькнуло удивление.

– Андрюш, привет, – это Света, на своих каблуках первой проскочила к лестнице и держась за перила побежала вниз по ступенькам. – Ты что, еще ничего не знаешь? Кирилл попал в аварию. Жуткую. Прямо рядом с поселком. Второй водитель просто взял и смылся, и если бы не соседи...не знаю, что было бы. Мы со Златой в шоке, обе на нервах. – Привет, дорогой, – повторила она, добежав до него и клюнула в щеку.

Барс словно не заметил ее руки, комкающей футболку на его плечах, он и не посмотрел на Свету, продолжая молча, сощурившись, изучать меня и полицейских.

И я дрогнула.

Он все понял!

Точно понял, что это мы с Саввой были на трассе, Андрей не идиот, он знает про нас, а теперь еще и то, что я беременна.

– Андрей Барсов? – мужчины с подозрением посмотрели на меня и начали спускаться.

– Да, это наш новый сосед, – услужливо подсказала Света и я сейчас даже обрадовалась ее чуть писклявому голосу, она так болтлива и беззаботна, а у меня на душе груз, и я бы, правда, не выдержала одна.

И во всем призналась.

Пошатнулась и отступила в коридор. Оттуда в спальню, подальше от негромкого трепа внизу, захлопнула дверь.

Всё пропало.

Полиция решит, что мы с Барсовым задумали убить моего мужа, ведь так это и выглядит, наверное, то, что Кирилл скандал устроил в его клубе – они мимо ушей не пропустят.

А Барс молчать не станет, выложит им, как застукал нас тогда, в далеком июле, в бассейне.

Лучше бы он сразу все рассказал Кириллу.

Прилегла на кровать и закрылась с головой покрывалом. Время медленно потянулось, секунды, словно часы.

У меня будет ребенок.

До сих пор, как положено, я эту мысль не обдумала, не до того, но ведь я стану мамой. И важнее ничего быть не может.

За окном совсем уже рассвело, когда услышала слабый хлопок двери внизу.

И спустя пару минут в спальню ворвалась возбужденная Света.

– Шакалы. Ненавижу. Еле убрались. Злата, ты спишь? – она дернула с меня покрывало. Раскрасневшаяся и нервная присела ко мне на постель. – Прикинь что? Стояли и допытывались у Барсова, какие у вас отношения.

– И какие? – сглотнула.

– Андрей сказал, что вы просто соседи, – Света понизила голос до шепота. Ее глаза жадно заблестели, как у человека, которому не терпится узнать важную сплетню. – Они не поверили. У вас правда что ли? С Андреем интрижка? Да? Злата, я должна это знать.

– Нет, – резко села на кровати и едва сдержалась, чтобы чувств своих не выдать.

Барсов промолчал. И точно не из доброты, я этого человека боюсь, почти, как Кирилла.

– Света, я ложусь спать, – пересекла комнату и остановилась в коридоре, намекая, что ей пора.

Она моргнула пару раз. Недовольно поджала губы и с достоинством поднялась.

– Вот ты как, – бросила в меня упреком. – От лучшей подруги секреты. Ясно.

Она обиделась. На улицу вышла с таким видом, словно ее до глубины души оскорбили.

Заперла за ней дверь и постояла у окна, прячась за шторкой, оглядывая пустой сад.

И метнулась в кухню на звонок телефона.

Здесь до сих пор пахнет гречкой, на столе стоит полупустая бутылка вина. Так привычно и мирно, словно не происходит черте что с моей жизнью, и когда я проснусь – все по старому будет.

– Не спишь? – услышала в трубке бархатистый голос Саввы и с облегчением плюхнулась на стул. Без него себя не представляю больше. Несколько часов не виделись – и я дико тоскую. Он выдохнул мимо трубки – курит, вживую это представила. И окончательно успокоилась, когда Савва продолжил. – Не уходи никуда, я сейчас за тобой заеду.

Глава 63

У ворот остановился черный Сааб.

И я побежала к нему так быстро, словно за мной волки гонятся, Савва обещал, что эту машину бросит, что такси возьмёт.

И соврал.

А я так боюсь за него теперь, что сердце в груди заходится, как ненормальное.

Вокруг так светло, новый день наступил, и он безжалостно показывает все вмятины и царапины, которыми покрыт кузов.

– Савва, – залезла в салон и хотела напомнить, что нельзя на этой машине ездить.

Но встретила его предупреждающий взгляд и замолчала.

Тогда он сказал, что прятаться не будет.

А у меня не хватает смелости спорить с ним. Это бесполезно, если он что-то решил – я уже поняла.

– Я тебя разбудил?

Машина плавно тронулась, мимо его дома покатила по поселку к выезду.

Помотала головой.

– Я не ложилась.

– Ела? – он посмотрел на меня. И протянул мое имя. – Злата.

– Не успела, – с волнением порезала по сиденью, вытянув шею уставилась в окно.

Кажется, что из каждого куста, из-за каждого дерева за нами наблюдают, и вот-вот люди в форме выпрыгнут на дорогу, чтобы нас схватить.

– Приходила твоя жена. И полиция, – сцепила руки в замок на коленях. – А как папа? Ты же его не забрал, да? – запоздало огляделась в салоне, словно могла не заметить отца.

Выехали из поселка.

На проклятую трассу.

И я напряглась, как перед прыжком в ледяную воду, на сиденье сжалась и уставилась вперед.

Здесь несколько часов работали полицейские и сейчас про аварию ничего не напоминает, жильцы поселка уже разъехались по офисам, замели следы.

Там ничего и не осталось, наверное, только вот где-то тут, в кустах, меня вывернуло...

По обеим сторонам дороги привычный лес, и солнце пробивается сквозь листву.

Савва добавил скорость, еще минут десять – и мы будем в городе.

– Так что с папой? – вспомнила, что он не ответил и повернулась.

– Все нормально, – его голос, как всегда, спокойный. И профиль невозмутимый, он держит руль одной рукой, другой достает сигарету из пачки, брошенной на приборной панели.

И я не знаю почему. Но не по себе.

– Точно все нормально? – переспросила. – Ты его видел, тебя пустили?

Савва щелкнул зажигалкой. Уже поднес оранжевый огонек к сигарете. И чертыхнулся – о моей беременности подумал.

Он швырнул незажжённую сигарету в окно.

Это простое действие отозвалось теплом в груди, словно меня приласкали, осторожно, с любовью. Сощурившись, полюбовалась моим водителем и в очередной раз поразилась, что вот он, этот мужчина – он теперь мне принадлежит.

Он отец моего будущего ребенка.

Отец.

– Савва, – потянула его за свободную руку. – Что там с папой?

– Все хорошо, – тем же ровным тоном ответил он.

У меня интуиция или я просто влюблена в этого человека настолько, что малейшие фальшивые ноты слышу, они слух режут, по нервам бьют.

– Он жив? – бросила резко и дернула его за руку.

Савва повернулся, поймал мой взгляд.

Да, он наврал, ничего не нормально – теперь вижу это отчетливо. От волнения голова закружилась, и все поплыло, зеленые деревья и дорога – они смешались в бурое пятно.

Откинулась в кресле и сквозь гул в ушах услышала голос Саввы.

– Черт. Маленькая, успокойся. Жив твой отец. В реанимации, но жив. Ночью ему хуже стало...

Он продолжает еще что-то говорить, обещать мне, что все хорошо будет, а я представляю лицо Кирилла и хочу ногтями в него вцепиться. Папу выписали бы, если бы Кирилл его там не удерживал, не могло ему хуже стать, это точно из-за мужа, папу довели, реанимация – жуткое какое-то слово.

Все так сразу в один миг навалилось.

Что я не справилась.

Закрыла уши руками и зажмурилась, отгораживаясь и от Саввы тоже, хватит, не хочу я больше ничего знать.

Как по городу ехали и в гостинице оказались – лишь фрагментами помню, словно со стороны увидела себя, лежащую на постели и рядом врача, мне что-то вкололи.

И потом в номере остался только Савва, он сидел на кровати со мной, пока я не провалилась в сон.

А когда проснулась – уже было темно. Тихо.

И в этой тишине мужской силуэт у не зашторенного окна.

Осторожно приподнялась в подушках и начала молча наблюдать за ним.

Он не шевелится, задумался и смотрит на улицу. Лето, тепло. И там за стеклом все в огнях.

В открытое окно долетают негромкие голоса.

Может быть, он жалеет. Ведь то, что мы вместе – это породило столько проблем. И неизвестно, как мы теперь выберемся.

Желудок жалобно заурчал.

И Савва тут же встрепенулся, обернулась.

В полумраке встретились взглядами.

Я не решилась тишину нарушить, и он тоже ничего не сказал. Шаг, другой – он к постели приблизился. Наклонился и пристально посмотрел мне в лицо.

– Бледная, Злата, – шепнул. – Ты меня напугала.

Его признание. Такое волнительное. Сразу ощутила себя в безопасности. Пока я спала – он все это время здесь был, меня охранял, я в нем уверена.

Что бы ни случилось дальше – мы вместе.

– Одна сможешь побыть? – Савва выпрямился. Пообещал. – Я за ужином спущусь. И сразу к тебе.

Глава 64

Ужинала прямо в постели.

Макароны. Или как они это тут называют "паста Альфредо" в сливочно-сырном соусе.

И Кирилл бы обязательно сказал, что я дремучая, если мне эти названия кажутся смешными.

Но со мной рядом другой мужчина. И от него я точно не дождусь таких комментариев.

Савва молча отставил поднос на тумбочку, протянул мне стакан с соком и поверх одеяла улегся рядом.

Посмотрела на его длинные ноги в мешковатых брюках и отпила сок.

Сам он есть не стал, все время моего позднего ужина провел, уткнувшись в экран ноутбука. Он работал, а я смотрела и ела, и это так было похоже на настоящие отношения, мы еще никогда не были ближе, чем сейчас. А мне все равно мало.

– Всё, – протянула полупустой стакан. – Что будем делать? Ты раздеваться не собираешься?

Савва повернулся ко мне.

Смутилась.

Прозвучало, как намек, что я хочу сексом заняться.

Но, правда, зачем лежать в постели в одежде, пусть даже это не наш дом, а всего лишь гостиница.

– Болит?

Его пальцы подцепили край пластыря на моем виске.

Качнула головой.

Ничего уже не болит, я отдохнула и выспалась. И поняла, что больше ни на что повлиять не смогу, случилось то, что должно было. И если буду думать об этом – сойду с ума.

Я не буду.

– Врач – мой знакомый, – Савва взял меня за руку. И мы продолжили лежать, вот так, моя ладонь в его. – Я позвоню ему. Чтобы он с тобой побыл до утра.

– А ты? – встрепенулась и привстала в подушках.

– А я уеду ненадолго.

– Нет, – отрезала.

– Злата.

– Что? – обещала себе быть спокойной, и в первом же разговоре не справилась, но не могу я, торчать тут одна и гадать, увидимся ли мы еще, или нас обоих арестуют. – Я здесь не останусь.

Расцепила наши пальцы и выдернула руку.

Савва резко поднялся, кровать жалобно скрипнула. Одним прыжком он оказался сверху, ладонями уперся в подушку по обеим сторонам от моей головы.

Дернулась, освобождая зажатые им руки, вцепилась в обтянутые футболкой крепкие плечи.

– Перестань!

– Сама перестань.

Он поймал мои запястья и завел их вверх над головой, вжал в стену.

Со злостью уставилась на него, поймала взгляд потемневших глаз.

И тихонько сглотнула.

Ну вот зачем я себе вру.

Будет так, как захочет он, нет у меня шансов противостоять, этой черной энергетике, животной силе.

Он на мне, он тяжело дышит.

Я тоже, и я его чувствую, сквозь слои одежды, через одеяло, тяжесть его тела и жар кожи, его запах – от близости так знакомо закружилась голова.

Его губы напротив, полные, приоткрытые.

– Савва, – шепнула.

– Тихо.

Послушно заткнулась. И продолжила пялиться, это лицо мне снилось, оно в память врезалось намертво, в тишине слышно только дыхание. Воздух между нами накалился, как в бане.

Потянулась и губами прихватила его нижнюю губу.

Поцеловала первая, и он ответил не сразу. Набросилась с жадностью, сознавая с каждой секундой, что я пропала, что бы ни творилось вокруг – этого мужчину хочу всегда, и тяга моя ни на каплю не стала меньше.

Я до чертиков, до страшного влюблена.

Он мой смелый поцелуй пару секунд вытерпел, а потом длинные пальцы сжались на моем подбородке, заставляя шире открыть рот, и горячий язык напористо толкнул мой.

Дернула руками, и он сильнее вдавил в стену мои запястья, бедрами вжал меня в постель.

Не могу шевельнуться под ним, обнять, он берет сам, так, как надо ему, мои губы кусает, таранит языком мой, я всхлипываю и задыхаюсь. Он так груб сейчас и так не похож на человека, которого волновало, поела ли я, спала ли.

И от этого контраста кровь закипает, по венам несется, обжигая, я в безумие погружаюсь, как в самую первую нашу ночь.

– Ох, – выдохнула, когда Савва ослабил хватку.

И тут же вцепилась в его шею, притиснула к себе крепко, изо всех сил. Завозилась под одеялом. Савва привстал, рывком сдернул его в сторону.

И я обвила ногами его бедра, скрестила лодыжки на его пояснице.

Не прерывая поцелуя, он вместе со мной перекатился по широкой постели, и я оказалась сверху. Его ладони шлепнули ягодицы, и сквозь тонкую ткань трусиков меня огнем обожгло, замычала.

И уперлась в подушку, вставая.

Уселась на него верхом.

Он лежит, чуть запрокинув голову, меня рассматривает, продолжает удерживать за бедра, на себе.

И ничего не делает, он ждет.

Когда я начну действовать сама.