Текст книги "Грешники (СИ)"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Бабушка говорила, мол, Злата, нужно себя беречь. Не гуляй вечерами с подружками, не надевай короткие юбки, ведь парням одно только и надо. А тебе нужно скромной быть, правильной, и все будет хорошо.

Потом бабушка умерла, и мы остались вдвоем с отцом.

И когда к нему в гости приходили дружки – я сбегала из дома, в любую погоду. Либо сидела ночами в парке и светила фонариком в учебник. Либо в подъезде на окне.

Сколько раз я могла нарваться на нехорошую компанию – не сосчитать.

Но меня слова бабушки хранили, оберегали от всего плохого.

До этого момента.

Куда-то исчезло всё, что в моей жизни было, моё прошлое стерли ластиком, одним толстым мощным штрихом, надавили на меня, как на бумагу, разрывая.

Вот так он меня взял.

Собой одним заполнил, вытесняя все мысли и чувства, такой большой, что во мне места не осталось, он завладел.

И, как повелитель, захватчик, замер, наслаждаясь победой.

Он продолжил целовать, глубоко и с чувством, горячим упругим языком мой рот вылизывая, вплотную прижимая меня к себе, напряженными бедрами вдавливаясь в мои.

Во мне его член – только это знаю сейчас, только ощущаю, как туго, на всю его длину я заполнена, как жарко между нами.

Инстинктивно обхватила его ногами, сохраняя этот жар, не давая двинуться назад, двигаться нельзя, я и так погибла, в голове и теле взрыв следует за взрывом, я натянута на твердое и гладкое орудие пыток.

Языком, широко, он лизнул мои губы, снова ворвался в рот. Ладонями сжав ягодицы вдавил меня в себя еще крепче.

И с силой поднял бедра в кольце моих ног.

Член заскользил во мне, ощущения путая, не давая привыкнуть, разбегаясь словно, и сразу, хлестко в меня, с громким шлепком наши бедра столкнулись, и я впилась зубами в его губы, ему в рот выплескивая крик.

Он главный. А я подчиняться вынуждена, моя воля подавлена, тут недостаточно веры в оберег, он под напором этого дьявола треснул, отдавая меня его власти.

Савва не останавливается больше, его руки придавили меня за плечи к постели. Он вколачивается, звонко шлепая меня бедрами, не обрывая поцелуя, не давая возможности сделать вдох.

Безумная трепка, в которой я себя потеряла, в мужских руках, как в капкане порока.

Между ног настоящее пекло, и с каждым толчком толстого члена этот градус повышается, вдавливаю пятки в его поясницу и сгораю, сгораю под ним, и плавятся простыни, и мое тело, мой разум, я выбраться из больного удовольствия не могу, он целует взапой, меня заражая жаждой, мычу ему в рот, и вибрация расходится по его губам.

Это ненормально, то, что он со мной делает, это запретно, запрещено, по-животному дико, он подчиняет, как хищник, себе.

Савва оторвался резко, как топором обрубил, в ту же секунду выскользнул из меня. Успела поймать его взгляд – голодный, черный, и застонала, когда он рывком перевернул меня на живот, приподнял за бедра.

И вошел сзади.

С размаху, толчком, в тугую плоть, влажным телом со шлепком врезался в мои ягодицы, и сразу назад, и снова в меня, в меня, в меня.

Захлебнулась криками и вцепилась зубами в подушку, в пальцах сжала простыни и крепко зажмурилась, пытаясь перетянуть ощущения на что угодно, меня переполняет он и невыносимый жар, осознать не могу, что меня со всей дури трахают, в меня вколачиваются, вбиваются, по кровати размазывают, и сейчас я – или с ума сойду, или кончу.

Это безумие, это оно, волна несется по телу и бьется внизу живота.

– Кончаешь, Злата? – где-то в голове прозвучал его голос, как шепот дьявола, от которого не спастись. – Рано. Вся ночь впереди. И я хочу тебя по-другому.

Глава 13

С трудом собрала в кучу мысли, когда он выскользнул из меня, я уже на грани была, я почти взлетела.

Ощущения внизу живота болезненные, тянущие, еще секунда – и я бы взорвалась от оргазма.

А вместо этого отрезвела.

Попыталась приподняться, но руки не выдержали – и я плюхнулась обратно в подушки.

– Что такое случилось, соседка? – его жаркий шепот коснулся спины, покрытой испариной. Он лизнул, языком провел влажную горячую дорожку вдоль позвоночника к шее, убрал на плечо мои волосы и поцеловал косточки. – Всё хорошо, Злата. Ты послушная девочка. Я тобой доволен.

Он мной доволен.

Еще бы, ведь у меня сил не было на сопротивление, в мыслях до сих пор туман, а между ног ощущение его твердого члена, что упруго скользит во мне.

– Не надо...больше, – еле выдавила и сделала новую попытку привстать. – Я...я пойду.

– Я не отпускал, – его чертов голос засел в ушах, сковал, и меня пугает такая его власть надо мной.

Мужские руки одним движением, за талию, перевернули меня на кровати. Савва навис сверху, лицом к лицу.

Влажные волосы спадают ему на лоб, глаза блестят, полные губы приоткрыты – и на моих оживает память поцелуев, глубоких и жадных, таких, от которых теряют голову.

Он рассматривает меня. А я лежу и смотрю на него, я не отвожу взгляда, словно это привычно, когда меня жестко имеет полузнакомый мужчина.

Я должна в угол забиться и молить, чтобы он дал мне уйти.

Но не говорю ни слова, внутри переменилось что-то, еще днем я была простой студенткой, вытянувшей счастливый билет в новую жизнь, а сейчас я предательница, падшая женщина, и грех мой прямо передо мной, внимательно смотрит серыми глазами, и я прочитать не могу, что в них, о чем он думает.

– Хочешь, чтобы я отпустил тебя, Злата? – Савва, в отличие от меня, насквозь видит все эмоции, они написаны на моем лице. – Хочешь?

– Да, – мой ответ негромкий, хриплый.

И неискренний.

Обман, вранье, отчаянная ложь.

– Пойдешь пирог для меня готовить? – он чуть привстал на руках, чтобы рассмотреть лучше меня, лежащую под ним, – с солью.

– Да, – повторила.

И задохнулась, когда он рывком прижал к кровати мою ногу, раскрывая для себя и толкнулся членом в мокрые складки.

Вошел до упора, до самого корня, до яиц.

Запрокинула голову, выгнулась на постели. И машинально подчинилась приказу, когда он выдохнул.

– Ногами меня обхвати.

Обвила его бедра в кольцо. Он поднялся на руках, придерживая меня за талию, встал с кровати. Двинулся по комнате вместе со мной, сидящей на его члене.

С каждым его шагом легкие толчки внутри ощущала, пока он нес меня по коридору до кухни, пальцами цеплялась в его голые плечи и глаз не отводила от этого безупречно лица. В его чертах красота с наглостью и уверенностью смешана, так выглядят люди, достигшие в жизни высот, знающие, что они делают и зачем.

Так выглядят мужчины, для которых открыты любые двери и любые женщины доступны, так выглядит мой муж.

Эта мысль кольнула острой ядовитой иглой, и я изо всех сил оперлась на широкие плечи, соскользнула с напряженного члена и попыталась встать.

– Куда заторопилась, соседка? – Савва усмехнулся. Легко перехватил меня и усадил на табурет.

Отступил на шаг, оглядывая с ног до головы.

Я сижу в его кухне, голая, поставив ноги на подставку под стулом. Волосы падают на грудь, закрывая от его взгляда, я съежилась.

А он своего тела не смущается. Рослый и обнаженный, на широкой груди поблескивает золотая цепочка с массивным крестом. Небрежным движением Савва отбросил челку со лба и повернулся ко мне спиной, обходя стойку.

За окном стемнело, уже почти ночь, в неярком оранжевом свете бра его спина и крепкие ягодицы кажутся совсем смуглыми.

Идеальное тело. Истинный дьявол.

Он взял полупустую бутылку. Вернулся ко мне и разлил по стопкам текилу. Придвинул блюдце с лаймом. И сыпанул соль на вазу-член.

– Выпьем, – посмотрел мне в глаза. – Слижи соль. И пойдешь, Злата. Я тебя отпущу.

– Что?

Качнула головой.

Господи.

С этого всё и началось. Мне надо было сразу уходить, едва только начались эти странности, а теперь...что теперь?

Я сдамся, оближу эту гребаную вазу и он спокойно закроет за мной дверь, ляжет спать, а завтра вернется Света и...

– Нет, – сползла с табурета, босыми ногами коснулась пола. – Не буду. И что ты мне сделаешь? Не выпустишь? Что?

Он помолчал. Задумчиво опрокинул в себя текилу, просто так, без закуски.

И я повторила за ним, пытаясь заглушить рой мыслей, одолевающих меня.

Во рту разлилась сладость алкоголя, по горлу поползла горечь огня, разогревая тело.

– Что я сделаю? – переспросил он хрипловато. Хищно усмехнулся. И шагнул, вплотную, за талию подхватил, на секунду поднимая в воздух.

И резко опустил на пол, на колени у своих ног. Рукой обхватил у основания толстый член.

– Не хочешь вазу, Злата. Оближи меня. Выбирай.

Глава 14

Его член у меня перед глазами.

И по всему телу дрожь бежит от не стихающих ощущений, что он четверть часа назад этим членом творил со мной.

Его предложение не доходит до мозга, я просто смотрю на крепкие мужские бедра, на густую растительность в паху, на его лапу, которой он обхватил сам себя.

Какой же толщины должен быть этот детородный орган, если его пальцы почти смыкаются на нем.

– Злата, – Савва шумно выдохнул. – Если не можешь определиться, что для тебя приятнее – я помогу.

Движение другой его руки – и мои губы вплотную прижаты к бархатной горячей головке. Савва потянул меня за волосы, и я запрокинула лицо к нему, пальцами надавил мне на челюсть, и я открыла рот.

Он ворвался с размаху, протаранил меня сразу до горла, заполнил собой с таким нетерпением, словно у него отказали тормоза.

За волосы прижал мою голову к своему паху и шумно втянул носом воздух, толкнулся бедрами мне в рот, будто можно еще глубже, еще плотнее втиснуться в меня.

Звонко ударила ладонями по его ягодицам.

Он не отпустил, продолжая удерживать меня, с его членом во рту, прижатой к низу рельефного живота.

Во рту сладковатый вкус текилы, мой собственный и его терпкий, но я даже сглотнуть не могу, ничего не могу, лишь бью его ладонями и пытаюсь отстраниться.

Савва резко потянул меня назад, и член заскользил по языку, он выпрыгнул, шлепнув по моим губам, и я жадно глотнула воздух.

– Хорошо, – низко, чарующе выговорил он. И потянул меня к себе. – Еще.

Он толкнулся в рот – ураган, сметающий всё на пути, влетел до горла, и сразу назад, от моих губ до блестящей головки повисла нитка слюны.

– Еще.

Еще. Еще.

Он управляет мной, вышибает из легких воздух, заполняет собой, одним собой, он тиран, доминант, господин, он сексуальный манипулятор – он добился своего.

Я шире открываю рот и впускаю его на всю длину, я подчиняюсь, подаюсь вперед и отталкиваюсь, стоит ему потянуть.

– Хорошо, – повторил он, выскальзывая. В пальцах сдавил мой подбородок, поднимая лицо. Встретились взглядами – я таких глаз ни у кого не видела, в такие глаза смотреть нельзя, но я не отворачиваюсь, стою на коленях в его ногах. Он мазнул пальцем по моей нижней губе. – Теперь давай сама, Злата. Соси.

Это не просьба, и повторения я не дожидаюсь, губами обхватила упругую головку и накрыла ее языком.

Савва выдохнул со свистом, широкая ладонь накрыла мою макушку и замерла.

Он не управляет.

Сама вобрала член глубже, ртом по нему проехалась, губами впечаталась в поросль в паху. От волос идет слабый морской аромат, вперемешку с его, мужским запахом, я им дышу, вместо воздуха, отклонилась назад, и с размаху обратно к нему.

– Еще, Злата, – он расставил ноги шире, запустил пальцы в мои волосы, он массирует затылок, а я делаю приятно ему.

И от возбуждения схожу с ума.

– Злата, – Савва потянул за волосы у корней, заставляя выпустить член изо рта. Посмотрел в мое лицо, запрокинутое к нему и коснулся моих губ горлышком бутылки. В рот полилась текила, я жадно пью и струйки стекают по подбородку, смешиваются со слюной.

Он наклонился.

Подмышки поднял меня на ноги.

Едва не упала, схватилась за его бедра.

Его рот впился в мои губы, ладонь надавила на затылок, прижимая меня крепче, и язык горячей змеей заскользил во рту.

Почему же мне так хорошо.

– Подожди две минуты, – сказал он, отпуская меня.

И ничего не объясняя, вышел в коридор.

Осталась одна, стоять посреди кухни, на автомате потерла ладошкой мокрый подбородок и оглянулась на выход.

Показалось, что не две минуты прошло, а два дня, прежде чем его высокая плечистая фигура появилась в проеме, время так странно изменило свой ход, а я неосознанно крепко связала себя с этим мужчиной, как к месту приклеенная оставалась там, где он меня покинул.

Он в брюках и футболке – точно такой же, каким вечером дверь мне открыл. Молча прошел мимо, из шкафа достал черную банку и всю ее высыпал в мою пластиковую – соль.

– Слушай, соседка, – Савва приблизился и накинул мне на плечи рубашку. Как кукле, руки помог вдеть в рукава, застегнул пуговицы. – Я даю тебе выбор. Бери соль и иди. Делай свой пирог.

Он повел меня к выходу.

– Если я тебе понравился, – продолжил, обнимая меня, – то возвращайся. С пирогом, – он едва заметно усмехнулся. Легко сдвинул щеколду на двери, с которой я мучилась и не справилась. – Только, Злата, – Савва распахнул дверь в ночную прохладу и повернулся ко мне. Его взгляд стал серьезным, голос бархатистым. – Если ты вернешься – это будет означать твое согласие. Довериться мне. Твое разрешение. Делать с тобой всё, что я захочу. Назад дороги не будет. Это понятно? Времени подумать – два часа.

Глава 15

Заперла дверь на все замки и прижалась спиной. Ноги не удержали, и я просто съехала на пол.

Спрятала лицо в ладонях.

Сколько так просидела, на полу, в темноте, прижав колени к груди – может, пять минут. Может, час. Это отшельничество прервал звонок домашнего телефона.

Он разрезал тишину пустого дома, заставив меня вздрогнуть всем телом. Встрепенулась и огляделась.

Три, четыре, пять звонков. Минута тишины. И телефон ожил снова.

С трудом поднялась. По стене из коридора вышла в кухню.

В окно светит луна, она заливает помещение слабым серебристым светом. Нашарила трубку, висящую на базе возле холодильника и хрипло ответила.

– Да.

– Злата, – голос мужа чуть взволнованный и в то же время веселый, на фоне играет музыка и кто-то громко смеется. Кирилл тоже говорит громко, перекрикивая шум. – Что там у тебя случилось? Почему я дозвониться не могу? Ты дома?

Конечно, я дома, раз он звонит на домашний – эта ехидная мысль мелькнула в мозгу и погасла, придавленная грузом моего поступка.

– Я не знаю, – выдавила и доплелась до стола, тяжело бухнулась на стул.

Передо мной стоит тарелка с окрошкой.

В какой-то другой жизни это было, не в этой – Кирилл отказался есть и уехал, я решила перекусить сама. Но заявилась Света и начала выбирать мне платье на вечер.

А потом....

– Ты спать уже легла? – вернул меня из размышлений голос Кирилла. – А я как раз звоню сказать, что задерживаюсь. У нас тут с инвесторами всё на мази. Взаимовыгодное сотрудничество, как говорится. Отмечаем.

– Поздравляю, – произнесла сипло, неискренне.

– Так что ты ложись, да, – не заметил моего состояния Кирилл. – Я как только освобожусь – сразу домой. Из ресторана захватить тебе что-то покушать? Что-то нормальное.

– Нормальное? – переспросила, зацепившись за это слово. – А моя окрошка ненормальна? И пирог тоже?

– Злат, – я не вижу, но знаю – муж морщится. – Твоя окрошка бесподобна. Но ты же не будешь соревноваться с меню ресторана. Получившего мишленовские звезды.

Промолчала.

Из трубки мне в ухо долбанула музыка, Кирилл, похоже, вернулся в самую гущу веселья.

– Милая, ладно, ты ложись. Спокойной ночи тебе.

– И тебе, – отозвалась машинально и сбросила вызов.

Посмотрела на замолчавший телефон. На банку с солью, что механически продолжала сжимать в руке. И аккуратно, словно гранату держала, поставила ее на стол.

Боже мой.

Сколько же время?

Сейчас позвонил Кирилл. Скоро и Света начнет названивать, а одним пропущенным подруга не ограничится – будет трезвонить, пока ей не ответят.

Подруга.

Мрачно усмехнулась на это слово, которое весь год значило для меня так много. Запустила пальцы в растрепанные волосы и провела по ним, приглаживая.

Здесь очень душно, мне просто нечем дышать.

Поднялась из-за стола. По темному коридору вернулась в холл, загремела замками. Распахнула дверь и вышла в сад.

Июльская ночь жаркая, тяжелая, небо усеяно звездами, по воздуху плывет запах роз.

Мне надо что-то делать, а что?

Как я могла. Согласиться на эту дурость, почему я такая идиотка и поперлась к ним домой?

Повернула голову в сторону соседнего коттеджа.

Наши участки отделяет железный невысокий забор. С высоты крыльца мне видно их крыльцо, ярко освещенное фонарем. Такие же, как у нас, кусты роз по обеим его сторонам. Гараж, куда Савва загнал черный Сааб.

Объяснить этого не могу, но мне остро, нестерпимо захотелось, чтобы он вышел. Еще раз взглянуть на него, убедиться, что он точно такой же, как и в моей памяти – высокий, русоволосый, взъерошенный.

Сексуальный до потери пульса.

Да.

И тут...

Глазам не поверила, когда их дверь медленно открылась.

Дернулась было обратно в дом, но усилием удержала себя на месте. Ему не видно меня, я же стою в тени.

Зато мне...видно его.

Савва вышел на крыльцо босиком. В руке держит широкий стакан. Он сделал большой глоток, посмотрел куда-то вперед, в сад. Постоял.

И присел на ступеньки.

Соседку ждет. С пирогом.

В ответ на это предположение из меня вырвался нервный смешок.

Савва повернул голову.

Прикрыла рот ладонью и пугливо отступила ближе к двери. Он слышал. Ночь, и тишина, каждый звук, будто в громкоговоритель транслируется.

Савва еще пару секунд всматривался в темноту нашего сада. Отвернулся. И поднес к губам стакан.

Выдохнула, на маленький шажок продвинулась по крыльцу чуть вперед. И закусила губу.

Мой сотовый где-то там, валяется в его кухне. Он заблокированный, но при желании можно подобрать пароль.

А в этом телефоне вся моя жизнь.

Сосед сидит на крыльце. Дверь распахнута, ему в спину падает свет из холла.

Так близко.

И так далеко.

Но ведь мне только надо тихонько пробраться к нему в дом. Забрать телефон.

Это главное сейчас.

Об остальном я подумаю позже.

Глава 16

Вернулась в дом и посмотрела на время.

Половина второго ночи.

Давно я так поздно не бодрствовала, в любой другой день уже вовсю зевала бы. Но сегодня меня потряхивает.

От нервного напряжения, от воспоминаний, от мужчины, что продолжает торчать на соседнем крыльце. Постояла на верхней ступеньке еще немного, любуясь этим уверенным профилем.

До встречи с Саввой казалось, что Кирилл – воплощение идеала, красивейший мужчина на свете. И пусть меня часто неприятно кололи его разговоры, его рассуждения, его высокомерное отношение к людям, что зарабатывают меньше, чем он, я понимала – не может по-другому вести себя человек, который столько достиг в жизни.

Кирилл даже хотел устроить моего отца в специальную клинику на лечение. Хотел до тех пор, пока отец не послал его на три буквы.

Теперь Кирилл морщится всякий раз, едва слышит, что я говорю по телефону с родителем.

Кручу в голове эти мысли, чувство вины достаю из себя наружу клещами, пытаюсь. Но сама стою и смотрю на другого – того, кто сидит у соседнего дома.

Сейчас, на улице, где дует легкий ветерок, пахнет цветами и ночью – всё, что происходило час назад кажется странным, неправильным, будоражащим сном.

Телефон.

Мне нужно забрать телефон.

Вот она, моя реальность.

Выдохнула и осторожно спустилась в сад. Обогнула клумбы, по мягкой прохладной траве босиком дошла до забора, разделяющего наши участки.

Здесь у нас растут кусты. По ту сторону, я видела, тоже.

Подтащила один из лежаков вплотную к забору. Поднялась и подтянулась на руках, перебросила одну ногу, за ней другую.

Аккуратно, стараясь не греметь, не стукнуть по железу пяткой, приземлилась в траву на соседнем участке.

Фух.

Отбросила волосы со лба и выглянула из-за кустов.

Савва сидит на прежнем месте – это знак.

Мне надо идти.

Набрала в грудь побольше воздуха. И изо всех сил начала трясти ветки. Зашуршала зелень, под ноги мне начали осыпаться цветы.

Савва повернул голову в мою сторону. Медленно, словно раздумывая о чем-то, допил спиртное и поставил стакан на ступеньку.

Лениво поднялся. Расправил плечи, и я даже хруст позвонков представила, так ясно, так прочно в голове засел этот мужчина.

Он двинулся по саду к кустам.

Смотреть, в чем тут дело.

Пригнувшись, побежала вдоль забора. Оглянулась по сторонам, посмотрела на пустое освещенное крыльцо, до которого рукой подать.

Зажмурилась от страха, но ломанулась туда.

Глаза открыла уже на ступеньках, перепрыгнула через них и юркнула в дом.

Господи.

У меня получилось.

Он меня не заметил.

Не медля, пролетела до кухни. И там, под светом бра, на полу возле табурета приметила свой сотовый. Сунула его в нагрудный карман рубашки, в которую одел меня Савва.

Рубашка пахнет им. Морским гелем, сигаретами с ментолом, чуть-чуть кондиционером для белья. И еле уловимо парфюмом.

Всего несколько часов прошло с момента моего знакомства с соседом. А запах уже знакомый, привычный до невозможности.

Я должна покончить с этим, или свихнусь.

Двинулась обратно, босыми ногами по теплому полу, кухня, коридор, холл, распахнутая дверь.

И на крыльце он.

Сидит ко мне спиной, рядом пустой стакан. Савва курит, и дым серыми кольцами поднимается в воздух.

Замерла позади него и не знаю, что делать. Глупо было думать, что он провозится в кустах всё то время, пока я хожу за телефоном. И что мне остается?

Просто выскочить и побежать мимо него?

Мои мучения как мне быть – оборвались одним махом, резко и страшно, так приговоренному к смерти опускается на голову меч.

В нагрудном кармашке звонкой, оглушающей трелью разразился сотовый телефон. Руки стали тяжелыми, ноги каменными, я к месту приросла и уставилась в мужскую спину, обтянутую светлой футболкой.

Савва неспешно, словно не слышит, как на весь дом орет музыка потушил окурок в пепельнице, стоящей возле его бедра. Красные угольки плясали в безумном танце, пока он давил их, пока они не потухли.

Замолчал телефон.

Савва лениво поднялся. И так же неторопливо развернулся ко мне.

Встретились взглядами – бах, я как под гипнозом, смотрю, смотрю, смотрю на него. Но даже если он удивился – не показал, его лицо не дрогнуло, глаза ничем не выдали чувств.

– Привет, соседка, – поздоровался он своим бархатистым голосом, шагнул в дом. Прикрыл за собой дверь, и замок щелкнул. – Два часа еще не истекли, тебе так не терпится, Злата?

Он идет на меня, и я пячусь, слова выдавить не могу, лишь пялюсь на его крепкую пластичную фигуру и не верю, что это он, он, своим телом меня в постель вдавливал и целовал так, что до сих пор болят губы.

– Где мой пирог? – спросил он, подойдя вплотную, ладонями скользнул по моим ногам выше на бедра, задирая свою рубашку. – Если пришла в гости без угощения, Злата. Я угощусь тобой.

Сказал он. Сжал меня.

И повалил на пол.