Текст книги "Мои палачи (СИ"
Автор книги: Дана Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
И пока к ней не прибавился припев: Артур, твоя Юля – даже на два миллиона малышка.
Так точно.
Косился, косился, и по уши встрял. И тут тоже никто не виноват.
Залпом допиваю кофе и встаю. Идём на выход, Артур открывает дверь.
– Тебе удобно думать, что ты развлекаешься с плохой девочкой. Зато гандон*м себя не считаешь. Но моя девочка хорошая. И обижать я ее больше не дам. Ни вам, ни вашим шмарам. Последний раз говорю – отъеб*тесь.
И я сжег всё, чему поклонялся, поклонился всему, что сжигал
В ресторане шумно. Звенят вилки по тарелкам и бутылки, и все болтают.
Стол длинный, заставлен разной деликатесной всячиной, во главе стоит с рюмкой в руках отец Марины.
Он с ласковой улыбкой оглядывает гостей. Благодарит за поздравления, и за подарки, и за то, что все мы здесь сегодня собрались.
Брямс, брямс, гитара.
Ладно, не гитара, в углу зала шпарят музыканты, какой-то популярный ансамбль.
Это популярный санаторий.
У нас бронь на все выходные.
Сегодня пятница, прошла неделя после того завтрака, когда Артур попросил отъеб*ться.
Артур сидит напротив, нас разделяют стол, приборы, блюда с нарезкой и салатами. Рядом с Артуром сидит киса, и у нее хорошее настроение, и она много ест.
У нее строгая укладка, черные узкие брюки, под черным пиджаком красный шелковый топ, я все видел.
Встречаемся взглядами, и она не отворачивается, смотрит на меня, медленно пьет вино.
Как раньше.
Когда наши гляделки значили лишь то, что мы друг друга раздражаем, кто первым отведет глаза – тот в негласной борьбе проиграл.
Она всегда проигрывала. Слабые нервы.
Сейчас отворачиваюсь я.
Отец толкает меня в бок, и я спешно поднимаю рюмку.
– Золотые слова! – брякаю, поддерживая тост, который пропустил мимо ушей.
Пью. Смотрю на Артура.
Классно меня на обочину сдвинули. У них покер, а у меня примитивные правила в дурачка, король старше валета, и все такое, у меня херня, и даже шанса нет, мне нельзя лезть, дама занята, красная масть в сердечках, как в мультиках, у них вместо зрачков.
Сразу отбирать шанс – это стрёмно. Я не согласен, мы все равны.
Мы все торчим за столом ещё этак с час.
И все питаются. Дамы хвалят салатики.
Та, что в сердечках, ест так, словно вернулась с голодного края. Тощая киса, куда в нее лезет. На фоне остальных, что на людях стесняются тоннами поглощать углеводы, у Юли аппетит молодого волчонка.
Учитывая, что никто не видел, как она что-то жует, и не видели уже давно – на нее пялятся и мама, и подружки, и косится Артур.
И я под шумок тоже имею право смотреть. Хочется пошутить любимой маминой фразой. Что скоро у нее появятся "щёчки".
Наклоняюсь над столом. Негромко делюсь информацией:
– Мне щас приносили тартар с картофельными крокетами и лисичками. Вкуснятина. Позвать официанта?
– Не надо, – влезает Артур. – И так щас лопнет. Юля, после диет нежелательно набрасываться на еду. Посиди спокойно. Пусть уляжется.
– Ты прав, – она вытирает губы. Кивает неотрывно следящей за ней Насте. – Ох, не муж, а бриллиант. Всегда вовремя. Кто вот ещё может похвастаться такой чуткой второй половиной? Даже не знаю, Насть.
Ирония в ее голосе доходит до цинизма. Она говорит, и разве что не смеется ей в лицо. И если девчонки ее, правда, подставили, она выбрала самую правильную тактику для мести – послать врагов в нокаут тем, что она счастлива.
Удачлива.
Беззаботна.
И жизнь ее до гротеска прекрасна.
Настя с кислой физией цедит вино.
Возможно, мне не понять этих интриг потому, что я не баба. У нас всё линейнее и проще гораздо. Зачем надо было сочинять о подруге подобную лютую дичь – волнует меня в последнюю очередь.
Мы уже занимались сексом, два раза, и там в темноте – она с жадностью меня целовала. И я ее оргазмом наш беспредел не прикрываю.
Но никто не отменял влияния случая, а это случайностью и было.
И мозг мне изрезало в клочья.
Каждую ночь снимаю с нее трусики и знаю, что не притронусь к ней всерьёз, она обнимает меня и назло Артуру просит выдрать ее во все места. И он рассталкивает нас, и забирает её, но…
Он выходит.
Она остаётся.
Это было игрой, до последнего, пока не толкнулся в нее. И это был азарт игрока, который не способен трезво оценить ставки. Потому, что пьян.
Чем-то болезненным пьян. И я продолжаю бухать.
Мысленно.
За столом все расходятся.
– Ночью работает бар, – отец смотрит на часы. – Надо бы туда наведаться. На дегустацию.
– Ага, – неопределенно киваю. Краем уха слушаю девичий трёп.
– …шикарная спа-программа, – нахваливает Марина. – У меня здесь знакомая отдыхала. В восторге осталась. Обслуживание круглосуточное, так что…
– Конечно, идём – Настя оборачивается на кису.
– Мне не надо, – отмахивается Юля. – Секс два раза в день – лучше любых шоколадных обёртываний. Особенно, если в ванной. Здесь, говорят, в номерах джакузи, да.
Двигаю в бар. Все таки бухну.
Выбираю бутылку. Колеблюсь между люксовой водкой и "Джим Бим". Лучше бурбон. Хотя…Взгляд натыкается на изящную бутылку "Гран Патрон". Секс два раза в день – она серьезно, это не спектакль для подружек?
Вместе с текилой возвращаемся в номер.
Две комнаты, и в ванной есть джакузи. Включаю телевизор. На экране ужастик – симпатичный фон для пьянки в стиле декаданс.
С сигаретами выхожу на балкон.
– Ты опять куришь? – с балкона по правую сторону долетает голос Артура.
– Я последнюю, – заверяет киса.
Они молчат. Не решаюсь щёлкнуть зажигалкой, дышу слабыми струйками дыма ее сигареты. Артур говорит:
– Кстати. Так и не понял, куда ты дела машину.
– Я объясняла, – она вздыхает. – Когда едешь – там что-то стучит. Я отогнала ее в сервис.
– Я был сегодня в сервисе. И машины твоей не наблюдал.
– А что, в городе один разъединственный сервис?
– Нет. Но мы всегда ремонтировались у моего одноклассника.
– Мало ли где мы ремонтировались.
– Юля.
– Что, Артур?
– Хорошо. Ладно. Отец в бар звал.
– Давай, веселись. Я спать.
– Сигареты отдай только, – за ними тихо хлопает дверь.
Дымлю. Возвращаюсь в номер. Открываю текилу. Значит, все таки спектакль. Никакого секса в джакузи.
Бездумно смотрю фильм. Дракула что ли? Какая-то муть. Надо добавить звук.
А еще лучше встать. Выйти на балкон. Перелезть на соседний. И проверить.
Закрыта ли у нее дверь.
Глава 44
Понедельник день тяжёлый.
Для кого-то.
У меня все отлично. Хорошая погода. На дорогах нет пробок. Загранпаспорт будет готов на следующей неделе.
Понравится Артуру или нет – я всё решила. Потому, что тайком рыться в его дипломате, чтобы выкрасть собственные документы – это тушите свет, и лампы, и фонари.
Паркуюсь во дворе и выхожу. Со всех сторон оглядываю машину. Только что на мойке ее комплексно помыли, и даже покрыли воском, и теперь черный кузов блестит на солнце.
Какая красавица. Как мне жаль расставаться.
Делаю несколько фото с разных ракурсов. Любуюсь. Машина новая, очень надеюсь выручить за нее миллион с плюсом.
В идеале полтора.
Но мне нужно срочно. И я не обольщаюсь. Вариантов-то все равно нет.
Артур предельно ясно отрубил: все наладится.
А я не понимаю, как налаживать то, чего уже нет. В жизни рядом с ним у меня даже подруг не осталось. И Артур не виноват, что у Насти с Мариной не все дома.
Точнее, не дома только я.
Но оказывается, так легко можно выгнать человека из семьи. Как домино, с их подачи за одной костяшкой повалились все остальные.
Так, а вот эта фотка смазалась, для объявления не годится.
– Юля! – возмущенный голос за спиной заставляет резко обернуться.
Несколько секунд смотрю на недовольную женщину. На губах расцветает улыбка, подаюсь к ней в объятия.
– Черте что, – она причитает на весь двор и ощупывает мою спину. – На звонки не отвечаешь, в гости не приезжаешь, а худая какая, господи, одни кости. Ну, Артур, ну я с ним поговорю, он не видит что ли, Юля?
Она отстраняется. Отбрасывает со лба чёлку. Мелированую. Действительно, давно не виделись, в последнюю нашу встречу мама была каштановая.
– Здорово выглядишь, – отвешиваю комплимент. – Сразу помолодела.
– Ты давай мне зубы не заговаривай, – она отмахивается. Теребит ремешок сумки. – Трубку, спрашиваю, почему не берёшь? Я уже извелась вся.
Ещё не придумала, что врать. Вот и не беру. Вслух говорю:
– Замоталась. Пошли к нам. На чай. Есть кекс. С орехами.
Идём к подъезду, поднимаемся в квартиру, слушаю последние новости.
Купили новую кухню. Хорошую. У папы на носу командировка. Заграничная. У сестры выпускной класс, а она не хочет учиться. Каждый вечер летит на танцульки с подружками. Кажется, они там пьют тайком эти их алкогольные коктейли. Что с ней делать…Дома ее запирать?
Мама жалуется, я наливаю чай.
Это тупик. Расскажу ей, почему ухожу от Артура и она сляжет прямо тут. Из двух детей гордое звание проблемного ребенка носит моя сестра. А мне досталась репутация отличницы, родительской гордости.
– Ну вроде все, – она забирает кружку. – У тебя что? Почему замоталась? Работу ищешь? Ты о здоровье-то не забывай, – она встаёт и порывается открыть холодильник.
– Есть там еда, мам, успокойся, – морщусь и тяну ее за руку. – Сядь, кое-что скажу.
Она садится. Кладет на тарелку кусочек кекса. Ломает вилкой. Наблюдаю за ее размеренными действиями и набираюсь смелости.
– В общем, я встретила мужчину, – ляпаю.
Момент неудачный, мама давится кексом. Она кашляет, я вскакиваю, хочу похлопать ее по спине. Она бьёт меня по руке.
– Ты с ума сошла, Юля! Какого ещё мужчину?
– Чудесного, – несёт меня. – Мы встречаемся. Полгода. И хотим вместе слетать отдохнуть.
– Ты же только с юга вернулась, – она растерянно моргает. – С Артуром.
Она смотрит на меня, словно впервые видит, и мне на секундочку становится стыдно. Но я не имею понятия, как иначе объяснить наше с Артуром расставание. И мой отъезд.
Я ведь всё продумала. Бросаться в другой город нет смысла, меня быстро вычислят, мне даже номер в гостинице не снять. Другой город – это слишком близко. А если я отлучусь из страны месяца на два…
За это время он поймет.
Что ничего "не наладится". Остынет. И я смогу вернуться и спокойно обустроиться где-нибудь не очень недалеко. Развестись.
Денег с машины мне хватит, чтобы забраться подальше и отсидеться. Потом устроюсь на работу. А сейчас главное – по-тихому смотаться. Чтобы он не узнал.
Иначе план мой, и меня саму – шлёпнет на месте, останется мелкая лужица.
– Юля, сядь и внятно мне все расскажи, – приказывает мама. – Живо. Артура дома нет? – она запоздало понижает голос и косится в коридор.
Качаю головой. С неохотой пью чай и сочиняю небылицу о несуществующем прекрасном принце. Не так уж и вру, мужчину я встретила, и не одного, а двух, только они не прекрасные, и не принцы, и быстро отбили у меня охоту верить в сказочки.
Реальность такова, Юля, что люди иногда совершают ошибки, но разреши мне все исправить, кафе-бар на углу возле твоего дома, в тринадцать ноль-ноль, каждый день, жду – пришло мне на телефон вчера утром.
Если не врет, то сегодня второй раз зря меня прождал.
– Извини, дорогая моя, – после паузы нарушает молчание мама. – Но твоя байка о художнике, на которого ты налетела на набережной и случайно проткнула рукой его картину, – пересказ моей романтичной истории в ее исполнении наполнен язвительностью, – Юля. Это не выдерживает никакой критики. Ты что несёшь? Какой к чертям художник?
– Мам…
– У тебя муж. Любит без ума. Вы же летом первую годовщину отмечали. Мы с тобой ещё обсуждали. Про бабушку. Ну, вспоминай. У нее были двойняшки, и ты тоже надеялась. Что сразу мальчик и девочка получатся. Королевская парочка, – помолчав, она отрезает. – Ни про каких художников и речи не было, – обеими руками отодвигает блюдце с угощением. – В себя приди. И выкинь дурь из головы.
Размешиваю чай. Пялюсь в кружку. Я плохо вру. Но слово не воробей, буду опираться на эту версию.
– Мам, ты просто… – конец моей фразы отрезает хлопнувшая в коридоре дверь.
Переглядываемся. Слушаем веселое насвистывание Артура. Смотрю на часы. Прикатил с работы чуть ли не в обед. Проверяет меня.
Ладно. Всего несколько дней. Нужно не подавать вида, и всё получится.
Глава 45
перечитываю сообщение от Марины и сверяюсь со временем.
Подскочу.
Есть соблазн написать, что нет, не получится, развлекайтесь без меня. Мне на их лживые рожи смотреть не хочется.
Но.
Прошлое надо оставлять в прошлом, скоро я исчезну и мы вряд ли когда-нибудь снова встретимся, и хорошо бы перед этим выяснить, почему они такие суки.
Поэтому в начале пятого выхожу из машины и открываю дверь нашей любимой кофейни. Здесь вкусный кофе, и всегда свежие круассаны, запахи зёрен и выпечки смешиваются, головокружительный аромат.
Иду в малый зал, к столику, который мы обычно занимаем, и уже на полпути замечаю, что на диванчиках расположилось девушек больше двух.
Четыре.
Настя, Марина, незнакомая брюнетка со стрижкой ёжиком. И Лера.
Она пьет апельсиновый сок через трубочку и чему-то смеётся, и я на ровном месте спотыкаюсь.
Она ведь в ту субботу, в ресторане, когда караулила моего босса, видела кота без маски. Нас втроём в коридоре, и как меня лапали.
Её дядюшки.
Машинально отшатываюсь назад, за кадку с пальмой. Слегка наклоняюсь и сквозь листья слежу за веселой компашкой.
Они что-то бурно обсуждают.
Как же я так про нее забыла. Один из них тогда остался с ней, второй увёл меня, и ведь уже больше месяца прошло, а она до сих пор никому не растрепала, что видела нас.
Они хорошо умеют убеждать. Точнее, принуждать. Как там в "Коньке-горбунке"? У старинушки три сына: старший умный был детина.
А у Вагиза Морозова и средний тоже умный, и младший, повезло так повезло, дураков нет.
Вижу, как Марина наклоняется над телефоном. Быстро печатает, и через секунду сотовый в моей руке откликается вибрацией. Читаю всплывшее сообщение:
Буквы на экране какие-то острые и колкие, и эта мысль, что у меня нет теперь подруг, и не с кем перебрасываться текстом от скуки и встречаться за кофе, чтобы почесать языком – как яд.
С завистью слушаю долетающий до меня смех.
– Вам чем-то помочь? – звучит над ухом вежливый вопрос.
Смотрю на официантку с подносом. Она подозрительно щурится.
Выпрямляюсь. Пусть не беспокоится за пальму, ничего я не сделаю их дереву.
– Нет, я пойду, извините.
Шагаю обратно к дверям. Рисковать мне нельзя. Ведь если Лера щас возьмёт и разболтает? Я обсуждать секс с мужьями экс-подруг не собиралась, хотела лишь спросить про враньё.
Наверное.
Одно дело поругаться между собой за то, что они лживые стервы, другое – устроить скандал и разборки, которые захватят всю семью, когда мой план свалить из страны и так под угрозой, каждый день висит на ниточке.
Толкаю дверь. На пороге колеблюсь, смотрю на светофор, мигающий на перекрестке.
Как же меня это заколебало. Зависеть от чьих-то интриг, чьих-то решений, подчиняться обстоятельствам.
Решительно разворачиваюсь.
Нет уж. Я им и возможности не оставлю управлять ситуацией, теперь мои правила.
– Все люди, как люди, а я суперзвезда! – напеваю попсовую песенку, равняясь с их столиком. Швыряю сумку на диванчик, плюхаюсь сама. – Приветики.
Они замолкают. Я улыбаюсь. Первой оживает Настя.
– Приветик. А мы Леру встретили. А это Карина, Лерина подруга, – кивает она на брюнетку с ёжиком. – Карина, это…
– Юля, – заканчиваю и утаскиваю из под-носа Марины меню. – Такая голодная. Слона бы съела.
– С чего вдруг? – Марина поднимает бровь. Поясняет Карине. – Она у нас вечно худеет.
– С диетами покончено, – поворачиваюсь к подоспевшей официантке. Перечисляю, блюда. У девушки растерянное лицо. Конечно, только что застукала, как гостья пряталась за пальмой и подглядывала. Меня это почему-то смешит, да так, что внутри растет некое бурное чувство, и на его волне меня несёт далеко отсюда, под солнце Кипра, куда я уже взяла билет. Хлопаю папкой меню и объявляю. – Никаких диет. Я беременна.
В театральной тишине Лера давится соком. И лишь когда я осмысливаю, что именно ляпнула, из мечты о теплом острове меня бросает на землю, в центр города, где люди уже кутаются к зиме.
Черт.
Что-то я перегнула. Я ведь просто планировала прикинуться счастливой.
Чтобы они локти себе сгрызли.
И, может, где-то на подсознательном уровне каждая женщина именно так представляет себе счастье – малыш?
Но что делать-то теперь?
Сказать, что я пошутила?
– Да ладно! – Лера откашливается. Салфеткой вытирает подбородок и изучает меня многозначительным взглядом. На ее лбу словно высвечиваются варианты, три имени на букву А, что она примеряет к моему заявлению.
– Хм, – Марина отпивает кофе. Выдавливает. – Неожиданно.
Настя молчит. Вилкой ковыряет кусок торта.
– Поздравляю, Юля! – говорит незнакомая Карина. – Это радость!
Она здесь одна и радуется. Искренне мне улыбается. И я воодушевляюсь.
К дьяволу всё. Я их щас до печенок достану.
– Да-да, – забираю принесённый чай и обжигаясь, отхлебываю большой горячий глоток. – Я с самого утра будто на крыльях летаю. Показать тест? – лезу в сумку.
– Не надо, – торопливо отказывается Марина. – Юля. Мы же за столом.
– Ну и что, – пожимаю плечами. Отвлекаюсь на вибрацию телефона. Читаю сообщение и ёкает сердце. Потенциальный покупатель предлагает встретиться, и если машина понравится, готов взять сегодня же.
Отлично.
Отвечаю, что подъеду через час. Поднимаю голову, смотрю в изумленные лица. Они настолько шокированы, что молча увлеклись десертами. Настя будто жует лимон и запивает лимонным соком.
– Послезавтра отец празднует повышение. Снимаем санаторий, – вяло сообщает Марина. – Алан…
И тут в голову приходит другая идея, краше прежней. Убираю телефон и встаю из-за стола.
– Я поехала, дела. Кстати. Ребенок не от Артура, – делаю паузу, вешаю сумку на плечо. – Но вы обе этого человека знаете. Близко. Угадайте, кто отец.
Глава 46
Мою руки. Смотрю в зеркало. Сегодня мне купили тушь для ресниц.
Повышение отца Марины празднуем в санатории, и сослуживцы, и семья, и друзья, и по такому поводу Артур разрешил немного подкраситься. И это даже смешно, ведь он всерьез думает, что на женщин без косметики меньше смотрят, оберегает меня.
Как Кощей над златом чахнет.
Он ждёт снаружи.
Сушу руки. Выхожу в общую уборную, и тут же ныряю обратно, услышав голос Насти.
– Шикарная обстановка, – щебечет она. – Хотела перед ужином обновить с Андреем кровать, но он куда-то удрал.
По плиточному полу стучат две пары каблуков, останавливаются у большого зеркала.
Слежу за ними в щелку.
Они возятся с салфетками, поправляют макияж.
Стою и жду, когда уберутся. Игнорирую тонны сообщений, что завалили мой телефон и не снимаю трубку, здорово, однако, их зацепило, паникуют не по-детски.
– Вдруг Андрей твой с Юлей, – нервно хихикает Марина. – Ты ее видела? Они вроде приехали.
– Давай Артуру скажем? – Настя гремит косметичкой. – Про беременность.
– Нет. Сначала у нее узнаем. Правда это или нет. И если да, то кто.
– Скорее всего, твой.
– Может, твой.
– Мой Андрей не предлагал Артуру добавить денег. Когда тот заикнулся, что хочет купить ресторан для Юлечки. Кстати, после этого ты как раз и подбила меня на аферу. Так что, если ребенок и есть, он от Алана.
Они включают воду. Напрягаю слух и не замечаю, что наваливаюсь на дверь. Она распахивается, я торопливо тяну ручку к себе и с грохотом запираюсь.
Они там замолкают, и я остаюсь без подробностей. Хотя, они и так наговорили достаточно.
Блин. Кажется, им слышно, с какой силой у меня сердце брякает в ушах. Снаружи о чем-то тихо шушукаются. Быстро стучат каблуки, хлопает дверь.
Заторможенно приглаживаю волосы. Вот как. Про ресторан в подарок они давно знали, гораздо раньше меня. И Марине не понравилось, что ее муж хочет денег добавить?
И всё?
Дверь хлопает ещё раз, снова каблуки, голоса, уже незнакомые.
Выхожу из кабинки. Качаю головой.
Наверное, нет, дело не в деньгах. А в самом отношении, заботе о жене брата. И это ясно, сама бы вряд ли радовалась, если бы Артур кидался пачками бабосиков в мою подругу, когда его брату захотелось купить ей работу.
Но выдумывать гадости? Почему нельзя было сказать мне.
Ах, да. Юля, мне не нравится, что мой муж излишне к тебе внимателен. Не приходи больше на семейные ужины, а лучше начни изменять своему, чтобы он тебя возненавидел и развелся, и не маячь перед глазами.
Выхожу из туалета и натыкаюсь на знакомые спины.
– Артур, я просто спросила, куда она делась, – возмущается Настя.
– А я тебе просто ответил, – он подталкивает ее по коридору, – что не надо околачиваться возле моей жены.
Стою в проходе, как швейцар и придерживаю двери дамского сортира, мимо меня снуют разодетые женщины, я наблюдаю за представлением.
– Артур, ты на себя много берешь, – Марина перехватывает его руку, – не поняла, ты нам с подругой запрещаешь общаться?
– С подругой? – его краткий смешок, словно карканье, летит ей в лицо. – Знаешь, Марина. Есть у меня один знакомый. На презентации встретились. Мужик в девяностые крутым бандитом был, потом срок отмотал, бизнесом занялся, хорошо развернулся.
– При чем тут?
– Так вот он со старыми корешами любит субботники в бане устраивать. А кореша тоже не из простых, ну, поняла, да? Могу наводочку дать. И вас, двух пизд*болок, туда с завязанными глазами за волосы притащат. И пох°й им будет, кому ты потом побежишь жаловаться.
Ахает тётка в муслиновом платье, дефилирующая по коридору.
– Мужчина, вы в приличном месте находитесь! – она прижимает к груди сумочку.
– Ты… – Марина осекается, за локоть хватает Настю. – Он спятил, пойдем. Больной.
Неотрывно смотрю на его высокую фигуру в строгом костюме, и на миг мне кажется, что всё у нас будет хорошо, и я вовсе не должна никуда бежать, зачем?
Он оборачивается, тянет мне руку, приглашая. Подхожу к нему, переплетаю наши пальцы.
– Зачем их запугиваешь?
– Заебли.
Шагаем в зал и я, поддавшись порыву, говорю:
– Мы могли бы попробовать вместе переехать. И начать заново.
– Ты хочешь? – он идёт и рассматривает свои блестящие туфли. – Или ты боишься, что не устоишь. Как тогда на дороге.
Вздрагиваю, и едва удерживаюсь, чтобы не выдернуть руку.
Значит, он все таки заметил. Нас с Аланом в машине, и что мы не сидели. Может, заметил, что целовались.
И, может, он прав. Мне сложно стоять, когда напирают все трое, каждый упёрся рогом, и никто не хочет видеть, что я заблудилась в трёх соснах.
Подходим к столу и здороваемся. Собрались почти все. Садимся и улыбаемся. У Насти с Мариной смешные лица.
Обе, не сговариваясь, косятся на Артура, поджали губы.
– Приступим, – потираю ладошки и загребаю в тарелку еды.
Звенят разговоры, тосты, поднимаются бокалы. Когда подают шашлык, кладу себе сразу два кусочка.
Смотрю на Артура. Он не ест, лишь пьёт и, вообще, не участвует в празднике, но всей семьёй засветиться на торжестве у такого почетного человека – это, по словам Олли – делает честь.
Стираю каплю сока с губ большим пальцем, задумавшись, слизываю ее, натыкаюсь на пристальный взгляд Алана и, поперхнувшись, беру вино.
Я снова под лупой, под микроскопом у трёх учёных и их ассистенток.
Всё сидим, в желудке с непривычки бушует ураган. С трудом улыбаюсь и терплю до конца застолья.
В номере врываюсь в туалет и бухаюсь на колени возле унитаза. Содрогаюсь всем тело, внутренности выкручивает, столько жирной пищи сразу, о чем я думала.
Если бы Настя с Мариной видели, как я выплюнула весь ужин. Они бы не сомневались.
Артур собирается на продолжение в бар, я зеваю и забираюсь в постель. Во рту сухо, хочется встать и выпить воды, но тело уже не слушается.
И тут вдруг, сквозь накатывающий сон чувствую, что меня обнимает крепкая мужская рука.
Глава 47
Ладони гуляют по телу, задирают футболку, скользят по животу, крепче прижимают к твердой груди.
Не открывая глаз, нашариваю одеяло, бормочу:
– Я уже сплю.
Его это заявление не останавливает, он запускает руку в мои волосы, пропускает пряди между пальцев, отбрасывает их, целует шею, и я просыпаюсь окончательно.
– Ты уже выпил?
Не могу сообразить, сколько времени я дремала. От него пахнет алкоголем, и его язык оставляет на коже следы спиртного. Лежу в его объятиях и поясницей ощущаю эрекцию.
Значит, выпил. И собирается заняться сексом.
Точно.
– Я спала, давай мы…
Он забирает мою руку себе. Толкает под резинку пижамных брюк. Он без трусов. Пальцами натыкаюсь на горячую головку и, размазав выступившую каплю смазки, вместе с его рукой тянусь к самому корню, к пушку волос. Его ладонь поверх моей, вместе обхватываем у основания толстый член.
Молча лежим. Слушаю его дыхание. Сама дышу чаще. В бедрах разливается тепло.
Громко сглатываю.
Я уже давно ничего не хотела, но последние полтора месяца не принимаю таблетки, и у нас почти не было секса, не считая той ужасной идеи с красным дилдо на море, а вот сейчас, кажется, я самостоятельно возбуждаюсь.
Чувствую.
Затаившись, мизинцем глажу мошонку.
Кожей ловлю его тяжёлый выдох.
Шевелю пальцами под его ладонью, он отпускает, и я, помедлив и решившись, удобнее обхватываю его рукой. Боюсь поторопиться и вспугнуть то, что между нами происходит, что налаживается с таким трудом, ерзаю на постели и плотнее вжимаюсь спиной в его грудь.
– Обними сильнее.
Он приподнимает меня и кладет на свою руку, притискивает к себе до боли в рёбрах, лицом утыкается в шею. Другой рукой гладит живот под футболкой, осторожно движется ниже, пробирается под лосины. Оттягивает резинку трусиков. Пальцы короткими шажками по лобку спускаются к половым губам.
На секунду останавливаются.
Я совсем не дышу.
Указательный медленно погружается в меня.
Он замирает.
Как и я, удивлен, что его уже ждут, и готовы принять без лубрикантов и гелей, ничего искусственного, только я.
Палец погружается глубже, я крепче сжимаю в ладони член. Тяну на себя. Хочу его.
– Может…
Палец исчезает. Он переворачивает меня на живот. Рывком сдирает лосины вместе с бельем. Дёргаю ногами, скатывая одежду где-то у колен и дрожу.
Он держит меня за шею, вдавливая щекой в постель. Зубами цепляет футболку и влажно, с языком, целует поясницу, кусает ягодицу, мну в кулаке простынь и носом зарываюсь в подушку, шепотом прошу побыстрее, и жду.
В полумраке вижу, как он упирается ладонью в кровать рядом с моим плечом, и она слегка прогибается, ощущаю, как он коленом шире раздвигает мои ноги и нависает сверху.
Членом тычется в меня. Уверенно раскрывает, проникает внутрь, неспешно, на пробу, и я глухо стону в подушку, в нетерпении подаюсь бедрами навстречу.
Рыкнув, он сжимает талию, не давая двинуться, и грубым толчком вбивает меня в кровать.
Он во мне до упора. От звонкого шлепка закладывает уши, по всему телу несётся ток, в глазах пляшут искры, я с ломаным стоном требую:
– Давай ещё!
Он выходит на всю длину и врывается снова.
– Ещё так же!
Он заводит мои руки назад и сжимает локти, заставив выгнуться в пояснице. Член с натугой скользит во мне. Медленно наружу, и я затихаю. Тараном внутрь, и я всхлипываю, и зацикленно твержу:
– Ещё-ещё-ещё так сделай.
Он делает, как я прошу, раз за разом, упругими толчками бьётся, и меня встряхивает всем телом, из горла рвутся стоны, хочу навечно остаться в его руках и поджидаю нарастающий оргазм.
– Артур, – шепчу и свожу лопатки, готовлюсь, хочу усилить ощущения и прошу, – сильно схвати, чтобы больно было.
– Кис, если сильнее – я тебе локти выкручу.
Он резко останавливается и отпускает меня, и я от неожиданности плюхаюсь носом в подушку. Пальцами он проводит по спутанным волосам, отбрасывает их со спины и накрывает меня своим телом.
В ушах стучит его хриплый голос и слово, которого не должно было в этой постели быть, как и этого мужчины, как он вошёл, и почему я сразу, спросонья, доверилась объятиям, в мыслях буря.
– Андрей, ты скот, – верчу головой, пытаюсь собрать себя в кучу и отползти.
– Кот. Я пытался о тебе не думать, Юля, я не могу.
Внутри скользит его член.
– Мне никого и ничего не надо, – он делает глубокий толчок, за ним ещё один, зажимает меня между ног и ускоряется. С громким шлепками в меня врезается, и мозг его отталкивает, убирает, стирает, но разгоряченное тело по-животному подчиняется сильнейшему, с жадностью принимает, впитывает тугие движения бёдрами, длинный ствол, опаляющее кожу дыхание, и я не сдерживаю крика.
– Давай ещё, Юль, для меня, – шепчет он на ухо, сгребает в кулак мои волосы.
Содрогаюсь от ударов, размазываюсь по кровати, сзади нащупываю его напряжённые ягодицы и слабо пытаюсь сбросить его, пока не поздно, но низ живота уже свивает в остро-сладкий комок от движений его члена внутри.
– Еще-еще так же кричи, – просит он и вколачивается в меня, и я кричу.
Всё зависает так и не начавшись, внутри вдруг становится пусто, и сверху без его тела на мне холодно, а меня ещё трясёт в предвкушении. Меня переворачивают и ставят на колени на постели. Берут за плечи и встряхивают.
Мутным взглядом различаю, что это не Андрей, в запертый номер прокрался третий человек.
– Ты ей всё испортил, – за спиной раздражается Андрея.
Сзади между ног скользит его ладонь, пальцы давят на клитор и потирают, и сбитая волна огразма в момент накатывает обратно, покачнувшись, падаю на грудь Алана.
Меня подбрасывает, передвигаю колени и ползу, пытаюсь сбежать от настойчивых пальцев и с воплями рву зубами рубашку Алана. За подбородок он задирает мое лицо к своему, накрывает губами мой открытый рот и заваливает меня обратно на кровать.
Глава 48
Бедра сводят судороги, лежу под ним, и ноги спутаны спущенными лосинами и бельем. Где-то совсем рядом на кровати, сбоку, возится Андрей, избавляет меня от штанов и привычным шепотом со мной разговаривает.
– Дай лапку, кис, – он кладет мою ладонь на торс, под влажной кожей колотится сердце. Ведёт ладонь ниже на живот, гладит мою руку, пальцами рисует линии от кисти до локтя.
В полуяви отвечаю на поцелуй Алана и не двигаюсь под стискивающими лицо ладонями, понемногу ощущаю себя и происходящее. Я в третий раз с ними двумя, в одном помещении, почти в темноте, но с улицы падает свет, и я теперь знаю, кто они.
Алан отжимается на руках. Скашиваю глаза и вижу, что он быстрым движением расстегивает брюки.
На ширинку напирает мощный стояк, как у Андрея, они будто нажрались виагры, помешанные и нетерпеливые, и готовы долбиться в меня до рассвета.
С беспомощным стоном отпихиваю его и откатываюсь. На четвереньках выбираюсь из постели. Он хватает за лодыжку и тянет к себе, гармошкой сгребая под нами простыни. Заводит мои руки наверх за голову и удерживает запястья.
