Текст книги "Мои палачи (СИ"

Автор книги: Дана Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Дёргаюсь в кресле и всхлипываю, мне больно, это какая-то трепка. Он отпускает мои руки. Стоит за спиной. Медленно, опасаясь продолжения, стекаю на пол. На колени.

– Покорность и смирение, молодец, Юля, – его пальцы цепляют маску и стягивают ее, он обходит меня и садится в кресло. Смотрит.

– Зачем вчера на свадьбу приезжал? – ответа и не жду, сижу у него в ногах, разглядываю дорогие блестящие туфли.

– Видела меня? – он забирает маркер, который я до сих пор сжимала. За подбородок поднимает мое лицо и начинает что-то писать. На щеке у меня. – А я тебя не видел. К тебе и приезжал. Дозвониться не мог, номер сменила? – давит пальцами, я слегка поворачиваюсь. – Пообщаться хотел. На счёт вас с Артуром. Извиниться ещё. На работе всю неделю зоопарк, вел себя с тобой некрасиво. Но в ресторане тебя не нашел. Трофей вон прихватил, с конкурса, – кивает на маску кота.

Он дописал, щелкает крышечкой. Смотрю на его спокойствие и схожу с ума, он либо зачем-то врёт, либо он не кот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17

Я плохая. Я так больше не буду – пятнадцать минут торчала в туалете и оттирала эту надпись со щеки, у Дениса супер-въедливые фломастеры, кожа теперь красная и пылает.

План такой: узнать, кто скрывается под масками. И убить их.

Ну, почти. У бывших одногруппников спортивная школа, попрошу, и они навешают этим белым и пушистым вагон люлей, раз уж Артур не хочет за меня заступиться.

Спускаемся к машине, он говорит:

– Мне нужно уехать. В область. На несколько дней.

– Зачем?

– Дела.

– Какие?

– Безотлагательные.

Вспоминаю сообщение от одного из котиков, и как он собирался с Артуром разобраться, и дёргаю его за рукав джемпера:

– От тебя же специально избавляются. Чтобы ты не мешал им со мной развлекаться. Или ты в курсе? И не против.

– Юль, – он устало трёт лицо, выходит на крыльцо. – Хватит мне из-за этой хрени мозг полоскать. Я бы с тобой развелся, а вот так, поразвлечься, никому бы не отдал. И тем более, не стал бы на это смотреть, я что, извращенец? Хотел, чтобы ты испугалась. В ногах валялась, умоляла остановить. А ты не стала. Готова была с двумя мужиками, у меня на глазах… – его передергивает, он машет рукой. Подходит к машине. – И не нужна ты им, никто не собирался тебя трахать. Тебя просто проучили. В общем, я тебя простил, ты меня прости, и попробуем начать заново. До тебя ведь дошло? – за плечи он разворачивает к себе. – Только ты и я, ещё хоть одно подозрение в твою сторону, и я не знаю, что с тобой сделаю.

Он выжидательно смотрит на меня, перебрасываю телефон в руках, и нет. Не дошло. Если все честно так, как он говорит, и он уверен, что они бы не тронули, то как так получилось, на каком моменте шутка перестала шуткой быть?

Мне ведь не привиделось.

Я знаю точно, когда он ушел, они меня вдвоем наказали на том столе.

И Артуру почему-то не признались.

Открываю ленту сообщений и сую ему под нос:

– Вот. Они не пугали. Ты помешал им закончить, надеются еще. Видишь? Я не хотела и, может, правда, и ты не хотел и…

Замолкаю, он пробегает глазами печатные строчки. И вдруг резко бьёт ребром ладони по моей руке, роняю телефон.

Наколоняюсь поднять, Артур пригибает меня за шею, и я почти тычусь носом в асфальт, он цедит:

– Я сказал – прекрати. Понял, чего ты добиваешься. Чтобы я из-за тебя людям череп вскрыл? Мстишь мне за вчера?

– То есть я сама себе эту похабщину шлю? – выворачиваюсь и толкаю его со всей силы, в глазах закипают злые слезы, тело так трясет, словно на электрическом стуле завершают мой приговор, который ночью начали, у меня нет шансов на оправдание, меня уже обвинили, – ты снова кому-то веришь, а мне нет? Вот сюда, – пальцем шлепаю себе по губам, – мне засунули…

Он не даёт закончить, хватает меня за челюсть и встряхивает голову, в его глазах разгорается гнев, знакомые нехорошие вспышки, я слишком часто за последние сутки провоцирую его чувство ревности, и он, кажется, уже готов меня прибить.

– Эй-эй, брейк, – откуда-то сбоку вклинивается голос Насти, отдираю от себя руку Артура и перевожу взгляд на довольную подругу, она выбирается из машины Андрея и поправляет задравшуюся короткую юбку. – Артур, ты ее когда-нибудь убьёшь. Аккуратнее. Что опять?

– Всё, едем? – Артур хмуро косится на брата. Роется в черной барсетке, сует мне карточки, ключи от квартиры и машины. – Дурь из головы выкинь. И с просьбами письки тебе показать не лезь ни к друзьям моим, ни к кому, ты поняла? В конце недели вернусь.

Не отвечаю, он садится в авто к брату, рядом Настя теребит мою футболку и спрашивает, звонила ли я Марине, потом стучит себя по лбу и наклоняется к окну водителя:

– Андрюш, в аптеку все же заедь за мазью. Ногу надо лечить, чтобы быстрее прошла.

Секунду смотрю в его серые глаза, он словно невольно проверил, услышала ли я, и быстро навесил на лицо безразличие, смотрит на жену, что-то ей отвечает, но я оттесняю Настю и тоже наклоняюсь к его окну:

– А что с ножкой, Андрей? Стеклом порезался?

– Да, Юль, – он кивает. – На работе нариков принимали. Разбили оборудование для варки мета. И зацепился. Как ты догадалась?

Скольжу взглядом по его удобно развалившейся в кресле крупной фигуре, в который раз убеждаюсь, как сильно они с Артуром похожи, и внешне, и повадками, но только Артур никогда не смотрел на меня с таким пренебрежением, которое за показной вежливостью от его брата часто ловила и чувствовала, от сжимающих руль забинтованных рук возвращаюсь к глазам и читаю насмешку – ответ на мои попытки докопаться до фактов. И усмехаюсь за компанию.

– И руки тебе наркоманы расцарапали, – тянусь к повязкам. – И спину наркоманы разодрали, да?

– Юля, – он удерживает моё запястье и разглядывает вены. – Если продолжишь бредить, я и тебя отвезу тест на наркотики пройти.

– Юля, я тебя просил– уймись, – рядом на сиденье Артур в раздражении закуривает.

– Милая, отстань от моего мужа, у тебя свой есть и им, так-то, ехать надо, – Настя пихает меня в бок, заставляя отойти от машины.

И в первый момент в их взглядах, направленных на меня, вижу откровенную издевку, они втроём все знают, и просто надо мной глумятся, но проморгавшись, замечаю обычные лица, в недоумении поджатые губы, и скептичные переглядки, и неодобрительные вздохи, и отступаю.

Выставляю себя идиоткой, поддаюсь эмоциям и лезу ко всем подряд с обвинениями, а ведь это, вообще, брат Артура, и вчера он женился.

– Короче, я не еду, – Артур выбирается на улицу.

– Серьезно? – Андрей шлёпает по рулю, жестом указательного пальца словно стреляет в меня, смеётся. – Ты долго ещё будешь своими капризами мужа туда-сюда дергать? У взрослых дяденек важные дела, Юля, соображаешь? Артур, найми ей няньку.

– Андрей, сами разберемся, – отрезает он, смотрит на часы, тихо ругается себе под нос, и я понимаю, что, наверное, какие-то важные планы ему ломаю, но, наконец, ощущаю от него защиту, пусть он и не поверил, но в этот раз он не бросает меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Приедается всё, лишь тебе не дано примелькаться

В банкетном зале гремит музыка. Ведущий орет в микрофон. Очередной конкурс, очередная суббота, очередная свадьба.

Я будто вернулся в гребаном времени на неделю назад. Снова сюда.

В арке железная дверь в служебный коридор. А там кабинет администратора.

Ее кабинет.

Сейчас она в зале. Она в черном платье. На черных каблуках. Длинные ноги. Такие гладкие, нестерпимо хочу порвать чулки, чтобы капрон шел полосами, а в этих полосах ее кожа, под моими пальцами.

Она торопится сквозь толпу в пластмассовых масках, что-то говорит на ухо ведущему. Он, между делом, приобнимает ее за талию.

Лапает ее.

Хваткий малый, она ведь тут самая красивая. Красивее невесты. Легко высвобождается из объятий, кисло улыбается. Удерживает официантку и, отбросив за спину волосы, наклоняется над подносом.

Работает.

Очерчиваю взглядом фигуру. Даже в наклоне прямая осанка, тонкая шея, бледная кожа, солнце ее не любит.

А я люблю. И не прощу себе, и она, вряд ли, простит меня, но тормознуть было так сложно. Вру, невозможно.

Артур тоже, безмозглый придурок, зачем он ее тогда оставил. Я мог бы и дальше просто смотреть на его жену. Ещё год. Два, три. А теперь мне мало, хочу ее. Себе.

Она разговаривает с официанткой. К ним подкатывается тип навеселе. Шоркается рядом, лупит шампанское и вяжется с пьяным тостом. Она не отвечает, пялится на его белую маску. Неуверенно тянет ее пальцами, заглядывает, изучает его физию и возвращает на место.

Прошла неделя, а она ещё боится.

Плечом опираюсь на стену. Проверяю свою маску. Пью бурбон. Чертов маньяк, преследую свою манию. Но возле нее вечно крутится Артур.

А щас она здесь одна.

А мне надо с ней поболтать.

Ведущий созывает в центр зала народ для конкурса. Какие-то танцевальные соревнования, двенадцать животных по гороскопу. Я кролик, моя очередь не скоро.

Я и плясать не собираюсь. Слежу. Поджидаю момент. Официантка, отойди от нее, ты меня бесишь.

– Сколько смотрю, и все никак тебя узнать не могу, – перед глазами вырастает хихикающая девица. – Ты со стороны жениха?

– Я жених, – протягиваю ей стакан. Девица пьет мой бурбон. Снова хихикает, тычет себе за спину, мол, ты лжец, а жених там. Лениво провожаю глазами ее палец с длинным красным ногтем.

И столбенею.

Не я один без приглашения приперся на чужую свадьбу. Он тоже здесь. Меряет черную маску. Восточный гороскоп, собака.

Реально, пёс.

Несколькими широкими шагами гашу расстояние. Хватаю за грудки и толкаю за колонну.

– Ты серьёзно? – дышу со свистом, костяшками стучу по пластмассе, а лучше бы в табло ему. Прямым с правой. – Ты чего тут забыл?

– То же, что и ты, – он отмахивается от меня. Закатывает рукава, не удивляется тому, что мы здесь встретились. Хмыкает. – Решили с тобой, значит, что это ошибка была, да? Случайность. Артуру не сказали. Что жену его на двоих расписали. Ей он не верит. Но разводиться со своей шлюхой передумал. Делать-то теперь что? Я ее ещё раз трахну. А потом ему сам всё скажу.

– Слушай, – начался конкурс, шум громче, ведущий надрывается, я морщусь. – Хочешь шлюху – едь на трассу. Там стоят. Разные.

– Я эту хочу, – он качает головой. – Не пойму, – говорит с издёвкой. – Тебе можно, а мне нельзя? – резким движением он расстёгивает пару пуговиц рубашки у горла.

– Я здесь не за этим.

– За этим.

В разрезе маски глаза сужаются, и взгляд меняется, частично он прав, буду отпираться – и мы как на деревенской пирушке заварим пьяную драку. И я скриплю зубами. И соглашаюсь:

– Ладно. Оба не трогаем. Так пойдет?

– Можем оба тронуть. Так пойдет.

С подноса пробегающей официантки он стягивает бутылку шампанского. Неторопливо возится с крышкой.

Я вижу, я знаю, он специально, но никак не допру зачем. Тогда в кабинете, Артур ушел, он предложил, я согласился.

Разделить ее.

А у меня всего один шанс оставался попробовать, паршивый шанс, с ним на двоих, и я все равно воспользовался. Будто в горячке смотрел, как он ее. По столу раскатывает. Размазывает в лужу. Как она течет. Всхлипывает ему в рот. Обнимает, прижимается к нему.

Смотрел и думал, что обоих убью, а член разрывало.

Грязная самка. Выдрать ее с двух сторон. Чтобы имя свое забыла.

Юленька.

Я болен.

– У тебя херь какая-то в башке, – замечаю, когда пробка с хлопком выскакивает. – Поехали.

– Езжай, – он пьет. – А у меня тут ещё, – между глотками говорит, – незаконченное дело.

Он выглядывает из-за колонны. Траектория взгляда от нас до неё, сметая столы и случайных гостей, отрезая музыку, крики и смех. Она стоит в арке, от служебного коридора так близко, зевает в ладонь и держит на прицеле гудящий зал.

Вдруг гаснет свет. Персонал живо расставляет горящие свечи. В дергающемся пламени дрыгается чел в маске тигра.

Следом после него должен кривляться заяц. Я то есть.

– Ещё полчаса-час, и народ рванет по домам. А за ней прикатит Артур, – мне в руки падает бутылка шампанского.

И он идёт. К ней. Танком прёт, почти теряю обзор, вот он ещё далеко, а вот уже его спина ее закрывает, кажется, он наклоняется к ее уху, что-то говорит. Они стоят. Ещё стоят. В свете свечей не люди, а тени, он сдвигает ее к коридору.

Их не видно.

Ведущий зовёт кролика танцевать. Быстро пробираюсь к арке.

То, что произошло неделю назад – случайность. И она не повторится, я не дам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 19

Кошусь на часы. Два часа ночи, Настя ещё сидит у нас, пьет пиво, на ноутбуке листает свадебные фотки. На экране мелькает фотосессия из шатра, кругом зелень и солнце жарит улыбчивый разодетый народ.

Конец лета, на улице уже прохладно, у нас в квартире автономное отопление, а я все равно мёрзну, кутаюсь в плед, двигаю ноутбук ближе к себе.

Подруга долго копается. Убираю с клавиатуры ее руку и сразу открываю фотографии с банкета.

– Куда ты, – она обижается. Перекатывается на полу, зацепив банку с чипсами, ставит ее между нами. – Твою свадьбу мы всю целиком смотрели. И не по разу.

– Подожди, – пальцами вляпываюсь в плошку со сгущенкой, когда она дёргает ноут к себе. Облизываюсь, тянусь к кружке с остывшим чаем. – Включи на секунду фотки с конкурса. Где кошки и котики были, помнишь?

– Их вроде нет, – она хмурится, щелкает мышкой. – Ты пропала с костюмом, тебя все ждали и фотограф ушел курить. А ведущий там просто одного кота убрал, чтобы ровно было. И провел конкурс.

– Так а котов разве хватало? – давлюсь чаем, сообразив, что за мной Олли приперлась аж в кабинет, а котов никто не потерял.

– Не знаю, – она включает фотосессию шатра, косится проверить, смотрю ли я и с удовлетворением продолжает сплетничать. – У Леры ужасные туфли. Салатовые нацепить с фиолетовой юбкой. Дальтонизм. Тебе, кстати, их племянница нравится? Она по-моему наклюкалась тогда.

– Точно наклюкалась, – вспоминаю, как наткнулась на нее и минет в кабинете у босса, и возвращаюсь к теме. – Ну фотограф ушел курить. А видеоператор ведь остался? Видео тебе ещё не скинули?

– Неа.

Она что-то щебечет, я почти не слушаю, вчера была у врача и забрала рецепт на препараты, и по идее должна успокоиться, но вот Настя притащила фотки, и меня снова грузит.

Наверное, масок котиков было больше, чем костюмов кошек, поэтому их и не искали.

– А кто участвовал в конкурсе не помнишь? – вклиниваюсь ее болтовню.

– Неа.

– А видео тебе когда скинут?

– Не знаю. Как обработают.

– А…

– Юля, – перебивает и в ее голос возращается недовольство. – Мы смотрим или нет?

Киваю, пялюсь в экран. Возле локтя тихо жужит телефон. Мельком читаю сообщение – там кто-то из них сокрушается, что не снял с меня лифчик и не глянул, какого цвета у меня соски. Ему кажется, что розовые.

Насте кажется, что я вообще уже офигела и должна немедленно выключить телефон, мы с ней пиво пьём, или как?

Пью пиво. Комментирую фотки. Выжидаю время и говорю:

– Попроси Андрея пробить пару номеров. Кто-то балуется.

– Заблокируй, – она отмахивается.

– Блокировала. С других пишут.

– Да? – она удивляется. – А что пишут?

– Услуги, – достаю из ее пачки сигарету, нащупываю зажигалку. – Может, через интернет сообщения отправляют? Можно ведь узнать, с какого компа?

– Ага, – она оглядывается на звук хлопнувшей в коридоре двери. Выхватывает у меня сигарету, затягивается. – Артур щас орать начнет. Заешь запах чипсами быстренько.

Морщу нос.

Пусть орёт.

Ничего нового не услышу.

Я тебя простил, я из-за тебя поругался с друзьями, я волнуюсь за тебя и остался в городе, а ты ничего не ценишь, ты тайком куришь, ты отталкиваешь меня, мне это скоро надоест, Юля.

Муж вырастает в проёме. Смотрит сверху вниз, мы валяемся на полу. Он стаскивает джемпер и треплется с Настей, я собираю чашки-тарелки-упаковки в поднос и плетусь на кухню.

Привычно загружаю посуду в машину, и вокруг все привычное, в этой квартире живу год и интерьер выбирала сама. Скандинавский стиль, минимализм, комфорт, уют. Плиточный пол, симметричная мебель, чёрно-белые тона, только в спальне вишневый оттенок.

Возвращаюсь в зал. Артур вызывает Насте такси, открывает окно, и ветер разбавляет дым, наполняющий комнату.

Подруга тянет меня в коридор. Обувается, крутится перед зеркалом и шепотом спрашивает, что мы все таки с Артуром будем делать. Не похоже, что мы разводимся.

Она пристает с разговорами с воскресенья, она и Марина, той я жаловалась и уверяла, что это конец, когда Артур пьяный завалился к ним с Аланом после свадьбы. А теперь ухожу от ответа и отмалчиваюсь, без понятия, как им все объяснять. И отговариваюсь:

– Потом. Не решили ещё.

Она чмокает меня по щекам, я отпираю дверь. Закрываюсь за ней и оборачиваюсь, Артур стоит в проёме, недовольный.

– Курила?

– Настя курила, – прохожу мимо него в спальню, зеваю, свет не включаю, щелкаю ночником. Встряхиваю стёганое чёрное покрывало.

Он подходит сзади, шумно втягивает носом воздух возле моего уха. Резко разворачивает к себе:

– Пахнет же.

– Ты нашел к чему придраться, – дёргаю плечами, сбрасывая его руки, он делает ещё шаг и уже стоит вплотную, давит грудью, подталкивая на постель, и я падаю, и тут же отползаю в сторону, собирая одеяло. – Артур, я не хочу.

– Опять не хочешь? – коленом он упирается в кровать, за лодыжку тащит к себе и запускает пальцы под резинку домашних лосин. Рывком сдирает их с меня, и не обращая внимания на мои попытки вырваться отрезает, – угомонись. Неделю почти терплю. Надоело.

Он задирает наверх толстовку, пытается снять, я ворочаюсь и цепляюсь за тумбу и у меня одна всего мысль – мы разведемся. Про секс не могу и не хочу думать, а он не хочет слышать, что я ему не вру, мной воспользовались, как игрушкой, не спрашивая, с его подачи.

– Артур! – пихаю его локтем.

– Просто лежи, – его руки стаскивают белье, и тут я пугаюсь, сейчас со мной Артур, но такой же нетерпеливый и грубый, как они, берет без разрешения.

– Насиловать будешь? Спятил? – вырываюсь из его хватки, смахиваю с тумбы большой флакон в форме розы до краев наполненный арома-маслом. Корица и апельсин, аромат солнечной липкой лужей растекается в постель, мажет Артура, он нависает сверху, я твержу, – слезь, слезь.

– Тихо, – его рука пробирается между нами, спускает брюки, он вжимается в меня бедрами и удерживает за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Юля, ещё раз дернешься – и я разозлюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 20

Девять вечера, а на улице почти темень, сегодня тепло и ветер теплый, развевает волосы, на летней веранде открытого ресторана все в огнях.

Ужин напряжённый, Артур и его партнеры хмурые, я и две девицы гибнем от скуки.

Артур ест суп. Меня не замечает. Вчера он меня не тронул, но со злости разбил аквариум. Рыбы умерли.

Рыбы сдохли – сказал он. Как и наша с тобой семья.

Мы почему-то до сих пор вместе. А я искренне хочу наладить отношения, и неважно, что случилось в субботу.

– Нальешь ещё вина? – сую пустой бокал ему под нос.

Он общается с Денисом. На мою просьбу не реагирует. Бутылку с красным сухим берет Максим. Наполняет бокал "Мерло".

Не пью, ставлю возле тарелки. Ковыряю вилкой грибы, рублю в кашу ломтик жареной картошки. Над ухом заливисто смеётся одна из девиц. Они с подружкой в восторге и от ужина, и от мужчин, что их сюда притащили.

Конечно. Умные, успешные, глянцево-идеальные, в дорогих костюмах – выигрышные билеты в счастливую жизнь.

Ночь обещает быть жаркой.

Рыженькая уже начала стараться. Под столом сбросила туфлю и, похоже, эротично наглаживает сквозь брюки нефритовый стержень Дениса. Пару часов спустя он займётся ее пещеркой.

У него непроницаемое лицо, но я знаю про разврат под столом, туфлю она сбросила мне на ногу, а потом долго возилась на стуле и сползала по нему ниже – не дотягивалась до черных классических Армани.

Отодвигаю тарелку. Глазею по сторонам. Через несколько столов от нас натыкаюсь на знакомый профиль – Лера, племянница Артура, развлекается в компании девчонок. Она как раз встаёт и одергивает юбку – фиолетовую, в которой гуляла на свадьбе.

Свадьба.

Сощурившись, изучаю партнёров мужа. Они едят. Когда что-то жуют выглядят людьми, а не роботами, обычными привлекательными мужчинами. У Максима аппетит волка, в тарелке сочный бифштекс – ничего другого он заказать и не мог.

Он голодный, увлеченно режет зажаристый шматок, тычет вилкой в кусочек и из него вытекает сок, смешанный с кровью, а я испытываю естественное женское удовлетворение наблюдая, как мужчина насыщается. Ему нужно.

Чтобы всегда быть сильным. Защитником.

Он отправляет в рот очередной кусок. Смотрю на его блестящие губы. Усилием гашу волнение.

Это невозможно. Память не смазать, если они постоянно будут бельмом маячить, а я всё ещё не знаю, они это или нет.

Двигаю стул и встаю, девиц пудрить нос не зову. Там в туалете Лера, спрошу у нее про свадьбу и боссов, да.

Сворачиваю к главному зданию, проход огорожен словно коридор и укрыт под навесом, но недавний дождь все же налил луж, и каблуки стучат по ним, и в стороны летят мелкие брызги.

За спиной нарастает звук шагов, и я уверена, что это кто-то из них, оборачиваюсь, и я права, Максим, он снял и закинул пиджак на плечо, идёт и насвистывает.

– Соскучилась? – спрашивает, догоняя меня. С его вопросом я резко торможу, он явно намекает на ту ночь, но он добавляет. – С нами. За ужином. Треплемся о делах. Скучно?

Навстречу выруливает хихикающая парочка, и я прижимаюсь поясницей к мокрым перилам, пропуская их, Макс стоит рядом, опирается на ограждение. Рукава рубашки закатаны, на запястье болтается браслет из черных бусин. Ловлю его руку, подношу ближе к глазам.

Нет, это не мой, и не жемчуг даже, мужской браслет из черных крученых верёвочек.

– Нравится? – он близко, от него пахнет вином с древесно-лимонными нотками парфюма. А в кабинете я не ощущала ничего, кроме бурбона и чего-то душно-пряного, как если бы похоть сквозь кожу, сквозь поры пробивалась в воздух, отравляя мне кислород.

– Не нравится, – с его галстука в мелкую белую полоску поднимаю взгляд выше.

– Только браслет?

– И галстук.

– Всё?

– И ты.

– Чего тогда стоишь? – он усмехается. – Иди писить, – кивком головы показывает в сторону здания.

Он сам не двигается, я тоже, меня будто прибили к месту, все же это он. Точно он.

Здесь так мало света, а у него такие черные глаза, зрачок сливается с радужкой, отражает огни ресторана. На его лице две густые кляксы, тянут меня вглубь, к нему во тьму.

– Ладно, – он встает боком, откидывается на перила, скрещивает ноги. – Хотел кой-чего сказать. Артур на прошлой неделе на счёт тебя параноил. Кто-то ему что-то настучал. И он в офисе едва матч не устроил. По боям без правил, – он вздыхает. – Но это ваши семейные дрязги, Юля, понимаешь? Нельзя из-за женщины бросаться с кулаками на партнёров по бизнесу. Даже если эта женщина – жена. Нельзя.

– Так ты бы Артуру об этом сказал.

– Так я тебе говорю, – он поворачивает голову, снисходительно, сверху вниз, смотрит. – На меня ни за что наехали. Чувствую себя оскорбленным. Считаю себя в праве это недоразумение исправить. Но давай на берегу договоримся – к Артуру жаловаться ты не бежишь.

– В смысле? – отталкиваюсь от перил, отступаю в сторону.

– В смысле я номер в гостинице снял, – его губы складываются в напряжённую нитку. – Могу тебе заплатить. Это не проблема.

Моргаю. Он прямым текстом заявляет, что собирается на ночь снять и номер, и меня, ибо я так просто, и они, мужчины, отношения портить не намерены.

– Заплати лучше коучу, – иду к главному ресторану. – И на курсах посиди, поучись, как надо вести себя с женщинами.

– Ты о себе, Юль? – он перехватывает за талию одной рукой, тянет назад к себе, у меня за спиной говорит, – хорошо, давай серьезно. Я не одну ночь предлагаю.

– Вообще ничего мне не предлагай, – во мне кипит злость, дёргаюсь и давлю каблуком его блестящую туфлю, он шипит и резко выдирает ногу, теряет равновесие, пытается удержаться за меня, но я под его весом сгибаюсь, и мы вместе шлепаемся в грязь.

– Бл*ть. Ну вот почему с тобой так трудно, – он сокрушается над дорогущими брюками, измазанными купанием в луже, я ползком удираю от него и почти налетаю носом на знакомые салатовые туфли.

Племянница Артура.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 21

На его руках вздуваются вены, он крепко держит меня за волосы, сама оттягиваю резинку боксеров с брендовой надписью и заглядываю, пальцами касаюсь темной поросли. Приподнявшись на постели, он стягивает трусы.

Сзади мою спину гладят настойчивые руки, вдоль позвоночника спускаются ниже, обвивают талию и прижимают к горячей груди.

Их двое, и они оба мои. Целуюсь с одним, сижу у него в ногах, а второй ставит меня на колени, сжимает бедра, и я чувствую его член, нетерпеливо проникающий в меня, и мои стоны смазываются языком другого мужчины, он с жадностью кусает мои губы и зализывает кровь.

У меня во рту кровь, кисло-сладкая, от ее вкуса просыпаюсь, веду ладонью по лицу, мокро, теплая струйка бежит из носа.

Шмыгаю и отплевываюсь. Давление упало, у меня скоро будет нервный срыв.

– Девушка, все в порядке? – спрашивает парень за рулем.

– Нет, – достаю из сумки пачку с влажными салфетками и вытираюсь. Я уснула прямо тут, в такси, и мне снятся кошмары. Эротические. Ничего не в порядке.

– Может, в аптеку? – предлагает водитель. Пялится в зеркало. – Вы не все убрали.

Тру лицо салфеткой. Залипаю в окно. Говорят, что с четверга на пятницу сны сбываются. Мне снится секс с ними – я сошла с ума. Эти мужчины не нежные любовники, они мудаки.

– На месте, – сообщает таксист.

Выбираюсь из машины перед мигающей вывеской круглосуточной сауны и топчусь на ступеньках.

Артур просил приехать, и я приехала. Сорвалась среди ночи.

Только не ожидала, что он в сауну звал. Вдруг он с ними. Затишье перед бурей – они оба с понедельника не писали, щас зайду внутрь, и будет буря.

Не пойду.

Уже разворачиваюсь на крыльце, и слышу, скрип железной двери, и веселый голос Артура:

– Ты здесь? А я жду, встречать вышел.

Он нетрезво покачивается, щелкает зажигалкой. Затягивается и выпускает дым. Ловит меня за руку и втягивает внутрь.

– Ты напился? – хотя и так вижу, что да. Он идёт по холлу и курит, мимо охранника и девушки-администратора за стойкой, и они ничего не говорят, только косятся на меня и прячут ухмылки, наверняка думают, что я проститутка. – С кем ты?

– С друзьями.

– Вы же поругались.

– Юль, мы не бабы, чтобы ругаться. Утрясли все, – он пропускает меня вперед, в просторный предбанник с кожаными креслами, наклоняется и расстёгивает мне туфли.

– Убери, – дёргаю ногой и пинаю подальше целлофановую упаковку с тапочками. – Ты меня зачем позвал? В бассейне с вами плавать? Я думала, у тебя что-то случилось.

– У меня и случилось, – он оставляет в покое обувь, пьяно машет рукой. – Ладно, моей королеве можно в туфельках, – обнимает сзади и подталкивает в зал, надёжное кольцо его рук возвращает меня в неправильный сон и деревенеют ноги, ощущаю, как напрягается спина и под натиском Артура падаю на диван. Он плюхается рядом. – Я устал. Ты меня убиваешь. К себе не подпускаешь. И я подумал.

Громко играет радио, Артур гремит стаканами и бутылками на столе. Протягивает мне текилу.

Пью и смотрю на него, он чешет голову. Словно вспомнив, стягивает тонкий синий свитер, под ним обычно футболка, но щас ничего. Широкая грудь, небольшой шрам белеет прямо на кубике пресса, четко выделяется на контрасте шоколадного загара под солнцем Таиланда. Руки покрывают золотистые волоски, на плечах россыпь родинок.

Он снимает брюки. Под ними тоже ничего, похоже он за мной вышел прямо из душа. Задерживаю взгляд на крепких ягодицах, пока он ворошит кучу полотенец.

Высокий, подкачаный, ухоженный, мой муж, и я, наплевав на его поступок им любуюсь, испытываю нечто сродни гордости, будто есть моя заслуга в том, что он такой красивый.

– Нравится мой богатырь? – он усмехается, я моргаю, он заматывает в белое полотенце нарастающую эрекцию.

– Что сказать хотел? – залпом допиваю текилу и протягиваю ему стакан. – Добавишь?

– Напьешься, – он берет бутылку, садится передо мной на корточки. Стеклянное горлышко касается губ. Хочу взять, но он бьёт меня по пальцам. – Из моих рук. Давай.

Медленно, мелкими глотками, он накачивает мою кровь алкоголем, и перед глазами оживает кабинет ресторана, и другой мужчина, и я, поперхнувшись, отвожу его руку.

– Почему под носом кровь? Салфетки, – он оглядывается в поисках, сую ему сумку. Он вытирает мне лицо и говорит. – Да вот. Подумал, что ты странно себя ведёшь. И засомневался. Я же тебя простил. А ты отпираешься до сих пор. И, может, ты не врешь? А меня зачем-то нае*али.

– Неужели Артур, – хмыкаю, и одновременно испытываю облегчение, наконец-то. Ногтями впиваюсь в его голые плечи вместо того, чтобы обнять. Чувства захлёстывает волной обиды на него, за субботу и все эти дни, когда у меня ехала крыша на подозрениях, а от Артура совсем не было поддержки, но если он снова со мной и на моей стороне, то все неважно, все забудется. – Кто сказал?

– Сначала сам разберусь, – он снимает с шеи мои руки и щурится. – Ты ответь тогда. Если ты мне не изменяешь. Почему я каждый раз с бубном должен плясать, чтобы тебя в кровать уложить?

– Я триста раз говорила, – морщусь, с раздражением откидываюсь на диване, – таблетки. Ты сам заставил ходить к тому врачу.

– Так надо нормально питаться, – он тоже раздражается, и по его виду ясно, что меня щас ждёт лекция на тему здоровья, но его речь обрывает нарастающий визг.

Хлопает стеклянная дверь бассейна, и оттуда вылетают три голые хихикающие девицы. Вслед им звучит мужской гогот, девушки цепочкой, друг за другом, скрываются в душевых.

Проморгавшись, вскакиваю. Не могу погасить возмущение:

– С друзьями ты здесь?

– Юль, – Артур едва не падает, держится за подлокотник и поднимается. – Девушек не я вызвал.

– Да. Ты меня вызвал. В сауну. К проституткам, – хватаю сумку, трясусь. Он ещё смеет мне говорить про измены. А сам тут с ними. Каждую неделю.

– Уймись, – он выдирает сумку. – Ни с кем я тут не спал. Ни разу, – он меня убеждает, но теперь уже я не верю, качаю головой и не слушаю, кажется, зря мы так мучаемся, ничего больше не наладить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 22

– Юля, будь добра, сядь чуть иначе, – сладким голосом просит Олли. Попыхивает сигаркой. Кивает на мои локти, что я невоспитанно поставила на стол и уселась, подперев голову. – И волосы бы убрала, там рядом салат.