Текст книги "Четыре партии в шатрандж (СИ)"

Автор книги: Дамина Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Часть 1. Главы V – VI

V

Мэриэн проснулась посреди ночи – и первым, что она увидела, было тёмное, усеянное звёздами небо. Такое красивое и величественное – именно величественное, подумала Мэриэн, – что походило на рисунок художника. Далёкое воспоминание шевельнулось в её памяти.

Мэриэн поёрзала на траве, устраиваясь поудобнее. Она слышала храп эмегенов и ровное дыхание Эсфи. Все спали, даже часовой – хоть буди Эсфи и пытайся сбежать... Мэриэн села и провела рукой по металлическим браслетам, соединённым цепью, которые были у неё на ногах. Убежишь тут, как же. Эмегены оказались вовсе не так тупы, как считал Амарель.

Мэриэн обхватила колени руками и снова подняла глаза к небу. Сзади раздалось шуршание и еле слышный звон цепей – и, не оглядываясь, она знала, кто это. Амарель устроился рядом.

– Послушай, – шёпотом заговорил он, – не всё так плохо…

Мэриэн была так зла, что охотно пихнула бы его в бок кулаком, но вместо этого кивнула – мол, слушаю.

– Раз так вышло… с цепями, – торопливо шептал Амарель, – то может, просто доберёмся до Бей-Яла, а там сбежим?

Мэриэн не сумела промолчать:

– Нам нужно в Гафарса, а не в Бей-Ял! И надо было бежать, пока ноги у нас были свободны! – Она с силой ткнула кулаком… в цепь. Та звякнула, часовой эмеген завозился и вздохнул во сне, как самый обыкновенный человек.

– Тише, тише, – Амарель положил ей руку на плечо, но Мэриэн сбросила её и отодвинулась. – Я же не виноват. Я хотел как лучше, правда!

Слушая его сбивчивые объяснения, Мэриэн вспомнила, как впервые выбралась к колодцу в Эмгра и увидела там хмурого раба, который представился Кебеком. Мэриэн не знала бей-ялинского языка, и им пришлось объясняться жестами, но, так или иначе, Кебек сделал ей знак, когда она упомянула об Амареле. Скрестил два пальца. Как если бы это были два скрещённых жезла, нарисованных в той книге. Когда Мэриэн её читала – пять лет тому назад? Десять?

– Всё будет хорошо, – Амарель повторял эти слова, как молитву, и Мэриэн поморщилась. Сколько ни говори «пирог, пирог», во рту сладко не станет.

– Иди, – прошептала она, и Амарель удалился так тихо, как только мог. После его ухода часовой, наконец, проснулся и грозно поглядел на Мэриэн, но ей было всё равно.

Мэриэн до сих пор помнила обложку той книги – тёмно-красную, с жирным чёрным названием «О верованиях чужестранных». Мэриэн предпочитала книги, посвящённые охоте и истории, но так случилось, что ей пришлось ждать королеву Агрей по какому-то делу. Может быть, оно касалось Эсфи – сейчас Мэриэн не смогла бы сказать.

Ждать пришлось в тихой, пыльной библиотеке, а на столе лежала книга, которую Мэриэн принялась от скуки перелистывать. О том, какие верования были у других народов, она знала очень смутно, несмотря на все старания придворных учителей. Мэриэн и об афирской вере знала немного – и всё равно ей, как и королеве с принцессой, иногда приходилось выстаивать службы в храме Четырёх Богов. Но голоса священнослужителей не будили в Мэриэн трепета, колени её не подгибались, и сердце не пело. Четверо Богов – всего лишь четыре стихии, думала Мэриэн; огонь, вода, земля и воздух. Кто знает, нуждались эти стихии в поклонении, или всё придумали люди? Но говорить такие мысли вслух было бы кощунственно, даже если ты воспитанница королевы, и Мэриэн помалкивала.

Книга о чужестранных верованиях была полна описаний кровавых ритуалов. Мэриэн с отвращением прочитала о том, как некоей богине, согласно древней легенде, принесли в жертву ребёнка, и захлопнула книгу, отодвинув её подальше. Но прежде, чем Мэриэн это сделала, в глаза ей бросился рисунок на той же странице. Два скрещённых жезла на фоне звёздного неба – и объяснение под рисунком гласило, что таковой изображали на дверях храмов.

Храмов Кальфандры. Богини смерти.

– Тос-си! Тос-си! – кричал эмеген с повязкой на голове, командовавший отрядом, и это означало «вперёд». К поясу он прицепил меч Мэриэн, и она то и дело, хмурясь, поглядывала в его сторону.

Войско было разбито на отряды из десяти эмегенов, и в каждом отряде – по два раба с цепями на ногах. Рабы несли запасы еды в корзинах, должны были при случае ловить рыбу или собирать грибы. Их послушание не вызывало сомнений – Амарель заявил, что они запуганы до полусмерти.

Запуганы, да не все. Мэриэн вспомнила, как при второй встрече Кебек принёс ей нож и знаками показал, что хотел бы сбежать вместе с ними. Хоть в чём-то повезло – Кебек был в их отряде, и Мэриэн порой ловила на себе его взгляд и отвечала своим, твёрдым и решительным. Никакие цепи на ногах её не остановят – лишь бы спасти принцессу, которой грозили опасности со всех сторон.

Эсфи и Амарелю, как будущим ценным бойцам, полагались привилегии, поэтому их не обязали прислуживать эмегенскому отряду во время пути. Зато Кебеку и Мэриэн пришлось несладко…

– Хочу домой, – донёсся до Мэриэн голосок Эсфи, но ей тут же мягко ответил Амарель:

– Всё будет хорошо.

Повторяет одно и то же! Мэриэн стиснула зубы, глядя, как Амарель бережно взял Эсфи за руку, и та сразу успокоилась. Эсфи доверяла человеку, чьего выражения лица и рассмотреть-то не могла. Довольно привлекательного, к слову, лица – большие глаза, прямой нос, красиво очерченные губы. Но этим Мэриэн не обманешь, как и сладкими речами.

– Айе, – нараспев произнёс шагавший позади Кебек, привлекая внимание Мэриэн. Она чуть задержалась, чтобы поравняться с ним – и он показал рукой вперёд. На какое-то время отряд окажется в узком месте, где эмегены не смогут так хорошо присматривать за пленниками. Будут заняты тем, чтобы в пропасть не свалиться. И тогда…

Мэриэн уловила мысль Кебека, когда он жестом изобразил волшебную палочку, и коротко кивнула.

– Айе.

Она понятия не имела, что означало это слово, но обветренное лицо Кебека расплылось в улыбке. Можно было догадаться, сколько времени он жил безо всякой надежды.

Мэриэн недолго занимала эта мысль – она сменилась раздражением оттого, что идти до скал ещё долго. Проклятые эмегены, могли бы держать лошадей, тогда не пришлось бы плестись на солнцепёке пешком. Мэриэн угрюмо хмыкнула: совсем от жары отупела, кто ж рабу или рабыне лошадь даст!

Цепи уныло звякали при каждом движении. Мэриэн поглядывала на Эсфи, которая шла всё медленнее, несмотря на поддержку Амареля. Скорее бы привал! Мэриэн показалось, что Эсфи побледнела – не станет ли ей плохо?

Отряд замыкал эмеген, чьей обязанностью было подгонять отстававших. И, конечно, он заметил, как Мэриэн стянула со спины котомку и, замедлив шаг, стала вытаскивать оттуда бутыль с водой.

– Га-ассе! – рявкнул эмеген и для острастки ткнул Мэриэн дубиной в бок. Она споткнулась, котомка упала, и все вещи высыпались наружу. Мэриэн замерла, стискивая бутыль в руках.

Нож. Он валялся на земле, поблёскивая в лучах солнца, среди завёрнутых в листья лепёшек и рассыпавшихся луковиц.

Всё случилось слишком быстро.

Эмеген и Мэриэн почти одновременно рванулись к лежавшему на земле ножу. Она успела первой – и, схватив нож за костяную рукоять, поняла, почему. Кебек вцепился в горло эмегену и душил изо всех сил своими крепкими жилистыми руками.

– Мэриэн! – вскрикнула Эсфи.

Со всех сторон к ним бежали эмегены. Амарель пытался оттащить Эсфи и, как мимолётно заметила Мэриэн – прикрыть её собой.

– Да помоги же ты! – закричала она, опаляя его взглядом, швырнула нож Кебеку и бросилась на оторопевшего Амареля. Палочку отберёт и сама всё сделает. Сама…

Двое эмегенов налетели на Мэриэн, как тогда, в Эмгра. И один обхватил её поперёк туловища, прижимая руки к телу, а другой…

…занёс камень.

Говорят, в последние мгновения вспоминается вся жизнь. Ничего подобного! Всё, что успела сделать Мэриэн – это повернуть голову, чтобы увидеть, как Кебек охнул и, весь в крови, свалился на землю. Нож не помог – эмегены быстро расправились с мятежным рабом.

А вот для Мэриэн мгновения растянулись надолго…

…пока она не обнаружила, что эмегены так и застыли на местах, выпучив глаза, как если бы их что-то держало. Оковы на ногах Мэриэн треснули и раскололись, словно сделанные из сухих деревяшек.

Всему виной была Эсфи.

Она стояла, подняв руки, и отряд эмегенов удерживала невидимая сила. Оковы раскололись не только на ногах у Мэриэн, но у самой Эсфи – и Амареля. Они были свободны.

– Бежим! – Мэриэн вывернулась из эмегенской хватки, устремилась к предводителю отряда, забрала у него свой меч и прицепила к поясу.

Подбежав к Эсфи, Мэриэн схватила её за руку, не обращая внимания на Амареля, который тоже не шевелился – возможно, Эсфи нечаянно и его обездвижила. Хорошо, если так.

Сзади раздались крики и брань, но Эсфи и Мэриэн не оглядывались. Прочь, скорее! Вверх по той тропинке, мелькнула мысль у Мэриэн. Мимо груды камней. Эсфи вдруг остановилась и снова подняла руки. Камни сорвались с земли, и грохот вперемешку с воплями возвестил, что эмегены получили по заслугам.

Мэриэн дёрнула Эсфи за рукав, и они снова побежали. Им удалось найти укрытие за деревьями, на берегу горной реки, и Мэриэн шумно выдохнула. Прислонилась к стволу рябины, но тут же схватилась за меч. Эсфи подняла к ней испуганное лицо, и Мэриэн приложила палец к губам. По взгляду Эсфи стало понятно, что её волшебство опять исчезло.

– Тсс! – Мэриэн показалось, что чья-то фигура мелькнула за скалой.

Медленно, крадущимися шажками Мэриэн двинулась вперёд – а затем резким прыжком очутилась рядом с Амарелем и выбила из его руки… палочку. Сверкнув на солнце, та полетела в реку и исчезла в бьющем потоке.

Мэриэн не стала горевать о потере – не до того было. Приставив меч к шее Амареля, Мэриэн посмотрела ему в глаза – теперь-то не увильнёт!

– Ну и зачем тебе Эсфи, жрец Кальфандры? Смотри не ври, а то полетишь следом за своей палочкой. Понял?

VI

Эсфи. Амарель узнал её настоящее имя ещё раньше, когда они шли, держась за руки, в эмегенском отряде. Он хотел спросить, почему Эсфи скрывала своё имя, но не успел. Амарель не умел быстро думать, а события понеслись вскачь.

И вот теперь Мэриэн смотрела на него, как на опасную гадюку, а лезвие её меча холодило кожу. Неосторожное движение – и меч вопьётся ему, Амарелю, в горло.

– Кебек погиб, а ты жив. И это несправедливо, – не дожидаясь ответа Амареля, снова заговорила Мэриэн. Она была так напряжена, что он боялся и слово сказать.

– Что такое? – Эсфи медленно, спотыкаясь, шла к ним, щурилась и пыталась понять, в чём дело. – Мэриэн… Амарель…

– Эсфи, назад, – голос Мэриэн был таким же холодным, как её глаза. Амарель с трудом удержал себя от того, чтобы не попытаться сбежать. Отчего-то был уверен – не получится.

– Как ты его назвала? – пронзительно спросила Эсфи, и не думая уходить. – Жрец Ка… кого?

– Кальфандры, – пробормотал Амарель. – Той, которая примет тебя… как Избранную Ученицу.

И слова, наконец, полились с его губ.

Лет десять тому назад учитель Фаресар говорил, что особых милостей удостоится тот, кто приведёт к Несравненной девочку. Истории об ученицах и жрицах были столь давними и приукрашенными, что превратились в легенды, а о живой избраннице Кальфандры никто не слыхивал. Фаресар твердил: жрицы станут дочерями Кальфандры в ином мире, а наставники их примут награду из рук богини, и слаще её милости не будет ничего. Амарель слушал, и сердце его замирало, а мысли парили на Полях Мёртвых, где Кальфандра усадит избранниц и их наставников в свою колесницу, запряжённую шестью серыми, как агат, лошадьми.

Фаресар много не рассказывал о том, какой будет награда – оставлял простор воображению Амареля. И Амарель видел, словно наяву, как Несравненная показывает ему на погибших в огне отца и мать – вот, мол, те, кого ты любил, подойди к ним и будь счастлив.

Такими яркими были эти картины, что восьмилетний Амарель приходил в себя со слезами на глазах, и Фаресар клал ему руку на плечо: «Ты истинно удостоишься благодати Кальфандры!»

…– Я понял, что ты Избранная Ученица, Эсфи, – Амарель старался говорить спокойно, но голос его предательски дрожал. – Я…

– Ты не хотел, чтобы мы шли в Гафарса, верно? – перебила его Мэриэн. Амарель покосился на неё:

– Не хотел! Там Эсфи не смогла бы постичь своё… своё предназначение…

– Что?! – Эсфи стиснула кулачки, её голубые глаза расширились, полные недоверия и обиды – да, именно это Амарель читал во взгляде Эсфи… вместо радости и понимания, какая прекрасная судьба ей уготована!

– Предназначение! – Амарель почти кричал, забыв о том, что в любой миг его могут ударить мечом. Он протянул руки к Эсфи:

– Я не хотел обманывать! Но в Бей-Яле… мы бы нашли пристанище! А от эмегенов я бы придумал, как избавиться! Я бы построил храм, а ты стала б моей ученицей! Всё было бы хорошо!

Тут Эсфи не выдержала – слёзы брызнули из её глаз, и она побежала прочь, а Мэриэн крикнула ей вслед:

– Осторожно!

После чего бросила меч и пустилась вдогонку, и Амареля прошиб холодный пот: Эсфи вот-вот могла споткнуться и упасть с берега в шумящую реку. Он кинулся следом за Мэриэн.

«А как же отличить Избранную Ученицу, наставник? Как понять, что это она, а не просто девчонка?»

«Ты сам ответил на свой вопрос, Рэль. Избранная не может быть просто девчонкой, потому она и отмечена знаком Кальфандры».

Эсфи чуть не врезалась в раскинувшую свои ветви рябину, когда Мэриэн настигла её и обхватила обеими руками. Эсфи вырывалась, плакала, и ничто в её покрасневшем детском лице не говорило о том, что она – та самая, достойная. Но ведь именно Эсфи метала камни в эмегенов! Именно её появление подарило Амарелю надежду на спасение от них! И в конце концов, благодаря Эсфи он смог сбежать!

Амарель, не раздумывая, опустился перед ней на колени. Любой ценой сохранить хоть немного её привязанности, иначе – гнев Кальфандры. А что могло быть страшнее гнева Кальфандры?!

– Я прошу прощения, я никогда больше тебя не обману, – Амарель попытался взять Эсфи за руку, но она выдернула свою ладонь из его торопливых пальцев. И затихла в объятиях Мэриэн, то и дело всхлипывая.

– Выслушай меня! Позволь рассказать о Несравненной! – снова горячо заговорил Амарель, не зная, как подступиться к обиженной девочке. И поймал тяжёлый взгляд Мэриэн.

– Не стоит.

– Ты не должна мешать! – рассердился Амарель, поднимаясь на ноги и оказываясь лицом к лицу с Мэриэн. Он впервые стоял так близко, что мог рассмотреть самые мелкие веснушки у неё на носу. Надо признаться, в этих веснушках было что-то непреодолимо притягательное… Тем временем Мэриэн сдула короткую рыжую прядь, упавшую ей на глаза, и ответила кратко и сухо:

– Убью.

– Твой меч там, – опомнившись, Амарель кивнул на забытое оружие и криво усмехнулся.

– А я голыми руками, – Мэриэн склонила голову набок, обманчиво спокойная. – Сверну шею, как цыплёнку.

– Прекратите! – рассердилась Эсфи. – А то… а то я…

Амарель решил, что лучше прервать эту угрозу – какой бы она ни оказалась, наверняка прозвучит жалко.

– Давайте выберемся отсюда, оторвёмся от погони – а я уверен, что за нами пошлют отряд, – а потом… поговорим. Хоро… ладно? – поправился Амарель, опасаясь словом «хорошо» опять вызвать у Эсфи поток слёз.

Мэриэн помолчала, обдумывая его предложение, и кивнула. А Эсфи прерывисто вздохнула, утирая глаза:

– Ладно, ладно.

– Я сначала подумала, что ты хочешь принести Эсфи в жертву, – заявила Мэриэн, выдирая из земли целый пучок травы и передавая его Амарелю. Мэриэн задержалась на берегу реки, обнаружив сладкую, по её словам, «поедай-травку». Эсфи сидела неподалёку, но, судя по её отрешённому виду, разговор взрослых не слушала.

– Как бы я мог тронуть Избранную?! – Амарель от возмущения так взмахнул пучком травы, что комья земли полетели во все стороны. – Она ведь отмечена милостью Кальфандры!

Разговоры о жертвоприношениях Амарелю не были приятны; пусть покойный Фаресар твердил, что жертвами становятся добровольно, но Амарель не захотел бы помочь им в этом деле. Недостойно, неправильно – и всё равно, он ничего не мог с собой поделать.

С малых лет Амарель знал, что, став жрецом, будет вынужден принести хотя бы одну жертву, но сейчас вдруг подумал: привести к Кальфандре девочку – несравненно лучше, это может заменить жертвоприношение. Значит, он на верном пути!

Тем временем Мэриэн, ничуть не смутившись, обронила:

– Если ты про волшебство… Кальфандра здесь ни при чём.

– Ни при чём? – Амарель нахмурился, сунув одну травинку в рот. Она вовсе не показалась ему сладкой.

– Это от рождения, – пояснила Мэриэн. – У нас в Афирилэнд таких людей называют дэйя. А Кальфандре никто не поклоняется, не за что ей нас одаривать, – Мэриэн преспокойно связала собранные стебли длинной травинкой и перевела взгляд на Амареля.

– Ты что-то не то жуёшь. Сорняк сорвал вместо «поедай-травы»? Ну, так и есть, – усмехаясь, заключила она и, поднявшись с корточек, пошла к Эсфи.

Амарель выплюнул сорняк и пару мгновений не мог произнести ни слова. Так бывало, когда негодование переполняло его, потому что походя оскорбили самое святое, что есть на свете. Фаресар учил, что бессмысленно спорить с теми, на кого не снизошла благодать Кальфандры, но Амареля так распирало, что он не сдержался:

– Просто так ничего не бывает! Это дар Кальфандры, она может послать его всякому, и он обязан…

– Ешь в середине, тут слаще, – Мэриэн присела рядом с Эсфи, протянула ей «поедай-траву», и Амарель умолк. Вгляделся в Эсфи. Над чем она размышляла? Уж не прикоснулась ли к ней Кальфандра своим божественным перстом? У него пропало желание спорить с Мэриэн – что она понимала в настоящей вере! Вместо этого Амарель ворчливо поинтересовался:

– А отчего дети рождаются с волшебным даром? У вас-то какое объяснение?

Мэриэн пожала плечами, крутя в руках стебелёк и не торопясь его пробовать.

– Я не знаю. Ты б спросил в храме Четырёх Богов, тебе и ответили бы.

– Четырёх Богов не существует, – уж это Амарель мог сказать с полной уверенностью в своей правоте. – Есть только одна богиня, и не каждому дано уверовать в неё.

Мэриэн поморщилась.

– Все так говорят про своих богов.

– Именно, а истина – одна, – подхватил Амарель, упрямо желая оставить последнее слово за собой.

Мэриэн махнула рукой и ничего не ответила. Амарель и сам не смог бы объяснить, почему его так задевало её неверие, но он поспорил бы ещё, а Мэриэн не хотела. И это оставляло у Амареля зудящее чувство недосказанности.

Эсфи по-прежнему их не слушала. Она отбросила недожёванную траву и капризно спросила:

– Когда пойдём?

– Сейчас и пойдём, – Мэриэн встала, помогла Эсфи подняться, пригладила ей волосы и отряхнула платье.

Не забыть бы спросить у девочки, зачем она называла себя чужим именем – Амарель чуял, что за этим кроется интересная тайна. Жаль, не успел вызнать раньше.

Мэриэн бросила взгляд на реку.

– Тут наверняка есть рыба. Была бы у нас сеть, или, на худой конец, копьё…

– Или волшебная палочка, – Амарель не злился на Мэриэн за то, что она его атаковала, но палочку было жаль. Всё-таки единственное его оружие! Жрецы Кальфандры могли управиться только с пером и чернильницей, или с ножом для жертвоприношений.

– Или палочка, – кивнула Мэриэн. – Не хочешь ещё раз выловить её из реки?

В голосе Мэриэн прозвучала явная насмешка, и Амарель пробурчал, не глядя на неё и чувствуя, как у него запылали щёки:

– Мне эту палочку дал учитель Фаресар.

– Я была уверена, что ты и здесь нас обманул, – и Мэриэн пошла дальше, не оборачиваясь и держа Эсфи за руку.

Следуя за ними, Амарель невольно задумался, остался бы Кебек в живых, если бы он, Амарель, вовремя вмешался и помог. Память, как нарочно, подбрасывала одну картинку за другой. Мысль о том, что всё могло быть иначе, не давала Амарелю покоя до тех пор, пока он не сказал себе, что такова была воля Кальфандры.

«Помни, Рэль, – зазвучал в его ушах голос Фаресара, – нечего нам тревожиться о тех, кто не уверовал». Если бы только учитель был рядом! Мог поддержать… Но всё, что от него осталось – это воспоминания.

Амарель был очень рад, что Мэриэн не оглядывалась, потому что он и так еле боролся со слезами.

Часть 1. Главы VII – VIII

VII

– Ягоды вкусные?

– Не очень.

– Тебе холодно?

– Не очень.

– И настроение тоже «не очень»? – усмехнулась Мэриэн.

Эсфи уныло кивнула:

– Тоже.

Они сидели на густой лесной траве и слушали недовольное пыхтение Амареля. Он решил сделать себе оружие, выбрал на поляне небольшое деревце и принялся подкапывать его с помощью камня. Эсфи слышала, как Мэриэн предложила свою помощь:

– Могу лишние корни мечом обрубить, в самый раз выйдет.

Амарель пробурчал:

– Хорошо, – но благодарить не спешил.

– А говорил, что дубина мне достанется, – заметила Мэриэн с набитым ртом. Эсфи прыснула – кажется, настроение у неё стало чуть лучше.

Прошёл день с тех пор, как им удалось сбежать от эмегенов. Погони не было, и Эсфи бы порадовалась, но Мэриэн хмурилась и говорила, что это не к добру. Мол, если эмегены не появились сегодня – так появятся завтра. Они наверняка такой обиды не простят – и, возможно, где-то поджидают.

Амарель согласился с ней. Эсфи всё гадала, чего от него теперь ждать, не предаст ли он её и Мэриэн, если эмегены окажутся поблизости. Эсфи было грустно, когда Амарель пытался взять её за руку или сказать ласковое слово. Да, он готов был помочь, когда угодно, но вовсе не потому, что привязался к ней, а потому, что она – как это он сказал? – Избранная Ученица.

Вчера Эсфи приснился страшный сон. Амарель похитил её и запер в тёмном зловещем храме, лишив солнечного света и запретив ей всё, кроме чтения молитв. И Эсфи могла только ждать, пока Мэриэн её спасёт. Проснувшись посреди ночи, Эсфи увидела, что Мэриэн оберегала её покой, и заснула вновь, уже ничего не боясь. Амарель говорил, что всё будет хорошо – а рядом с Мэриэн уже становилось хорошо. Безопасно.

– Всё, иди сюда! – торжествующе крикнул Амарель – наверное, подкопал деревце. Эсфи медленно пережёвывала рыжую ягодку – Мэриэн набрала таких очень много, и по цвету они походили на её волосы, а вкус… Кисловато-горький. Неприятный. Но эти ягоды должны быть полезными, если Мэриэн их выбрала!

– Посиди, я сейчас, – она прихватила свой меч и пошла к Амарелю. Эсфи отложила остальные ягодки и поёжилась, обхватив себя руками.

В книгах, стоило стражнику отойти от принцессы, её тут же похищали. Кто-нибудь набрасывал на голову мешок и утаскивал в кусты, а весело болтающий с другом стражник даже не оборачивался. Эсфи терпеть не могла такие истории.

Неподалёку раздался шорох. Как будто… шаги по траве. И снова тихо, но теперь пугающе тихо. Эсфи обернулась бы, но вместо этого сжалась в комочек. Словно обернёшься – тут же палкой по голове получишь, и всё. Как там Амарель говорил? Сразу попадёшь на Поля Мёртвых.

Но никто не спешил бить Эсфи по голове.

– Вон там зверёк пробежал – надо было успеть его прикончить! – раздался приближающийся голос Мэриэн. Эсфи не разобрала ответ Амареля, а потом трава зашуршала совсем близко, и лица Эсфи коснулось чьё-то тёплое дыхание.

– Эй! Ты что? – Мэриэн, присев рядом, легонько встряхнула Эсфи за плечи, и она поняла, какой испуганной сейчас выглядела.

– Мясо… Мясного пирога бы, – Эсфи вздохнула. – И в ванне помыться. И… и домой!

Меч, который достался Мэриэн от покойного отца-герцога, был не таким, как изображали в сказках. Обычно сказочные воины, одетые в кольчуги, сжимали в руках тяжёлые, длинные мечи, и как можно без устали махать ими, Эсфи не знала. Особенно если выходишь сражаться со свирепым драконом, и в битве нужно провести не один день и ночь.

У Мэриэн был меч попроще – рукоять не украшена драгоценными камнями, и окажись клинок короче ещё на ладонь, походил бы на кинжал. Такой меч можно и метнуть, не рассуждая, во врага. Или в добычу.

Так вышло, что добычей стал неведомый зверёк, который посмел ещё раз пробежать мимо. Когда Эсфи спросила, что это за зверь, ни Мэриэн, ни Амарель не смогли ответить.

– Не из наших, – отмахнулась Мэриэн. – Всё одно мясо, ты же его хотела!

Теперь они с Амарелем усердно старались получить огонь с помощью кусков дерева, рядом лежал найденный в том же лесу мох, а Эсфи жалела, что её дар – швырять камнями, а не зажигать пламя.

– Если волшебство дарует Кальфандра, – попытался ободрить её Амарель, – то может и огненным его сделать.

Мэриэн фыркнула.

– У дэйя дар не меняется. Вот если бы ты у нас таким оказался…

– Хорошо бы, – мечтательно обронил Амарель.

Оба оставили деревяшки в покое – наверное, устали.

– Не получится, – твёрдо сказала Мэриэн.

– Что? Высечь искру?

– Нет. Тебе – стать волшебником.

– Почему?

– Дэйя рождаются слепыми, глухими, немыми… бывало, что с болезнями и всякими уродствами. А ты… у тебя всё в порядке. Разве что бороды нет. И усов.

– Как только начинает расти первая борода, – уязвлённо ответил Амарель, – наставник помогает ученику вывести её раз и навсегда. С помощью особого зелья, которое хранится в каждом храме Кальфандры. С тех пор борода не растёт. И то же самое с усами!

– А, вот оно как, – насмешливо прозвучал голос Мэриэн.

– Что касается дара, то Несравненная может послать его кому угодно! Ты ничего не понимаешь!

Эсфи не хотелось слушать очередную ссору, и она вмешалась, хотя ей вовсе не хотелось разговаривать с Амарелем:

– Ты знаешь, я бы отдала свой дар. За то, чтобы быть такими, как вы и всё видеть.

Наступило неловкое молчание. Эсфи очень хотелось бы видеть лица Мэриэн и Амареля, и при мысли о том, что это невозможно, если дар не пробудится, она едва удержалась от слёз.

– Да, это… конечно, такое дело, – пробормотала Мэриэн. Эсфи сглотнула слюну, сжала кулаки, но как бы она ни старалась сдержаться, ресницы всё равно стали мокрыми. А тут ещё Амарель со своей Кальфандрой:

– Ничего, эта жизнь… она всё равно короткая. А на Полях Мёртвых мы все будем видеть одинаково хорошо! И ты, как Избранная, станешь дочерью Ка…

– Я не хочу быть дочерью твоей богини! – От злости слёзы мгновенно высохли, Эсфи вскочила на ноги и даже притопнула ногой. – У меня… у меня…

Мэриэн тоже встала и попыталась обнять её за плечи, но Эсфи отшатнулась.

– Моя мать – королева Агрей! И другая мать мне не нужна, даже если она – богиня!

Амарель присвистнул.

– Ого! Я слышал, как Мэриэн звала тебя принцессой… вас, Ваше Высочество… но подумал, что просто так…

Эсфи почувствовала, как Мэриэн сжала её плечи. Уже не вырвешься.

– Агрей… принцесса Эсферета… да, я что-то такое слышал в Гафарса! – оживлённо продолжал Амарель. – Вы что, бежали? Почему?

– Многие знания – многие печали, – отрезала Мэриэн. Эсфи молчала – и так сболтнула больше, чем надо. Голос Амареля сделался обиженным:

– Если ты думаешь, что я кому-то выдам тайну Избранной…

– Я ничего не думаю, – прервала его Мэриэн, отпустила Эсфи и села обратно на землю. – Давай огонь добывать.

Огонь развести удалось, освежевать зверька – тоже. Эсфи слышала, как Амарель и Мэриэн занимались этим, иногда перебрасываясь парой слов. К тому времени стемнело и стало холоднее; Эсфи подтянулась поближе к костру, надеясь, что не обожжётся.

– Смотри, принцесса, чтоб искра на платье не попала, – прозвучал сбоку голос Амареля. Эсфи дёрнулась, посмотрела вокруг, прислушалась. Мэриэн не было.

– Мэриэн решила поискать воду. А меня оставила с тобой, – сказал Амарель.

Эсфи напряжённо посмотрела на него снизу вверх – почти сплошное чёрное пятно, и чуть-чуть белого – лицо и руки.

– Я сначала удивился: неужели доверяет? Потом понял – если по глупости попытаюсь тебя похитить, Мэриэн тут же вернётся. С мечом наперевес. Как тебе такой план?

– Никак, – угрюмо выдавила из себя Эсфи.

– Я тут посижу. Можно?

– А в чём Мэриэн принесёт воду, если у нас нет котелков? – спросила Эсфи, которая помнила истории в книгах: подвешенный над костром котелок, булькающее в нём варево, путники, занятые мирной беседой…

Амарель тоже, как видно, хотел занять её беседой.

– Мэриэн неоткуда доставать котелок. Она позовёт нас туда, только и всего. А ещё нам надо, наконец, пожарить это мясо.

– Угу, – пробурчала Эсфи. Хорошо, что она не видела освежёванную тушку – это сильно испортило бы ей аппетит.

– Я хотел спросить… Ты правда хотела бы стать обычным человеком? Променять свой дар на… хорошее зрение?

Эсфи помолчала, прежде чем опять буркнуть:

– Угу.

– А я – наоборот, – Амарель коснулся её руки своей, и Эсфи разрешила ему это сделать – от удивления.

– Правда?

– Нет ничего лучше волшебства. Волшебство – это… это же сила! – В голосе Амареля был почти такой же восторг, как тогда, когда он говорил о Кальфандре. – С ним можно стать могущественным.

– А потом сделать так, чтобы везде была вера в твою богиню? – прямо спросила Эсфи.

Амарель ответил не сразу и неуверенным тоном:

– Я… я бы никого заставлять не стал.

– Ты согласился бы ходить без руки или ноги? Или не слышать, не видеть?

– Да, в обмен на волшебство, – поколебавшись, отозвался Амарель.

Эсфи отодвинулась от него и стала нащупывать на земле травинки, потихоньку вырывая их одну за другой.

– Один раз я слышала, как говорили Мэриэн… и мама, – вспоминать о матери было больно. – Про родителей, которые очень сильно хотели, чтобы у них был ребёнок-дэйя. Но этого не вышло. И тогда эти родители решили… что просто нужно искалечить ребёнка. Пока он маленький. И он станет дэйя, боги его благословят... И его дар принесёт много денег, много богатства.

Слёзы потекли у Эсфи из глаз.

– Мама и Мэриэн… они не знали, что я их слышала. Они говорили об этом, а я не могла уйти. Но потом я всё-таки убежала.

Амарель молчал – наверное, слов не мог найти, или понял, какую сейчас глупость сказал. Из-за него Эсфи вспомнила про этого несчастного ребёнка и как она плакала всю ночь напролёт, а когда успокоилась, решила никому не говорить об этом…

До них донёсся весёлый голос Мэриэн:

– Эй! Я нашла замечательный ручей!

VIII

Мэриэн то засыпала, то просыпалась. Когда время приблизилось к рассвету, она привстала, протёрла глаза кулаками и обнаружила, что Амарель куда-то пропал.

Прошлой ночью такого не было, хотя Мэриэн не спала вовсе. Отчего-то у неё появилось дурное предчувствие, а своим предчувствиям Мэриэн доверяла. Она немного поколебалась, слушая сопение Эсфи, а потом встала, стараясь не шуметь, и прошагала через всю поляну, чтобы затем выглянуть из-за деревьев и прислушаться. До Мэриэн донеслось… пение.

Она замерла, нащупывая на поясе рукоять меча. Сделала ещё несколько шагов, силясь разобрать слова песни. И тут же облегчённо выдохнула: это был Амарель.

Вздумал петь перед рассветом, тоже соловей нашёлся! Мэриэн чуть не выбранилась вслух. Оглянулась, чтобы посмотреть, как там Эсфи. Всё было спокойно, так что Мэриэн не удержалась и отошла ещё дальше от поляны, чтобы послушать Амареля. Кажется, у него был вполне приятный голос.

При дворе королевы Агрей было немало певцов и музыкантов, но песня, доносившаяся до Мэриэн, не походила на те, что она слышала раньше. В ней звучала удивительная, искренняя страсть... Зачарованная, Мэриэн подобралась ближе к певцу – теперь она могла его видеть. Амарель стоял на коленях, словно молился, а потом воздел руки… и Мэриэн очнулась. Кальфандра. Это гимн Кальфандре!