Текст книги "Засыпайка в Таллинне"

Автор книги: Дагмар Нормет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой по небу летает любительская колбаса и рассказываются древние занимательные повести

– Засыпайка, смотри, как здорово! – воскликнул Мати, когда они летели над Старым городом на именинной колбасе Тупса. – Красно-каменные волны! Мы летим над красным каменным морем!

Островерхие крыши, покрытые коричневато-красной черепицей, и в самом деле выглядели застывшими волнами.

Тупс разок глянул вниз, но от одного вида этих волн у него тут же закружилась голова и началась морская болезнь. Щенок уткнулся носом Мати за пазуху и для верности еще зажмурился. Теперь он чувствовал себя в безопасности. Будь там хоть каменный океан – его это больше не касается.

– Интересно, – продолжал Мати, – когда мы с тобой идем по улице, все люди большие, а мы маленькие. А сейчас – посмотри! – люди на улицах, как муравьи.

– Сейчас мы видим и дома, и людей с высоты птичьего полета, – пояснил Засыпайка.

– Так значит, это птичье царство, – задумчиво протянул Мати. – Этого я…

Договорить он не успел, потому что летающая колбаса вдруг дернулась и с огромной скоростью завертелась вокруг какого-то стержня. Друзьям пришлось немало потрудиться, чтобы удержаться на ней.

Это было похоже на карусель, только гораздо страшней. На карусели играет музыка, впереди и позади сидят ребята, и над головой разноцветный купол. А тут никакой музыки, только ветер свистит, спереди и сзади пустота, а над головой мрачные тучи.

– Засыпайка, что случилось? – испуганно спросил Мати.

– Молодые господа имели честь причалить свой воздушный корабль к моему флагу, – раздался старческий голос, чем-то напоминавший скрип заржавленных дверных петель. Прямо возле их ушей прозвучал добродушный смешок.

Карусель-колбаса притормозила и остановилась. Теперь друзья увидели, что их «дирижабль» зацепился за большой металлический флаг. А флаг держал молодцеватый человечек, тоже из металла. Из-под широких полей металлической шляпы топорщились металлические усы, а металлическую фигуру покрывала металлическая одежда. Он твердо стоял на металлических ногах, держа в одной металлической руке меч, а в другой – флаг.

– Кто ты такой? – спросил Засыпайка.

– Старый Томас, страж города, – проскрипел металлический воин.

– Зачем ты забрался на верхушку шпиля? – поинтересовался Мати.

– Я поставлен сюда четыреста пятьдесят лет назад – стеречь город и указывать, откуда дует ветер. Я – флюгер Таллиннской ратуши! – гордо произнес металлический человечек.

– Что значит флюгер?

– Эх, – вздохнул Старый Томас, – теперешним детям и невдомек, что такое флюгер! Конечно, у всех в домах в чистых комнатах стоят ящики, которые говорят, и ящики, которые показывают картинки. Они-то и сообщают вам, какая такая завтра будет погода: солнечная или дождливая, с севера или с юга подует ветер. Да что там ветер! Какая в нем теперь сила! И вполовину не та, что в старину!

– Отчего же? – учтиво осведомился Засыпайка, поняв, что старику страшно хочется поговорить о днях давно минувших.

– Как ведомо юным господам, старый Таллинн был городом купцов и ремесленников.

Город могущественный, он славился повсюду. А воротами города в большой мир была гавань.

По морю из Таллинна возили рожь и рыбу, меха и строительный камень. По морю же доставляли дорогую соль и железо, тонкие сукна и хлопчатые ткани, вина и пряности. А какими красавцами гляделись корабли! В гавани высился лес мачт. Белые, желтые и синие паруса надувались ветром. Словно в городе была большая стирка, и все белье свезли сушиться именно сюда.

В мое время люди не умели управлять паром и небесной молнией, а моторов не было и в помине. Корабли двигал ветер. Дул попутный, и корабли отправлялись в путь, а случался штиль – паруса безжизненно опадали, и ни тебе в море выйти, ни домой вернуться.

Поэтому купцам приходилось ох как зорко смотреть за тем, откуда ветер дует. А направление ветра показывали мы, почтенные таллиннские флюгера.

На гребне каждой крыши стояли флюгера – один другого краше! Городские медники были великие умельцы и мастерили чудесные золоченые флюгера в виде цветов, птиц, драконов. Любо-дорого было смотреть, как на красных крышах домов и башен сверкали золотом сотни флюгеров!

Старый Томас растрогался и пару раз даже шмыгнул носом. Высморкаться бедняга не мог, потому что обе руки у него были заняты: в одной – меч, в другой – флаг.

– Не угодно ли носовой платок? – вежливо предложил Засыпайка и достал из кармана большой клетчатый платок, на каждом уголке которого был вышит золотой флюгер. Этим платком он заботливо вытер нос Старому Томасу. Старик все кряхтел, фыркал да жмурился.

– Вишь ты – платок! Да из какой мягкой и тонкой материи! Живешь – до всего доживешь.

Старый Томас был так тронут вниманием Засыпайки, что стал еще разговорчивее и пустился перечислять друзьям названия всех таллиннских улиц. Ну и чудные же они были! Улица Длинная казалась вовсе не такой уж длинной, а Широкая – совсем не широкой. Улица Извозчиков была такой узенькой, что по ней и пешком-то еле-еле проходили.

– А знают ли господа, отчего Таллинн хромает? – спросил Старый Томас, хитро сощурившись, и так как «господа» не знали, тут же объяснил:

– Таллинн хромает потому, что у него одна нога Длинная, а другая – Короткая.

Выходило, что в городе есть две такие улицы – Длинная нога и Короткая нога. Древние и причудливые.

Потом Старый Томас указал своим мечом на городскую стену из серого плитняка – часть неприступной крепостной стены, которая в старину кольцом опоясывала весь город, преграждая путь ветру. Каждую красноголовую защитную башню он назвал по имени, как доброго старого приятеля: Конюшенная башня и Банная башня, Золотоножка и Девичья, и многие, многие другие.

– А вот там, – страж города кивнул на внушительную башню посреди парка, – Кик-ин-де-Кёк, что в переводе означает «Загляни в кухню».

– В какую кухню?

– О, это весьма занятная история, – усмехнулся Старый Томас и охотно рассказал ее.

Давным-давно жил в Таллинне человек по имени Михкель, который нес сторожевую вахту на башне Вируских ворот. Каждый день, сменившись с поста, Михкель спрашивал свою жену Аманду:

– Скажи-ка, дорогая женушка, чем ты сегодня меня попотчуешь?

И Аманда отвечала:

– Попробуй-ка отгадать, любезный муженек, что я сегодня подам к столу.

Эта игра длилась много лет, и ни разу Михкель не смог угадать, что состряпала Аманда на обед, потому что – и об этом следует сказать особо – Аманда была лучшей хозяйкой во всем городе и ублажала своего Михкеля все новыми и новыми блюдами.

– Свиные ножки с горохом! – говорил Михкель.

– Не тут-то было! – смеялась Аманда. – Сегодня я угощу тебя бычатиной с брюквой.

– Судак в яичном соусе, – говорил Михкель.

– Ничего подобного! – смеялась Аманда. – Сегодня попотчую тебя жареным кабаном в соусе из красного вина.

Уже их сын Антс вырос в здорового парня, а Михкель и Аманда все еще вели себя, как молодожены. Но вот наступил день, который едва не стал для них роковым.

Михкель верой и правдой служил городу, и его поставили стражем на новую башню. Это было высокое место и по чину, и по числу ступенек. С башни весь город был как на ладони: и море, и пастбища, и луга на окраинах. А когда Михкель принялся осматривать Нижний город, его сердце подпрыгнуло от радости, потому что – знаете, что он увидел? Случайно он заглянул в дымоход собственного дома и увидел, как Аманда жарит камбалу.

Придя домой, Михкель не стал ни о чем спрашивать, а сразу объявил Аманде:

– Сегодня у нас жареная камбала!

Бедная Аманда страшно расстроилась и заплакала! Ей казалось, что не удивить мужа обедом – это позор.

Теперь Аманда изо дня в день выискивала в поварских книгах самые изысканные рецепты, а Михкель, приходя домой, знал все наперед! Аманда забыла песни и улыбки, ее ласковое лицо стало совсем бледным. Наконец Михкель сжалился над ней и признался, что, дежуря на башне, заглядывает в дымоход и видит все, что варит жена к обеду.

– До чего нескромная башня! Просто нахалка! – рассердилась Аманда. – Какая-то «Загляни в кухню!»

Так и осталось за башней имя, которое дала ей Аманда, – «Кик-ин-де-Кёк», «Загляни в кухню».

Некоторое время на шпиле Ратуши царила тишина.

– Ниу-ниу, можно спросить? – пропищал вдруг Тупс.

– Скажите, пожалуйста, у меня все еще день рождения или он уже куда-то задевался?

– Никуда твой день рождения не делся! – успокоил его Засыпайка.

– А тогда можно я съем свою именинную колбасу? – спросил Тупс, и не дожидаясь ответа, приступил к ужину.

– Потерпи немного, – уговаривал его Засыпайка. – Нам еще на этой колбасе домой лететь.

Друзья простились со Старым Томасом и отправились в обратный путь.

Часов в семь вечера Майли выглянула в окно и остолбенела: подумать только! – над таллиннскими крышами проплывала огромная колбаса.

Майли знала, что летать могут снежинки и бабочки, комары и ласточки, футбольные мячи и надувные шары, летучие мыши и воздушные змеи и, само собой, самолеты. Но колбаса? Ее место – в холодильнике, в магазине или дома. Колбасу делали для бутербродов, но уж никак не для полетов!

А колбаса парила, и теперь уже ясно было видно, что верхом на ней сидят мальчик, и собака, и еще кто-то в синем. Майли не раз видела, как дедушкина овчарка тащила большую колбасу к себе в будку, ведь колбаса, как известно, – «собачья радость». Но чтобы «собачья радость» сама тащила собаку, да еще и мальчика…

Додумать Майли не успела: колбаса проплыла как раз мимо ее окна.

– Эге-гей! – окликнул ее Засыпайка.

– Привет, Майли, – махнул рукой Мати.

– Возьмите и меня! – крикнула Майли.

– Садись на следующую колбасу! – посоветовал Засыпайка.

– Посмотри по расписанию, когда полетит следующая, – долетел уже издали голос Мати.

ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой Майли исчезает, а в детском саду поднимается ужасный переполох

На следующее утро Мати разбудил длинный телефонный звонок – наверняка междугородная.

– Алло! – подняла трубку Буратино. – Сильви, это ты? Мати, скорее, мама звонит.

Мати выпрыгнул из кровати и бросился в соседнюю комнату.

Буратино держала трубку, а бабуля и Мати по словам и выражению ее лица старались угадать, что говорит мама. Мати, переминаясь с ноги на ногу, пытался дотянуться до телефонной трубки.

Наконец, дошла очередь и до него, и он собственными ушами услышал, что папа с мамой сдали все экзамены и завтра у них начинается практика в детской больнице. Целый месяц они будут работать, как настоящие врачи.

– Мама! – кричал Мати в трубку. – Мама, знаешь, я видел сегодня во сне, что я на шпиле Ратуши, а Старый Томас рассказывает о флюгерах и стражнике, который подглядывал в дымоход, что варит его жена к обеду, и вообще – сон был классный!

Раз ты смотришь такие сны, – засмеялась мама, – надо покупать билет перед тем, как лечь в кровать.

– Почему? – не понял Мати. – Какой билет?

– Потому что в кино и в театр всегда покупают билеты, а твой сон лучше любого фильма!

На этом междугородный разговор закончился. Бабуля поспешила на кухню и подоспела вовремя – вскипая, зашумел кофейник. Вся квартира наполнилась уютным запахом кофе. Буратино хотела помочь бабуле, но остановилась в дверях.

– Мати, что с тобой? – спросила она. Мальчик застыл посреди комнаты, ничего не видя и не слыша.

– Мати, ау! – позвала бабушка.

Мати оглянулся. Казалось, он вернулся откуда-то издалека.

– И еще я видел, что у Тупса был день рождения, и он получил в подарок большую-пребольшую колбасу, и мы летали на этой колбасе над городом, и…

Раздался звонок, и в комнату протопала Майли.

– Майли, ты? – удивилась Буратино. – Разве ты сегодня не в садике?

– Нет, – сказала Майли, – сегодня у мамы начался отпуск, и завтра мы едем в деревню к бабушке.

– Ты пришла поиграть с Мати?

– Я пришла спросить, нет ли у вас расписания поездов.

– Вы едете на поезде? – Буратино принялась искать на полке расписание.

– Нет, мы едем на машине. Но мне хотелось бы узнать, есть ли в расписании колбасы.

У Буратино сделались огромные глаза.

– Ну да, колбасы, – деловито продолжала Майли. – Мати сказал вчера, чтобы я посмотрела в расписании, в котором часу отходит следующая колбаса. А у нас расписания поездов нет, вот я и не смогла поехать на колбасе.

– А Мати летел на большой колбасе? – засмеялась Буратино.

– Ну да, – надулась Майли и глянула исподлобья на Мати. – Пролетел мимо нашего окна, а меня не взял.

– Тебе это, конечно, приснилось? – осторожно спросила бабушка.

– Наверное, – согласилась Майли.

– А вот и нет, – запротестовал Мати. – Тебе это не могло присниться! Это мой сон!

– Нет, мой! – возразила Майли.

– Нет, мой! – рассердился Мати.

– А вот мой! – отрубила Майли.

Спор прервала бабуля, она просунула голову в дверь и сообщила:

– Буратино, ты на репетицию опоздаешь!

Бабушка и не заметила, как дошла до театра, потому что ноги сами несли ее знакомой дорогой, а голова в это время решала сложную задачу: может ли быть такое, чтобы двое детей видели один и тот же сон? Неужели сны летают между домами, как воробьи – фюйть – из одного окна и фюйть – в другое?

Мати тем временем быстро умылся и позавтракал. Теперь он стоял рядом с Майли и хмурился, глядя, как та рисует колбасу, летящую над домами.

– Это мой сон! – обиженно выдавил Мати.

– Нет! – отрезала Майли и нарисовала на колбасе мальчика и собаку. – Это мой сон!

Мати беспомощно молчал. Как отстоять свое право? Взять и отобрать сон у Майли он не мог, просто потому что взять его было не за что.

Между тем Майли рядом с собакой нарисовала еще кого-то.

– А это кто? – спросил Мати.

– Не знаю, – ответила Майли. – Это – Тупс, это – ты. А кто тот синий, я не знаю.

– Ага! – торжествующе заявил Мати. – Ты даже не знаешь, кто с нами летал! А еще говоришь, что это твой сон!

– Говорю! – подтвердила Майли.

– Нет! – затряс Мати головой.

– Да!

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Конечно, нет! – раздался вдруг хрипловатый голос Засыпайки.

Посреди комнаты замерцало, зарябило, и вот перед детьми уже стоял Засыпайка в шапке-невидимке, повернутой задом наперед.

– Это вообще не сон. Все было взаправду.

– Ты кто? – спросила Майли.

– Тот, кого ты сейчас нарисовала, – сказал неожиданный гость. – Меня зовут Засыпайка.

– А меня – Майли.

– Я тебя знаю, – улыбнулся Засыпайка. – Мы встречались зимой, в парке. И во дворе – сражались в снежки возле снежной бабы. И засыпать я тебе помогал. А ты меня не видела.

– Правда? – Майли широко раскрыла глаза.

– Честное слово! – засмеялся Засыпайка и повернул шапку как следует – козырьком вперед. Там, где только что сидел синий человечек, стоял пустой табурет.

– Где же ты? – удивилась Майли.

– Я здесь, – Засыпайка снова повернул шапку задом наперед.

– Как это у тебя выходит? Я тоже хочу исчезнуть! – загорелась Майли.

– Тебе нельзя исчезать, – важно возразил Мати. – Ты правил игры не знаешь.

– А вот и можно! – крикнула Майли, сорвав шапку с головы Засыпайки. И тут же стала таять, расплываться, и – ИСЧЕЗЛА!

А так как Засыпайка остался без шапки, Мати сразу же заснул.

Скрипнула дверь – это Майли вышла из комнаты. Засыпайка прислушался. Хлопнула входная дверь – значит, Майли уже на улице. Все произошло так быстро, что Засыпайка сразу и не сообразил, в чем дело. А поняв, оторопел: невидимый ребенок на улице – это ужасно! Майли могла запросто попасть под машину: ведь шоферы ее не видели!

Ее надо вернуть немедленно! Но как? Без шапки Засыпайке не выйти на улицу – весь город заснет средь бела дня. С Мати тоже не посоветуешься, он уже спит.

Засыпайка вспомнил про Тупса.

– Тупс! Ищи, Тупс, ищи!

Щенок вылез из-под кровати, потянулся, взглянул на Засыпайку, лег, свернулся калачиком и заснул.

Что же делать? Как поговорить с Мати, чтобы тот его не видел?

И тут Засыпайку осенило. Он выскочил на улицу и бросился к телефонной будке на углу. Там на него никто не обратит внимания. Он позвонил Мати.

– Алло! – отозвался тот.

– Это я, Засыпайка. Скорее отправляйся искать Майли. Она убежала на улицу в моей шапке и может попасть в беду: ведь она невидима.

– Как же ее искать, если она невидима?

– Тупс пойдет по следу. А я буду ждать тебя. Как только найдешь Майли, забери шапку и неси мне в телефонную будку на углу.

– Будет сделано! – ответил Мати, прицепил Тупсу поводок и сказал бабуле:

– Пойду погуляю с собакой.

А теперь выясним, что случилось с невидимой Майли. Выйдя на улицу, Майли направилась прямо к киоску с мороженым.

– Одно эскимо, пожалуйста! – сказала она.

Продавщица сидела, подперев голову рукой, и со скучающим видом смотрела вдаль. Похоже, девочку она не видела и не слышала.

– Пожалуйста, одно эскимо, – повторила Майли. Никакого ответа.

– Ого! – обрадовалась она. – Значит, я действительно невидима! И взяла с прилавка мороженое.

На глазах изумленной продавщицы эскимо вдруг описало дугу и пропало.

Майли топала по бульвару и лизала мороженое.

Чем теперь заняться? Может, пойти в детский сад? Пусть и другие увидят, до чего она невидима!

Сказано – сделано. Майли вприпрыжку пустилась знакомой дорогой и вскоре была на месте. Невидимка обежала вокруг дома, но детей на дворе не было: наступило время обеда. С кухни доносились дразнящие запахи. У Майли слюнки потекли, и она прошмыгнула в кухню.

Здесь была невероятная суматоха. Скворчали на сковороде котлеты, гудела взбивалка для сливок, а повариха разливала в стеклянные мисочки клюквенный кисель.

Майли сразу съела аппетитную котлету, сочную, с поджаристой корочкой, бесподобно вкусную. Но больше всего на свете она любила кисель со взбитыми сливками. Девочка схватила мисочку с киселем и навалила туда целую горку взбитых сливок. Получилась белоснежная скала посреди красного моря.

В кухне было нестерпимо жарко, и Майли со своей порцией сладкого отправилась в столовую. Но едва она приоткрыла дверь кухни, та скрипнула, и повариха подняла голову от плиты.

– Смотрите! – закричала она и словно приросла полу. – Смотрите! Кисель!

Больше повариха не смогла сказать ни слова, потому что плывущую по воздуху мисочку с киселем видела впервые в жизни.

Нянечка с горкой тарелок как раз шла в столовую. В дверях она столкнулась с невидимой Майли. Белая башня тарелок в ее руках угрожающе закачалась. Она колебалась, пошла влево, вправо и, упав с грохотом на пол, разлетелась вдребезги.

Это так напугало повариху, что она опрокинула на горячую плиту полный кувшин холодной воды. Вся кухня наполнилась паром, из которого доносились визг и крики.

Когда на шум подоспела заведующая детским садом, Майли проскользнула мимо нее и побежала в свою группу.

Дети уже сложили игрушки и собирались мыть руки. И вдруг в комнате стало твориться что-то несусветное. Кубики, которые ребята только что аккуратно сложили в шкаф, повыскакивали и вспрыгнули на стол. Деревянный поезд, отдыхавший в депо, внезапно протарахтел через всю комнату и заехал под стол. Одна за другой игрушки выпрыгивали из ящика и разбегались по комнате.

Дети замерли с удивленно раскрытыми глазами. И только когда невидимая Майли выхватила у одного мальчика грузовик, а у девочки мячик и выбежала с ними во двор, ребята ожили, загомонили и пустились догонять удиравшие игрушки.

Посреди двора стоял большой деревянный слон-горка. Мяч и заводной грузовик спрятались за слоном. Дети бросились за ними. Грузовик и мяч побежали вокруг слона. Дети за ними. Они трижды обежали горку и тут невидимая Майли зацепилась за что-то ногой. Девочка упала как подкошенная, шапка-невидимка слетела с головы и повисла на кончике слоновьего хобота.

И слон исчез! Старый синий детсадовский слон как сквозь землю провалился, а там, где он был раньше, лежала Майли.

– Майли! Майли пришла! Смотрите, Майли! – зашумели дети. И никто не мог понять, откуда она взялась. Неужто слон превратился в девочку?

Тупс, вместе с Мати бежавший по ее следам, влетел во двор в тот момент, когда Майли потеряла волшебную шапку и стала видимой. Открыв рты, ребята смотрели, как Майли поднялась и потерла ушибленную коленку. Поэтому никто не заметил Тупса, который по запаху отыскал шапку-невидимку, схватил ее зубами и скрылся.

А синий слон опять появился на своем месте!

– Майли, пошли домой! – сказал Мати, огляделся и добавил:

– А где Засыпайкина шапка? Ты ее потеряла?

– Нет!

Но шапка как в воду канула, и Тупс тоже.

– Значит, она у Тупса, – подумал Мати и позвал:

– Тупс, Тупс, где ты? Тупс, неси шапку!

И на глазах у ребят случилась еще одна невероятная вещь: незнакомый мальчик наклонился поднять что-то, и вдруг пропал! А там, где он только что стоял, теперь вертелся лохматый щенок.

Не было никакого сомнения: на глазах у всех мальчик превратился в собаку!

Прошло всего полчаса, а Мати и Тупс уж вернулись домой.

– Где вы были? – спросила бабуля.

– Да так, просто гуляли, – ответил Мати.

– И тебе не хотелось погулять подольше?

– А что там интересного?