Текст книги "Ключи от неба (СИ)"

Автор книги: Д. Корлеоне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Ладно, Вов. Ноги – не руки.

– Чегой-то?

– Две простреленные руки хуже. Даже жопу не подтереть самому.

– Грубиян и падла! Ненавижу. Сильно. И пребывать тебе в немилости, покуда не нальешь…

– Вова, тебе сейчас антибиотик колоть будут, наверное.

Володька посмотрел на Петьку уже конкретно ненавидящим взглядом.

– Убью гадину!!!

Зазвонил телефон. Михилыч, объявил общий сор через десять минут.

– Есть! Будет исполнено! – Ответил я браво и положил трубку.

– Чего там? – Испуганно спросил проказник.

Я сделал торжественное лицо:

– За безответственные действия! Приведшие к ранению своего боевого товарища! Приговорить! Петьку-проказу к публичной порке стальной арматурой по заднице! Голого! При всех девчонках станции!

Петька присел на топчан, испортил воздух и стал тереть кулаками глаза.

– Мелкий! Ша! Я пошутил. Но имей в виду, кровь моих родственников я не прощаю не кому! И если я прямо сейчас не режу тебе трахею, это не значит, что ты до конца прощен… Так, мы с Валерой, на общий сбор, а вы тут все прикиньте, что и как. И чтоб по возвращении Проказа пулемет не утащил!

На собрание пошли почти совсем в благодушном состоянии. Я только жалел, что лично этому засранцу не всыпал.

С полчаса подождав великих, мы прошли в проходы бомбоубежища. Здесь было на что посмотреть: помимо общих камер, были коридоры, ведущие в учебные классы, в которых находились в огромном количестве различные стенды, наглядные пособия, плакаты и макеты. Кое-какие уже раздербанили для общественной пользы: например, телефонная связь по всей станции была сооружена благодаря хранившейся здесь механической АТС. Я видел это чудо переплетения проводов. Шнуры соединительных кабелей, под действием роликовых грузиков, поднимались и опускались, щелкали тумблера и реле, а наскоро обученные телефонистки вонзали штекера в разъемы. Картина «барышня, дайте Смольный». Привычка достать из кармана мобилу и набрать из памяти нужного абонента осталась в прошлом. Не работали уже все эти приблуды… На стенах висели плакаты, объясняющие населению, как выглядят американские авианосцы – на тот случай, если они, заплывут в Москва-реку. У дальней стены возлежала огромная куча противогазов. Раньше они были сложены по метровым ящикам, но теперь дерево стало слишком ценным ресурсом. Пока из него делали нары и перегородки, но, если ничего не изменится, я думаю, сожгут все это добро. Два десятка непонятных девайсов, сложенных у стены, привлекли мое внимание: прямоугольные клеенчатые сумки с ручками и системой воздушной фильтрации. Спустя некоторое время я въехал, что это переноски для грудничков по зараженной местности. Белые короба с цифровой индикацией соединялись с системой воздуховодов. Тут гадать не пришлось: судя по надписям, это были электронные дозиметры, подключенные к системе вентиляции. Много, чего здесь было. Всё производства семидесятых-восмедисятых годов. Только еды не было…

Наконец, на «кафедре» между плакатами, изображающими ракету «Минитмэн-3» и подводную лодку класса «Огайо», возник Михалыч. Далее приведу его речь:

– Кратко отчитаюсь о проделанной работе и доведу информацию. В настоящее время на станции находится 547 человек. Из них – 52 иждивенца, то есть малолетние дети и инвалиды. Ввиду полного отсутствия снабжения и запасов продовольствия, нами начата работа по добычи продуктов питания из ближайших магазинов и складов. Эта работа затрудняется тем, что большинство наружных построек разрушено и еду приходится буквально откапывать. В воде у нас недостатка нет, поскольку на станции было двадцать емкостей по 1670 литров каждая – и они подключены к системе артезианских скважин. Через многоступенчатую фильтрацию, разумеется… Ни на «Беляево», ни на «Черемушках» такой системы нет. Там просто емкости, наполняемые через водопровод, который уже практически весь разрушен. Но там есть склады с продпайками. Попытаемся наладить обмен. Во всяком случае, из десятка пластиковых баков, которые мы получили от нашей группы, восемь мы отдаем под доставку воды соседям. Вода у них кончается. Если мы отвезем им на каждую станцию по четыре бака, выйдет по 4–5 литров на человека. Немного, но они протянут. Мера это временная, покуда там не изыщут собственных водных ресурсов. Первую доставку осуществим мы, затем эту функцию целиком перекроют соседи. Соответственно, нужны добровольцы. После собрания запишитесь у секретаря.

Далее. Нами созданы ряд служб, таких как: телефонная, медицинская, караульная и ремонтная. Организован надзор за детьми (взгляд Задова прочесал толпу и остановился на мне). За нормальными детьми (смешки в зале). Ну и доставка продовольствия. Эти задачи никто не отменял. У меня все. Остальные вопросы – в рабочем порядке.

Выступило еще несколько теток, в основном ныли. Плохо им. Все чего-то просили. Кто лекарства, кто прокладок. Ага, щас «камазами» прокладки завезем. Хотя мысль неплохая. Конечно в условиях войны все поголовно вернутся к марле (пардон, мадамы!). Но в качестве обменного фонда этот товар вполне годился.

Слушать теток никто не стал. Кто отправился по своим делам, кто толпился у телефонистов (они собирали информацию по поиску родственников и знакомых на соседних станциях). Мы хотели, было предложить план новых маршрутов мародерки, но тут подошел Михалыч.

– Я смотрю, вы пулемет нарыли, – сказал он. – Где взяли?

– Наверху взяли, где же еще.

– Нафига он вам, может, нам отдадите?

– Ну да! «Жену отдай дяде, а сам иди к бляди»! До чего ж вы старательно о себе думаете. И нестарательно о нас…

– Просто у нас всего один, а им все дыры не заткнешь. Вот сейчас надо конвой до «Черемушек» снаряжать, так вашим бы пулеметом усилили. Мы бы патронов подбросили. А?

– Да мы с Валерой сходим. А сколько патронов?

– Сотни три.

– Маловато будет…

– Больше не унесешь. На тебе и так четыреста…

– Спорим, унесу?

– Ну, черт с вами, жадины! Идите готовиться.

В «трубе» на «Черемушки» кипела работа. На рельсы ставили небольшую самодельную мотодрезину, которую за глаза называли «Пионеркой» или «Бешенной табуреткой». Это изделие имело небольшой мотоциклетный мотор и два сидения. Валерка сказал, что сходит захватит каски и что-нибудь из обменного фонда, и попросил постеречь пулемет.

Палтус вызвался помочь мастеровым и его услали устанавливать прицепную платформу и баки на неё. Затем всю конструкцию соединили в единый состав и, сдав назад, подогнали к пожарному рукаву.

– А там вода-то питьевая? – Спросил кто-то.

– Да здесь в системе вся вода артезианская, – ответил пожилой рабочий, крепивший знакомый, синего пластика, бак к платформе. На платформе осталось место четырем сопровождающим. Правда, стоя. Причем, ввиду малой мощности мотора, на подъемах небольшой состав предполагалось толкать вручную. Всего надо было совершить четыре рейса для перевозки четырех баков. Первый бак наполнили водой и мы заняли места. Хамстера с «Печенегом» торжественно усадили рядом с машинистом. По углам бака на платформе встали: я, Палтус, Копченый и Коля Бородинский. Люд платформы, заорав «нехрен здесь своей керосинкой вонять!!!» выкатили нас на руках за гермозатвор, и таки закрыли его.

– Ну, на хрен – так на хрен, – сказал машинёр и заведя трескучий моторчик отпустил тормоз…

Глава 15

Тактика подземной войны

«Пионерка» оказалась тяговитая – поперла, медленно и немилосердно смердя сизым выхлопом прям нам в хари. Затем, наконец, набрала скорость, и в свете моего фонаря на каске сизая вонь сменилась на бегущие рельсы и тюбинги. Булькала вода в баке, стучали колеса по стыкам, ветерок трепал лицо, как престарелый Тузик задубевшую на морозе грелку. Фонарики светили вразнобой, мотаясь на головах вместе с касками, и хаотично имитировали дискотеку. И десяти минут не прошло, как мы увидели настежь открытый гермозатвор и пятно света за ним: мы подъезжали к станции.

Мехвод заранее заглушил мотор и на станцию нам удалось выехать не производя «дым-вонь-огонь». Народ ликовал. Многие уважительно смотрели на пулемет. Все-таки, Михалыч очень хитрожоп: и охрану воды нами обеспечил, и пулеметную силу продемонстрировал соседям. Так, на всякий случай. К нам подошел местный лидер, мужик лет сорока с кудрявой сединой.

– Петр Владиславович, – представился он.

– А! Господин Макеев, – обозначил я осведомленность. – Как же, наслышаны о Вас от Сергея Михайловича.

Мы представились, протянули руки. Затем Макеев представил подошедшего с ним лысого толстячка в дешевом костюме:

– Власюк Андрей Максимович. Отвечает за склад – он вам поможет продукты на обмен отгрузить…

На этом представительские функции закончились, так как, обо всем начальники договорились заранее по телефону. Воду из нашего бака уже принялись прямо на рельсах разливать по бутылям для куллеров и сразу куда-то потащили. Затем и весь бак дружною толпой спихнули на рельсы. Власюк скомандовал своим, и на платформу поставили четыре ящика консервов и два мешка с крупой. Нас окружили местные, среди которых наш пулеметчик обнаружил своих знакомых. Ну, не совсем знакомых, а, как это бывает в велосипедно-байкерской тусовке, людей, которых ранее встречал: Леха и Леха, соответственно Большой и Маленький. Поболтали, махнули им блок сигарет на три пачки макаровских патронов (сигарет мы припасли много, а патронов мало). Договорились поменять излишек водки (которая была у нас) на мотоциклетные шлемы (которые были у них) и расстались довольные полезным контактом. Дрезину не пришлось разворачивать, так как задняя передача у нее была, а без бака она стала существенно легче. Единственное неудобство – мехвод сидел спиной. Ну да ему руль не крутить – рельсы сами привезут куда надо…

Валерка перебрался с пулеметом на платформу и мы намекнули провожающим, что отсутствие вони выхлопа от движка – проблема дыхательных путей тех, кто не хочет толкать «пионерку». Короче, мол, люди делятся на две категории – одни сидят на дрезине, а другие толкают. А на дрезине сидим мы! Народ быстренько выпер нас за ворота и пожелал не заблудиться. Опять движок «дрын-дын-дын», но на этот раз мы не наглотались дыма, а просто поехали обратно. Внезапно в лучах фонарей мелькнуло какое-то темное тело и черноту перед нами разорвала двойная вспышка. Эхо садануло по ушам. Загрохотал Валеркин пулемет – мехвод не успел нажать на тормоз и платформа врезалась во что-то, подмяв под себя. Состав остановился, мы соскочили вниз и зашарили фонарями по полу и стенам.

– Что это было? – Спросил Копченый.

– Бродяга какой-то.

Хамстер, держа пулемет наготове, осторожно подходил к тому, что напоминало кучу тряпок. На рельсах лежал человек в изорванном старом пальто. Лица не разглядеть – сильно повредило, протащив платформой. Спина разлохмачена выходными отверстиями от пуль и залита кровью. В кармане – большой складной нож и несколько патронов двенадцатого калибра. Рядом валялся рюкзак. Я поднял его и открыл: буханка хлеба, моток провода, полиэтиленовый пакетик золотых колечек да цепочек, грамм на пятьсот, шприц, какие-то ампулы. В прозрачном файле самодельная карта. Валерка, освещая вокруг себя рельсы, нашел, что искал.

– Вот из чего он стрелял, – сказал он поднимая обрез двустволки.

– И шут с ним. Давай оттащим его в сторону – и поехали…

– А его что, бросим?

– А ты предлагаешь на продукты положить? Он мертв – и ему не помочь. Пусть на станции решают, что с ним дальше делать…

Приехав на станцию, мы доложились, передав Задову все вещи (кроме обреза и патронов). Кстати, наш стрелок не промахнулся: оба заряда попали в ящик тушенки.

– Бандит какой-нибудь, – выдал версию Михалыч. – Скрывался под землей, попал в метро.

– Значит, из тоннеля тоже можно на поверхность попасть?

– Да вроде нет. Но надо его карту на досуге изучить. Может, что и откроется.

– А с ним чего делать?

– С ним успеется, а вот посты в тоннелях надо вводить постоянные, а не «сходите пошарьтесь на всякий случай». И немедленно!

– Да, вы правы. Ну, нам пора вторую ходку делать…

Мы заняли свои места и, уже не обращая внимания на сизый дым выхлопа, рванули с места. Добрались без происшествий. Только трупа в тоннеле не было. Честное слово!

Макеев с Власюком дали нам отдохнуть, и в очередной рейс отправились люди «Черемухи». Мы пили чай в кабинете начальника станции и вели разговор типа «ну, вспоминайте-вспоминайте, куда дели труп…». Подзадолбавшись отвечать на дурацкие вопросы по сотому разу, мы поблагодарили за угощение и вышли. Не, ну в самом деле, пусть они друг с дружкой в играют в прокуратуру! Мы нашли знакомых мотоциклистов и, отойдя в сторонку, совершили оговоренный «чейндж». Слегка доработанные открытые мотогоршки «FLY Racing.357» оказались гораздо удобнее и травмобезопаснее строительных касок: они были мягче внутри и крепче снаружи. Да и стоили в мирной жизни несколько дороже трех бутылок водки. Сбоку бы ещё на шлемы присобачили короткие планки Пикатинни и смонтировали тактические фонари, что-то китайское и недорогое! Надо будет думать по батарейкам…

– А что у вас еще есть?

– А у вас?

– А шо надо?

– Всё: оружие, патроны, еда, топливо. Желательно, бесплатно и много!

– Да здесь всё вычистили в округе, а далеко ехать – машины нужны и топливо. Да мы слыхали, сейчас по машинам прицельно долбить начали. Здесь кругом много магазинчиков, но народ очкует. Продуктов много пока, у нас рационы военные в бомбоубежище были, да три фуры продуктов вниз спустили. Сейчас скважины пробурят и воду качать начнем. С водой решим, экспедицию к «академикам» пошлем. Тамошние дальше эстафету передадут. Пойдут дела какие-никакие.

Какой-то шум раздался на верхних ярусах станции. Донеслись тревожные крики. Ожила трансляция:

– Внимание! Тревога! Нападение на станцию! Занять места согласно боевому расписанию…

Наверху раздались выстрелы, рванула граната. На станцию, в противоположном от нас конце вестибюля, ворвалась, открыв огонь, разномастно одетая и как попало вооруженная толпа. Станционный народ брызнул прочь от выхода. Люди, пытаясь укрыться от пуль, ссыпались на пути, прятались под платформу. Охрана станции, вооруженная автоматами карабинами и дробовиками, сбегалась, прячась за колоннами, к месту прорыва, укрываясь на путях и сосредотачиваясь по правой стороне платформы. Я схватил Хамстера за куртку и потащил налево. Краем глаза я отметил, что Палтус и группа «бутерброд» чешут за нами. Спрыгнули на рельсы.

– Достали гранаты и, пригибаясь, бежим к противнику! Валер, сближаемся. Мы гранатами из укрытия, как рванут – ты из пулемета, мы – длинными из автоматов.

Над головой металл крошил кафельные стены. Навстречу бежали люди, хорошо не в панике, а просто пытаясь укрыться. Одна только бабища, что-то вереща, попыталась схватить Валеру за пулемет. Тот не растерялся, мгновенно отвесив ей затрещину. Бабища села. Надеюсь не затопчут. Не должны – толпа иссякала. Я вынырнул на мгновение, нырнул обратно.

– В этом направлении, во высокой дуге – гранатами. Каждый по одной. По моей команде – огонь.

Хамстер, кинул хорошо. Палтус взял не в ту руку, и я его поправил. А то переложит – и привет… Я кинул последним. Гранаты пришли, как задуманно. Рвануло как раз на лестнице. Осколки с визгом пронеслись по мрамору и, едва затихли, грохнул «Печенег». Выставив над платформой автоматы, мы с Серегой застрочили по ступеням, на которых бесновались нападавшие. Противник, укрываясь от огня, переместился ближе к «нашей» стене и попал под огонь группы охраны. За спиной подключились «бутерброды» – из своих дробовиков они вели беспокоящий огонь, давая нам возможность перезаряжаться. С путей, которые контролировала группа охраны, раздались бумкающие выстрелы подствольников. Сверху раздались взрывы. Потянуло острым неприятным запахом.

– Давайте отойдем, похоже, они слезоточивым работают. Ну-ка подсади меня…

Выбравшись на платформу, я улегся, укрывшись за колонной. Активности на лестнице уже не было, только раненые слегка шевелились. Справа, прикрываясь специальными щитами, на платформу лезли фигуры в военной и милицейской форме – охрана станции. Выстроившись за щитовым, две группы поднимались по лестнице, производя зачистку… Наконец, трансляция объявила «отбой тревоги». На платформу полезли люди.

Глава 16

Трофеи

Кто-то сказал, что гражданский человек превращается в военного в течении трех дней – для этого превращения нужна всего лишь война. Война фактически была уже в наличии: четвертый день падали бомбы и ракеты, а сегодня и пострелять довелось, под пулями побегать. Но не чувствовали мы себя военными! Меня так вообще начало трясти, когда я проанализировал наши действия. Да нас убить сорок раз могло! Могли подстрелить, когда мы перебегали платформу, могли прилететь рикошеты, могли кинуть нам на пути гранату, могли попасть под «дружественный» огонь группы охраны – связи-то не было…

Реально, меня затрясло. Стоял, курил и дрожал крупной дрожью. Я вообще не курю – бросил лет пять как, но когда Валерка достал сигарету, машинально взял.

– Пойдем, поглядим, – бросил я, затаптывая окурок.

– На что? – Спросил Палтус.

– Валера на трофеи, а мы с тобой попробуем раненным помочь. Ты Валер пулемет оставь, мы присмотрим.

Врачей и санитаров на станции хватало, но от помощи не отказались. Где-то через час, когда мы заканчивали таскать носилки с ранеными и мешки с мертвыми, прибыла мотодрезина. Наши подменяльщики обалдело глядели на творящуюся вокруг суматоху.

– Чего встали, как моржовый хрен – на айсберг! – Крикнул им Макеев. – Подсобляйте!

Он подошел к нам.

– Молодцы, ребята, здорово помогли. Особенно пулеметчик ваш. Спасибо.

– «Спасибо» в патронник не вставишь, – сказал я, начав закос под сироту. – А мы половину боекомплекта на вашей станции оставили. Да и вообще рисковали.

– Тебя с пулеметчиком на одних одесских курсах готовили? – Засмеялся Макеев. – Он мне две минуты назад то же самое говорил. Причем, уже разжившись кое-какими трофеями.

– Трофеи – это дело святое. А ваше «Спасибо» можно выразить в материальную составляющую. Нам вот патроны пулеметные нужны.

– Так нет у нас пулеметных, автоматных 5,45х39 – полно, а пулеметных нету, и пулеметов нет.

– А мы бы и автоматных взяли пару ящиков. В счет, так сказать, будущей взаимовыручки.

– Ну ты жук, – засмеялся начальник. – Но я, складом боеприпасов не ведаю. Этим Власюк занимается.

– А вы его уговорите.

– Попытаюсь.

Подошел Валерка с каким-то военным. По количеству стволов на плечах и за поясом, они (вдвоем, разумеется) приближались к американскому бомбардировщику Боинг В-17 «Флайинг Фортресс»^[1], который имел тринадцать пулеметов.

– Спасибо, мужики, за помощь, – сказал военный со звездочками прапорщика. – Вовремя встряли.

– И вам спасибо…

– А нам за что?

– Ваш начальник обещал патронов подкинуть. В числе двух ящиков «пятерки».

– Ну не то, что прям обещал… – Начал было начальник.

– Я считаю, надо подбросить, – сказал прапор. – Может не два ящика, но полтора – точно надо…

На том и порешили: Валера сбросил на пол свою часть трофеев и пошел за обещанным. Макеев тоже ушел по своим делам.

Я, пока было время, пересмотрел трофеи. Нам достались два «ТТ», причем не какие-нибудь «травматы» или СХП, а нормальные боевые тэтэшки с запасными магазинами. Причем, оба выпуска 1952 года (не знаю, хорошо это или плохо). Патронов, правда, маловато – только в магазинах. Кроме пистолетов присутствовал сильно юзанный АКМ аж 62-го года и два почти новых АК-74М.

– Так, ну это все надо чистить и смотреть.

– Само собой, – согласился со мной Копченый.

Он уже разжился где-то пистолетом в кобуре, и сейчас прилаживал его на пояс.

– Чего добыл? – Спросил Серега.

– Иж-71.

– Это что за зверь?

– Да, типа Макарова, но под патрон послабже. Для охранников всяких делали.

– Братцы, мне б тоже пистолет, – сказал Палтус. – Может, я себе один ТТ возьму?

– Э, нет, дружище! – Внезапно появившийся Хамстер опустил на пол тяжеленный ящик из некрашеного дерева. – Не, ну это нормально? Я таскаю, а они делят. Мои это будут Тотоши – причем, оба. Это не обсуждается! А тебе, Палтус, я «Макарон» свой отдам. Потом. Если захочешь. Потренировать тебя надо, чтоб ты нам случайно в задницу не стрельнул.

Пыхтя, притащил зеленую железную коробку цинка уже знакомый нам прапор. Поставил свою ношу на пол и, вздохнув, достал из карманов две гранаты Ф-1.

– Боже, страсть какая! – Воскликнул я.

– Нету других.

Прапор пожал нам руки и пропал.

– Щедрый он какой, – пробормотал Палтус.

– Ага, щедрый, я ему два литра водки и блок сигарет, за хлопоты пообещал.

– А не жирно?

– Тут более трех тысяч патронов!

– Да ладно?!

– Сам смотри…

В самом деле, прочтя маркировки ящика и цинка, мы убедились в его правоте.

– Это начальник не знал, сколько в ящике патронов. Хрен бы он столько дал. А прапор, его Николаем звать, сразу сказал: «Давай два пузыря и блок махорки – я за тебя похлопочу».

Чтобы у наших станционных начальников не возникло желания зариться на родное, мы вскрыли ящик и цинк и рассовали патронные пачки по рюкзакам. Получилось по двадцать одной пачке на рюкзак. Оставшиеся четыре добили в магазины, что не влезло – подарили мехводу, объяснив последнему, что треп не в его интересах. Мехвод сделал выводы, но для пущей уверенности в себе попросил подарить ему обрез – и тогда он будет нем как рыба. Мы посмеялись и вручили ему желаемое.

Обратно ползли медленно – нагрузились тяжело, а задняя передача была слабенькой, не хотелось рисковать. Однако доехали без приключений. Оставив «тачанку» на разгрузку, сказались уставшими и эмоционально угнетенными боевыми действиями, на что были посланы самим Задовым … по домам, короче.

…Это просто праздник какой-то! Петька-Проказа ничего не учудил, даже изобразил наведение порядка. На всякий случай осмотрели всё. Да нет, и правда порядок. Я позвонил в стоматологию и пригласил братишку в гости. «Бутерброды» сами пришли, причем притащили здоровенный пустой электрощит, и под руководством Палтуса быстро сварили из него оружейный шкаф. Затем провели распределение и инвентаризацию оружия. В результате, на белом листе, наклеенном на дверцу, начерталось следующее:

Максим – 9мм пистолет ГШ-18; 5,45мм автомат АКС74у; 5,45мм автомат АК-74 м; 7,62мм Сайга МК. Гладк. Сайга 12к.

Валера – 7,62мм пистолет ТТ (2 шт), 7,62мм пулемет Печенег; 5,45мм автомат АК74 м. Гладк. Сайга 12к.

Серега– 9мм пистолет ПМ; 5,45мм автомат АКС74у. Гладк. Иж 27М.

Василий– 9мм пистолет Иж-71; 7,62мм автомат АКМ; Гладк. Винчестер 1300.

Николай – Гладк. Бенелли М4.

Обменный фонд:__________________________________потом напишу.

Глава 17

Привет от А.Р.Г.У.С

– А у тебя чего так кисло? – Спросил я Бородинского.

– Да мне хватает. Пистолет бы еще добыть или обрез какой. Я было уж мехводу позавидовал – тот допёр у вас обрез поклянчить, а я нет. А сейчас думаю, мне б пригодился.

– Зачем? От него толку…

– Да мы ж не просто так к вам в шкаф оружие сложили. У нас дети у обоих. В палатке ружья не бросишь, таскать постоянно такие бандуры запаришься. А совсем без оружия тоже нельзя. Вот и думаю я, пистолет или обрез надо.

– Ну, будет лишний – поделимся, – сказал я. – Хотя постой, у нас несколько ружей в туалете от Петьки заперто. Я притащил сумку, и достал из нее… Что сверху лежало, то и достал: МЦ 225-12.

– Вот, если его аккуратно укоротить, отличный револьвер получится.

– А не жалко?

– Дружище, мы под пули вместе лезли! И может еще полезем.

– Сегодня уже никуда не полезем. Ночь на дворе. Предлагаю накатить по чарке – и по люлькам.

– А мы не будем возражать.

Палтус взял МЦ-шку и, сказав «Я щас!», умчался.

Мы уже открыли консерву и откупорили бутылку, когда он вернулся, держа перед собой чудовищный револьвер. Из него не надо было стрелять – его достаточно было навести на противника, тот умер бы от жалости. Ствола оставили сантиметров десять, безжалостно отпилив цевье. Барабан, казалось стал еще больше. Приклад был отпилен по рукоятку, а в рукоятку была ввинчена антабка с ременной петлей.

– Серега, это что за ужас?

– Вы ж сами обрез хотели…

– Блин, рубите ему руки, испортил ружбайку!

– Да ладно, мужики, мне пойдет. Нормально.

– Дядьки, а мне ружье дадут?..

– Догонят и еще дадут…

Несмотря на события последних дней, полное отсутствие понимания происходящего на поверхности, постоянные мысли о судьбе близких и друзей, мы находили в себе силы на шутки. Наверное, мозги так устроены. Горит слабая лампочка, на столе нехитрая снедь и пятьдесят капель, рядом знакомые лица – и вроде уже еще один день прошел. Вроде и жить можно. А в десяти метрах породы над головой лежит в развалинах Город, в котором прожил всю жизнь. И гниют останки тех, кто ходил с тобой по одним улицам. Думая об этом, можно свихнуться, а если руки не заняты делом, думаешь об этом часто. Думаешь о том, что наверху – и за стеной. Во тьме тоннелей, за дверью, наспех заваренной стальными листами.

«Бам-бам-бам!!!» – раздался стук в эту самую дверь, и мы от неожиданности подпрыгнули. Все стволы, что были под рукой, развернулись в сторону двери. Причем, развернулись грамотно, не пересекая линией огня организмы товарищей. Уже что-то.

– Кого черт принес? – Крикнул я.

– Грубияны, – донеслось из-за двери. – Отворите начальству!

– Михалыч, ты соскучился?

– Ты мне такие слова даже в уши не положи! «Соскучился» – скажешь тоже… Проверить зашел, может вы сдохли уже.

– Не дождетесь!

Валерка распахнул дверь и мы увидели Задова в окружении бойцов.

Начальник, благодаря отросшей за последнее время седой бородке и полувоенной одежде, выглядел как Чак Норрис пенсионного возраста, которого отправили в стройбат. Он оглядел нас по очереди и ткнув пальцем себе за спину спросил:

– Это что за народное творчество?

Оттеснив его в сторону, мы высыпали на рельсы. Метрах в восьми от нашего входа на стене висел лист бумаги формата А2 на котором красовался следующий текст:

Братья и сестры!

К вам обращается спецгруппа А.Р.Г.У.С.

За прошедшие дни, на территории нашей с вами Родины произошли существенные изменения.

Д ома бомбит враг.

По северной части столицы применено тактическое ядерное оружие.

Район Солнечногорска атакован химическим оружием.

Мы имеем информацию, по меньшей мере, о шести державах ведущих боевые действия с нашей страной.

Этими странами применяются совершенно новые виды наступательного вооружения, размещенного на орбитальных платформах.

Несмотря на отсутствие радиосвязи и иных коммуникационных возможностей, мы собираем информацию о происходящем и будем снабжать вас необходимыми сведениями.

История учит нас – НЕПОБЕДИМОГО ВРАГА НЕ БЫВАЕТ!

Прежде всего, необходима мобилизация всех ресурсов для выживания.

ВЫЖИВАЕТЕ ВЫ – ВЫЖИВАЕТ СТРАНА!

В этих условиях первоочередными задачами являются:

– борьба с объединяющимися с целью захвата ресурсов выживания криминальными сообществами;

– развитие технологий производства ресурсов выживания;

– поиск и налаживание информационных/торговых связей с соседними станциями.

МЫ ОКАЖЕМ ВАМ ПОСИЛЬНУЮ ПОМОЩЬ В РЕШЕНИИ ЭТИХ ЗАДАЧ.

НАШ НАРОД БУДЕТ ЖИТЬ.

А.Р.Г.У.С.

Некоторое время мы стояли, освещая фонарями это послание.

– Ваша работа? – С подозрением спросил Михалыч.

Мы развели руками настолько убедительно, что все сомнения отпали. Представляю наши физиономии: сидели, ели-пили, а за стеночкой какая-то неведомая группа прокламацию на стенку вешала. Вот, блин, партизаны подземные! «Молодая гвардия»! Подземная, «Молодая гвардия». Я даже оглянулся, в поисках повешенного полицая. Но его, разумеется, не было.

Михалыч отделил листок от стены.

– Гермозатвор у нас закрыт, на станции у входа в тоннель – пост. Если вы этого не писали, тогда у нас серьезные проблемы. Кто из вас последний пришел?

– Я. – Палтус шагнул вперед.

– Этого не видел? – Задов тряхнул прокламацией.

– Так я с другой стороны шел, от станции. Не обратил внимания…

– Да надо второй пост в тоннеле ставить, – заявил Хамстер.

Явно не подумал паренек.

– Где народу напасемся? – Аж взвыл Задов. – Четыре входа на рельсы, по два поста, да человека по три на каждый. Да помножить на смены.

– Да нечего постам на станции делать, тут еще метров на двадцать каморки да переходы, – вставил я свои 5 копеек.

– Где по двадцать, а где и по сорок, – добавил Палтус.

– А вот Вы конкретно свой участок под охрану возьмете? Я вас усилю своими людьми.

Вот хитрожопый! И мы у него под контролем будем, и из каптерки нашей проходной двор устроят. Да еще сортир в придачу!

– Нет, Сергей Михалыч, это, воля ваша, многовато будет. Мы у вас каждой бочке – затычка, как хочу, так и верчу. И продукты вози и меж станций катайся. Из одной конуры гонишь и другую под сортир для постовых примеряешь. У вас на станции (поправьте если ошибаюсь!) без малого пять сотен работоспособных людей. Из них сотни две сидят на задницах и ждут пайку. Если их не занять полезной деятельностью, они скоро начнут ныть.

– Да уже ноют. Но работать не заставишь! Наверх вылезают продуктами разжится и все, Все грамотные. Все требуют. Кое-кто подворовывать пытается – не со склада конечно, у соседей. Ну не расстреливать же!

– Может и до этого дойдет, – сказал Бородинский, баюкая в ладонях свой чудовищный револьвер.

– Совсем охренели!?! – Подал голос кто-то из бойцов Задова, молодой сопляк, не знаю его.

– Ты ротик прикрой! – Рявкнул Валерка. – В Питере в блокаду тоже не сразу голод начался. И расстреливать тоже не сразу начинали…

– Успокойтесь все, – поморщился я. – Пока нет нужды криком правды добиваться. А Вы, Сергей Михалыч, начинайте вводить карточную систему снабжения – и чем быстрее, тем лучше. Три дня назад проблема была выбить стекло в магазине и взять еду. И все трескали деликатесы. Сегодня в рационе консервы и крупа, которые откопали на развалинах. Завтра мы будем бестии бои с конкурентами за советские галеты, они же «дерево».

– Надеюсь, не будем вести бои. Ладно, я пост у гермозатвора ставлю, – Задов кивнул на своих бойцов. – Вам задача-усиление по тревоге. Ну понятно, когда Вы у себя в апартаментах. Разумеется, по тревоге вся станция примчится, но первыми должны успеть вы. Не подведите.

– Мы постараемся.

– Да, про это, – Михалыч тряхнул прокламацией. – Вы на всякий случай помалкивайте.

Мы прошли к себе. Я уселся поработать с самодельной картой, которую составлял по своей памяти и корректировал по памяти товарищей. На обратную сторону плаката «Ротозей, не калечь друзей», на котором был нарисован мужик, навернувшийся с лестницы, я наносил известные мне магазины, аптеки, кафе. Палтус на изнанке плаката «Вентилятор – друг труда, пусть работает всегда!» чертил схемы подземных коммуникаций.

– А Михалыч чего-то задумал, – сказал Копченый, с милой рассеянностью наливая себе еще стаканчик водочки.