Текст книги "Трое из двух (СИ)"

Автор книги: Д Кузиманза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Д. Д. Кузиманза

Д. Д. Кузиманза

Трое из двух

Звонок в дверь был настойчивым, длинным и продолжался века. Виктор поморщился. Злясь на весь мир, спустился на первый этаж особнячка.

Если бы знал, что с этого звонка начинается для него новая жизнь, то не открыл бы. Не любил перемен.

По дороге успел проворчать тысяча и одну претензию к тому, кто звонил, кто бы он ни был. Виктор ненавидел, когда ему мешали заниматься, а особенно – готовиться к экзаменам и зачётам. Каждый незапланированный перерыв выбивал его из колеи и раздражал.

Открыл дверь. С крыльца в лицо пахнуло зимним, морозным ветром, влетели снежные хлопья, растаявшие на щеках. Он ещё вспомнит и этот ветер, и этот снег.

– Привет, студент! Забираю тебя! Будем пить водку!

У Виктора отвисла челюсть.

– О нет! – сказал он уже в ярости и хотел захлопнуть дверь. Но нахальный ботинок Григория Иванова помешал этому похвальному намерению.

Да, это был Гришка (по прозвищу Чудовище), приятель из группы, высокий и худой, как палка, любая одежда болталась на нём, словно на вешалке.

– Я знал, что ты учишь, – Гришка толкнул Виктора в грудь, тот невольно попятился, круто повернулся и кинулся наверх, в свою комнату. И так Гришка идёт по пятам.

– Старик! – слышал за спиной голос Чудовища. – Ну и бардак у тебя! Как ты этого добиваешься?

– Я занят! – яростно пробурчал Виктор.

– Даже так? – Гришка, словно аист, прошагал между книжками, разложенными на полу, и уселся возле стола с компьютером, тоже заваленного книжками. – Прекрати эту бессмысленную зубрёжку. И так сдашь.

– Сгинь! Я никуда не пойду, ясно?

– Перед зачётом полезно расслабиться – разве не читал полезные советы в газетах?

– Не хочу и говорить об этом! Я ведь просил, чтобы ты не звонил и не приезжал, пока сессия! – Виктор хотел стукнуть кулаком по столу, посмотрел на компьютер и передумал.

– А я и не звонил, – шутливо развёл руками Гришка. Теперь выглядел не словно аист, а как настоящая вешалка.

– Но приехал!

– Потому что трубку ты бы бросил, а меня за дверь не выбросишь. Одевайся! Будут неплохие тёлки – Виталька постарался. Ну, не тяни. Собирайся!

Голова Виктора упала на стол, даже ударился лбом о клавиатуру, и несчастный компьютер отозвался жалобным писком. Тот же писк стоял в голове его хозяина. Виктор чувствовал себя бессильным перед напором приятеля.

– Урод, скотина, – пробормотал под нос.

– Я всё, чем ты меня назовёшь, – добродушно отозвался Гришка.

С ним трудно было спорить. Можно было только поиздеваться, и Виктор попытался это сделать:

– Чем это так воняет?

– Ничего не чувствую, – удивился Гришка.

Виктор демонстративно понюхал его рубашку.

– Это ты. Чудовище, чем ты облился? Воняет за километр!

– Всегда знал, что у тебя нехорошо с нюхом, – улыбаясь, парировал его слова приятель. – Одевайся, а то я переодену тебя, как младенца!

– Ладно, но отвезёшь меня домой, когда я скажу, ясно? Моя машина в ремонте.

– Опять? – округлил глаза Гришка. – Ладно, фиг с тобой.

Виктор с тоской посмотрел на компьютер, на стол, к которому никому не позволял приближаться, а тем более, рыться в его ящиках, и махнул рукой. Стащил с себя потрёпанную рубашку и сменил её на свежую, которая, тем не менее, выглядела так же потрёпанно. Из ящика стола, в котором можно было найти что угодно, достал дезодорант и брызнул на себя густую струю. Гришка демонстративно раскашлялся, но тут же засмеялся, когда приятель показал ему кулак. Минуту спустя они уже были в прихожей, и Виктор надел куртку и ботинки. Ботинки терпеть не мог. Были слишком высокие и немодные. Год назад купил их ему отец в порыве какой-то, скажем так, растроганности, и парень носил, не желая обижать единственного здравствующего родителя.

Уже открывая дверь на улицу, Виктор вдруг остановился.

– Подожди. Отец в последнее время забывает ключи, – он достал мобильный телефон. – Алло, папа, у тебя есть ключи, а то я ухожу?.. Куда? К Григорию… не знаю, может быть, около полуночи… постараюсь пораньше… пока!

Сели в маленький, старый, как вселенная, форд – ко всему ещё и жёлтого цвета. "Ни грамма вкуса", – подумал Виктор о приятеле, пока тот разворачивался на их замусоренном дворе возле двухэтажного, нестарого, но мрачновато выглядящего дома.

Виктор часто забывал, что у Гришки и его родителей нет таких денег и положения, как у его отца. И машина, в которой они сидели, выпрошена на вечер. И хозяин, Гришкин родственник, купил её по дешёвке именно благодаря нелепому цвету и большой изношенности.

Никогда ещё ему не было так скучно, как в этот раз! Пить водку или даже пиво не хотелось. Не знал и половины приглашённых гостей. Тёлки – болтливые и глупые девчонки – тоже не были такими уж супер, как уверял Гришка. Может быть, поэтому ему не сиделось, не мог найти себе ни места, ни общества для разговора.

Было уже около двенадцати, когда решил вернуться домой. Если уж не неохота выпить и поклеиться к кому-то, то выспаться перед зачётом хотелось. Гришка, конечно, и думать забыл о своём обещании, но когда Виктор пригрозил, что вломится в машину, порежет сидения и снимет дворники, неохотно согласился отвезти его домой.

На улице оказалось, что опять прошёл сильный снегопад, а теперь подмораживало. Но движение в эту пору было уже небольшим, Гришка ехал уверенно и быстро. То и дело бурчал под нос, с каким занудой и безнадёжным ослом он дружит.

– Заткнись, клоун! – не выдержал Виктор.

Начали обмениваться "любезностями". В этом Гришка был мастер и быстро довёл приятеля до белого каления.

– Останови свой жёлтый сундук, Чудовище! – закричал тот. – С меня хватит! Расслабился перед зачётом! Говорил же я тебе: не звони, не приезжай – я занимаюсь! Нет, тебе нравится заставлять других поступать по-своему! А я, дурак!.. На фиг согласился на эту дурацкую…

Гришка так резко затормозил, что фордик занесло.

– Это твои проблемы! – заорал в ответ. – Всегда был ослом, занудой и белой вороной!

– Заткнись, а то убью!

– Сам заткнись! Ты просил остановить – я остановил!

Виктор грохнул дверцей так, что Гришка на миг замер, невольно ожидая, что та слетит с петель.

– Чокнулся?! Хочешь разбить машину?!

Но приятель уже не слушал. Поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и быстро пошёл прочь по тротуару. До дома уже недалеко, он пройдётся, наконец, подышит свежим воздухом. А, главное, он избавился на сегодня от Гришки, которого, в общем-то, считал хорошим другом, но, одновременно, клоуном и безответственным типом.

Было тихо и бело так, как бывает только после снегопада. Луна, круглая и белая, казалась волшебной и соревновалась в яркости с уличными фонарями. По обеим сторонам улицы за ровно подстриженными кустами и чугунными оградами проступали контуры солидных домов. Светились окна, там, где ещё не спали. Дома были большие, с зимними садами, бассейнами, окружали их ухоженные даже зимой газоны и деревья. Некоторые строения можно было назвать не иначе, как особняками. Престижный район!

Тихо… Так тихо, что, казалось, снег скрипел под ногами… надо же, действительно, скрипел! Так гулко, как будто шёл не один Виктор, но и ещё кто-то. Почему нет? Заснеженные кусты, тёмные и густые, могли скрывать до поры до времени кого угодно. Он нервно огляделся. Подумал, что лучше бы все эти красивые насаждения вырубили под корень. Казались ему удивительно неприятными. Невольно ускорил шаг, чувствовал непонятное беспокойство, которое всё росло и росло – коварно и раздражающе.

Пару минут спустя неприятное чувство так усилилось, что он приостановился и осторожно огляделся по сторонам. Никого не было. Только на другой стороне улицы остановилась машина, и какой-то человек пошёл от неё к дому.

Потом машина уехала. Человек скрылся за дверями. Всё спокойно.

Виктор опять зашагал вперёд, но беспокойство прочно оседлало его, как злой старик героя сказки. Сердце колотилось в горле – Виктор по-настоящему испугался. Ему казалось, что кто-то за ним шёл, затаился, а теперь продолжил преследование.

Он не выдержал, опять остановился. И медленно оглянулся…

Вот он, преследователь! На расстоянии нескольких метров стоял, судя по росту и фигуре, парень приблизительно его возраста. Уличный фонарь освещал его сзади, так что нельзя было рассмотреть черты лица или подробности одежды. Только серый силуэт. А глаза поблёскивали в лунном свете, глаза большие и опасно-мрачные. Сосредоточенно изучали Виктора, каждое его движение, каждое изменение лица. Словно сверлили его своим взглядом.

У него зашумело в голове – от страха? – как будто стальные пальцы стиснули его виски – нервы разыгрались? – горло так перехватило, что еле сглотнул слюну – да что это такое? – в ушах стало постреливать, как при подъёме в самолёте – он оглох? – кошмар! Безвольно, безнадёжно вглядывался в сверлящие его глаза, не в силах сделать даже шага. В голове метались какие-то обрывки мыслей, не имеющие ничего общего с тем, что происходило, фонари вдоль улицы превратились в размазанные пятна света…

Нет! С трудом, упрямо закрыл глаза, но тут же мучительно заморгал и опять упёрся взглядом в серый силуэт перед собой. И вдруг всё исчезло! И гнетущее беспокойство, и странное дурнотное состояние пропали бесследно. Теперь смотрел на незнакомца уже без страха и более внимательно, начиная различать подробности его внешности. Тёмные длинные волосы, куртка в красно-чёрную клетку, джинсы. Обычный парень.

– Иди ты… – пробормотал Виктор еле слышно. И не узнал своего голоса, даже попытался откашляться.

Незнакомец вздрогнул, отступил на несколько шагов и… скрылся. Исчез в черноте кустов так неожиданно, словно растаял в воздухе. Невероятно! А Виктор и не собирался идти по его следам, чтобы… что – чтобы? Что-то его удерживало, и это был уже не страх, ведь страх исчез бесследно. Ошеломлённый, бессмысленно вглядывался в место, где только что исчез незнакомец.

Наконец взял себя в руки, осмотрелся, почувствовал себя настолько нормально и спокойно, насколько это возможно на ночной улице после полуночи. Вдохнул с удовольствием и полной грудью морозный воздух и быстро зашагал домой. Всю дорогу голова его гудела от обилия разных мыслей. Что это было?.. Что с ним творилось?.. Гипнотизёра встретил, что ли?.. По ночам тренируется, урод… Но ничего более разумного в голову не приходило, а предположение о ночных тренировках гипнотизёра тоже казалось не совсем реальным.

Домой он вернулся уставший и растерянный. Отец, как всегда в его позднее отсутствие и после смерти жены, сидел внизу, в гостиной на диване и тупо смотрел в телевизор. Вид у него был сонный – наверное, задремал, а когда Виктор вошёл, это его разбудило.

– Где был? – спросил сына равнодушно-вежливо.

– Я же тебе говорил, у Григория, – неохотно ответил Виктор, которому всё, что произошло до встречи с незнакомцем, казалось случившимся вчера или даже позавчера. – Иди спать, папа. Уже поздно.

– Спать… – еле слышно прошептал отец. – Не могу… спать…

Но Виктор уже этого не слышал, поднимался к себе в комнату. Ноги еле несли его по лестнице, как будто он прошёл весь путь с вечеринки пешком. Не хотелось ни раздеваться, не мыться. Упал ничком на кровать и тут же заснул. Снились ему большие тёмные глаза, и – о чудо! – не был этот сон новым, привычным кошмаром.

Уже целый час они – Виктор, Гришка-Чудовище, Олег, Виталик – болталась по улицам.

Виталик – белокурый, симпатичный и очень энергичный парень – сегодня был не в настроении: не сдал зачёт. Да ещё утром впопыхах взял шапочку своего младшего брата (вечно им покупали одинаковые по цвету и фасону вещи!), и теперь она то и дело съезжала ему на самую макушку. Он бы с удовольствием поныл дома на эту тему, но у мамы и так нервы на пределе из-за отца, который то пьёт, то лечится, а и на то, и на другое нужны деньги.

А вот Олег – невысокий, с немного, как бы это сказать, крысиным лицом, довольно закомплексованный парень, который обычно больше молчал – сегодня даже пытался шутить и расправлял плечи пошире, чтобы казаться выше. Ему каким-то чудом удалось сдать зачёт и даже получить на удивление высокую оценку по контрольной работе.

Было почти пять вечера, на улицах становилось оживлённее. Время от времени приятели подталкивали друг друга и движением головы указывали на симпатичную девушку. Оглядывались на неё, потом теряли интерес и искали новый предмет для наблюдений. Погода была не слишком приятная, холодный ветер нёс по улицам мелкий снег и сыпал им горстями в лицо.

Виктор брёл, почти не глядя по сторонам и взрывая ногами снег. Он легко и удачно (как и предсказывал Гришка) сдал зачёт и теперь с большим удовольствием сидел бы дома с какой-нибудь книжкой, не обязательно художественной. Уже год, со дня смерти матери, единственное утешение и забвение он находил в занятиях. Решая задачи или доказывая теоремы, можно было не думать о том, что происходит вокруг, забыть о самом плохом и горьком.

– Перекусим? – предложил Олег.

– Не хочу – буркнул Гришка.

– И я не хочу, – согласился с ним Виктор.

– Купи себе пиццу, – посоветовал Олегу Виталик.

Олег втянул голову в воротник и надулся. Опять замолчали. Вдруг Гришка остановился и выпрямился во весь свой рост, был одним из самых высоких среди прохожих. Олег и Виталик подняли головы и посмотрели вверх, на его лицо, ожидая новых идей.

– Знаете что? – выпалил он. – Пойдемте в книжный магазин.

Остальные уставились на него.

– Офигел? – хмуро спросил Виталик.

– Идемте в книжный магазин, и Виктор купит "Гаргантюа и Пантагрюэль".

– Что?! – возмутился Виктор.

Остальные вдруг оживились, настроение их улучшилось.

– Не буду я ничего покупать!

– Как это – не будешь? Это же такой повод интеллектуально вырасти над собой! Это отличная вещь! – размахивал руками Гришка.

– Не собираюсь покупать никаких идиотских отличных вещей!

– Каких идиотских вещей? Старик! Ты хоть знаешь, о чём говоришь? Это же фантастика! Все уже, кроме тебя, прочитали, все! Не читал только такой упрямый невежда и осёл, как ты!

– Все только и говорят об этой книжке, – оживился и хмурый Виталик. – А ты даже не имеешь о ней понятия. Я стыжусь идти рядом с тобой!

– Ну, и какие с тобой могут быть общие темы для разговоров? – коварно продолжал Гришка. – Ты просто изолируешься от всех нас, а ещё приятель! Это же…

И началось.

Уже несколько дней, как Гришка составил заговор, целью которого было убедить Виктора, что старинный роман "Гаргантюа и Пантагрюэль" Рабле – это сверхсовременный и сверхмодный роман на границе фантастики и фэнтези (что было недалеко от истины, и чего парни не знали).

Вообще-то им было всё равно, что подсунуть упрямому коллеге, который часто по несколько месяцев не держал в руках (а тем более, не читал) ни одного романа. Когда-то мама буквально заставляла его отложить всякие физики, астрономии и информатики и прочитать хорошую повесть или роман. Но уже год мамы не было в живых, а отец им почти не интересовался. И его приятели – ребята добрые – решили вытащить этого математического маньяка из добровольной изоляции от внешнего мира и поправить заодно и его настроение, заставив прочитать средневековый роман, полный приключений и эротики (довольно невинной по нынешним понятиям, Рабле сгорел бы со стыда, читая нынешние опусы!).

Парни знали, что Виктор понятия не имеет ни о Рабле, ни о Дефо, ни о Гюго (не говоря уже о современных писателях-фантастах), а из упрямства не станет смотреть в справочники и энциклопедии. И если уж удастся вырвать у него обещание купить книгу, то самолюбивый Виктор его выполнит. А если книга попадёт к нему в руки – его собственная, купленная собственноручно – то он из одной гордости прочитает её, несмотря ни на какие сессии!

Заговор длился уже месяц. Стоило Виктору выйти из аудитории, как в буфете, туалете, просто в коридорах его непрерывно спрашивали:

– Читал Рабле? Нет? Это невозможно!

– До чего ты дошёл? О чём с тобой можно говорить?

Эти разговоры настолько достали парня, что тот уже был готов сдаться и прочитать проклятую книжку. Так что сейчас Виктора довольно легко затащили в книжный магазин и буквально заставили продавщицу продать ему книгу, два толстенных томика. Стоили они немало, но это он ещё пережил бы. А вот читать такой длинный роман! Даже фантастику! О нет! Да ещё Гришка тут же выхватил книжки у него из рук и не дал увидеть ни аннотацию, ни сведения об авторе.

– Ладно! – Виктор посмотрел на приятелей исподлобья, уже окончательно догадавшись о подвохе. – Прочитаю эту гадость. Что вам ещё?!

– Обещаешь? – спросил Виталик.

– Не будь таким гадом!

– Обещаешь? – спросил и Гришка, нагнувшись с высоты своего роста.

Виктор нахмурился:

– Слушайте, вы что – сговорились?

Парни слегка смутились, но Гришка посмотрел Виктору в глаза своим самым лучшим добродушным взглядом и мягко сказал:

– Какой заговор? Это потому, что мы тебя любим и хотим тебе добра. Так обещаешь?

– Обещаю, – уныло ответил Виктор и грустно добавил:

– Ну, почему я всегда поддаюсь на все ваши глупости?

Они рассмеялись, хлопая его по спине. Он отстранился, отступил на пару шагов, сказал:

– Чудовище, ты отдашь книгу или нет?

– Смотрите! – усмехнулся Гришка. – Ему не терпится! Тебе будет холодно нести эти томики. А я положу их в карманы.

На длинной Гришкиной куртке было несколько больших, практичных карманов. Но на самом деле Гришка просто понимал, что как только томики попадут к Виктору в руки, и тот прочитает: "Рабле родился в 1494 году", тотчас побежит возвращать их и устроит скандал в магазине.

Приятели ещё какое-то время бродили по улицам, съели, наконец, пиццу. Субботним вечером никто из них не собирался заниматься ничем более серьёзным, чем просмотр телевизора, так что лучше погулять.

Неожиданно Олег придержал их за рукава и полушепотом сказал:

– Слушайте меня, но не оглядывайтесь.

– Что? – верзила Григорий нагнулся к невысокому Олегу, чтобы лучше расслышать. Выглядел забавно, но Олег был серьёзен:

– Да тише же! А то… ничего не скажу…

– Ладно, что там? – первым посерьёзнел Виктор, затем и другие два насторожились.

– Понимаете… мне кажется, что уже давно за нами кто-то идёт… как будто следит… Да не оборачивайтесь же! Он же смоется и всё… Вот идиоты!..

У Виктора невольно пересохло во рту: а что если?.. Он оглянулся. Григорий и Виталий бесцеремонно разглядывали прохожих и громко спрашивали:

– Который? Где он?

Олег многозначительно кивнул в сторону предполагаемого преследователя.

– Этот!

Один Виктор мог не озираться вокруг: сразу же наткнулся на странные тёмные глаза, словно они притянули к себе его взгляд. И то же самое расстояние, что и вчера ночью: несколько метров. И та же одежда. Среди спешащих по тротуару людей неподвижная фигура невольно обращала на себя внимание. И парень так же сверлил Виктора взглядом, хотя это уже не так нервировало, как вчера, на пустынной улице. А на лице – прошлый раз неподвижном, как у статуи – было еле заметное оживление, что делало его неожиданно симпатичным.

Незнакомец явно был заинтересован преследуемым. Изучал Виктора, водя взглядом вверх-вниз. И тогда тот решил выдержать этот режущий и тяжёлый взгляд и ответить на него. Собрался, прищурил глаза и прямо посмотрел на своего преследователя. Тот как будто смутился, отвернулся и быстро пошёл прочь. Клетчатая куртка мгновенно растаяла в толпе. Виктор был разочарован, но теперь уверился: незнакомец не опасен, скорее – дружелюбен. Не стал его догонять: так тот его попросил. Как – неизвестно, только попросил. Когда очнулся, приятели смотрели на него с интересом.

– Что случилось? Чего уставились? – пробурчал он.

– А ты чего так уставился на того клетчатого? – ответил вопросом Виталик.

Виктор пожал плечами.

– Ты его знаешь? – спросил Григорий.

– А в чём дело? Что тебе не нравится?

– Не нравится, что ты такой таинственный.

– Да отстаньте… Надоело бродить без толку?

– А чего ты так выкручиваешься? Кто этот тип?

– Мой знакомый. И хватит ко мне приставать: то книга, теперь парень…

– Смотрите, какой злой – сейчас укусит, – немного озадачено и обиженно сказал Виталик.

– Я действительно устал, – смягчился Виктор. – А этот парень… он ничего… не вредный.

– Я знаю! – опять нагнулся к ним Чудовище. – Это педик! У него такая кукольная мордашка.

Виктор смерил его взглядом: почему-то ему стало очень обидно за неизвестного в клетчатой куртке.

– Такие за мной не ходят!

Приятели дурашливо загоготали, пытаясь ещё что-то сказать, хотя выглядели немного испуганными.

– Заткнитесь, соплячня! – сказал Виктор ещё более резко, повышая голос. – Вам бы издеваться и… и поливать других грязью, уроды! Это мой знакомый, и если вы!..

Они замолчали, Гришка тут же стал высматривать что-то над толпой. Олег смущенно пожал плечами:

– Ладно вам, не с ножом же тот за ним шёл… И мало ли…

Гришка опять нагнулся:

– Но вот что странно: я хотел к нему подойти. И не смог. Как приклеило мои ноги к земле.

– Я тоже… – изумился Виталик.

– Заткнитесь! – перебил их Виктор. – Чудовище, давай книжки, и я пошёл. Замёрз. Не хватало ещё простудиться!

– Я тоже ужасно замёрз, – подхватил Олег. – Давайте по домам, а?

Виктор выхватил у Гришки томики и пошёл прочь.

Ночью он вдруг проснулся. Вернее, чувствовал непонятное беспокойство. Оно вырывало его из сна, а спать очень хотелось, и он старался отвязаться от этого беспокойства, чтобы опять провалиться в сон. Потом ему стало казаться, что кто-то стоит возле кровати и пристально всматривается в него. Он уже видел такие сны: кажется, что не спишь, а в комнате кто-то чужой, но после оказывается, что всё видел во сне.

"Это сон", – убеждал он себя, вглядываясь в лицо странного парня, которое то появлялось, то исчезало, в его неестественно большие глаза.

"Это сон", – он переворачивался с бока на бок, сопел, сердито бурчал и даже тряс головой.

"Это от злости, – опять убеждал он себя. – Из-за книжки, которую можно, конечно, назвать фантастической, но не модной и не супер. Это из-за розыгрыша". И знал, что дело не в книжке.

Наконец, раздражённо подскочил и сел на кровати. Сердце стучало в горле, он весь взмок и чувствовал себя ужасно. В очередной раз потряс головой и, полусонный, босиком и впотьмах, пошлёпал вниз по лестнице в туалет. Почему не зажёг свет и сам не знал, но последствий не пришлось долго ожидать: споткнулся о ступеньку, и даже цепляние за перила его не спасло, так что с пары ступенек съехал на коленях.

Тут уж он окончательно проснулся, сердито выругался, встал с пола и, растирая будущие синяки, прислушался, не разбудил ли отца. Нет, обошлось. Махнул рукой и поковылял на кухню выпить газировки из холодильника. Даже не подозревал, что от неё ему станет настолько легче! Но после туалета всё-таки решил выпить какое-нибудь снотворное или успокаивающее. Заглянул в аптечку: бинт, пластыри, таблетки от боли головы и прочее… кроме того, что хотел.

– Опять отец забрал!

Его отец каждое лекарство – особенно снотворные и успокаивающие – считал вредными, почти ядами, а врачей называл шарлатанами. Приходил в ярость, когда его сын хватался за таблетки.

"Кажется, у меня в столе что-то есть", – с облегчением вдруг вспомнил Виктор и осторожно поднялся наверх, к себе.

Открыл дверь – и остолбенел: на фоне окна не очень ясно, но вырисовывалась человеческая фигура.

Затаив дыхание, стараясь не дрожать, Виктор протянул руку к выключателю, включил свет – и опять остолбенел. Его преследователь! Стоял возле окна в той же куртке, неподвижный, угловатый, как бы даже неловкий, но в его глазах – они были не просто тёмные, а явно чёрные – уловил улыбку и доброжелательность. Странно, этот тёплый взгляд вдруг так успокоил его, словно незнакомый парень был старым, добрым знакомым.

– Слушай, как ты попал в мою комнату?

– Я испугал тебя… прости, – голос у парня был низкий, но такой же добрый, как и взгляд.

– Кто ты и что тебе нужно? – спросил Виктор упрямо. – Таскаешься за мной, как педик, уже два дня. Влюбился в меня, что ли?

Чёрные глаза незнакомца стали гордыми и печальными.

– Почему ты злишься? Я чем-то тебя обидел?

– Как ты сюда вошёл?

– Не спрашивай.

– Как это – "не спрашивай"?! Это мой дом!

– Не сердись… и прошу тебя… не спрашивай, – незнакомец произнёс это так умоляюще, что злость Виктора опять исчезла, но ей на смену появилась настороженность. Смотри, какой психолог, как умеет подойти к человеку? А я не поддамся!

– Может ты меня отвлекаешь, пока твои подельники дом обчищают?

– Иди и проверь.

Помолчали – Виктор, настороженный и готовый ко всему; черноглазый, спокойный и невозмутимый. Первым в этой молчаливой битве капитулировал Виктор. Хмуро подошёл к столу, с вызывающим видом сел за него, скрестил руки на груди и вздохнул:

– Но ты хоть можешь объяснить, что тебе нужно? Я же имею право знать?

– Я хочу быть твоим другом.

– Что? Вот так, ни с того ни с сего?

– Было очень трудно найти такого, как ты. Три месяца искал.

Виктор невольно заморгал, потом недоверчиво покачал головой:

– Слушай, ты! Если думаешь, что своим гипнозом сделаешь из меня куклу, то…

– Я никого не гипнотизирую, – ответ был таким серьёзным, что злость Виктора опять исчезла. Однако недоверие осталось.

– А я тебе не верю!

– Знаю.

Опять помолчали.

– Ну, ладно, как тебя хоть зовут?

– Дин, а тебя?

– Столько за мной бродил и не знаешь?

– Это не было важным.

– Странно, но ладно. Зовут меня Виктор Ленский. А как твоя фамилия?

– У меня её нет.

– Дурачишься?

– Нет, отвечаю серьёзно.

Виктор нахмурился: а может у парня с головой не в порядке?

– Хорошо, поверю, что ты хочешь быть моим другом. Но почему именно моим – объясни! И именно другом, а не знакомым или приятелем! Друзьями не становятся за пять минут, для этого нужно пуд соли вдвоём съесть.

– Ты не хочешь быть моим другом?

– А ты не отвечаешь на мои вопросы!

– Почему другом? Я просто знаю, что это так.

– Но я-то не знаю! Откуда я знаю, что ты мне не врёшь? Как я могу тебе верить, если ты прокрадываешься в мой запертый дом среди ночи, а на улицах меня гипнотизируешь?

– Почему ты злишься? Я же ничего плохого тебе не сделал.

– Знаешь, – неизвестно почему Виктору пришло в голову именно такое сравнение, – ты словно с луны свалился!

– Похож на такого? – Дин весело улыбался.

– Похож. И до сих пор так и не ответил на мои вопросы.

– Я не могу объяснить каким образом, но я умею находить людей, которые могут быть моими друзьями. Ты не первый, кого я нашёл.

– И никогда не ошибаешься? – Виктору стало смешно, потому что этот нелепый разговор среди ночи его заинтересовал.

– Никогда.

– Так ты гипнотизируешь, что ли?

Дин запнулся и слегка покачал головой:

– Я просто читаю это по лицу. Это легко. Могу научить, хочешь?

Но лёгкая заминка и что-то вроде смущения показывали, что он говорит не всю правду.

– Ну, если… – с сомнением пробормотал Виктор.

– Мне пора, – перебил его Дин. – Не провожай меня.

– Но я закрою за тобой дверь.

– Останься, этого не нужно будет.

– А если не подчинюсь, то загипнотизируешь, чтобы не двигался?! – опять вскипел Виктор.

– Не делай глупостей, – мягко ответил Дин и двинулся к двери. – Пока. Найду тебя, если захочешь со мной поговорить.

Погас свет, тихо стукнула дверь. Виктор ринулся к выключателю, потом на лестницу – Дина не было видно. Не оказалось его и внизу, а входные двери были заперты на замки и задвижки. Закрыты были и окна, никого не наблюдалась в ванной, туалете, кухне и кладовке. Виктор на цыпочках прокрался в комнату к отцу, потом вернулся в гостиную и заглянул даже в камин.

– Но как же… – пробормотал вдруг изумлённо. Они с Дином так орали… вернее, орал только Виктор, но и этого хватило бы, чтобы разбудить отца!

Опять прокрался к нему в спальню, но тот дышал ровно и тихо, как крепко и спокойно спящий человек. Можно было и самому вздохнуть с облегчением, если бы не тревога и сомнения, что Дин его всё-таки загипнотизировал.

Как ни странно, но спал Виктор крепко и утром, умываясь, даже насвистывал. Но постепенно его опять охватило беспокойство, и даже на занятиях он то и дело вспоминал непонятный разговор с Дином. Именно разговор. Появление Дина и исчезновение тоже были странными, но, в конце концов, всё как-то объяснится. А вот его слова о выборе друзей…

Друзья! Виктор не льстил себе и хорошо знал, что кроме Гришки-Чудовища назвать другом ему некого. Есть неплохие ребята из группы – Виталик, Олег – но они просто приятели. Хорошие парни, даже книгу его заставили купить не со злости, а чтобы он её прочёл и отвлёкся, но…

Может быть, так происходит потому, что у его отца большой дом, две иномарки, престижная должность в солидном банке? Как говорят, денег куры не клюют! То, на что люди вдвое старше Виктора деньги копят годами, а некоторые даже и не мечтают, он имеет или может получить сразу же. У него почти новый BMW, а Гришкин фордик только называется фордом, а внутри сплошной сложный гибрид, и не его эта машина вообще, а двоюродного брата. Он, Виктор, может себе позволить пойти в любой ресторан, ночной клуб или на любой концерт, но его друг и приятели не смогут оплатить там даже десерт или пиво. А когда он идёт с ними в скромную закусочную и покупает пиццу или хот-дог, они – не дураки же! – отлично знают, что Виктор просто подстраивается под них. И возникает неловкость.

Те же парни, которые по своему достатку сравнимы с ним, почему-то держаться отчуждённо, а ему тоже неинтересны разговоры о бизнесе и успехе. "А зарабатывать деньги тебе тоже неинтересно?" – ехидно спросил как-то один из них. Так-то оно так, но не в деньгах смысл жизни – вот что он понял в те дни, когда мама умирала, и никакие деньги, никакое положение не могли её спасти.

А девушки… Виктор был твёрдо уверен, что любая из них думает только о его счёте в банке и о том, что он единственный сын отца. И несколько увлечений его в этом только убедили.

Настроение к началу консультации в институте стало таким паршивым, что старательный студент чуть ли не впервые за всё время учёбы сбежал с занятий и направился на стоянку машин, где оставил свой BMW. После вчерашнего ветра и снегопада сегодня природа подарила солнечный и довольно тёплый день. Виктор с большим удовольствием побродил бы сейчас по улицам, но одному было скучно, а вождение машины по скользким улицам немного отвлечёт его.

Открыв дверцу, он хотел бросить сумку на заднее сидение, но так и замер.

– Здравствуй, Виктор.

Он даже стукнулся головой от волнения.

– Ч-ч-чёрт, не мог предупредить? Как ты сюда забрался? Ведь сигнализация! Не хочешь отвечать? Опять какие-то штучки? Может быть, я сам всё сделал, но под гипнозом и не помню? Ладно, привет…

Обменялись рукопожатием. Дин и не скрывал удовольствия от розыгрыша, смеялся от души, показывая ровные и красивые зубы. Виктор машинально провёл языком по своим: кошмар стоматолога. Но он так не любит кабинеты и инструменты!