355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Д Димитрюк » За горизонт (СИ) » Текст книги (страница 20)
За горизонт (СИ)
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 18:41

Текст книги "За горизонт (СИ)"


Автор книги: Д Димитрюк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

– Парни там разные. А Орден? Орден отнял у нас родителей, отнял детство. За что нам его любить?

– База, где вы жили, расположена на закрытой Орденом территории?

– Думаю да, год назад мы проникли на закрытую территорию. Остатки зданий там действительно есть. Но сказать наверняка не возьмусь. Мы в оптику руины разглядывали. Ближе не подойти.

– Русский, ты книг много прочитал? – Дензелу не терпится сменить тему.

– Не считал, но скорее много. В СССР много читали.

– Расскажи нам книжку. Грета говорит, ты хороший рассказчик.

Хм, что бы рассказать? «Буратино» поздновато, «Приключения Электороника», «Гостью из будущего», «Звёздные войны» или «Звездный десант». Впрочем, не так давно я Руди «Остров сокровищ» пересказывал. Вот с этого и начнем.

Рассказывая историю отважного Джима Хокинса, мудрого Доктора Ливси, жадного Эсквайра Трелони, хитрого Джона Сильвера, простодушного Бена Гана постепенно втягиваюсь в рассказ. При свете разгоревшегося костра угольком рисую на бортах багги «Эспаньолу», ялик Бена Гана, карту острова сокровищ.

Слушатели внимают, как бабки Кашпировскому.

– Не нужно было в форте оборону против пиратов держать. Остров большой, местность отличная – лес, скалы. Нужно навязывать маневренный бой, на дистанции. Отходить, заманивая пиратов в заранее подготовленную ловушку. Обстрелять лодки на берегу. Утроить засаду у источников пресной воды. Вести беспокоящий огонь ночью. Пара дней и кто выживет, сдадутся сами, – Дензел очень эмоционально сопереживает приключенцам.

– А что мешает пиратам применить ту же тактику?

Ох, лучше бы я молчал.

Мне попеняли на очевидное: что у пиратов нет карты, что моряки на берегу все равно, что выброшенная на берег рыба. И к лодкам они привязаны, и с дисциплиной у них проблемы.

Их послушать, так шансов у пиратов не было изначально. Смолетт и компания косарезили, где только можно, однако, все равно победили.

– Моя очередь спрашивать.

– А потом еще расскажешь?

– Обязательно. А пока, поведайте мне, отчего китайцы по побережью дорогу тянут, а этой не пользуются?

– Эту дорогу геологи пробивать начали еще до того, как мы ворота прошли.

– И как, геологи нашли что стоящее?

– Нашли, но не совсем то, что хотели.

– А что хотели?

– Золото.

– А что нашли?

– Серебро.

– Орден добывает в горах серебро?

– Это опасная тема. Русский, оно тебе надо?

– Набегов на прииски в стиле капитана Блада я устраивать не собираюсь. Вдруг не туда сверну ненароком, а там прииск. Обратно ведь меня уже не выпустят.

– Не свернешь. Прииски на триста миль западнее.

– Ага, и блокпосты стоят на подъездах. Ты давай про Капитана Блада рассказывай.

Помню, как рассказывал про рейд эскадры пиратов на Маракайбо. А потом ничего не помню, заснул как убитый. Помню, мысль была: «Сил нет спать хочется, завтра историю про Капитана Блада закончу».

Бах! Бах!

Еще не проснувшись, хватаю АПС. Лязгает затвор, рамка приклада упирается в плечо, дуло ищет цель.

Утром добрым не бывает.

Бах! Бах! Бах!

Выстрелы рвут нежную тишину ночи.

Так не утро еще. Ночь за середину едва перевалила. Темень как у афроамериканца в известном месте.

Бах!

Из пистолета стреляют! Это что же, кто–то к нашим охранничкам на дистанцию пистолетного выстрела подобрался?

Бах! Бах!

– ААААААААААААААААыыыыы!!!

Утробнейший крик, чувствую, как волосы на затылке становятся дыбом, а по позвоночнику скатывается капелька холодного пота. Наверно так кричат, когда кожу с живого снимают или когда в кипятке варят.

Бах! – ААААААААыыыы!

– Патроны кончились, – констатировал спокойный как танк Дензел.

– ААААААА……! – человек захлебнулся криком.

– Тихий, что там у вас? Прием, – в темноте едва различаю темное пятно засевшего за кабиной «Татры» Вольфа. Хорошая позиция, за задней стенкой кабины бронелист закреплен.

– Это Марк орет, – не сильно понижая голос, сообщает немец. – Тихий пошел смотреть, что с ним.

Дензелу и Грете вопли вообще по барабану. Судя по звукам, Грета укладывается досыпать. Дензел похоже, бдит.

А для меня тянутся минуты ожидания. Первый испуг проходит, опять наваливается сонливость. И не скажу, что испугался сильно, дрожи в руках нет, значит выброс адреналина не зашкаливал.

– Марка покусали. Утром разбираться будем, если доживет.

– Доживет, – констатирует из темноты мальчишеский голос.

Вольф лишь фыркает в ответ.

Повторно засыпаю с мыслью, что я китайский болванчик, который не понимает очевидного окружающим.


Хребет Кхам. 120 миль от Бейджина.
Конец сухого сезона

Вы верите в вещие сны?

Не спешите с ответом.

Кто знает, иногда самые нелепые кошмары, пришедшие по зыбкой кромке полусна–полубреда, не уходят с рассветом или возвращаются спустя годы.

Я верю.

Не ищу рациональных объяснений, не ищу божественной или мифической сути подобных явлений.

Лично для меня все проще. Неумолимая статистика жизненного опыта свидетельствует – иногда сны сбываются.

Вы любите змей?

Я нет.

А уж если снятся змеи, это хуже любого кошмара.

– Шшшсссссс!

Гады едва слышно шуршали, обвивая сучья деревьев. Противно шелестели чешуйчатыми телами, раздвигая стебли жухлой травы.

– Сссзззссс!

Капая ядом, ползли между камнями, ввинчивались под коряги и корни.

– Шшшсссс!

Из каждой щели сотни немигающих глаз впивались взглядами в теплое человеческое тело, прикрытое иллюзорной защитой тонкой ткани спального мешка.

– Ссссссс!

Черные раздвоенные язычки пробуют на вкус воздух. Я знаю – они ползут на запах. Запах страха – мой запах.

– Ффффкусный…….

Почему–то вспоминается читанный еще на заре перестройки (когда журналы еще были толстыми и содержательными, а не глянцевыми и пустыми) журнал «Вокруг света». Приснившаяся змея к неприятностям, блеклая подпись под рисунком – змеи в человеческой голове.

– Какие нафиг неприятности? Да они сейчас сожрут меня! Проглотят все сразу.

Размытая тень материализуется в симпатичную зверушку с острыми когтями и лопоухими смешными ушами.

– Ошо, фас! Убей их всех! И сожри! ВСЕХхххх!

– Цццц, – клацанье челюстей, доминантные позы, размазанная молниеносность движений – ушастый зверек демонстрирует змеям, кто главный на районе.

– Вы слышите меня змеи? – Ошо молчит, но его голос звучит в пустоте моей головы.

– Мы сссслышим тебяяяя……

Огромная кобра раздувает капюшон размером с грампластинку. – Ззззззз, – давит низким звучанием булава, погремушка на кончике хвоста.

– Кобра, твоя бабка согрешила с гремучем змеем?

Гипнотизирующий взгляд перемещается на меня.

– Кобра, ты босс уровня? Если мы тебя завалим, левел ап дадут? Мне совсем немного до уровня, – голос в окончании фразы предательски фальшивит.

Боже, что за хрень я несу? Страшно!

Кобра эмитирует выпад в мою сторону и бросается на Ошо.

Шипение, рычание – в метре от меня пятиметровое тело кобры–гремучего–удава обвивает тело зверька.

Рычание переходит в визг.

Визг в жалобный скулеж.

Из чешуйчатых колец торчит только мелко подрагивающий кончик хвоста.

Хруст косточек обрывает скулеж.

– ААААААА! Нееееет! Заберите меня отсюда! Хочу проснуться!

ПРОСНУЛСЯ!

Ух!

Проснулся.

Приснится же такое!

Что–то я мокрый весь. Нервы ни к черту.

Светло уже, солнце поднялось над склоном хребта и начинает пропекать долинку. Вставать давно пора.

Знакомый звук из сна вышибает очередной поток ледяного пота.

Замираю, скашиваю взгляд в сторону звука.

Под багги что–то хрустит и активно шевелится.

Чешуйчатый кончик тонкого, черного как у гадюки хвоста мелькает перед глазами.

Предательски скользнув в мокрых пальцах, щелкает курок левого ствола обреза. Именно на случай подобной встречи в левый ствол обреза вставлен патрон, заряженный смесью картечи и самой мелкой дроби.

Картечь крупным целям, мелкая дробь змеям и ядовитым насекомым.

Спальник отлетает в сторону.

Резко, до боли в непроснувшихся мышцах, перекатываюсь набок. Выброшенная перед собой рука с обрезом ищет цель.

Сердце кувалдой стучит в груди, набатом зашкаливающего давления отдаваясь в висках.

Два по–детски наивных, готовых расплакаться глаза, смотрят в провал стволов 16–го калибра. Смешные уши обвисли на манер ушей спаниеля.

Стоя на задних лапах, зверек плотно сжимает в передних лапах длинное, гибкое тело. Окровавленная мордашка красноречивое свидетельство того, что завтрак у Ошо в самом разгаре.

Зверек скашивает глаза на извивающийся змеиный хвост, и совершенно человеческим движением наступает на хвост задней лапкой.

– Уфффф. Доброе утро Вьетнам. Запах дохлой змеюки по утрам, это запах победы.

Зверек делает вид, что по–русски он не понимает, и смачно впивается зубами в добычу.

– Утро добрым не бывает, – убираю обрез, вытираю вспотевшие ладони о футболку. Помогает слабо, футболка мокрая насквозь.

Срочно умыться!

И где все?

В лагере пусто. Спальные места Дензела и Греты аккуратно, педантично даже, застелены. Тонюсенькое одеяло, тощая подушка, видавший виды туристический коврик.

Однако застелить одеяло вот так, не каждому старослужащему под силу.

Над дымком остывающего кострища подвешены разрубленные на куски остатки вчерашней трапезы. Не пропадать же мясу. Вряд ли мясо съедят в таком вот полукопчёном виде, скорее, это способ недлительной консервации.

Чуть в стороне от основного костища, в еще теплую золу полуприкопан закопченный кофейник.

Упс, горячий даже. Грета обо мне позаботилась, ее стиль.

Или не обо мне?

Банка с остатками «батькиной» (батьки Лукашенко) сгущенки, накрытая начинающим черстветь куском вчерашней лепешки.

Ндэ, сгущенки оставили, только чтобы дна банки было не видно. Выливаю кофе в банку, слегка взбалтываю. Кофе с молоком и почти не черствый хлеб. Что еще нужно для счастья?

– Ошо, – зверек косится с мою сторону. – Твое здоровье, – первый глоток утреннего кофе теплой волной прокатывается по пищеводу.

– Уип, хрум–хрум–хрум, – оставшаяся половина змеюки уже и не дергается.

Н–да.

На пару с Ошо успеваем закончить завтрак, помыть посуду и даже принести к кострищу охапку полешек оставшихся после строительства плота.

– Что там приключилось?

– Ничего страшного. Свалились охраннички на нашу голову. Их самих охранять надо, – Вольф тяжело плюхнулся на кочку рядом со мной.

– Все так плохо? С виду ребята тертые. Что все–таки произошло ночью?

– Пулеметчик не придумал ничего умнее, как выбрать позицию возле термитника.

– За что был ночью немножко покусан хе–хе, – Дензелу весело. Причем веселье из разряда – у соседа корова сдохла, мелочь, а приятно. – А кусаются они бооольнооо. При укусе термиты токсин вводят, ну очень болючий. Меня когда первый раз термит укусил, я хотел себе палец отрезать – так больно. А этого всего искусали.

– Не насмерть покусали, надеюсь?

– Нет. Опух очень сильно. Сейчас его наркотой обкололи. Пару суток спать будет.

– Дензел, прочти мне краткий курс местного термитоведенья. Почему, кстати, термиты, а не муравьи. И откуда у вас такие познания в токсинах?

– Почему именно термиты, это ты у энтомологов поинтересуйся, если тебе повезет их встретить. Нам объясняли что–то об очень примитивном строении этих насекомых, очень схожим с земными термитами. Антидот против укусов термитов наши родители разрабатывали. Отсюда и познания.

Я оценил подачу – им ОБЪЯСНЯЛИ, и попробуйте слово ЭНТОМОЛОГ без запинки произнести.

– И как, разработали?

– Нет. У каждого гнезда свой – отличный от остальных токсин. Хоть немного, но отличный. Поэтому с универсальным антидотом не срослось.

– Ладно, это все лирика. Давай, рассказывай, как к ним на обед не попасть?

– Как, как. Смотри, выше на двести метров по склону кривое дерево. Желтоватый шар у основания ствола видишь?

– Вижу.

– Это гнездо. Днем термиты безопасны. Хоть сиди на нем. Ночью безопасная дистанция тридцать метров. И будет тебе счастье.

– Термитники только у деревьев встречаются?

– По–разному. В горах только у деревьев. Молодь термитов древесными соками питается.

– А пулеметчик где позицию выбрал?

– Скалу красноватую видишь? Вот под ней.

– Там же нет деревьев?

– Сами гадаем, как так вышло?

Ну–ну, так я и поверил.

Впрочем, не мое это дело. Мое дело нырять за грузом.

Пролитый мыльной водой гидрокостюм упорно не хочет «садиться» как надо. Минут через пять будет сидеть как вторая кожа, а пока жмет в плечах, давит в бедрах и натирает уши.

– Дензел, добавь на пояс один груз. Не этот, вон тот – килограммовый возьми. Ага, молодец. Только раздвинь грузы равномернее.

Вешаю тяжелый пояс на талию. Продеваю ремень в пряжку.

Здесь есть хитрость, ремень застегивается таким образом, чтобы его можно было сбросить одним движением. Резкий удар по пряжке ремня и мое тело всплывет даже в бессознательном состоянии.

– Грета, помоги ему акваланг поднять.

В толстом неопрене гидрокостюма становится жарко. Спиной вперед захожу в воду по плечи.

Ополоснуть маску в воде.

Обильно поплевать на внутреннюю поверхность стекла, растереть. Отличное средство от запотевания маски.

Все, готов.

– Я проплыву вдоль берега до места, где машина в озеро въехала. Проверю, как снаряжение функционирует. Вы сразу на место идите.

Бодро рычит закрепленный на корме надувной лодки мотор. Вольф выбирает слабину фала, натянутого между лодкой и плотом. Брат и сестра, вооружившись короткими лодочными веслами, бестолково, но решительно, топчутся на плоту.

Плот ощутимо качнулся – фал выбран. Вольф добавляет оборотов на моторе, лодка задирает нос к небу. Дензел усиленно гребет со своей стороны, медленно разворачивая плот на курс.

Загубник в пасть – погружаемся.

Поверхность воды серебристыми искрами бликует над головой.

Резкий выдох, пузырьки воздуха шустро устремляются к поверхности.

Плавный вдох.

Легочный автомат в полном порядке.

Принимаю чуть в сторону от берега, опускаюсь до глубины два метра. Косые лучи утреннего солнца пронизывают хрустально–зеленоватую толщу воды.

Вода в озере чистейшая, видимость как говорят – сто на сто. Метров двадцать – двадцать пять, не меньше.

Красотища, словами не описать.

По мере продвижения вдоль берега, снизу проплывает каменистое, круто уходящее в глубину дно. На дне хаотично навалены затонувшие стволы.

Чуть в глубине колышутся ленты длинных, похожих на саргассы, водорослей.

Между водорослей сверкают полированной чешуей боков стайки разноцветных рыбешек.

Ну как рыбешек, визуально килограмма по два в каждой.

На грани видимости мелькают крупные вытянутые силуэты.

Вдоль дна снуют похожие на смесь сома и налима придонные обитатели.

Любопытная рыбная мелочь окружает со всех сторон.

Свежеповаленный ствол с обломанными сучьями лучше любого указателя показывает – здесь направо и вниз.

Скатываясь по пологому, но ровному участку дна, грузовик проложил широкую просеку среди леса водорослей.

Смешная черепашка, напуганная моей тенью, спешит спрятаться в гуще водорослей.

– Беги маленькая, я не опасен.

Хотя, черепаховый суп – это интересно. Но пока, пусть живет, сегодня ухи похлебаем.

Стравливаю немного воздуха из жилета–компенсатора, раскинув руки по сторонам, плавно погружаюсь в зеленовато–хрустальную пучину.

Восемнадцать метров. До грузовика еще метра три. Итого работать придется на глубине двадцать один – двадцать три метра.

Машина стоит на практически ровном участке дна почти перпендикулярно берегу кабиной в глубину озера.

Марку определить не берусь, похоже, что–то внедорожное американское, приехавшее сюда из 50х – 60х годов. Тонн этак семь–восемь грузоподъёмностью.

Визуально груз в полном порядке. Под натянутой от борта до борта сеткой ровные ряды плоских пластиковых контейнеров. Матово блестят цинком, уложенные вдоль левого борта машины, силовые конструкции каркаса.

Две запаски между кабиной и кузовом.

– Хм, новые совсем. Будем поднимать.

Будь они снизу под раму закреплены, даже думать бы не стал на эту тему. А тут все предельно просто, зацеплю фалом, и пусть Вольф на плоту, лебёдку крутит. Три–четыре сотни экю такая резина точно потянет.

Привязываю к борту шнурок с ядовито–оранжевым поплавком на другом конце шнура. Отпущенный поплавок бойко устремляется к поверхности.

По договорённости с немцем так я обозначу местоположение машины. А потом поплавок будет назначен сигнальным буем. Я снизу дергаю за веревочку, на поверхности считают количество «поклевок». Такая вот незатейливая коммуникация.

Теперь смотрим вверх, ибо есть совсем не иллюзорный шанс получить тяжелым якорем по башке.

Отбрасывая тень на водоросли, плот занимает позицию почти точно над машиной.

Плюх!

Плюх!

С плота опускают фалы с грузиками на конце. Моя задача, примотав веревки к затонувшему грузовику, зафиксировать плот над местом работ.

Готово вроде.

Теперь кабину грузовика осмотрим.

Водитель экстренно покидал кабину уже в воде, так что в кабине могло остаться много интересного. Ствол водителя, например.

Что у нас на манометре?

Баллон опустел на четверть. Нормально, работаем дальше.

Чуть подработав ластами, парю над кабиной.

Кабине изрядно досталось.

Вырванная «с мясом», измятая водительская дверь мне попалась на глубине метров десяти.

Со стороны пассажира кабина вмята внутрь. Тут гадать не нужно, этим местом об дерево приложились, когда машина потеряла управление.

Что там у нас в кабине?

Спугнув стайку мальков, заплываю со стороны отсутствующей двери.

– ТВОЮ МАТЬ!!!

Отчаянно хочется сплюнуть. Не то, чтобы я не готов к такому повороту событий. Неожиданно просто.

Не пребывали сплевывать под водой? И при этом не нахлебаться.

Сплюнуть под водой не самая великая проблема, но определенная сноровка тут нужна.

Вынимаю изо рта загубник октопуса (он же легочный аппарат), резко сплёвываю тягучую слюну. Загубник на место, резкий выдох остатками воздуха, придавить клавишу принудительной продувки октопуса.

Ух. Все, готов.

Заплываю в проем выломанной двери. Острых металлических заусенцев нет? Нет.

Вот и прекрасно – заплываю в кабину.

Холодная вода прекрасно сохранила тело. Если бы не неестественная белизна некогда смуглого тела можно было подумать, что женщина жива. Умиротворенное выражение лица. Спокойный, чуть удивленный взгляд узких глаз. Черные, как смоль, волосы колышет завихрениями воды. Симпатичная женщина. Была.

Вот на кого отвлёкся водитель, когда потерял управление.

Почему женщина не покинула кабины, остается только гадать.

Внешних повреждений на теле нет.

Но головой можно приложиться до потери сознания и без ярко выраженных повреждений.

Не умела плавать?

Весьма возможно.

Зацепилась?

Тоже вариант, зацепиться тут есть за что.

Заклинило дверь с ее стороны?

Дверь изрядно деформирована и наверняка заклинена. Можно даже не проверять – диагноз состояния двери и так ясен.

Подхватив тело за куртку, тяну на себя.

Получается плохо. Резина перчаток скользит по ткани.

Что там у нас?

Ноги трупа придавлены здоровенным баулом. Еще одна причина не всплыть.

Рывок!

Рывок вышел откровенно слабым. Руки заняты трупом, а ластами за воду не зацепишься.

Матерый водолаз–спасатель возможно умеет проворачивать подобные трюки.

Я же выезжаю исключительно за счет огромной разницы масс. Моя стройная тушка в купе с водолазным снаряжением переваливает за центнер, в трупе не больше пятидесяти кило.

Свернув набекрень маску, таки выдергиваю тело из кабины.

Осторожнее надо. Маска у меня одна.

Отпустив тело, поправляю маску. Плотно прижав маску над переносицей, резко выдаю носом. Щекоча щеки, воздух вытесняет воду из маски – можно работать дальше.

Словно борясь с пучиной, тело женщины вытягивает руки вверх и плавно опускается на дно.

Брр. Кажется, что женщина смотрит на меня с укором.

Подхватив почти невесомое тело, продуваю жилет–компенсатор. Увеличившаяся подъемная сила плавно тянет меня к поверхности.

Сидя на скользких бревнах, смотрю, как Грета деловито, без эмоций выворачивает карманы трупа.

Что–то интересное нашли? Ай–Ди, бумажник, медальон, с виду золотой.

С трупа стянули куртку, вывернули карманы кротких – чуть ниже колена штанишек. Даже мочки уха проверили.

– Зубы проверьте, вдруг золотые есть.

На щеках Вольфа заиграли желваки, а Дензел послушно склонился над телом. – Нет, золотых нет, – парень ополаскивает руки в озере.

Н–дэ, это не избалованный домашний мальчик Руди. Эта сладкая парочка таких шуток не понимает.

– Что с воздухом? – интересуется немец.

– Половина баллона. Как раз хватит из кабины хабар вычистить.

– Как груз, цел?

– С виду без повреждений. Да, Вольф там еще два колеса поднять можно, резина новая почти.

В ответ немец молча кивает.

Кабина грузовика оказывается ларчиком полным сюрпризов.

Огромный баул в ногах пассажирского сиденья. М16 в креплениях под крышей кабины. Желто–зеленая разгрузка с манерным ножом и четырьмя магазинами к «М16».

Баул я уже видел.

А про М16 было известно с самого начала. Спасшийся водитель очень сокрушался, что не успел прихватить винтовку.

А вот дальше пошли сюрпризы.

В бардачке нашёлся талмуд ламинированных карт восточной части континента. Белых пятен на карте преизрядно, но вот основные маршруты нанесены достаточно подробно.

Расстилаю на сиденье прихваченный с поверхности пластиковый мешок.

Карты в мешок. Что у нас дальше?

Под картой нашлась сигнальная ракетница и пять блестящих медью гильз сигнальных патронов. Два красных, два зеленых и один непонятно какой.

Тоже в сумку.

Белая коробка аптечки.

Небольшой бинокль низкой кратности.

Две пачки запаянных в пластик охотничьих патронов, «308 win» если верить маркировке на пачке.

Что же, слегка пополним арсенал брата с сестрой.

Литровая фляга, судя по инерции, отнюдь не пустая.

Два моточка низковольтного провода.

Все с бардачком.

Пришла очередь закрепленной справа от руля радиостанции. Водолазный нож не лучший заменитель отвертки, но на открутить пару саморезов его вполне хватает.

Обрезаю кабель за крепежным разъемом антенны. Если рация жива, умельцы новый распаяют. В противном случае, это всего лишь специфичные запчасти.

Теперь посмотрим за пассажирским сиденьем. Отчего–то мне не верится, что утопленница безоружная ездила. За Порто–Франко безоружный, все равно, что голый на Красной Площади.

Ага, а вот и ствол. Между спинкой сиденья и дверью стоит СКС. Хотя с СКС, это я погорячился. Извлеченный из–за сиденья и более детально осмотренный карабин оказался продуктом китайского инженерного гения. Гений позаимствовал от СКС общую компоновку, разбавив ее рядом свойственных «Калашникову» инженерных решений. Вроде отъёмного магазина, очень похожего на магазин от АК только покороче – патронов на пятнадцать. А вот откидной игольчатый штык явно наследство СКС.

Н–дэ, дамочка, где же вы тут в штыковые атаки ходить собрались?

Скорее всего, утопленница купила первое, что подвернулось под руку. Как был карабин со штыком, так и продали.

Смотрим дальше. Под пассажирским сиденьем пусто, осмотрим место водителя.

Под сиденьем нашелся тяжеленный ящик со всяким водительским барахлом – ключи, манометр, автомобильная переноска, лампочки в отдельном пенале, и куча прочей мелочёвки. И уложенный за сиденьями, вдоль задней стенки кабины, винтажный пулемет.

Сперва я решил, что это легендарный «Дегтярев пехотный», смутили меня раструб на стволе и верхнее расположение магазиноприемника.

Ан нет, не ДП.

В фильмах о второй мировой и послевоенных колониальных конфликтах такой пулемет частенько встречался. Молодые Бельмондо и Делон на фоне джунглей, пустынь и красивых девок не раз с таким отжигали.

Если есть пулемет, должны найтись и магазины с патронами.

– Ты пока на крыше кабины меня подожди, а я за магазинами метнусь, – тяжелая туша пулемета беззвучно плюхнулась на крышу кабины.

Крайний заплыв в кабину и на поверхность.

Четыре магазина, уложенных в брезентовую сумку, нашлись между сидениями водителя и пассажирки.

Все, наверх. Ступни, кисти рук и открытые части лица изрядно подмерзли.

Стянув плавательный костюм, прихлебываю исходящий паром, ароматнейший, но сильно переслащенный кофе.

– Похоронили уже?

– Угу. В расщелину тело положили и крупными камнями сверху присыпали.

– Крупными, от зверей?

– Да, нельзя зверье человечиной прикармливать. Русский, будешь хоронить кого, сжигай, топи или закапывай поглубже и обязательно обкладывай могилу крупными камнями. По негласным законам, бросивший труп без погребения, становится вне закона.

– Что в бауле было?

– Как обычно. Тряпки, консервы, немного лекарств и патронов. И кое–что по женской гигиене.

Даже спрашивать не будем, куда это все ушло, и так понятно.

– И все?

– Как сказать, – Дензел замялся. – Вот еще, – парень поставил передо мной кофр объемом литров двенадцать. Судя по полустертому красному кресту на крышке, кофр в прошлом имел отношение к медицине.

Хм, что там у нас? Лекарства?

С лекарствами мимо, скорее всего, слишком уж кофр легкий.

– Сим–Сим откройся, – громко щелкнув тугие защелки, освобождают крышку.

Из переполненного кофра, на траву брызнул блестящий ручеек разноцветного пластика.

Н–да, вот с чего Малевич свою квадратуру круга сплагиатил. Сквозь квадратик упаковки отчетливо проступают контуры колечка содержимого.

– Серьезный подход к средствам производства. Сколько здесь этого добра?

– Тысячи полторы – две, – прикинул Дензел. – Ликвидный товар, кстати. По экю за пару штук продать можно. Представляешь, девка пять экю стоит, а презерватив один.

На языке вертится вопрос, откуда у пацана такие познания в ценах на контрацептивы и услуги работниц древнейшей профессии.

– На три части делим? – пинаю ногой сумку с презервативами.

– Есть идея получше. Мы продадим сумку в Бейджине, а тебе отдадим твою долю за вычетом десяти процентов, – вступает в разговор Грета. – Все равно получится выгоднее, чем ты сам продать сможешь. Или тебе для личного пользования? – ямочки улыбки заиграли на щеках девушки.

– Отца русской демократии это спасет не больше, чем на неделю. Так что продавайте.

Вольф согласно кивает, ему не до подобных мелочей в своей доле.

– А ты самец, – к озорным ямочкам добавляется лукавый загиб тонкой брови.

– Я такой, да, – и, возвращая разговор в деловое русло, продолжаю. – По стволам что? Есть мысли, как стволы делить будем? И не стволы тоже.

– Есть пожелания? – интересуется молчавший до этого Вольф.

– А что там в трофеях? На глубине особо не разглядишь.

Не буду же я признаваться, что еще в школе с завязанными глазами АК разбирал за десять секунд. А вот с иностранным производителем знаком мало и исключительно теоретически.

– Чистокровнейшая американская М16 с пятью магазинами. Если не будет возражений, я её себе оставлю, – Вольф по–хозяйски прислонил штурмовую винтовку рядом с собой. – Китайский мутант – помесь советских СКС и АК. Если хочешь, можешь взять себе. Патрон классический 7,62х39, с этим калибром тут проблем нет. Но лучше его продать в Бейджине.

Согласно киваю.

Есть у меня недоверие к китайской оружейной промышленности. Очень даже может быть, недоверие это объективно не обосновано, но оно есть и с этим ничего не поделать.

– Грета, этот уродец ваш. Продадите по приезду.

– Остается пулемет Bren и четыре магазина. Пулемет в хорошем состоянии, но с патронами будут проблемы. Тут либо переделывать под стандартный натовский, либо искать цинк 303 калибра. Ввиду дефицита боеприпасов, воевать с таким проблемно, а вот отмахнутся от неприятностей вполне годная машинка.

– Уболтал – беру пулемет. Вам карта нужна? Нет, тогда я ее себе возьму. Наличка была у нее?

– Да, триста восемьдесят экю. Вот твоя сотня.

– Вольф, есть шанс оживить радиостанцию?

– Не знаю. Приедем в Порто–Франко, отдам в мастерскую.

Такая тут проза жизни. Был человек, а остались лишь поделенные между случайными людьми шмотки.

Подъем солнечных панелей с глубины утомительно–однообразная процедура.

Под плоский ящик с панелями завожу крупноячеистую сетку. Цепляю сетку за четыре угла к карабину.

Готово.

Теперь нужно дернуть за линь сигнального буя. Прыгающий поплавок–переросток оповестит Вольфа, что пора вытаскивать на поверхность очередной ящик.

Ящик, окутанный облаком пузырьков выдыхаемого воздуха, торпедой рванет к поверхности. А ему на смену плавно опустится новый линь с закрепленной карабином сеткой.

На подъем одного ящика уходит около двух минут. За одно погружение успеваем поднять шестнадцать–семнадцать ящиков. Это около тридцати минут чистого рабочего времени. Еще десять минут уходит на погружение и всплытие.

Особый акцент делаю на плавном всплытии с глубины.

Моих познаний о кессонной болезни хватает ровно на то, что бы знать:

– она есть,

– причина болезни в растворенном в крови азоте.

– не хочешь получить кесоннку – всплывай медленно.

Часа за два до заката ящики с панелями заканчиваются.

Все – баста, ноги сводит от усталости. Крайнее погружение совершаю исключительно «на зубах».

Крупные ящики с аккумуляторами, аппаратурой управления, массивные балки силового каркаса. Все это на завтра.

Уложенные у кабины мешки с цементом поднимать смысла никого. За неделю под водой цемент давно схватился.

Или поднять один на пробу? Вольф ведь не отвяжется, пока сам не убедится.

Сейчас сдеру второю кожу водолазного костюма. Скину наломившие спину пояс с грузами и акваланг.

И завалюсь в тенек. Пущай меня кормят, поят, можно даже помассировать затекшие конечности и вообще всячески обхаживают.

– Русский?

– М?

– Ты в озере рыб длинных видел, на змей похожих?

– На угрей, скорее.

– На, поймай рыбину покрупнее, – Дензел вручает мне шест с петлей на конце.

– Леску где взял?

– У утопленницы, в вещах была.

Хм. Мальчишки везде и всегда одинаковы.

Даже под чужим солнцем. И даже если им уже под тридцать.

Как–то сразу костюм перестал натирать, и акваланг спину не ломит, и ноги болят не так сильно, как пару минут назад.

Сколько воздуха в баллоне?

Четверть баллона – должно хватить.

Колышущееся зеркало озерной поверхности смыкается над головой.

Где тут рыба?

Поохотиться не получилось.

Получилось добыть.

Девственно непуганая рыба без проблем подпускает на вытянутую руку.

Всего–то подплыть. Плавно завести петлю. Выбрать слабину лески. И резко подсечь.

С первой попытки петля затягивается за жабрами метровой рыбешки. Годный экземпляр, кило полтора–два верных.

Но!!!

Это ведь немца за одной пошлешь – он ровно одну и принесет.

А русский мужик – добытчик.

Что там с воздухом? Еще есть.

Зер гут.

Где тут рыба?

Пока я плескался возле затонувшего грузовика в лагере «экспедиции» появился новый постоялец.

Точнее, «бессознательный лежалец», причем очень, очень основательно бессознательный.

На аккуратной подстилке из прибрежного камыша постанывало некогда крепко сбитое тело пулеметчика.

Вид тела способен запросто распугать стадо Чужих из одноимённого фильма или вызвать тошноту у Годзиллы.

В местах укусов вздулись огромные фурункулы сочного лилового цвета. От рельефной мускулатуры не осталось и следа. Из туловища торчат безобразно отекшие конечности. Голова, даже не знаю, на что похожа. На грушу, что ли? Очень сильно мутировавшую грушу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю