Текст книги "Молчаливый странник в Лондоне"

Автор книги: Цзян И

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Лондонские пейзажи

Утренняя дымка в Сент-Джеймском парке

Весна приходит нехотя

Я прожил всего тридцать пять весен, первые десять ускользнули из моей памяти, вторые десять ушли в небытие прежде, чем я осознал, как научиться радоваться весне, третьи десять одарили меня печалью, потому что я был слишком отягощен работой и у меня не было возможности наслаждаться этим временем года. И вот последние пять весен я живу на другом конце Вселенной и испытываю совершенно иные чувства. Но весна принадлежит всем жителям земли, и когда она приходит, то удивительно, как все вокруг меняется, и не только цвет и форма материальных вещей, но и чувства и мысли. Ребенок, еще не умеющий ходить, сидит в своей коляске и зачарованно вглядывается в желтое, зеленое, красное, и смеется, созерцая птицу или котенка в саду. В отрочестве нам хочется убежать куда-то далеко за тысячу миль или срывать цветущие ветки, ловить птиц, запускать воздушных змеев, плыть на лодке, играть на зеленой лужайке. В зрелости весна дарит нам желание любить, бродить с возлюбленной, наслаждаться мягкими тонами маленьких крокусов или примул, ловить взгляды друг друга и вдруг столкнуться с желанной на каком-нибудь лугу. С годами мы становимся хладнокровнее, медленно бредем под солнцем, с усмешкой вспоминая, что было в прошлом в это время года, может, думаем, что не так уж много весен впереди, и потому любим весну еще больше, чем прежде. Я затрудняюсь сказать, в какой именно день в Лондон приходит весна и когда она уходит. Лондон всегда немного печальный и зябкий, но когда наступает час весны, деревья за несколько дней внезапно зеленеют, хотя еще очень холодно. Но я должен предупредить иностранцев, которые прежде никогда не бывали в Лондоне: не воспринимайте зеленую траву как знак весны, поскольку, как это ни странно, зелень здесь круглый год, чем англичане справедливо гордятся. А вот в Китае зеленая трава появляется только с приходом весны.

Так или иначе, в Лондон весна может пожаловать примерно в начале марта. Накануне вас охватывает необъяснимое ощущение теплоты. Но еще до того, как весна намекнет на свой приход, я уже чувствую: она – в пути. В этом нет ничего таинственного или сверхъестественного, просто меня будят чистые и нежные песни птиц в ветвях каштанов перед окном моей спальни. Конечно, птицы первыми чувствуют весну. Все мы временами слушаем пение птиц. Но лучшее время для этого – раннее утро, когда вы еще нежитесь в постели. Время всех других звуков не наступило, а вы пребываете в блаженном, слегка затуманенном состоянии после глубокого сна. Проснувшись, не надо мгновенно вскакивать с кровати, лучше повременить и насладиться радостным пением птиц. На заре они поют во весь голос. А вот после семи утра птицы уже теряют форму, о чем поведал один из наших великих драматургов. В дневные часы мы редко слышим их свободное пение, такое может случиться только в лесу. Птичье пение наделяет меня волшебной силой, и рано вставать только для того, чтобы услышать эти звуки, вошло у меня в привычку. Мне даже хотелось стать музыкантом, чтобы составлять мелодии из этих восхитительных звуков. Однажды я присутствовал при интересном разговоре между мистером и миссис Найтингейл (фамилия в переводе значит Соловей. – Прим. переводчика) во время представления цирка Бертрама Миллса в зале «Олимпия». Впрочем, мистер и миссис Найтингейл на самом дели были всего лишь двумя симпатичными молодыми людьми, которые пытались говорить на птичьем языке. Это забавляло слушателей, и никто, естественно, не смог бы найти у дуэта фальшивую ноту, ведь среди судей не было соловья из соседнего леса.

Послушав пение птиц в постели, я частенько отправлялся на просторы парка Хэмпстэд-хит, что неподалеку от моего дома. Там птичий концерт продолжался. В Китае есть такая игра «Искать весну». Мы играем в нее, пока на деревьях не появятся приметы весеннего сезона. Именно в Хэмпстэд-хит я наблюдал разного рода приметы лондонских сезонов, и мне никогда не хотелось покидать эти места. Там холодный северный ветер мог пронизывать до костей и деревья стояли безнадежно черные, словно на дворе середина зимы, но я продолжал бродить, слушая птиц, словно предвкушая какую-то неожиданность. И вдруг находил крошечный желтый бутончик крокуса или нарцисса. Я подпрыгивал от радости и шептал: «Я нашел весну!»

На хлопотливых, деловых улицах Лондона вы вряд ли обнаружите признаки весны. Здесь все против нее. Дома тесно прижаты друг к другу, лавочники общаются с покупателями в своем обычном стиле. Они, конечно, скажут вам несколько традиционных слов о погоде, ну например, «не правда ли, чудесный день» или «становится теплее», но слово «весна» не слетит с губ деловых людей. Разве что вы придете к портному. Я часто думаю, что весна сначала приходит туда, где много магазинов, – на Оксфорд-стрит и Пиккадили-Серкус. А уж потом на другие улицы Лондона. Скорее всего потому, что перемены в нарядах дам играют роль флюгера своего рода. А вот улицы в деловом Сити – вокруг Биржи и Грэйсчерч-стрит – это скорее последние пункты назначения для весны, потому что они – излюбленные места мужчин, а не светских модниц. А вот на Локсли-стрит или Пеннифилдс весна, возможно, вообще не заглянет. Еще один признак весны – витрины магазина «Селфридж» на Оксфорд-стрит. На площади Пиккадили-Серкус эту же роль играют витрины магазина «Свон энд Эдгарс».

Искать весну надо, конечно, в лондонских парках, где на ветках весна в первую очередь оставляет символы своего прихода. Позвольте мне процитировать несколько отрывков из статьи в воскресной газете «Обсервер».

«Весна приходит медленно, словно нехотя. Еще недавно мы дрожали под снегопадом, принесенным пронизывающим северо-восточным ветром. Но последние несколько дней мы уже радуемся настоящей весне. Этот приход весны на смену еще не ушедшей зиме, порой внезапный и всегда поражающий воображение, превращает март в праздник… С каждым днем солнце греет все ощутимее, от влажной земли поднимается пар, ярче сияют бледно-желтые примулы… Появились первые всходы пшеницы, прилетели трясогузки, да и многие другие растения и птицы могут появиться задолго до положенного срока.

Маленькие розово-красные почки, как коралловые инкрустации, украшают терновник. Ветки вязов уже окрашены в тот бордово-коричневый цвет, который скоро станет зеленым, однако самый изысканный зеленый цвет природа подарила лиственнице… Пение птиц уже становится целеустремленным… Сидящий на боярышнике зяблик переходит от вечного «твинк-твинк» к настоящей песне лета. Еще пару дней назад, казалось, невозможно было устроиться на берегу, где вьется плющ, чтобы в тепле и комфорте наслаждаться запахом примул, фиалок и пением птиц. Теперь такое возможно…»

В этом отрывке очень выразительно описывается именно то состояние природы, которое я хотел передать: на смену зиме приходит весна. Великий китайский поэт Су Дунпо, живший в эпоху династии Сун (960-1279), написал такие строчки: «Весенняя вода теплеет в реке – умные утки узнают об этом раньше других». Поэт, живший в более поздний период, оспорил эту мысль: «Это неверно. Чем хуже гуси? Они узнают о весне так же быстро. За что же тогда почтенный Су так превозносит уток?» Лондонцы не согласились бы и со вторым поэтом: «А почему не считать первыми чаек или голубей в лондонских парках?» Как видите, у каждого свой взгляд на вещи. Я, кстати, тоже поклонник уток, особенно тех, что обитают в Сент-Джеймском парке. В памяти запечатлелись сцены у озера во время моих долгих прогулок в одиночестве и с друзьями. То были зябкие дни ранней весны, лишь немногие решались на прогулку в парке. Помню, как две или три утки покинули маленький остров, покрытый голым кустарником, вразвалочку подошли к воде и в утренней дымке поплыли прямо ко мне, словно знали, что их ждет завтрак. Но сначала они сделали несколько кругов по водной глади посередине озера и только потом направились ко мне, чтобы я не думал, что они такие жадные, что так безудержно стремятся быстрее заполучить крошки хлеба. В безветренный день поверхность озера могла быть такой спокойной и гладкой, что можно было даже подсчитать число капелек мелкой ряби на воде, взбаламученной утками. В теплую погоду в разгар весны здесь многолюдно, лондонцы сидят в креслах, бродят вдоль берега. В такие дни можно увидеть и выводок маленьких утят рядом со взрослыми птицами. Возможно, инстинктивно они и умеют плавать, но жмутся к матери из чувства самосохранения. Интересно детально наблюдать за ними: утята не толкают друг друга, если большой группой тянутся за матерью, а когда играют, то слегка ударяют друг друга своими маленькими клювами. В поисках пищи они следуют за матерью, но если мама-утка вдруг поднимает голову и меняет маршрут, они делают то же самое, оставив нетронутым корм. Как тесно они связаны между собой, мать и дети! Утята ведут себя куда лучше, чем некоторые мальчики и девочки.

Риджент-парк – еще одно место, где я наслаждался весной. Голуби, похоже, любят это место больше других. Иногда пожилой джентльмен кормит их арахисом, порой это делают мать с дочерью. Голуби садятся к вам на руки, если вы не боитесь их, могут даже отдохнуть у вас на голове, если вы, конечно, не возражаете. Это самые приветливые птицы. Однажды я встретил белочку, которая торопливо спускалась с высокого дерева, ее глаза были устремлены на меня в надежде получить лакомство. Немного перекусив, белка забралась на ветку и стала весело качаться. В парке много лебедей, которые даже пытаются догнать лодки на озерной глади. Их длинные прямые шеи напоминают стройные мачты корабля.

В жилище попугаев болтовня становится неистовой, а в домах, где живут обезьяны, сотрясаются изгороди и тоже слышится неумолкаемая болтовня. Все это свидетельствует о том, что звери в зоопарке тоже чувствуют приближение весны. Я любил наблюдать чаепитие шимпанзе, никогда не видел ничего подобного в моей стране. Вспоминаю старого шимпанзе, который умер в прошлом году, – насколько умными были его шалости! А вот тюлени, оказывается, очень музыкальны. Я помню воскресный день на морском берегу в Западной Шотландии, куда пожаловала целая ватага тюленей. Расположившись на скалах, они слушали музыку. Она лилась из граммофона, который наша компания захватила с собой. В зоопарке тюлени предстали предо мной в ином качестве. Ранней весной они без устали прыгали в пруд и обратно.

В Випснэйдском зоопарке, в отличие от зоопарка в Риджент-парке, у птиц и зверей больше пространства для игр. Однажды весной я увидел там нескольких павлинов, которые важно вышагивали вокруг большого дерева. Один из них распустил свой огромный хвост, напоминавший расписную ширму, его гордо поднятая голова была устремлена к вершине дерева. В это же время длиннохвостый попугай с синими крыльями, красной шеей и золотисто-красным хвостом безмолвно стоял рядом. Интересно, догадывался ли он, что павлин взирает на него со скрытой яростью. Попугай и павлин напомнили мне двух актрис, загримированных и готовых выйти на сцену, но пока не прозвучала команда «ваш выход!», они ссорятся. Какое счастье, что я не был их продюсером! Вряд ли бы я нашел выход из этой неприятной ситуации. Страусы со смешными длинными шеями напомнили мне плакат фирмы «Гиннес». А белый медведь был явно недоволен жаркой лондонской весной, которая вынуждала его плавать часами в бассейне.

А когда весна наконец полностью воцаряется в Лондоне, я иду в ботанический сад Кью-Гарденс полюбоваться цветами – крокусами, бледно-желтыми нарциссами, примулами и, конечно, розовым цветением миндальных деревьев. Эта красота особенно выделяется на фоне серого туманного Лондона. Я всегда путал эту миндальную вспышку с цветением нашей зимней сливы. Это дерево занимает почетное место в китайской литературе и искусстве. Цветение сливы и миндаля очень похоже, пока на деревьях не появляются листья, но наша слива – мэйхуа – распространяет аромат, к тому же у некоторых видов цветки желтого цвета, что выглядит особенно изысканно на фоне чистейшей снежной белизны. А вот когда мы, китайцы, говорим о цветении груши, то обычно называем его «белоснежным». Китайский драматург Ли Ливэнь говорил как-то, что любит созерцать это цветение гораздо больше, чем наслаждаться вкусом этого фрукта. Вот его мысли о цветении груши: «Истинный снег принадлежит Небу, но тот, что мы наблюдаем, – собственность мира людей. У небесного отсутствует аромат, а у нашего есть не только белизна, но и благоухание». Мне нравится его образ мыслей. В Кью-Гарденс грушевые деревья очень величественные. Они напоминают великанов в белых мантиях, стоящих с величайшим достоинством. Больше всего в сад влечет яркая, вызывающе-красная окраска рододендронов. Нельзя не поддаться этому соблазну. Но после этого алого безумия я часто иду к лилиям. Их нежная расцветка успокаивает.

В преддверии Пасхи почти каждый лондонец начинает думать о том, чтобы в эти праздничные дни отправиться в путешествие. Все вокзалы заполнены страждущими. Поскольку я приехал из страны, где до недавнего времени не знали даже слово «пасха», то поначалу был поражен таким количеством гуляк. Что бы это все значило? Но постепенно стал принимать этот стиль жизни и так привык к нему, что совершаю свои собственные пасхальные экскурсии. Увы! Как быстро и глубоко окружающая среда изменяет привычки. Три года назад в Лондоне я получил от друга первое в моей жизни пасхальное яйцо и долгое время смотрел на него и порой даже трогал. Для лондонцев в пасхальных яйцах нет ничего необычного, это просто обычай, завещанный предками. Но для китайца вроде меня пасхальное яйцо словно напоминает, что я – в иностранном государстве. Я уже начинал воспринимать Лондон как мой второй дом, но этот обычай неожиданно заставил меня подумать о земле, где я родился. Однажды прочитал в газете «Таймс» строчки о том, что современный поэт не первый и не последний, кто чувствует: «Чтоб красоту цветенья ухватить, пятидесяти весен может не хватить».

Мне очень трудно описать в деталях, что я сделал за эти пять последних весен. Но есть одно, о чем я никогда не могу забыть, – утомительная, надоедливая неустойчивая погода. Могут, конечно, выдаться один-два жарких дня, но тепло редко держится даже неделю. Журналист, описывавший как-то жестокий пасхальный мороз, с мокрым снегом и градом, очень резонно сопроводил свою заметку подзаголовком: «Надеемся на теплые дни». В лондонской весне есть много прелестей, но те лондонцы, которые редко путешествуют, вряд ли могут представить для сравнения весну, скажем, в Китае, особенно на юге, вдоль южного берега Янцзы. Именно об этом южном крае я мечтаю, когда наступает весна в Лондоне. Всюду, куда бы ни ступала там нога, она утопает в бесчисленных цветах и лепестках. Столько стихотворений написано нашими великими поэтами, воспевающими красоту этого края. Вот лишь одна строчка: «Дождь омыл деревья южного края, в одночасье расцвели бесчисленные цветы». Другой мастер убеждает друга не покидать этот край: «Если посчастливилось застать весну в Южной стране, никогда не расставайся с ней». А вот строки, которые всегда у нас на устах:

 
Весь мир поет гимн Южной стране,
А тебе, страннику, разве не пристало прожить здесь жизнь.
Там воды весной голубее неба, дожди убаюкают в расписном челне.
Девушки в питейном доме прекраснее луны,
Их руки подобны инею и падающему снегу.
До старости не возвращайся домой,
Не то разобьешь свое сердце.
Вспоминаю радости Южной страны,
Был молод, и легким казался весенний наряд.
Скакал я на лошади по горбатому мосту,
И красный рукав из беседки заманивал меня.
 

Весной в Китае всегда тепло, даже в дождливую пору. Зима у нас суровая, куда холоднее лондонской, и мы все грезим о весне. Как только осознаем, что весна в пути, то начинаем ждать теплых дней. Чем дольше она продлится, тем теплее будет погода. В старом китайском календаре есть специальный день, который называют «Праздник встречи весны». Каждая семья убирает зимние вещи, достает весенние и готовится к особой церемонии. Считается, что бог весны – пастух – и он ходит по домам со своей коровой, чтобы сообщить людям: «Я пришел!» За мои тридцать китайских весен мне ни разу не посчастливилось встретиться с пастухом, но каждый раз я, конечно, участвовал в праздничном обеде. Затем наступал праздник фонарей. На двенадцатый день второй луны (где-то в середине марта по европейскому календарю) в некоторых районах страны проходит праздник цветов. Женщины и дети готовят множество плакатов из цветной бумаги и шелковых лент разных оттенков и тонов. В назначенный день они развешивают их на цветах и цветущих деревьях, одновременно декламируя панегирики и здравицы, порой ввергая себя в состояние прострации. Такое поклонение цветам призвано обеспечить богатый урожай.

Реакция лондонцев на весну, по моим наблюдениям не имеет ничего общего с отношением китайцев к этому времени года. Возможно, наше состояние духа покажется кому-то странным. Весной мы не только доставляем радость себе, но и выражаем некие чувства по отношению к ней. Наверное, вы скажете, что мы слишком сентиментальны. Но ведь в самом деле образованные люди в Китае не только пишут стихи к приходу весны, но и постоянно думают о ней, одухотворяют ее. Обратите внимание на названия стихов и поэм: «В поисках весны», «Блуждаем весной», «Расспрашиваем о весне», «Пытаемся задержать весну», «Сожалеем об уходящей весне», «Сопровождаем весну» и т.д. Когда весна на исходе, некоторые энтузиасты приглашают друзей на торжество, именуемое «Прощание с весной». Они беседуют, читают стихи, рисуют картины. И конечно, готовится хороший обед. Мы сожалеем об уходе весны, может быть, больше, чем любая другая нация. Кому-то кажется, что весна немилосердна и своевольна, потому что покидает нас по собственной прихоти. Но ничто не может заставить ее изменить решение. Таков небесный закон: время приходить – и время уходить. Какие могут быть жалобы? Ох, уж эти глупые китайцы! Хочу сделать комплимент лондонцам: они достаточно мудры, гуляют себе, как обычно, в парках, словно не замечая кончины весны.

Бог Весны

Я полюбил лондонскую весну, но остались два неудовлетворенных желания. Над первым вы, наверное, будете смеяться. Мне так не хватало здесь в это время года «spring rolls» – весенних блинчиков, традиционного китайского блюда, символизирующего весну. В тонко раскатанное тесто кладутся молодые листья или почки китайской зелени, рубленое мясо и грибы. Это блюдо можно, конечно, заказать в любом из китайских ресторанов Лондона, но разве сравнишь его с тем, что готовят в Китае?! Мое второе сожаление связано с тем, что за эти пять весен я не смог посетить могилы моих предков. Воспитанные в традиции поклонения предкам, мы каждый год посещаем семейные храмы и могилы родных. Обычно это происходит весной, примерно в те дни, когда на Западе отмечают Пасху. Когда наступает это время, старшие ведут младших к семейным могилам. Так воспитывается чувство уважения к тем, кто оказывал на молодых благотворное влияние, чувство любви к тем, чья доброта помогала нам обрести себя в этом яростном мире. Любой человек должен постараться в это время года побывать дома. В Китае я старался посещать могилы родителей даже чаще, чем раз в году. Но теперь мой временный дом слишком далеко от родины и я не могу себя считать достойным сыном. Увы, такую ошибку не исправишь.

Цикады поют о зное

Прожив некоторое время в Лондоне, любой китаец сказал бы, что здесь никогда не бывает жары и самый жаркий летний день напоминает – лишь конец весны в Китае. Та очевидная грань между весной и летом, которая свойственна моей стране, неизвестна лондонцам. Это наблюдение привело меня к мысли о противоречивости мира и условности любых понятий.

Определенный день в году лондонцы взяли и обозначили как дату, когда наступает «летнее время», хотя я убежден, что они не узнали бы об этом без тщательного изучения ежедневных газет. И хотя «летнее время» обычно начинается до Пасхи, сама Пасха, конечно, ассоциируется с весной. В какое же замешательство приводит Лондон восточного человека!

Когда я приехал, мне было очень зябко и казалось, что вот-вот наступит осень. Чуть позже я заставил себя пойти гулять в Гайд-парк и увидел там двух леди, которые, к моему удивлению, были одеты в шубы! Я знал, что на дворе лето, и не мог поверить, что мечты моих юных дней стали реальностью. Вы спросите, какие мечты? В Китае в пору моей юности были очень популярны романы, в которых рассказывалось о людях, излучавших божественную энергию, которая позволяла им носить меховые одежды летом, а шелковые платья зимой. Для нас, обычных людей, это было непостижимо. Стоило подумать о меховом одеянии летом, как мы чувствовали, что все тело сжимается и из корня каждого волоска выступает пот, в то время как мысли о легких шелковых одеждах в зимнюю стужу приводили нас в дрожь. Многие молодые люди страстно желали обладать такой чудодейственной силой. Вот и я, прочитав эти романы в раннем отрочестве, неоднократно мечтал о встрече с подобным полубогом. И вот теперь увидел воочию целое созвездие божеств (надеюсь, эти лондонские леди оценят мой комплимент). Помню, как я красочно описывал моих лондонских «богинь» в письмах племянникам и племянницам, причем старался использовать самые выразительные фразы из китайских романов нашей юности. Они отвечали, что мне не следует изображать Лондон таким увлекательным, дабы не разжигать в них ревность и желание тотчас приехать в этот город.

Есть два растения, которые, вероятно, лучше других свидетельствуют о приходе лета, поскольку температура воздуха вряд ли может служить настоящим симптомом наступления этого времени года. Прежде всего, это боярышник Этих деревьев (их называют майскими) очень много в Хэмпстэд-хит, куда я летом специально хожу по утрам, чтобы созерцать их. Некоторые посажены строго в одну линию там, где сходятся два холмика, и похожи на цветущую розовую стену. Цветущий боярышник с едва проглядывающими зелеными листочками очень нравится мне, особенно я люблю рассматривать неожиданные переплетения ветвей. Эта аранжировка добавляет что-то новое моему пониманию живописи. Второе растение – колокольчик круглолистый. Моя квартирная хозяйка посоветовала посмотреть на эти голубые цветы в Кью-Гарденс и с удовольствием составила мне компанию, опасаясь, что я могу заблудиться, да и сама она, оказывается, давно не бывала там. Мы долго блуждали, пока наконец не вышли на аллею колокольчиков. Издали я вдруг увидел длинную ярко-голубую ленту на фоне темной зелени. На это чудо падали солнечные лучи. Когда мы подошли ближе, я осознал, что никогда в жизни не видел такого скопления ярко-голубого цвета. Человеку не дано даже пытаться имитировать свежесть и гармоничность того цвета, который дарит природа. Моя спутница заинтересовалась домиком королевы Виктории, который рисовал какой-то художник, сидя на тропинке, а я наблюдал на колокольчиках движение теней облаков, создаваемых колеблющимися солнечными лучами. Разнообразие оттенков цвета на колокольчиках было неописуемо.

Следующий раз я отправился на аллею колокольчиков после скоропостижной смерти моей квартирной хозяйки. Но все цветы увяли…

Сколько раз я думал о том, что природа остается неизменной, но человек, к сожалению, не вечен. За эти пять коротких лондонских лет столько друзей ушло в мир иной, но остались в моей памяти, и среди них моя добрая хозяйка, сопровождавшая меня на прогулке по аллее колокольчиков. В Кью-Гарденс я люблю слушать песню кукушки, но это случается нечасто. Видимо, эта птица – не завсегдатай здешних мест. Существует легенда, связанная с этой птицей, которая имеет особый смысл для наших крестьян и поэтов. Считается, что предки кукушки воспитывались и кормились в небесном дворце и были любимцами Западной королевы матери, жившей на Небесах. Однажды они дурно себя вели, и королева-мать наказала их. Самых юных птиц каждый год (как правило, в начале мая) стали отправлять на землю, чтобы побуждать наших крестьян вовремя возделывать рисовые поля. Те, кто жил на Небесах, естественно, и не помышляли о том, чтобы спуститься на землю и жить в мире людей, поэтому песня кукушки была печальной и меланхоличной. Ее звучание по-разному интерпретировалось в китайском языке. Одно из толкований гласит: «Торопись, торопись, пора подумать о хорошем урожае». Как только наши крестьяне слышали эту песню, они отправлялись в поле: обрабатывать его, сеять, орошать, пропалывать сорняки и т.д. Птицам не разрешалось возвращаться на Небеса до той поры, пока не созреют рис и пшеница. Но к этому времени у кукушки уже не было слез – только кровь. И эти кровавые слезы падали на поля и становились «цветами кукушки» ярко-красного цвета в форме колпачка. В мае – июне большинство полей в китайских деревнях покрываются этими цветами. Поэты, если они в эту пору вдали от дома, услышав плач кукушки, вспоминают о тех, кто занят вечной сельскохозяйственной работой на родине, начинают стремиться домой и принять в ней участие. А если им не удается вернуться на родину предков, они описывают свои слезы как красные «цветы кукушки». Эти чувства в стихах наших великих мастеров выплескивались снова и снова. А мне почему-то вспоминаются другие стихи английского поэта, опубликованные в «Обсервере». Они основаны на сюжете, не столь романтичном и меланхоличном. Для контраста я познакомлю вас с ними. Быть может, вы почувствуете разницу между восточным и западным менталитетом:

 
Святой Петр, как привратник,
изнуряется ленью,
Он к Вратам Золотым,
к ним притулившись, прирос,
Не следя, кто вскарабкался
по хладным ступеням
В царство вечного лета
и невянущих роз.
 
 
Он баюкает сон –
его тревожить не смей ты,
Пусть не слышит в дремоте,
я его не виню,
Как скопировав глас
псалтариона и флейты,
Птичий хор величальную
шлет новому дню.
 
 
Разбудить скрипом ходиков
его не сумели,
Он не слышит, как камушки
ссыпаются вниз,
Как смеются у Пана
переливы свирели,
Как трубит горделиво
бледно-желтый нарцисс…
 
 
Вот малиновки стук,
вот коноплянки сюита,
На задорный призыв
ему откликнуться пора б,
Ветром Северным дверь
с ожесточеньем избита,
А в ответ – тишина,
да оглушительный храп.
 
 
…От двойного удара
содрогнулось все разом,
Знать, явился избранник,
кто достоин и свят,
Встрепенулся Петруша,
ключ нашарил он глазом
И возникнул в проеме
вмиг распахнутых врат [7]  [7] Перевод Владимира Михеева.


[Закрыть].
 

Я написал несколько стихотворений о Кью-Гарденс и хотел бы познакомить вас с двумя, чтобы передать мои чувства в связи с двумя разными событиями. Одно посвящено старому журавлю, который привлек мое внимание в первые дни лета:

 
Кто заставил откуковать в прощальный путь последние дни весны?
Сочная зелень одела гирляндами берег с плакучими ивами.
Старый журавль в стремительном порыве слетает вниз,
Чтобы застыть в одиночестве, не страшась людей, в изголовье ручья.
 

Другое стихотворение написано о том, как я провел летний день в Кью-Гарденс, наслаждаясь водяными лилиями и гусями:

 
Лепестки лилий и тени гусей неразлучны.
Как свободно гусиное перо, сколько
шарма в нежном лепестке.
Ранним утром гуси плывут среди лилий,
Вместе с ними отдыхают поздней порой,
Иногда поднимают величавые шеи, и тогда раздается их
тоскующий крик.
 

Стоял жаркий день, когда я написал этот пассаж. Ярко светило солнце, хотя жара была и несравнима с той, что бывает летом в Китае. Я внимательно наблюдал за небольшой стаей гусей. Они вышли из воды и стояли у пруда, затем, как по команде, все погрузились в сон. Один гусь стоял на одной ноге, другие спрятали голову в крылья или в оперенье. Глаза одного из стаи были полуоткрыты и время от времени моргали. Это вызывало у меня неистребимую сонливость.

В Китае от жестокой жары хочется спать, встревоженные голоса цикад всегда вызывают дремоту. Это насекомое – король китайского лета. Голоса цикад напоминают звуки машин на фабрике, правда, они более мягкие. Звук возникает медленно, на негромкой ноте, но постепенно взрывается пронзительной трелью, словно нестерпимый зной так угнетающе подействовал на цикад, что им остался единственный выход – кричать. Обычно цикады забираются на верхушки ив и других лиственных деревьев. В пору невыносимой жары люди спасаются в самом прохладном месте дома, и единственный звук, который они слышат, – не мелодии дорожного движения, а песни цикад, которые всегда напоминают им о зное и словно советуют – ищите спасение во сне.

Цикада на ветке ивы

Но у китайского лета есть еще один герой – цветок лотоса. Люди Запада видели эти цветы на китайских вазах, фарфоровых изделиях и живописных картинах. Китайцам нравятся большие пахучие цветы лотоса на длинных тонких стеблях, выступающих из воды, и могучие листья в форме зонтика. Лотос символизирует чистоту, потому что он вырастает из грязного илистого дна озер и прудов чистым и благоуханным. Лотос также одаривает плодами, сердцевину которых можно высушить и смешать с чайными листьями. Иногда мы кладем несколько чайных листьев в почку цветка лотоса на день-два, чтобы листья вобрали в себя это благоухание. Такой чай отличается утонченным и таинственным ароматом.

Некоторые наши знатоки чая любят собирать ранним утром с листьев лотоса капельки росы и добавлять их в чай. В Кью-Гарденс я видел несколько цветов лотоса, но они растут в теплицах, даже летом. Лондонское лето слишком прохладно для них.

На мой взгляд, лето в Лондоне временами напоминает нашу весну, а временами – осень. Мы обожаем эти два сезона, поэтому в письмах к моим соотечественникам я постоянно советую: если у вас есть деньги на путешествия, приезжайте в Лондон летом. Каждый год в конце июня – начале июля люди все время говорят о подготовке к летним отпускам. Вокзалы переполнены, пассажиров с багажом даже больше, чем в пасхальные дни. В Лондоне куда меньше прохожих на улицах. Именно поэтому я выбираюсь из своей «раковины» значительно чаще, чем обычно. Если весной я люблю гулять в лондонских парках, то летом предпочитаю бродить по городским улицам. Один из моих самых любимых маршрутов – Эксибишн-роуд. Эта широкая улица позволяет мне почувствовать себя скитальцем, которому принадлежит весь мир. Одновременно она и довольно длинная, что позволяет видеть далеко-далеко. Когда я брожу по этой улице, у меня никогда не бывает ощущения тесноты. И еще я люблю прогулки по Кромвел-роуд. Правда, на ней больше машин, но и она достаточно широка, чтобы постараться их не замечать. Кроме того, там много зданий, великолепных с точки зрения архитектуры. И это создает дополнительное ощущение комфорта. Нравятся мне Холл-роуд и Холланд-парк-роуд. Я более четырех лет прожил в районе Хэмпстэд и потому Финчли-роуд, самая длинная улица Лондона, не раз слышала шорох моих шагов. Гулять по ней летним утром – большое удовольствие, потому что легкая дымка таинственно скрывает от моих глаз то, что впереди. Между прочим, как я уже говорил вам, лондонцы в летнюю пору любят исчезать из города, но их место занимают иностранцы. То же самое происходит и в воскресные дни.