Текст книги "Хороший сын, или Происхождение видов"

Автор книги: Чон Ючжон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Голова, работавшая со вчерашнего утра с огромной скоростью, резко затормозила. Жар и холод, в которые меня попеременно бросало, неожиданно отступили. Многочисленные мысли, нахлынувшие на меня, словно наводнение, в одночасье прекратили свое течение. Я оторвал глаза от тетради. Запись продолжалась, но я больше не хотел читать. У меня было такое ощущение, будто я читал про какого-то религиозного фанатика из секты «Миссионерской церкви Дами», которая верила, что знаком конца света станет утроившееся солнце. Для него вопрос, конечно, существенный, но не имеющий ко мне никакого отношения.

Ты думаешь, что это так?

Раздался из-за спины голос мамы. Я встал и подошел к стеклянной двери на террасу. В пасмурном и темном воздухе мама качалась на качелях. Серое небо нависало прямо над навесом.

Может, тебе почитать дальше?

Я покачал головой. Неинтересно.

Тебе же любопытно, что это за события «того дня»?

Мне это было не интересно. Интересно было другое. Почему мама продолжала заботиться обо мне? Она даже пошла к тете, с которой порвала отношения, и умоляла о помощи. Если она так меня боялась, ей, наверно, было лучше надеть удавку мне на шею и заточить в подвал. Это было бы лучше для нас обоих. Ведь тогда я не стал бы убийцей, а мама осталась бы жива.

– Ючжин!

На этот раз меня позвала не мама. Голос доносился из-за двери. Я обернулся.

– Ты у себя?

Кто-то стучался ко мне в дверь.

* * *

Ручка двери повернулась. Я посмотрел на настольные часы. 1:48.

Почти как вчера утром, когда в мою дверь стучал Хэчжин. На столе открытая тетрадь, дверь в комнату не заперта. Я же был дома один, закрываться было ни к чему. Только в отличие от вчерашнего дня, я был голый, и у меня не было времени долететь до двери комнаты. Дверь уже открывалась. В дверном проеме показалась нога в полосатом носке. Следом появилось лицо хозяйка этой ноги. Рот, который запросто проглотил бы огромного питона, растянулся в дружелюбной улыбке.

– Чем ты занимаешься?

Это была тетя. Я, конечно, предполагал, что она рано или поздно заявится, но не так же неожиданно, не прямо сейчас. Более того, я и представить себе не мог, что она сразу ворвется в мою комнату. Даже моя мама, которая, как никто другой, умела действовать напролом, тете и в подметки не годилась. Ей так любопытно, чем я занимаюсь, что она хочет проверить это, неожиданно ворвавшись в мою комнату?

Я опустил голову и окинул взглядом свое голое тело. Моя пушка была во всеоружии, а волосы на лобке встали дыбом. Живот вжался внутрь. Мышцы на ягодицах сильно напряглись, как холмики на грядках. Нервная система пришла в полную боевую готовность. Мой кровный враг был здесь.

– Что случилось?

Я сделал шаг в сторону стола и плотно к нему прижался, немного раздвинув ноги. На открытой тетради лежала моя пушка, словно сейчас выстрелит. С лица тети, которая приближалась, глядя на стол, совсем исчезла улыбка. Она что-то неясно буркнула себе под нос и отвернулась в сторону. Нити ожерелья, которые она носила словно шаман из племени масаев, шумно закачались у нее на шее.

– Почему ты в таком виде?

Ее голос не был смущенным. Но и восторженным не был. В нем читалось любопытство – с чего это я демонстрирую свой пенис в самом расцвете сил. Читалось, и очень отчетливо, что она относится ко мне, как к молокососу. Малыш, я твоя тетя. Я человек, который видел тебя еще тогда, когда твой пенис был размером с небольшой краник. Теперь этот краник подрос и стал размером с душ, чего тут бояться.

Я посмотрел на тетин зад, упруго проступающий сквозь джинсы. Единственная часть ее сухощавого, как палка, тела, которая имела мягкую округлую линию. Каждый раз, когда я ее видел, она напоминала мне футбольный мяч, лежавший посреди пустыря, и поэтому мне инстинктивно хотелось ударить по ней ногой. Но каким образом этот мяч докатился сюда? Как он миновал подъезд и преодолел нашу входную дверь?

Долго ломать голову над этим не пришлось, я сразу понял ответ. Хэчжин. Наверно, вчера он заехал к тете в клинику и передал ей ключи от подъезда и квартиры.

– Это я хотел тебя спросить, почему ты стоишь в таком виде?

Тетя повернулась и скрестила руки на груди, расслабив таким образом плечи.

– Сперва оденься. Безобразие!

Она вела себя очень спокойно, будто, если надо, готова была ждать и тысячу, и десять тысяч лет, пока я не оденусь. От этого я чуть не причмокнул языком. Старая дева, которая ни разу не была замужем, а такая бесстыжая.

– Это будет немного затруднительно, ты загораживаешь мой шкаф.

Тетя повернула голову и посмотрела назад. Потом в один миг краем глаза окинула меня с головы до ног. Похоже, она решила, что ситуация складывается не в ее пользу, поэтому разомкнула руки и, повернувшись к двери, спросила:

– Может быть, ты тогда спустишься на первый этаж?

– Хорошо.

До двери было всего три-четыре шага, пока тетя проходила это короткое расстояние, она всячески стремилась показать, что не смутилась и не потеряла свой авторитет. Она выпрямила спину и с гордо поднятой головой неторопливо вышла из комнаты. Дверь с грохотом закрылась.

Ючжин опасен. Среди социопатов он находится на самом верху иерархии, он – хищник.

Слова тети эхом отдавались в моей голове. Я опять повернулся к маме и спросил:

– Мама, тетя пришла меня сожрать. Что мне делать? Поддаться или сожрать ее самому?

Мама ничего не отвечала. Она улыбнулась, растянув свои алые, как у Джокера, губы, – мол, делай, как хочешь.

Я повернулся и закрыл тетрадь, оставив непрочитанными несколько страниц. Пусть я сгорал от любопытства узнать, что же такого произошло в «тот день», сейчас не время заниматься чтением. Я убрал тетрадь в ящик стола и оделся во все черное: трусы, тренировочные штаны и футболка. Задвинул жалюзи и босиком стал бесшумно спускаться по лестнице.

Тети не было ни в гостиной, ни на веранде, ни на кухне. Комната мамы была заперта, а причин входить в комнату Хэчжина у нее не было. Я подумал, что она в ванной около прихожей, и прислушался – ни звука. На стойке лежали светлое серое пальто и синяя кожаная сумка, больше похожая на короб для доставки товаров. Она была огромной и крепкой, в ней легко поместилось бы пять порций лапши чачжанмен.

Вдруг я вспомнил прочитанную мной когда-то фразу. Залезть женщине в сумку все равно что заглянуть ей в душу. Меня так и тянуло залезть к ней в сумку, я никогда так не интересовался тетиной душой. Что это за душа такая, которая своими проницательными глазами разглядела в картинке шестилетнего мальчика убийцу матери? Что это за душа, которая вынесла девятилетнему племяннику приговор – хищник? Что за морда у души, которая полностью разрушила жизнь человека под предлогом лечения? Что за сердце у души, которая посмела одна прийти на территорию хищника?

Рядом с «тетиной душой» лежала коробка. Сквозь пластик наверху виднелось ее содержимое – торт размером с гамбургер. Я прошел мимо обеденного стола и через кухню направился к веранде, где стояла стиральная машина. Я двигался беззвучно, затаив дыхание, но в голове стоял шум – Оптимист и Реалист впервые за долгое время стали союзниками и в унисон кричали. Не кипятись, просто как-нибудь успокой тетю и отправь ее домой целой и невредимой.

Тетя стояла перед стиральной машиной. Голова вытянута вперед и наклонена немного с сторону, глаза через стеклянную дверь разглядывают содержимое стиральной машины. Зеленые огоньки на панели не горели. Наверно, стирка давно закончилась. Я, держа руки за спиной, встал за тетей. Я чувствовал себя в привычных обстоятельствах – разве что не было тумана и я был дома. Я молча наблюдал за тетей, которая открыла дверцу стиральной машины, пошарила внутри и, схватив конец одеяла, резко вынула его наружу. У меня руки зачесались пнуть ее ногой под зад, запихнуть в стиральную машину и закрыть дверцу.

– Что ты делаешь? – спросил я.

Рука тети резко остановилась, а плечи слегка дернулись. Будь на ее месте мама, она бы широко открыла глаза и громко крикнула мне: «Не подкрадывайся за спиной».

– С чего это ты вдруг постирал одеяло?

Тетя медленно убрала руку и обернулась. Выражение ее лица было спокойным, словно она с самого начала знала, что я был у нее за спиной. Угол одеяла, который она вытянула из стиральной машины, шлепнулся вниз, как рука мертвеца.

– Ты что, описался во сне?

По лицу тети скользнула улыбка, словно ей понравилась эта шутка. Я тоже улыбнулся.

– Ты пришла помочь нам по дому, пока мама в отъезде?

– Нет, я услышала, как запищала стиралка, и просто подошла сюда взглянуть.

Тетя посмотрела на стиральную машину, а потом снова перевела взгляд на меня.

– Стирка же закончилась, верно?

– Оставь, я сам.

Повернувшись полубоком, я отошел от входа на веранду. Скорее выходи, сука.

– Ну, ладно.

Тетя отошла от машинки. Мы стояли с ней лицом к лицу у входа на веранду и мило улыбались друг другу. Тетя просканировала взглядом мою черную одежду, а я смотрел на ее морщинистую шею, похожую на хобот слона. Вдруг я вспомнил прошлые новогодние каникулы, которые мы провели в Японии у горячих источников в Кусацу.

Это была семейная поездка: мама, я, Хэчжин, тетя и дедушка. Там нам неожиданно встретилась одна женщина, ребенок которой был пациентом тети. Тетя всем своим видом показывала, что совсем не расположена к общению, но та, не обращая на это никакого внимания, бестактно задерживала ее и безудержно болтала. Она тоже приехала сюда со всей семьей; ребенок благодаря тете стал спокойным, и теперь ему нужно только учиться. На этом ей и следовало бы остановиться. Но она мельком увидела мою маму и начала тараторить, делая ей комплименты. Какая же красивая у вас младшая сестра! Вылитая Джуди Фостер в молодости… Растерянная мама поправила ее, пояснив, что она старшая сестра. Тогда та женщина, как француженка, много раз повторила «оляля». Ну, ничего себе, а я-то подумала, что вы намного младше. В чем ваш секрет? Я до сих прекрасно помню лицо тети, на котором появились глубокие складки морщин, как ступеньки на лестнице, помню ее бормотание после того, как женщина отошла уже далеко. Сумасшедшая сука, это я-то старшая?

– Когда вернется Хэчжин? – Тетя нарушила тишину, и я тоже ответил вопросом на вопрос:

– А ты сама его не спросила вчера во время вашей встречи?

Тетя вопросительно наклонила голову.

– С чего ты решил, что я виделась с Хэчжином?

– А иначе как бы ты смогла войти в дом? Произнесла «сим-сим откройся»?

– Ну, код от входной двери я знаю давно. А в подъезд я попала за входящим внутрь жильцом. А в чем дело?

Тетя вдруг широко улыбнулась, обнажив десны, словно она что-то поняла.

– А, наверно, у тебя испортилось настроение из-за того, что я ворвалась в твою комнату.

Я в очередной раз убедился, что джентльменские манеры никак не помогают жить. Была же возможность сразу обшарить «душу тети» и обнаружить там ключи от нашего дома. Тогда бы сейчас я мог сунуть ей в лицо с ужасными деснами доказательство того, что она соврала.

– Я вот и торт тебе принесла, чтобы отпраздновать сдачу экзамена. – Она подошла к стойке и подняла коробку с тортом.

– Не стоило… Я же не госэкзамен на юриста сдал.

Я пошел на кухню. Тетя вздернула брови – ну, что за скромность?

– Попасть в юридическую школу – это уже большой успех. Узнай об этом твоя мама, она бы уже закатила большую вечеринку, всех соседей бы позвала, разве не так?

Вечеринка? Да ей даже не нравилось, что я поступил на юридический факультет. Она тогда ни с того ни с сего предложила мне специализироваться на философии, этике или богословии. Ее план на мою жизнь был таков. Закончить университет, поступить в магистратуру, получить ученую степень и, проводя научные исследования, писать книги. Кажется, теперь я понял, откуда ноги растут. Это все из-за этой женщины. Женщины, которая держит передо мной торт и спрашивает: «Разве не так?»

Возможно, мама и тетя вместе придумывали тюрьму без стен, в которой можно на всю жизнь заточить хищника. Чтобы этот хищник не навредил себе и другим, чтобы жил вроде как среди людей, но не общался с ними. Из-за этого я до окончания университета должен был жить как ребенок: возвращаться домой до девяти вечера и не иметь возможности путешествовать одному.

– Отметим, когда вернется Хэчжин?

Я не ответил.

– Да, все-таки веселее, если он будет с нами.

Тетя сама задавала себе вопросы и сама отвечала. После чего с тортом в руке прошла мимо меня к холодильнику. Было ясно, что она собирается ждать до тех пор, пока Хэджин не вернется домой.

– От мамы пока никаких вестей? – спросила тетя, кладя торт в холодильник.

– Нет, никаких.

Я вышел из кухни и сел за стойкой со стороны гостиной. Отсюда я мог наблюдать за тетей, не поворачивая головы.

– До сих пор ничего? – спросила тетя, как бы между делом, будто изучая содержимое холодильника.

– Она на машине поехала?

В этот момент я сразу вспомнил машину мамы, которая должна была стоять на подземной стоянке. Наверно, тетя проверила это, когда парковалась сама. Я опередил ее.

– Вчера я спустился в гараж посмотреть. Машина мамы была там.

– Мама уехала не на своей машине?

Этот вопрос означал, что она не верит мне. В самом деле этого не могло быть. Мама, если на то не было веской причины, всегда ездила на своей машине. Была бы возможность, она бы и на тот свет на ней поехала. Но раз уж я так сказал, я решил настаивать на своем.

– Может быть, она поехала не одна. Тогда вполне вероятно, что и на чужой машине.

– С кем это?

– Знал бы, уже давно попытался бы с ним связаться.

Тетя закрыла холодильник и подошла ко мне. Я увидел ее великодушное лицо – интересно, как долго она его репетировала, наверно, угрохала на это кучу времени. Какое истинное лицо скрывалось под ним? Сердитое? Взволнованное? Испуганное?

– Но Ючжин, – тетя заговорила со мной наидобрейшим голосом, словно разговаривала с сыном: – Почему заперта комната мамы? Она всегда запирает ее, когда уходит?

Я чуть не сказал «да», но сразу вспомнил, как вчера утром мы спорили с Хэчжином, находясь по разные стороны двери маминой комнаты. Вряд ли разговор тети и Хэчжина зашел так далеко, но я решил на всякий случай придерживаться одной версии.

– Я закрыл, а что?

– Ты? – переспросила тетя – ее зрачки расширились от удивления и стали размером с изюмины.

– Потому что вчера вечером к нам приходили полицейские.

– Полицейские?

Тетя поджала губы и посмотрела на меня с таким выражением лица, какое обычно делают люди, услышав что-то удивительное. Хоть бы сыграла как-нибудь пооригинальнее, может, морда стала бы привлекательней.

– Мне кажется, кто-то сделал ложное заявление в полицию, что в нашу квартиру проникли грабители.

– Правда? А полицейские назвали имя заявителя?

На самом деле ее интересовало не это, а то, о чем я разговаривал с полицейскими.

– Они сказали, что заявитель звонил из телефона-автомата недалеко от улицы Инханно. Сказали, что просмотрят камеры видеонаблюдения и сразу выяснят, кто это был. Я попросил их сообщить и мне.

Тетя что-то хотела сказать, но передумала.

– Мне же тоже любопытно, кто это сделал.

Мы смотрели друг на друга, читая мысли собеседника. Тетя прочла, что я знаю, кто заявил в полицию. А я прочел, что тетя это прочла. Наш разговор на этом, можно сказать, закончился.

– Ну, все равно не пойму, зачем ты запер мамину комнату?

– Потому что, пока я ходил в комнату за паспортом, они без разрешения туда вошли. Не хотел, чтобы такое повторилось, вот и запер.

Тетя прищурила глаза, она не верила ни единому моему слову.

– Ключ от маминой комнаты у тебя?

Я посмотрел на угловой шкаф. Тетя тоже перевела взгляд туда.

– Не откроешь?

– Зачем?

– Я хочу сполоснуться. Так торопилась сюда, что даже толком и не умылась.

Умыться, значит, времени не было, а напялить бусы и серьги – хоть отбавляй. Я большим пальцем ткнул на ванную около прихожей.

– Умыться можно и там.

– Это же ванная Хэчжина. Мне что, на любую мелочь у тебя разрешения спрашивать? Мама за порог, и ты уже самый главный? Дом, конечно, и твой, но все-таки.

Она произнесла это шутливо, но ее глаза не смеялись. Само собой, я тоже не захохотал. Мне хотелось спросить ее, кем она себя возомнила, ведь она здесь всего лишь гость. Тетя взяла пальто и сумку и еще раз посмотрела на меня. Это был безмолвный приказ открыть ей дверь. Теперь она точно была уверена, что с комнатой мамы что-то не так.

– Ючжин! – поторопила меня тетя. Я поднялся со своего места, достал из ящика углового шкафа ключ и открыл мамину комнату. Потом я посмотрел на тетю и кивнул головой, приглашая ее войти.

– Спасибо.

Заходя в комнату, тетя добавила:

– Не обращай на меня внимания. Я помоюсь и подремлю, пока Хэчжин не вернется. Вчера ночью я совсем не спала.

Дверь захлопнулась у меня перед носом, щелкнул замок. И тишина. Я подумал, что, может быть, она так и стоит у двери, прислушиваясь к моим движениям. Я положил ключ обратно в шкаф и пошел в гостиную. Я не хотел оставлять ее на первом этаже одну. Вдруг начнет шарить повсюду и найдет какое-нибудь пятно, которое я впопыхах пропустил.

Я вернулся на веранду на кухне, включил сушку и вернулся в гостиную. Я все искал, чем бы себя занять, и, в итоге, развалился на диване, взял пульт от телевизора и, как утром Хэчжин, начал переключать каналы. Фильмы, рыбалка, игра Го… В ритм с щелканьем пульта в моей голове двигалась тетя. Положила сумку на мамино бюро, повесила на стул пальто. Что дальше для осуществления цели своего визита?

Мне казалось, что я на самом деле вижу тетю, которая входит в гардеробную. Наверно, сперва проверит ванную. Затем откроет дверь в кабинет. Вернется в гардеробную и обыщет шкаф. Аккуратно просмотрит лежащие на туалетном столике и на полках вещи: косметику, духи, фен, кисти для макияжа, шапки, сумочки, чемоданы и рюкзаки. Она не найдет там ничего странного – она же совсем не знает, что из этого множества вещей взяла с собой мама.

Ничего не обнаружив в гардеробной, она наверняка вернется к бюро. Естественно, откроет ящик. Я пытался вспомнить, что в нем лежало. Блок съемных листов для тетради, ручка, степлер и очечник. Я замер – красный кошелек. Мне казалось, я уже слышу вопрос тети. Мама отправилась в поездку, а кошелек с собой не взяла? Я вспомнил водительские права и карточку в телефонном чехле мамы, который лежал у меня в комнате. Если что, по крайней мере есть, что ответить.

Следующий пункт исследования – шкафы. Думаю, и там она не найдет ничего необычного – я там несколько раз все помыл. Одно меня беспокоило – матрас, который вчера я поменял на свой. Я застелил его белой чистой простыней, но это не давало стопроцентной гарантии, что она не полезет проверять. Если так, то с какой вероятностью?

По одному из каналов показывали боевик с Кристен Стюарт в главной роли. Положив пульт на журнальный столик, я лег на диван. Я особо не задумывался над сюжетом и просто смотрел фильм про одного укурка, который работает в магазине и мечтает жениться на своей девушке. Но неожиданно он оказывается супергероем, обученным ЦРУ, у которого заморозили память. Я оторвал глаза от экрана, только когда напольные часы пробили четыре часа.

Было очень странно. С тех пор как я проснулся вчера на рассвете, я до сих пор ни разу не сомкнул глаз и даже не прилег передохнуть. Несмотря на это, я совсем не устал. За исключением рези в глазах, в теле чувствовалась легкость. Я уже больше часа смотрел занудный фильм, однако в сон меня совсем не клонило. По сравнению с позавчерашней ночью, когда я был полностью изможден, нынешнее состояние казалось мне невероятным. Казалось, мое тело готовится к чрезвычайной ситуации. А в голове смешивались бессвязные мысли и самые разные эмоции. Отчаяние от того, что я не смогу вернуться к нормальной человеческой жизни, гнев по отношению к тете, которая поставила на моем плече клеймо потенциального преступника, и по отношению к маме, которая даже не дала мне возможности выбрать свою жизнь, воспоминания об убийствах, которые сверкали, словно искры в тлеющем огне, зловещее предчувствие того, что я никогда не забуду полноту чувств и удивительное настроение, испытанное мной в темноте на стройке.

Кто-то сказал, что человек тратит треть своей жизни на сон, во время которого он проживает совсем другую жизнь, скрытую от него наяву, и на подмостках души разыгрываются жестокие, грязные и бестолковые желания.

А я отношусь к категории людей, которые в открытую не борются против кого-то или чего-то. Я был из тех, кто в одиночку караулит в темном углу, натачивая свой нож. В моем списке придурков, которых я желал убить, были записаны очень многие, и все ожидали своей очереди. Придурки, которые мне не нравились. Придурки, которые заступались за придурков, которые мне не нравились. Придурки, которые дружили с придурками, которые заступались за придурков, которые мне не нравились. Придурки, которые проходили мимо придурков, которые дружили с придурками, которые заступались за придурков, которые мне не нравились… По ночам, когда у меня было отвратительное настроение, я по одному приглашал их в свой сон и перерезал им горло. Тетя бы, наверно, назвала это «порно хищника».

Первое такое порно я посмотрел, когда учился еще в начальной школе. Придурок, которого я увидел во сне, был упомянут в маминых записях – тот парень, который отобрал у меня медаль, выиграв 0,45 секунды. Как и описывала мама, я промучился всю ночь. И в какой-то момент отключился, тогда мне и приснился этот сон, после которого я проснулся из-за эякуляции.

С тех пор я видел очень много таких мокрых снов. Я не испытывал чувства вины, это были всего лишь аллегорические фантазии и желания, скрытые во мне. Во снах сбывались все мечты, воплощалось самое сокровенное, скрытое в самой глубине души, о чем невозможно было даже вообразить. Все, как у обычных людей, происходило и со мной. У меня не было ни малейшего желания перескочить на другой исключительный уровень. По крайней мере до прошлого августа, пока я не встретился с Мадам Банан.

Мадам Банан подожгла фитиль, который, когда мне уже порядком надоело порно, зажег во мне желание выходить охотиться на улицу. Но реальное преступление я совершил на шестой раз. Из-за этого я сейчас оказался загнанным в угол. Выбора у меня почти не было. Надо заранее подготовить правдоподобную историю на случай, если меня арестуют или я сдамся сам. Никто не поверит, если я начну рассказывать, что, сам того не понимая, воплощал в жизнь порно из своих снов, а мама, узнав об этом, набросилась на меня и пыталась убить, и тогда я, защищаясь, убил ее в состоянии аффекта, не поверят, если буду настаивать, что на самом деле я белый и пушистый. А если я решу уносить ноги…

Сердце забилось быстрее – тук-тук-тук. В подсознании огоньком мерцала интуитивная мысль. Я не выхватил ее, а оставил в том месте, откуда смогу выудить в любое время, как только захочу. Я приподнял голову, на базе звонил телефон. На экране высветилось имя «Хэчжин», я взял трубку и нажал кнопку. Хэчжин сказал запыхавшимся голосом:

– Что ты делаешь? Занят?

Судя по его отрывистому дыханию, занят был именно он. А на заднем фоне было слышно много разных звуков. Голоса людей, прогромыхавшая мимо тележка, гудки машин…

– Я смотрел фильм. А что?

– Я купил билет на поезд в 18:05. Раз я тут оказался, мне надо заехать еще в одно место.

– Получается, ты вернешься не раньше девяти?

– В полдевятого я приезжаю на вокзал Ёнсан, значит, вернусь домой не раньше десяти, поэтому и звоню.

Голос у Хэчжина был немного извиняющийся.

– Ты сейчас не очень занят?

– Нет.

– Можно попросить тебя об одной вещи.

Почему он сразу не может выложить свою просьбу? Мне уже все это порядком надоело, поэтому я небрежно ответил:

– Выкладывай.

Я опять взял пульт и начал щелкать каналы. Все, словно сговорились, – везде показывали еду. На канале «Магазин на диване» ели маринованные ребрышки, на развлекательном – какой-то мужчина разделывал тушу коровы, а на канале сериалов два солдата жарили на огне кусочки свинины. В этом мире все живые существа с самого рождения учатся выживанию и умению ждать, то есть одновременно узнают, как добывать себе пищу и ожидать, пока снова не придет чувство голода. Только одно существо так и не научилось испытывать голод – человек. Люди едят всякую всячину, едят в любое время и всегда получают от нее истинное наслаждение. Прям помешательство какое-то, которое не особо отличается от порно хищника. Эта страсть делает людей самым нетерпеливым видом среди всех живых существ на земле.

– Помнишь, у меня в комнате на полке с DVD есть один раздел, где собраны восточноевропейские короткометражные фильмы? – спросил Хэчжин, на что я ответил:

– Да.

– Где-то там должен быть фильм под названием «Дуэль». Возьми его и отнеси в пирожковую «У Ёни». Прямо сейчас.

Кошмар, в такое время он требует от меня чего-то «прямо сейчас»… Мне так этого не хотелось, поэтому я сразу не нашелся, что и сказать. Хэчжин, будто прочитав мои мысли, пустился в долгие объяснения:

– Он срочно понадобился режиссеру фильма «Частный урок», но я же сейчас в Мокпхо. Он сказал, что будет со своими коллегами проездом через Кундо.

Хэчжин попросил отнести DVD хозяину пирожковой, чтобы тот передал его режиссеру, который подъедет к волнорезу.

– Раз он все равно у нас проездом, пусть лучше заскочит к нам домой, – сказал я, краем глаза посмотрев на комнату мамы.

– Ему это не очень удобно, он не на своей машине и с ним много людей.

– Если пирожковая закрыта, я что, должен их там ждать?

– Ну, такого ведь почти не бывает, – его голос стал немного расстроенным – ты не сделаешь этого просто ради меня, а я ради тебя аж на остров Ёнчжондо мотался?

– Конечно, если ты очень занят, ничего не поделаешь.

Он уже чуть было не произнес «ладно, оставь», но я успел опередить его. Если бегом, можно за двадцать минут обернуться. Как постоянно твердила мне мама, самые безопасные сделки, когда кто-то сделал тебе одолжение, а ты за это отплатил. Тем более, я не хотел, чтобы Хэчжин начал что-то подозревать из-за какой-то мелочи.

– Нет, нет. Я сбегаю. У меня особо нет никаких дел.

Голос Хэчжина сразу оживился:

– Бежать совсем не обязательно. Главное – успеть за полчаса. Хорошенько объясни все хозяину пирожковой.

Я положил трубку, подошел к маминой комнате и прислушался. Ни звука. Кажется, тетя не рылась в комнате. Может быть, она взяла книгу из библиотеки и читает. Или правда помылась и уснула? Что можно еще делать в маминой комнате несколько часов? Почти ничего. Пожалуй, ненадолго можно отлучиться.

Я, оставив включенным телевизор, пошел в комнату Хэчжина. Быстро нашел нужный DVD, он был именно там, где сказал Хэчжин. Я на треть приоткрыл дверь в прихожую и взял кроссовки, в которых прошлой ночью ходил в пирожковую. Если я выйду через входную дверь, запищит домофон. Вдруг тетя не спит, тогда она сразу поймет, что надсмотрщик покинул дом.

Я взял кроссовки и диск и поднялся на второй этаж. Заперев комнату, я достал стеганый жилет и оделся. Ключи и мобильник положил в карман. Выйдя на террасу, я оставил стеклянную дверь приоткрытой. Когда я открыл железную дверь на крыше и вышел на лестницу, сразу, как обычно, залаял Хэлло. Боясь, что лай заставит тетю выйти посмотреть, я спустился на двадцать четвертый этаж и сел на лифт, который без остановок доставил меня на первый этаж.

Свинцовые облака полностью заволокли небо. Слоисто-дождевые густые облака стояли каменной стеной. Воздух был холодным и влажным, будто в нем содержались ледяные гранулы. Вот-вот должен был начаться снег или дождь. Я медленно двинулся в сторону боковых ворот. Что-то меня беспокоило. Было ощущение, что я пропустил нечто очень важное. Хотя нет, я прекрасно знал, что меня тревожило. Как только я вышел через боковые ворота, Реалист пробормотал. Если это происки тети…

Я остановился на месте как вкопанный. В лицо ударил свирепый и жесткий, как кулак, ветер. Нос защипало, на глаза навернулись слезы. Реалист спросил.

Сколько минут понадобится, чтобы тетя перерыла весь дом?

У меня помутнело в глазах, я развернулся назад и ответил.

Десять минут.

* * *

Лифт стоял на первом этаже. Я вышел на двадцать четвертом. Как и во время спуска, один этаж я поднялся по лестнице. Хэлло начал рычать, но я не торопился. Наоборот, я хотел, чтобы пес, долго не раскочегариваясь, ожесточенно залаял. Я хотел, чтобы тетя непременно услышала лай собаки. Хотел, чтобы она поняла, что означает этот лай. Однако Хэлло потихоньку затих, а когда я поднялся на двадцать пятый этаж, пес совсем замолчал. Ну, гадина, это мне назло, что ли?

Я всунул ключ в замочную скважину. Как только замок открылся, я сразу вошел через входную дверь. Только я подошел к гостиной, как услышал тетю. Я положил диск на стойку и приблизился к двери в мамину комнату. Пальцем я слегка нажал на ручку. Дверь была заперта. Прижав ухо к двери, я попытался что-нибудь расслышать. Тишина. Кажется, она спит. Я сразу немного успокоился. Слишком уж я подозрительный. Прям мания величия. Не может быть, чтобы Хэчжин в трезвом уме встал на сторону тети, он же не мама.

Когда я повернулся, в глаза тут же бросилась дверь в комнату напротив. В обычное время я обращал на нее не больше внимания, чем на стену. Подобный миг мама когда-то описала словами «неодушевленные предметы тоже говорят». И вот сейчас эта дверь спрашивала меня: «Это в самом деле именно так?» Когда человек хочет себя в чем-то убедить, самый надежный способ убедиться в этом собственными глазами.

Я вошел в эту комнату. Затем сразу прошел в гардеробную и открыл дверь в ванную. Ни намека на то, что ей кто-то пользовался. Нигде – в раковине, в самой ванне, на стенах и на полу – ни капли. А крышка унитаза была поднята, как я оставил ее утром. Одно отличие от вчерашнего дня – аккуратно лежавшие на полу тапочки, вчера я оставил их прислоненными к стене. Значит, тетя все-таки заходила сюда. Чтобы осмотреть ванну или позвонить кому-то.

Я остановился перед закрытой дверью в комнату мамы и перевел дыхание. Одно из двух: либо она там, либо нет. Если да, то мне обязательно кое-что понадобится – оправдание, почему я таким странным образом проник в мамину комнату. Я мог бы сказать, что мне необходимо взять кое-что из бюро, но я не хотел разбудить тебя стуком, вот и решил пройти через гардеробную. Однако такое оправдание звучало слишком как оправдание. Лучше ничего не объяснять. Как сама тетя, когда ворвалась в мою комнату.

Я нажал на ручку и толкнул дверь. Пока она медленно открывалась, я искренне молился, чтобы тетя оказалась в комнате. Неважно, что она там делает: спит или голой делает зарядку. Главное, чтобы она была там. Но разве один известный писатель не сказал, что все проблемы человечества связаны с неспособностью человека спокойно сидеть в одной комнате?