Текст книги "Земля ягуаров(СИ)"

Автор книги: Ченс Гриффит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Больше похоже на триста семьдесят... может и так, Анжи, но этот негодяй корчит нам рожи, словно янычар с бастиона. Чувствует себя в безопасности... надо показать ему, что это не так!

Доминик нажала на проволочный крюк. Головка серпентина описала дугу, ткнув зажженный фитиль в пороховую полку. Грянул выстрел, аркебуза выплюнула облако сизого дыма, которое на несколько секунд полностью заволокло обзор. Мария успела увидеть, как фигура индейца на вершине утеса пошатнулась, как от удара, и исчезла из виду.

– Ха! Сантьяго, Сантьяго! – Восторженно заорала она, вскидывая вверх свой клинок! – Ты попала в него, Доминик!

Француженка удовлетворенно кивнула, после чего поднялась на ноги, одновременно ковыряя ногтем пороховой нагар с полки.

– Может и нет... я метила в грудь, но кажется, пуля прошла возле головы. На таком расстоянии чертовно сложно наверняка сказать. По крайней мере, это научит его не высовываться, – весело заключила Доминик.

Глава XI. Добродетель отважных.

Луг с левой стороны зашевелился, исторгнув из себя два десятка человеческих тел – некоторые были нагими, другие носили пятнистые шкуры или простеганые жилеты из хлопковой ткани. Когда дикари вставали на ноги, стебли травы закрывали их по пояс. Примерно треть нападавших была вооружена луками, пращами и копьеметалками-атлатлями. Они остались на месте и продолжили осыпать ошеломленных конкистадорок градом снарядов, в то время как вторая группа приближалась с фланга. Вся атака началась без единой команды, шума или выкрика, словно индейцы были не существами из плоти и крови, а духами, и не нуждались в словах, чтобы координировать свои действия. В одно мгновение солнцепоклонники только появились из травы, и вот они уже рядом, и можно рассмотреть жутко выкаченные белки глаз, сверкающие из-под косматых черных шевелюр.

Дротик с мерзким стуком ударил в кирасу, заставив деву-рыцаря пошатнутся.

– Стрелок за камнями! Я займусь им! – рявкнула Анжелика и тотчас сорвалась с места.

Она слышала, как Эльвира что-то крикнула в ответ, но свистящий в ушах ветер унес слова. Не важно. Стрелков в любом случае необходимо прикончить, иначе они найдут для себя более уязвимую цель. Анжелика бежала что есть сил, готовая в любой момент уклонятся от новых дротиков.

Впереди стояла фигура в набедренной повязке. Дикарь вскинул атлатль, копьеметалку со вставленным в нее длинным дротиком, и прицелился Анжелике в голову.

– Pro Fide! – во всю мощь легких прокричала иоаннитка, вскидывая клинок для удара.

Возможно дикаря и правда напугал боевой клич, или же Анжелика двигалась слишком быстро, чтобы он мог взять верный прицел, но так или иначе дротик просвистел высоко над головой девы-рыцаря.

Язычник поднял с земли еще один дротик в тот момент, когда иоаннитка преодолела последние футы и, перепрыгнув вросший в землю булыжник, оказалась с ним лицом к лицу. Обнаженный человек, кожа которого по цвету напоминала старую медь, с пучком волос смотанным на затылке, попятился, выставив перед собой дротик. Анжелика взмахнула клинком и скьявона без усилия перерубила тонкое древко – дротик совершенно не годился для ближнего боя.

Прежде чем дикарь успел опомнится, Анжелика нанесла еще один стремительный выпад. Меч вошел в тело у плеча, перерубив ключицу и несколько ребер. Язычник захрипел и упал на колени, обильно оросив кровью землю под ногами. Иоаннитка выдернула меч и огляделась в поисках новых противников. И вовремя, так как из высокой травы навстречу выскочил дикарь в пестро украшенном боевом облачении. Издав гортанный крик, он вскинул ярко-красный макуауитль и щит с целым ворохом огромных перьев, точно приветствуя конкистадорку. Одетый в костюм из шкуры ягуара и шлем выполненный в форме головы животного, он действительно больше походил на огромного ягуара поднявшегося на задние лапы, нежели на человека.

– Выглядишь ты впечатляюще, – произнесла иоаннитка, приняв защитную стойку. – Поглядим, что ты можешь на деле.

Откуда-то сзади, со стороны, где бился остальной отряд, гулко прогрохотал выстрел. Он точно послужил сигналом для начала поединка. Оселотль осторожно приблизился, прикрываясь щитом и провоцируя Анжелику на атаку. Дева-рыцарь нанесла пару ударов, метя в незащищенную ногу противника. Язычник обладал отменными навыками, и успел прикрыться щитом. Он стремительно контратаковал, но скьявона дернулась навстречу и парировала его оружие. Противники снова разошлись.

Дикарь что-то выкрикнул и довольно расхохотался, потрясая щитом. Анжелика лишь сжала губы и пошла в наступление, отмечая каждый шаг тяжелым взмахом клинка. Оселотль хладнокровно пятился назад, не давая свистящиму лезвию скьявоны коснуться себя, и даже успел ответить: макуауитль дернулся вверх, избегая лезвия конкистадорки, а затем, после короткого локтевого замаха, обрушился на тыльную сторону правого предплечья, и не будь рука Анжелики защищена пластинчатым доспехом, обсидиановые лезвия наверняка отхватило бы запястье начисто – с такой силой был нанесен этот удар. Анжелика вынужденно прервала свою атаку и отшатнулась назад, ради предосторожности выставив острие перед собой. Дикарь раскрутил дубинку в руке и ухмыльнулся. Бой давался ему нелегко, оселотль тяжело дышал, но прищуренные глаза сверкали дьявольским блеском.

Узкая прорезь в забрале салета ограничивала обзор, так что для взгляда вверх требовалось запрокидывать голову. Дикарь воспользовался этим, он прыгнул вперед и замахнулся для удара в левое плечо – как, оказалось, ложного. В последний момент макуауитль развернулся почти горизонтально, и со стороны слепой зоны обрушился на шлем. Дистанция была слишком мала, чтобы уклонится. Тяжелая палица отбросила голову назад, заостренные кусочки обсидиана со скрежетом высекли несколько искр из металла. В глазах у Анжелики помутилось, но иоаннитка нашла в себе силы ударить ракрывшегося противника – острие скьявоны почти без усилия вошло между ребер глубоко в грудь оселотся.

Язычник захрипел, его оружие выпало из разжавшихся пальцев. Иоаннитка дернула меч из раны, и дикарь тотчас осел на колени. Прищуренные глаза распахнулись и помутнели, изо рта обильно хлынула кровь. Анжелика нанесла второй укол в шею, чем прекратила его мучения.

Пошатываясь, иоаннитка стояла над испустившем дух противником. В голове звенело, левое ухо пульсировало от боли. Девушка упрямо потрясла головой, стараясь придти в себя. Надо было сражаться дальше – столь ничтожно ранение не должно остановить деву-рыцаря. Сзади, где остались Эльвира и прочие, слышались громкие ругательства, а еще кто-то обменивался ударами с невидимым противником совсем недалеко за ее левым плечом. Бой продолжался.

Стрелы ударили неожиданно. Мария едва успела заметить краем глаза темные росчерки, как одна из этих свистящих теней ударила по краю наполовину поднятого щита. Столкнувшись с металлом, кремневый зазубренный наконечник раскололся с сухим треском. Еще один дротик, гибкий и длинный, почти в четыре фута, просвистел справа от головы. Девушка инстинктивно отшатнулась. Все еще не понимая, что делает, Мария повернула голову на источник шума.

Дева-рыцарь проревела боевой клич и бросилась вперед. Она разогналась почти мгновенно с проворством, совсем неожиданным от человека в латном доспехе, и кинулась навстречу нападавшим, используя массу тела и доспеха как сокрушающий таран. Стоило Анжелике начать двигаться, как за ней всего на шаг позади последовала зеленоглазая, она выставила острие роперы перед грудью в занесенной над плечом руке. Мария видела эти картины, но плохо понимала их смысл. Происходящее так сильно потрясло ее, что все еще казалось ей нереальным. Она неловко выставила вперед роделу, подспудно удивившись тому, как медленно двигается ее рука. Сзади витиевато ругалась Доминик, роясь в бандольере, что-то кричала сестра, и тут воздух снова наполнили выпущенные снаряды. По щиту стукнуло раз, другой, а потом что-то больно клюнуло в оставшуюся открытой правую сторону тела, чуть ниже ключицы. Мария от неожиданности сделала шаг назад, чуть не столкнувшись француженкой. Из ее плеча теперь торчала стрела.

В первую секунду девушка даже не поняла, что именно произошло. Расширившимися от шока глазами она смотрела, как воткнувшееся в нее древко все еще подрагивает, качая пестрым оперением. Потом Марию накрыла волна ужаса. Она схватила стрелу пальцами и попыталась вырвать ее, так и не осознав, что для этого ей пришлось выпустить из ладони меч, и он упал на землю. Древко не поддавалось, оно крепко завязло в стеганом жилете и пружинило обратно при каждом рывке. Мария закричала от ужаса и дернула сильнее, и тогда зазубренный костяной наконечник все-таки распорол объятия хлопковых нитей и вышел наружу. Его острие было окрашено красным, на деле оно едва пробило кожу и попробовало кровь, так что получившаяся рана оказалась чуть серьезней царапины. Но гораздо сильнее, чем боль, на Марию повлиял вид собственной крови. В этой долине, совсем недалеко, стоит человек, который попал в нее стрелой. Он спустил тетиву, чтобы оборвать ее молодую жизнь.

Что еще хуже, такой человек был далеко не один. Со стороны слышался стук клинков и полные страдания крики – это аристократка и иоаннитка вступили в бой, оттянув на себя часть нападавших солнцепоклонников, но то были не все. В сторону Марии бежало еще несколько человек. Их предводитель, индеец огромного роста в одеждах цвета сырого мяса и высоком островерхом колпаке, занес над головой двуручный деревянный меч, густо усаженный обсидиановыми осколками. Мария съежилась и попятилась назад, она хотела позвать на помощь, но из сведенного спазмами горла вырывался только хрип. Шаг, еще один сделанный вслепую шаг, и она едва не упала, наступив на предательскую кочку.

Доминик удержала ее на ногах с помощью толчка плечом – грубый, но эффективный метод. Сделав это, француженка вернулась к перезарядке аркебузы. Уперев приклад в землю, она орудовала шомполом, стараясь получше забить усиленный заряд.

– Фобевись! – Голос Доминик звучал искаженно. Мария обернулась и увидела, что щека подруги надулась, словно раздутая опухолью; предприимчивая француженка держала три пули во рту. – Фобевись, не двейфь!

Доминик сплюнула три свинцовых шарика в ствол, торопливо дослала их, вскинула аркебузу к плечу и выстрелила. Пули попали в алого великана, и тот свалился замертво, как марионетка с подрубленными нитями. Следующего за ним индейца ткнула в бок подоспевшая Клементина. Длинное острие корсеки легко пробило ребра и застряло внутри, так что когда смертельно раненый индеец упал на колено, древко едва не вывернуло из рук кастизы. Мария крутила головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит, когда на нее налетел следующий противник.

Солнцепоклонник был облачен в пятнистую шкуру, и нес на голове раскрашенный шлем, сделанный в виде распахнутой ягуаровой морды. Он легко, будто танцор, бежал по траве, держа перед собой щит, а его правая рука раскручивала оружие – изогнутую в виде литеры 'r' дубинку из черного дерева. Завидев эту дубинку, бедная Мария так и не смогла оторвать от нее взгляд. По правде сказать, она привыкла считать себя довольно умелым бойцом. Подобно другим не блещущим студентам, юношам и девушкам, которым не доставало прилежания, чтобы по настоящему усвоить преподаваемые знания и заслужить искреннюю похвалу учителей, Мария в глубине души считала уроки в Академии пустой тратой времени – глупостью, с излишне усложненными правилами и чересчур придирчивыми инструкторами, которые только затаптывают ее природный талант к фехтованию, вместо того, чтобы дать ему раскрыться. Все эти гарды, терции, позы и рипосты не заменят природной ловкости и силы духа, и следовательно, не помогут в настоящем деле. Бой расставит все по местам – так полагала Мария. Читая поэмы, воспевающие юных героев-завоевателей, она неизменно представляла себя на их месте: среди отряда верных товарищей, под плещущим на ветру знаменем с грозным косым крестом, в руке поет остро отточенный стальной меч, грудь распирает от гордости и вдохновения... неужели она в чем-нибудь хуже? Неужели она в чем-то уступит сестре, когда придет ее час крещения огнем?

По иронии судьбы, бой действительно расставил все по местам. Наблюдая за петлями, что выписывало оружие бегущего на нее дикаря, Мария с ужасом думала, что в следующую секунду эта палица наверняка раскроит ей голову.

Едва приблизившись, дикарь тут же ударил – но не сверху, как можно было ожидать, а сбоку, в обход щита, метя наконечником дубинки в незащищенное правое плечо. Мария рефлекторно успела закрыться. Палица грохнула об металлический обод, заставив роделу колебаться – и это дрожь отозвалась болью в левой руке. В следующую секунду дикарь толкнул ее в грудь собственным щитом, одновременно подцепив Марию под коленку изогнутым, как крюк, наконечником дубинки. Девушка упала на спину, сама подивившись тому, с какой легкостью противнику досталась эта победа. Она выбросила вперед правую руку, силясь достать дикаря мечом... и только тогда поняла, что все еще сжимает в пальцах бесполезную стрелу. Воин-ягуар пинком отбросил ее руку в сторону, и занес дубинку для последнего удара.

Прежде, чем дубинка успела завершить этот роковой круг, над упавшей подругой встала Доминик. Она что есть силы ткнула индейца стволом в грудь, и это заставило того отступить на шаг. Француженка перехватила аркебузу обеими руками за цевье и с размаху ударила прикладом. Воин-ягуар проворно отскочил назад, приземлившись на согнутые колени, и попытался достать нового противника ударом, однако не преуспел. Француженка угрожающе подняла аркебузу, а потом ударом сапожка по земле запустила в его сторону несколько мелких камушков.

– Вставай, скорее! – крикнула она Марии. – Бери оружие!

Непослушные пальцы вслепую шарили по земле, но хватали только сухие стебли и каменную крошку. Эти действия Мария совершала рефлекторно, не задумываясь, в то время как ее разум пытался переварить жуткие картины разворачивающейся вокруг схватки. Вот Клементина прыгает из стороны в сторону, избегая ударов, и серией быстрых тычков пытается отогнать двух наседающих на ее дикарей. Вот плоская дубинка, усаженная черными обсидиановыми зубами, с размаху врезается в шлем Анжелики, деве-рыцарю едва удается устоять на ногах. Вот сестра, закружив клинок мельницей, отбивает метящее ей в бедро копье, а потом перехватывает лезвие своего меча за середину, делает один плавный шаг и всаживает острие в грудь незадачливому копейщику, словно огромный кинжал.

Зачем? Для чего здесь она, такая беззащитная и испуганная? Поднявший меч погибнет от меча. Из Марии не получится конкистадорки, эта идея возникла в ее голове сначала робко, в качестве предположения, но потом набрала силу и зазвучала бескомпромиссно и мощно, будто повторяемая многоголосым хором. Спорить было невозможно – наоборот, разум услужливо подбрасывал новые и новые аргументы. Ей едва исполнилось пятнадцать – несправедливо, что такая молодая жизнь оборвется, не начавшись. Справедливость, кто вспомнил о справедливости? Дикари напали не для того, чтобы провести разбирательство и воздать отмщение соразмерно проступку. Они в ярости, они жаждут крови... как дикие, обезумевшие от голода звери. Как можно с ними драться? Как можно их одолеть?! Будь проклята Эльвира за то, что согласилась на эту авантюру и затащила в нее младшую сестру!

Мария застонала от обиды и отчаяния. Ее затошнило. Боковое зрение затопила чернота, и сузилась, и девушка больше не видела, что происходит по сторонам. Спина девушка все еще лежала на земле, но ей казалось, что она падает в колодец, стылый и бездонный, из которого больше не будет выхода. В панике она раскинула руки и вцепилась в сухую землю в поисках опоры. Левая ладонь набрала горсть пыли. Правая схватилась за твердое и угловатое. Спустя секунду девушка поняла, что коснулась перекрестья оброненного меча.

Возьми себя в руки, дура! – беззвучно закричала себе Мария. – Ты ведь валяешься, как тюфяк, в то время как товарищи сражаются, что есть сил. Пусть я не герой, но и праздновать труса нельзя! Сделай хоть что-то полезное, если не для себя, то ради них! Пальцы вслепую сдвинулись вниз по клинку. Едва почувствовав под ладонью знакомую рукоять, оклеенную потертой кожей, Мария намертво вцепилась в нее. Два силуэта над ее головой продолжали непонятный танец из выпадов и блоков. Один из них наверняка дикарь. Правый или левый? Правый или левый?! Должно быть правый. Дождавшись удачного момента, Мария дернулась всем телом в его сторону и, вытянув руку насколько могла, рубанула наобум, на уровне щиколоток.

Удар вышел неуклюжим и вполсилы, но и этого оказалось достаточно. Индеец слишком увлекся дракой с налетевшей на него француженкой, и давно сбросил со счетов неумеху, которая свалилась после первого же обмена ударами и даже перестала шевелиться. Потому атака снизу застала его врасплох. Меч разрубил кожу, ахиллово сухожилие вместе с мышцами, наполовину отделив стопу от ноги. Дикарь вскрикнул от боли и упал вперед, прямо на поразившую его девушку. Мария оказалась придавленной весом взрослого мужчины, который вдобавок пытался встать. Второй силуэт размахнулся и тяжело ударил сверху вниз. Раздался звук, будто лопнула спелая тыква, после чего индеец затих.

В памяти младшей не отложилось, как ей удалось выбраться из-под тела, она помнила только, как сжимала в руке вновь найденный меч и ни за что не хотела отпускать его хоть на мгновенье. Подняться на ноги ей помогла Доминик. Француженка тяжело дышала и ругалась, потирая сбитые костяшки пальцев. Аркебуза лежала на земле, фитиль давно выпал, полка скосилась набок, а замок оказался наполовину разбит ударом дубинки. Приклад покрывало вязкое и розовое, такого же цвета жижа теперь покрывала и плечи стеганого жилета Марии. Страшный индеец лежал без движения. Половина его головы исчезла.

– Не смотри, – выпалила Доминик. – Он тебя не задел?

Мария машинально покачала головой. Ей показалось важным наклониться за оброненным щитом. На полдороги она вдруг встрепенулась, как испуганная белочка, и закрутила головой по сторонам.

Тревога оказалась напрасной. Бой утихал. Одного из наседавших на Клементину дикарей заколола в спину зеленоглазая фехтовальщица, второй швырнул копье и бросился наутек, последовав примеру многих других, кто сделал это ранее. Не менее двух третей индейского отряда, многие из которых были ранены, убежали с места битвы прочь. На земле осталось восемь тел, три из которых лежали под ногами Эльвиры. Мария перехватила ее обеспокоенный взгляд. Эльвира кивнула, младшая неуверенно помахала рукой в ответ, и только потом поняла, что кивок предназначался не ей, а стоящей за спиной Доминик.

Француженка шумно хлебала воду из фляжки.

– Жарко, – певуче сообщила она, вытирая взмокший лоб рукавом рубашки. – Припекать, как на сковородке. Только дураки и нехристи нападают в полдень.

Рукав давно утратил чистоту, его покрывала пыль и мелкие брызги розовой жижи. Все это месиво перешло на кожу, добавив очередную порцию грязи на и без того чумазую физиономию. Мария застыла на месте, не замечая протянутой фляги. Мысли стали медленными и ленивыми, чтобы подобрать слова ей понадобилось несколько секунд.

– У тебя мозги на лице, – деревянным голосом выпалила она.

– Правда? Где? – француженка вывернула манжет наизнанку и принялась протирать лоб и щеки. Толку в этом было немного, она не столько вытирала грязь, сколько размазывала ее ровным слоем по лицу и рукавам, отчего ее кожа покрылась серыми потеками, словно боевой раскраской. Отряд перегруппировывался и подбирал брошенную экипировку. Никого из девушек серьезно не задело, но почти всех теперь покрывали ссадины и неглубокие порезы.

Мария только сейчас вспомнила про попавшую в нее стрелу. Она торопливо стащила стеганый жилет, с замиранием сердца ожидая увидеть пропитанную кровью рубашку, но все оказалось не так страшно. Каменный наконечник едва пробил кожу.

– Царапина, – заключила француженка, едва бросив взгляд на плечо. – Можешь одеть свой гамбезон. – Ты легко отделалась, маленькая Мария. Счастливица!

– Да, наверное, – согласилась младшая, и добавила. – Спасибо, что защитила меня, Доминик.

Та рассмеялась.

– De rien, jeune fille! Не горюй, ты тоже молодец.

– Какое там! Я едва не лишилась чувств от страха.

– Конечно, я бы удивилась, будь все иначе. Всем страшно. В первый раз в бою я боялась сильнее, чем когда парень впервые показал мне стручок.

– Стручок? Ой... – ахнула Мария и почувствовала, как ее щеки заливает краска. Француженка рассмеялась еще сильнее.

– Вот-вот! Здесь было два десятка дикарей, а тогда мы наткнулись на целый пьемонтский полк! Представь, какого это, ха! Короче говоря, вечером я стирала панталоны.

Мария недоверчиво поглядела на подругу.

– Зачем ты рассказываешь мне такое?

– Чтобы ты не грызла себя понапрасну.

– Тогда зачем врешь? Я же вижу, когда меня пытаются обмануть. Ты все делаешь только хуже.

Лицо француженки посерьезнело.

– Это правда, маленькая Мария.

– Поклянись.

– Чтоб мне на этом месте провалит... хорошо-хорошо, все было не совсем так. Я стирала панталоны одному малышу-рейтару из гвардейской роты. Пьемонтцы палили по ним из пушек полтора часа.

– Врунья! Это совсем не в счет! Что позволительно какому-то малодушному аквитанцу, непростительнодля дочери Кастилии. Лучше смерть, чем такой позор!

– Какая же ты дурочка, – с нежностью проговорила Доминик, укоризненно качая головой. – Этот рейтар заработал на войне достаточно серебра, чтобы платить за стирку своего шмотья. Он выжил. А его друзья погибли в сухих панталонах.

Глава XII. Тьма сгущается.

– Похоже, это здесь!

Радостный выкрик Марии заставил отряд остановится – очень своевременная передышка для уставших маршировать ног. Эльвира сняла морион, взъерошив пропотевшие в подшлемнике волосы, и только потом подняла взгляд. Горный склон разделялся надвое, словно рассеченный ударом исполинского мясницкого тесака. Между двумя образовавшимися стенами зияла трещина, уходившая вглубь скалы. В ширину расселина не превышала трех-четырех локтей и постепенно сужалась кверху, становясь почти невидимой. Из-под камней, в изобилии лежащих у входа, топорщился зеленый мох.

Все конкистадорки столпились рядом, осматривая проход.

– Паршивое место. В таком дефиле в одиночку можно удерживать целый взвод, – хмыкнула Анжелика, – Далеко нам осталось идти? Или лучше сказать – глубоко ли?

Стараясь скрыть раздражение, Эльвира пожала плечами:

– Сложно сказать. Карта молчит об этом.

– Ладно, так или иначе, надо двигаться. Мне следует идти в авангарде, на всякий случай. Если в пещере ждут дикари, я смогу выдержать пару ударов. – Анжелика провела рукой по забрызганной кровью кирасе. Немало потрудившаяся сегодня скьявона осталась в ножнах, вместо нее дева-рыцарь вооружилась коротким мачете.

Капитан согласно кивнула. Отряд, растянувшись в одну цепочку, вошел в расселину. Эльвира двигалась в арьергарде, поминутно оглядываясь через плечо. Конечно, они перебили немало индейцев, но кто знает сколько их было? И когда они соберутся с силами для новой атаки?

Путь вовнутрь горы оказался непростым. Вскоре проход сузился до пары локтей, так что поменяться местами с соседкой стало почти невозможно. Плечи постоянно задевали об шершавый камень стен, и эти толчки отдавались болью в полученных в недавней стычке ушибах. Снова разболелась прокушенная нога. Стало темнее – узкую щель над головой затянула плотная завеса растительности. Эльвира шагала молча,сцепив зубы, и старалась не терять из виду спину идущей впереди аристократки. Кажется, расселина отклонилась от прямой и свернула вправо, но на такие мелочи капитану сейчас было наплевать.

Внезапно отряд остановился. С облегчением Эльвира смогла перевести дух.

– Думаю, стоит зажечь факел, – послышался спереди голос Анжелики, – я хочу видеть, куда ступаю.

После короткой возни послышался треск огнива. Промасленная тряпка занялась, вспышка осветила кусок почти сомкнувшихся скальных стен. В нос ударил терпкий запах гари. Струйка темного дыма, поднимающаяся от оранжевого огонька, потянулась вверх. Потревоженные мелкие ящерицы, до того спокойно взиравшие на вторжение, кинулись врассыпную по высокой скале. Иоаннитка огляделась и двинулась дальше, держа чадящий факел в поднятой над плечом руке.

Через пару десятков шагов скалы наверху окончательно сомкнулись, образуя сплошной каменный свод. И почти сразу же проход расширился в широкую и длинную скальную камеру. Какая-то мелкая живность бросилась из под ног, но ни малейших признаков присутствия человека видно не было. Конкистадорки по одной протиснулись через узкий вход и собрались в освещенный факелом круг. Эльвира протолкалась вперед.

– Зажгите еще один факел – тут необходимо все тщательно осмотреть.

Пещера оказалась тупиковой,со стенами неправильной круглой формы, с поперечником шагов в двадцать в самой широкой своей части. Пол усыпали камни и мелкий песок. Эльвира забрала у кастизы второй зажженный факел, и, не обращая внимания на режущий глаза дым, согнулась почти пополам и стала рассматривать поверхность под ногами. Она переворачивала небольшие булыжники, осторожно водила рукой по обнаженным скальным выходам, силясь отыскать хотя бы минимальный след человеческого инструмента. Вскоре ее усердие было вознаграждено. В отблеске факела мелькнула засечка в виде креста, выдолбленная на камне ударами стальной кирки. Ее явно сделали умышленно.

– Нашла, – торжествующий голос капитана эхом разнесся под сводом, – Мария, иди сюда скорее, и давай мерную веревку.

– Иду!

Младшая буквально подбежала к Эльвире, на ходу разматывая с пояса веревку с узлами через каждый фут, взятую именно для этого случая.

– Так, 'повернись спиной к входу, и в десяти футах от креста найдешь дыру в полу, что забита камнями', – по памяти произнесла Эльвира, держа один конец веревки возле отметки, – 'дыра сия похожа на голову черта'... Ну как, дорогая сестра, есть что-то подобное?

– Сейчас, сейчас! Ага, кажется, вот она. Только на черта совсем не похожа, – в голосе Марии прозвучало сомнение.

– Как не есть похожа? Вон, две трещины. Как рога, понимаешь? – подошедшая Доминик для наглядности приложила шлему указательные пальцы, – и что же? Золото внизу? Под камнями?

– Верно, – ответила Эльвира, – так что нам предстоит убрать завал. Двое работают. Остальные отдыхают и смотрят за входом.

То ли те, кто прятал клад, обладали немалой сноровкой каменщиков, то ли за прошедшие годы кладка успела слежатся, но работа шла медленно. Под ударами заступов булыжники неохотно сходили со своих мест, их приходилось доставать из ямы голыми руками, сбивая пальцы и ломая ногти об острые края. Казалось, завалу не будет конца. Девушки успели три раза сменится, и раскопали яму более чем на фут вглубь. И наконец, Мария, протянув руку, чтобы вытащить очередной камень, почувствовала на дне что-то новое. Торопливо схватив факел, она заглянула вниз. Между булыжников явственно проглядывала истлевшая мешковина. Не бог весть какое зрелище, в иных обстоятельствах не способное взволновать и самого впечатлительного человека, обрадовало Марию до крайности.

– Нашла! – радостно пискнула она. Стоявшая рядом Клементина быстро раскидала оставшиеся камни и разрезала ветхую ткань. Под ее руками оказался тускло поблескивающий желтоватый металл, вожделенная добыча и кульминационная точка их похода. Отряд тут же сгрудился вокруг. Все посты были брошены, опасности позабыты. Клементина с торжественным видом, точно мажордом представляющий блюда во время пира, извлекала из мешка золотые предметы и по одному выкладывала их на пол.

Золотая маска с уродливым плоским носом и глазами-щелочками, перуанской работы. Помятый кубок с затейливым узором. Статуэтка божка с крокодильей головой, острые черты которого сгладило время. Пара браслетов, достаточно широких для щиколотки, украшенных полированной бирюзой... Каждая находка вызывала восторженный вздох. Когда мешок опустел, Клементина обнаружила под ними второй сверток. С натугой подняв его наверх (по прикидкам, он тянул не менее, чем на две арробы) кастиза развернула ткань. Внутри оказались шесть щербатых слитков, видимо та часть добычи, которую предыдущие владельцы успели переплавить.

Пошарив в яме рукой для верности, Клементина поднялась, довольно разминая спину. Ее спутницы как зачарованные глядели на золото, не в силах вымолвить ни единого слова. Клементина прокашлялась:

– Капитан, кажется, наше предприятие увенчалось успехом.

Эта фраза точно разрушила оцепенение. Пещера наполнилась радостными воплями. И разве что иоаннитка смогла сохранить невозмутимость, но видно было, что и она с трудом сдерживает ликование.

Мария, повиснув на груди у сестры, сжала ее в объятиях:

– А ты еще сомневалась, помнишь?

– Прости, не упомню такого, дорогая сестра, – с улыбкой ответила старшая.

Когда страсти немного улеглись, Эльвира взмахнула рукой, привлекая всеобщее внимание:

– Что ж, полдела сделано. Осталось донести золото до пиназы и отплыть в обратный путь. Сейчас никакого дележа добычи, все сделаем уже по прибытию в Сан-Фелипе, в присутствии оценщика и нотариуса. Не хочу, чтобы хоть кто-то чувствовал себя обделенной.

Разложив добычу примерно поровну в шесть крепких кожаных сумок, отряд не мешкая более выступил в обратный путь. Ноша Эльвиры ощутимо оттягивала плечо, но это было приятное ощущение. Тяжесть поклажи осязаемо и недвусмысленно доказывала, что поход закончился успехом. А значит, она все сделала правильно.

В авангарде снова пошла Анжелика. На этот раз шагали быстрее и увереннее – всем хотелось побыстрее покинуть долину и вновь ступить на знакомую палубу верной 'Зары'. К тому же день подходил к концу. Когда отряд вышел из расселины, солнце уже клонилось к западу, окрашивая мир в рыжеватые цвета, а тени стали глубже и темнее.

Возможно, именно это и помешало иоаннитке разглядеть угрозу. Стоило ступить наружу, как в нее почти одновременно ударило две стрелы, одна скользнула по кирасе, вторая попала в набедренник. Вслед за ними еще несколько стрел ткнулись в скалу вокруг. Индейцы вернулись, полные желания продолжить битву. В неверном свете заходящего солнца их фигуры в разноцветных накидках еще сильнее походили на призраков.

Анжелика тотчас выхватила скьявону и с боевым кличем бросилась на врага. Шедшая следом зеленоглазая тоже не стала ожидать особого приглашения, и, скинув с плеча сумку, рванулась в атаку. Впереди несколько полуголых фигур торопливо накладывали новые стрелы на тетиву. Зеленоглазая на бегу нырнула вправо, потом сделала резкий зигзаг влево, сбивая лучникам прицел. Это помогло – выпущенные стрелы просвистели далеко в стороне. На какой-то краткий миг девушка даже пожалела, что у нее нет хотя бы простого щита из кожи. За свою короткую жизнь она успела скрестить клинки с десятками соперников на дуэлях, но никогда ранее зеленоглазая не оказывалась под огнем – до сегодняшнего дня. Это заставляло ее нервничать. На бегу руки фехтовальщицы сами собой легли на эфесы, и она обнажила свои клинки – роперу и дагу. Ощутив знакомый вес оружия, зеленоглазая сразу почувствовала себя увереннее.