Текст книги "Путешествия и исследования в Африке"

Автор книги: Чарльз Ливингстон

Соавторы: Давид Ливингстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Человек, в жилах которого течет шотландская кровь, так оживает, находясь поблизости гор или в самих горах, что, когда мы шли среди высоких покрытых деревьями масс слюдистых сланцев, образующих плато вокруг романтической резиденции шефа Голунго Альто (9°8 30,4» ю. ш., 15°2 в. д.), то я забыл о своей лихорадке. Это чрезвычайно красивая область. Все возвышенности покрыты деревьями, и среди них поднимается грациозная пальма, которая дает масло [Eloeis guinensis], идущее на изготовление мыла, и опьяняющий напиток «тодди». Некоторые группы холмов похожи на морские волны, загнанные ветром в узкий открытый залив и принявшие такую форму, как будто они были разрезаны сверху донизу и сразу застыли в таком положении. Хижины туземцев, поставленные всюду на вершинах холмов, выглядели так, как будто их хозяева смотрели на все под углом зрения романтики; но они, по всей вероятности, руководствовались просто желанием иметь перед глазами свои огороды и беречь свои семьи от малярии, которая, как полагают, преобладает по берегам многочисленных небольших потоков, протекающих между холмами.

Голунго Альто находится под 9°8 30 ю. ш. и 15°2 в. д. Несколько дней отдыха в резиденции коменданта, замечательного молодого человека, позволили мне хорошо восстановить свои силы, и я мог с наслаждением смотреть на великолепное зрелище, открывавшееся перед дверями его дома. Мы были совершенно затеряны среди зеленых возвышенностей, многие из которых были сплошь засажены до самой вершины маниоком, кофе, хлопком, земляными орехами, бананами, ананасами, питангами, дынными деревьями, гуавами, яблонями, джамбо, фруктами, которые привезли сюда из Южной Америки первые миссионеры. Высокие холмы, со всех сторон окружающие нас, и поднимающиеся на них во многих местах пальмы делали эту местность похожей на залив Рио-де-Жанейро в миниатюре.

Плодородие этой местности приводило всех в изумление. Но я сохраню дальнейшие замечания об этой области до нашего возвращения из Лоанды.

Мы оставили Голунго Альто 24 мая, когда в этих местах была уже зима. Каждый вечер с запада катятся огромные массы туч, и в продолжение ночи или ранним утром выпадает дождь, сопровождающийся раскатами оглушительного грома. Тучи остаются над холмами почти все утро, так что мы свыклись с утренними туманами, которых мы никогда не видели на Колобенге. Термометр днем показывает 80° (30,2 °C), а ночью опускается до 70 (28,7 °C).

На нашем пути на запад мы переправились через несколько красивых небольших бурных потоков, которые никогда не пересыхают. Соединяясь вместе, они образуют реки Луинью и Лукаллу. На них имеются небольшие водопады, которые легко могут быть использованы для хозяйственных целей, но ими не пользуются, и потоки воды бесплодно бегут в океан.

Все фруктовые деревья и виноград приносят здесь плоды два раза в год без применения какого-нибудь труда по уходу за ними. Зерновые культуры и овощи тоже дают урожай два раза в год, и если воспользоваться зимними туманами, то можно было бы снимать три урожая стручковых овощей. Я не знаю, делались ли здесь опыты с пшеницей, но видел, что фиги и виноград привились здесь хорошо. Все виды продуктов здесь исключительно дешевы.

Луанда (Лоанда), куда в 1854 г. прибыл Ливингстон

Фотография

Продолжая наш путь дальше, мы оставили горную страну, и, по мере того как спускались к западному берегу, местность принимала более бесплодный и непривлекательный вид. Направо от нас была р. Сенза, которая ближе к морю принимает название Венго. Она имеет в ширину около 50 ярдов [45 м], по ней можно плавать на челноках. Низменные равнины, прилегающие к ее берегам, защищены от наводнения плотинами. Население всецело занято выращиванием зерновых культур, овощей и фруктов и вывозит их на челноках в Лоанду. Берега ее кишат мириадами самых ужасных комаров, каких только мне приходилось встречать. Ни один человек из нашей партии не мог сомкнуть ночью глаз. Меня взяли в один португальский дом, но я очень скоро был рад убежать оттуда и лечь около костра на подветренную сторону, где меня окутывал дым. Мой хозяин дивился на недостаток у меня вкуса, а я на недостаток у него чувствительности, потому что он, к нашему удивлению, вместе со всеми семейными действительно привык к тому, что можно сравнить с гвоздями в сапоге, вонзающимися вам в пятку, или с зубной болью.

Так как мы приближались теперь к морю, то мои спутники смотрели на все в более мрачном свете. Один из них спросил меня, все ли мы будем нести службу по охране друг друга в Лоанде: «Положим, что один из нас пошел за водой, будут ли все наблюдать, чтобы его не похитили?» Я ответил: «Я вижу, к чему ты клонишь: если у вас есть подозрения против меня, то вы можете вернуться, потому что я не знаю Лоанды так же, как и вы; но с вами не случится ничего, кроме того, что случится со мной. До сих пор мы стояли друг за друга и будем стоять до конца». Прилегающие к Лоанде равнины несколько возвышенны и сравнительно бесплодны. Проходя через них, мы в первый раз увидели море: мои спутники с благоговейным ужасом смотрели на безбрежный океан. Описывая впоследствии свои чувства, они говорили, что «мы шли с нашим отцом, уверившись в полной истине старых людей, которые говорили нам, что мир не имеет конца; но все мы без исключения сказали сразу себе: «Я кончен, меня больше не существует!» Они всегда думали прежде, что мир представляет собой огромную равнину, не имеющую конца.

Глава XX

Упорная болезнь. – Гостеприимство мистера Габриеля. – Серьезное настроение макололо. – Они посещают военные корабли. – Вежливость офицеров и моряков. – Город Сент Поль де Лоанда. – Гавань. – Подарок от торговцев Секелету. – Сборы в дорогу. – Отъезд из Лоанды 20 сентября 1854 г. – Геология этой части страны. – Женщины прядут хлопок. – Туземные ткачи. – Казенго; его кофейные плантации. – Южноамериканские деревья. – Развалины железолитейного завода. – Туземные рудокопы. – Берега Лукаллы. – Хижины и мостки. – Табак. – Город Массангано. – Сахар и рис. – Превосходная область для хлопка. – Форт с его старинными пушками. – Выстрелы. – Племя кисама. – Особая разновидность домашней птицы. – Кофейные плантации. – Возвращение в Голунго Альто. – Самодовольство макололо. – Лихорадка

Я приехал в Лоанду совершенно больной. Среди населения, насчитывающего двенадцать тысяч жителей, был только один англичанин – мистер Габриель, член парламентской комиссии, уполномоченный по борьбе с работорговлей. Увидев, что я болен, он предложил мне свою постель и свой дом. Я никогда не забуду огромного удовольствия, пережитого мной, когда я после шестимесячного спанья на земле очутился на хорошей английской кушетке. Я скоро заснул. А мистер Габриель, войдя после этого в комнату, радовался моему крепкому сну.

Надеясь на то, что, пользуясь некоторое время великодушным гостеприимством мистера Габриеля, я восстановлю свои силы, я оставался под его кровлей, но так как моя болезнь вызывалась непрерывным воздействием сырости и охлаждения, которым я подвергался во все время нашего пути, то лихорадка мучила меня теперь – во время моего отдыха – гораздо сильнее, чем прежде.

Вскоре в порт прибыли крейсеры ее величества. Увидев полное истощение, до которого довела меня болезнь, мне предложили уехать на о. Св. Елены или домой. Но теперь, когда я добрался до берега, я увидел, что в такой лесистой, бездорожной стране, полной рек и болот, не было никакой возможности беспрепятственно ездить в повозках; я убедился в том, что племена, живущие поблизости к португальским поселениям, настроены весьма недружелюбно к моим людям, которым было совершенно немыслимо возвращаться одним. Поэтому я решил отклонить соблазнительные предложения своих друзей-моряков и доставить моих спутников макололо к их вождю с мыслью сделать одновременно попытку найти дорогу из его страны к морскому берегу по великой реке Замбези или Лиамбье.

Я с радостью воспользовался медицинской помощью мистера Коккина, судового врача крейсера «Полифем», предложенной командиром судна капитаном Филипсом. Лечение мистера Коккина, сопровождаемое участием офицеров флота и неустанными заботами моего гостеприимного хозяина, мистера Габриеля, скоро восстановило мое здоровье и силы. Мистер Габриель подарил всем моим людям полосатые бумажные костюмы и головные уборы. Как глава временного правительства, он устроил нам прием в большом зале дворца. Относительно макололо он задал мне много очень умных вопросов и затем дал макололо разрешение свободно приезжать в Лоанду, когда им угодно. Эта беседа чрезвычайно понравилась всем моим спутникам.

Все обратили внимание на то, что настроение у моих макололо стало очень серьезным. Они с благоговейным ужасом смотрели на большие каменные дома и на церкви, стоящие на берегу огромного океана. До сих пор они не понимали, как могут существовать двухэтажные дома. Это было выше их разумения. Пытаясь объяснить им, что такое двухэтажные здания, я всегда был вынужден употреблять слово хижина, а так как хижины строятся из жердей, вбитых в землю, то они никогда не могли понять, как жерди одной хижины могут находиться на крыше другой или как люди могут жить в верхнем этаже, когда на нижней хижине находится крыша конусообразной формы и она, видимо, в таком случае, помещается внутри верхней хижины. Макололо, которые бывали в моем небольшом доме на Колобенге, пытаясь описать его своим соотечественникам в Линьянти, говорили: «Это не хижина, это гора с несколькими пещерами внутри нее».

Командующий эскадрой Бедингфельд и капитан Скин пригласили их посетить корабли «Плутон» и «Филомел». Зная об опасениях, волновавших моих спутников, я сказал им, что если они питают хотя бы малейшее подозрение в вероломном обмане, то приглашение вовсе не обязывает их идти. Однако почти все они пошли. Когда мы взошли на палубу, то я показал на матросов и сказал: «Вот мои соотечественники, посланные королевой для того, чтобы запретить торговлю тем, которые покупают и продают чернокожих людей». Макололо ответили мне: «Это верно! Они очень похожи на тебя!» Все их опасения разом рассеялись, потому что они сейчас же пошли вместе с веселыми матросами, которые угостили их хлебом и говядиной. Командир разрешил матросам сделать выстрел из пушки, макололо были очень высокого мнения о силе пушки и поэтому остались довольны, когда я им сказал: «Этот выстрел уничтожил торговлю рабами». Они были поражены величиной брига: «Это совсем не челнок, это целый город!»

Действие, произведенное на макололо учтивостью офицеров и матросов, было самым благотворным. Всю дорогу от Линьянти они сердечно относились ко мне, а теперь я вырос в их глазах; что бы они ни думали обо мне до сих пор, они увидели, каким уважением пользовался я среди своих соотечественников, и после этого всегда обращались со мной самым почтительным образом.

Сент Поль де Лоанда был очень значительным городом, но теперь он находится в состоянии упадка. В нем живет около двенадцати тысяч жителей, большинство которых – чернокожие. В городе много памятников былого величия. Три его форта находятся в очень хорошем состоянии. В нем много больших каменных домов. Туземное население живет в мазанках.

По всему городу посажены деревья, дающие необходимую тень. Когда смотришь на город с моря, то он производит очень сильное впечатление.

Гавань образована низменным песчаным островом Лоандой, на котором живет около 1300 душ населения; около 600 человек из них – трудолюбивые туземные рыбаки, которые ежедневно снабжают город большим количеством рыбы. Пространство между островом и городом служит стоянкой для кораблей. Когда дует сильный юго-западный ветер, то волны океана, перекатываясь через часть острова, гонят большое количество песка, постепенно наполняя им гавань. В дождливый сезон с высоких мест, находящихся над городом, смывается также большое количество почвы, так что порт, в котором когда-то было много воды, позволявшей подплывать близко к таможне самым большим кораблям, бывает теперь во время отлива совсем без воды. Корабли принуждены вставать на якорь на милю севернее их прежней стоянки.

Сент Поль де Лоанда; направо – форт Сант Минело

Рисунок Д. Ливингстона

Почти вся вода, потребляемая населением Лоанды, доставляется в челноках из речки Бенге. Единственным источником воды, которым располагает сам город, являются несколько глубоких колодцев, но вода в них солоноватая. Чтобы провести воду из реки Коанзы к городу, правительство несколько раз пыталось закончить сооружение канала, который проводили прежде голландцы.

В газетах Анголы было опубликовано о моих целях, которые я имел в виду, намереваясь открыть путь во Внутреннюю

Африку. Эти цели говорили сами за себя, и Совет общественных работ послал со мной хороший подарок для Секелету. Он состоял из полной формы полковника и коня для вождя и из комплектов мужских костюмов для всех, кто меня сопровождал. Торговцы тоже сделали от себя подарок по подписке, состоявшей из прекрасно подобранных товаров и двух ослов, с целью введения этой породы, которой цеце не причиняет вреда. Эти подарки сопровождались письмами. Кроме того, меня снабдили рекомендательными письмами к португальским властям в Восточной Африке.

Я взял с собой порядочный запас бумажных материй, пороха и бус и дал своим людям по мушкету. Так как мои спутники набрали порядочно товаров, то они не могли нести мой груз, но меня снабдили здесь двенадцатью носильщиками, и всем комендантам областей, через которые мы должны были проезжать, были наперед разосланы приказы оказывать мне всякое содействие. Мои друзья, которые находились на борту «Филомены», снабдили меня новой хорошей палаткой, и 20 сентября 1854 г. мы выехали из Лоанды и поехали морем к устью р. Бенго. Поднимаясь по этой реке, мы приехали в Икколо и Бенго, в котором живут 6530 чернокожих, 172 мулата и 11 белых людей. Этот город был резиденцией первого туземного короля. Рабы составляют в этом городе только 3,38 % всего его населения.

Вода в р. Бенго – мутная. Наблюдается, что на таких реках бывает гораздо больше комаров, чем на реках с прозрачной водой. Мы заметили здесь, что этих насекомых гораздо больше в период новолуния, чем в другое время; во всяком случае мы были рады, что избежали р. Сензы с ее ужасным бичом, каким являются комары.

В целом эта часть страны состоит из мергелистого туфа, содержащего в себе тот же самый род раковин, который и по сию пору живет в морях. Когда мы продвинулись на восток и поднялись в более высокое место, мы обнаружили траппы, которые вынесли на поверхность огромные массы слюдистых и песчаниковых сланцев. Слюдистые сланцы почти везде понижаются по направлению к центру страны, образуя те грядки, о которых мы уже говорили, что они придают характер плато области Голунго Альто. Иногда траппы выступали через трещины, образовавшиеся в смещенных породах, и в местах контакта изверженных пород с более древними имеется огромное количество магнитной руды.

Глинистая почва, образовавшаяся в результате измельчения слюдистых сланцев и траппов, является излюбленной для кофейного дерева, и именно на склонах этих и других гор, где почва состоит из такой же красной глины, это дерево привилось и широко распространилось. Луговые земли, прилегающие к рекам Сензе и Коанзе, под которыми залегает мергелистый туф, тянущийся до самого берега и содержащий в себе те же раковины, показывают, что до поднятия этой части страны на этом месте было несколько глубоких заливов.

28 сентября, Калунгвембо. Мы были на той же дороге, по которой пришли сюда, и, так как комаров теперь не было, мы могли больше наслаждаться окружающим нас ландшафтом. Обе стороны нашей дороги заняты рядами возвышенностей, а прекрасная ровная дорога украшена растущими на ней красивыми красными цветами. Множество женщин хорошо снабжают места ночлега продуктами. Каждую женщину видишь непременно с веретеном и прялкой. Они все здесь занимаются прядением хлопка. Их веретена и прялки напоминают те, которые были в употреблении у древних египтян. Здесь почти не видно женщин, идущих в поле с горшком на голове, с ребенком на спине и с мотыгой на плечах, они занимаются исключительно прядением.

Около мест ночлега мы видели буйно разросшийся от случайно оброненных семян хлопчатник. Его можно видеть также около туземных хижин, и, насколько я мог узнать, это был американский хлопок, который в здешнем климате растет круглый год. На дороге встречались туземцы с пучками головок хлопка или с веретенами, обмотанными хлопчатобумажной нитью; они несли нитки в другие места, где из них ткут материю. Прядением занимаются женщины, а ткут мужчины. Каждый кусок вытканной материи имеет приблизительно 5 футов [1,5 м] в длину и 15–18 дюймов [38–45 см] в ширину.

Стремясь получить больше знаний об этой интересной стране, чем мне позволяла дорога, по которой мы ехали, я решил заехать в город Массангано, который находится южнее Голунго Альто при слиянии рек Лукаллы и Коанзы.

Это заставило меня проехать через область Казенго, которая славится обилием и отличным качеством кофе. На склонах высоких гор, составляющих эту область, существуют обширные плантации кофейного дерева. Плантации эти не были делом рук португальцев. Известно, что лучшие семена старого сорта мокко были привезены сюда иезуитами и другими миссионерами, после которых этот сорт распространился очень широко. Некоторые утверждали, что поскольку здесь постоянно находят кофейные деревья в новых местах, а это случилось даже во время моего визита, то они – туземного происхождения, но тот факт, что я сам находил ананасы, бананы, ямс, апельсиновые деревья, «сметанное» яблоко, питанги, гуавы и другие южноамериканские деревья в тех самых местах, где недавно были открыты кофейные деревья, по-видимому, показывает, что все эти чужеземные растения, наверное, завезены сюда теми же самыми миссионерами.

Можно способствовать широкому распространению кофейного дерева на надлежащей глинистой почве, используя следующее обстоятельство: если зерно кофе попадает в глубь почвы, то оно обыкновенно погибает, а зерно, просто брошенное на поверхность ее и не покрытое ничем, кроме тени от деревьев, быстро прорастает. Обычным посредником при естественном распространении и рассеивании зерен кофе является птица, которая склевывает его кожицу и бросает само зерно на землю. Кофейное дерево не может выносить прямых лучей солнца, поэтому, когда их находят в лесу, то необходимо расчистить вокруг них кустарник и оставить столько высоких деревьев, чтобы они отбрасывали вниз достаточно тени. Тогда человек, которому посчастливилось найти такие деревья, будет обладать превосходной плантацией.

Какой бы малой ни была эта область с населением в 13 882 человека, среди которых только десять белых, она доставляет португальскому правительству ежегодную дань, состоящую из тринадцати тысяч кусков материи местного изделия из собственных насаждений хлопка.

Я плыл в челноке вниз по р. Лукалле к городу Массангано в сопровождении коменданта Казенго, который был хорошо знаком с этой частью страны. Река Лукалла имеет в ширину приблизительно 85 ярдов [около 75 м]. От места ее соединения с Коанзой и до того места, которое находится приблизительно на шесть миль выше пункта впадения в нее Луинье, по ней можно плавать на челноках. Поблизости к этому пункту находятся крепкие массивные развалины железо-литейного завода, построенного в давние времена (1768 г.) по приказу знаменитого маркиза Помбаля. В целом здания завода были построены из камня, скрепленного цементом, состоящим из масла с известью. Из того же материала для получения гидроэнергии была сооружена плотина высотой в 27 футов [более 8 м]. Она была прорвана во время наводнения, и потоком воды были унесены огромные глыбы камня в несколько ярдов длиной, что является примером огромной силы воды. По виду этой местности в ней не было ничего, что указывало бы на нездоровые условия; однако привезенные сюда для обучения туземцев литейному делу восемь испанских и шведских рабочих скоро все стали жертвами болезни. Таким образом, старания маркиза усовершенствовать способ литья оказались напрасными.

Целая партия туземных рудокопов и кузнецов все еще работает для правительства и, переплавляя богатую железом магнитную руду, производит каждый месяц от 480 до 500 брусков хорошего ковкого железа. Рабочие питаются маленькой пресноводной рыбой, называемой «какузу», которую получают в виде платы за свою работу. Эту рыбу так любят по всей стране, что тот, кто не хочет есть сам, легко может превратить ее в деньги. Комендант округа Сасангано имеет право получать каждое утро триста этих рыбок в счет своего жалованья. Рыбаки на р. Коанзе все обязаны поставлять эту рыбу в качестве выплачиваемой ими подати.

Берега р. Лукаллы очень красивы; они засажены апельсиновыми деревьями, бананами и масличными пальмами, которые дают коммерческое масло. Вдоль обоих берегов можно видеть большие плантации кукурузы, маниока и табака. Плантации оживляются видом туземных домов, окруженных густыми тенистыми рощами, и играющими около них детьми. Берега реки – крутые; она выбила себе русло в темно-красной аллювиальной почве. На берегу реки перед каждой хижиной сделаны небольшие мостки, с которых берут из реки воду, не опасаясь крокодилов. Для большей безопасности от этих пресмыкающихся некоторые мостки обнесены, кроме того, изгородью. Некоторые жители пользуются скорлупой плода баобаба, прикрепленной к шесту футов в десять [3 м] длиной, которой можно доставать воду, стоя на высоком берегу.

Множество вьющихся растений обвивает высокие шелковые и хлопковые деревья и баобабы и гирляндами спускают с их ветвей красивые цветы. По мере нашего приближения к Массангано берега Лукаллы становятся более ровными; на многих местах после ежегодного разлива остаются болота, но земля везде очень плодородна. В качестве иллюстрации я могу привести пример. Мы видели около места слияния рек в одном саду табак высотой в 8 футов [почти 2,5 м], и на каждом стебле было по тридцати шести листьев в 18 дюймов [45 см] длиной и от 6 до 8 [15–20 см] шириной. Эта местность – не скотоводческий район. Когда мы спускались вниз по реке, то нам попадалась цеце, следовательно, у людей не могло быть никакого домашнего скота, кроме коз.

Город Массангано расположен на косе, образованной левым берегом Лукаллы и правым берегом Коанзы. В нем живет более тысячи жителей; во всем округе их насчитывается 28 063, и среди них только 315 рабов. Город стоит на возвышении, сложенном известковым туфом, в котором находится много ископаемых раковин, а среди последних более молодые напоминают раковины, находящиеся в мергелистом туфе близ морского берега. На южной стороне города, на высоком отвесном берегу, нависшем над Коанзой, стоит форт. Эта река представляет собой величественный поток около полутора сотен ярдов [приблизительно 135 м] шириной. От бара в ее устье и до Камбамбе, находящегося в тридцати милях выше города Массангано, по ней можно плавать в больших челноках. Препятствием к дальнейшему подъему является находящийся в этом месте красивый водопад. Каждый день мимо Массангано проходит десять—двенадцать больших челноков, груженных деревенскими продуктами.

Округ Массангано весьма подходящ для плантаций сахарного тростника и риса, а Камбамбе является превосходной местностью для произрастания хлопка. Но наносы песка в устье Коанзы не дадут пароходу войти в эту желанную область, хотя по реке и плавает небольшой пароходик. Весьма вероятно, что целью людей, пытавшихся соорудить канал от Калумбо до Лоанды, было не только снабжение города водой, но и создание удобного транспорта. Остатки канала показывают, что он был спроектирован в масштабе, допускающем плавание больших челноков. В 1811 г. португальцы начали сооружение другого канала, меньшего масштаба, но после трех лет работы они вырыли только 6000 ярдов [около 5500 м].

Винтовая пальма, оплетенная вьющимися растениями

Рисунок середины XIX в. с натуры

Массангано находится на 9°37 6» ю. ш., т. е. почти на одной широте с Кассандже. Местность между Лоандой и этим пунктом сравнительно ровная. Она остается такой же по северному берегу Коанзы до края бассейна Кассандже.

Форт Массангано небольшой, но в хорошем состоянии. Он располагает старинными пушками, которые заряжаются из казенной части и в свое время были, наверное, страшными орудиями. Жителям этой страны свойственен особенный страх перед большими пушками, и это в сильной степени способствует прочности власти португальцев. Туземцы очень боятся пушек, хотя лафеты у них пришли в такую негодность, что рассыпались бы при первом же выстреле. Форт Пунго Андонго обеспечивает безопасность благодаря пушке, опирающейся только на деревянные козлы.

Мы оставались здесь в течение четырех дней, надеясь иметь возможность провести наблюдения для определения долготы, но в это время года небо почти все время бывает закрыто густыми облаками мутно-молочного цвета, и это продолжается до тех пор, пока не начнется дождливый сезон.

Земли на северном берегу Коанзы принадлежат независимому племени кисама; португальцы не были в состоянии покорить его. Немногие люди этого племени, которых мне приходилось видеть, обладают чертами, присущими племенам бушменов и готтентотов. В качестве одежды они носят полосы мягкой коры, спускающиеся от талии до колен. Их страна богата солью, которой они торгуют. Кисама приносят соль для продажи в крупных кристаллах. В Анголе солью торгуют повсюду.

Кисама – храбрый народ. Когда португальская армия загнала их в леса, они поставили захватчиков в безвыходное положение, выпустив всю воду из резервуаров, которыми служили им огромные баобабы, превращенные в цистерны. Так как в стране, где живут кисама, трудно доставать воду другим путем, то португальцы скоро вынуждены были удалиться.

Страна эта около Массангано низменная и болотистая, но далее становится более возвышенной, а за ней расположены высокие горные цепи Либолла, где живет могущественный и независимый народ, носящий название либолла.

Около Массангано я видел явление, которое было, по-видимому, своеобразным усилием природы произвести разновидность домашних птиц, более способную переносить солнечную жару, чем обычные птицы. Это была самка с цыплятами, у которых все перья закручивались вверх, давая телу естественную тень и не увеличивая жара. Туземцы называют этих кур «кисафу» и дают за них хорошую цену, а португальцы называют эту разновидность «аррипьяда», или «дрожь».

Поднявшись по р. Лукалле, мы вернулись в Казенго, где имели случай посетить несколько превосходных плантаций кофейного дерева. Все женщины здесь занимаются прядением хлопка и обработкой земли; единственным орудием обработки является у них мотыга с двумя рукоятками, которой они не только ударяют, но и бороздят землю. Многие мужчины занимаются ткацким делом. Здешние ткачи менее трудолюбивы, чем те, о которых говорилось выше; для того чтобы изготовить один кусок ткани, им требуется целый месяц.

По возвращении в Голунго Альто я узнал, что некоторых из моих людей свалила с ног лихорадка. Одной из причин, по которой я оставлял их там, было желание, чтобы они могли отдохнуть после путешествия из Лоанды, которое оказалось для них более чувствительным, чем сотни миль пути, пройденного на запад. В своей собственной, хорошо орошаемой стране они привыкли к влаге, но в Лоанде ее было чересчур много. Дорога от Лоанды до Голунго Альто была, однако, твердая и сухая, и в результате они жестоко страдали; несмотря на это, они слагали песни, которые собирались петь по возвращении домой. Аргонавты – ничто перед ними. Они с жаром говорили мне: «Хорошо, что ты пошел с макололо, потому что ни одно племя не могло бы сделать того, что свершили мы, идя в страну белого человека; мы – настоящие люди, которые могут рассказывать чудесные вещи». У двоих из них была лихорадка в затяжной форме, лица их пожелтели, а внутренняя поверхность глазных век сделалась желтой, как шафран; у третьего было бредовое состояние.