Текст книги "Нереальное приключение"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Нo тут все меняется.

Я слышу скрип дерева и поворачиваюсь к низенькому окошку здания, напротив которого мы сидим. Рама чуть-чуть отодвигается, и в образовавшуюся щель пролезает малявка. Затем скрип повторяется – это он осторожно закрывает за собой окошко. Конечно, в такое отверстие не пролез бы ни ребенок, ни даже кошка, но малявке требуется совсем мало пространства, чтобы проникнуть куда-либо. И делает он это довольно ловко. Симпатичный и ладненький, как пирожок из печки. Тут я не могу сдержать улыбки. Я всего лишь один день помогала Хедли торговать, и вот теперь сама рассуждаю как самый заправский пекарь.

– Извини, пожалуйста, – вежливо и негромко говорит Хедли.

Малявка замирает на месте, только глаза его шарят по улице и, наконец, останавливаются на гноме. Сначала ему, наверное, хочется побыстрее удрать. Точно такие же чувства испытала я сама, когда повстречалась с кошкой вчера вечером в поле. Но вот он замечает меня и уже не знает, как ему лучше поступить. В глазах его отражается сомнение.

– Привет! – восклицаю я и машу ему рукой.

– Прошу тебя, не волнуйся, – добавляет Хедли. – Мы только хотим спросить тебя, как пройти кое-куда.

Малявка ведет себя довольно разумно. Он не спрыгивает назад и не исчезает за окном, но и не торопится приближаться к нам. Он из тех малявок, которые больше напоминают людей и на птиц не похожи. Он не красавец, но по-своему хорош и после недолгого замешательства начинает вести себя достаточно свободно. Ему еще нет двадцати, одет он с иголочки – во все новенькое и чистенькое, наверняка взятое из наборов для Кена и Барби или кого-то еще из той же компании. Видно, что вся одежда у него фирменная, сшита не вручную. На ногах – кроссовки. У меня когда-то были точно такие же, но они давно сносились. А такие симпатичные брючки, как у него, мне самой сшить ни разу не удавалось.

Он указывает на меня и говорит:

– Иди сюда.

– С какой стати?

– Мне хочется проверить, слабо тебе это будет или нет. А может, тебя никуда не пускают.

Я вопросительно смотрю на Хедли, но он только пожимает плечами. Я отхожу от стопки картона и перехожу через улицу. Когда я подхожу к окну, малявка предлагает мне руку, чтобы помочь подняться. Я колеблюсь пару секунд, потом вскарабкиваюсь к нему. Он с легкостью поднимает меня наверх, но так всегда происходит у малявок. Мы сильнее, чем кажемся, и кости у нас очень легкие, поэтому мы без труда взбираемся на любую высоту. Правда, бывают случаи, что малявка, поскользнувшись, падает, и тогда дело может кончиться переломом или того хуже. Взять, к примеру, моего дядюшку. Ему не повезло, и он сломал шею. В основном при падении мы успеваем сгруппироваться и отделываемся парой синяков, не более того. Если бы не тотальное невезение, кто знает, мой дядюшка был бы жив и поныне.

– Вот видишь? – гордо произношу я, обращаясь к малявке. – Никто меня не принуждает ничего делать. Я могу ходить куда хочу. А Хедли – мой друг. Он никому не причинит вреда – ни мне, ни тебе.

– Но он ведь гном, а они опасны.

– Малявки тоже могут быть весьма опасными, – напоминаю я.

Я завожу руку за спину и, прежде чем он успевает среагировать, достаю свой нож и угрожающе наставляю острие ему в живот.

Он долгое время смотрит на меня, потом пожимает плечами.

– Я просто очень осторожный, – поясняет он. – Лучшая защита для малявки – оставаться невидимым.

– Да знаю я все это, знаю. Но я же тебе говорю, что Хедли – свой. Он пекарь, а еще по совместительству – крысолов, но только крыс он не убивает. Он просто ведет с ними переговоры и убеждает их переселяться в другие районы.

– Ловко!

Я киваю в знак согласия. Потом убираю нож, достаю салфетку с пирогом, разворачиваю, отламываю кусок и предлагаю его малявке.

– Это Хедли печет, – поясняю я.

Он пробует его, и я вижу, как глаза его наполняются счастьем и радостью.

– Невероятно вкусно! – кивает он. – Просто здорово!

– Такие пироги продаются каждые выходные на рынке гоблинов. Можешь не беспокоиться за свою безопасность, там действует торговое перемирие. И скажу тебе вот что: людишки такого роста, как мы с тобой, самые неудивительные существа из тех, кого только можно там повстречать.

Он понимающе кивает:

– Меня зовут Ян, – представляется малявка и протягивает мне руку.

– А я Элизабет. Не хочешь ли подойти к Хедли и познакомиться с ним?

Он молчит, потом его лицо расплывается в улыбке:

– Конечно, хочу. Почему бы и нет?

Мы спрыгиваем на землю и направляемся к стопке коробок, на которой до сих пор сидит гном. Когда мы подходим ближе, Хедли протягивает Яну свой палец, и тот его по-дружески пожимает.

– Куда вы хотели пройти? – осведомляется Ян.

– Вообще-то мы ищем малявку по имени Дженки Вуд, – начинаю я.

– Здесь вы его точно не найдете, – отмахивается Ян. – Он подался на юг. С наступлением зимы все летающие малявки отправляются туда.

– Но…

– Подумай сама, – продолжает Ян. – Если у тебя есть крылья, зачем оставаться здесь? Там ведь намного теплее.

– Тогда почему ты сам до сих пор не обзавелся крыльями и не улетел отсюда? – интересуется Хедли.

Ян пожимает плечами:

– Я счастлив быть тем, кем я уже являюсь. И я не хочу порхать в небесах, как птичка. Кстати, это еще не все, что вы слышали о превращениях. Есть малявки, которые стали птицами и принять прежний облик уже почему-то не могут. А бывает и по-другому: можно вновь превратиться в малявку в самый неподходящий момент, когда паришь в небе и между тобой и землей нет ничего, кроме автомобильных выхлопных газов и воздуха.

Я нервно сглатываю. Очень уж неприятная картинка встает перед моим мысленным взором.

– Знаю, мне Хедли уже говорил об этом, – киваю я.

Ян грозно топает ногой:

– Вот где я хочу находиться. Обеими ногами на твердой земле.

– Значит, их уже здесь нет, – печально повторяю я.

– Совершенно верно. Но, если ты задумала обрести крылья, тебе не обязательно общаться с теми, кто уже научился летать. Нужно всего-то пройти к Месту Перемен. Хотя, зачем тебе это понадобилось, я ума не приложу.

– Место Перемен? – переспрашиваю я.

– Это название малявки дали квартире той самой женщины, которая рассказала Дженки о превращениях.

– Ты имеешь в виду квартиру Шери Пайпер?

– Видимо, кто-то уже вплотную занялся исследованиями этого ненормального явления.

Я не собираюсь объяснять ему, откуда мне известны имя и фамилия писательницы.

– Ты мог бы проводить меня к ней? – интересуюсь я.

Он кивает:

– Я могу подвести тебя к ее дому, но сам входить туда не собираюсь.

– Потому что ты… – Я удерживаюсь от слова «боишься», опасаясь обидеть его. – Потому что ты сам не хочешь меняться, да?

Кроме того, я не могу назвать себя очень храброй. Но я проделала огромный путь и теперь должна хотя бы посмотреть на это место.

– Я уже говорил, – вздыхает Ян, – что эти превращения – штука коварная и непредсказуемая. Никто не скажет тебе заранее, как это получится именно у тебя, пока ты не проверишь все на собственной шкуре. Я считаю, что рисковать не стоит.

– Не беспокойся, – замечаю я, – я же не буду тебя просить превращаться.

– Ты хочешь, чтобы я тоже пошел туда вместе с вами? – подает голос Хедли.

Мне, конечно, хочется этого. Но мне еще больше хочется, чтобы он предупредил Ти-Джей о том, что у меня уже все в порядке. Второе желание перевешивает. И если со мной произойдет что-то нехорошее, то уже после того, как я войду в дом Шери Пайпер. Если, конечно, мне вообще удастся это сделать.

Я объясняю свою позицию Хедли, и он соглашается со мной.

– Я сам поговорю с твоей подружкой, – обещает он. – Надеюсь, ее не испугает, что я гном?

– Ты шутишь! Она обожает волшебство в любом его проявлении.

Он протягивает мне палец на прощание, так же, как и Яну чуть раньше, но я чувствую, как меня разбирают нахлынувшие эмоции, а потому подхожу к нему и от всей души обнимаю. Он наклоняется ко мне, и его бакенбарды на секунду дотрагиваются до моей щеки. Потом он выпрямляется.

– Береги себя, – предупреждает меня Хедли. – Было приятно познакомиться с тобой, Ян.

Мыс Яном отправляемся в путь. Доходим до конца переулка и сворачиваем в еще более узкую улочку, змейкой пробегающую мимо жилых домов.

– Я даже не ожидал, что он такой, – признается Ян.

– Что ты имеешь в виду?

Он пожимает плечами:

– Сам не знаю. Он, оказывается, такой вежливый. Я и не думал, что волшебные существа бывают такими.

– А я вообще не знала, что они существуют. Вплоть до сегодняшнего утра.

Ян как-то странно смотрит на меня:

– А ты на какой улице раньше пряталась?

– Я из северной части города.

– Правда? Значит, ты первая деревенская малявка, которая путешествует. Раньше я о таких даже не слышал.

– Это потому, что никто нам раньше ничего не рассказывал об этих волшебных превращениях.

– А ведь они происходят на самом деле, – кивает Ян. – Но это не самый лучший выход…

– Я знаю, знаю. Я поддерживаю тебя полностью. И все же мне хочется посмотреть на это место самой.

Он кивает, но я сомневаюсь в том, что он поверил мне. Да я и сама себе не верю. Я понимаю, что это огромный риск. Но ведь это дает возможность обрести неслыханную свободу!

– У тебя больше нет с собой пирога? – с надеждой в голосе спрашивает Ян.

Я улыбаюсь, достаю из кармана оставшийся кусок, делю его поровну и протягиваю половину ему.

Иногда все начинается легко и просто, и ты даже не представляешь, что в один миг все изменится и пойдет совершенно не так, как ты рассчитывал.

* * *

Хедли выжидает, пока малявки скроются за углом, и только после этого поворачивается к куче мусора, сваленного возле переполненного бака неподалеку от того места, где он до сих пор сидел.

– Ну что ж, малютка, ты мне сможешь помочь на этот раз? – обращается он к неясной тени.

Что-то ворочается в темноте, затем выступает к свету. Это крохотный человечек, может быть, чуть повыше малявки, с маленькими черными глазками, широко поставленными на узком лице. Он одет во все серое, и когда он неподвижно стоит на тротуаре, то сливается с асфальтом, и его становится почти не видно.

– Мне хотелось бы, чтобы ты называл меня по-другому, – заявляет он.

У него над верхней губой топорщатся забавные редкие усики. Когда человечек разговаривает, они смешно шевелятся и напоминают усы животных.

Хедли улыбается:

– Я не собираюсь называть тебя Король Крыс, да ты мне и не подчиняешься.

– Это только одно из имен. Оно неправильное. Впрочем, как тебе будет угодно.

Хедли не знает, почему его товарищ всегда ведет себя так скромно, ведь у него в подчинении находятся сотни миллионов. Его глазами и ушами является огромное количество самых разных существ, которых никто, как правило, не жалует. Это крысы, голуби и мухи. Это тараканы, воробьи и скворцы. Это белки, мыши и прочие грызуны. Они не всегда красивы и могучи, но число их несметно. Этим они и берут.

Все они подчиняются маленькому человечку, который почему-то называет себя Король Крыс.

– Разумеется, ты являешься тем, кем себя считаешь, – кивает Хедли. – Так же, как и Татьяна Макгри, которая называет себя скромной волшебницей, будучи при этом королевой всех городских судов.

– Ну, если хочешь, называй меня Гоголем, – предлагает маленький человечек.

Каждый раз, когда между ними происходит разговор, Король Крыс предлагает называть себя новым именем.

– Ты решил писать мемуары, не так ли? – интересуется Хедли.

– Если не ошибаюсь, Гоголь писал романы.

Хедли пожимает плечами:

– Хорошо, пусть будет Гоголь. На сегодня. Так ты сможешь мне помочь?

– Плата обычная?

Король Крыс – большой сладкоежка. Особенно он обожает пироги, которые печет Хедли.

– Разумеется, – кивает тот и внимательно смотрит на своего собеседника. – Мне, конечно, очень приятно, что ты всегда приходишь на помощь вовремя, но сейчас меня интересует следующее: как получилось, что ты тоже оказался именно в этом переулке?

– Я слышал разговор об одной монетке…

– Ах, вот оно что.

– Якобы она может исполнить любое желание.

Хедли кивает:

– Это все проделки Мины. Она хочет расплатиться с долгом, которого в действительности не существует. Он остался только у нее в голове.

– Тем не менее монетка действует.

– Конечно. Она очень могущественная. Не исключено, что малявка отдаст ее тебе.

Король Крыс задумчиво кивает:

– Не исключено.

– Но тогда ты будешь в долгу у Мины.

– Возможно. А возможно, и нет.

– А возможно, ты ее владыка, и тогда это будет означать лишь верность вассала своему феодалу.

– Да, у тебя богатое воображение! – ворчит Король Крыс и тут же меняет тему разговора. – Я слышал, тебе сегодня на рынке помогала малявка. А что случилось с Жюйон?

– Она сегодня вообще не пришла. Тебе ничего об этом не известно?

– Могу выяснить. Плата стандартная.

Хедли улыбается и качает головой:

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, но для меня это уже не так важно.

– Если только ты считаешь, что нашел ей замену.

– Не уверен в этом, – вздыхает Хедли. – Элизабет, конечно, очень ловкая и талантливая, но ей еще и летать хочется.

– Понятно. Значит, она принадлежит к тем самым малявкам.

Хедли понимает, что имеет в виду его товарищ. «Те самые малявки» означало либо «обреченные», либо «те, кто обрел полную свободу и теперь парят себе в небесах и забот не знают».

– Так зачем ты собрался помогать ей?

– Не знаю. Мне понравилось, что она такая прямолинейная и добрая. И, кроме того, – добавляет он, – мне не терпится посмотреть на человека, которому доверяет малявка.

Король Крыс кивает:

– Таких очень немного. И вполне понятно, по каким причинам.

– Значит, мы с тобой договорились, – заявляет Хедли. Некоторое время он смотрит туда, где только что скрылись малявки, и наконец снова переводит взгляд на собеседника. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы найти этого человека?

Король Крыс пожимает плечами:

– Немного. Она живет в северной части города?

– В новостройках.

– Птицам там заняться нечем, кроме сбора сплетен. Значит, начнем с малявки и его собаки, потом пойдем назад во времени и выясним, как он повстречался с твоей Элизабет. Их знакомство не могло остаться незамеченным. Это не такое дело, чтобы мои люди…

Хедли улыбается, и Король Крыс замолкает.

– Твои люди? – удивляется гном.

Король Крыс хмурится, потом продолжает говорить, словно и не слышал замечания гнома:

– Ничто не остается незамеченным. И чем более странное событие происходит, тем его легче запомнить. Итак… – Он прищуривается и начинает что-то подсчитывать. – Может быть, на все уйдет один час.

– Я буду ждать от тебя новостей.

– Где я смогу тебя разыскать?

Хедли снова улыбается:

– Имея столько глаз и ушей, ты не должен задавать подобных вопросов.

Король Крыс недовольно фыркает, но потом и на его лице появляется улыбка:

– Наступит день, когда ты назовешь меня по имени, – говорит он.

Тот, кто назовет Короля Крыс по имени, официально признаёт его своим владыкой.

«Вряд ли», – думает про себя Хедли, но вслух произносит:

– В тот день ты признаешься, что это имя – самое правильное.

– Кто знает? – пожимает плечами Король Крыс. – Bсe возможно. По крайней мере, так говорят. Я сам слышал.

И он исчезает за грудами мусора.

Хедли снова смотрит в ту сторону, где скрылись малявки. Гному жаль, что он не смог убедить Элизабет в необходимости оставаться самой собой и отказаться от мысли стать кем-то другим. Но кто он такой, чтобы решать за нее столь серьезные дела?

И что он вообще знает об этом? Он-то сам никогда не мечтал иметь крылья и летать.

Браво, Вега!

Ти-Джей почувствовала, как у нее задрожали коленки. Сердце бешено заколотилось в груди, как будто собиралось выпрыгнуть наружу. Она нервно оглядела поле, стараясь при этом не упускать из вида мальчишку. Он появился тут, словно из воздуха, и теперь девочка опасалась, не возник бы рядом с ним кто-нибудь из его дружков-хулиганов.

Похоже, он явился сюда один, но легче от этого бедной Ти-Джей почему-то не становилось.

– Только… не пытайся ничего предпринимать, – нахмурилась она.

– Охладись немного, chiquita. [1]1
  Крошка (исп.).


[Закрыть]Я просто стою на месте и ничего не делаю, ясно?

«Боже мой, боже мой, боже мой! – пронеслось в голове Ти-Джей. – Что же теперь будет?»

– У меня с собой пистолет, – сообщила она.

Ее угроза прозвучала глупо, но это было первое, что пришло ей на ум.

– Да, конечно, я тебе верю.

Хотя глаза Ти-Джей понемногу стали привыкать к темноте, она еще не могла разглядеть лицо мальчишки, но по его тону поняла, что он улыбается.

– А у меня в кармане имеется отличная помада самого модного оттенка, – отшутился он. – Не нервничай, я пришел сюда вовсе не затем, чтобы обидеть тебя.

– А тогда зачем же? – насторожилась Ти-Джей.

Она увидела, как он неопределенно пожимает плечами:

– То, что мы сегодня сделали, было неправильно. Я очень переживал из-за всего случившегося и решил собрать твои вещи и вернуть их тебе.

– Ну естественно.

Он снова пожал плечами:

– Ты можешь думать, что хочешь, chiquita. Но это правда.

Ти-Джей очень захотелось увидеть его лицо, хотя она сама не понимала, чем ей это могло бы помочь. Некоторые люди умеют так искусно врать, что их никогда не заподозришь во лжи. Взглянуть хотя бы на политиков. И все же, хотя мальчишка сейчас угрозы не представлял, Ти-Джей ни чуточки ему не верила.

– Почему ты меня все время так называешь? – поинтересовалась она.

– Как?

– Chiquita.

– Но я же не знаю твоего имени.

– Ти-Джей, – не подумав, выпалила девочка и тут же пожалела о своей поспешности. Может быть, не стоило называть себя первому встречному забияке, которого она толком не знает. Да она и не хотела знакомиться с ним ближе.

– А я Джейми. Джейми Вега.

Она подумала, что он сейчас протянет ей руку, но мальчишка продолжал спокойно стоять, оставаясь на своем месте. Потом, когда он действительно вытянул вперед руку, на его ладони оказался мобильный телефон Ти-Джей.

– Я забрал у них вот это, – сообщил он, когда хозяйка аппарата взяла его назад. – А все остальные твои вещи должны валяться здесь. Кроме денег, которые были в бумажнике. Рики оставил их себе.

– Что еще за Рики?

– Рики Томпсон.

Но имя и фамилия Ти-Джей ни о чем не говорили. Правда, она могла сообщить их брату, и вот когда Дерек доберется до этого Рики Томпсона, тому явно не поздоровится.

– Я пытался урезонить их, – пояснил Джейми. – Они такие идиоты!

– Я не заметила этого, когда вы все толкали меня и пихали от одного к другому.

Он опустил голову:

– Я очень жалею об этом. Но я имел в виду другое. Уже потом, когда они начали копаться в твоих вещах.

– А зачем же ты водишься с людьми, которые тебе не нравятся и поступают плохо?

– А с кем же мне еще водиться?

– Не знаю. Я здесь новенькая. Мы переехали сюда летом. А раньше мы жили за городом, на ферме. Теперь я хожу в новую школу Моусон.

– Да? И я в Моусон. Я тоже там новичок, – подхватил Джейми. – Летом зачем-то изменили границы микрорайонов, и в результате я расстался со старыми друзьями. Меня перевели в новую школу, где учатся одни богатенькие, как ты. И ты знаешь, что самое обидное? С нашей улицы почему-то выбрали один-единственный дом, в котором живу я, и перевели его в другой район.

– А я вовсе не богатая, – сообщила Ти-Джей.

Он пожал плечами:

– У всех здесь есть свои компьютеры-наладонники, игр сколько угодно и даже, по-моему, свои собственные автомобили.

– У меня даже нет CD-плеера, – призналась Ти-Джей. – Но я могу слушать музыку на своем стареньком компьютере.

– Неважно. Главное – то, что я отрезан от старых приятелей. Единственные, кто принял меня в свою компанию, это Рики и его парни. Но даже они постоянно подшучивают надо мной и дразнятся. Их не устраивает, что мой отец всего лишь ландшафтный дизайнер, а не владелец крупной фирмы и не банкир. А я все равно горжусь своим отцом.

Ти-Джей по-прежнему не могла разглядеть его лица, но сейчас ей показалось, что он нарочно стоит на месте и говорит ей все это. Наверное, он добивается того, чтобы она тоже рассказала об отце.

– А я выросла на ферме. Надеюсь, ты еще не забыл об этом? – напомнила она. – Я не вижу ничего плохого в том, что люди становятся ландшафтными дизайнерами или даже простыми садовниками, раз уж на то пошло.

– И еще, как я полагаю, ты совершенно спокойно относишься к людям латиноамериканского происхождения, да?

– Разумеется, если они не такие хулиганы, как ты.

– Но я ведь сказал тебе, что я…

– Не стал останавливать своих друзей, когда они начали задираться и толкать меня. Да-да. Я все это помню. А если хочешь знать, я сама работала бок о бок с наемными рабочими, когда наступала пора собирать урожай. Большинство из них были из Мексики. Я со всеми находила общий язык и прекрасно общалась.

– Ерунда какая-то получается, – расстроился Джейми. – Я просто хочу попросить у тебя прощения, а у меня ничего не выходит.

– Нет, это не совсем так. Ты пытаешься оправдать себя за то, что начал задираться вместе с остальными мальчишками.

Ти-Джей и не заметила, как в ходе беседы она перестала бояться своего собеседника, а теперь все это понемногу начинало ей надоедать.

Джейми некоторое время молча смотрел на нее, потом опять виновато опустил голову.

– Да, я понимаю, – вздохнул он. – Наверное, ты права. Тогда давай поступим вот как. Я просто признаюсь в том, что виноват и очень сожалею о случившемся, и на этом мы закончим.

Ти-Джей согласно кивнула:

– Хорошо. Я еще продолжаю сердиться на тебя, но все равно спасибо за то, что ты решил вернуться и все мне рассказал.

– Мне это было совсем не трудно.

– Я ведь очень хорошо понимаю, что это значит – быть оторванной от друзей. На новом месте сложно завести достойных приятелей, которые могли бы хоть как-то заменить прежних. Вот мой брат Дерек умеет легко сходиться с людьми, а мне этого, по всей вероятности, не дано. Все тут какие-то… Не знаю. Может быть, мне это кажется, но они все мелочные, что ли. В общем, недалекие. Их интересует одно – сколько у тебя всякого барахла и с кем из влиятельных людей дружат твои родители.

– Добро пожаловать в реальный мир.

– Видимо, ты прав.

– А теперь давай вернемся к делу. Нужно найти твой рюкзак. Позволь помочь тебе, ладно?

– Все в порядке. Я уже нашла его, это было еще днем. Я собрала почти все свои вещи, кроме телефона.

И девочки ростом в пятнадцать сантиметров. Ты ее случайно не видел, нет?

– Тогда что же ты здесь делаешь сейчас?

– Я…

Ти-Джей не знала, с чего начать.

– У меня в рюкзаке был плюшевый медвежонок… – заговорила она и снова запнулась.

– Да, а зачем он вообще тебе нужен? Ты, по-моему, уже достаточно выросла, чтобы повсюду таскать с собой плюшевого мишку.

– Не в этом дело. Это была не простая игрушка, а…

Что ж, пора было начинать сказку про неведомую ласку-хорька. Но Ти-Джей уже устала от этой глупой истории, да и вообще ей надоело врать. Она подумала, что не случится ничего страшного, если она расскажет Веге про малявок. Ей все равно никто не поверит, да и Элизабет нигде поблизости не наблюдалось. Значит, Ти-Джей вряд ли когда-нибудь найдет ее. Девочка до сих пор волновалась за Элизабет, ради которой она и отправилась в книжный магазин. В результате Ти-Джей получила жуткий стресс. Ее затолкали хулиганы-мальчишки и отняли у нее все вещи. И вдобавок ко всему ее чуть не увез в машине какой-то отвратительный извращенец.

– Там, внутри этого медвежонка, находился кое-кто, – решительно произнесла девочка.

– Что значит кое-кто? Кто-то живой?

Ти-Джей кивнула:

– Девочка, примерно наша с тобой ровесница, только она очень маленькая, ее рост примерно пятнадцать сантиметров.

Но почему она рассказывает все это именно ему? Если уж она решилась раскрыть кому-нибудь эту тайну, это должны были быть Джули или, в крайнем случае, Джефф.

Наступило долгое молчание, потом Джейми заговорил:

– Ты что куришь? Какую дрянь и сколько ее у тебя еще осталось?

– Я не увлекаюсь наркотиками. Я их вообще не принимаю ни в каком виде.

За этим высказыванием последовала еще одна пауза.

– Я, кстати, тоже, – сообщил Джейми, когда к нему вернулся дар речи. Он все еще находился под впечатлением рассказа о маленькой живой девочке. – Но послушай, что же ты на самом деле спрятала в медвежонке?

– Я уже сказала тебе.

– Да, я помню. Но давай говорить начистоту. Знаешь, как звучит твое признание? Крошечная живая девочка…

– Мне все равно, что ты думаешь по этому поводу, – оборвала его Ти-Джей.

И, как ни странно, на этот раз она не соврала. Ей действительно было на это наплевать. Во всяком случае, именно сейчас. Может быть, потом, в понедельник утром, когда ее анонимность раскроется, над ней начнут посмеиваться и указывать пальцем за ее спиной – а вот девчонка, которая верит в сказки– может, тогда ее отношение изменится. Но сейчас она даже испытала некоторое облегчение от того, что поделилась с кем-то правдой, которую так долго носила в себе.

– А теперь, – добавила она, – я отправляюсь домой, потому что здесь темно, я почти ничего не вижу, и мне ее ни за что не отыскать.

– Ну, хорошо, – отозвался Джейми. – Я, кажется, все понял. Ты решила разыграть меня, чтобы немного проучить. Я вел себя как самый настоящий урод. Но теперь я действительно хочу тебе помочь.

– Я ничего не сочиняю и никого не разыгрываю. И мне на самом деле все равно, что ты можешь обо мне подумать.

– Да, конечно, но только…

– Мне пора.

– Тогда позволь проводить тебя, – быстро произнес Джейми, прежде чем она успела повернуться к дороге.

Ти-Джей в общем-то было безразлично, узнает ли он, где она живет, или нет. Но она не собиралась становиться ему лучшей подругой. Несмотря на то, что он вернулся в поле и попросил у нее прощения, он все же был одним из тех хулиганов, которые больно толкались, а потом украли у нее все вещи.

– У меня здесь велосипед, – сообщила она.

– Ты можешь просто катить его рядом, а мы пойдем пешком. Я буду очень беспокоиться, если отпущу тебя одну. Никто не знает, что может случиться посреди ночи на улице и кто тебе еще встретится по пути.

– А мне кажется, что единственный, кто может вызывать опасение, так это ты и есть.

– Ты, конечно, не лишена чувства юмора, но я бы никогда не осмелился даже прикоснуться к тебе, если бы ты сама этого не захотела. Ты можешь вести велосипед между нами, и если тебе покажется, что я что-то замышляю, всегда сможешь ударить меня великом.

«Интересно, а что он может замышлять? – удивилась Ти-Джей. – Может быть, он захочет поцеловать меня, чего почему-то не захотелось Джеффу?» Как и в случае с Джеффом, Ти-Джей поняла, что Джейми заинтересовался ей. И это несмотря на то, что она успела рассказать ему про Элизабет.

Что за день сегодня выдался? У нее не было здесь друзей с тех пор, как они переехали с фермы. Ни единого. А вот теперь за ней стали ухаживать сразу два мальчика.

Почему он до сих пор предлагает ей помощь и не желает расставаться? Разве он не принял ее за сумасшедшую? Или все-таки принял, а теперь не хочет раздражать ее, чтобы не рассердить окончательно?

Все это было так запутанно, что Ти-Джей только пожала плечами:

– Как хочешь, – безразличным тоном произнесла она.

На этот раз она отвернулась от него и зашагала туда, где оставила свой велосипед. Вега послушно последовал за ней.

– А ты прихрамываешь, – заметил он через некоторое время.

– Конечно, – вздохнула девочка. – Именно это происходит с человеком, которого так сильно толкнули, что он упал и повредил себе колено.

– Господи! Эти парни какие-то идиоты. Да и я тоже вместе с ними.

– Это точно.

Джейми не нашелся, что ответить.

Ти-Джей думала, что он в любой момент развернется и уйдет, но мальчишка, видимо, решил выполнить обещание. Он терпеливо ждал, когда она поднимет велосипед, затем они прошли к книжному магазину и оттуда вышли на улицу, ведущую к дому Ти-Джей. В это время суток транспорта здесь практически не было. Они увидели далеко впереди только несколько красных габаритных огней машин, направлявшихся в город.

Перекресток они миновали без приключений.

– Я все расскажу брату о вашей компании, – негромко произнесла Ти-Джей.

– А он у тебя крутой парень?

– Достаточно крутой. И у него здесь много друзей.

– Это хорошо. Брат всегда должен защищать свою сестру.

Ти-Джей удивленно посмотрела на Джейми.

– Разве ты не хочешь попросить меня, чтобы я ничего не говорила ему про тебя?

– С какой стати? Я же был вместе с ними. И делал все то же, что и они. Но разница между мной и теми парнями заключается в том, что я не буду сопротивляться. Я заслужил, чтобы твой брат хорошенько надрал мне задницу.

Ти-Джей никак не могла понять, почему этот мальчик водится с такой отвратительной компанией, как Рики Томпсон и его прихвостни. Похоже, Джейми был неплохим парнем. Держался он вызывающе, но, вероятно, оттого, что какое-то время общался с настоящими хулиганами и перенял у них эту манеру.

– Скажи, тебе было очень тяжело, когда ты оказался в новой школе? – поинтересовалась девочка.

– Просто конец света какой-то.

Ти-Джей понимающе кивнула. Уж ей-то не понять его! Именно такое же чувство испытывала и она сама, когда ей пришлось оставить Огонька и всех старых приятелей там, на ферме. Она пришла в школу, где все уже давно знали друг друга, все группировки определены, лидерство признано. И если ты только не какая-нибудь очень уж крутая и не можешь предложить чего-то особенного, тебе придется ой как нелегко.

– Но ты по крайней мере каждый день возвращаешься в свой настоящий дом, – заметила девочка.

– Да, конечно. Но в округе все стали относиться ко мне по-другому. И прежние друзья ведут себя так, будто я стал одним из вас. В смысле, одним из них. Я имею в виду богатых.

– Похоже, это были не очень хорошие друзья, а так, просто знакомые, не больше.

Он пожал плечами:

– Я только рассказываю, как все изменилось. Они держатся все вместе, но, когда я возвращаюсь из школы вместе со своими сестрами, они расходятся по домам. Я их ни в чем не виню. Просто я больше не подхожу их компании. Да и никакой другой тоже.

– Кроме Рики Томпсона и ему подобных?

Джейми снова пожал плечами:

– Похоже, это тоже совсем не то, что мне нужно.

«Вот это точно», – мысленно согласилась с ним Ти-Джей. Чем больше она узнавала его, тем больше он ей нравился. И тем меньше она связывала его с этими хулиганами.

– Я общался с ними в школе, – продолжал Джейми. – А потом сам не заметил, как стал встречаться с этой компанией и после уроков. Но мне с ними совершенно не нравится. Кроме того, я постоянно чувствую себя в их обществе униженным. Как будто я для них какая-то зверюшка, что ли.

При этих словах Ти-Джей испытала некоторые угрызения совести. Она вспомнила, как негодовала Элизабет при мысли, что с ней будут обращаться как с ручной зверюшкой. Теперь Ти-Джей поняла: вовсе не нужно быть малявкой, чтобы испытать нечто подобное.

– Ну… – начала она. – Мы можем хотя бы в столовую на обед ходить вместе.

– Это точно. После того, как твой брат надерет мне задницу.