Текст книги "Нереальное приключение"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Да перестань ты, – презрительно фыркнул Вега. – Подумаешь! Ей всего-то пятнадцать. Вот мои сестры, например, убеждены в том, что единороги и зубная фея тоже существуют на самом деле. Но я же при этом на них не сержусь!

– Это совсем не то…

– И почему ты не хочешь признаться, что вел себя, как полный болван?

– Это правда? – спросил отец Ти-Джей.

Джейми было приятно наблюдать, как на лице мужчины отражается справедливый гнев.

– Нет… – замялся Джефф. – Вернее, да, но это совсем не то, что вы могли подумать.

– А что я мог подумать?

Джефф отвернулся. Ему было стыдно смотреть в лицо взрослого человека после всего того, как он поступил с его дочерью.

– Теперь разберемся с тобой, – продолжал мистер Мур, поворачиваясь к Джейми. – Почему ты не остановил ее и не проводил домой?

– С какой стати? Она спокойно отправилась в сторону подземки.

– И все же ты мог проехаться с ней и убедиться, что она добралась благополучно.

– Но послушайте, – устало вздохнул Джейми, – мы с ней живем не в соседних домах, верно? И к тому же сейчас я собираюсь в гости к своему двоюродному брату, а он обитает в противоположном конце города.

– А что вы тут делали вместе с моей дочерью? – продолжил допрос мистер Мур. – Зачем встречались?

Джейми только покачал головой:

– Это произошло не специально. Мы с ней ходим в одну школу, а тут случайно столкнулись нос к носу и решили вместе посидеть на встрече с писательницей. Когда все закончилось, Ти-Джей отправилась домой. Вот и все. – Он мимолетом взглянул на часы. – Кстати, о времени. Мне уже давно пора быть в гостях. Извините.

– Но…

– И, насколько мне известно, законом не запрещается ходить на литературные встречи вместе со своими знакомыми, которых случайно заметил в магазине.

И он победно посмотрел на охранника, словно ожидая от него подтверждения своих слов.

– А ты говорил мне, что мистер Мур адвокат, – напомнил страж порядка.

– Я хотел вас немного успокоить, потому что вы уж слишком разволновались и ничего не хотели слышать, – пояснил Вега и снова перевел взгляд на мистера Мура. – Ну, я пошел. А на вашем месте я бы поехал домой и подождал Ти-Джей там. Ничего плохого с ней не случится. Если, конечно, она опять не встретит этого Скунса.

Он кивнул в сторону Джеффа и направился к эскалатору. Джейми чувствовал, как все трое провожают его тяжелым взглядом, но при этом никто не попытался остановить его. Вега еще раз взглянул на часы. Еще оставалось время посидеть в кафе с Ти-Джей в ожидании Шери Пайпер.

* * *

Ти-Джей оглянулась только один раз, когда добралась до первого этажа магазина. Она боялась встречи с отцом и так торопилась, что случайно выбралась на улицу совсем не через ту дверь. Снаружи было уже темно, и Ти-Джей пробежала вперед квартала три, прежде чем поняла, что ошиблась и выбрала совсем не то направление.

По крайней мере, ей так показалось. Но заблудиться девочке было нетрудно, ведь она одна никогда еще не ездила в город, а потому все вокруг было для нее незнакомым.

Она остановилась на ближайшем перекрестке и огляделась по сторонам. Воскресенье кончалось, но жизнь вокруг и не думала прекращаться. Все магазины еще работали, а на улице было полно такси, автобусов и прочих средств передвижения. За лотками по обе стороны улицы стояли торговцы со своим товаром. Тут можно было приобрести часы и бижутерию, компакт-диски и DVD, шарфики, платочки, кошельки и прочую мелочь. Тележки, торгующие съестным, в основном разъехались, но все же Ти-Джей заметила, что кофе и чай еще продавались.

Никогда она не оказывалась одна в центре города в воскресенье вечером. У них на ферме в выходные по вечерам все было по-другому. Хотя сейчас не стоило об этом вспоминать.

Сначала девочка попыталась выяснить, где именно она находится. Названия улиц ей ни о чем не говорили, потому что, кроме своей собственной, она их и не знала.

Она посмотрела налево, потом направо и догадалась, что всего-то выбралась на улицу из другого выхода. Озеро оказалось справа от нее, а она ожидала увидеть его слева. Она посмотрела туда, откуда прибежала, но возвращаться к магазину было небезопасно, ведь она могла встретиться с отцом. Или с Джеффом.

Джефф…

Ти-Джей до сих пор никак не могла поверить, что он и в самом деле позвонил ее родителям. Но времени рассуждать на эту тему не оставалось. Нужно было каким-то образом очутиться на другой стороне торгового центра и проехать подземкой одну станцию, чтобы не опоздать к Джейми и на встречу с Шери Пайпер.

О том, чтобы снова пройти через торговый центр, не могло быть и речи. Двигаться в обход Ти-Джей тоже не решалась. Дома здесь стояли длиннющие, да и кто бы мог с уверенностью сказать, что ее отец не бродит сейчас по этому району в поисках дочери?

Оставалось пробираться вдоль озера по набережной. Днем это было вполне безопасно, но сейчас уже стемнело, и Ти-Джей не знала, кого здесь можно повстречать в такое время суток. Обычно в таких местах собирается «молодежь не того сорта», как говорит в подобных случаях мама. Молодые люди, которые курят травку и разрисовывают стены домов неприличными граффити.

А может быть, на нее никто и внимания не обратит. Подумаешь, идет себе еще одна девчонка. Хотя, конечно, Элизабет права: Ти-Джей действительно выглядит как «папенькина и маменькина дочка». А к таким хулиганов всегда притягивает.

Как жаль, что рядом с ней сейчас не было Джейми! Тогда бы к ней уж точно никто не пристал. Но она была одна и справляться с трудностями приходилось самостоятельно.

Перед мысленным взором девочки возникли и быстро прокрутились вчерашние события.

Как же все это неприятно! Там, дома, на ферме, она никогда ничего не боялась. Конечно, и в бывшей школе не обходилось без драк, но все происходило как-то иначе. А уж за пределами школы к ней и к Джули никто и приблизиться не смел.

Ти-Джей решительно двинулась в сторону набережной, стараясь заставить сердце биться помедленнее. Существуют люди, которые, как дикие звери, чувствуют страх других даже на большом расстоянии. Ти-Джей знала, что ей нужно за версту казаться храброй, но, как это сделать, она понятия не имела. И тут ее взгляд привлекла одна продавщица.

На голове у нее была надета вязаная шапочка с маленькими клапанами, прикрывающими уши от холода. Но самое забавное заключалось не в этом. На макушке торчал шерстяной хохолок, как ирокез у панков. Шапочка самой продавщицы казалась недостаточно яркой – зеленовато-желтой, зато на лотке у нее был разложен целый запас – от простой черной до вопиюще малиновой, чуть ли не светящейся в темноте.

– Симпатичные, правда? – спросила продавщица. – Тридцать долларов штука, но тебе могу одну уступить за двадцать пять.

Ти-Джей вздохнула. Это были все деньги, которые дал ей сегодня отец. А ведь девочке нужно было что-то еще оставить и на проезд. Как жаль! На улице становилось холодно, и, к тому же, в такой яркой панковской шапочке она сама стала бы похожей на панка. Может, опасные компании на набережной и приняли бы ее за свою…

– Я не могу столько потратить, – с грустью сообщила она девушке.

Продавщица огляделась по сторонам, потом наклонилась над лотком:

– Послушай, мой рабочий день уже заканчивается, – доверительно поведала она Ти-Джей. – И чем меньше мне придется тащить их домой, тем лучше. Говори, сколько у тебя наличности.

– Двадцать долларов, – не задумываясь выпалила девочка.

– Договорились. Тебе какая понравилась?

Ти-Джей полезла в карман за деньгами, одновременно разглядывая шапочки. Ей приглянулась черная с ярко-красными полосками на ирокезе. Она тут же примерила ее, посмотревшись в окно ближайшей витрины. Новый имидж заставил девочку улыбнуться. Может быть, днем это выглядело бы нелепо, но сейчас, если учесть все обстоятельства… Короче, она действительно превратилась в девчонку-панка.

– Отличный выбор, – похвалила ее продавщица. – Клево выглядишь.

– Спасибо.

Отойдя от лотка, Ти-Джей почувствовала себя намного увереннее. В витринах магазинов девочка видела свое отражение, и оно ей нравилось. Значит, у нее все получится. Она спокойно пройдет в этой шапочке по набережной, и никто ее даже пальцем не тронет.

Ти-Джей, наверное, никогда бы и не заметила голубя, если бы он так неожиданно не взлетел почти прямо перед ней с одного фонаря и не переместился на другой. Это показалось ей довольно странным. Разве птицы не спят, когда на улице становится темно? Впрочем, в городах, наверное, не спят. Ти-Джей улыбнулась.

Подойдя к фонарю, девочка принялась разглядывать голубя и была весьма удивлена, обнаружив, что и птица так же внимательно смотрит на нее. Не на кого-то из прохожих, не на машины у перекрестка, а именно на Ти-Джей.

Девочка решила, что все это просто глупости, но странное чувство оставалось.

Как назывался тот жуткий фильм, который как-то ночью Дерек заставил ее смотреть? «Птицы», кажется. Старый, еще черно-белый. Ти-Джей тогда здорово напугалась, никогда ей не было так страшно. Там гордые и красивые птицы, которых Ти-Джей так любила, превращались в смертельно опасных монстров. Именно в этом, наверное, и заключался замысел режиссера. Интересно, почему фильмы ужасов в одно время стали такими популярными? Дерек и ею приятели просто обожали их. Чем больше крови было в картинах, тем лучше.

Когда Ти-Джей отошла от фонаря, где сидел голубь, и находилась на половине пути к следующему, птица перелетела на него. Усевшись поудобнее, она снова уставилась на девочку.

Жуть какая-то.

Ти-Джей.

Услышав свое имя, девочка повернулась, но никого знакомого не увидела. Осмотревшись по сторонам, она заметила большую крысу у подвального окна ближайшего дома, внимательно (как показалось Ти-Джей) наблюдавшую за ней своими темными глазами-бусинками.

Девочка взвизгнула и, дернувшись вбок, в следующую секунду вылетела бы на проезжую часть, если бы не врезалась в фонарный столб. Двое проходивших мимо подростков рассмеялись, глядя на нее. Слава Богу, они ничего предпринимать не стали, а попросту двинулись дальше. Девочке стало стыдно за трусость. О чем она только думала? Она же сто раз видела крыс дома, на ферме. Когда парни скрылись из виду, она оглянулась, но зверька уже и след простыл. Вероятно, крыса испугалась визга и поспешила скрыться.

Тогда Ти-Джей посмотрела на фонарь, где сидел голубь. Птица по-прежнему оставалась на месте и так же бессовестно разглядывала девочку.

С этим уже ничего не поделаешь. Дурацкий голубь перепугал ее до смерти. Ну почему, почему папа явился в торговый центр в самый неподходящий момент? Если бы не он, Ти-Джей и Джейми уже спокойно приближались бы к дому Шери Пайпер.

Девочка в последний раз со страхом посмотрела на птицу и быстрым шагом пошла дальше по улице. Фонари освещали ей путь. Она добралась до спуска к набережной и, оглянувшись, обнаружила, что голубь наконец-то улетел.

Ти-Джей на всякий случай оглядела все места, где могла бы очутиться эта птичка: фонарь, скамейки и даже маленькое здание у самой кромки воды, но голубя и тут не оказалось.

Вдруг со скамейки, стоявшей поблизости, поднялся парень, которого Ти-Джей поначалу не заметила. Он был худощавым и сутулым, со спутанными неухоженными темными волосами. Когда он приблизился к девочке, она почувствовала, как участился ее пульс.

– Травки? – поинтересовался он. – Или колес? Чего надо?

Но Ти-Джей только отрицательно замотала головой. Она боялась произнести что-нибудь вслух: а вдруг дрожь в голосе выдаст ее неподдельный страх? Парень фыркнул, пожал плечами и побрел назад.

«Прекрати трястись! – мысленно приказала себе Ти-Джей. – И то, что произошло вчера перед книжным магазином, еще не значит, что весь мир намерен разделаться с тобой».

Она решительно шагнула вперед. Парень смотрел куда-то отсутствующим взглядом. Девочка его больше не интересовала.

Вот видишь? Все будет в порядке.

Ти-Джей еще раз осторожно огляделась, проверяя, нет ли поблизости голубя, и только после этого двинулась бодрым шагом вдоль набережной в направлении торгового центра. Впереди она увидела несколько мальчишек. Ти-Джей почувствовала, как напряглось все ее тело, но так же быстро, не замедляя шага, прошествовала мимо них. Они только уважительно глянули ей вслед.

– Клевая шапочка, – заметил один.

– Спасибо, – отозвалась Ти-Джей.

Парни остались позади, и уверенность понемногу вернулась к Ти-Джей. Впереди показалось крыло торгового центра, выходившее к озеру. Огромные стекла витрин отражались в воде, отчего вся улица казалась еще темнее. Страшнее всего было идти между фонарями, каждый второй из которых почему-то не работал. Наверное, те, кто приходил сюда, искали уединения, а потому постоянно разбивали лампы. Что ж, какой-то смысл в этом выводе присутствовал. Ти-Джей и раньше слышала, что на набережной процветает торговля наркотиками. Кстати, как только она пришла сюда, ей сразу же предложили их приобрести. Если верить газетам, тут можно было встретить и проституток. Правда, девушки легкого поведения Ти-Джей пока не попадались.

Девочка продолжала быстро идти вперед, отчего со стороны не было заметно, как ей страшно. Пару раз до нее доносился сладковатый запах марихуаны, исходящий от скамеек, где сидели молодые люди. Но Ти-Джей не обращала на них внимания.

Неожиданно дорогу ей преградил неизвестно откуда вынырнувший Рики Томпсон.

– Да вы только посмотрите, кто к нам пришел! – воскликнул он. – Ты не слишком далеко от дома забралась?

Ти-Джей моментально оценила обстановку. Слева – перила, а дальше – вода. Справа – скамейка и потухший фонарь. А из темноты уже выходили товарищи Рики, готовые присоединиться к веселью.

– Ты случайно не плюшевого медвежонка ищешь? – жалостливым голоском поинтересовался один из хулиганов.

– А денег при тебе больше не имеется? – подхватил другой.

Глупо улыбаясь и хихикая, они заставили ее сделать шаг влево, и девочка оказалась прижатой к перилам.

Бежать было поздно. Равно как и предпринимать что-либо другое. Значит, они снова будут ее бить. Она поняла это по глазам Рики. У него был взгляд собаки, которую часто били и которая не видела от человека ни капли любви и сострадания.

Горло перехватило, слезы подступили очень близко к глазам, готовые брызнуть в любую секунду. Коленки задрожали. Ей захотелось опуститься на землю. Она подумала, что, может быть, стоит хорошенько попросить их отпустить ее, хотя прекрасно понимала, что с такими хулиганами это не проходит. Чем дольше их умоляешь, тем больше они наслаждаются беззащитностью жертвы. И тут Ти-Джей вспомнила их беседы с Элизабет, которая не раз призывала девочку брать пример с нее и всегда самой стоять за себя.

Ти-Джей вдруг поняла, что сможет это сделать прямо сейчас. Она разозлилась настолько, что была готова последовать совету малявки. Конечно, это не остановит хулиганов, и они все равно поколотят ее, но зато она не останется покорной жертвой. Первый же, кто посмеет приблизиться к ней, получит пинок ногой прямо в пах. Теперь Ти-Джей надеялась, что им окажется Рики. Ей очень хотелось ударить его прежде, чем они набросятся на нее.

– А я… вас не боюсь, – солгала девочка.

Тут только она заметила, что к ним начали подходить и парни из других компаний. Их было с дюжину, не меньше. Все те, кто бесцельно слонялся по набережной, сидел по скамейкам или на перилах у самой воды, стали собираться к месту возможной драки.

Рики оглядел мальчишек и обратился к Ти-Джей:

– Точно? Ни чуточки?

Она отрицательно замотала головой.

– А должна бы испугаться…

Если бы у меня были крылья…

Прошел почти час с тех пор, как мы оставили Хедли в переулке и отправились в путь. Мы пробирались по разным закоулкам, о которых мало кто знает, и проползали по канавам и водостокам, расположенным под мостовыми. Я уже не говорю о подвалах, где нам тоже пришлось побывать. Нам удалось избежать встречи с верзилами, которые, впрочем, не привыкли обращать внимание на разные мелочи. Два раза мы были вынуждены спасаться от кошек. Они были не такими огромными, как та, что чуть не растерзала меня вчера в поле. Бездомные городские коты оказались тощими, облезлыми, со злыми глазищами. Они хотя и живут в городе, но ведут себя как дикие лесные звери.

Но и эти твари, как выяснилось, не самые ужасные из тех, с кем можно столкнуться в городе.

Ведь существуют еще и гоблины.

Итак, мы перемещаемся по темному переулку. Мы только что вылезли из узкой щели в стене дома между подвальным окошком и защитной решеткой. Неожиданно Ян хватает меня за руку и прижимает к решетке.

– Что такое…

Он быстро наклоняет голову ко мне и тихо шепчет:

– Ни слова! Залезай обратно.

До меня доносится слабый звон колокольчиков, а мы с Яном прячемся за решетку. Тут валяется старая отвратительно пахнущая тряпка, которую мы прежде брезгливо переступили. Но сейчас Ян хватает ее и, ни секунды не мешкая, накидывает на нас обоих. Я хочу возразить против таких действий, но он только шипит мне на ухо:

– Ш-ш-ш! Молчи, или мы погибли.

Я послушно прижимаюсь к нему, а эта зловонная тряпка накрывает наши тела. Немного отодвинувшись в сторону, я получаю возможность наблюдать за происходящим через маленькую дырочку в ткани. Переулок пока остается пуст, зато звон колокольчиков слышится гораздо громче.

– Это гоблины, – шепотом сообщает Ян. – Возвращаются после удачной охоты.

– Откуда ты знаешь?

– Триумфальный звон колокольчиков, – поясняет он. – Они празднуют победу. А теперь сиди тихо и не высовывайся!

Но мне хочется сделать именно это и задать ему еще пару вопросов. Я должна побольше узнать о гоблинах, об их колокольчиках и о победах, которые они празднуют. Но я затыкаюсь и ни о чем не спрашиваю. Я знаю, что ему известно гораздо больше моего о тех опасностях, которые могут поджидать нас в городе. Еще бы! Он прожил здесь всю жизнь, а я – только один день. Но вот на улице появляются сами гоблины. Теперь я благодарна Яну за то, что он вовремя успел накинуть на нас спасительную тряпку.

Гоблины почти вдвое больше Хедли, хотя, с точки зрения верзил, все равно остаются существами мелкими. Они злющие и противные, гораздо хуже тех бездомных кошек, от которых нам пришлось скрываться чуть раньше. Круглые уродливые лица, как в кривом зеркале, раскрашены синей краской. А может, это такие татуировки на их лбах и щеках. Волосы длинные и жесткие, к лодыжкам привязаны полоски ткани с колокольчиками. Ото всей этой компании исходит мерзкий мускусный запах.

Первые два тащат короткие копья. За ними следуют еще шестеро, у них с длинной палки свисает дохлая собака. Завершают шествие еще трое. Один с копьем, двое – лучники.

Я сижу затаив дыхание до тех пор, пока эта процессия не скрывается вдали, а звон колокольчиков не затихает окончательно. Ян срывает с нас тряпку, встает и отряхивает одежду.

– Как это отвратительно! – замечаю я. – А я ведь собак не люблю. Ну, кроме Рози, хотя она такая маленькая, что ее и собакой-то в полном смысле этого слова не назовешь.

Ян удивленно поднимает брови, и я понимаю, что нужно дать какие-то объяснения.

– У моего знакомого дикаря есть собака. Они дружат.

– Правда? Не знал, что до сих пор существуют дикари.

Я невольно улыбаюсь:

– Да, совсем забыла. Ты прав, они теперь предпочитают называть себя лесничими.

Ян понимающе кивает.

– Нам пора в путь.

Я с сомнением смотрю туда, где только что скрылись гоблины. Нам ведь нужно идти в ту же сторону.

– А это… не опасно? – волнуюсь я.

– В городе все опасно.

Мы продолжаем свой путь сначала по тротуару, затем пользуемся одним из тех секретных проходов, о которых отлично осведомлен Ян. Похоже, под городом вырыт целый лабиринт, и мне становится интересно, как же Ян может здесь ориентироваться. Потом мы снова выбираемся на поверхность, попадая в еще более темный переулок между высокими кирпичными зданиями. Вдалеке уличные фонари создают приветливое освещение, но нам не суждено им воспользоваться. Мы же с ним малявки, и такая жизнь не для нас. А жаль! Нам приходится постоянно скрываться и казаться незаметными, чтобы выжить.

Когда я устаю, у меня иногда съезжает крыша. Я еще не говорила об этом? Нет?

Итак, мне хочется немного передохнуть, и я устраиваюсь прямо на помятой банке из-под газировки.

– Еще далеко? – интересуюсь я.

Ян улыбается. Ему не пришлось пережить такой невероятный денек, как мне.

– Что ж, если хочешь получить то, что стоит получить, иногда стоит и немного подождать, – шутит он.

– Но я никогда и не говорила, что мечтаю о превращении в птицу, – решительно заявляю я, чтобы между нами не оставалось недомолвок. – Мне только нужно проверить, насколько это соответствует действительности.

– Неужели тебе не хочется летать, ну хотя бы немножко? – удивляется он.

– Хотелось. Пока я не узнала, чем это может закончиться. А раньше, действительно, только и бредила этим.

– А теперь, значит, нет?

Я пожимаю плечами:

– Сама не знаю. Конечно, все это очень даже соблазнительно. – Я смотрю на него. – А ты сам разве никогда не мечтал стать птицей? Ну, чтобы у тебя были крылья?

– Было и такое, – соглашается он. – Но, если бы у меня было одно-единственное желание, которое бы обязательно сбылось, я предпочел бы стать верзилой.

– Верзилой?

Он обводит рукой улицу.

– Да ты сама взгляни на этот мир вокруг. Все самое хорошее и достойное принадлежит им и только им. Одежда. Музыка. Вообще все.

Я не могу поверить своим ушам. Тем не менее я произношу:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я хочу стать музыкантом, – продолжает Ян. – Но где мне достать хороший, настоящий инструмент, соответствующий моему росту? И кто будет меня слушать? Я хочу записывать свою музыку, выступать на радио. Я хочу, чтобы на моих концертах всегда было полно народу.

– А я знаю одного парня, который играет в ансамбле, – сообщаю я. – Вернее, я его знаю, а он обо мне даже не слышал. Он брат моей подруги-верзилы.

Похоже, его мои слова ничуть не удивляют. Так же, как и Хедли. Наверное, городским малявкам приходилось слышать и не такое.

– А что бы ты стал играть, если бы все-таки достал себе инструмент? – интересуюсь я.

– У меня есть гитара, я сам ее смастерил, – говорит он. – Корпус я сделал из маленького футляра от таблеток, вместо струн использовал проволочки. Но звук, конечно, не тот. К тому же, я мечтаю об электрогитаре. Я хочу играть громко.

Я улыбаюсь:

– Ты чем-то напоминаешь меня. Я тоже люблю жаловаться, что мне приходится самой шить себе одежду. А ведь как здорово просто прийти в модный магазин и купить себе все то, что нравится.

Он смотрит на меня, и тут я понимаю, что сейчас он видит только старенькое поношенное пальтишко, которым поделился со мной Бакро. Поэтому я распахиваю пальтецо и горделиво демонстрирую свою футболку. Конечно, она успела запачкаться за все то время, пока меня не было дома, и все же выглядит достаточно привлекательно.

– Ты сама это сшила? – интересуется Ян.

Я киваю:

– Да. Естественно, все вручную.

– А как ты ее покрасила?

– Я пользуюсь маркерами, которые верзилы разбрасывают где не попадя. Но, конечно, беру для этой цели только несмываемые. Годятся только они, и это я выяснила из собственного опыта.

– Здорово получилось, – одобрительно кивает Ян.

Он некоторое время смотрит в сторону, но я не слежу за его взглядом. Мне кажется, что он сейчас думает о чем-то очень важном.

– Понимаешь, – начинает он, снова поворачиваясь ко мне, – есть еще причины, почему быть верзилой лучше, чем малявкой. – Я не прерываю его. – Не хочу быть тунеядцем всю свою жизнь, – поясняет он. – А по большому счету, настоящим паразитом.

Это я очень хорошо понимаю. Начиная с сегодняшнего дня я отлично себя чувствую именно по этой причине. Я сумела заработать кое-что вместо того, чтобы постоянно воровать или выпрашивать.

– Я вот смотрю на своего отца, – продолжает Ян, – и не понимаю: как он сумел так просуществовать уже… сорок лет, если не ошибаюсь. Меня это просто бесит. Смотрю вперед и не представляю, что со мной будет. Неужели меня ждет такая же бесцельная жизнь?

– Наверное, для тебя стать верзилой важнее, чем научиться летать, – замечаю я. – Ты бы тогда высоко поднялся над жалкой и безрадостной жизнью малявки-попрошайки, получил бы свободу действий и возможность выбирать свой собственный путь.

– Птице все равно надо искать себе пропитание. Да к тому же постоянно смотреть, не съест ли тебя какой-нибудь хищник. – Он качает головой. – Боже, я бы все на свете отдал, только бы родиться верзилой.

Я лезу рукой в карман и нащупываю там монетку, которую вручила мне Мина. Монетка-желание, как выразился Хедли. Мина хотела, чтобы я отдала монетку именно ему, но он не стал ее брать. И мне она тоже не нужна. Особенно после того, как Хедли объяснил мне, какое бремя долга и ответственности ты взвалишь на себя, использовав эту монетку. Но, возможно, если кто-то чего-то очень сильно хочет, ну, как Ян стать верзилой… Может быть, в этом случае стоит исполнить его желание и взять на себя это бремя. Хотя еще не известно, в каком виде у тебя этот долг потребуют и кто именно. Если следовать логике волшебных сказок, у тебя могут потом забрать что угодно, даже твоего первенца. Хотя, не исключено, что Яна это не сильно тревожит.

«Я бы все на свете отдал», – сказал он.

Мне очень хочется рассказать ему о монетке, но я снова вспоминаю о возможных последствиях. Если судить по разным историям и легендам, ты просишь одно, а взамен получаешь совсем другое. Потом пытаешься отделаться от этого «везения», но у тебя ничего не получается. И вот уже твоя прежняя жизнь кажется тебе раем небесным. Причем это еще без «долга и ответственности», о которых предупредила Мина.

И еще мне вспомнились слова Хедли: «Жизнь и так коротка, без чудесного исполнения желаний, которое затрудняет ее хотя бы тем, что сокращает нам жизненный путь».

Вот почему я говорю ему:

– Да, быть верзилой здорово, это уж точно.

Ян поднимается со своего места, протягивает мне руку и помогает встать.

– Осталось совсем немного, – сообщает он. – Всего один квартал.

Оказывается, наша цель близка, но я уже не хочу никуда идти. Мои поиски потеряли смысл. Как пояснил Ян – быть птицей или малявкой – разница небольшая. Тебе все равно придется постоянно воровать для себя крошки и влачить жалкое существование. Он прав, впереди нам ничего не светит. Из-за этого я и сбежала из дома. Из-за этого путешествую по городу.

Мне хватало смелости изменить свою жизнь и для этого вовсе не потребовалось приходить на Место Перемен.

Но самое главное заключается в том, что я больше не хочу быть птицей. Навсегда превращаться у меня нет желания. Тем более я не хочу стать малявкой во время полета и грохнуться о землю. Это еще хуже.

Но я не сопротивляюсь и позволяю Яну поднять меня на ноги. Мы продолжаем свой путь по переулку, затем сворачиваем на очередную улицу, с обеих сторон заставленную машинами. Кирпичные дома выстроены так близко к тротуару, что тут и ступить некуда, хоть по мостовой иди.

– Это вон там, – сообщает Ян, указывая куда-то вперед. – Через дорогу.

Все дома похожи друг на друга, и я не понимаю, какой из них он имеет в виду.

– А на какое расстояние нужно подойти, чтобы… эти перемены совершились?

– Нужно зайти внутрь, – поясняет Ян.

– Странная схема. И отчего все это происходит?

Он неопределенно пожимает плечами.

– Не знаю.

Мы выжидаем, когда проедет очередная машина, оглядываемся по сторонам, нет ли рядом пешеходов, и решительно вылезаем из-за бордюрного камня. Потом движемся вдоль его кромки, а над нами возвышаются припаркованные автомобили. Наконец, Ян затаскивает меня под одну из машин, выбравшись из-под которой нам будет достаточно удобно перейти дорогу. Мы выглядываем из-за переднего колеса и снова ждем нужный момент.

– У меня все спокойно, – сообщаю я.

Но он почему-то молчит. Я поворачиваюсь и вижу, что Ян, склонив голову набок, снова прислушивается к каким-то звукам. Интересно, что задержит нас в пути на этот раз?.. Мое сердце начинает бешено колотиться. Мне кажется, что я опять слышу далекий звон колокольчиков. Гоблины…

Но, как вскоре выясняется, это вовсе не колокольчики. Я осторожно выглядываю на улицу и вижу тележку из супермаркета, которую толкает перед собой старушка в розовом халате. На ее голове красуются такого же цвета бигуди. Сначала она мне кажется слишком уж толстой, но потом я понимаю, что она просто напялила на себя очень много разной одежды. Тележка наполнена пустыми банками из-под пива и газировки, а также набитыми чем-то полиэтиленовыми пакетами.

– Это Салли Консервная Банка, – поясняет мне Ян. – Она постоянно ошивается тут и собирает всякий хлам.

– Наверное, некоторые верзилы тоже со временем становятся попрошайками и воришками, – заявляю я.

Ян согласно кивает.

– Нужно быть очень осторожными, чтобы она нас не увидела, – предупреждает он.

Это и удивляет, и тревожит меня.

Верзилы никогда не смотрят ни вниз, ни вверх. Они не замечают того, что происходит рядом с ними, а ведь это целый мир!

Ян замечает озабоченное выражение на моем лине.

– Она будет нас искать, – поясняет он. – Понимаешь?

И тут до меня доходит смысл его слов. Правда, она не заглядывает под каждый автомобиль, но пропускает немногие из них. Я начинаю нервничать. Хуже всего то, что в одной руке она держит длиннющую палку, которой шарит между колес машины. Если она вздумает проверить наш автомобиль, ее страшное орудие не просто собьет нас с ног, а расплющит в лепешку.

– Откуда она знает про нас? – испуганно произношу я.

Я стараюсь сделать все, чтобы голос мой не дрожал, но у меня это плохо получается. Ян, конечно же, чувствует мой страх.

– Она не знает, – качает головой он. – Во всяком случае, про малявок. Oна ищет космических мартышек.

– Что?!

Он улыбается, но эта улыбка получается у него совсем не веселой. Ян тем временем продолжает:

– Над ней зло подшутили призраки или духи. Теперь она уверена, что маленькие обезьянки с Марса приходят к ней, стараясь окончательно допечь старушку. Она постоянно ищет их, шарит везде. Хочет доказать, что они существуют и что она не сумасшедшая. Но самое плохое, что ищет она их как раз там, где может прятаться малявка.

– И что же нам теперь делать?

– Будем надеяться, что наша машина не покажется ей подозрительной. Но если она захочет проверить ее… Можешь ухватиться вон за ту штуковину? – спрашивает он.

Я не знаю, что это, но из-под брюха автомобиля свисает обрывок какого-то провода. Прикинув расстояние, я понимаю, что с такой задачей справлюсь.

– Мы измажемся в масле, – предупреждает Ян, – но туда она уж точно не доберется. Только молись, чтобы машина не была поставлена на сигнализацию, иначе оглохнем основательно.

Салли Консервная Банка приближается к нам, и до нее остается всего две машины. Она что-то бормочет себе под нос, но слов разобрать не удается. И все же мне не хочется превращаться в лепешку. Я готова ползти в самые недра машины, чтобы обеспечить свою безопасность.