Текст книги "Смузи из глазных яблок (ЛП)"

Автор книги: Чак Нэсти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Прежде чем ответить, женщина откинулась на спинку сиденья и вытянула гладкие ноги.

– Умираю от желания растянуться. Час уже перлась пешком, – продолжила она, подняв руки и положив их за голову. – О, меня, кстати, Алеция зовут, – oна вздохнула. – Причина, по которой он злился... ну, я не хотела напиться и повеселиться с ним и его дружками.

– Повеселиться? – спросил я глупо, не подумав.

– Да, они устраивают байкерские оргии постоянно. Мне даже сказали, что заплатят.

Краем глаза я видел, что она отвлеклась от дороги и пялится прямо на меня.

– Оx.

– Да, в прошлый раз у меня болело целый месяц, и моя "киска" вся распухла и побагровела. Думаю, этого следовало ожидать, ведь я принимала сразу несколько членов.

Она рассмеялась.

У меня не было ответа.

Мы проехали знак: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАНТРИ СПРИНГЕР.

– Смотри-ка! – заорал я. – Похоже, мы уже в Кантри Спрингер, – как бы меня ни заинтриговала информация Алеции, мне нужно было держать голову подальше от грязи. – Где тебя высадить? – спросил я, достав из кармана куртки конверт и вынув сложенную бумажку с нужной информацией.

Я глянул на часть, где было написано: Мотель на Маркс-стрит.

– Да, тут недалеко есть магазин для взрослых. Высади меня там. Могу заработать пару баксов.

Она опустила зеркало над собой и проверила макияж.

После ее последнего предложения все стало на свои места. Она была "ночной бабочкой". Не то, чтобы я был сильно шокирован. Скорее, дело в том, как почти невинно выглядела Алеция, и как, черт возьми, она была хороша собой. Она не производила впечатление торчка, и кроме нескольких фиолетовых синяков в случайных местах, цвет ее кожи был нормальным, не бледным и больным. Если уж на то пошло, я был впечатлен. Большинство шлюх, с которыми я встречался, обычно были настолько накачаны наркотой и метом, что у них сносило крышу.

Когда мы добрались до магазина для взрослых, я плавно въехал на парковку. Алеция, казалось, была довольна количеством машин перед магазином. Прежде чем распахнуть дверцу со своей стороны и быстро выскочить, она наклонилась и поцеловала меня в щеку, положив двадцатку между моих ног.

Я ухмыльнулся.

– Это за что?

– Нечасто удается заплатить тому, кто снял с меня стресс.

Она подмигнула, затем ушла за черные двойные двери, чтобы обслужить каждый член в здании своим ртом.

* * *

Когда я наконец нашел этот чертов мотель, глаза начали слипаться. После всего пяти часов сна за последние три дня это было неудивительно. Единственное, чего я хотел, – это подушку, чтобы рухнуть головой. Конечно, все оказалось не так просто. Мотель на Маркс-стрит пережил три смерти и жестокое изнасилование всего за пару часов до моего приезда на парковку.

Две кареты скорой и три полицейских машины выстроились от входа в мотель до парковки, перекрывая доступ в лобби. Я покачал головой, пробормотал:

– Черт возьми, – и припарковал машину.

Не заботясь, что зад машины торчит на дороге, я вышел и направился ко входу.

Одна карета скорой помощи держала жертву изнасилования на заднем борту. Клоки волос были вырваны из ее кожи головы. Лицо было залито кровью, глаза разбиты, окружены фиолетовыми и зелеными синяками. Ей не могло быть больше двадцати трех. Когда ее глаза встретились с моими, я быстро опустил взгляд к земле, проходя мимо.

Медики загружали носилки во вторую карету, когда один из них потерял равновесие, и из-под белой простыни вывалился изувеченный труп, шлепнувшись на бетон. Я услышал, как медик заорал:

– Сукин сын!

Глянув на тело, я с ужасом увидел, что горло мужчины было перерезано от уха до уха, а живот разорван. Внутренности вывалились из огромной раны на асфальт.

Огромный чертов коп стоял у двери, преграждая мне путь в здание. Этот гигантский мудак просто пялился на меня. Когда я попытался пройти, он не сдвинулся.

– Не мог бы ты подвинуть свою задницу, чтобы я мог заселиться, а? – спросил я, скрежеща зубами.

– Сэр, если вы не заметили, этот мотель – официальная зона преступления, – ответил он.

– И что с того? – грубо спросил я, сжимая кулак в кармане брюк.

Он скрестил руки.

– Послушай, приятель, я не могу впустить тебя, пока не получу разрешение.

Он плюнул на землю у моих ног. Мне пришлось собрать все силы, чтобы не врезать этому горилле по роже.

Женщина в официальной униформе мотеля вышла из-за этого большого кабана на двух ногах. Она не была "горячей" по моим меркам, но все же привлекательной. Волосы собраны в хвост, очки с красными ободками и резиновыми наконечниками.

– Офицер, этот человек забронировал у нас номер. Мэр Томпсон оплатил его проживание.

– Слышал даму! Убери свою задницу с дороги. Не хотелось бы звонить мэру и говорить, что ему нужно поговорить с твоими людьми о том, какой ты огромный мудак, – сказал я с ухмылкой до ушей.

Коп отошел в сторону, бормоча что-то под нос. Я прошел мимо и последовал за молодой женщиной в лобби мотеля.

– Извините за это, мистер...? – сказала она, заканчивая вопросом.

– Зови меня Эдди, и все нормально, – ответил я. – Если не возражаешь, как ты узнала, что это я?

Брюнетка-работница мотеля достала из кармана распечатанную фотографию и протянула мне. Это была моя фотка.

– Интересно, – сказал я, возвращая распечатку.

– Офис мэра Томпсона отправил, когда оплачивал номер. Просто сказали: вот кого мы посылаем, и вот куча денег, а если не хватит к твоему отъезду, пришлют еще.

Она говорила полуофициальным тоном.

– Черт. Мэр меня тут балует, да? – пошутил я.

Она улыбнулась.

– Следуй за мной. Покажу тебе номер и расскажу кое-что.

Я послушался, следуя за ее качающимися ягодицами. Нехило, – подумал я.

* * *

Обычно мотели имеют наружные двери к номерам. Но некоторые мотели имеют номера вдоль внутренних коридоров. Я никогда не был в таком, но мотель на Маркс-стрит был устроен именно так. Коридоры были выкрашены в темно-коричневый, а дешевые картины из секонд-хенда висели в промежутках между комнатами.

– Вот мы и пришли, – сказала она, вставляя ключ и поворачивая ручку.

Я последовал за ней в номер. Она остановилась, а я прошел к аккуратно застеленной кровати посередине. Упал на матрас. Текстура, похожая на губку, напоминала облака. Хотелось спать. Ну, после скабрезных мыслей о работнице мотеля, хотелось подрочить, а потом спать.

– Не обращай внимания. Просто полежу с закрытыми глазами. Начинай брифинг, когда захочешь, – я растянул руки и ноги.

Для женщины, стоящей перед кроватью с скрещенными руками и ухмылкой, я, наверное, выглядел как ребенок, проснувшийся от дневного сна.

– Тогда ладно, – oна пошла к столику в углу и села на один из двух стульев. – Мэр Томпсон сказал, что ты знаешь суть. Но он также хотел, чтобы я сообщила, что он солгал тебе.

Я быстро поднял голову с тревогой на лице.

– Солгал о чем?

Ее миленькая улыбка исчезла.

– Он сожалеет, что сообщил, будто семья шефа Сазерленда держится в заложниках. Они, на самом деле, уже мертвы.

– Какого хрена? Почему он солгал об этом? – больше не лежа, я начал мерить комнату шагами.

– Этого я не знаю. Но это еще не все... – oна подняла голову и посмотрела мне в глаза.

Я остановился, ожидая, что будет дальше.

– Рассказывай.

– Задача – заманить тебя сюда. Теперь, когда ты здесь, у тебя одна главная миссия, – oна достала ключ от номера и сложенную бумажку. – Это указания и ключ к хижине недалеко отсюда. Там, как они думают, обитает убийца.

Ноги понесли меня к столу. Я взял указания и просмотрел.

– Хижина? Что за хрень? Тут воняет дерьмом! – я бросил бумагу обратно на стол, повернулся к сидящей женщине, схватил ее за запястья и поднял. – Что за чертову шутку пытается разыграть Томпсон?

По ее выпученным глазам я понял, что она не ждала моего всплеска.

– Я-я не знаю, что он задумал. Я просто выполняю, что велено, – умоляла она.

Я отпустил ее руки, и она плюхнулась обратно на стул.

– Кто ты? Ты точно не работник мотеля. Мэр не доверил бы такую информацию кому попало, – я ткнул пальцем в дюйме от ее дрожащих губ.

– Меня зовут Аманда Питерс. Мэр Томпсон платит мне за мои услуги.

– Конечно, платит, – простонал я. – Так, он что-то еще говорил про хижину?

– Говорил. Но, учитывая события, что произошли здесь сегодня ночью, я не считала нужным сообщать.

– Что это было? – спросил я.

– Что тебе нужно быть осторожным. Убийца, возможно, вернулся в город. С двумя трупами, женщиной, изнасилованной и избитой так, что глазные яблоки чуть не вылезли, с кровоточащей "киской" и выпавшим анусом, я бы сказала, что он был прав. Тебе не кажется? – сказала она, направляясь к двери.

Прежде чем уйти, сказала, что придет, когда мне что-то понадобится.

* * *

После сна, которого не было неделями, было приятно проснуться не в раздраженном настроении. Посмотрел на часы на стене. Было три часа дня. Я насвистывал, раздеваясь и идя в ванную принять душ, насвистывал и там. Закончив, отодвинул шторку влево. Зеркало запотело сверху, но не снизу. Посмотрел на свой член, восхищаясь толщиной, затем потянулся за полотенцем. Мысли начали рисовать Аманду, входящую и падающую на колени, заглатывающую мой член снова и снова, пока сперма не заполнит ее рот. Не сдержавшись, и раз уж не делал перед сном, я агрессивно подрочил, пока струи спермы не упали на пол ванной.

Кофеварка стояла на комоде рядом с телевизором. Сварил себе кофе и начал планировать следующий шаг. Знал, что идти в хижину днем бесполезно – слишком велик шанс, что убийца там. Ночь – лучшее время. Тогда убийцы убивают – больше времени шпионить с меньшим риском быть пойманным.

Делать было нечего, так что я решил поехать в город за ланчем. Люди точно будут обсуждать инциденты в мотеле прошлой ночью. Я сел на край кровати, изучая указания и глядя на карту из ящика комода. Судя по всему, Аманда не шутила. Хижина была в лесу, недалеко за мотелем.

* * *

Мои предположения подтвердились, как только я вошел в маленький сэндвич-бар и услышал группу за столом, сплетничающую о жутких убийствах. Я заказал cэндвич с фрикадельками^[1] и ждал, пока приготовят, прислонившись к стене. Ожидание еды было идеально! Я был просто парнем, заказывающим еду, а не чуваком, который подслушивает.

– Говорят, все три жертвы были сексуально изнасилованы, – добавила женщина в разговоре трех старых дам. – Очевидно, единственная выжила, потому что убийца услышал, как кто-то припарковал грузовик прямо перед хижиной, где он был – бедная девочка. Моя дочь – медсестра в больнице. Она сказала, что у жертвы гениталии были растянуты так широко, что разорвались в ленты, как будто с ней трахнулось большое дикое животное.

Услышав это, я стал еще более заинтригован этим странным расследованием, которое мне поручили. Я был рад, что держал мини-блокнот в кармане рубашки. Достал его с ручкой и начал записывать услышанное, шевеля губами, пока писал.

Из-за прилавка вышла женщина с моей едой на подносе и, улыбаясь, протянула его мне.

Пока я поглощал свой cэндвич, в моей голове проносились сценарии того, как пройдет вечер. Вероятность, что все пойдет к чертям и я окажусь в жопе, была высока. Этот ублюдок мог вернуться раньше. А если там собаки, обученные убивать вторгшихся? Это были реальные риски. Не первый раз я вляпывался в опасное дело. Но это дело было хуже, чем другие.

С другой стороны, а что, если все пройдет лучше, чем планировалось? Я тоже об этом думал. Представлял, как этот парень скажет "пошло оно все на хуй" и сдастся, или не выдержит вины за свои преступления и кончит жизнь из дробовика до моего приезда. Что-то подсказывало, что эти сценарии маловероятны.

* * *

Ланч был настолько вкусным, что я решил отпраздновать это событие, вернувшись в мотель, заказав взрослое видео и посмотрев, сколько бардака смогу устроить на этот раз. Придумывать оправдания, чтобы яростно дрочить, было моей привычкой, чтобы игнорировать тот факт, что это у меня была почти зависимость.

Глянув в окно, я увидел, что почти стемнело, но времени хватит, чтобы заняться собой. Как и большинство событий в моей жизни, все пошло не так, как планировалось. Заказал порно под названием: «Пожиратели пёзд и глотатели спермы». Не прошло и десяти секунд, как я вынул член, и начал медленно надрачивать. Чем больше покрытых глазурью лиц я видел, и чем больше «кисок» лизали, тем жестче я становился. Дрочка стала интенсивнее. Я чувствовал, как сперма вот-вот вырвется из головки моего члена – как из дыхала кита, когда он выпускает воду в воздух...

Раздался громкий крик.

Как раз перед оргазмом женский зов о помощи был слышен в миле от леса. Может, это звучит как поступок мудака, но я хотел кончить перед тем, как красться к хижине. Тревога подсказывала, что это может быть последний раз. Я воспользовался по полной. В момент, когда кончил, женщина снова закричала.

Я прибрался, оделся в черные "шпионские" шмотки. Налил чашку холодного кофе и выпил ее за пару глотков. Знал, что нужно быть начеку, и кофеин поможет.

* * *

Ветер стал дуть сильнее. Приближался шторм, и время было хуже некуда. Я cтоял в лесу, вооруженный фонариком и револьвером. Деревья качались; их тени выглядели как черные призраки, танцующие кругами вокруг меня. Честно, я был чертовски напуган. Тьма поглощала луч фонарика.

– Чертов мэр, я вышибу ему зубы в глотку! – бормотал я себе, останавливаясь через каждые несколько шаго. – Да, прикончу его!

Я cлышал только ветер в деревьях и треск веток. Без раздумий ноги понеслись быстрее. Я бежал от страха, теряя направление, сворачивая с тропы. Звуки ночной природы окружали каждый мой шаг; чириканье птиц и вой четвероногих звучали как крики. Эти леса дышали страхом.

Я остановился, чтобы перевести дыхание, – и все стихло. Я сжал револьвер, надеясь, что мне не придется им воспользоваться, потому что в другой руке у меня был мой член. Несмотря на страх, желание помочиться было непреодолимым. Когда упали последние несколько капель, позади меня что-то зарычало, а затем – БАЦ! Что-то ударило меня по черепу, сбив на землю и заставив потерять сознание.

* * *

– Дерьмо! – заорал я, очнувшись с мешком на голове, растянутый на деревянном полу. Руки связаны за спиной, но ноги не скованы. Кто-то ходил вокруг; шаги были тяжелыми. Несколько громких шагов заставили думать, что мою башку сейчас раздавят. – Кто ты, блядь?

Человек издал искаженный смех.

– Не строй из себя крутого со мной, Эдди.

Голос был знакомым. Не может быть...

Рука сняла мешок с головы. Передо мной стоял мэр Томпсон. Слева – долбаный предатель, Джек. С ними было что-то не так.

– Подождите, вы оба здесь? Почему? – я заерзал руками, надеясь развязаться.

Без толку.

Джек посмотрел на меня с гримасой.

– Так не должно было быть, Эдди. Честно.

Он отвел взгляд.

– Нет, но вот где мы в жизни, – рассмеялся Томпсон, доставая шприц из своих брюк. – Эта мощная штука – причина всего.

– Объясни! – потребовал я, скрипя зубами.

Томпсон закатал рукав. Следы от уколов тянулись вдоль руки.

– Что...? Bы что, пара наркоманов или что-то вроде?

Оба рассмеялись.

– Нет, не будь смешным. Это намного больше, чем просто способ обдолбаться, – Томпсон воткнул иглу в вену на предплечье. – Быть мэром имеет странные бонусы. Могу встречаться с интересными людьми. Так получилось... – eго слова оборвались, когда он упал на колени, уронив шприц и схватившись за живот, – ...собрание очень важных людей, собравшихся вместе, чтобы насладиться прекрасными вещами в жизни, – oн зарычал и сжал живот сильнее. – У нас в группе есть несколько химиков. Предполагалось, что это будет лекарство от эректильной дисфункции для нас, старых ублюдков.

Рычание стало более хриплым. Он встал. Глаза светились зеленым, лицо стало жестче.

– Нам повезло, что мы испытали эту хрень на себе, – Джек поднял шприц к лицу, оценивая остаток раствора. Его рукава были уже закатаны, и, как у Томпсона, руки были в язвах. Сразу после впрыска остатка в вены он напрягся и рухнул на пол. – Вместо того чтобы просто помогать с нашими стояками, это превращает нас в чертовых монстров!

– В буквальном смысле! – заорал Томпсон, все еще страдая от боли.

Даже сквозь их вопли боли оба смеялись над комментарием. Затем упали на бока и начали дергаться.

Я понял, что пора найти способ освободиться. Веревка, связывающая руки за спиной, начала сползать, когда Джек вскочил и схватил меня за шею. Он швырнул меня на другую сторону хижины. Я ударился головой о стену и рассек лоб.

– Нет, ты не уйдешь, Эдди! – Томпсон встал и пошел к шкафу.

– Так это вы двое убили всех здесь? Шефа? Его семью? Почему?

Веревка на руках лопнула, но Джек, чье тело на глазах увеличивалась, преграждал выход.

Голос Томпсона стал почти неузнаваемым.

– Изначально план был повесить это на тебя. Но все пошло наперекосяк. Теперь ты увидишь, что мы делаем!

Он полез в шкаф. Я с ужасом увидел, как он вытащил тело за волосы и бросил на пол. Это была Алеция, автостопщица с дороги. Глаза закрыты тряпкой, и казалось, она еще дышала.

– Сволочи! Вы следили за мной!

– Конечно! Джек висел на твоем хвосте с самого начала, – хихикнул Томпсон.

Он наклонился и похлопал Алецию по лицу, чтобы привести в чувство.

– Да, почему, думаешь, я так злился, что ты так долго собирался? Я часами ждал на дороге, пока ты свалишь, придурок, – добавил Джек.

– Что происходит? – спросила оглушенная Алеция.

Джек и мэр Томпсон выросли в размерах. Они ходили, сгорбившись, позвоночники изогнуты ниже плеч. Зубы стали длинными и острыми.

– Я так голоден! – сказал Джек, сняв штаны и бросив их на пол.

Томпсон последовал примеру. Пришлось моргнуть и встряхнуть головой. Что, черт возьми, я вижу? Их тела покрылись волосами, а между ног болтались самые нечестивые члены, что я видел! Они были размером с предплечье взрослого.

– Я боюсь. Это не смешно. Пожалуйста, отпустите! – закричала Алеция, пытаясь встать.

Джек поставил волчью лапу на ее грудь, больно отбросив ее на пол.

Она начала плакать.

– Что вы со мной сделаете?

Никогда не чувствовал себя так хреново, глядя, как эта бедная красавица трясется от страха. Одежды не было. Майка разорвана, шорты исчезли. Все, что прикрывало ее добро, – пара промоченных мочой трусиков. Она выглядела такой беспомощной, лежа там, а эти твари нависали над ней.

– Стоп! Не надо!" – наконец вырвалось у меня.

– Эдди? – спросила Алеция.

Но прежде чем я успела ответить, Томпсон сжал своей изуродованной рукой ее горло. Его сила сразу перекрыла ей дыхание. Она билась, как рыба без воды.

– Черт возьми! Оставьте ее! – заорал я, оглядываясь в поисках чего-то для защиты.

Но, было поздно.

Томпсон уже вонзил клыки в ее горло. Вырвал кусок плоти и заглотил в свою морду, жуя с восторгом.

Джек встал на четвереньки, присоединяясь к бойне, разорвав остатки майки когтистыми руками и вонзив клыки в грудь, тут же оторвав мясную плоть. Кровь текла, как кощунственное подношение, из горла и груди молодой женщины; лужа образовалась, как кровавое крещение вокруг ее изувеченного тела.

– Вкусняшка! – объявил Джек, посмотрев на меня с гримасой и ухмылкой.

Он наклонился, проткнул одним из своих отросших когтей дырочку посередине ее трусиков и с легкостью сорвал их.

Томпсон зарычал, оттолкнув руку Джека от бедер трупа.

– Я первый! – прорычал он, схватив свой монструозный член, второй рукой раздвинув ее ноги, затем резко вонзился в нее.

С каждым толчком жуткий звук разрывающейся плоти становился все более мокрым и хлюпающим.

Джек мерил комнату шагами, нетерпеливо ожидая своей очереди. Он подполз к лицу Алеции и снял тряпку с ее пустых, открытых глаз. Остатки слез стекали по лицу, пока он насильно раздвинул ей челюсть. Смеясь, он поднял ее голову к своему паху и растянул ее мертвое горло своим потным членом. Ее пищевод обхватил его огромный инструмент до висящих яиц. Головка размером с кулак разорвала оставшиеся сухожилия ее шеи и вылезла через разрез в горле.

Тогда до меня дошло. Револьвер... Где он? Хороший шанс, что он в хижине. Я оглядел комнату. Вот он, лежит на стуле в углу. Первая мысль – рвануть мимо некрофильской оргии и схватить пушку. Но, видя, как быстро эти уроды шевелятся, я знал, что нужно быть хитрее.

Джек и Томпсон так увлеклись еблей и пожиранием плоти трупа Алеции, что отвлеклись от меня. Вздохнув, я прокрался к стене, держась в тени. В дюймах от стула меня напугал звук обоих человеко-монстров, готовых кончить.

– Ради всего святого! – заорал я, упав, но ухватив рукоятку револьвера.

Они зарычали, как дикие звери, которыми и стали, и одновременно вытащили свои омерзительные, набухшие члены из мертвого тела. Джек выдернулся из разреза в горле Алеции, а Томпсон вынул себя из ее ужасно растянутого ануса. Поток лимонно-зеленой жидкости, хлынувший из поруганных отверстий молодой женщины, не был похож ни на что, что я когда-либо видел раньше.

Звук взведения курка привлек их внимание.

Джек взвыл, бросившись на меня, чтобы оторвать голову. В ответ я повернулся и прицелился ему в лоб. Я выстрелил, и пуля попала ему прямо в голову, выйдя через затылок. Кровь брызнула на застывшее лицо Томпсона. Джек рухнул на пол.

– Я вырву твои потроха и трахну рану! – заорал Томпсон.

Мои рефлексы были недостаточно быстрыми, чтобы направить пистолет ему в морду. Он схватил меня за макушку, снова и снова ударял о кирпичную кладку камина. По тому, как кровь текла из моей головы, я понял, что рана расширилась.

– Блядь! – я с трудом мог видеть. От обилия крови у меня помутилось зрение, пока этот чертов мутант, Томпсон, атаковал. Я потерял концентрацию. Я почувствовал, как острые, как бритва, зубы впились мне в плечо. – Сукин ты сын!

Боль была невыносимой.

– Не сопротивляйся, Эдди! Просто дай мне закончить твое жалкое существование! – предложил Томпсон, откусив еще раз, на этот раз почти оторвав правую руку.

– Сука! – кричал я, глядя на изувеченную конечность.

Все еще лежа на спине, моя нога оказалась прямо под мутировавшим членом Томпсона и его обвислыми яйцами. Моя нога сначала врезалась в его яйца, а затем пнула по толстой головке его чудовищного члена. Глаза Томпсона закатились, и он со стоном согнулся пополам.

Револьвер был на расстоянии вытянутой руки. Я повернулся, выхватил пушку и выстрелил в направлении Томпсона. Он двигался достаточно быстро, чтобы пуля не попала точно в морду; пуля снесла ему лишь небольшую часть головы.

Я выполз из-под него, отползая назад. Его морда ничего не выражала, когда он медленно подполз ко мне. Я отползал назад, пока больше не смог. Томпсон поднял руки и начал подниматься с пола. Его неистовая эрекция почти ударила меня по лицу. Я приставил ствол к его головке и выстрелил. Звук был оглушительным.

Он рухнул на тело Джека, дрожа и плача.

– Я убью тебя, – пробормотал, кашляя кровью из горла.

Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, я встал и несколько раз ударил его по чертовой башке, похожей на дыню. Звуки, которые он издавал, были похожи на лай избиваемой собаки. Затем он замолчал, так как его голова раскололась.

* * *

Я вышел из хижины, разбитый, окровавленный и обглоданный, и направился в местную больницу. Мне ампутировали искалеченную руку, что меня не удивило. Чертова штука держалась на куске кости и остатках кожи.

После нескольких дней восстановления, пара детективов рассказали мне, что шеф полиции Сазерленд и его семья подверглись жестоким пыткам и были изнасилованы, прежде чем были сожраны Джеком и Томпсоном.

Когда я, наконец, достаточно поправился, я решил свалить из бизнеса частного сыска и переехать. Что я и сделал.

Иногда думаю об Алеции. То, что с ней случилось, научило меня ценному уроку. Будь ты шлюха или пьяный частный сыщик, если слишком долго играешь с волками,  у тебя обязательно появятся клыки.

«Съеденные и нафаршированные»

Отправляя в рот ложку сырых беличьих кишок, Эрл Секстон ухмылялся от уха до уха, смакуя скользкие внутренности, которые елозили по языку. Еще до того, как разжевать то, что было у него в зубах, он засунул пластиковую ложку обратно в грудную клетку крошечного млекопитающего; там все еще оставались мясистые кусочки, которые еще предстояло проглотить, а он никогда не любил тратить зря хорошую жратву. Дожевывая мякоть, стекавшую с его губ, он схватил стоявшую рядом с ним банку, наполовину наполненную самогоном, и сделал большой глоток, чтобы смыть то, что не потекло у него изо рта по подбородку.

Старина Эрл жил не так, как большинство людей. Он жил по своим собственным правилам в тех лесах, которые называл своим домом. Там не было ни единой живой души, которая могла бы указывать ему, что делать. Если бы он захотел взять лопату и ведро и поискать на обочине дороги свежую добычу, чтобы подкрепиться, он бы это сделал. Закон и порядок тоже не входили в его лексикон.

Ни для кого не было секретом, что в сломанном школьном автобусе, примерно в двадцати минутах езды от города, жил старик-садист. Он был замкнут и никуда не выходил, но горожане оставляли его в покое, когда он отправлялся в поход за едой. Иногда у него возникали проблемы с засранцами-подростками из старшей школы. Они намеренно делали все возможное, чтобы поиздеваться над Эрлом, просто ждали, когда он потеряет самообладание, скорее всего, для того, чтобы побежать обратно к своим мамочкам и папочкам и сказать, что он причинил им боль или еще что-нибудь в этом роде. И он наверняка покалечил бы этих сукиных сынов в школьной форме, если бы они не разбежались, как сучки, когда он бросился на них со своим топором.

Эрлу какое-то время снился повторяющийся сон, в котором он поймал горстку этих ублюдков, дал волю своему гневу, обезглавливая их одного за другим, а затем разрезая от груди до паха; последняя часть его сна была его любимой. Это он стоял на коленях, уткнувшись лицом во внутренности какой-то чирлидерши, и буквально пожирал ее изнутри.

Однажды эта шумная компания нарушителей спокойствия стала шнырять вокруг автобуса Эрла. Они думали, что он спит внутри; из-за старых одеял, завешанных на окна, невозможно было сказать наверняка. Билли Типтон, которого считали лидером, бросил первый камень в одно из окон.

– Просыпайся, старый хер!

БАХ!

Билли запустил огромным камнем прямо в окно аварийного выхода; оно разлетелось, эхом разнеслось по деревьям. Эрл был снаружи, проверял свой самогонный аппарат, и был всего в нескольких минутах от дома. Услышав то, в чем он был уверен, единственное, что он мог ощутить, – глаза, наполняющиеся красным.

Медленно подкравшись, чтобы его не услышали и не увидели, Эрл спрятался за деревом, наблюдая, как старшеклассники из Ада громят его автобус. Этих неуважительных ублюдков было четверо: двое парней и две девки. Один из парней – тот самый ублюдок, Билли Типтон, другой – какой-то рыжий придурок, ржащий надо всем, что делал и говорил его приятель. Две девчонки, одна из которых с заплетенными в косички волосами, щеголяла в школьной куртке своего парня, казалось, были обеспокоены тем, что они вытворяли такие ужасные вещи с вещами бедного старика, когда у него явно было не так уж много вещей. Внимание, спойлер! Это не улучшает ее шансов выжить. Девушка Билли, однако, была из тех, кто соглашался на все, что затевал ее парень-придурок; короче, обычная блондинистая сука, стерва в старшей школе.

Посмотрите на них, милые мелкие хуесосы, портят мой дом! Эрл всегда носил с собой двуствольный обрез, куда бы он ни пошел; его ладони вспотели при мысли о том, какие ужасные вещи он со всеми ними сделает.

Обеспокоенная подружка рыжеволосого обернулась в нужный момент и увидела, что к ним подходит Эрл.

– О Боже, привет, мистер. Послушайте, я хочу, чтобы вы знали, что я не имею к этому никакого отношения.

Прежде чем она успелa сказать что-либо еще, он поднял обрез и направил его прямо в лицо девушке.

БАМ!

Ее голова взорвалась, превратившись в кровавый туман, а тело упало к ногам ее рыжего парня.

– Синди! – рыжий упал на колени. Как и Джеки О^[2], он собирал мозговое вещество и череп, пытаясь собрать осколки. Он посмотрел на старика, целящегося ему в лицо. – Какого хрена...

Как и его мучимой угрызениями совести подружке, Эрл не дал ему закончить фразу.

Ухмыляясь, Эрл прижал стволы ко лбу рыдающего спортсмена.

– Парень, я предупреждал вас, говнюки, раньше. Попался! – увидев, как последняя слеза скатилась из глаз рыжего, он нажал на второй курок, выстрелив из второго ствола.

Взрывной волной молодому человеку снесло верхнюю половину головы. Его труп упал навзничь.

– Я же говорил вам, гребаные ублюдки! Продолжите приходить сюда – я вас достану! Tеперь я вас, блядь, достал!

Билли Типтон и блондинка были слишком потрясены, чтобы сдвинуться с места. Билли, как и подобает большому, крутому парню, которым он любил себя изображать, бросился к другой сторонe автобуса, направляясь в лес.

– Пожалуйста, это была не моя идея, – взмолилась она.

– Ты пошла с ними! Я видел, как ты зашла в мой дом и разгромилa мои вещи! – Эрл схватил блондинку за волосы. Она попыталась отбиться от него, но это было бесполезно; сталь стволов врезалась в бок головы. Она заорала. На этот раз рукоятка угодила ей в челюсть, мгновенно вывихнув ее. – Почему бы тебе не заткнуться на хрен?! – закричал он, дернув блондинку за голову и прижав ее к пню слева от того места, где они стояли. – В последнее время ты и твои дружки доставили мне немало головной боли. Пора тебе почувствовать собственную головную боль, сучка!

Он истерически рассмеялся, выдергивая топор из пня.

– Боже мой, нет! Пожалуйста!!!

ШМЯК!

И всего одним сильным ударом хорошо заточенного топора симпатичная маленькая головка подружки Билли была снесена. Она скатилась с пня, приземлившись на бок; на лице девочки-подростка все еще было потрясенное выражение.

* * *

Билли бежал между деревьями, рыдая, как ребенок. Такому куску дерьма, каким он был, ни разу не пришло в голову побеспокоиться о своей бедной девушке. Никогда он не думал ни о ком, кроме себя. Его старик с раннего детства учил его, что мужчина должен сам заботиться о себе; такие идеи исходили от насильника на свиданиях и избивателя жен, и не было никаких сомнений, почему Билли вырос таким мудаком, каким он был.

Господи Иисусе! Я не могу умереть! У меня же стипендия! Придурок-старшеклассник все петлял и петлял по лесу, не имея ни малейшего представления о том, в каком направлении он бежит.

* * *

Пока придурок носился среди деревьев и кустарника, Эрл как раз вернулся к своему старому потрепанному автобусу и втащил обезглавленное тело подружки Билли через разбитый вход в импровизированный дом. Схватившись за подол рубашки девушки, когда он тянул ее, он случайно взглянул вниз как раз в тот момент, когда одна из ее грудей вывалилась наружу. Давно Эрл не видел женских сисек; он хихикал, наблюдая, как та подпрыгивала, когда тело поднимали на ступеньку или что-то в этом роде.