Текст книги "Смузи из глазных яблок (ЛП)"

Автор книги: Чак Нэсти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Annotation

Чак Нэсти, автор книг "Lot Lizard Stew", "Thirsty", "Goin to Hell: Fresh Kills" и других, отобрал шесть рассказов для своего первого официального сборника.

Здесь вы увидите медсестру, которая очнулась в разгромленной родильной палате и видит что-то зловещее; узнаете, что быть частным детективом – это не то, о чем нужно мечтать; поймете, что в некоторые места лучше не лезть; узнаете каково это – иметь дело с сексуальной демонессой; побываете на старом Западе и столкнетесь с невиданными ужасами...

"Смузи из глазных яблок" исследует темную сторону юмора, мерзость, секс, каннибализм и многое другое.

Эти истории заставят вас смеяться, прикалываться и, возможно, даже немного заведут. Наслаждайтесь!

Чак Нэсти

"Грязное семя"

"Никакой благородной смерти"

"Съеденные и нафаршированные"

"Токсичный рот"

"Принцесса херокрючков"

"Там, наверху, в Aду"

Чак Нэсти

«Смузи из глазных яблок»

«Грязное семя»

Молодая медсестра открыла глаза. Судя по внешнему виду родильного отделения, можно было подумать, что там взорвалась бомба. Двери были забаррикадированы предметами, а содержимое ящиков и полок разбросано по полу. Кровь была размазана от одного угла комнаты до другого, а лампы продолжали мигать, раскачиваясь взад-вперед.

Удар ее задницы о керамическую плитку вызвал пульсирующую боль в верхней части бедер, ягодицах и спине; она вздрагивала от боли каждый раз, когда пыталась пошевелиться. Напротив нее сидела роженица.

Беременной женщине, находящейся на полу, на вид было под тридцать, у нее были длинные черные волосы и руки, покрытые очень заметными сатанинскими татуировками. Пот струился по ее лбу, капал с подбородка, а тело сильно дрожало, пытаясь противостоять боли. Медсестра в замешательстве посмотрела на огромный живот беременной женщины. Разве она не должна была родить уже несколько часов назад?

Операционный стол был перевернут на бок, так что она лежала ближе к медсестре. Каждый раз, когда медсестра пыталась приподняться, опираясь на край кушетки, ее тело слишком сильно болело, и она падала обратно. Когда она шлепнулась обратно, что-то попало ей на одежду между ног, и она испугалась, что ее травма оказалась серьезнее, чем она думала. Взглянув вниз, она поняла, что это кровь.

Через некоторое время она дала себе передышку и перестала пытаться встать, продолжая сидеть, охваченная тревогой и волнением в крови. Свет по-прежнему мерцал, мешая сосредоточиться, особенно из-за головной боли, которая начинала отдаваться в черепе. Она видела, как беременная женщина сидела, прижавшись к стене, схватившись за свой большой живот и постанывая от боли.

– Эй! С тобой там все в порядке? – нервно спросила она.

Беременная женщина слабо ответила:

– Не совсем.

– Я не знаю, что случилось... А ты?

– На самом деле – нет. Я помню, как лежал на столе, и мне казалось, что мой желудок вот-вот взорвется.

– Kак тебя зовут? – медсестра отодвинула стул, чтобы лучше видеть.

– Кэти.

С губ медсестры готовы были сорваться еще какие-то слова, но прежде чем они успели сорваться, ее глаза расширились от ужаса. Чем больше ее глаза привыкали к странному, мерцающему освещению, тем яснее становилась картина того, с чем столкнулась бедная беременная женщина.

Живот Кэти колыхался из-за того, что внутри нее что-то извивалось, изо всех сил врезаясь в нее своим огромным телом.

– Твою мать! – кричала она каждый раз, крепко обхватывая руками свой выпуклый торс.

– Боже мой! – закричала медсестра, наблюдая, как ноги Кэти быстро раздвигаются, открывая взору нечто зловещее. – Что, блядь, происходит?! – закричала она, отчаянно пытаясь подняться, опираясь на опрокинутый операционный стол.

Вполголоса она начала читать молитву, наблюдая, как когти, казалось, вот-вот вонзятся Кэти в живот.

Гротескное зрелище между ног Кэти становилось все ужаснее. Кровь уже начала понемногу вытекать из ее изуродованной щели, но теперь что-то с силой пыталось вырваться из ее влагалища. Кэти вскрикнула от боли.

– Убирайся из меня! – прорычала она, используя те немногие силы, которые у нее еще оставались, чтобы выплеснуть то, что было у нее внутри.

Внезапно свет перестал мигать и снова зажегся ярче, чем раньше. Медсестра попыталась вздохнуть с облегчением, но тут же вспомнила, что застрять в темноте не всегда так уж плохо. Она взглянула на Кэти: по всей комнате были разбросаны останки доктора Салливана. Она узнала его только по бейджику с именем, который все еще был прикреплен к его лабораторному халату; головы у него не было.

Его внутренности были размазаны по стенам; высыхая, они сползали вниз, как макароны, оставляя за собой кровавый след и кусочки мяса, по мере того, как они сползали по стене. Кишки свисали веревкой с верхних шкафчиков на пол. Его конечности и торс лежали на полу, напоминая то, что обглодала и жестоко оттрахала бешеная собака.

Медсестра снова обратила свое внимание на молодую женщину; та закричала, закрыв лицо руками.

Ноги Кэти были раздвинуты шире, а то, что находилось у нее в животе, все еще быстро двигалось. Из зияющего отверстия у нее между ног вытекала жидкость. Услышав, как под Кэти образуются лужи, медсестра громко поперхнулась, а когда она увидела что-то размером с шар для боулинга, растягивающее любовную дырочку Кэти, она позеленела и чуть не потеряла сознание. Жестокие отголоски криков Кэти в сочетании с отвратительными рвущимися звуками, издаваемыми разрываемой на части ее женственностью, не давали медсестре потерять сознание.

Из желудка медсестры снова что-то начало выходить. Она повернула голову влево, выплевывая остатки утреннего завтрака. Когда она повернула голову, ее взгляд упал на то, что выходило из вагинального канала Кэти.

– Это что, лицо? – взвизгнула она, отодвигаясь как можно дальше.

Благодаря адреналину и стене она, наконец, встала и хотела броситься к двери. Поскольку проход был перекрыт, она не была уверена, хватит ли у нее сил или времени расчистить баррикаду до того, как на нее нападет "киска"-демон.

Взглянув назад, между ног Кэти, медсестра поняла, что была права. Между ног Кэти действительно было лицо – лицо доктора Салливана.

Откуда ни возьмись, из-за забаррикадированных дверей донесся истеричный мужской голос.

– Это доктор Вестман, и здесь полиция. Кто-нибудь может сказать нам, что происходит? – крикнул он через щель в двери.

– Я здесь с пациенткой... – крикнула медсестра.

Она собиралась сказать что-то еще, но ее прервали.

– Это офицер Питтман! Мы собираемся взломать дверь. Это может занять несколько минут. Подождите!

Полиция не теряла времени даром. Через несколько минут кто-то был по другую сторону двери и чем-то ее проламывал. Взломать двери было не так уж сложно, но все это барахло, которое было навалено, усложняло задачу. Вскоре после того, как началась распиловка, другой полицейский изо всех сил ударил топором по двери.

Медсестра испытала еще одно ложное чувство облегчения, но потом она медленно повернулась и посмотрела Кэти между ног. Голова доктора Салливана полностью высовывалась из слизистых, зияющих родовых путей, а его глаза смотрели прямо на нее.

– ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!! – медсестра была на грани полного психического срыва. Она продолжала кричать снова и снова: – ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!! ОНО У НЕЕ В "КИСКЕ"!

Затем она что-то услышала – бестелесный голос. Повторявшаяся тарабарщина не имела для нее никакого смысла. Она наблюдала, как огромный живот Кэти становился все более раздутым.

– Эта штука разрывает меня на части! – взвыла Кэти.

Слезы потекли из уголков ее глаз, собираясь на кончике носа. Она впилась ногтями себе в живот. Ей показалось, что кто-то топчет ее внутренности, так это и было. Затем все стихло.

Звуки сверления и ударов снаружи стихли, и Кэти, казалось, снова смогла дышать. Пять секунд спустя она издала пронзительный крик, от которого у медсестры мурашки побежали по спине, и в то же время отрезанная голова доктора Салливана повторила этот крик.

Медсестра прикрыла глаза, но не осмелилась отвести взгляд.

Оторванная голова вылетела из растянутой и окровавленной "киски" Кэти, выстрелившей в направлении медсестры. Та увернулась, но еще больше встревожилась, увидев, что скрывается за оторванной головой. Из-под ног Кэти, на четвереньках выползло существо, за которым тянулся чешуйчатый хвост. Его кожа имела темно-зеленый оттенок. Слизь, стекавшая с обнаженной плоти, была в основном прозрачной, с тонкими зелеными прожилками. Онo зашипелo на медсестру.

– Я думаю, у нас почти получилось! У пилы сломалось лезвие; мне нужно найти кого-нибудь, чтобы найти другое. Это не должно быть сложно. Обычно у людей в форме всегда есть что-то подобное в машине!

Полицейский, стоявший по другую сторону двери, рассмеялся. Медсестра не была уверена, было ли это правдивым заявлением или просто неудачной попыткой подбодрить ее в сложившейся ситуации. Она предположила, что это была ложь, но, несмотря на это, это не имело особого значения. Важно было то, что они торопились. Она только что стала свидетельницей самого ужасного дерьма, которое когда-либо видела, и с рычащим на нее существом, размером с третьеклассника, единственное, о чем она беспокоилась, – это как убраться к чертовой матери из этой комнаты и отправиться домой!

Испытывая ужас за Кэти, которая лежала, раскинув руки по швам, с ногами, раздвинутыми от боли больше, чем положено, и явно в состоянии шока, медсестра посмотрела мимо существа, зыркающего на нее с середины палаты.

– Эй! Кэти, очнись! Они сказали, что скоро нас выпустят!

Она старалась говорить позитивно, но рычание, исходившее от существа, не вселяло в нее оптимизма, и ее слова прозвучали неубедительно.

Кэти была жива, но ее тело было заметно ослаблено. Ее глаза были открыты, но казались белыми, даже зрачки; они блестели, а выражение лица было пустым. Когда существо выпрыгнуло из своего любовного гнезда, шипы на его спине прорезали красивую щель, соединяющую ее раздутый пупок с искалеченным влагалищем. По обе стороны от живота женщины и ниже лежал разорванный пополам послед.

– РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! ИДИТЕ СЮДА! – крикнула медсестра громче, не сводя глаз с существа, которое начало увеличиваться в размерах.

Оно медленно приближалось к ней. От звука, с которым его когти скользили по полу, волосы на ее теле встали дыбом.

ШКРЯБ! ШКРЯБ! ШКРЯЯЯБ!

Полиция раздобыла другой инструмент, чтобы взломать дверь. Внезапный звук заставил медсестру отвести взгляд от существа и резко повернуть голову в сторону двойных дверей. Когда она быстро обернулась, чтобы взглянуть на существо, оно исчезло. Медсестра закричала, когда полицейские начали распиливать и пробивать мешавшую им дверь, в результате чего грязь и обломки с грохотом посыпалась на пол рядом с медсестрой, и она отскочила в сторону.

Представители власти пробрались в помещение, но теперь перед ними стояла задача разобраться с тем дерьмом, которое они только что обрушили, преградив путь людям, находившимся внутри.

Один из полицейских начал медленно доставать свой пистолет, когда они вошли в комнату. Из-за двери высунулся скользкий коготь и вонзился в висок офицера. Его тело неудержимо тряслось, пока коготь не втянулся, а затем просто упалo на пол. Существо спрыгнуло с потолка, широко раскрыв пасть и обнажив толстые, заостренные клыки. Онo постоялo над истекающим кровью офицером, затем сделалo выпад, вонзив зубы ему в лицо и выбирая несколько мест для укусов.

– Христос на троне... – пробормотал другой офицер, вошедший в комнату, увидев перед собой невероятный ужас.

Направив пистолет на существо, он выпустил пару пуль, попав ему в грудь и один раз в голову. Это ничего не дало. Существо нисколько не смутилось. Прежде чем он смог пошевелиться, оно бросилось на него, нанеся удар сверху в середину живота, его чешуйчатая лапа пробила грудную клетку, схватила сердце и разорвала спину офицера. Оно все еще сжимало сердце этого человека.

– Срань господня! – закричал седобородый врач, предположительно доктор Вестман, ставший свидетелем неэтичного способа удаления чьего-либо сердца.

Существо убрало лапу и, запихнув сердце в пасть, с чавканьем проглотило его. Судя по тому, как сок полился из его пасти, онo только что засунулo горсть винограда в углубление для пирога.

– Что мне делать? – доктор Вестман закричал на офицера, который не решался войти в комнату.

Офицер пожал плечами. От страха у него задрожали ноги. Проработав в полиции совсем недолго, он понял, что это было самое интересное действие, которое он когда-либо видел, и захотел сменить профессию.

– Ничего? Tогда какой, на хрен, от тебя толк? – заорал доктор на перепуганного новичка, когда существо подкралось к нему сзади.

Оно снова выросло, теперь могло возвышаться над коренастым доктором на четыре дюйма.

Тот развернулся всем телом, оказавшись лицом к лицу с демоническим чудовищем. У доктора отвисла челюсть, и он потерял контроль над своим мочевым пузырем, мочась себе на штанину. Последнее, что он увидел, было, как существо открыло пасть и выплюнуло ему в лицо дымящуюся струю зеленой жижи.

– Жжет! – закричал доктор, падая на колени и пытаясь вытереть лицо.

В ту секунду, когда его пальцы коснулись липкой массы, его кожа расплавилась, отделившись от костей. Как будто кислота, в течение нескольких секунд, плоть с его лица тоже исчезла, остался только череп.

Офицер Питтман, который первым крикнул в дверь, прежде чем ее открыли, убежал до того, как дверь открылась, чтобы ворваться внутрь. Он бросился осматриваться в поисках другого входа, но обнаружил, что его нет, кроме как через вентиляционную систему. Однако, каким бы ни был трубопровод в этом месте, он не смог бы пройти по нему. Вместо этого он пошел к своей патрульной машине, взял помповое ружье и направился обратно в здание, направляясь в комнату, где царил хаос.

Когда офицер Питтман прибыл на место, его встретил полицейский-новичок, который стоял у входа в родильное отделение и дрожал всем телом; он был так напуган, что даже не мог говорить.

– Эй! Что ты делаешь? – cпросил Питтман новичка.

Все, что он получил в ответ, это то, что новичок указал пальцем в глубь комнаты.

– Там есть кто-нибудь живой? – задал вопрос Питтман.

– Да! – из угла палаты выбежала медсестра с растрепанными волосами, лоб и подбородок которой были залиты алым.

– Что, черт возьми, там происходит? – cпросил Питтман, хватая ее за руку и направляясь к двери.

– Я не знаю. Я каким-то образом потеряла сознание и очнулась от этого дерьма! – закричала она.

Внезапно по всему зданию начали разноситься звуки пожарной сигнализации. Офицер Питтман и медсестра схватились за уши, чтобы заглушить неприятный шум.

Как только они собрались выскочить из комнаты в коридор, теперь уже взрослое существо схватило их обоих за затылки и подняло в воздух. Они замерли лицом друг к другу. Когти существа начали сжиматься все сильнее. Существо рассмеялось, а затем яростно столкнуло две головы, оставив Питтмана и медсестру с раздробленными черепами. Он швырнул их тела на кафель и бросился к своей матери, Кэти, женщине, лежащей у стены с изуродованными женскими частями тела и внутренностями, выскальзывающими из каждого пореза.

– Мой малыш, – простонала она, глядя на отвратительное создание, которое произвела на свет. Глаза Кэти сияли. С одной стороны, она была напугана, с другой – она была гордой матерью. – Мне жаль, что тебе пришлось иметь дело со всеми этими людьми, но сейчас ты здесь, и это все, что имеет значение, – сказала она с вымученной улыбкой.

Ей было очень больно; она понимала, что ее время близко. Она долгое время лежала в растущей луже крови и других жидкостей. Смерть была не за горами.

Грудь существа заходила ходуном, когда оно глубоко вздохнуло. Оно уставилось на Кэти, склонив голову набок. Его красные глаза загорелись, когда оно заметило определенные символы, вытатуированные на ее коже.

Кэти была слаба, но она использовала последние силы, чтобы оттолкнуться от стены. Упав лицом вперед на существо, она подняла голову трясущимися руками.

– Мой милый мальчик. Мне все равно, кто ты и как выглядишь, я всегда буду любить тебя, – спокойно заявила она.

Существо раскрыло пасть так широко, как только могло; его клыки выросли на пару дюймов, и, недолго думая, оно откинуло голову назад, обрушив свою пасть на макушку Кэти и перекусив ее одним укусом.

* * *

Люди собрались вокруг здания, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот переполох. Все они получили возможность понаблюдать за тем, как скользкое существо пожирает труп своей матери. Оно оторвалось от своей закуски только тогда, когда заметило, что за ним наблюдает множество людей. Онo сиделo, скорчившись, в углу, наслаждаясь избытком мяса, которое было оттянуто от Кэти; онo повернулo голову, чтобы посмотреть на толпу, и зарычалo. Когда они все бросились бежать, спасая свои жизни, существо продолжило есть. Каждое тело оставшееся в комнате, следя за тем, чтобы ни одно не пропало даром.

Когда ему больше нечего было извлечь из родильного отделения, существо с отвратительно облизало свои рептильные когти и вышло в коридор. Услышав крики, оно поняло, что получит много энергии, когда разорвет всех людей в здании в клочья.

«Никакой благородной смерти»

Виски лился в горло прекрасно, а музыкальный автомат гремел хорошими мелодиями. К тому же, из-за жуткой жары прошедшей недели, женщины в баре едва что-то носили. Нет, черт возьми, ничто не могло испортить мне настроение. Пока ко мне не подошел наш любимый бармен, Джимми Холмс.

– Тебе звонят, Эдди! – громко объявил он, перекрикивая музыку.

Только один человек когда-либо звонил мне в мой любимый бар, и это обычно не сулило ничего хорошего.

– Алло? – ответил я, уже зная, чей голос сейчас заговорит.

– Думал, найду тебя там. Разве ты не бросил пить?

Я вздохнул.

– Четыре месяца назад. Думаю, можно сказать, что я слетел с катушек, – ответил я, осушив двойной шот виски.

– Ну, никто и не ждал, что это долго продлится, – парировал он.

Его тихий смешок за словами заставил мои ноздри раздуться. Этому ублюдку было плевать, что мы много лет работали вместе, пока он не решил повернуться ко мне спиной, став моим боссом. Думаю, я не должен быть слишком удивлен. Он всегда умел показать, что он – скрытый говнюк, когда мы делили офис.

– Хорошо знать, что никто не верит в меня. Чего ты хочешь, Джек? – прорычал я, махнув Джимми, что мне нужен еще шот виски.

Джек хихикнул.

– Эдди, не обижайся. Но, как бы мне ни хотелось помучить тебя за то, какой ты жалкий человек, есть дела поважнее.

Он не всегда был таким придурком, но как только заполучил немного власти, это ударило ему в его чертову башку.

– Давай к делу, осел. Я тут пытаюсь насладиться отпуском! – огрызнулся я.

– Уммм... ты был отстранен, придурок. Не то же самое!

– Как угодно.

Джимми, бармен, поставил шот передо мной, и я достал сигарету из мягкой пачки на стойке.

– Слушай, я до сих пор пытаюсь понять как. Но ты хорош в своем деле, поэтому у тебя все еще есть работа.

По паузам и звуку льда, скользящего в стакан, я понял, что он тоже пьет.

– Сколько платят?

– Черт возьми! Тебе только это и важно? – заорал он.

Я рассмеялся, услышав раздражение в его голосе.

– Какого черта ты так часто вешаешь мне лапшу на уши, Джек? Знаешь, мы когда-то были друзьями? На случай, если забыл!

Жаркая перепалка привлекла внимание посетителей, сидевших справа от меня. Джимми не двигался с места, неловко пялясь на меня. Не желая быть грубым сo стариком, я развернул барный стул, растянув шнур телефона.

Он не ответил сразу, как раньше. Пауза была не для выпивки. Я слышал его дыхание; оно было тяжелым.

– Эдди, мэр Томпсон позвонил мне пару часов назад. Шеф Сазерленд мертв, а его жена и дети пропали.

– Берт мертв? – xотя я был лицензированным журналистом, сначала я был частным детективом. Мэр и шеф полиции долгое время были на моей стороне, и, честно говоря, шеф полиции стал для меня кем-то вроде отца. Новость о смерти шефа Сазерленда была ужасающей сама по себе. То, что его жену и детей забрали, делало все еще хуже. – Как?

Тон Джека смягчился. Он вздохнул перед тем, как заговорить.

– Тебе не захочется знать.

– Какого хрена, еще как хочу! – заорал я в телефон.

На этот раз не только люди в баре повернулись и уставились на меня. Столики передо мной тоже повернулись.

Хоть этот парень и утверждал, что ненавидит меня, он знал, что новости меня доконают.

– По тому, что мне сказали, его пытали и... – он помолчал и шмыгнул носом, – ...и ему отрезали голову.

Я замолчал, глядя в никуда, ошеломленный воспоминаниями о теперь погибшем друге. Слеза набежала на глаз. Я моргнул, и она скатилась по щеке. Затем до меня дошла другая новость.

– Есть идеи, кто это сделал? Кто забрал Венди и детей? – спросил я с дрожащими губами.

Я слышал, как Джек допил свой напиток.

– Ну, это деликатный вопрос.

– Деликатный?

– У нас есть предположения, кто мог это сделать. Слушай, можешь доковылять до офиса, чтобы поговорить лично? – спросил он.

В любой другой раз я сказал бы Джеку отвалить. Но эта ситуация была личной.

– Да, увидимся через тридцать.

Положив трубку, я заказал Джимми еще выпивки. Он отошел к другому концу бара обслуживать парочку только что пришедших, пышногрудых дам. Поскольку он меня не услышал, я перегнулся через стойку и схватил бутылку, из которой Джимми наливал мне, оставив ее в нескольких дюймах. Плевать на шоты. Я приставил бутылку к губам и сделал несколько глотков, пока Джимми не заметил и не бросился ко мне вдоль бара.

– Эй, так не пойдет! Hадо платить за целую бутылку, раз ты приложил к ней губы! – заорал он, потрясая кулаками.

– Успокойся, Джим, у меня деньги есть.

Я бросил ему горсть наличных, встал со стула и направился к двери.

Я слышал Джимми за собой, когда дверь закрылась.

– Спасибо, Эдди! Увидимся завтра!

Он был прав. Скорее всего, увидимся.

* * *

Когда я наконец добрался до офиса, Джек ждал меня, слезы лились из его глаз, а он наливал себе скотч. Поставив бутылку на стол, он поднял взгляд, не говоря ни слова. Я видел, как скотч на него подействовал, когда он шатаясь подошел ко мне.

– За пять минут до твоего прихода мне снова позвонили. На этот раз это был Коди из морга. Нет легкого способа это сказать, так что скажу прямо... – oн взял пару секунд, чтобы собраться. Я никогда не видел его таким разбитым. – Тело Пата Сазерленда. Ему вспороли живот, и внутри что-то зашили. Это была полароидка с Венди и детьми, – я боялся следующих слов из его рта. – На фото все трое связаны и с кляпами.

– Господи Иисусе! – я рухнул на диван в его офисе и закрыл лицо руками. Джек побрел обратно к столу и рухнул в кресло. – Что тебе от меня нужно? Мы должны поймать того, кто это сделал, – пробормотал я.

– Есть еще кое-что, и это пока не оглашалось. За последние три месяца произошло еще четыре убийства. Копы не хотели, чтобы мы что-либо говорили. Шеф полиции Сазерленд велел мне пока держать все в секрете, поэтому я ничего не объявлял.

Он отхлебнул из своего стакана.

– Так есть идеи, почему это произошло? – спросил я, вытащив сигарету из пачки в кармане куртки.

– Мы предполагаем, что шеф слишком близко подобрался к чему-то, и кто-то хотел его заткнуть.

Его выражение говорило, что он знает что-то, чего не говорит.

– Есть что-то, что ты от меня скрываешь, Джек. Я вижу это по твоей чертовой роже! Я – взрослый мальчик, могу выдержать, чего ты боишься мне сказать!

Я сделал длинную затяжку сигаретой, выдыхая в его сторону.

– Было кое-что, что мне сказал мэр Томпсон, – oн откинулся в своем коричневом кожаном кресле и растянул руки, опуская их на подлокотники. Джек вздохнул. – Очевидно, единственная зацепка по этим недавним убийствам – похоже, подозреваемый может быть в нескольких часах отсюда, – oн взял стакан и отпил. – Доказательств недостаточно, чтобы правоохранители поехали и стали беспокоить людей из-за предположений.

Я подошел к его столу и затушил сигарету в металлической пепельнице.

– Дай угадаю, мэр Томпсон думает, что я – тот, кто нужен для дела?

– Ну, да. Я сказал ему, что ты отстранен, и что не уверен, как ты отнесешься к поездке. Он настоял, чтобы тебя наняли отправиться туда, где нужно, поразнюхать и доложить, что найдешь, – прежде чем я успел ответить, Джек продолжил: – Так что да, тебе заплатят. Хорошо заплатят.

По его словам я понял, что он разозлен, что я раньше спрашивал о плате. Но, честно говоря, я спросил до того, как узнал о шефе Сазерленде и его семье.

– Понимаю, что моя репутация не ахти, но дай передышку. Моего друга только что зверски убили, и его семья следующая. Не доставай меня из-за денег, когда ты знаешь, что в последнее время у меня были трудности.

Если бы я не закрыл глаза и не сделал глубокий вдох перед тем, как продолжить, мог бы перегнуться через стол и задушить босса.

Понимая, что обидел меня, Джек поднял руки и ухмыльнулся.

– Только потому, что случилась трагедия, не значит, что я дам тебе поблажку с придирками.

Он открыл ящик слева и достал блокнот, тут же бросив его на передний край стола.

– Что это? – спросил я, глядя на нацарапанные слова и цифры.

– Это вся информация, которую ты хотел знать, – ответил Джек, глядя на меня с поднятыми бровями, ожидая моей реакции.

Я прочитал вслух.

– Найти Эдди, – этот пункт был зачеркнут. – Кантри Спрингер, – это было название чертового места, куда я собирался отправиться. – Плата: двадцать тысяч долларов! – это меня выбило. – Я правильно понял?

Вздохнув, Джек встал с кресла и подошел к пиджаку, висящему на крюке на стене.

– Да, – oн бросил мне конверт, который я поймал, прежде чем он пролетел мимо. – Томпсон велел своей секретарше, Лейси, передать это. Также сказал сообщить, что остальное получишь, когда вернешься с достаточно хорошей информацией.

Фактически, моя челюсть упала на пол. Я не жаловался. Меня озадачило, почему они платят столько вперед, чтобы я поехал в какой-то город и и засыпал людей предположительными вопросами. Я открыл большой конверт. Внутри действительно были деньги, очень плотно упакованные.

– Сколько здесь?

– Не уверен. Знаю, что приличная сумма. Хватит на поездку и на что еще нужны бабки. Представь, сколько пойла сможешь заглотить, когда все закончится, – oн рассмеялся – этот ехидный ублюдок. – Там не только деньги в конверте. Должна быть бумажка с названием отеля, где будешь жить, и ключ от номера.

Переоткрыв конверт, я заметил, что все плотно упакованные купюры – сотни. Там также была сложенная бумажка и серебряный ключ.

– Да, все здесь.

– Эдди, смотри, знаю, что мы с тобой сейчас не ладим, но я не шучу, когда говорю, что желаю тебе всего наилучшего, и я знаю, что ты найдешь что-то стоящее. Ты – свинья, как человек, но чертовски хороший журналист, и еще лучший частный сыщик.

Джек хихикнул, понимая, что сказал.

Я закатил глаза, не комментируя его слова.

– Что ж, я ценю это, Джек. И, учитывая, что ты страдаешь манией величия, это должно означать, что я делаю что-то правильно.

Джек уставился на меня.

– Тебе не пора идти?

– Кстати об этом. Когда мне нужно уехать?

– Как можно скорее. А что? – спросил он, подняв бровь.

Я потянулся руками над головой и зевнул.

– Честно говоря, я ни черта не буду стоить, если не посплю несколько часов перед тем, как отправиться в путь.

Джек бросился ко мне и, ткнув меня в грудь, сказал:

– Иди домой и выспись как следует. Надеюсь, сможешь уснуть, зная, что где-то женщина и двое детей, напуганные до смерти, и каждая секунда на счету.

– Понимаю, но мне нужно выспаться, чтобы протрезветь и доехать без ареста или смерти. Я вымотан до чертиков. Клянусь, это будет час или около того.

Я знаю, что, должно быть, прозвучал как придурок. Но это правда. Без сна я бы ничего не сделал.

– Вали из моего офиса, – пробурчал он с раздражением.

Я послушался, зная, что куплю пол-литра виски, чтобы как следует вырубиться.

* * *

Проглотив коричневое содержимое маленькой бутылочки за считанные минуты, я выкурил сигарету и лег лицом вниз на кровать. Через пару минут я был в царстве грез. Снились ли мне сны? Не думаю. Но отдых показался слишком коротким. Дергающий писк будильника открыл мои глаза. Едва проснувшись, я поднялся с кровати, спотыкаясь в ванную. Сбросил одежду в угол, потом залез в душ. Повернув рычаг на холодную воду, быстрый удар ледяной струи по лицу открыл глаза.

Я был на дороге почти через час после пробуждения. Джек позвонил, когда я почти был готов свалить. Он был чертовски зол, что я еще не уехал. Я объяснил, что мне пришлось серьезно посрать, принять душ и проснуться. Он фыркнул и повесил трубку. Но я уехал вскоре после звонка.

Примерно на полпути к Кантри Спрингер я вспомнил, что оставил почти весь "косяк" в пепельнице машины. Не отводя глаз с дороги, пальцами нашел его, уютно лежащим в углу кучки из пепла. Приставил к губам, собираясь прикурить, когда что-то впереди привлекло внимание. Поскольку было еще темно и я мало спал, пришлось протереть глаза и моргнуть, чтобы увидеть человека, идущего по обочине. Чем ближе я подъезжал, тем яснее видел, что это женщина.

Ей было под тридцать. Грязно-блондинистые волосы, собранные в хвост, покачивались за головой, когда она приближалась к машине.

– Привет, не хочу просить, но не подбросишь? – спросила она с улыбкой, наклоняясь в открытое окно.

– Ну, зависит от обстоятельств. Куда едешь?

– Кантри Спрингер, кажется, так называется.

Как вам такое?

– Ни хрена себе! Я как раз туда еду. У тебя там семья? – спросил я, наблюдая, как она открывает дверцу со стороны пассажира, просовывает сначала ногу, а затем и все остальное тело.

Ее шорты были отрезаны чуть ниже промежности, а белая майка пропиталась потом, оставляя мало воображению. Она явно забыла лифчик перед уходом. Я не жаловался.

– Не совсем, – oна хихикнула.

Ее уклончивый ответ был странным, но я не вдавался.

– Что же привело тебя сюда в такую рань? – спросил я, затем поднес зажигалку к кончику недокуренного "косяка". – Не против?

– Долгая история, но, думаю, я должна дать хоть какую-то причину, раз ты подвозишь, – oна вздохнула. – Честно, меня ссадил байкер, мой бывший. Мы поругались. Думаю, мне стоит быть благодарной, что на этот раз он просто дал мне слезть с мотоцикла, – oна посмотрела на "косяк" и ответила на мой другой вопрос. – Да ни хрена, не против!

– На этот раз? Что было в прошлый? – спросил я перед длинной затяжкой каннабисной палочки.

Затем передал ее молодой женщине.

Она взяла "косяк" и ответила:

– В прошлый раз он остановил мотоцикл, слез, схватил меня за шею. Этот ублюдок швырнул меня в кусты и уехал.

– Это чертовски бесчеловечно. Что ты сделала, чтобы его разозлить? – спросил я, забрав "косяк" обратно и сделав еще одну длинную затяжку.