Текст книги "Люби меня, ковбой!"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

9

О Боже, подумала Бетси.

Они так чудесно провели день. Ей казалось, что Деннис забыл о своих подозрениях. Но она ошибалась. Практичный, расчетливый, подозрительный Деннис Корнуэл хотел правды.

Итак, как она объяснит этому упрямцу, что с того момента, как он врезался в дерево, она живет в одной комнате с его второй половиной – добрым и чутким Деннисом?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она. Слава Богу, было темно, и он не мог видеть, что она притворяется.

Ей показалось, что в машине стало тесно. Атмосфера становилась гнетущей.

– Тогда я буду более точен, – сказал он, и Бетси почувствовала, как от его голоса по ее затылку пробежал холодок.

Она перевела дыхание.

– Ты знаешь, что у меня была назначена встреча с Томом Майлзом. Это – секретная информация, малышка. Скажи, ты услышала об этом от какого-нибудь болтуна в банке?

Она закусила губу.

Может, Деннис сам дает ей шанс выкрутиться? Может, ей стоит спихнуть все на слухи, которыми забавляется маленький городок?

Он ждал.

– Я никого в банке не знаю, – ответила она, радуясь, что ей не пришлось врать.

Он ждал.

– Я просто где-то слышала об этом. Может, в «Драгсторе » или в форте, не помню.

Он ждал.

– Ладно! – наконец сорвалась она, чувствуя, что загнана в угол. – Ты, ты сам рассказал мне об этом, черт побери!

Он усмехнулся и покачал головой.

– Нет, я тебе этого не говорил.

– Нет, говорил. Ты рассказал мне о финансовых проблемах своего ранчо «Надежда» и о том, что собирался занять в банке деньги под продажу пятиста акров земли. Ты сказал также, что собираешься попросить Джорджа уйти на пенсию, потому что не можешь платить ему зарплату.

Деннис сидел, не шелохнувшись, словно каменный, но Бетси теперь было плевать на то, что он чувствует. Она устала играть в дурацкие игры.

– Я знаю о тебе все, Деннис, – немного успокоившись, добавила она. – И ты сам обо всем рассказал мне.

Гнетущая тишина еще настойчивее заявляла о своем присутствии, как будто была третьей личностью, сидящей в машине.

– А что еще ты знаешь? – наконец спросил он.

И Бетси выложила ему все.

– Я знаю, что ты чистюля. Ты всегда аккуратно вещаешь свою одежду и не разбрасываешь грязных носков. У тебя аллергия на запах лаванды, и когда ты чихаешь, кажется, что под ухом гудит круизный пароход, покидающий порт.

– Это знает каждый в наших местах. Лучше расскажи мне о том, что знаю только я, Бетси. И ты, конечно, – добавил он иронично.

Бетси положила руки на руль и уставилась через открытое окно в темноту, затопившую все вокруг.

– Ладно. Скажу тебе то, о чем знаем только ты и я.

Она сделала глубокий вдох.

– Я знаю, о чем ты думал в тот момент, когда врезался в дерево.

Деннис разразился нервным смешком.

– Не ври. Я сам этого не помню.

– Нет, Деннис, ты помнишь.

Неожиданно щелкнул замок на дверце машины. Бетси вздрогнула. Он открыл дверцу, вышел и обошел капот – в тишине слышались его гулкие шаги по каменистой почве. Оказавшись с той стороны, где сидела она, он небрежно прислонился к крылу машины.

Где-то вдалеке прокричала сонная птица. Ей ответила другая. Над неровными очертаниями горизонта появился тонкий серп молодой луны.

– Итак, скажи мне, Бетси Степпл, о чем я думал.

Бетси оставалась невозмутимой. Ее не так легко запугать. Кроме того, она провела целую неделю в одной комнате с этим ковбоем, спала на соседней кровати. Она очень хорошо успела узнать его.

– Ты был в раздоре с самим собой, – спокойно сказала она. – Ты знал, что должен продать пятьсот акров земли, чтобы спасти свое ранчо, но твое сердце бунтовало против этого, потому что еще никто за всю историю вашего ранчо не продал с него даже камня.

Она на секунду замолчала и вскоре продолжила:

– Возвращаясь тем вечером в город, ты вел войну с самим собой – одна половина тебя твердила, что ты должен сделать, а вторая сопротивлялась этому изо всех сил. Я права?

– Может быть, – недовольно ответил он.

– Попросить Джорджа уйти на пенсию, чтобы сохранить деньги, казалось тебе неизбежностью. Но твое сердце, добрая и чуткая часть тебя самого, тот Деннис, который любит Джорджа как отца, протестовал против такой жестокости.

– Возможно.

– Итак, ты мчался в своем пикапе, продолжая войну с самим собой, которая длилась уже несколько недель. С одной стороны, ты осознавал, что должен быть практичным, а с другой, понимал, что эта практичность может уничтожить старика Джорджа и что из-за нее ты потеряешь часть своей земли, за которую сражались три поколения твоих предков.

Деннис молчал, и Бетси решила тоже выйти из машины и встать рядом с ним. Она чувствовала, что ему больно слушать все это. Но она должна продолжать, раз уж начала.

– Потом, откуда ни возьмись, на дороге возник олень, – говорила она низким голосом. – И огромная сосна отправилась к своему Создателю. Ты тоже чуть было не отправился следом за ней. Так одна половина тебя оказалась в больнице, а вторая... вторая в другом месте.

– Довольно складная история, – сказал он, глядя в темноту перед собой. – Вот только скажи мне, малышка, какая часть меня не угодила в больницу?

– А ты сам угадай, – ответила Бетси. Ей следовало ожидать такой скептической реакции. Оба Денниса не верили в существование своей второй половины.

– Я намекну, – язвительно добавила она. – Скажи, ты до сих пор придумываешь отговорки, чтобы не продавать землю?

– Нет. Я должен это сделать. С этим у меня больше нет проблем.

– Вот тебе второй намек: как ты решил поступить с Джорджем?

– Я очень люблю его, но ему уже восемьдесят три. Его ждет приличная пенсия, так что с деньгами у него проблемы не будет. Проблема – найти деньги для ранчо. Я думаю, Джордж это поймет.

– Итак, Деннис, решай сам – какая часть тебя не попала в больницу? – настойчиво спросила она.

Розовый серп молодого месяца поднялся над дальними вершинами гор, и теперь в его свете Бетси показалось, что на лице Денниса мелькнула усмешка.

– Я думаю, что это была моя слабая часть, малышка. Ты этого ответа ждала? Только не жди, что я пожалею о ней. Если ты надеешься на великий психологический прорыв с моей стороны, то могу заверить, что тебя ждет разочарование. Вы, консультанты, лучше поберегите свои знания для учеников высших школ.

– Вот как? – удивилась она, глянув на его профиль. – А откуда ты знаешь, что я – психолог-консультант в высшей школе?

Он замялся.

– Ты... сама мне сказала. Да, ты сказала мне об этом.

– Ты прав. Я сама сказала тебе об этом. Но когда?

– Сегодня, – быстро ответил он. – Мы сегодня о многом говорили. Мне кажется, ты упомянула о проблеме на работе.

– А вот и нет, – возразила она. – Сегодня мы вообще не говорили о моей работе. Мы обсуждали мою проблему с Марсией в тот день, когда ты вышел из больницы.

– Не может быть. Я отчетливо помню, что пытался найти свою шляпу в тот день, когда встретил тебя. В то утро мы не говорили на личные темы.

– Когда же, по-твоему, мы об этом говорили, Деннис?

– Не знаю, – раздраженно бросил он. – Ты – психолог, это по твоей части. По-моему, твой босс – круглый осел, а твой бывший жених – просто бесчувственная, тупая колода. И мне наплевать, когда мы говорили об этих двух придурках.

Бетси вздохнула.

– Подумай об этом, Деннис. Я верю, что ты найдешь ответ.

Деннис молчал почти целых пять минут.

Стоя рядом с ним, Бетси наслаждалась тишиной ночи и тонкими ароматами, витающими в горном воздухе. Но больше всего она наслаждалась запахом солнца, исходившим от тела Денниса.

Он стоял, расслабившись, скрестив руки на груди, опираясь на крыло машины. Казалось, он о чем-то сосредоточенно думает.

О Боже! Расстояние, разделявшее их, незаметно исчезло, и теперь его плечо прикасается к ее плечу.

Как это случилось?

– Нет, – наконец проговорил он. – Я не знаю, как это случилось.

Бетси испуганно вздрогнула.

– Я только помню, что ты говорила мне об этом. Вот и все, – добавил он, и она с облегчением поняла, что он продолжал думать о том же, в то время как ее мысли уже несколько раз успели смениться.

– Я вспомнил еще кое-что, – тихо проговорил он, повернув к ней голову.

– Что? – спросила она, чувствуя, как ее сердце забилось быстрее.

– Я вспомнил, что очень хотел поцеловать тебя, когда ты рассказала мне историю о той девочке и сказала, что сожалеешь о том, что сделала, – хриплым голосом сказал он.

– Да? – сорвалось с ее губ вместе со вздохом, и она на какое-то время совсем перестала дышать.

Она тоже помнит, хотя и смутно, как однажды его губы, его влажные, горячие губы слились с ее губами. Его желанные, нежные губы... Ей казалось тогда, что она припала к живительному роднику и могла бы пить из него вечность.

И его руки. Она помнит его руки, помнит, как он запустил пальцы в ее волосы, и как потом его пальцы скользнули по ее лицу... Его грубый большой палец бережно гладил кожу у самых глаз, потом гладил ее губы, будто исследовал каждый их уголок.

Каким неожиданным и сладостным был его поцелуй в тот жаркий полдень! В тот день, когда они прощались на его ранчо.

Но теперь, о Господи! Что он теперь делает с ней? Она не помнит, чтобы его руки скользнули вдоль ее тела и стали гладить ее бедра. Она не помнит, чтобы они потом отправились искать ее грудь, подкрались, нащупали то, что искали... Она не помнит, чтобы когда-либо испытывала такое острое и пронзительно-сладостное, такое головокружительное блаженство.

О, она запомнит этот стремительный, безумный поток совершенно незнакомых ей чувств и ощущений на всю жизнь!

Она запомнит, как перебирала пальцами его волосы на затылке. Запомнит его колючие, теплые щеки, его сильную, мускулистую шею, и как она целовала неглубокую впадинку под его ухом.

Она никогда не забудет, как он замирал и вздрагивал, когда она делала это.

Деннис, думала она, задыхаясь от восторга. Деннис. Такого Денниса она никогда раньше не знала.

Он продолжал целовать ее, и она тянулась к нему, желая познать его всего, целиком.

Стоп, пронеслось в ее голове, как предупреждение об опасности. В этом опытном любовнике нет того, что она стремится познать.

Словно почувствовав ее внезапную печаль, он прервал поцелуй и слегка отстранился. Потом склонил голову и прислонился лбом к ее лбу, продолжая часто и сбивчиво дышать.

У нее подкосились колени. Если бы он не поддерживал ее за плечи и если бы она не стояла, опираясь лбом о его лоб, она наверняка рухнула бы.

Он поднял голову и провел пальцами по ее подбородку. Его рука слегка дрожала.

Бетси прочистила горло, надеясь, что сможет говорить нормально.

– Ладно, позволь мне поставить все на свои места.

– Попробуй.

– Ты хочешь задать мне пару вопросов, верно? – сказала она.

– Думаю, что да.

Они снова стояли плечо к плечу, прислонившись к крылу машины и слегка опираясь друг на друга.

Он спросил:

– Я согласен, ты знаешь, о чем я думал, когда врезался в дерево. Но как ты можешь знать это, если я уверен, что не говорил тебе?

– Ты не уверен в этом, – сухо сказала она. – И ты знаешь ответ. Но я сама могу ответить, если хочешь. Я уже не боюсь выглядеть чокнутой. Бог свидетель, за последние дни я успела привыкнуть к этому.

Деннис обнял ее, и ее враждебность вмиг растворилась. Этот Деннис мог быть таким же милым, как и тот, другой, стоило ему только захотеть этого.

Все это очень странно, Деннис, – продолжала она. – Интересно, как бы ты отнесся к, тому, что в твоем номере в отеле поселился дух живого человека?

– Двойник?

– Вот именно! Какое точное слово. И этот двойник – ты, Деннис.

Он рассмеялся.

– Смешно.

– Но это так, – ответила она. – Ты знаешь, что после несчастного случая стал другим. Ты сам об этом говорил. А теперь скажи, куда девалась та часть тебя, которой недоставало, когда ты очнулся?

Но она не дала ему возможности ответить.

– Так вот. Та часть тебя заявилась в отель «Лимпия» и поселилась в комнате, которую ты снял до несчастного случая, чтобы переночевать там, а утром отправиться в банк. Но так как никто не мог ни видеть, ни слышать ее, Джулия сдала твою комнату мне, потому что в тот вечер в отеле не было других свободных комнат.

– Малышка, такого бреда я никогда еще не слышал, – спокойно сказал он.

– Я с тобой совершенно согласна.

Они замолчали и простояли молча довольно долго, еще теснее прижимаясь друг к дружке плечами. Они даже дышали теперь почти в одном ритме.

– Но ты могла слышать меня. И видеть тоже, – наконец сказал он.

– В первую ночь только слышала тебя, а утром увидела.

– И что же ты увидела?

Она знала, что он усмехнулся.

– Вот! – воскликнула она. – Ты усмехнулся. Ты повторяешь то, что делает твоя вторая половина, Деннис. Ты знаешь все, о чем я не говорила тебе, но говорила тому, другому Деннису. Это говорит о том, что ты не полностью отделился от него. Я уверена, что есть какой-то способ объединить и примирить две половины тебя в одну личность.

– Я так не думаю.

– А я уверена. И для этого тебе необходимо встретиться с самим собой лицом к лицу.

– Может быть. Но даже если то, что ты говоришь, правда, я все равно не хочу, чтобы та, вторая половина, вернулась. Этот мир груб и жесток, Бетси, и нам приходится принимать крутые решения. Я не хочу, чтобы мое сердце ныло от боли каждый раз, когда я должен делать то, что не совсем приятно другим или идет вразрез с традицией и моралью.

Он неожиданно отошел на шаг в сторону, и Бетси чуть не упала. Но он успел поддержать ее за плечи.

– Неужели ты не понимаешь? – горячо спросил он. – Мне намного легче без той половины себя, которая принимает решения, полагаясь на чувства. Черт, я женился на женщине, потому что любил ее, но оказалось, что ей нужен был не я, а мое ранчо. Я заставил человека работать до самой старости, когда ему давно пора было расслабиться. И я называл это любовью к нему.

В тусклом свете молодой луны Бетси видела, как он отвернулся от нее и уставился в темное пространство ночи, туда, где лежала горная страна, его родина.

– Любовь – забава для дураков, Бетси, – тихо проговорил он. – Те, кто утверждает, что любовь добра, никогда не любили и не знают, что любовь способна разрушить тебя и лишить всего, что тебе дорого.

– Это не любовь, Деннис. В любви так не должно быть.

– Согласен, что не должно. Но у меня это было так. Иди сюда, малышка, я хочу показать тебе Большую Медведицу.

Бетси подошла к нему, и он стад за ее спиной, положил левую руку ей на плечо, а правую вытянул вверх. Держа ее за плечо, он слегка развернул ее туда, куда указывала его правая рука.

– А теперь видишь вон ту яркую звезду, которая так нежно сияет?

– Трудно не заметить.

– Это вовсе не звезда. Это Венера. И она похожа на тебя, малышка. Я еще не говорил тебе, что ты ослепительно хороша в купальнике?

Она рассмеялась. И слегка смутилась. Тот, как его звать... ах да, Стив. От него Бетси слышала комплименты крайне редко. Со временем она почти поверила, что в ней нет ничего, достойного комплиментов.

– Спасибо. Ты тоже очень симпатичный, – ответила она.

Деннис повеселел.

– Думаю, из нас вышла бы славная пара.

Еще один отголосок. Бетси захотелось плакать.

Один Деннис говорил о единстве сердец, а другой, тот, чьи поцелуи и прикосновения превратили ее тело в пламя желания и чуть не довели до исступления, этот Деннис говорил только о телах.

И все же, непонятно как, она снова оказалась в его объятиях. Непонятно как, она оказалась лицом к нему, и снова его губы встретились с ее губами, как старые добрые друзья. И она не понимает, почему опять тянется к нему и так боится оторваться от него. Как будто он – плот посреди бушующего океана, в котором полно акул, и она должна держаться за него, чтобы спасти свою жизнь.

Но, похоже, ей было мало влюбиться в дух этого мужчины. Потому что теперь ее пальцы медленно расстегивали пуговицы на его рубахе.

Как профессиональный психолог, она понимала, что сходит с ума.

Она остановилась, тяжело дыша, и заставила себя оторваться от него.

Деннис тоже тяжело, прерывисто дышал.

– Что-то не так? – спросил он.

– Да.

Он застыл.

– Настолько плохо?

– Настолько хорошо. Ты, Деннис, искусный любовник. Но я не хочу быть твоей временной забавой.

– Ты знаешь, что я не могу предложить тебе ничего большего, – тихо ответил он. – Но ты действительно очень нравишься мне. И мне кажется, нам довольно неплохо вместе.

– Я еду домой.

– Не домой, а в отель, – быстро поправил он. – Да, ты права, уже поздно.

Он открыл дверцу ее машины и помог ей сесть.

– Кстати, о моей шляпе, – добавил он. – Может, ты попробуешь добыть ее дня меня? Мне ее ужасно не хватает.

Еще бы, подумала Бетси.

– Я попытаюсь, – сказала она – Но не обещаю.

– И на том спасибо. Я позвоню тебе завтра. Будь осторожна за рулем.

– Это ты, Деннис Корнуэл, будь осторожен. Я не имею привычки сбивать ни в чем не повинные сосны.

Но он не усмехнулся.

Что поделаешь?

10

Бетси вошла в отель. В фойе было тихо. На диванчиках сидели небольшие группы байкеров, некоторые из них были со своими женами и детишками.

Кое-кто из них помахал ей, и она ответила тем же, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Трудно было поверить, что сегодняшний день начался с того, что она завалила целый ряд мотоциклов.

Ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

По правде говоря, каждый день, который она проводила в компании одного из Деннисов, казался ей вечностью. Сколько моментов радости и печали было в этих днях! Жизнь была такой насыщенной и полнокровной! И Бетси не знала, плакать ей или смеяться над всем, что произошло с ней за это короткое время.

– Почему ты так поздно возвращаешься, малышка? – услышала она за спиной голос Денниса.

Она испуганно вздрогнула и обернулась. Он стоял на ступеньке позади нее.

Она уже хотела ответить, но Джулия, сидевшая за стойкой, подозрительно посмотрела на нее.

Бетси беспечно улыбнулась ей, помахала пальчиками и торопливо продолжила подниматься, по лестнице.

Деннис шел рядом с ней.

– Почему ты так торопишься, малышка?

– Потому что не собираюсь на глазах у публики разговаривать сама с собой, – проворчала она. – А ты где был? Тебе известно, что уже очень поздно?

– Известно, – ответил он, открывая дверь своим ключом. – Признаться, мне нравится, когда ты ворчишь и придираешься, как сварливая жена, – добавил он.

Как только они вошли в комнату, Бетси включила свет и набросилась на него:

– Тебе это не надоело?!

Он метнул свою шляпу, и она, пролетев по воздуху, повисла на краю зеркала. Перышко в полете очертило голубую дугу.

– А теперь скажи мне, что так взбесило тебя? – спросил он.

– Ты! – выкрикнула Бетси. – Неужели тебе совершенно наплевать на то, что люди не видят и не слышат тебя? Неужели ты не хочешь вернуться к нормальной жизни, Деннис?

Его беззаботность и веселое настроение вмиг испарились.

– Ты говоришь о той жизни, где я должен уволить с работы человека, который спас мне жизнь? – горестно проговорил он, повернувшись к ней. Он обхватил руками голову. – Нет, черт побери, я не хочу возвращаться в ту жизнь, Бетси. И да, мне плевать, что никто не видит и не слышит меня. По крайней мере, никто не видит, как мне стыдно быть тем, в кого я превратился из-за того мерзавца. Меня вполне устраивает, что ты можешь видеть и слышать меня, Бетси.

Он подошел к туалетному столику, снял с зеркала свою шляпу и уставился на голубое перо. Потом, держа шляпу в руке, подошел к ней и заглянул в глаза. Она стояла, не смея отвести взгляд в сторону.

Неожиданно он протянул руку, вынул из кармашка ее рубахи перо и воткнул под ленту шляпы, рядом со своим. Затем надел шляпу на Бетси.

– Знаешь, малышка, только с тобой я становлюсь тем, кем хочу быть.

Наконец все накипевшие за день эмоции выплеснулись из ее сердца. Слезы струились по щекам, и она не в силах была сдержать их.

Деннис обнял ее.

– Ты не должен так говорить, Деннис, – бормотала она, всхлипывая.

Он крепче прижал ее к себе, и она привычно положила голову ему на плечо. И пока она всхлипывала, вздрагивала, шмыгала носом и вздыхала, он молчал, нежно и терпеливо поглаживая ее по спине и плечам.

Наконец она успокоилась и подняла голову. Не говоря ни слова, он протянул ей носовой платок. Она вытерла слезы, высморкалась и снова бессильно уронила голову на его плечо.

– Я люблю тебя, Бетси.

Она снова подняла голову.

– Ты не можешь любить меня.

– Могу, – спокойно сказал он. – И мне кажется, что ты тоже меня любишь.

Она посмотрела ему в глаза, и то, что она увидела там, заставило ее сердце замереть. На правду можно ответить только правдой, грустно подумала она.

– Думаю, что ты прав.

И тогда он поцеловал ее, и в его поцелуе было столько нескрываемой страсти, что ей снова захотелось плакать. И она расплакалась бы, если бы не выплакала все слезы раньше.

Этот мужчина снова целует ее, пронеслось в ее затуманенной голове. Там, в парке, его поцелуи научили ее тело петь, достигая самых высоких нот чувственного наслаждения, о котором она раньше и представления не имела. Теперь в его поцелуе была страсть сердца, которая рождает симфонии.

Погружаясь в дивный поток его нежной страсти, она впервые познала красоту любви, которая существовала до начала этого мира и будет существовать после того, как этот мир исчезнет.

Неудивительно, что только она слышала и видела его, когда все остальные не могли. Ей казалось, что вся вселенная вращается вокруг нее, а ее душа, сама ее сущность, ее дух сливается с этим единственным во всем мире мужчиной.

И об этом знали только Великие Души.

Осторожно взяв его руки, она сняла их со своих плеч и отошла от него.

Еще не время для такой любви. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

И Деннис позволил ей это сделать, потому что любил ее.

– Почему тебе так не нравятся слова «я люблю тебя»? – тихо спросил он.

– Дело не в словах, Деннис. Я не могу выразить то, что сейчас испытала. Это был чудесный дар. Но я... Нет, я просто ужасная.

Она сняла шляпу и вернула ему.

– Деннис, пойми, мне просто этого мало. Я хочу большего, – печально добавила она.

– Ты вовсе не ужасная, малышка. Зачем ты так сурова к себе? Скажи, чего большего ты хочешь?

– Ты сам знаешь. Я уверена. – Она на миг опустила ресницы, но тут же снова подняла их. – Мне нужно больше, чем поцелуи, – сказала она, глядя прямо ему в глаза.

За то время, что он провел с ней, он успел полюбить этот прямой и ясный взгляд ее серых глаз.

– Я хочу не только любви, – продолжала она. – Мне нужен и любовник. Я хочу кувырканий в стогу, хочу жаркого, безумного слияния тел в экстазе, судорогах и в поту. Я хочу детей.

Она так смело и честно говорила ему о том, чего он пытался избежать, что каждое ее слово как будто взрывалось внутри него, будоражило, будило, разжигало огонь желания.

Он мог делать с этой женщиной многое: он мог держать ее в своих объятиях, целовать, ласкать. Но он не мог делать то, чего ему хотелось больше всего. И она знала об этом.

– Прости, малышка, – вздохнул он.

– Не нужно просить прощения. Это не твоя вина.

– Правда?

– Конечно. Ты – это твое сердце. Неужели ты этого не видишь? В сердце каждый человек знает, что секс и любовь – не одно и то же. Мое сердце тоже это знает. Но у меня есть еще тело, которое живет по своим законам.

Деннис не мог больше сдерживать себя. Швырнув шляпу на кровать, он снова притянул ее к себе. Она положила голову ему на плечо, и он, придерживая ее голову ладонью, стал перебирать пальцами ее коротко подстриженные пряди.

Что ж, если он не может дать ей то, чего она хочет, то, по крайней мере, он может утешить ее и приласкать.

Они одновременно вздохнули.

Ему казалось, что его сердце раскалывается на две половинки. Когда Дженис бросила его, она жестоко ранила его гордость, но не сердце.

Потерять Бетси – намного страшнее.

И еще хуже чувствовать ее боль каждой клеточкой своего существа.

Не в силах больше вынести этого, он хрипло пробормотал:

– Тебе пора в душ.

Когда Бетси вышла из ванной, Деннис сидел в постели, прикрыв простыней только нижнюю часть своего смуглого обнаженного тела. Его сильные руки, грудь, покрытая колечками темных вьющихся волос, тонкая дорожка от пупка вниз, теряющаяся в пене простыни... Черт, он не имеет права быть таким соблазнительным!

Бетси отдала бы все на свете, чтобы нырнуть к нему в постель.

А почему нет? Ей нечего опасаться. Этот Деннис безопасен. Она могла бы уютно устроиться у него на груди, забывая обо всех своих тревогах.

Но не о тревогах ей хотелось забыть. И уж ни за что не хотелось быть в безопасности. Просто лежать рядом с ним было бы адской пыткой. Но точно такой же пыткой будет не лежать с ним.

Она заползла в постель. В свою.

– Итак, расскажи, что ты делал сегодня, – попросила она.

Черт, почему он лежит в постели голый? Спокойно. Если она будет смотреть прямо, она не сможет видеть всей его мучительной красоты.

– Угодил в компанию киношников. Катались, искали участок для базы, – ответил он. – Люди не знают, куда выбросить деньги.

Бетси тщательно изучала букет трепетных, чувственных роз на картине, висевшей на стене между окнами.

– И как тебе удалось затесаться к ним?

Он рассмеялся.

– Они стояли на обочине, рядом со своей машиной, когда я проходил мимо. Услышал, как они упомянули имя Мэтью Хайдена. Я остановился. Оказалось, что у Мэтью есть участок, который они хотели бы посмотреть. Дверь машины была открыта. Я принял это за приглашение.

– И поехал с ними кататься, – смеясь, добавила Бетси. Теперь она изучала рисунок на обоях.

– Я давно так не развлекался, – искренне признался он. – Приехали на ранчо, Мэтью показал им участок. Я прогулялся с ними. Но тот участок, который Фрэнк и Гаррет хотели арендовать, Мэтью отказался сдать. Предлагали ему кучу денег, но он уперся.

– Фрэнк и Гаррет?

– Да, ребята из кино.

Бетси погасила лампу у кровати.

– Можем продолжать болтать в темноте, – сказала она.

– Да, так уютнее. Но было бы намного уютнее, если бы ты перебралась ко мне.

Бетси промолчала. Хорошо, что он не видел ее лица.

– Вот, – продолжал он. – Потом Мэтью устроил ланч в виде пикника, и мне незаметно удалось спереть целую тарелку еды.

– А твоя фигура, Деннис?

– Я все еще расту. Короче, мы снова загрузились в машину и поехали на ранчо Стюарта. Фрэнк и Гаррет ищут участок с горами и равниной, с участком леса и уголком пустыни – все в одном комплекте. У Стюарта был такой кусочек земли, но он оказался неудобным для длительных съемок.

Он неудачно попытался рассмеяться.

– На моем ранчо есть подходящий участок, но мы не сдаем эту землю в аренду, мы хотим ее продать.

В комнате надолго повисла тягостная тишина.

– А ты, малышка, чем сегодня занималась?

– Я? – растерявшись, переспросила она.

– Твой голос звучит виновато, – прокомментировал он.

– С чего ты взял? Совсем не виновато, – виновато пробубнила она. – Я провела день с тобой, Деннис Корнуэл.

Снова повисла тишина.

– Ты уверена? – спросил он.

– Мы с тобой были на озере в Балторее. Потом поехали смотреть стены, построенные солдатами, помнишь?

– Нет.

– Потом мы пошли ужинать, а потом я вернулась в отель, оставила тебе ужин – тебя в номере не было, – и мы отправились обратно в парк, где ты бросил пикап Джорджа.

– Что-то ты наворотила с этими «ты» и «мы». Ты хоть сама понимаешь, что говоришь, малышка?

– Не хуже тебя, когда ты притворяешься, что не видишь того, что очевидно.

– Я – не двойник самого себя, – ничуть не смутившись, заявил он. – За ужин – большое тебе спасибо. Я расправился с ним, пока ты плескалась под душем. И все же твоя запутанная история никак не объясняет, почему ты так поздно вернулась. Никто не пялится на звезды так долго. Кроме того, все тропинки парка на ночь закрыты для посетителей.

Бетси вздохнула.

– А ты послушай самого себя, Деннис. Откуда ты знаешь, что я была в парке? И откуда тебе известно, что мы смотрели на звезды?

– Ты сказала.

– Нет, я этого не говорила.

Ее жизнь казалась ей каким-то круговоротом повторяющихся событий. Дважды за сегодняшний вечер она успела поспорить с Деннисом, выслушивая от него одни и те же вопросы, повторяя те же слова, но ни одна из его половин не хотела прислушаться к себе.

– Ты целовал меня, – внезапно промолвила она в темноту.

– Я знаю.

– Я имею в виду, другой ты.

Она надеялась, что вызовет у Денниса ревность к самому себе. Вдруг это поможет ему примириться со своей второй половиной?

– И мне это безумно понравилось, – вставила она.

На соседней кровати послышался шорох. Потом Деннис прочистил горло.

– И я, то есть... он... Он дал тебе то большее, чего ты хочешь?

В его голосе не слышалось ревности. В его голосе сквозила глубокая печаль, от которой у Бетси сдавило в груди.

– Нет, – прошептала она, – он не дал мне всего.

– Прости, – сорвалось с его губ.

– Я устала и хочу спать, – сказала она в темноту.

– Я тоже, – следуя ее примеру, соврал он.

– Спокойной ночи, Деннис.

– Сладких снов, малышка.

На следующее утро он проснулся и с досадой обнаружил, что упустил возможность насладиться волнующим зрелищем ее пробуждения. Она уже встала с постели и стояла перед открытым шкафом, тихо перебирая вещи.

– Доброе утро, – сказал он.

– Привет, – ответила она, не оборачиваясь.

– Ты снова идешь гулять без меня?

– Я уезжаю домой.

– Но твои отпуск еще не закончился.

Она метнула на него взгляд, не требующий особого пояснения.

– Мой отпуск так и не начался, – сказала она. – Смешно, я ехала сюда, надеясь излечить душу от прежних обид.

– Я думаю, что из всего этого ты смогла сделать для себя один важный вывод, – поразмыслив, сказал он.

– Какой же? – Она остановилась у двери в ванную с одеждой в руках.

– Ты поняла, что «как там его звать» не смог разбить твоего сердца.

Ему не нужно было пояснять, что означал ее очередной взгляд. Дверь ванной решительно захлопнулась за ней.

Когда Бетси вышла из ванной, она застала его одетым. На столике стояла чашка кофе, которую он принес для нее из фойе. Все, казалось, шло обычным чередом.

Пока она стояла перед зеркалом, подкрашиваясь и отхлебывая кофе, он принимал душ. Потом, когда он брился, она красила губы.

Потом он сказал:

– Знаешь, малышка, можешь ехать, куда хочешь – в Менсфилд или Тимбукту. Можешь жить с кем хочешь и иметь детей. Но в один прекрасный день ты вернешься ко мне. И я буду сидеть и ждать тебя.

– Можешь начать это делать прямо сейчас, а я пойду позавтракаю.

Она покинула номер, даже не взглянув на него.

Как же так, думал Деннис, они так хорошо понимали друг друга, им было весело и интересно вдвоем, они вместе пережили столько теплых моментов, и вот теперь, в последний день, вдруг поссорились.

Он подошел к окну, отодвинул штору и увидел Бетси, марширующую через дорогу к ресторану. Она шагала уверенно, гордо задрав нос, и ее круглая попка грациозно покачивалась в такт ее шагам. Ах, он мог любоваться этой миниатюрной соблазнительницей всю свою жизнь!

Какую жизнь? Что он будет делать, если Бетси уедет в Менсфилд?