Текст книги "Юная модница на балу у королевы"

Автор книги: Бьянка Турецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 32

Обед в тот вечер проходил в новом, недавно построенном крыле дворца, за длинным столом, установленным в центре огромного, пышно украшенного зала. Темнота, когда Луиза смогла бы наконец толком поговорить со Стеллой, никак не наступала. Беседа с Марлой и Глендой оставила ощущение разочарования. Почему они не могли ей сказать все прямо, вместо того чтобы придумывать бесконечные головоломки, которые не имели к ней никакого отношения?

Нервничая, она едва дотронулась до своего желе, принесенного одним из лакеев, которых тут была целая армия. Похоже, в Версале нашли работу не меньше тысячи человек. Только что поданное блюдо представляло собой янтарного цвета шарики желе с кусочками мелко рубленного мяса и овощей. Даже ее мать не сумела бы приготовить такую гадость, подумала Луиза, касаясь ложечкой дрожащего шарика. После всех восхитительных лакомств, которые Луиза к тому времени успела попробовать здесь, она даже удивилась тому, что обед не отличался изысканностью.

Она сидела рядом с принцессой де Ламбаль, единственной, кто ей был знаком за столом, а та любезно поддерживала беседу с другими гостями и деликатно расправлялась с поданным мясом. У Марии Антуанетты разболелась голова, объяснила принцесса, и она ужинает у себя. Отсутствовала и Аделаида, и всякий раз, когда в зал входил новый гость, Луиза вытягивала шею. Но приходил кто угодно, только не та, которая на самом деле была Стеллой. Где же она?

Вскоре со стола убрали посуду, раздались тягучие звуки клавесина, и неулыбчивые официанты торжественно внесли блюда с десертами.

Луизе уже поднадоели все эти излишества, и сладости, и платья. Впрочем, возможно, интерес к платьям не пропал. К моде она относилась по-прежнему благоговейно. Но сейчас она была способна думать лишь о встрече со Стеллой, где бы та ни находилась. Луиза была готова вернуться домой.

– Excusez-moi, можно ли пригласить вас на этот танец? – спросил усатый мужчина в расшитом фраке принцессу де Ламбаль, коснувшись ее плеча.

– Да, – ответила та и, слегка покраснев, приняла протянутую ей руку, позволяя повести себя в зал, уже заполненный танцующими.

Луиза, не теряя времени, воспользовалась возможностью улизнуть, так как такие застолья, судя по всему, устраивались в Версале ежедневно и никто ни на кого не обращал особенного внимания. Она вышла на террасу.

Было темно, и зеркальные пруды перед дворцом красиво серебрились при лунном свете.

Вскоре она поняла, что стоит там не одна. Рука в черной перчатке неожиданно крепко взяла ее за локоть.

– Иди за мной, – прошептали у нее за спиной.

Луиза, вздрогнув, обернулась и увидела неясные очертания бледного женского лица под темным бархатным капюшоном. Прежде чем она успела его рассмотреть, женщина повернулась и быстро зашагала по сумрачной садовой тропинке.

– Э-э, Стелла, там немного жутковато. Нельзя ли поговорить здесь, где светло от свечей?

Фигура в плаще жестом приказала Луизе следовать за ней.

– Как хочешь, – вздохнула Луиза, стараясь сохранять спокойствие, и нерешительно шагнула в темноту за своей провожатой.

Наконец они вышли на середину лужайки, и девушка остановилась и откинула капюшон. Это была не Стелла!

– Я хочу, чтобы ты знала: мне пришлось отправить Аделаиду в Вену по делам. По-моему, она за мной шпионила, – спокойно заявила Мария Антуанетта, придерживая на плечах темный бархатный капюшон.

– Что-что вы сделали? – спросила совершенно потрясенная Луиза, поняв, что единственное звено, связывавшее ее с реальной жизнью, исчезло. – Но… но зачем?

– Она так странно себя вела в последнее время. Как будто совершенно чужой человек! Подробно выспрашивала о каждой рюшке на моих платьях. Я знаю, она обо всем докладывала моей матери. Всякие мелочи в ее письмах доказывали мне, что она приставила ко мне кого-то из моих приближенных. Я никогда не доверяла Аделаиде, а я хочу быть уверенной, что если я кого-то к себе приблизила, то этому человеку можно доверять. Могу ли я верить тебе, Габриэлла? Теперь ты у меня самая близкая подруга… Ведь так?

Вопрос почти угрозой повис в прохладном вечернем воздухе.

– Конечно, – неуверенно ответила Луиза. Она судорожно соображала. Стелла могла знать, куда подевалось голубое платье, и теперь ее нет! – Но мне нужно найти Аделаиду. Я абсолютно уверена, что это чудовищная ошибка.

– Это бесполезно, – сказала Мария Антуанетта, равнодушно пожав плечами. – К этому часу она должна быть почти на границе.

– Простите, извините меня, пожалуйста, мне… мне нужно идти.

Перебежав огромную лужайку, Луиза снова ринулась во дворец. Ей непременно нужно было разыскать Стеллу. А она даже не имела понятия, с чего начать! Что, если они обе теперь навсегда застряли в прошлом? Она притормозила и спросила у одного из верных стражей, стоявших на лестнице, не видел ли он, как мадам Аделаида отъезжала в карете. Он ничего не ответил и лишь уставился на нее холодным неподвижным взглядом.

Луиза помчалась дальше и ворвалась в третью комнату слева – спальню Стеллы, вернее, Аделаиды. Две горничные молча снимали простыни.

– Аделаида здесь? – запыхавшись, спросила Луиза.

– Нет, мадемуазель, ей пришлось срочно выехать в Австрию. Какой-то дипломатический вопрос государственной важности.

Она опоздала.

– Когда она уехала? – в отчаянии спросила Луиза.

– Перед ужином. Но она оставила вам вот эту записку. Горничная протянула ей лежавшее на прикроватной тумбочке запечатанное письмо, на котором изысканным почерком было выведено: «Герцогине де Полиньяк». Луиза дрожащими пальцами тут же его вскрыла.

Записка была написана небрежным почерком подростка, не имевшим ничего общего с безупречной каллиграфией на кремовом конверте. Наверняка Стелла писала в спешке. В нижнем углу расплылось темное чернильное пятно.

Но как без голубого платья попасть на другую сторону? Почему Стелла не прислала платье вместо дурацкой записки? Луиза схватилась за голову и села в изножье огромной кровати. И что значит «перевести назад часы»? Часы ничего не изменят! Девочка обвела глазами комнату, и ее взгляд упал на золотые часы под стеклянным колпаком, стоящие в дальнем конце комнаты на каминной полке. Не в них ли ключ к разгадке? Луиза подбежала к камину и осторожно приподняла часы, надеясь найти под ними другую записку. Записки не было. Луиза медленно опустилась на пол в своем широком розовом кринолине, чувствуя, что надежды больше нет.

И тут она заметила в глубине камина голубое пятно цвета яйца малиновки. Не веря глазам, она отодвинула решетку и увидела свое пропавшее платье, скатанное в комок Луиза готова была его расцеловать! Стелла его нашла! Одна Странствующая Модница помогла другой.

Держа в руках волшебное голубое платье, Луиза вдруг растерялась, не зная, что делать. Добилась ли она вообще чего-либо в этом путешествии? Она не думала, что способна пробудить у Марии Антуанетты интерес к жестокой реальности, в которой пребывал ее народ, к тому же чем дольше она будет здесь оставаться, тем это будет для нее рискованнее. Наверное, Стелла была права в том, что революция неизбежна и необходима, что французский народ нуждается в переменах.

Луиза услышала повизгивание собаки, которая неслась по просторному мраморному коридору Мгновение спустя Бисквит, толкнув головой дверь спальни, подбежал к Луизе, прыгнул на платье, которое было у нее в руках, и вцепился в шелковую ткань.

– Лежать, – засмеялась она, пытаясь вытащить платье из крошечных, но на удивление сильных зубов.

Бисквит сжал их еще крепче, и Луизе пришлось вступить в схватку с избалованным песиком.

– Отпусти, – как можно любезнее шепотом попросила Луиза.

Пес в ответ зарычал.

– Бисквит! – позвал из коридора высокий знакомый голос. – Где ты, мой драгоценный?

Белый пушистый песик навострил уши, замер и посмотрел на дверь, дав Луизе секунду, которой хватило, чтобы освободить платье. Теперь она в самом деле была готова вернуться.

– Бисквит!

Голос принцессы приближался, и пес с громким лаем бросился к двери.

Луиза быстро сняла розовое платье, в спешке разорвав нежную ткань, и быстро шагнула в голубой кринолин. Едва она успела натянуть на себя узкий лиф, как золотая дверная ручка повернулась и в спальню вошла Мария Антуанетта, еще не снявшая темный бархатный плащ.

– Вот ты где, маленький…

Луиза увидела перед собой удивленные голубые глаза дофины и тут почувствовала, как паркетный пол разверзся под ней и ее мгновенно понесло вниз и вниз в ворохе нижних юбок.

Пока Луиза падала, перед глазами у нее проносились образы, как кадры замедленной съемки в 3D фильме: Мария Антуанетта, в поту, слабая, лежит в кровати, держа на руках орущего инфанта, а вокруг стоит целая толпа; и другая толпа – разгневанных женщин с мясницкими ножами перед Версалем; взрослая испуганная Мария Антуанетта бежит через потайную дверь своей спальни; печальная королева Франции, исхудавшая, измученная, в простом платье из мешковины, сидит в тюремной камере на тощем матрасе; прекрасная голова принцессы де Ламбаль, отделенная от тела; немолодая хрупкая женщина, в которой почти не узнать Марию Антуанетту, в тонкой белой ночной рубашке поднимается по деревянным ступеням туда, где ее ждет смерть. И под конец Луиза увидела объятый пламенем Версаль, вспышки выстрелов из разбитых огромных окон и рушащийся мраморный фасад, превратившийся в груду пепла и обгоревших камней.

Прежде чем Луиза пришла в себя, ей показалось, что сейчас она умрет от боли в сердце. Упал нож гильотины, и Луиза услышала его свист и почувствовала движение воздуха. Она хотела крикнуть, но тут открыла глаза.

Глава 33

Когда Луиза проснулась, она лежала, уткнувшись лицом в край кринолина, и у нее бешено колотилось сердце. Она чихнула оттого, что колючая ткань щекотала нос, и услышала знакомые приглушенные голоса. Что случилось? Сколько она здесь пролежала?

В голове у нее стучало, и она вытерла влажную полоску на левой щеке. Значит, она плакала во сне? Луиза лежала на низкой викторианской кушетке; неудобный каркас кринолина впивался в поясницу. Опустив глаза, она увидела, что одета в старинное голубое платье, слегка поблекшее и поношенное, и тотчас на нее нахлынул поток воспоминаний о том, что она только что пережила.

– Эй, кто-нибудь! – нерешительно позвала она.

Голос у нее был слабый, но звучал все же как обычно. Говорила она явно по-английски, а не по-французски и почти не сомневалась в том, что снова стала сама собой.

– Где вторая туфля? – услышала она в ответ. – А, знаю, где-то на камине! Они будут потрясающе на ней смотреться!

Луиза неуверенно приподнялась и попыталась сориентироваться. Оказывается, она возвратилась в каменный коттедж с его крутящимися стойками, забитыми платьями и меховыми пальто, с его наклонными башнями полосатых коробок.

– Я здесь! – крикнула она.

Они что, забыли о ее существовании? Не успела она это подумать, как обе продавщицы возникли перед ней.

– Наша Модница наконец-то проснулась! – воскликнула Гленда и подмигнула, глядя сверху вниз на Луизу. Она протянула ей пару ярко-красных босоножек на танкетке от «Феррагамо». – Мы подумали, они идеально тебе подойдут. Конечно, не с голубым платьем. – Гленда осуждающе покачала головой, имея в виду Луизино платье, которое было модным в восемнадцатом веке. – Сегодня это сочли бы faux-pas[59]59
  Faux-pas (фр.) – здесь: ляпсус.


[Закрыть].

– Почему бы тебе снова не надеть это? – предложила Марла, подавая Луизе ее темно-синюю кофту и бело-розовое платье в цветочек от Бетси Джонсон, с травяным пятном – результат ее падения на лужайке перед магазином. Ни юбок с кринолинами, ни стягивающих живот корсетов ей не предлагали, и в ту минуту Луиза окончательно поняла, что она снова там, где ей и положено быть, то есть в двадцать первом веке.

– Что произошло? – спросила она, не в силах поверить в безумное приключение, которое только что пережила. Она с улыбкой прижала к груди любимую кофту от «Anthropologie», словно плюшевого медвежонка, – настолько ей было легко и радостно от возвращения в реальную жизнь.

– Похоже, ты кувыркнулась со своим велосипедом перед самой нашей дверью. И стукнулась головой.

– Скоро будешь как новенькая, – обнадеживающе заявила Марла.

– Пищевое отравление, сотрясение… – принялась поддразнивать ее Брук, садясь на викторианскую софу поверх пышных юбок голубого атласа. Луиза почти забыла, что ее подруга тоже пришла на распродажу. – По-моему, твое пристрастие к винтажу становится немного опасным, – хихикнула она.

– Ерунда! – воскликнула Гленда.

– Прости меня. – Луиза взяла Брук за руку. – Мне следовало сказать тебе, что я иду на распродажу для Странствующих Модниц. Мы всегда ходим по магазинам вместе, а тут я нарушила наш договор.

Луиза опустила глаза, почувствовав, что вот-вот расплачется. Она даже не представляла себе, как это ее огорчало, пока она не высказала этого вслух.

– Не волнуйся, – ответила Брук. – Кроме того, я, кажется, тоже начинаю понемногу осваивать винтажный стиль. – Она успокаивающе сжала руку Луизы и высвободила свою, со сверкающим на пальце огромным желтым кольцом. – Как тебе оно? Не слишком?

Перед мысленным взором Луизы вдруг возник образ Марии Антуанетты с гигантской напудренной прической, и ей пришлось снова лечь. Она подумала, что эти викторианские кушетки неспроста называли расслабляющими.

– Нет, оно идеально. Я просто никогда ничего подобного не видела, – ответила она и подумала, что оно ей очень что-то напоминает. У нее как-то странно чесалась голова, и она от удивления открыла рот, когда вытащила из своих взъерошенных курчавых волос крошечную шпильку с драгоценными камнями. Этот миниатюрный сверкающий бриллиант ей явно не принадлежал. Это была одна из вещиц Габриэллы.

– Жаль, что ты не встретилась с одной классной девочкой, которая была здесь. У вас нашлось бы много общего, – заметила Брук, осторожно снимая ослепительно сверкнувшее кольцо и бросая его на кушетку. – Она одержима винтажем почти так же, как ты. Из вас, наверное, вышли бы хорошие подруги, – немного печально заметила она.

– Да уж, уверена, вам со Стеллой нашлось бы о чем поговорить, – сказала Марла, бросив на Луизу острый взгляд, и продолжила собирать с грубого дощатого пола одежду.

Луизе показалось, что в огромном ворохе в руках Марлы мелькнуло рыжевато-коричневое атласное платье Аделаиды.

Постойте! Неужели Стелла была здесь, а она ее упустила?!

Она взглянула на подругу, которая весело набирала сообщение в своем сотовом, и поняла, что Брук вполне довольна реальной жизнью. У нее, не в пример Луизе, не было внутреннего ощущения, будто она что-то упустила. Того страстного желания другой жизни, другого времени, другой истории. В этом отношении они всегда будут разными.

– Как с ней связаться? У вас есть ее электронный адрес? Или фамилия? Она есть в «Фейсбуке»?

Луизе необходимо было снова встретиться со Стеллой. Она единственная знала, что пришлось пережить Луизе. И Луиза хотела о многом с ней поговорить.

– Что еще за «Фейсбук»? – спросила Гленда, глядя на нее с озадаченным видом. – И разве мы похожи на людей, которые что-то знают про электронные адреса? – Она показала на измученную Марлу.

Та собрала наконец одежду и стала запихивать ее за горшок с ростком бамбука.

– Наверное, нам тоже пора! – воскликнула Луиза, как только переоделась в свой привычный удобный сарафан с цветочками, темно-синюю кофту и любимые розовые конверсы.

Очевидно, ей самой придется устанавливать подлинную личность своей соратницы – Странствующей Модницы, путешествующей во времени. К счастью, она отлично умела пользоваться поисковиком. Уж Стеллу-то она как-нибудь разыщет.

– Позволь упаковать тебе платье, – предложила Гленда и выхватила из рук Луизы нежное голубое платье, затем со знанием дела свернула его в большой узел и подвесила на бамбуковую палку, отломив ее от стоявшего в углу растения.

– «Шикарный бродяжка», – весело объявила она. – Наша новая марка!

– Вы хотите сказать, что я могу взять его с собой? – спросила Луиза, не решаясь коснуться платья. – Ведь оно ужасно дорогое.

– Мы знаем, что ты будешь прекрасно о нем заботиться. Лучшего дома и лучшего шкафа для него не найти, – сказала Гленда с гордой улыбкой.

– Спасибо, – ответила Луиза, счастливая оттого, что возвращается в свою прежнюю жизнь, да еще и с изумительным старинным платьем, которое она добавит к своей коллекции.

– Немного угощения на дорожку? – Марла протянула девочкам блюдо с домашним печеньем, возникшее как будто из воздуха (или, возможно, из раскрытой шляпной коробки), предлагая им самим выбирать.

– Мне кажется, я уже съела достаточно сладкого, – отказалась Луиза, вспомнив об излишествах, только что вызвавших у нее спазмы желудка, когда Брук весело схватила с подноса шоколадное печенье. – Похоже, от всех сладостей, что я ела в последнее время, у меня были одни неприятности.

Луиза могла бы поклясться, что две дамы тихонько хихикнули.

– Что ж, очень надеемся, что ты все же получила какое-то удовольствие! Пожалуйста, загляни к нам как-нибудь в ближайшее время, ты ведь знаешь, что у нас всегда есть новые поступления. И передай от нас привет своей дорогой мамаше!

– Не беспокойтесь, я, конечно, вернусь. Я хочу сказать – мы вернемся.

Луиза улыбнулась подруге, уже не чувствуя в виске тупой пульсирующей боли.

Она была счастлива, что возвращается в Фэрвью вместе со своей лучшей подругой. Девочки вприпрыжку выбежали из магазина на свежий весенний воздух. Луиза схватила свой уже потрепанный, но, к счастью, целый велосипед, лежавший рядом со сверкающим десятискоростным велосипедом Брук, и они обе покатили домой, а за их спинами голубым шлейфом развевалось на ветру Луизино платье.

Глава 34

Сотрясение у Луизы на самом деле оказалось довольно легким. Миссис Ламберт достаточно было одного взгляда на красную шишку, красовавшуюся на лбу дочери, чтобы немедленно вызвать доктора Джейкобса. Педиатр прибыл, и, судя по бирюзовой тенниске и клетчатым хлопчатобумажным брюкам, ему позвонили во время его воскресной партии в гольф. Он велел Луизе провести остаток дня в постели. После того, что с ней только что произошло, спорить она не собиралась. К тому же это давало ей возможность заняться поисками. Она раскрыла свой ноутбук, прикрывшись бабушкиным лоскутным одеялом, чтобы мать не застукала ее в ту пору, когда ей полагалось спать. Луизе нужно было срочно найти все, что только можно, о Марии Антуанетте и о Французской революции.

В четырнадцатилетием возрасте Марию Антуанетту увезли в королевской карете из Австрии во Францию, где ей предстояло выйти замуж за Людовика Августа XVI. Как только запряженная лошадьми карета, проехав половину пути, остановилась на мосту через Рейн, который считался нейтральной территорией, ее высадили из кареты и привели в небольшой, роскошно убранный дом, где с нее сняли всю австрийскую одежду и аксессуары и даже отобрали ее любимую собачку. Затем ее переодели в новое платье, чулки, надели драгоценности, и она торжественно поклялась впредь хранить верность своей новой стране, а любые австрийские предметы расценивать как предательство.

У Луизы даже волоски на руках встали дыбом. Это было точь-в-точь описание ее сна, когда ей приснилось, как несколько женщин привели ее в дом в лесу и нарядили в прекрасное голубое платье, а ее собственную одежду уничтожили. Как будто она сама пережила ужас Марии Антуанетты и полное неизвестности путешествие из австрийского детства в будущую жизнь во Франции. Луиза стала читать дальше:

16 мая 1770 года Мария Антуанетта и Людовик XVI сочетались браком в Версальской часовне, и после этой церемонии она официально стала дофиной Франции. Спустя всего четыре года после их бракосочетания неожиданно умер от оспы король Людовик XV, и Людовик XVI стал королем, а юная девятнадцатилетняя Мария Антуанетта – королевой Франции и Наварры. В начале их правления французы восхищались ее молодостью, красотой, изысканностью и изяществом. Но вскоре общественное мнение драматическим образом изменилось. Ее стали высмеивать за странный образ жизни и непомерную расточительность, и наконец народная молва объявила ее шпионкой и предательницей.

Кроме того, Марии Антуанетте приходилось иметь дело со своей властной и жестокой матерью, которая часто писала ей из Австрии длинные письма под впечатлением тайных донесений от австрийского дипломата графа де Мерси-Аржанто, зорко следившего за королевой. Вероятно, неодобрение матери и французского народа, а также недостаток поддержки и контакта с супругом, Людовиком XVI, привели к тому, что Мария Антуанетта все больше и больше тратила на свое страстное увлечение: наряды, туфли, прически, макияж, азартные игры и развлечения.

Это объясняло язвительность матери, и Луиза видела, как ее письма огорчали Марию Антуанетту. Очевидно, за ней и в самом деле кто-то шпионил, хотя это была не Аделаида! Но что же случилось с Аделаидой?

Принцесса Мария Аделаида была любимой дочерью короля Людовика XV. Она была исключительно умной, музыкально одаренной и искусной наездницей. Но она была также невероятно гордой и считала, что ее мужем не может стать человек, не соответствующий ее королевскому рангу. В результате она так и не вышла замуж, как и три ее младшие сестры, с которыми она была очень близка. 6 октября 1789 года, после штурма Версаля, принцесса Аделаида и ее семья вынуждены были бежать. Остаток жизни она провела в изгнании и умерла своей смертью в возрасте 67 лет, пережив родителей и сестер.

Луиза не смогла сдержать улыбку. Она не очень хорошо знала Стеллу, но, судя по описанию, та явно была похожа на принцессу. Потом Луиза снова занялась поиском, потому что хотела знать все до конца, как бы тяжело это ни было. Она набрала: «Мария Антуанетта, Французская революция, гильотина».

Когда королевскую семью арестовали при попытке бежать из Парижа, Мария Антуанетта была заключена в тюрьму и предана суду за преступления против государства. Обвинительный приговор был известен заранее, и весь суд был простой формальностью. У нее не было возможности доказать свою невиновность. 16 октября 1793 года почти неузнаваемую королеву провели напоказ толпе по улицам Парижа, остриженную, в простом ангельски-белом платье. В 37-летнем возрасте она взошла на эшафот и была казнена на глазах у озлобленной публики.

Луиза понимала, что революция была необходима, что люди не могли больше жить в условиях ужасающей нищеты, но она все еще не могла выбросить из головы образ смеющейся девушки-подростка, примерявшей платья и забавлявшейся со своим щенком. Ей очень хотелось, чтобы все было иначе, но тут уж ничего нельзя было поделать. Потом Луиза набрала в поисковике: «Габриэлла де Полиньяк». Ей хотелось знать, что случилось с близкой подругой королевы. Теперь те события касались и ее тоже.

Прекрасная Иоланда Мартина Габриэлла де Поластрон, герцогиня де Полиньяк, входила в ближайшее окружение Марии Антуанетты и была самой близкой ее подругой. Она четырнадцать лет жила в Версальском дворце. К большому огорчению герцогини, после взятия Бастилии 14 июля 1789 года ей было приказано в целях собственной безопасности покинуть Марию Антуанетту и скрываться с семьей в Швейцарии. Габриэлла так и не оправилась от этой разлуки и впала в глубокую депрессию, не находя себе места от беспокойства за судьбу лучшей подруги. Когда до нее дошла ужасная весть о смерти Марии Антуанетты, ее и без того слабое здоровье ухудшилось, и она умерла немногим более чем через месяц, 9 декабря 1793 года. Сообщалось, что смерть наступила от разрыва сердца.

Луиза чуть не расплакалась. Учебники истории за седьмой класс были написаны ужасно казенным языком, но теперь она начинала видеть за сухими фактами человеческую судьбу. Как бы она сама справилась с такой ответственностью в четырнадцать лет? Ей хотелось бы думать, что она была бы более разумной и чуткой, чем Мария Антуанетта, но на самом деле кто может знать, если тебя в столь юном возрасте оторвали от семьи и от всего, к чему ты привыкла? Затем насильно выдали замуж за чужого человека, которого ты даже не видела, а все эти новые платья и лакомства постоянно отвлекают от того, что происходит за позолоченными воротами дворца.

Луиза постепенно пришла к мысли, что если она не может ничего изменить в том, что произошло много лет назад, то можно попытаться изменить свое поведение в этом веке. Она выдвинула ящичек тумбочки возле кровати, чтобы написать родителям записку с извинениями за то, что разозлилась, когда они не смогли отправить ее за границу, потому что папа потерял работу. Писчая бумага с монограммой лежала у нее под блокнотом с зарисовками, и у нее от удивления расширились глаза, когда она увидела свой последний набросок, сделанный этим утром. Голубое платье цвета яйца малиновки, приснившееся ей накануне, нарисованное цветным карандашом в верхней части страницы, было почти точной копией того, которое она примеряла в магазине и которое сейчас висело в ее просторном шкафу. То самое платье, что перенесло ее в Версаль.

Под блокнотом Луиза увидела новое приглашение на следующую распродажу, которое Гленда, по-видимому, незаметно сунула в узел с голубым платьем, пока Луиза на нее не смотрела. Девочка развернула плотный желтый листок.

В конверт с традиционной кроваво-красной печатью был вложен еще один маленький свернутый листок пергаментной бумаги лимонного цвета, который Луиза прочла с большим волнением.

Луиза улыбнулась, поняв, что теперь ее официально приняли в клуб. Пожалуй, именно на это она и надеялась и теперь не могла дождаться встречи с девочками, которые, как и она, встали на тропу невероятных приключений. Она быстро задвинула ящик и поспешила вниз, чтобы извиниться перед родителями.