Текст книги "Амет-хан Султан"

Автор книги: Бута Бутаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Но вернусь к будням его послевоенной жизни. Всегда трудно рассказывать о работе летчика-испытателя. То, что для него обычное, будничное дело, в действительности ежедневный подвиг, риск. Каждый новый опытный самолет, как бы он ни был отра-5отан и проверен его создателями, в первом полете, да и не только в первом, может повести себя совершенно неожиданно. Талант летчика-испытателя, его профессиональное мастерство – быть готовым в любое мгновение полета к этой неожиданности, а зачастую в предчувствовать ее.

Этой удивительной интуицией при испытает опытных образцов новой авиационной техники обладал Амет-хан Султан. Надолго в памяти его коллег остался, например, и такой случай…

На аэродроме ведущий инженер-конструктор знакомил летчиков с образцом опытного сверхзвукового истребителя-перехватчика. Впервые на нем было установлено необратимое бустерное управление двумя турбореактивными двигателями. Крылья и хвостовое оперение – треугольной формы.

– А теперь, товарищи, прошу в кабину, – предложил он летчикам, закончив свой рассказ об особенностях самолета. – Здесь вас тоже ожидает много интересных новинок…

К самолету подвели стремянку. Первым в кабину забрался Амет-хан Султан. Остальные его коллеги сгрудились с обеих сторон, ожидая его оценки качеств новой машины.

Устроившись поудобнее в кресле, Амет-хан стал пробовать ручку управления, педали.

– Почему они такие тугие? – взглянул

он вопросительно на инженера-конструктора.

– И рули не шевелятся! – заметил кто-то из летчиков.

– Я же объяснял, товарищи, – ответил инженер-конструктор, – новый самолет имеет необратимое управление. Его гидросистема начинает действовать только при работающем двигателе. Ручка управления не имеет непосредственной связи с кронштейнами рулей…

– А если, допустим, в полете оба двигателя откажут? – нахмурился Амет-хан. – Как тогда быть с… необратимым управлением?

Вскоре после этого разговора состоялся первый испытательный полет нового истребителя-перехватчика. Поднял его в воздух опытный летчик Андрей Кочетков. Опасения Амет-хана оправдались. Кочетков чудом остался жив…

Знание и мастерство. Они всегда сопутствовали Амет-хану Султану в работе, именно это и отмечали в его характере многие его товарищи по работе в ЛИИ, в их числе Герой Советского С – заслуженный летчик-испытатель СССР Э. В. Елян.

В высоком мастерстве пилотирования летчика Амет-хана Султана вся страна еще раз убедилась в 1961 году на воздушном параде в Тушине. Здесь должен был состояться один из первых открытых показов новейших отечественных реактивных самолетов. Чтобы во всем блеске показать могучие возможности этих машин, требовалось подлинное, высочайшее искусство от их пилотов. Отбор летчиков для парада был самым строгим…

Солнечное, ясное утро. Огромное зеленое поле Тушинского аэродрома заполнено многотысячными нарядными толпами людей. Опережая звук своих двигателей, в небе проносятся реактивные самолеты различных типов.

Вот издалека появились едва заметные точки. Мгновение – и тройка серебристых стрел в полной тишине пронеслась над аэродромом. Безукоризненно четкий строй, слитное. единое движение. Грохот от их полета ЛВХИ услышали, когда самолеты исчезли за горизонтом. Долгими аплодисментами провожали их участники авиационного праздника. И мало кто знал, что управляли этими серебристыми молниями лучшие летчики-испытатели страны: С. Н. Анохин, Амет-хан Султан и Комаров.

Вскоре после этого воздушного парада Указом Президиума Верховного Совета СССР Амет-хану Султану было присвоено звание «Заслуженный летчик-испытатель СССР».

6

«Волга» шла. легко. Лишь иногда машина вздрагивала при наезде на чугунные крышки люков, выпирающих по всему полотну дороги. Приближался перекресток на Колхозной площади. Амет-хан недовольно поглядывал на идущий впереди трайлер, перескакивавший с одной полосы на другую.

Перед самым светофором трайлер взвизгнул тормозами и резко остановился перед «Волгой». Амет-хан едва успел остановить свою машину. «Только врезаться еще сегодня не хватало!» – в сердцах подумал он, разглядывая мощный задний бампер трайлера. Впереди горел красный свет.

«Красный свет, красный свет», – произнес он непроизвольно вслух, вспомнив утренний разговор на Старой площади.

В составе делегации был он в Центральном Комитете партии: от имени всех крымских татар вручили они письменное обращение в ЦК КПСС и Советское правительство с просьбой решить вопрос о возвращении несправедливо обиженного народа в родной край. «А ведь красный свет был сегодня и на Старой площади. Похоже, зря добивались земляки этого приема…»

Не любил Амет-хан обращаться, как говорят, в вышестоящие инстанции. Однако он пошел вместе с делегацией крымских татар на Старую площадь – речь шла о судьбе целого народа, с которым он был связан кровными узами. После XX съезда партии он поверил снова, что принцип справедливости будет восстановлен по отношению ко всем народам.

На Старой площади делегация крымских татар была не впервые. И на этот раз письменное обращение приняли, пообещали передать его в соответствующие инстанции. По вежливо-равнодушному лицу человека, принявшего делегацию, Амет-хан понял, что и на это обращение ответа не последует. Увидев свет надежды в глазах членов делегации, он не проронил ни слова и, сославшись на срочные дела, уехал один – с испорченным настроением, под гнетом своей интуитивной реакции на происшедшее. Он привык доверять своей интуиции…

На светофоре загорелся зеленый свет. Амет-хан обогнал трайлер, взял правее, что-бы под мостом выехать на Цветной бульвар. Вот и стеклянное здание Центрального рынка. Теперь надо поискать место для парков-хи машины около цирка.

Был будничный день. В цирке было тихо безлюдно. Это вечером его парадный вход осветится разноцветными огнями, и толпы людей заполнят круговое фойе в ожидании представления. Амет-хан через служебный вход направился прямо на манеж. Еще издали услышал он громкий голос Рабадана Абакарова, распекавшего кого-то из молодых канатоходцев за небрежное исполнение трюка…И вдруг, как из забытья, всплыл тот же голос:

– Смелей, Амет! Ты ведь сын цовкринца! – подбадривал его в том дальнем далеке Рабадан. – Учти, в нашем ауле дети раньше учатся ходить по канату, чем по земле!

А он, Амет, тогда еще курсант Симферопольского аэроклуба, нерешительно подошел к стойке, молча поднялся на нее, взглянул вниз. Очень пригодились ему в тот миг занятия в аэроклубе: он почувствовал, что не боится высоты. Взял переданный Рабаданом деревянный шест, используемый канатоходцами для равновесия при ходьбе по канату – таразу, шагнул на канат. Однако уже третий шаг мог стать последним – не подхвати его сзади Рабадан Абакаров. Амет-хан понял: одной смелости мало, чтобы уверенно ходить по канату.

– Это тебе не самолет, который мотор в воздухе держит, – поддел Рабадан. – По канату ходить надо учиться. Хочешь научим? Через год станешь настоящим канатоходцем!

– Ваш канат слишком близко к земле натянут, – отшутился Амет-хан, осторожно спускаясь со стойки. – На самолете можно гораздо выше подняться.

– Я тебе серьезное дело предлагаю, а ты самолеты, самолеты, – обиделся тогда Рабадан. – Ты видел, как вас встречают зрители! А в каких костюмах ыы выступаем, видел?

– Да, костюмы у вас действительно красивые. Но у летчиков форма тоже не хуже…

И тогда Амет-хан решил показаться перед Рабаданом и его партнерами в знаменитой летной куртке. Пусть увидят, какая будет у него форма, когда станет настоящим летчиком!

Но эту куртку надо было еще заполучить…

После трудного полетного дня, во время которого курсанты в поте лица отрабатывали самые сложные элементы – взлет и посадку самолета – Амет-хан направился к зданию аэроклуба, надеясь застать там инструктора Петра Мефодьевича Большакова.

Все курсанты уже разбежались кто куда.

– Что не уезжаешь? – удивился Большаков. – Сегодня ты работал молодцом!

– Разрешите обратиться, товарищ инструктор?

Большаков ободряюще улыбнулся.

– Разрешите мне на вечер взять летную куртку…

– Куртку? – озадаченно переспросил Петр Мефодьевич, удивленно оглядывая курсанта. На всю группу курсантов в Симферопольском аэроклубе имелась одна старая, потертая на сгибах кожаная летная куртка. Надевали ее курсанты поочередно только при полетах.

– Вы не беспокойтесь, Петр Мефодьевич, – попытался развеять сомнения инструктора Амет-хан. – Завтра я ее в целости и сохранности привезу!

– Только, чур, быть в аэроклубе к началу занятий, – предупредил Большаков, передавая заветную куртку. Амет-хан был один из лучших его курсантов и отказать парню в возможности, как ему показалось, покрасоваться в ней перед девчатами не стоило. – Смотри, не проспи утром!

– Не просплю, Петр Мефодьевич! – благодарно улыбнулся Амет-хан. Он был рад, что инструктор не стал выяснять, зачем она понадобилась. Не смог бы он объяснить, что ему обязательно надо покрасоваться в летной куртке в городе – однако не перед девушками, как предполагал Большаков, а в цирке, перед своими родственниками из Дагестана – канатоходцами «4-Цовкра-4».

Двое из этой группы дагестанских канатоходцев – Рабадан Абакаров и Яраги Гад-жикурбанов – были его близкими родственниками. Амет-хан знал, как гордился отец их успехами, радовался каждой заметке в местных газетах, в которых сообщалось о выступлениях цовкринцев, хранил красочные рекламные плакаты, с которых горделиво смотрели молодые канатоходцы в экзотической национальной одежде: белые папахи, черные с белым башлыком черкески. мягкие кожаные сапоги, у каждого на поясе на узком кавказском ремне кинжал в нарядных ножнах…

Но Амет– хану несравнимо милее была летная куртка…

В очередной приезд сына домой, в Алупку, отец сразу же сообщил:

– О наших цовкринцах снова в газетах пишут! Вот, почитай статью. Это еще в мае писали…

Амет– хан взглянул на газету -то был «Крымский комсомолец». Отыскал подчеркнутое отцом место в рецензии на программу нового Симферопольского цирка, прочитал: «Особую любовь и восторженные отзывы зрителей вызывают выступления четырех дагестанцев. Молодые комсомольцы – колхозники из Дагестана – Рабадан Абакаров, Яраги Гаджикурбанов, Сабирулла Курбанов и Магомед Загирбеков выделывают самые сложнейшие акробатические упражнения на канате и на ковре и заканчивают свой номер молниеносной лезгинкой».

– Видишь, как хвалят? – искренне радовался Султан. – А на днях и в «Красном Крыме» о них статья была. А ты, кстати, бываешь в цирке?

– Недавно видел Рабадана и Яраги, – ответил Амет-хан. – Они предлагают мне стать канатоходцем.

– А ты что ответил? – спросил Султан. – Они ведь тебе, сынок, дело предлагают!…

– Сказал, что буду учиться на летчика, – твердо ответил Амет-хан.

– Послушай, Амет, – медленно начал Султан. – До сих пор я особенно не лез в твои дела. Захотел ты после семилетки в ФЗУ учиться – я не возражал. Пусть, думаю, поработает. Поехал ты в Симферополь – опять не стал тебя останавливать: каждый мужчина должен иметь профессию.

Потом появился этот, как его, ну, твой самолетные клуб. Думал, ходишь туда просто так, выполняя, как ты говорил, комсомольское поручение… Хочу, чтобы у тебя была настоящая профессия. Самое время тебе сделать выбор. Не нравится работа в депо? Почему бы тогда не стать канатоходцем? Рабадан и Яраги рассказывали, какие у них там в цирке заработки. По нашим временам, совсем неплохо…

Амет– хан молча слушал отца. Солнце скрылось за горами, и вечерние сумерки постепенно спускались с вершин Ай-Петри, окутывали дома и улицы Алупки. На потемневшем небе замерцали первые звезды.

– Мне бы твои годы – ни минуты не задумываясь принял бы предложение Рабадана, – продолжал Султан убеждать сына. – Смотри, Амет, как бы не пожалел потом!

– Не будем, папа, больше об этом, – ответил Амет-хан. – Мне тоже нравится, как выступают в цирке цовкринские канатоходцы. Но я хочу стать летчиком!…

– Ассалам алейкум, дорогой! – голос Рабадана раздался рядом. – Как ты узнал, что мы в Москве?

– Имею дурную привычку читать газеты, – улыбнулся в ответ Амет-хан. – Смотрю, в «Вечерке» статья о гастролях артистов советского цирка за рубежом. Из нее и узнал, что вы сейчас в Москве.

– Ну, прямо как у Шерлока Холмса. Все рассчитал, – рассмеялся Рабадан, набрасывая на плечи халат. – Пошли в артистическую. Сколько мы опять не виделись?

– На этот раз – немногим более дву.х лет, – уточнил Амет-хан.

В небольшой артистической комнате Рабадан усадил Амет-хана за столиком у окна, положил перед ним альбом с зарубежными газетными вырезками К статьям были заботливо приложены переводы.

– Молодцы цовкринцы! – те удержался Амет-хан от похвалы. – За рубежом о вас как о наших космонавтах пишут.

– Ну, до космонавтов нам далеко – ответил Рабадан, переодеваясь за ширмой. – Слушал сегодня радио? Павел Попович на «Востоке-4» летает в космосе рядом с Андрияном Николаевым! А может, скоро мы услышим, что в космосе Амет-хан Султан?…

– Вот это ты вряд ли услышишь, – улыбнулся Амет-хан, продолжая перелистывать альбом. – С меня другой работы хватит. А вообще учти, дорогой: любой шаг в космосе начинается на земле.

Большего Амет-хан говорить не имел права и поспешил переменить тему разговора. Сказал, что на днях звонил отец из Алупки, где гостят родственники Рабадана, пытаясь скрасить одиночество Султана, который тяжело переживал кончину Насибы.

– Как там дядя Султан? – поинтересовался Рабадан. – Знаю, как ему нелегко, хорошо, хоть сестра смогла к нему вырваться…

– Пока держится. Хотя после смерти матери сдает. Помочь ему там не могу, а отец о переезде сюда и слышать не хочет…

И все– таки хоть и не слишком веселый, но близкий сердцу разговор отвлек Амет-хана от тягостного впечатления прошедшего дня.

7

– Амет, прибыли в зону, – послышался в шлемофоне голос штурмана-испытателя Петра Кондратьева. – Приготовиться к сбросу!

– Есть приготовиться к сбросу! – повторил Амет-хан, косясь на приборный щит самолета. В соответствии с программой теперь в полете нужно было соблюдать строгий режим как по высоте, так и по скорости.

Четырехмоторный Ту-4 тянул мощно, басовито гудел всеми своими многими сотнями лошадиных сил. Вот отошли края люка. Огромный серебристый металлический шар повис над бездной. Еще команда, и шар мягко сорвался вниз… А в одном из других заходов Амет-хан и Петр Андреевич с интересом наблюдали, как на определенной высоте отстрелилась от шара верхняя часть оболочки, и над ним раскрылся огромный желтый парашют…

Испытания проходили в степном районе северного Крыма. Погода стояла солнечная и безветренная. Покидая зону, Амет-хан замечал, как серебристый шар касался земли, накрываясь шелком парашюта.

В последующие дни Амет-хан вместе со штурманом-испытателем сбрасывали этот шар в море, испытывали его и в ветреную погоду. Однако в то время ни он, ни Кондратьев не знали, что они занимались отработкой модели будущего спускаемого аппарата, предназначенного для возвращения космонавтов на землю. У испытателей не принято проявлять излишнее любопытство и задавать вопросы. Они должны точно, пуйк-туально выполнять полетное задание.

Новым этапом испытании в Крыму стала отработка мягкой посадки металлического шара. Опять, раз за разом, о – мал Амет-хан тяжелый Ту-4 в небо, выводил самолет в заданную точку. Кондратьев определял точку сброса, и серебристый шар летел к земле. У висящего под огромным куполом парашюта шара на небольшой высоте взрывался пороховой заряд. В сторону отлетали стропы парашюта, и он мягко ложился на землю…

Были снова полеты и с давним товарищем Валерием Головиным. После того случая, когда его зажало креслом при испытании катапультного устройства, когда, казалось, в невозможной ситуации Амет-хан посадил самолет, спас его жизнь, между ними установились особые дружеские отношения. Каждый совместный полет доставлял обоим радость. Головин соглашался на любые испытания, когда знал, что самолет будет вести Амет-хан Султан.

Много позже узнал Амет-хан значение тех прыжков Валерия Головина, которого поднимал на самолете на максимально возможную высоту. Конечно, он знал, что такое летный высотный костюм, сам надевал его каждый раз. Но тот, в котором Головин прыгал, больше напоминал тогда водолазный скафандр, только со специальной парашютной системой за спиной.

– Мягкой посадки, Валера! – кричал каждый раз Амет-хан вслед, когда неуклюжий в скафандре-костюме Головин вываливался из самолета.

Наступил незабываемый апрель 1961 года. Полет в космос и возвращение на землю Юрия Гагарина. И только тогда Амет-хан понял значение прыжков Валерия Головина в скафандре. Оказывается, он с Головиным отрабатывал аварийный вариант приземления первого космонавта на парашюте, если бы вдруг ему по каким-то причинам пришлось преждевременно покинуть спускаемый аппарат…

Одним из первых испытывал Амет-хан накануне космических полетов и единственный в ЛИИ в те дни опытный экземпляр самолета, рассчитанный на создание искусственной невесомости. Состояние невесомости в каждом режиме полета длилось не более 25-30 секунд. И в этом случае Амет-хан работал со штурманом-испытателем П. А. Кондратьевым. Задача Петра Андреевича заключалась в том, чтобы вывести летающую лабораторию точно в заданную зону. Изнутри самолет был специально оборудован так, чтобы будущие космонавты при искусственной невесомости не получали травм.

Создание самого режима искусственной невесомости зависело от опыта летчика, его мастерства в пилотировании машины. С определенной точки Амет-хан должен был так вести самолет, чтобы находящиеся внутри него будущие космонавты ощутили невесомость. Из-за того что невесомость была кратковременной, он старался в каждом полете «выдать» 5-6 испытательных режимов…

Шли годы. Старели ветераны войны. На смену в армию приходило новое поколение, знавшее о битвах с гитлеровскими захватчиками лишь по книгам и кино. Это усиливало тягу молодых воинов к общению с теми, кто защищал страну в грозный час – Амет-хан, в числе многих героев войны, получал много приглашений из воинских частей.

И он выезжал на встречи с молодыми авиаторами, если удавалось найти свободное от испытательной работы время. Выступал с рассказами о своих боевых друзьях, вспоминал о воздушных боях, проведенных дважды Героями Советского Союза Владимиром Лавриненковым, Алексеем Алелюхнным, Павлом Головачевым и другими. Только о себе не любил говорить. Не любил также, когда кто-то пытался рассказывать о его полетах, тем более – о его уже почти легендарном мастерстве. Однако наступил день, когда Амет-хану пришлось терпеливо выслушать немало доброго о себе.

Это было в октябре 1970 года. В тот день в ЛИИ собрался цвет советской авиации: убеленные сединами командиры авиасоединений, прославленные летчики-испытатели, известные всему миру конструкторы авиационной техники, первые космонавты. Чествовали дважды Героя Советского Союза, лауреата Государственной премии СССР, заслуженного летчика-испытателя СССР Амет-хана Султана. 25 октября ему исполнилось 50 лет, 32 года из них были отданы авиации.

В президиуме – Амет-хан Султан в окружении своих старых боевых друзей и соратников по испытательной работе. Смущенный необычной торжественностью вечера, он не поднимает глаз, застыл неподвижно за столом. Один за другим подходят присутствующие к трибуне, зачитывают приветственные адреса и телеграммы, обращаются к нему с торжественными словами…

Понимая душевное состояние Амета, я все-таки пытался догадаться, какой из приветственных адресов особо дорог юбиляру… Звучат слова от имени летного состава испытательного института. Восхищение отвагой и мастерством, сравнение с Чкаловым… Потом военный летчик, один из тех, кто первым получает укрощенную испытателем новейшую авиационную технику, говорит о мужестве испытателя. В телеграмме командования Качинского авиационного училища и такие слова: «Ваши героические подвиги постоянно служат примером воспитания будущих летчиков. Гордимся вами!»

Телеграммы от боевых друзей, товарищей, от заводских коллективов и летных частей…

Два с половиной часа произносились речи, зачитывались адреса и приветственные телеграммы. Фронтовые друзья юбиляра, многие из которых уже стали генералами, вспоминали о воздушных боях, из которых победителем выходил летчик-истребитель Амет-хан Султан. Видные ученые, конструкторы авиационной техники рассказывали, как он блистательно проводит самые сложные, самые рискованные испытания опытных образцов новейших самолетов. Не забыли обнародовать подсчет: около 2 тысяч часов Амет-хан провел в испытательных полетах, дал путевку в жизнь более 100 типам летательных аппаратов…

А юбиляр, смущенно улыбаясь под нацеленными на него объективами теле-, фото – и киноаппаратуры, чувствовал себя в тот вечер довольно неуютно. Поблагодарив, наконец, всех за добрые слова, сказанные о нем, он заключил:

– Я в своей жизни имел немало тяжелых минут. Но эти, которые испытал, пока вас слушал, показались самыми трудными. Из ваших речей понял, каким я должен быть и каким пока не стал…

Закончилась официальная часть вечера. С Амет-ханом остались самые близкие друзья. Сидевший рядом с юбиляром П. Я. Головачев шутливо обратился к боевому другу:

– Амет, в 25 лет ты стал дважды Героем Советского Союза. После войны еще 25 летаешь испытателем. Посмотри на своих однополчан – многие из нас уже отлетались. Нашлась для нас работа и на земле. – Не пора ли и тебе опуститься, так сказать, на грешную землю? Мог бы передавать молодым летчикам свой богатый боевой и испытательный опыт…

Амет– хан задумчиво оглядел всех. Действительно, 50 лет для летчика, тем более испытателя, возраст не маленький. Он почувствовал, что многие из его друзей думают так же, как Павел Головачев.

– Знаешь, Паша, еще в детстве я от отца слышал такую горскую притчу, – медленно начал Амет-хан. – Когда старый орел, говорил отец, предчувствует приближение смерти, он из последних сил рвется ввысь, поднимается как можно выше. А потом складывает крылья и летит камнем на землю. Поэтому. говорил отец, горные орлы умирают в ебе – На землю они падают уже мертвые…

Долго в тот вечер продолжалась неофициальная часть юбилея. О многом поговорили не часто видевшиеся в последние годы боевые друзья Амет-хана. Однако никто из них не придал тогда значения притче, рассказанной юбиляром. Пройдет чуть более трех месяцев, и все они вновь соберутся в Жуковском. И каждый с горечью вспомнит о том, что ответил Амет-хан на пожелание Павла Головачева…

«За живых!»

И снова – Махачкала. 20 января 1971 года. В зале Верховного Совета Дагестанской АССР – торжественное заседание, посвященное 50-летию образования автономной республики в составе братских народов России. В президиуме – руководители и знатные люди Дагестана, почетные гости. В их числе дважды Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии, заслуженный летчик-испытатель Амет-хан Султан.

Были снова в те дни встречи с жителями горного края, состоялась поездка и в Ново-лакский район, где встретился Амет-хан со ставшими ему близкими и родными цовкринцами.

…Проскочив мост через Ярык-су, «Волга» после подъема свернула налево. Асфальтированное шоссе уходило туда, где виднелись заснеженные вершины дальних гор. По обеим сторонам дороги зеленели всходы озимых.

– В Москве самые морозы, а здесь погода осенняя, – сказал Амет-хан, оборачиваясь к Яраги Гаджикурбанову. Народный артист Дагестана и РСФСР, Яраги также был почетным гостем на юбилее республики и теперь вместе с Амет-ханом ехал в Ново-лакский район. – А в Крыму, пожалуй, еще теплее.

– Ну, в Крыму, может быть, и теплее – как-никак субтропики, – согласился Яра-ги. – А вот в лакских горах морозы под стать московскому.

Между тем «Волга» сбавила ход – впереди, на левой стороне дороги, виднелись машины, группами стояли люди, многие из них, заметив черную «Волгу», замахали руками…

– Это, наверное, нас встречают! – обрадованно воскликнул Яраги Гаджикурбанов. – А вон цовкринцы стоят – братья Анвар и Шамхал Исрапиловы, Гаджикурбан Гаджикурбанов.

Руководители района, земляки – цовкринцы, прибывшие сюда, чтобы встретить почетных гостей, на границе новолакских земель, сердечно приветствовали Амет-хана. Потом все расселись по машинам, и колонна тронулась в сторону районного центра.

И снова президиум – в украшенном лозунгами и транспарантами зрительном зале Новолакского Дома культуры. И хоть очень не любил Амет-хан выступать на многолюдных собраниях, здесь, на родной земле предков, он как-то забыл о своей обычной скованности, легко и непринужденно рассказывал о пережитом на войне, меньше – о мирной своей работе, такой уж она была. И сразу почувствовал, что собравшиеся ожидали от него большего. Поэтому Амет-хан искренне обрадовался вопросу молодого человека из первого ряда – чтобы немного разрядить обстановку шутливым ответом:

– Вы спрашиваете, когда в космос дагестанец полетит? Признаться, я пока не слышал, есть ли в группе будущих космонавтов, готовящихся к полетам, дагестанец. Но это пока. Уверен, что сын вашей республики в космосе обязательно побывает И по-моему, первым из дагестанцев там будет лакец! – улыбаясь продолжал Амет-хан. – Как мне рассказывали, в лакцы живут везде. Даже, говорят, поговорка есть: разрежь арбуз и оттуда лакец покажется. Так что, выходит, остался только космос, где нет еще лакца. Но скоро и туда доберется! – под общий смех закончил Амет-хан.

Никто в тот вечер в Новолакском Доме культуры не принял шутливые слова Амет-хана всерьез. Пройдет ровно семнадцать лет. И в январе 1988 года в космос полетит первый дагестанец – инженер-исследователь Муса Манаров. И хотя родился Манаров в Баку, родители его – выходцы из лакского аула Кумух. И тогда многие из присутствовавших на встрече в Новолакском Доме культуры вспомнят слова Амет-хана Султана.

«Человек из легенды… Так можно сказать о дважды Герое Советского Союза, заслуженном летчике-испытателе Амет-хане Султане. И хотя жизнь его оборвалась трагически рано, он успел сделать чрезвычайно много для развития советской авиации и космонавтики.

Амет– хан Султан, как один из опытнейших летчиков летно-испытательного института, еще в начале 60-х годов участвовал в проведении ряда экспериментов в ходе подготовки полета человека в космос. И первые космонавты в те годы тренировались на самолете Амет-хана Султана.

Вошедший в годы Великой Отечественной войны в десятку лучших летчиков-истребителей, Амет-хан Султан в мирное время стал испытателем новой авиационной и космической техники. Его имя навечно осталось в истории советской авиации. Вся жизнь коммуниста Амет-хана Султана, его боевые подвиги и самоотверженная работа летчика-испытателя, для нас, молодых космонавтов – достойный пример служения Родине».

Эти слова принадлежат Герою Советского Союза летчику-космонавту СССР Мусе Манарову, чье пребывание в космосе счастливо предугадал Амет-хан.

Дважды Герой Советского Союза В. Д. Лавриненков не раз вспоминает в своих рассказах о минувшей войне ритуал, который неизменно соблюдал Амет-хан Султан вечерами после боевых вылетов: он стрелял из пистолета в воздух, восклицая при этом: «За живых!»

За живых сражался Амет-хан в небе войны, о жизни новых поколений летчиков думал, совершенствуя новейшие летательные аппараты, салютуя живым каждым своим полетом в неведомое…

На похороны Амет-хана Султана в Жуковский приехали многие из его боевых друзей, летчиков-испытателей и родственников, которые еще совсем недавно поздравляли его с 50-летием. На Новодевичьем кладбище последние почести прославленному летчику отдали и те, кого он тоже считал земляками, – дагестанцы… Провожавшие Амет-хана в последний путь с грустью отметили предусмотрительную заботу судьбы: могила отважного сокола Амет-хана Султана оказалась вблизи места последнего успокоения дважды Героя Советского Союза легендарного командующего воздушной армией генерал-полковника Т. Т. Хрюкина. Все годы войны они бы рядом. И после смерти тоже.

Память об Амет-хане живет в сердцах советских людей. Каждый день отдают они дань уважения герою, проходя в Алупке мимо бронзового бюста отважного летчика или мимо дома № 4 по улице Кузеринныых, в котором родился и вырос дважды Герой Советского Союза, о чем свидетельствует установленная на доме мраморная доска.

Имя Амет– хана Султана широко известно и во всей стране. Его героической жизни посвящены стенды в музеях Москвы, Волгограда, Симферополя, Алупки, Калининграда, Каспийска, подмосковного города Жуковского.

В городах Волгограде, Махачкале, Алупке и Жуковском есть улицы имени дважды Героя Советского Союза Амет-хана Султана. Он навсегда остался почетным гражданином города Ярославля. Его именем назван горный пик в Дагестане, а также колхоз на родине его отца, в ауле Цовкра. Здесь же установлен в честь Амет-хана белокаменный обелиск, увенчанный звездой.

О жизни коммуниста Амет-хана Султана свидетельствует немало славных документов в музее боевой славы авиасоединения, в строй которого приказом министра обороны СССР навечно зачислен подполковник Амет-хан Султан.

Каждый год, 25 октября, в день рождения Амет-хана Султана, в дагестанском городе Каспийске в средней школе № 8 имени Амет-хана Султана проводится торжественная линейка. Школьные следопыты рассказывают об экспонатах, посвященных отважному летчику, о его боевом пути, об однополчанах – всех 139 летчиках-истребителях. Летчики-испытатели из ЛИИ передали школьному музею многое из личных вещей Амет-хана Султана – летную куртку, высотный костюм, парашют, меховые унты.

Дело Амет-хана Султана продолжают другие. На смену таким, как он, властелинам неба приходят молодые летчики, готовые сделать все, чтобы прославить свою страну, свой народ. Им есть у кого учиться, им есть с кого делать жизнь.

Содержание

«Летчики не умирают, а улетают из жизни»

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

«За живых!

Бутаев Б. Амет-хан Султан. – М.:Политиздат, 1990. – 237 с. Тираж 100.000 экз.

Slavacop2

21.03.2015