Текст книги "Алешкина любовь. Простая история."

Автор книги: Будимир Метальников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Пить охота! – сказала Сашка вылезая. – Дойдем до деревни?..

– Пошли. Тогда, Миша, подъезжай к крайнему дому, – обратился Данилов к шоферу и стал догонять Сашку.

Дунул холодный ветер. Где-то далеко сверкнула зарница. Сашка зябко поежилась…

– Замерзла? – озабоченно спросил Данилов.

– Немножко… В машине, должно, продуло.

Данилов с готовностью стал стаскивать пиджак.

– Не надо, сейчас дойдем.

– Одевайся, одевайся, ничего! – с грубоватой заботливостью прикрикнул Данилов и накинул ей пиджак: на плечи.

– А то молочка, может, выпьете? – приветливо предлагает пожилая женщина, подавая ковшик Сашке.

– Нет, спасибо, лучше воды… – Сашка жадно припала к ковшу.

– Откуда же сами будете? Чтой-то мне ваша личность будто знакомая, – вглядывалась женщина в Сашку.

– А это ваша соседка – Потапова, председатель колхоза «Заря», – пояснил Данилов.

– А-а, – женщина расплылась в улыбке. – Как же, как же, слыхали. Говорят, хорошо у них живут, – вздохнула она.

– Неплохо, – улыбнулся Данилов. – А у вас как?

– И-и, – махнула рукой женщина. – Не живем – слезьми умываемся! Кто что утащит – тем и сыты. Бригадиры, те возами тащат, мужики – мешками, ну, а мы, бабы, – карманчиками, – невесело посмеялась женщина, оттопыривая карманы на юбке. – Уж все, вроде, все вокруг жизнь наладили, а нам, видать, доли нет.

Данилов посмотрел на Сашку. Та задумчиво смотрела на женщину, покусывая губы.

– А вот, говорят, хотели вас присоединить к их колхозу, – кивнул Данилов на Сашку. – Как вы на это смотрите?

– Мы-то рады-радешеньки были бы, да, поди, не схотят они. Чего им такой хомут на шею? – покорно вздохнула женщина, понимая справедливость этого нежелания. – От нас уже две семьи к ним перебежали. Третьи просились, да не взяли они.

– Потому не взяли, что об вас подумали, – хмуро заметила Сашка. – Ежели всех принимать, так у вас никого и не останется.

– А у нас и так, почитай, никого не осталось. Мужики, которым должностей не осталось, все разъехались.

Сашка шумно вздохнула. Данилов снова взглянул на нее. Сашка виновато улыбнулась, развела руками: что, мол, поделаешь, придется брать.

– Ничего. Надо думать, Александра Васильевна захочет вам помочь? – снова посмотрел он на Сашку.

Та кивнула.

В это время лампочка под потолком замигала. Погасла, зажглась. Снова погасла.

– А, будь они неладны! – проворчала женщина в темноте. – Цельный вечер мигает. Чинят, чинят, никак не починят. Сейчас я вам лампочку засвечу…

Она загремела в темноте чем-то… В это время свет снова зажегся. Женщина поставила на стол керосиновую лампочку.

– Ну вот. Коль опять погаснет, зажгете… А теперь, не обессудьте, на ферму мне пора. Сторожихой я там.

– Как, вы уходите? – забеспокоилась Сашка.

– Может, мы тогда у соседей ваших посидим? – предложил Данилов.

– Да чего вы? – замахала женщина руками. – Сидите! Куда из тепла иттить? А когда пойдете – дверь на щеколдочку замкнете, и вся недолга…

– Не запираете? – удивился Данилов.

– А чего у нас брать-то? Веник старый? Ну до свиданьица… Может, еще когда заедете, милости просим! – слегка поклонилась она от двери.

– До свиданья, – попрощался Данилов.

– Спасибо вам, – сказала Сашка.

Женщина ушла.

– Симпатичная бабка, – кивнул на дверь Данилов.

– Да… годочков на пять постарше меня будет, – усмехнулась Сашка…

Данилову стало неловко.

– Ну, чего уж прибедняться! Вам можно хоть завтра под венец, – постарался он пошутить.

Сашка зябко поежилась, натягивая поплотнее пиджак на плечи.

– Женихов нет, – запоздало ответила она, подсаживаясь к столу. – Был когда-то один, да прогнала. Он и уехал.

– Гордая, должно быть! – улыбнулся Данилов.

– Была когда-то негордая, – задумчиво ответила Сашка.

Данилов пристально посмотрел на нее, потом полез в карман за папиросами. И как только он чиркнул спичкой, свет погас. Он прикурил и стал держать спичку в руке. Оба они задумчиво смотрели на огонь. Потом спичка погасла.

– Зажечь лампу? – спросил Данилов.

– Как хотите, – тихо сказала Сашка.

Данилов погремел спичками и… положил их на стол.

– Ну? Что же вы молчите? Давай разговаривать, – сказал он, и в голосе его зазвучало беспокойство.

– Давай, – откликнулась Сашка так же тихо.

И снова настала тишина. В темноте вспыхнула папироса.

– Примете их к себе? – спросил Данилов.

– Придется, – не сразу ответила Сашка. – Трудновато будет наших уговорить. Ну, да ничего. Глаза боятся, а руки делают…

Наступила пауза.

– Андрей Егорыч, а вам обязательно надо уезжать? – тихо спросила Сашка. – Разве нельзя отказаться?

– А ты можешь отказаться от этого колхоза?

Сашка опять вздохнула. В темноте слышно было, как шуршали спички в коробке, который Данилов задумчиво переворачивал на столе.

Сашка медленно протянула руку и дотронулась до его руки, в которой он держал коробок. Данилов замер, потом послышался тихий хруст – коробок сломался в его руке.

Он протянул другую руку и положил на Сашкину.

И в это время загорелся свет.

Оба тотчас же отдернули руки и отвернулись, боясь встретиться глазами.

Данилов взволнованно встал и заходил по комнате.

Сашка сидела, низко опустив голову. Данилов вдруг резко повернулся к ней, словно хотел что-то сказать, и… свет опять погас. Только быстро и нервно вспыхивал в темноте огонек папироски.

– Зажечь лампу? – тихо спросила Сашка, нашаривая на столе коробку спичек.

– Как хотите, – отрывисто сказал Данилов.

И Сашка замерла на месте, глядя на этот огонек.

Вот он медленно двинулся по комнате. Вперед, назад. Вперед, назад. Остановился. Опять двинулся вперед. Снова остановился и… медленно стал приближаться к ней.

И когда Данилов остановился, вплотную подойдя к ней, она невольно встала ему навстречу.

И тут снова зажегся проклятый свет!

Оба одновременно взглянули на лампочку: он с бешенством, она в отчаянии.

Потом их глаза встретились. Сашка смотрела на него неотрывно, слегка подавшись вперед. А в глазах Данилова читалась какая-то борьба. Он то жадно смотрел ей в глаза, то на мгновение опускал взгляд, и по скулам его непрерывно двигались желваки.

А когда пауза стала слишком долгой, Сашка поняла: если человек так медлит, вряд ли он решится. А если все же решится, то непременно пожалеет потом об этом. И тогда она, легонько вздохнув, сказала будничным голосом:

– Ну хватит! Согрелась я. Пожалуй, идти пора, может, помочь надо Мише.

Данилов помолчал мгновение, и… кивнул головой. Сашка направилась к дверям. Данилов за ней. Когда она вышла, он погасил за собой свет.

И снова трясется по дороге «газик». Данилов и Сашка молчат.

Машина въехала в деревню. Остановилась у Сашкиного дома. Оба молча вышли из машины и направились к крыльцу.

– Ну прощайте, Андрей Егорыч! – сказала Сашка, останавливаясь и протягивая руку.

– Ну почему же «прощайте»? – пробормотал Данилов. – Не завтра ведь уезжаю, увидимся еще.

– Нет, – качнула головой Сашка. – Не увидимся. Много добра вы сделали для меня, Андрей Егорыч. Спасибо вам за все! – Она слегка поклонилась ему. – Хороший ты мужик, умный… сердечный… – Тут она приблизилась к его уху и докончила: – А не орел! Нет! – и убежала в избу.

Данилов усмехнулся и невесело, как бы с упреком, покачал головой: то ли упрекая себя, то ли Сашку.

Потом он снова сел в машину, и она тронулась.

Они уже выехали в поле, как вдруг он схватил шофера за плечо…

– Остановись, Миша!

Машина стала. Шофер оглянулся на него.

– Забыли чего?

– Да. Сейчас, одну минутку. Посвети-ка фарой.

Данилов вышел из машины, стал перед фарой, достал тетрадь из полевой сумки и стал что-то писать в ней.

…Сашка сидела за столом, подперев голову руками и держась за щеки.

Василиса, возясь у печки, ворчала:

– Язык, что ли, проглотила! Ну, чего молчишь? Рассказала бы хоть, где была, чего видела…

Сашка как будто не слыхала ее,

– Вот они, нынешние-то, – продолжала Василиса. – Нет чтоб матерь родную уважить, поговорить со старым человеком…

Вдруг открылась дверь, и вошел шофер.

– Вот, Андрей Егорыч просил передать вам, – подал он ей сложенный листок.

– Где он? – вскочила Сашка. – Что он сказал?

– Ничего. Просто велел отдать. Он меня там ждет. До свиданья! – И шофер вышел.

Сашка развернула листок. Это была рекомендация в партию.

«Я, Данилов Андрей Егорович, член КПСС с 1941 года, партбилет № 038426, рекомендую в члены КПСС Потапову Александру Васильевну. Я знаю ее как человека, глубоко преданного делу строительства коммунизма…».

Дальше Сашка не смогла читать. Глаза ее заволоклись слезами, и она бессильно опустилась снова за стол.

– Ты чего?! Что стряслось? – забеспокоилась Василиса.

– Дура я! Баба! – всхлипнула Сашка, закрывая лицо.

И вот снова пришло лето. Оглушительно чирикают воробьи на новеньком скотном дворе. К куче навоза подошел Гуськов и с увлечением принялся раскапывать навоз в поисках червей. Он не сразу заметил появление Сашки с Лыковым. И, так как бежать было поздно, он на четвереньках подобрался к старой бочке и спрятался за ней.

Однако Сашка все-таки увидела его. Она подошла к бочке. Оказалось, что Гуськов, даже сидя за бочкой, продолжал копать червей.

Сашка присела, так же как и он, на корточки.

– Попадаются? – серьезно спросила она.

– Ничего. Идет дело, – невозмутимо отозвался Гуськов.

– Эх, Гусек, Гусек! – вздохнула Сашка, подымаясь. – И когда ты только за ум возьмешься?

– А что? – Гуськов тоже поднялся.

– Не понимаешь? – с какой-то горечью спросила Сашка. В это время мимо проехала машина. Сашка машинально проследила за ней и слегка оживилась: – Ну, хочешь на шофера выучиться? Сереге с Петькой осенью в армию идти, так все равно надо им замену готовить. Хочешь?

– Не могу, – крутнул головой Гуськов.

– Почему?

Гуськов вместо ответа шагнул и дохнул на нее. Сашка невольно отшатнулась, замахала руками.

– Да-а, – протянула она. – Отвыкать придется!

– Не пойдет! – коротко ответил Гуськов и пошел прочь.

– Нет, врешь! – яростно закричала вслед Сашка. – Еще как пойдет! Я теперь с тебя с живого не слезу! Я из тебя человека сделаю! Попомни это!

И, рассерженная, вернулась к Лыкову, которого оставила перед этим.

– Ну, чего ухмыляешься? – сердито буркнула она, заметив на его лице усмешку. – Не веришь, что из него толк выйдет?

– Не знаю, не знаю, Лександра Васильевна! – со вздохом ответил Лыков. – Боюсь, плохой из меня теперь отгадчик…

– То-то же! – победно усмехнулась Сашка.

Лыков искоса посмотрел на нее сузившимися глазами и спросил:

– А скажи мне, Лександра Васильевна. Ну, я свою линию в жизни гну, ты – свою. А все-таки чем же тебе слаще моего, если оба мы бобылями остались? А?

Сашка задумчиво посмотрела на него, не зная, что это: искренний вопрос или желание причинить боль.

Но в это время какая-то девушка прокричала издалека:

– Александра Васильевна! Александра Васильевна. Там какие-то представители приехали. Вас спрашивают.

Так и не ответив Лыкову, Сашка быстро ушла.

Голубая, сверкающая свежей краской «Волга» стояла перед Сашкиным крыльцом. В распахнутые окна было видно, как двое приезжих хорошо одетых мужчин горячо разговаривают о чем-то с Сашкой.

Авдотья шла мимо по улице, увидела «Волгу», удивилась, а потом, снедаемая любопытством, подкралась под окно, чтобы послушать о чем идет речь. И вдруг с вытянутым лицом бросилась бежать по улице.

По дороге ей попалась какая-то женщина. Авдотья остановилась, сказала ей что-то, женщина всплеснула руками и опрометью бросилась в дом, а Авдотья побежала дальше.

Потом она увидела старика, греющегося на завалинке, подбежала к нему и тоже сказала что-то, и старик тоже всплеснул руками и захромал через дорогу в дом напротив.

…Авдотья вбежала в ясли и с порога крикнула Варваре:

– Варька! Варька!

И что-то затараторила ей, истово стуча себя кулаками в грудь.

…Тревожная весть с быстротой пожара охватила село. Отовсюду выскакивали к Сашкиному дому люди.

Бежали Варвара с Авдотьей, прихватив увязавшихся за ними двух малышей.

С фермы спешила Зинка с девушками.

Торопились старики и старухи. Бежал Гуськов с удочкой.

И даже Лыков, которому никто ничего не сказал, увидев из окна своей избы спешащих куда-то людей, вышел на улицу и пошел следом за всеми.

Сашка сидела за столом, теребя постланную ради гостей скатерть, и была в полном смятении. А приезжие настойчиво уговаривали ее:

– Вы поймите, Александра Васильевна всю важность задачи. Этот совхоз должен стать как бы маяком, указывающим путь в будущее. Каменные дома, канализация, горячая вода, центральное отопление…

– Новая культура земледелия и животноводства, основанная на самом передовом опыте и научных данных…

– Ну вот, куда уж мне, – развела Сашка руками. – Я ведь совсем без всякого научного образования.

– А нам от вас не это требуется. Будут у вас заместители – специалисты по агротехнике и животноводству. Нам главное, чтоб возглавил это дело человек с душой.

– И с огоньком.

– Что же, неужто на мне свет клином сошелся? – с усмешкой спросила Сашка. – Никогда я не поверю, что так людьми обеднять можно. Плохо ищете,

– Мы ведь с товарищем Даниловым советовались по этому поводу перед его отъездом. Он сказал, что лучше вас никого предложить не может.

Сашка задумалась.

– Значит, это вас Андрей Егорыч надоумил?

– Да, это была его идея.

– Давайте проедем на место, а? Сами посмотрите. Тут езды всего часа полтора-два. А дорога туда прекрасная.

– Поедем, Александра Васильевна!

– Ну что ж… Посмотреть интересно… – нерешительно согласилась Сашка, поднимаясь.

– Посмотрите, посмотрите. Сразу согласитесь, когда увидите… Когда они вышли на крыльцо, то встретили десятки пар глаз, встревоженных, печальных, сердитых и укоряющих. На приезжих почти не смотрели, все взоры были устремлены на Сашку.

Она шла среди расступившихся перед ними людей, как сквозь строй, еще не совсем отчетливо понимая происходящее.

Один из приезжих сел рядом с шофером, второй предупредительно открыл дверь перед Сашкой.

Сзади нее раздался чей-то невеселый вздох, похожий больше на всхлип. Сашка вздрогнула и обернулась. И когда она снова увидела эти знакомые и дорогие ей лица, то словно пелена спала с ее глаз.

И, с силой захлопнув открытую перед ней дверцу машины, она почти грубо сказала:

– Никуда я не поеду! Прощайте!

– Постойте, Александра Васильевна! Как же так?..

– Нет уж, не надо меня сладкой жизнью на другое место заманывать. Сами ее там налаживайте. А мы ее тут дожидаться будем.

Видимо, рассердившись, мужчина пожал я плечами и сел в машину. Машина тронулась.

А Сашка осталась со своими односельчанами, и они смотрели друг на друга.

И как будто все застеснялись чего-то и стали прятать друг от друга глаза. А Варвара неестественно громко сказала:

– А чего это мы тут собрались? Друг друга не видели, что ли? Или делать нечего? И почти так же быстро, как и собирались они сюда, люди стали расходиться. А Сашка, растроганная и взволнованная, смотрела им вслед, по-бабьи держась за щеку.

Но вот, ощутив на себе чей-то настойчивый взгляд, она медленно повернула голову.

Это был Лыков. Он смотрел на нее странным, упорным взглядом, точно силился что-то понять или спросить. А когда глаза их встретились, что-то в его лице, он понурился и медленно побрел прочь, еще больше сутулясь и шаркая ногами.

А оставшиеся долго смотрели им вслед и молчали.