Текст книги "Распад"

Автор книги: Брюс Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Брюс Стерлинг
Распад

1.

Если верить счетчику компьютера, Оскар просматривал видео сборку с записью беспорядков в Вустере уже в пятьдесят первый раз. Кусок пленки длиной восемь минут, с судорожно прыгающими кадрами, стал в последнее время главным объектом его профессионального интереса. Это была подборка крупнозернистых фотоснимков, сделанных камерами службы безопасности в Массачусетсе. Газеты назвали те события «первомайскими беспорядками в Вустере». Но с точки зрения профессионала, каким был Оскар, к событиям Первого мая 2042 года слово «беспорядок» никак не подходило. Если оставить в стороне крайнюю деструктивность действий, ничего беспорядочного там не было. Первый кадр зафиксировал обычную для Массачусетса уличную толчею. По запруженной улице тек людской поток. Раньше, подобно многим другим областям промышленного северо-востока, Вустер отличался простотой и грубостью нравов, однако в последнее время несколько изменился к лучшему. Никто из пешеходов не проявлял признаков неуравновешенности или агрессии. Не происходило ничего такого, что могло бы привлечь внимание полиции или систем компьютерного контроля. Нормальная толпа людей, гуляющих по городу или вышедших за покупками в магазины. Очередь с кредитными карточками у банкомата. Автобус с выходящими и входящими пассажирами.

Затем мало-помалу толпа становится плотней. Незаметно увеличивается число пешеходов. И, хотя это трудно заметить с первого взгляда, все больше людей несет в руках чемоданы, большие сумки или объемистые пакеты с покупками.

Оскара, знавшего, что эти нормально выглядевшие люди были тайно связаны, восхищала их безукоризненная маскировка, их лениво-туповатый, беззаботный вид. Они не были уроженцами Вустера, однако каждая деталь одежды и поведения была хитроумным подобием облика жителя этого города. Чужаки, собравшиеся там, обладали блестящей выдумкой и фантастической изобретательностью, хитроумные обманщики были практически неразличимы в толпе.

В их облике не было ничего ни от мелких хулиганов, ни от преступников, не были они похожи и на крайних радикалов, способных прибегнуть к насилию. Ни одной характерной черты, опираясь на которую можно было их вычислить, и, если бы служба безопасности стала обращать внимание на таких, как они, ей пришлось бы заняться всеми жителями Вустера поголовно.

Оскар предполагал, что все они были радикальными пролами: диссиденты, борцы за автономию, цыгане, представители свободных профсоюзов. Вполне логичное предположение, учитывая тот факт, что почти четверть американцев в настоящее время не имеет работы. И более половины работающих заняты лишь формально. Современная экономика больше не может создать достаточное количество рабочих мест.

При миллионах жителей, не включенных в экономические структуры, не было ничего странного в увеличении числа адептов религиозных культов, членов бандитских шаек и появлении большого числа обычных уличных толп. Никого нынче не удивляют скопления людей, однако первомайское шествие в Вустере не было обычной толпой. Но и стандартной бандой или подпольной организацией их тоже не назовешь. Они не обменивались тайными взглядами или незаметными жестами, не имели никаких опознавательных знаков. Судя по пленке, среди них не было ни командиров, ни подчиненных. Создавалось впечатление, что они вообще друг друга не знают.

После тщательного изучения каждого кадра Оскар пришел к выводу, что вряд ли эти люди подозревали о том, что являются членами одной организации. Он даже предположил, что многие из них, возможно большинство, не знали о том, что именно предстоит делать.

Затем все неожиданно пришло в движение. Это было впечатляющее зрелище даже при просмотре в пятьдесят первый раз.

Взорвались дымовые шашки, улицу окутала плотная завеса. Чемоданы, сумки и пакеты разом открылись, и оттуда был извлечен на свет целый арсенал сверл, дрелей, пневматических отбойных молотков. Люди прошествовали к зданию банка и начали методично взламывать замки, словно занимались нормальной будничной работой.

В этот момент коричневый пикап без опознавательных знаков медленно тронулся с места. Он был единственной двигающейся машиной на улице, так как моторы остальных с помощью высокочастотных электромагнитных импульсов были повреждены одновременно с оборудованием внутри банка.

Коричневый фургон исчез, и больше его не было видно. Вместо него появился мощный тягач с большим металлическим краном. Он с разбегу въехал на тротуар, подцепил крюком банкомат и выдернул его вместе с частью кирпичной стены. Двое прохожих, случайно оказавшихся рядом, ловко привязали к банкомату эластичные тросы и свалили его на землю. Тягач, как бы в раздумье, подъехал затем к стоявшему поблизости автомобилю, принадлежащему кому-то из сотрудников банка, и, подняв, двинулся, держа его на весу, прочь из кадра.

Тут в объективе крупным планом показалась рука с баллончиком. Смуглый палец нажал на кнопку распылителя, и краска залила линзы следящей камеры. Это был конец всего отснятого материала, имевшегося у службы безопасности.

Но отнюдь не конец атак. Нападавшие не просто грабили. Было перевернуто все, что можно перевернуть, вытащено все, что можно унести, в том числе внутренние следящие камеры, ковры, кресла, светильники и банковские запоры. Создавалось впечатление, что заговорщики наказывали банк за что-то, ведомое лишь им. Или известное лишь их руководителям. Они намертво залили клеем пазы во всех окнах и дверях, оборвали все электрические и телефонные кабели, облили вонючей ядовитой дрянью стены. За восемь минут шестьдесят человек столь основательно поработали над зданием, что позже его пришлось определить под снос.

В результате следствия по этому делу преступники не были найдены. Не удалось даже установить личности «бунтовщиков». В ходе расследования, когда начали разбираться с Вустерским банком, на свет выплыли грандиозные финансовые махинации. Разразившийся скандал привел к отставке трех представителей власти штата Массачусетс и заключению в тюрьму четырех банковских деятелей, а также мэра города Вустера. Скандал с Вустерским банком был одним из главных вопросов во время только что закончившихся выборов в американский Сенат.

Организация такого рода «беспорядков» требовала хорошо налаженной службы слежения, решительности и преданных исполнителей. Это указывало на наличие некоего нового сильного центра власти. Понятно было, что осуществление акции связано с его сложными целями и интригами. Но как?! Каким образом завербовали людей, как их тренировали, одевали, перевозили, как им платили? И – наиболее интригующий вопрос – как потом сумели добиться полного молчания?

Как-то раз Оскар Вальпараисо представил себе политическую борьбу в виде игры в шахматы. Его любимой игры. Кони, слоны, ферзи, влияние и стратегия, горизонтали и вертикали, черные и белые клетки. Однако картина, складывающаяся после просмотра пленки, не подходила под это определение. Запечатленные на кадрах события не походили на шахматную партию. Да, конечно, игра велась на общественной шахматной доске, все верно, но речь шла не об отдельных фигурах, о ладье или короле. Это напоминало шевелящийся клубок, пчелиный рой. Это была некая новая общность, противоречащая всему остальному, преследующая собственные цели, вынырнувшая и вновь затаившаяся в безмолвных глубинах, спрятанных за переплетениями все более и более усложняющихся нелинейных социальных структур.

Оскар тяжело вздохнул и, захлопнув лэптоп, посмотрел в другой конец длинного автобуса. Предвыборный штаб на протяжении последних тринадцати недель жил, не выходя наружу, обрастая постепенно горами мусора. Они добились победы и теперь сбрасывали стресс после героического напряжения предвыборной борьбы. Их бывший патрон Элкотт Бамбакиас ныне стал новым сенатором от Массачусетса. Оскар принес ему победу. Избирательная кампания закончена, а команда отослана прочь.

И все же двенадцать человек продолжали двигаться дальше на сенаторском автобусе. Кто-то храпел в откидных креслах, кто-то резался в покер на выдвижных столиках, кто-то неловко перебирался через сваленное грудой грязное белье. Периодически они все, не глядя, отработанными машинальными движениями доставали с полки бутерброды.

В подлокотнике кресла раздался звонок. Оскар сунул руку внутрь, достал тканевый телефон и рассеянно хлопнул по нему.

– Да, Фонтено? – сказал он в микрофон.

– Вы хотели бы добраться до Лаборатории сегодня?

– Было бы отлично!

– Насколько это важно? У нас проблема – на шоссе блокпост.

– Вымогают деньги, да? – переспросил Оскар. Брови его поползли вверх, но выражение лица по-прежнему оставалось невозмутимым. – Откровенно требуют взяток? Вот так попросту?

– Попросту нынче ничего не бывает, – ответил Фонтено. Шеф безопасности избирательной кампании не пытался философствовать. Он лишь констатировал то, что происходило в действительности. – Это не похоже на те мелкие посты, что мы встречали. Тут работают военно-воздушные силы США.

Оскар обдумывал полученную информацию. Она не обещала ничего хорошего.

– Это точно ВВС? Блокируют федеральное шоссе?

– Здесь, в Луизиане, как всегда, норовят все сделать по-своему, – сказал Фонтено. Шум гудящих машин в бумажном наушнике телефона достиг крещендо. – Оскар, думаю, вам лучше самому подъехать сюда. Я знаю Луизиану, я здесь родился и вырос, но у меня нет слов, чтобы описать, что здесь творится.

– Хорошо, – ответил Оскар. – Я выезжаю.

Он запихнул телефон в рукав. Они с Фонтено были знакомы уже много лет, но тот ни разу не обращался к нему с подобными предложениями. Фонтено никогда и никому не предлагал разделить с ним возможный риск. Проработав много лет профессиональным телохранителем, он автоматически избегал подобных ситуаций.

Оскара не надо было просить дважды. Отставив в сторону лэптоп, он поднялся и обратился к сидящим в автобусе.

– Народ, слушайте, у нас проблема! Нас ждет очередной небольшой блокпост.

Послышался общий заунывный стон.

– Фонтено впереди разбирается с этим. Джимми, включай защиту!

Водитель свернул с шоссе и активировал встроенные средства безопасности. Оскар мельком глянул в окно. В действительности их автобус не имел окон. Снаружи у него были сплошные металлические стенки. Широкие внутренние «окна» на самом деле представляли собой экраны дисплеев, подсоединенные к наружным камерам слежения и передававшие происходящее снаружи с яркими и безжалостными подробностями. Автобус Элкотта Бамбакиаса был оборудован с учетом всевозможных ситуаций. В сложных случаях велась непрерывная запись на видео, которая тут же транслировалась через спутниковую связь в защищенный архив, расположенный в глубине Скалистых гор.

В настоящий момент люди, сидевшие внутри, лениво обозревали два ряда высоких зеленых сосенок и какой-то забор с проржавевшей проволокой поверху. Они припарковались на обочине Федерального шоссе 10 через десять миль после жуткого постиндустриального городка Сульфур, штат Луизиана. Когда они его проезжали, то команде, с любопытством смотревшей в окна, каджунский( Каджуны – потомки французских католиков, после захвата Англией Канады в 1755 году переселившихся на юг штата Луизиана.) город, окутанный клубящимся зимним туманом, показался одним гигантским нефтеперерабатывающим заводом, окруженным грязными пятнами жнивья и щербатыми жилыми трейлерами.

Сейчас туман рассеялся, и в той стороне, где располагался Сульфур, виднелись огоньки двигающихся машин.

– Я иду на выход, – громко заявил Оскар, – чтобы ознакомиться с ситуацией.

Донна, консультант-имиджмейкер, принесла Оскару белую рубашку. Он надел свои шелковые подтяжки, парадную шляпу и миланский тренч.

Пока стилистка сосредоточенно выбирала подходящие ботинки, Оскар задумчиво оглядел команду. Да, свежий воздух и немного активности – как раз то, что им нужно.

– Кто-нибудь желает помериться силами с ВВС? Джимми де Пауло вскочил с водительского кресла.

– Я готов!

– Джимми, – мягко возразил Оскар, – тебе нельзя. Без водителя мы не можем.

– Ох, да! – Огорченный, тот рухнул обратно на сиденье.

Мойра Матараццо нехотя выпрямилась на своем месте.

– А что, есть какая-то необходимость, чтобы я в этом участвовала? – Это была первая неделя, которую Мойра отдыхала. Будучи ответственной, за PR-акции, она в течение последних месяцев почти непрерывно находилась перед съемочной камерой. Обычно тщательно следившая за своим внешним видом, сейчас Мойра была в мятой пижаме, с взлохмаченной головой и растрескавшимися губами. Из-под набрякших век зло сверкали глаза. – Потому что если это необходимо, то я выйду, хотя я не вижу, зачем я тут нужна. – Мойра жалобно скривилась. – Блокпосты могут быть опасны!

– Тогда тебе обязательно надо выйти, – раздался язвительный голос Боба Аргова, системного администратора кампании. Судя по повышенному тону, он находился на грани нервного срыва. Боб пил со дня празднования победы на выборах. Сначала он пил на радостях, но по мере того, как бежали дорожные мили и увеличивалось количество методически опустошаемых бутылок, Боб начал впадать в состояние классической посттравматической депрессии.

– Я пойду с вами, мистер Вальпараисо! – подал голос Студент Норман. Как всегда, на него никто не обратил внимание.

Двенадцать сотрудников все еще оставались в штате и на заработке, проживая последние деньги, выделенные на проведение кампании. Официально они находились в оплачиваемом отпуске. Благородный жест был вполне в духе Элкотта Бамбакиаса. Одновременно это была мягкая ссылка. Бывших сотрудников отправили подальше от новоиспеченного сенатора, харизматического миллионера, вернувшегося в ультрасовременный штаб в Кембридже и занятого в данный момент набором нового персонала, который будет помогать ему править. Старая же команда после месяцев сумасшедшей работы, потребовавшей от них многих личных жертв, была отослана прочь с чеком в зубах и сердечным рукопожатием на прощанье.

Оскар Вальпараисо был главным политическим консультантом Элкотта Бамбакиаса. Он был также исполнительным директором избирательной кампании. На гребне успеха Оскар успел выбить себе новое неплохое назначение. Благодаря быстрому нажатию нужных закулисных кнопок он получил должность политического аналитика Комитета по науке при американском Сенате. Сенатору Бамбакиасу вскоре мог понадобиться этот Комитет.

У Оскара были цель, работа, возможности, способности и будущее. Другие члены команды не имели ничего. И Оскар это знал. Он, пожалуй, даже слишком хорошо знал всех собравшихся здесь. За последние восемнадцать месяцев Оскар нашел и уговорил их, платил и командовал ими, льстил и обхаживал, и, наконец, сплотил в слаженную команду. Он обеспечивал рабочую обстановку, следил за расходами, раздавал должности, руководил общением с кандидатом и даже регулировал возникающие на ходу проблемы, связанные с наркотиками или романтическими отношениями. В конце концов, он привел их к успеху.

Оскар и сейчас оставался для них средоточием власти, и они инстинктивно следовали за ним. Находящиеся «в отпуске» деятельные единицы бывшего предвыборного штаба смутно надеялись, что еще может что-то произойти. Правда, нынешнего боевого задора оскаровской команды, наверное, едва хватило бы на то, чтобы достать из печенья бумажку с предсказаниями судьбы.

Оскар перекинул через плечо ремень кожаной сумки и после некоторого раздумья сунул внутрь распылитель с зарядами, не поражающими насмерть. Йош Пеликанос, его мажордом и главный специалист по денежным операциям, протянул Оскару кредитную карточку.

Лицо Пеликаноса выглядело помятым, затянувшееся празднование успеха оставило свои следы. Тем не менее, он был готов следовать наружу. Будучи вторым, после Оскара человеком в команде, Пеликанос всегда стремился подчеркнуть это на публике.

– Я пойду с тобой, – пробормотал он, шаря в поисках шляпы. – Позвольте, я только немного приведу себя в порядок.

– Ты остаешься, Йош, – спокойно заявил Оскар. – Мы слишком далеко от дома. Ты должен присматривать за всем здесь.

– Приготовлю кофе. – Пеликанос наклонился, непроизвольно нажав кнопку выдачи новостей, и одно из окон автобуса заполнил поток информации из Сети. Йош тем временем пытался нашарить ботинки.

– Тогда я пойду! – с надеждой воскликнул Норман. – Ну, Оскар, позволь мне!

Норман, по кличке Студент, оставался последним из трех дюжин интернов, мальчиков на побегушках, что набрала себе в помощь кампания Бамбакиаса. Остальные добровольцы отсеялись еще в Бостоне, но интерн Норман, студент Массачусетского технологического института, работал как ишак и беспрекословно терпел бесконечные издевательства и непомерную эксплуатацию. Команда захватила парня «в отпуск» не по каким-либо особым соображениям, а попросту по привычке.

Пневматическая дверь открылась с пронзительным шипением. Впервые за долгую поездку по территориям четырех штатов Оскар и Норман выбрались из автобуса. После сотен часов сидения в замкнутом пространстве они ступили на землю с ощущением первопроходцев, высадившихся на далекой планете. Оскар со смутным удивлением отметил, что неровный склон по бокам скоростной автострады засыпан тоннами размельченных устричных раковин.

Высокие, примятые ветром заросли на придорожной полосе были грязного буро-зеленого цвета. Ветер дул с востока и нес вонючие серные испарения и биоиндустриальную копоть от Сульфура. Казалось, что эту копоть срастили с генетически модифицированными дрожжами, и она с яростным неистовством пожирала все вновь появляющиеся зеленые побеги. Белый клин улетающих цапель двигался, строго соблюдая рядность, в облачном небе над головой. Поздним ноябрем 2044 года южная Луизиана вяло готовилась к зиме. Хотя вряд ли кто, кроме жителей Массачусетса, мог счесть это зимой.

Норман быстро извлек мотоцикл с коляской из грузового отсека автобуса. Мотоцикл, изготовленный и проданный в Кембридже, штат Массачусетс, был облеплен профсоюзными ярлыками, предупреждениями о соблюдении безопасности и многочисленными наклейками с инструкциями по использованию встроенного программного обеспечения. Очень характерно для Бамбакиаса – купить мотоцикл с электронной начинкой как у трансконтинентального лайнера.

Норман перегнулся через сиденье, чтобы проверить аккумуляторы. «Только без выкрутас», – предупредил его Оскар, залезая в коляску и помещая шляпу себе на колени. Они надели изящные шлемы из пеноматериала и съехали с грузовой платформы автобуса.

Норман по обыкновению несся как сумасшедший. Норман был молод. Ему ни разу в жизни не приходилось иметь дела с механизмами, в которых не было бы встроенных автоматических систем рулевого управления и балансировки. Потому мотоцикл он вел без всякого изящества, будто занимался алгебраическими вычислениями при помощи ног.

Сумерки мягко опустились на придорожные сосны. Движение остановилось за два километра до моста через реку Сабин. Норман и Оскар съехали на обочину дороги, их интеллектуальный мотоцикл с коляской двигался по ракушечной насыпи с неуклюжей грацией кибернетического механизма. Попавшие в ловушку дорожной пробки держались покорно и стоически. Водители-профессионалы – те, что вели внушающие невольный страх трейлеры с биохимическими цистернами или унылые громады фургонов со зловонными морепродуктами, – уже свернули с автострады и встали на стоянку. Блокпосты в нынешние дни стали, к сожалению, обычным делом.

Туристическое управление штата Луизиана содержало приют у обочины шоссе. Здание прилепилось у обрыва над рекой, как раз на границе штата. Штаб-квартира туристов представляла собой трогательно-уродливое сооружение, имитирующее стиль построек до Гражданской войны 1861 года – с кирпичной облицовкой и белыми колоннами.

Сейчас здание окружало недавно поставленное переносное заграждение из колючей проволоки. Автострада, ведущая в Техас, была целиком перегорожена: поперек шоссе поставили полосатый шлагбаум, торчали караульные будки и высились минные заграждения. Правда, их заряды были не смертельны: всего лишь пенные и клеящие мины.

Гигантских размеров матово-черный геликоптер сидел на своих полозьях по соседству с автострадой. Внимательный механический страж выглядел совершенно нелепо. Его прожектора освещали бетонированную площадку пронзительным голубоватым светом. Колоссальная машина была под завязку нагружена боевым оружием великих американских ВВС. Древнее вооружение «земля-воздух» было до такой степени ненормально сложным и архаичным, что его Назначение оставалось полной загадкой для Оскара. Имелись ли там картечницы Гатлинга (Картечницы Гатлинга – многоствольное скорострельное оружие, картечницы. Р. Д. Гатлинг (1818 – 1903) – американский изобретатель оружия.) ? Ускорители частиц? Может быть, какие-то лазерные пушки? Все это выглядело чудовищно – некая кошмарная помесь швейной машинки с оскаленной миногой.

Под сверкающими лучами прожекторов геликоптера офицеры ВВС в синей униформе останавливали машины, что ехали из Луизианы. Народ, сидящий в автомобилях, в основном туристы из Техаса, был подходящим объектом для дойки.

Вооруженные силы тщательно обшаривали и обыскивали машины. Они вытащили белые ящики из рефрижераторов и теперь исследовали их содержимое.

Норман с трудом оторвал завороженный взгляд от боевой оснастки геликоптеров.

– Да, шикарная застава, почти как в Теннесси, где были эти крутые цыгане-байкеры, – заметил Норман. – Может, лучше нам убраться отсюда подальше?

– Тут Фонтено, – возразил Оскар.

Фонтено помахал им рукой. Его современный электрический внедорожник лихо двигался по обочине в их сторону. Шеф безопасности избирательной кампании был одет в длинный желтый макинтош и грязные джинсы.

Вид Фонтено всегда действовал ободряюще. Раньше он был секретным агентом – ветеран Секретной службы правительственного уровня. Лично знал нескольких президентов. В действительности, Фонтено потерял левую ногу как раз, когда служил телохранителем при предпоследнем из них.

– ВВС прибыли сюда около полудня, – сообщил он, прислонясь к толстому бамперу «хаммера» и опуская бинокль. – Установили пенно-струйные автоматы и бомбометы с суперклеем. Плюс еще «ежи» и колючая проволока.

– Значит, они, по крайней мере, не искорежили шоссе? – уточнил Норман.

Фонтено проигнорировал вопрос.

– Они пропускают без проблем всех по той стороне, что ведет из Техаса, и выпускают отсюда всех, у кого номера Луизианы. Для местных никаких препятствий. Трясут только приезжих, которые покидают штат.

– Думаю, это имеет смысл, – сказал Оскар. Он снял мотоциклетный шлем, провел по волосам карманным гребешком и надел шляпу. Затем аккуратно выбрался из мотоколяски, пытаясь не испачкать ботинки. Берег Сабин на стороне Луизианы представлял собой одно гигантское болото.

– А зачем им это? – спросил Норман.

– Им нужны деньги, – объяснил Фонтено.

– Почему? – удивился Студент. – Ведь они служат в ВВС.

– Они не получают никакого федерального финансирования на оплату громадных счетов по содержанию их военно-воздушной базы. Если же они не платят, то лишаются коммунальных услуг.

– Значит, продолжается Чрезвычайное положение. Фонтено кивнул.

– Федералы давно мечтают комиссовать эту базу, но власти Луизианы уперлись как ослы. Поэтому конгресс в прошлом месяце просто вычеркнул их из списка находящихся на Чрезвычайном положении. Так что эта база теперь не имеет никаких прав.

– Но это плохо. Это очень плохо. Да ведь это просто ужасно! – воскликнул Норман. – Разве конгресс не мог поставить вопрос на голосование? Я имею в виду, разве это так сложно – закрыть военную базу?

Оскар и Фонтено обменялись понимающими взглядами.

– Норман, ты лучше постой здесь и посторожи наши машины, – добродушно предложил Оскар. – Мистер Фонтено и я должны обменяться парой слов с джентльменами в форме.

Оскар присоединился к бывшему секретному агенту, что хромая шел по обочине вдоль выстроившихся машин. Вскоре они были достаточно далеко, так что Норман не мог их услышать. Приятно было медленно брести на открытом воздухе, где вряд ли имелись подслушивающие устройства. Оскар всегда радовался разговорам, которые велись вне машинного наблюдения.

– Мы можем просто откупиться, вы ведь понимаете, – мягко заметил Фонтено. – Мы же не первый раз имеем дело с дорожными заставами.

– Верно, я предполагаю, что солдаты ни при каких обстоятельствах не будут в нас стрелять?

– О, нет, конечно нет! ВВС не будут нас обстреливать. – Фонтено пожал плечами. – В этой операции задействованы только средства поражения, исключающие убийство. Все это чистая политика.

– При других обстоятельствах, я бы просто откупился, – сказал Оскар. – Если бы мы проиграли кампанию, например. Но мы не проиграли. Мы выиграли. Наш сенатор теперь у власти. Так что теперь для нас это дело принципа.

Фонтено снял шляпу, помассировал лоб, постоянно натираемый тульей, и вновь вернул шляпу на место.

– Есть и другой вариант. У меня заготовлен альтернативный маршрут. Мы можем вернуться немного назад, двинуться в северном направлении по сто девятой автостраде и все же успеть добраться до Буны где-то около полуночи. Это безопасно и никаких дополнительных хлопот.

– Хорошая мысль, – ответил Оскар, – однако давайте все же заглянем к ним. Я нюхом чую здесь скандал. Сенатор обожает скандалы.

Через стекла наглухо запертых машин люди глазели на двоих прохожих. Фонтено легко мог сойти за местного, однако Оскар вызывал неприязнь смешанную с любопытством – мало кто в южной Луизиане одевался как политические функционеры Кольцевой.

– Верно, от этого дела воняет за версту, – согласился Фонтено.

– Ведь местный губернатор – человек с характером, не так ли? Ситуация вроде этой… Для здешних политиков она может быть удобным способом спровоцировать федералов.

– Зеленый Хью – сумасшедший. Но он нормальный сумасшедший, учитывая, что сейчас творится вокруг. Чрезвычайное положение, бюджетный кризис – все это в здешних местах не играет особой роли. Народ на самом деле просто об этом не думает.

Они остановились поблизости от площадки, залитой светом прожекторов геликоптера. Перед лейтенантом ВВС стояла машина с парой туристов из Техаса. Лейтенантом была молодая женщина в синей, подбитой мехом летной форме, в бронежилете и искусно сделанном летном шлеме. Подсоединенный к шлему экран, болтавшийся на ремне и опутанный паутиной проводов, деловито мигал и попискивал.

Техасец, настороженно поглядывая на нее, спросил:

– И что все это значит?

– ВВС предлагают вам купить выпечку, сэр. Луизианская выпечка. У нас есть кукурузные хлебцы, круассаны, муффулета, оладьи… Можем предложить также кофе из цикория. Тэд, у нас остался еще кофе из цикория?

– Только что получили свеженький! – громко отозвался Тэд, расстегивая молнию сумки-рикцж. Он был вооружен до зубов.

– Что ты об этом думаешь? – обратился водитель к своей жене.

– Оладьи здесь всегда густо посыпаются сахарной пудрой, – еле слышно пролепетала женщина.

– Хорошо, и сколько стоят, м-м, четыре круассана и два кофе? Со сливками.

Лейтенант оттарабанила заученную фразу о «добровольном пожертвовании». Водитель достал кошелек и молча протянул кредитную карту. Лейтенант быстро сунула карту в прорезь сотового считывающего аппарата и облегчила счет техасской пары на изрядную сумму. Затем передала в окно еду.

– Будьте осторожны, – напутствовала их она и, отпуская, махнула рукой.

Машина медленно тронулась с места, но, как только миновала линию заграждений, рванулась вперед с бешеной скоростью. Лейтенант, проконсультировавшись с кем-то через переговорное устройство, пропустила следующие три авто с луизианскими номерами. Затем занялась очередными туристами.

Фонтено и Оскар, обогнув площадку, залитую прожекторным светом, направились к командному пункту, устроенному в туристическом приюте. Здание окружала изгородь из переплетенной колючей проволоки; в высоту она доходила до уровня груди и блестела острыми, как бритва, шипами. Окна были затемнены листами фольги. Спутниковые антенны, напоминающие гигантские купальни для чудовищных птиц, высились на крыше. Вооруженный охранник стоял у дверей.

Охранник их остановил. Надетая на нем форма военной полиции была подозрительным образом измята – судя по всему ее вытащили из рюкзака с туристическим снаряжением. Юноша внимательно рассмотрел гостей: перед ним стоял элегантный политик в сопровождении личного телохранителя. Ничего необычного. Молодой солдат просканировал их на наличие оружия – его детектор не обнаружил пластмассового ружья, – и обратился к Оскару: «Ваш ID, сэр?»

Оскар передал ему сверкающий чип с досье. На чипе была вытеснена эмблема федерального Сената.

Четыре минуты спустя они входили в здание. В помещении приюта расположилось около дюжины военных – мужчин и женщин. Вторгшись сюда, они сдвинули имевшуюся мебель к стенам и плотно закрыли и завесили окна и двери.

С потолка доносились глухие удары, скрип и скрежет, будто на чердаке возился и скребся громадный вооруженный енот.

Обслуживающий персонал туристического приюта Луизианы все еще находился в здании. Он состоял из типично южных леди – хорошо одетых дам среднего возраста с аккуратно уложенными прическами с лентами, в юбках и туфлях на низких каблуках. Формально их никто не задерживал, но они были оттеснены в самый дальний угол их затемненного фольгой офиса и выглядели, что понятно, весьма расстроенными.

Командир подразделения ВВС был пьян в стельку. Оскара и Фонтено встречал PR-офицер. Пиарщик тоже был пьян.

В главном офисе громоздилось переносное оборудование для военного командного поста, рядом с подмигивающими экранами валялись вперемешку распечатки и военное обмундирование.

Комната провоняла виски, командир в полном облачении, включая и начищенные до блеска ботинки, валялся на походной раскладной кушетке. Фуражка с козырьком наполовину скрывала лицо.

Офицер, отвечавший за пиар, коренастый ветеран в гражданском, седовласый и со шрамом на щеке, сидел с деловитым видом перед рядом консолей. Сквозь отверстие в консоли протянулись толстые переплетения оптоволоконного кабеля.

– Чем могу быть полезен, джентльмены? – спросил он.

– Мне нужно провести автобус, – ответил Оскар. – Автобус избирательной кампании.

Офицер моргнул. Один глаз открылся полностью, другой не совсем. Голосом он владел, но пьян был сильно.

– А почему бы вам, ребята, не приобрести что-нибудь на миленькой маленькой пекарне наших ВВС?

– Я бы и рад вам помочь, но в нынешних обстоятельствах это будет выглядеть… – Оскар замялся, – бестактно.

Пиарщик легонько постучал сверкающей идентификационной карточкой Оскара по краю консоли.

– Ну, мистер, возможно, вам стоит подумать. Путь обратно в Бостон не близкий.