Текст книги "Призрачный шанс (ЛП)"
Автор книги: Бриттани Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 16
Уорд
Тара снова сидит на пассажирском сиденье моего джипа, такая красивая, что кажется едва ли реальной. Все, что происходило с того момента, как я появился у двери Тилли, казалось нереальным.
– Ты хочешь обсудить это? – спросила Тара. – Ну, знаешь… о чем мы говорили за ужином?
Луна сегодня такая яркая, что я вижу страх на ее лице, несмотря на поздний час.
– А ты хочешь? – подстраховываюсь я.
– Нет, не сейчас. – Она устало откидывается на спинку кресла. – Я просто… хочу забыть обо всем этом. Пока могу, по крайней мере. Трудно забыть, что случилось в старом Замке Китти15.
Я фыркаю, поворачивая машину на свою подъездную дорожку.
Не знаю, только ли мне это кажется, или Тара чувствует то же самое, но каждая клеточка моего тела пылает от предвкушения. Я улавливаю абсолютно все, восхитительный аромат духов на ее коже, то, как лунный свет играет на ее темных волосах и гладкой коже, то, как подрагивают ее идеальные губы.
– Мне нравится, что ты здесь, – говорю ей, а потом надеюсь, что не сказал это слишком рано.
– В твоей машине?
– У меня дома, со мной.
– Не знаю, – говорит она, и мое сердце замирает. – Мне кажется, что я должна быть одета в фирменную футболку с надписью «Дворец кисок», чтобы почувствовать себя дома.
Я заливаюсь смехом, голова кружится от облегчения. Она не сказала, что не хочет быть здесь.
Боже, я так сильно хочу ее. Это все, о чем я могу думать. Она затуманивает мой разум, мои мысли, мои чувства. Все. Я прочищаю горло и глушу двигатель, но прежде чем успеваю сделать что-либо еще, Тара забирается ко мне на колени, каким-то образом умудряясь протиснуться между мной и рулем.
– Привет, – дышит она, проводя пальцами по моим щекам.
– Тара, – говорю я, мой голос срывается, когда произношу ее имя.
– Да. – Это все, что она говорит, а затем ее губы оказываются на моих, отвечая на все мои вопросы.
Я не знаю, как мне удается вытащить нас из машины и при этом удержать Тару, потому что она целует меня так, будто от этого зависит все.
Я не знаю, как мне удалось войти в дом, подняться по лестнице и попасть в свою спальню, и все это при том, что Тара прижималась ко мне, целовала меня, доводя до исступления.
– Я хочу тебя, – говорю ей с отчаянием.
Она откидывает голову назад и смеется.
– Хорошо. Было бы очень неловко, если бы я была единственной, кто хочет заняться сексом сегодня вечером.
Тара усмехается и медленно начинает расстегивать застежку на своей клетчатой юбке.
Когда она падает на пол, я совсем не обращаю на это внимания. Потому что на ней нет нижнего белья.
– А ты знаешь, что я люблю наносить капельку духов на внутреннюю поверхность бедер? – Она говорит это так обыденно, так небрежно, что я удивленно моргаю, переваривая эту информацию.
– Наверное, мне следует проверить это, – рычу я. Эта женщина, эта женщина собирается свести меня с ума.
– Тебе следует, да, – говорит она, стягивая с себя футболку и бросая ее поверх юбки.
Тара, обнажённая передо мной, голая на моей кровати, ее соски твердые, она такая красивая, что на нее больно смотреть.
Когда она раздвигает ноги, маня меня, я больше не теряю времени.
Глава 17
Тара
– Уорд, – бормочу я, все мое тело пылает и ноет от испытываемого желания. Часть меня не может поверить, что я делаю это, а остальная часть меня просто испытывает эйфорию.
Но он не двигается, только держит мои бедра широко раздвинутыми, пристально вглядываясь в меня, словно запоминая каждую линию и изгиб моего тела.
– Я такая мокрая, – говорю я, нуждаясь в его прикосновениях, отчаянно желая этого. Его.
– Черт, – говорит он. – Посмотри на себя. Посмотри, какая ты красивая.
– Раздевайся, – требую я. – Дай мне тоже на тебя посмотреть.
Он самодовольно ухмыляется и стягивает с себя рубашку.
Я стону, садясь и проводя руками по его твердой груди. – Это от работы в саду?
– Вряд ли, – смеется он. – У меня внизу тренажерный зал.
– Выглядит хорошо, – говорю небрежно, и, приподнимая бровь, щипаю его за сосок.
– Ты за это заплатишь, – рычит он с озорным блеском в глазах.
– О, правда? Я надеюсь, что ты заставишь меня заплатить за это.
– Ты заплатишь оргазмами, Тара. Таким количеством оргазмов, что ты будешь сомневаться, сможешь ли их пережить.
– И ты будешь делать те вещи своим языком, которыми я не могу насытиться?
Он смеется, целуя меня, толкая обратно на кровать, и я жду, что он продолжит делать это со мной, продолжит целовать меня…
Но он этого не делает.
Он отстраняется, затем грубо раздвигает мои ноги и впивается в мою киску, как изголодавшийся мужчина.
– О Боже, Уорд. Боже мой, – стону я, извиваясь у его рта. Он проводит языком вверх-вниз по моему клитору. Я уже такая мокрая.
– Ты такая чертовски вкусная, – говорит он мне, и я задыхаюсь, когда он вводит в меня палец, заполняя меня.
– Больше, – удается сказать мне, – Я хочу больше.
– Жадная, Тара. Чертовски жадная. – Он делает паузу, добавляя еще один палец, и смотрит на меня. – Послушай, какая ты мокрая. – Конечно, его пальцы издают хлюпающий звук, когда он вводит и выводит их.
Я двигаю бедрами, требуя его рта, его языка.
Но он просто медленно трахает меня пальцами, мы оба тяжело дышим, наблюдая друг за другом.
Медленно он убирает руку от моего тела, затем слизывает влагу с пальцев, а я задыхаюсь, умирая от желания кончить.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Тара, – требует он, и я обхватываю его одной ногой, притягивая к себе.
– Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить столько раз, чтобы я почувствовала приближение своей погибели.
– Хорошо. – Он ухмыляется. – Я тоже этого хочу.
– Ах, – стону я, когда он опускает голову между моих ног, облизывая и посасывая, используя пальцы и язык, доводя меня до безумия. Мой оргазм так близок, так близок – и когда он прикусывает внутреннюю сторону моего бедра, жестко трахая меня пальцами, я выгибаюсь, и мой первый оргазм заставляет меня содрогаться на кровати.
– Вот так, блядь, правильно, детка. Кончи для меня.
Мои ноги дрожат, и я парю, парю от Уорда Карлайла и его ловкого языка и рук, наслаждаясь оргазмом.
– Ни хрена себе, – говорю я, тяжело дыша.
– Сколько еще, прежде чем ты почувствуешь, что умираешь? – лениво спрашивает Уорд. Он проводит языком по всей киске, и я стону.
– Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Уорд. Прямо сейчас.
– Так требовательно.
– Мне это нужно.
Он отстраняется.
– Я обещал тебе смертельное количество оргазмов.
– Уорд, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я закричу. – Я выдавливаю из себя эти слова, и он смеется, приподнимая бровь.
– Ты будешь кричать, пока я тебя трахаю, Тара? – спрашивает он.
– Зависит от того, насколько хорошо ты это сделаешь, – отвечаю ему, чувствуя себя дерзкой.
Он медленно слезает с кровати, и я сажусь, с интересом наблюдая, как он расстегивает джинсы, затем стягивает их вместе с трусами-боксерами.
– Вау, – говорю я, округлив глаза. Его член… большой. Толстый.
Я облизываю губы в предвкушении.
Он проводит рукой по своей длине, и на кончике выделяется сперма, пока я смотрю.
– Ты этого хочешь? – спрашивает он грубовато. – Ты хочешь мой член?
– Да, – говорю ему, и он ухмыляется.
– Да?
– Да.
– Знаешь, я как бы ожидал, что ты будешь говорить мне пошлости.
– Если ты сейчас же не вставишь этот большой и толстый член в мою киску, я пойду и возьму огромный фаллоимитатор из коллекции моей тети и сделаю это сама.
Он долго смотрит на меня, а затем начинает хохотать.
– Если подумать, давай оставим грязные разговоры для меня.
– Я согласна, если только ты сразу же вставишь это в меня.
Он стонет, и я поднимаю одну ногу, придерживая ее рукой.
– Черт, Тара.
– У тебя – спортзал; у меня – йога на YouTube.
Он мягко ухмыляется, доставая из тумбочки презерватив, и я опускаю руку между ног, наблюдая, как он раскатывает его на себе. И вот, наконец, он оказывается на мне, его губы на моем лбу, он целует мои щеки, потом мой рот, пока я не растворяюсь в нем.
– Тара. – Он произносит мое имя на выдохе, сквозь стиснутые зубы, и на его губах оно звучит как рай.
Я извиваюсь, пытаясь заставить его войти в меня, дико нуждаясь, желая и лаская этого большого мужчину.
Он прижимает свой член к моему входу и медленно, томительно проталкивается внутрь.
– Трахни меня, – говорю я, зажмуривая глаза, когда он растягивает меня, и меня охватывает восхитительное, пьянящее чувство полноты.
– В этом весь смысл, – бормочет он, и я ухмыляюсь ему.
Когда он полностью входит в меня, я задыхаюсь, а мои пальцы впиваются в его мускулистые руки.
– Расслабься, Тара. Расслабься, милая. Я держу тебя. Ты можешь принять меня. Ты выдержишь это.
Он прижимается своими губами к моим, нежно обхватывая одной рукой мой затылок. Другой рукой он ласкает мой сосок, даже когда он начинает входить и выходить из меня, задавая восхитительный ритм, который кажется таким правильным. Я подстраиваюсь под его темп, догоняя второй оргазм. Когда я обхватываю его ногами за талию, притягивая глубже, он стонет, двигаясь быстрее.
– О, черт, я так близко. Я так близко, – хнычу.
– Кончи для меня, – говорит он, как всегда, требовательно. Его ладонь скользит по моему телу, опускается ниже, пока он не начинает кружить пальцами по моему клитору. – Кончи для меня, Тара, сделай это.
– Да, да, сильнее, – отвечаю я.
– Ты хочешь сильнее?
– Пожалуйста, – стону я.
– Черт, Тара, – бормочет он, затем: – Встань на четвереньки.
Я чуть не вскрикиваю, когда он выходит из меня, но знаю, знаю, что он прав. Я знаю, что это будет так приятно, поэтому делаю, как он просит.
– Шире.
Я широко раздвигаю колени, и он пристраивается позади меня, держа одной рукой мою талию, а вторая рука скользит ниже, снова легко нащупывая мой клитор, как будто он знал мое тело всю свою жизнь, как будто он был создан для этого.
– Теперь ты будешь кричать для меня, – говорит он мне, и с этими словами входит в меня, заполняя до отказа.
И я делаю это. Кричу. Я кричу, когда он вбивается в меня, его пальцы кружат по моему клитору, мой оргазм настигает меня быстро и сильно, и я высоко взлетаю, паря в эфории, пока он продолжает жестко трахать меня. Он входит еще раз, два, а потом стонет, мое имя звучит на его губах как молитва, когда он кончает в меня.
– Вау, – глупо говорю я.
– Ага, – соглашается он, и мы оба смеемся. Он исчезает на секунду, а затем возвращается с теплой, влажной мочалкой. Мои глаза расширяются, когда он осторожно, тщательно вытирает меня, а затем себя. Когда заканчивает, он снова забирается в постель рядом со мной.
Если бы я еще не была одержима Уордом Карлайлом, то этот маленький момент заботы обо мне покорил бы меня.
Он прижимает меня к своей груди, и я прижимаюсь к нему, вздыхая от удовольствия. – Это было…
– Чертовски идеально. Как я и предполагал. – Его губы касаются моей шеи, и я прижимаюсь к нему, удовлетворенная, сонная и переполненная счастьем. – Тара, я…
– Ммм? – спрашиваю я, уже засыпая.
– Ты мне действительно нравишься. Я не хочу притворяться. Я хочу, чтобы это было по-настоящему.
– Хорошо, – говорю ему, зевая. – Так и есть.
Он молчит так долго, что я думаю, может быть, он заснул на мне.
– Правда?
– Да, ты, горная устрица. Я в тебя по уши влюбилась.
Он не отвечает, но, когда притягивает меня еще ближе, укрывая одеялами, мне становится все равно, что я открылась ему.
Я хочу, чтобы он знал, что достоин любви.
Глава 18
Уорд
Она в меня влюбилась.
Слава богу.
Облегчение, счастье и все хорошие эмоции захлестывают меня, и я даже не успеваю ответить ей, как она уже засыпает, ее дыхание глубокое, сладкое и ровное.
Она влюбилась в меня.
Я вдыхаю совершенный запах ее кожи и волос, смакую ощущение ее теплого тела, прижатого к моему, и вскоре тоже засыпаю.
***
Мы в лесу. Холодно.
– Уорд? – Тара материализовалась из воздуха рядом со мной, на ее лице растерянное выражение. – Что происходит?
– Мы спим, – говорю ей, потому что да, очевидно, что именно это и происходит.
– А, ну да. – Она пожимает плечами. – В лесу?
– Да.
– Тут холодно.
– Да. – Мы продолжаем идти некоторое время, куда, я не знаю. Просто знаю, что должен туда попасть, что мы с Тарой должны попасть туда вместе.
Сосновые иголки хрустят под нашими ногами, и не раз с деревьев на нас смотрят звериные глаза.
– Мне это не нравится, – бормочет Тара, и я хватаю ее за руку и сжимаю.
Она права. Чем дальше мы заходим в лес, тем гуще становится туман, цепляясь за нас цепкими пальцами. Чувство ужаса нарастает с каждым шагом, тяжесть в ногах становится невыносимой.
– Не могу пошевелиться, – говорит Тара, ее глаза круглые от ужаса. – Почему это кажется таким реальным?
В ее волосах паутина и сосновые иголки, но, когда я пытаюсь их смахнуть, мои руки становятся такими же тяжелыми, как и ноги.
– Элис, Элис, ты тут? – зовет молодой мужской голос, и через несколько секунд на поляну выходит мужчина с мальчишеским лицом, одетый в старомодные брюки.
– О нет, – шепчет Тара. – О нет. Это совсем нехорошо.
Волосы на моем загривке встают дыбом.
– Проснись, проснись, проснись, – говорит Тара. – Это нехорошо.
– Я здесь, Генри. – Милая молодая женщина, почти точная копия Тары, вбегает в лес с небольшой сумкой. Генри подхватывает ее на руки, кружит, и она смеется. В этом смехе столько легкости и беззаботности, что он не сочетается с густым, осязаемым ощущением ужаса.
– Ты уверена, что хочешь убежать? Выйти за меня замуж?
Элис кивает, лента в ее волосах развевается от ее энтузиазма.
– Да, Генри, да. Давай устроим то, о чем мы говорили, обручимся?
– Я хочу жениться на тебе в церкви, как ты того заслуживаешь.
– А я хочу выйти за тебя сейчас. – Элис вызывающе поднимает подбородок. Я не раз видел такое же выражение на лице Тары.
– Как я могу отказать?
Элис улыбается ему и развязывает ленту с волос, толстую зеленую бархатную ленту.
– Ты готов? – спрашивает она его, задыхаясь.
Им нелегко завязать ленту вокруг запястий, и они смеются друг над другом, неловко справляясь с бархатом.
– Повторяй за мной, – певучим голосом произносит Элис, и по поляне проносится мощный гул, от которого у меня звенит в ушах.
Тара напрягается рядом со мной, ее рот открыт от ужаса.
– Как связаны наши руки, так связаны наши сердца, умы и души.
Генри повторяет клятву, глядя на Элис с такой любовью в глазах, что становится больно.
– Мы соединяемся в любви, доверии и партнерстве через узлы этого сплетения…
– Что это за дьявольщина? – На поляну, пошатываясь, выходит огромный мужчина с седеющими на висках волосами. – Элис, ты смеешь бросать мне вызов?
– Отец, нет…
Фигуры становятся призрачными, они двигаются так быстро, что я едва успеваю понять происходящее. У меня сводит желудок, а Тара рядом со мной практически задыхается от волнения.
Когда фигуры вновь обретают твердую форму, Элис рыдает над телом Генри, а отец оттаскивает ее в сторону.
– Черт, – вздыхает Тара, и я снова пытаюсь дотянуться до нее, но не могу пошевелиться. Я хочу обнять ее. Она нужна мне.
Внезапно Элис исчезает из отцовской хватки, появляясь прямо перед нами.
Я не могу дышать.
Там, где должны быть ее глаза, ничего нет. Ничего.
– Закончи клятву. Заверши скрепление рук. Дай нам упокоиться.
Генри снова появляется позади нее, положив руку ей на плечо, его лицо измождено и полно скорби.
– Дайте нам упокоиться.
Глава 19
Тара
Я сижу прямо, обливаясь холодным потом. В окно проникают первые бледные лучи рассвета.
– Это был сон, – сонно бормочет Уорд.
– Проснись, – говорю ему, чувствуя себя больной и на грани слез. Нет, не так, я плачу.
– Мне приснился кошмар, – говорит он, садясь и притягивая меня к себе. Он весь липкий, его кожа холодная на ощупь.
– Мне тоже, – всхлипываю я. – Это были Элис и Генри…
– Я был в лесу, – одновременно говорит Уорд.
Он смотрит на меня, белый как простыня, и я понимаю.
Я знаю, что это был не сон.
Медленно он поднимает руку и вынимает что-то из моих волос. Сосновая иголка, покрытая паутиной.
Мои руки начинают дрожать.
– Расскажи мне о своем сне.
– Ты была в нем, – медленно говорит он. – Мы видели…
– Мы видели, как отец Элис убил Генри, когда они женились, – заканчиваю я.
– Что за хрень? – спрашивает Уорд.
– Я не знаю.
– Ты помнишь, что она сказала в конце?
Я вздрогнула. Я никогда не забуду ничего из этого. Никогда.
– Она сказала, что надо закончить. Чтобы они могли упокоиться.
– Что закончить?
– Обряд венчания, – говорю ему.
– Я не знаю, что это такое.
– Это разновидность брачной церемонии. – Я смотрю на него в отчаянии, зная, что мы должны сделать, чтобы помочь Элис и Генри – и остановить проклятых призраков – но не хочу принуждать его.
– Брак? – повторил он. – Они женились друг на друге, когда… – Он несчастно вздыхает. – Это ужасно.
– Они были влюблены, и у них украли всю их жизнь. Я была до смерти напугана во сне… или что там было, но на самом деле? Правда, мне просто жаль их.
– Ну, давай найдем какую-нибудь веревку.
– А? – Его слова застают меня врасплох.
– У меня нет бархатной ленты, понимаешь? – говорит он, приподняв одну бровь.
Я импульсивно целую его, бросаюсь ему на шею, прижимаясь к нему всем сердцем.
– Ты просишь меня выйти за тебя замуж?
– Я хочу с тобой обручиться – это так называется?
Я киваю.
– Ты обручишься со мной в лесу, чтобы мы наконец-то смогли выспаться?
– Это единственная причина? – тихо спрашиваю я.
– Ты же знаешь, что нет, – уверенно говорит он. – Я не собираюсь давить на тебя, но, если какие-то призраки заставляют нас завязать узел, – на его лице появляется понимание, – О, теперь я понял.
Я не могу сдержать небольшой смешок, который вырывается из меня.
– Как я уже говорил, если какие-то призраки заставляют нас пожениться, то кто я такой, чтобы спорить с духами?
– Ты очень спокойно все это воспринимаешь, – мягко говорю я.
– Да. – Он почесывает челюсть. – Знаешь, у меня есть одна просьба. Прежде чем мы тайно поженимся.
– Какая? – Я игриво трясу его за руку. – Секс? Минет? Собственная коллекция чудовищных фаллоимитаторов?
– Переезжай ко мне, – серьезно говорит он.
Я моргаю.
– Хотя бы до тех пор, пока ты не будешь готова найти свое собственное жилье, или пока я тебе не надоем, или, может, никогда не съедешь… Он поднимает обе брови.
– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?
– Мы собираемся обручиться, и свидетелями будут призраки. Я думаю, ты должна переехать ко мне. Только на некоторое время, знаешь, а потом ты сможешь съехать. – Он пожимает плечами. – А может быть, ты пристрастишься к моим блинчикам и никогда не уйдешь.
На моем лице появляется счастливая ухмылка.
– Уорд Карлайл, ты просишь меня покинуть мой «Дворец кисок»?
– Тара, я прошу тебя позволить мне поклоняться твоему дворцу каждую ночь.
Я смеюсь, а затем киваю.
– Ага.
– Да?
– Да.
Он спрыгивает с кровати совершенно голый.
– Ладно, пошли искать веревку.
Нам требуется гораздо больше времени, чем мы думали, чтобы найти что-то подходящее для нашего обручения, и Уорд настаивает на том, чтобы я надела его треники и толстовку в лес, так что к тому времени, когда мы приходим на спорный участок, солнце уже полностью встало.
Это прекрасный октябрьский день, и он, кажется, совершенно не соответствует вчерашнему кошмару.
– Странно, что так солнечно и хорошо, – говорю я Уорду.
– Ты заслуживаешь все солнечные и прекрасные осенние дни, – тут же отвечает он, и мое сердце сжимается от умиления.
Никому из нас не нужна помощь, чтобы вспомнить дорогу, и мы молча идем.
– Ты чувствуешь это? – спрашиваю я, сжимая его руку.
– Дежавю или то, что за нами кто-то наблюдает? Потому что я чувствую и то, и другое.
– Ага, – сразу же говорю я, и он смеется, но этот смех быстро прерывается тем, что мы на месте.
На той же самой поляне, где мы были прошлой ночью, во сне или наяву.
Здесь больше никого нет, по крайней мере, никого из тех, кого мы можем видеть, но я их чувствую. Здесь, в глубине леса, холоднее.
– Я рада, что ты заставил меня надеть твои треники.
– Не могу дождаться, когда сниму их с тебя. – Он шлепает меня по попе, и я взвизгиваю от неожиданности.
– Это как-то неуважительно, – шепчу я ему. – Они смотрят.
– Я знаю, – говорит он. – Я чувствую это. Но я хотел, чтобы они видели, что мы собираемся весело провести время в браке. Он достает из кармана моток кухонной бечевки и протягивает руку ладонью вверх.
Я беру ее, и меня охватывает торжественность этого события.
– Мы делаем это, – шепчу я.
– Есть сомнения?
Я обдумываю его вопрос, и в ожидании он нахмуривает брови.
– Знаешь, мне кажется, что я должна была бы больше… беспокоиться об этом. Выйти за тебя, переехать к тебе и все такое. Но… мне кажется, что это правильно. – Какой дурацкий способ сказать это.
– Это правильно, – соглашается он, и когда он это говорит, это совсем не кажется неадекватным.
Вместе мы обматываем веревку вокруг наших запястий. Я высовываю язык, концентрируясь, пока мы завязываем шнур.
– Было бы проще, если бы кто-то другой связал его за нас.
– Да, но когда доходит до дела, брак только между нами двумя, не так ли? – Он улыбается мне, так искренне и с надеждой, что я вижу только его. Он – все, что я хочу видеть.
– Ты помнишь клятву? – спрашивает он.
– Нет, – мотаю я головой, а затем свободной рукой достаю телефон из кармана тренировочных штанов. На поиск клятвы в Интернете уходит совсем немного времени, и Уорд в ожидании медленно поглаживает внутреннюю сторону моего запястья.
– Ты уверен? – Я могу спросить его в последний раз.
– Тара, я никогда в жизни не был так уверен.
– Хорошо. – Мы улыбаемся друг другу, как дураки, в течение минуты. – Повторяй за мной, – говорю я, и по позвоночнику пробегает дрожь.
Мы повторяем историю.
– Как связаны наши руки, так же связаны наши сердца, умы и души.
Уорд повторяет фразу, его пальцы крепко и уверенно держат мое запястье. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он смотрит сейчас. Я уверена в этом.
– Мы соединены любовью, доверием и партнерством через узлы этого сплетения… – Я делаю паузу, бросая взгляд на телефон, и Уорд повторяет мои слова.
Холодный воздух проносится по моим плечам, поднимая распущенные волосы и развевая их.
– Пусть с каждым новым испытанием и победой узы этого обручения становятся все крепче. – Эти слова начинают действовать на меня. Реальность того, что значит обещать другому человеку не просто выйти за него замуж, а прожить с ним всю жизнь, сквозь трудности и невзгоды, сильно поражает меня.
Может быть, мы оба сошли с ума, взяв на себя такие обязательства, но… это приятно. Приятно дать обещание попробовать, признать, что в жизни не бывает просто.
Это реально.
По щеке скатывается слеза, и Уорд протягивает другую руку и убирает ее, повторяя клятву.
– Пусть наша любовь будет маяком надежды для тех, кто нас знает.
Уорд повторяет ее, наклоняясь так, что его лоб касается моего.
Ветерок проносится по поляне, шелестит соснами вокруг, шумит, словно лес вздыхает.
Как будто две души наконец-то успокоились.
– Ты думаешь, они ушли? – спрашивает Уорд.
– Я думаю, что они упокоились, – произношу. Я устала, истощена, хотя все, что я сделала – это дала несколько обещаний человеку, в которого влюбляюсь с каждой секундой все сильнее.
Такое ощущение, что простые слова любви и доброты – это самая сильная магия из всех возможных.
– Пойдем, – говорит Уорд, заключая меня в свои объятия. Я визжу, когда он поднимает меня на руки.
– Ты не сможешь нести меня всю дорогу.
– Теперь ты моя невеста. Я могу нести тебя, когда захочу и как захочу.
– Ты должен был просто перенести меня через порог, – жалуюсь я, смеясь.
– Ну, я хочу нести тебя дальше, чем большинство мужей. – Он идет вперед, и я прижимаюсь к нему. – Я планирую быть женат на тебе очень, очень долго.
– Я думала, что вся эта история с переездом – это пока я не встану на ноги.
– Конечно.
Я смотрю на него искоса.
– Почему ты думаешь, я несу тебя на руках? – лукаво спросил он.
– Ты такой придурок, – говорю я, смеясь.
– Да, но ты же вышла за меня замуж.
– Та такой самодовольный.
– Да, черт возьми, я такой. – Он на мгновение замолкает. – Как ты думаешь, твоя тетя подарит нам свою коллекцию чудовищных фаллоимитаторов в качестве свадебного подарка? Я слышал, что они – семейная реликвия.
Мой смех эхом разносится по соснам.
– Возможно, подарит. Но прямо сейчас? Меня интересует только одна вещь.
– Да? Это мой большой, твердый…
– Огромная стопка домашних блинчиков, – заканчиваю я.
– Это я могу сделать. – Он наклоняется и крепко целует меня в губы на ходу.
И он это делает.
