Текст книги "Призрачный шанс (ЛП)"

Автор книги: Бриттани Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

Тара

В моей голове промелькнули три мысли.

Я целуюсь с Уордом Карлайлом.

Я целуюсь с ним на публике.

Боже мой, как он классно целуется.

Восторг и желание пронизывают меня, столь же неожиданные, как его губы на моих, как его руки, нежно лежащие на моей талии.

– Это что, будка поцелуев? – с надеждой спрашивает рыжеволосый подросток, и я прерываю поцелуй.

Уорд смотрит на меня с мрачным, нечитаемым выражением лица, а Бекка смотрит на меня с чистой ненавистью.

Замечательно.

– Нет, но я могу предсказать тебе судьбу за определенную плату, – говорю я.

– Да, она гадалка, – усмехается Бекка.

– А мое предсказание покажет, что я смогу тебя поцеловать? – спрашивает парень.

Уорд наконец перестает смотреть на меня и переключает свое внимание на неуклюжего подростка.

– Никто ее не поцелует, кроме меня, – рычит он.

Бекка издает неловкий смешок.

– Присядь, – говорю мальчишке, пытаясь подавить теплоту, вспыхнувшую в ответ на собственническую фразу Уорда. Он просто притворяется.

Я знаю все об этом.

– Мы будем здесь ближайшие две недели, – говорит ему Бекка.

– Ты можешь погадать мне по ладони? – спрашивает подросток с горящими глазами.

– Конечно, – отвечаю я. – Гадаю по ладони за двадцатку. Руку на стол.

– Женщина, которая знает себе цену. – Парень кивает. – Мне это нравится.

Я сдерживаю смех, а когда поднимаю взгляд на Уорда, на его лице появляется грозное выражение, которое совсем не выглядит фальшивым. Ни капельки.

– Итак, вы двое встретитесь с нами за ужином в эти выходные? – спрашивает Бекка.

Девон хмурится, явно не слишком довольный тем, что Бекка пригласила своего бывшего на ужин во время их медового месяца.

Я поднимаю брови, глядя на ладонь подростка.

– Там видно, что я собираюсь поцеловать гадалку с ярмарки?

– Не эту гадалку, нет, – говорю я и на этот раз не пытаюсь сдержать смех. – Извини, чувак. Я занята, и ты злишь моего парня. – Я показываю подбородком в сторону Уорда, который полностью игнорирует сильно обиженную Бекку.

– Он заботится о тебе не так хорошо, как я мог бы.

– Малыш. – Я качаю головой, смеясь. – Я, наверное, вдвое старше тебя.

– Я люблю женщин постарше.

Я касаюсь его ладони, и он вздыхает.

Хватит об этом.

– Ладно, по твоей ладони можно сказать, что если ты будешь продолжать приставать ко мне, то можешь получить физическую травму от моего парня. А еще тебе следует прислушиваться к женщинам, когда они говорят тебе «нет», иначе твоя личная жизнь будет страдать. О, – прищурилась я, разглядывая мозоли на его руках. – И продолжай заниматься… гитарой?

– Бас, – говорит он, широко раскрыв глаза. – Откуда ты знаешь?

– Не-а, – говорю, покачивая пальцем. – Я не могу выдавать свои секреты.

– Круто. Очень круто. – Он сканирует QR-код, и мой телефон пикает, когда его платеж поступает на мой счет.

– Повеселись, – говорю ему.

– Сделай правильный выбор, – говорит Уорд, в его тоне звучит угроза.

Я скрещиваю руки на груди.

– Итак, ужин? Или? Я бы с удовольствием рассказала всем дома, что у нас был шанс увидеться. Или знаешь, что? Девон, о боже, ты знаешь ту маленькую пивоварню? Ту самую, у которой здесь… палатка? На следующей неделе они должны привезти на дегустацию осенний сидр. Это через пару дней. Это не слишком рано? Я знаю, что ты не любишь отрываться от работы, чтобы побыть с людьми. – Ее приторно-сладкий тон становится откровенно неприятным. – Начало в одиннадцать. У них можно пообедать.

Уорд наконец-то повернулся лицом к Бекке.

– Мы будем там. Не пропустим.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Люблю дегустацию хорошего сидра. В «Соленом круге» потрясающий сидр. Вы знаете, что о них писали в журнале Food & Wine в прошлом месяце? Это известный журнал.

– Это так мило, – усмехается она, и моя рука сама собой начинает подниматься. Уорд хватает меня за запястье, а потом резко целует руку.

Бекка скрежещет зубами.

– Великолепно. Отлично. – Она хлопает в ладоши. – Твоя мама будет в восторге, узнав, что мы поддерживаем связь.

Мышцы на челюсти Уорда подергиваются.

– Ты все еще общаешься с моей мамой?

– Конечно. Мы состоим в одном отделении Младшей лиги. Помнишь, глупый? – Бекка по-девичьи хихикает, а я кривлю губы.

– Он просто такой милый глупыш, – говорю я. – Когда он впервые приехал ко мне в поместье, я, помню, подумала: «Ух ты, какой милый глупыш».

Бекка моргает, глядя на меня, и, честно говоря, я тоже не совсем понимаю, о чем говорю. Уверена, что его губы на моей коже вызвали короткое замыкание всех оставшихся клеток мозга.

– О да, – продолжаю, очевидно, не в силах заткнуться. – Он приехал в старое семейное поместье. У моей тети есть потрясающая, я имею в виду, совершенно потрясающая коллекция монстров…

Уорд засовывает мне в рот соломинку моего тыквенного латте со льдом, и я, потягивая его, бросаю на него злобный взгляд.

– Керамики на тему монстров, – наконец заканчиваю я. – Винтаж. Эклектичная. Семейная реликвия.

Уорд выдохнул с облегчением.

– Как… очаровательно, – говорит Бекка, глядя на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Не правда ли? Ну, ты же знаешь, каково это – иметь слишком много денег и времени, верно? – Я говорю, как бы от балды, потому что, конечно, не знаю ни того, ни другого, но Бекка, очевидно, хотела бы думать, что знает.

– Хмф. Девон, давай пойдем попробуем это кислое вишневое пиво.

– Кисло-вишневое в «Соленом круге» – мое любимое, – весело говорю ей. – Увидимся на дегустации сидра в «Соленом круге» через несколько дней! – Я продолжаю махать рукой, как дура, пока они уходят, Бекка с раздраженным выражением лица, а Девон выглядит так, будто он скорее отгрызет себе руку, чем проведет со мной еще минуту. Отличное настроение, приятель, отличное настроение.

Я делаю еще один глоток своего тыквенного латте и ухмыляюсь Уорду.

– Моя тетя захочет пригласить тебя на ужин, чтобы вы обсудили все детали, – говорю ему.

Может быть, это делает меня дерьмовым человеком, раз радуюсь его дискомфорту… и Бекки тоже, но я не могу сказать, что мне это не нравится.

– Не заставляй меня жалеть об этом, – говорит он низким голосом. – Мы договорились до Хэллоуина? Пока они не уедут?

– О, я обязательно заставлю тебя пожалеть об этом. Определенно заставлю. – Я постукиваю пальцем по щеке. – И да, я могу притворяться до Хэллоуина. Или ты забыл, что разговариваешь с отъявленной мошенницей? – Я вздергиваю брови, обида на это замечание все еще бурлит во мне.

– Нужно узнать одного, чтобы знать другого, – вот и все, что он говорит, и уходит.

Я смотрю ему вслед до тех пор, пока кто-то не спрашивает о гадании на картах. Мой телефон пикает, оповещая о приходе денег на Venmo, и я бросаю на него взгляд.

Уорд: 5 долларов за «Будку поцелуев».

Приходит еще одно оповещение.

Уорд: 5 долларов, чтобы написать мне, когда закончишь.

Его номер телефона там тоже есть, и на моих губах играет маленькая довольная улыбка, когда у моей палатки начинает образовываться небольшая очередь.

Потом я слишком занята, тасуя карты и читая людей, чтобы думать об Уорде Карлайле.

Но это не значит, что я не думаю о нем… более того, мои губы все еще покалывает от того поцелуя.

Глава 10

Уорд

В одном Бекка права: я действительно ненавижу брать отгулы на работе. Даже работая удаленно, я люблю свой распорядок дня. Мне нравится мой график, мне нравится предсказуемость, и мне нравится быть дома. Ворча, натягиваю мягкую фланелевую рубашку на пуговицах и провожу рукой по волосам, считая, что этого вполне достаточно.

Чертова Бекка.

Я так любил ее, а кажется, что это было целую жизнь назад.

Она была всем, что, как мне казалось, мне нужно: она была членом правильного загородного клуба, входила в круг общения моей мамы и, следовательно, имела знак родительского одобрения, и она соответствовала тому образу жизни, который, как мне казалось, я хотел.

Однако все, что я делал, никогда не было достаточно хорошо для нее.

Я смотрю на свое отражение в зеркале и думаю о том, как долго позволял ей управлять моим собственным ощущением достаточности.

Интересно, как много из того, что ей во мне не нравилось, было на самом деле.

Со мной нелегко жить.

Поэтому сейчас я живу один, вдали от людей, от тех, кто был готов поверить в ее душещипательную историю о том, как я не обращал на нее внимания, как ее коллега помогал ей, когда я не обращал внимания…

Возможно, в этом была доля правды.

Она выставила все наши отношения на всеобщее обозрение. Бекка превратила наш разрыв в перформанс, и когда она закончила со мной, они уже не были нашими друзьями. Они были ее друзьями.

– Черт, – стону, сжимая переносицу. – Почему?

Почему я согласился на это? Я сказал себе, что мне плевать на мнение этих людей, на мнение Бекки, на все это.

И вот я снова пляшу под ее дудку.

На телефон приходит сообщение, и я поднимаю его, словно это ядовитая змея, словно мои размышления снова и снова вызывают сообщения Бекки.

Это сообщение с неизвестного номера, и меня охватывает облегчение. Мои плечи расправляются, дышать становится легче, и думаю, что даже улыбаюсь, читая сообщение.

Неизвестный номер: Не хочу тебя беспокоить, но тетя не сможет отвезти меня сегодня на пивоварню, а у меня нет машины.

Неизвестный номер: Мне она никогда не была нужна, когда жила в городе.

Неизвестный номер: Это Тара, кстати.

Я: Я могу за тобой заехать.

Тара: Большое спасибо.

Я: Да, конечно. Я должен был предложить. Если мы приедем вместе, это только поможет убедить их, понимаешь?

Тара: Это хорошая мысль. Я даже не подумала об этом.

Я: Ты же не собираешься сегодня говорить о чудовищных фаллоимитаторах, верно?

Черт. Не знаю, почему об этом заговорил. Я не должен был об этом говорить.

Тара: Я, блядь, умираю со смеху. Не знаю, почему вообще начала говорить о них. Боже, я запаниковала.

Я сам рассмеялся. Вся эта ситуация настолько абсурдна, что напряжение в моей груди ослабевает вместе со смехом.

Тара: Хотя, если ты помнишь, это все-таки оказалась коллекция винтажной керамики с монстрами.

Я: Семейная реликвия.

Тара: Может, нам придумать легенду? Например, как мы познакомились? Придумаем что-то?

Черт. Я натягиваю ботинки, быстро соображая. По окнам стучит дождь. Похоже, что холодный фронт, о котором метеорологи говорили несколько дней назад, наконец-то пришел.

У меня есть идея.

Я поднимаю бровь на телефон, как будто она может увидеть мой скептицизм.

Тара: Мы были в одном и том же магазине и одновременно достали один и тот же набор пробок. Это была любовь с первого анального знакомства.

Я издаю изумленный смешок и провожу рукой по лицу. Эта женщина… нечто особенное.

Тара: Это была шутка. Я бы никогда не заговорила об анальных пробках на первом свидании.

Я: Ты только что это сделала.

Тара: Это не свидание, а предматчевая переписка. Это разминка.

Я: Наверное, я не знаю этикета свиданий, когда речь идет о секс-игрушках.

Я: Не могу сказать, что когда-либо переписывался по поводу анальных пробок.

Тара: Я тоже, но именно поэтому мы и любим друг друга, понимаешь? Ты заполнил дыру в моем…

Я: Господи…

Тара: Сердце!

Меня пугает мой собственный смех, и я хватаю зонтик и плащ.

Тара: Я в главном доме – мне пришлось одолжить одежду у тети.

Я: Я буду там через десять минут.

Тара: Серьезно, обещаю вести себя как можно лучше.

Я должен был бы почувствовать облегчение от этого сообщения.

Но часть меня хочет увидеть, насколько возмутительной может быть эта женщина.

Глава 11

Тара

Шкаф тети Тилли всегда очаровывал меня, и даже будучи тридцатилетней женщиной, я все еще поражаюсь. Одну из маленьких комнат первого этажа она превратила в огромную гардеробную, а в шкафах, сделанных на заказ, хранятся всевозможные сокровища, накопленные за всю жизнь.

Что же мне сегодня надеть, чтобы сыграть роль его девушки?

Я провожу руками по ящику, забитому винтажными концертными футболками.

Что я могу надеть сегодня, чтобы заставить Уорда улыбнуться?

Эта мысль заставляет мои руки замереть на месте, и я моргаю, удивляясь самой себе. Когда я начала хотеть заставить его улыбаться?

Наверное, потому что это вызов. Я всегда любила вызов. Всегда любила, когда кто-то говорил мне, что я не могу сделать что-то. Это всегда было топливом для небольших пожаров.

Черт. У меня нет времени думать об этом. Мне нужно что-то надеть, и сделать это нужно сейчас. Или, знаете, пять минут назад. Или тридцать.

– Сосредоточься, Тара! – кричу сама себе голосом сержанта.

Так, Бекка сказала Младшая лига, что означает «преппи», «симпатичная», «полированная».

Я достаю одно из платьев-рубашек Тилли и кривлю рот в сторону, рассматривая его.

– Это мое любимое похоронное платье.

– Привет, – говорю через плечо. – Не знаю, что надеть. У меня есть… пять минут.

– Твой праздничный костюм.

– Ммм, думаю, это будет слишком официально для дегустации сидра.

– Хорошо, хорошо. Не хочу, чтобы все чувствовали себя недостаточно одетыми.

Я ухмыляюсь Тилли.

– Зачем ты выбрала это платье? Это на тебя совсем не похоже.

– Не знаю, – признаюсь. – Я… хотела выглядеть правильно. Наверное.

– Правильно?

Тилли скривила губы в отвращении.

– Есть время и место для приличий, но пивоварня к ним не относится. Надень что-нибудь веселое. О, знаешь, что, дорогая? У меня есть милейший наряд – я купила его несколько лет назад и ни разу не надевала, но он будет идеален на тебе.

Вешалки скрипят на штангах, когда она перебирает одежду, а затем ее морщинистое лицо озаряется, когда она достает бордовый вельветовый сарафан.

– О, – вздыхаю я, мгновенно влюбляясь. Он очень странный, причудливый и очаровательный. По всему сарафану вышиты маленькие оранжевые тыквы с зелеными лозами, а лямки такие, какие можно увидеть на комбинезонах.

– Тебе нравится? – Она прижимает его к телу, покачиваясь из стороны в сторону.

– Нравится. Очень.

– Вот, сегодня прохладно. – Она протягивает мне сарафан, и я беру его, пока она достает кремовый свитер с рукавами-баллонами. – Надень это под него и… – Ее голос становится приглушенным, когда она опускается под вешалку с брюками. Затем она достает черные ботинки Doc Martens.

– Боже мой, – вздыхаю я, глядя на них. Они в идеальном состоянии и совершенно очаровательны.

– Я одевала их однажды, около двух десятилетий назад. Они были мне немного велики, но ты немного выше… подойдут ли они?

Я благоговейно беру их в руки.

– Это восьмерка? Да, это мой размер.

– Можешь взять их.

– Тетя Тилли!

– Не надо мне тут никаких «тетя Тилли», – говорит она. – Совершенно. Ты делаешь мне одолжение. Знаешь, может быть, ты поможешь мне взять это под контроль. Тебе нужна одежда, а у меня ее больше, чем нужно. Ты можешь делать покупки в шкафу Тилли.

Я аккуратно ставлю обувь на пол и обнимаю ее.

– Спасибо тебе. Мне так повезло, что ты есть в моей жизни.

– О, только не надо доводить меня до слез. – Она отстраняется, сияя, несмотря на свои слова, и машет мне рукой. – Тебе лучше одеться, если ты не хочешь надеть свой праздничный костюм.

Я одеваюсь, натягиваю свитер и платье, радуясь, что могу хотя бы постирать белье в гостевом доме Тилли. Свитер – мягкая кашемировая мечта, в сто раз приятнее, чем все, что у меня когда-либо было, а вельветовое платье-сарафан? Боже, оно такое чертовски милое, и, хотя оно немного узковато в талии, я чувствую, что оно растянется.

Доки?

Чертово совершенство.

Я улыбаюсь, выходя из ее шкафа, а Тилли восхищенно хлопает в ладоши.

– Ты – просто видение в тыквах.

– Превосходно. Именно на это я и рассчитывала.

Наверху хлопает дверь, и мы обе поднимаем глаза.

– Дом шумит. – Слова спотыкаются друг о друга, когда она торопится их произнести. – Ты же знаешь, какие бывают старые дома. Стало хуже с тех пор, как… ах, трубы прорвало.

– Тебе так повезло, что это не разрушило твою гардеробную, – говорю ей, качая головой. – Мне нравится этот наряд. – Я кручусь перед ней.

– Он выглядит так, будто создан для тебя. А теперь скажи мне, на кого ты пытаешься произвести впечатление? – Она окидывает меня знающим взглядом, и мои глаза расширяются.

– Просто… ну, знаешь. На всех. – Это ложь, и я не осознаю этого, пока она не покидает мой рот.

По какой-то глупой причине я хочу произвести впечатление на одного человека.

Мы оба поворачиваемся к окну, когда подъезжает внедорожник, и мое сердце начинает учащенно биться, когда Уорд выходит с водительского места, выглядя совершенно восхитительно в темно-зеленой клетчатой фланелевой рубашке. Он закатал рукава, демонстрируя загорелые и мускулистые предплечья, и двигается с атлетической грацией, раскрывая зонтик, когда идет по дорожке к входной двери.

– Уорд Карлайл – тот, на кого ты пытаешься произвести впечатление?

– Не выгляди такой шокированной, – говорю я чопорно. – Он очень милый.

– Он – неприкрытый мудак.

– Ну… – Я пожимаю плечами, и у Тилли отпадает челюсть.

– Он был со мной ужасно груб…

– О, пожалуйста, Тилли. Ты тоже не была с ним ангелом.

Она надулась.

– У меня есть свои причины для того, что я сделала.

В дверь стучат, и в следующее мгновение по небу пробегает молния, за которой быстро следует раскат грома.

Я бросаюсь к двери, не желая, чтобы он промок, оставляя Тилли смотреть мне вслед. Скорее всего, у нее полно претензий, которые она не может высказать.

– Тара, – произносит Уорд, когда я открываю дверь. Боже, мне нравится, как он произносит мое имя. Как будто он смакует его. – Ты прекрасно выглядишь.

Я пожимаю одним плечом и хлопаю ресницами, притворяясь, что менее пяти минут назад у меня не было срыва из-за одежды.

– Кто, я? – смеюсь, изображая радость от полученного комплимента.

А если честно?

Он значит для меня все, и в глубине души знаю, что именно такой реакции я и хотела от него добиться.

Я хочу, чтобы он считал меня красивой.

Я хочу, чтобы он смеялся надо мной; хочу ему понравиться.

Возможно, я начинаю понемногу влюбляться в Уорда Карлайла.

Глава 12

Уорд

У меня никогда не было проблем с концентрацией на задаче. Никогда, то есть, до сих пор.

Поездка в город с женщиной на пассажирском сиденье не должна быть проблемой. Точно не должна.

Поездка в центр Нью-Хоупвелла с Тарой на сиденье рядом со мной должна быть запрещена законом, потому что я все время отвлекаюсь на нее.

Стеклоочистители мелькают туда-сюда так быстро, как только могут. Дождь идет уже всерьез, громко и яростно, что только усиливает тишину между нами.

– Твои духи хорошо пахнут, – говорю, а потом внутренне морщусь от того, какой это странный комплимент. О, привет, Тара. Просто хотел, чтобы ты знала, – я тебя обнюхиваю.

– Спасибо. Не могу поверить, что ты это заметил. Я очень люблю инди-парфюмерию. Ты вообще знал, что есть такое? В общем, есть один маленький онлайн-бутик, который обожаю, и держу пару их маленьких флакончиков в своей сумочке. Слава богу, а то я потеряла свою коллекцию во время пожара…

Ее голос становится все тише и тише. Грустный. Расстроенный.

Я не хочу, чтобы она так себя чувствовала.

– Расскажи мне о тех, что на тебе, – требую я. Черт. Говорю, как властный засранец, которым я и являюсь.

– Я знаю, что ты делаешь, – говорит она.

Я сглатываю, бросая на нее косой взгляд. Она знает, что я увлечен ею? Она знает, что я хочу знать все вещи, которые ей нравятся, чтобы удивить ее ими?

– Да, Карлайл, не делай вид, что удивлен. Ты пытаешься узнать, что мне нравится, чтобы использовать это на нашем двойном свидании с твоей бывшей в качестве доказательства того, насколько мы близки. Умно. – Она постучала себя по виску.

Я принудительно усмехаюсь.

– Точно. Итак, духи?

– О, это мои любимые. Вот. – Она протягивает мне свое запястье.

Даже не спрашиваю. Я просто вдыхаю.

– Я не знаю, что это такое, но мне нравится.

– Пахнет так хорошо, правда? Это белый мускус. – Она хмурится, как будто пытается вспомнить. – Дубовая смола, и, кажется, ваниль и кардамон. Это должно быть слишком много, верно? Но это работает. Мне трудно подобрать духи, или раньше было трудно, потому что они все по-разному взаимодействуют с химией твоего тела… Это скучно, да?

– Вообще-то, на удивление, нет. Я никогда не знал этого о парфюмерии. – И я мог бы слушать, как ты говоришь об этом весь день, – чуть не добавил я. – Мне очень нравится, как они на тебе пахнут.

– Спасибо, – говорит она, и мне не нужно смотреть на нее, чтобы понять, что она улыбается. Я слышу это в ее голосе. – Это должно звучать жутко, понимаешь? Но я согласна. Мне нравится, как они пахнут на мне.

– Ты выглядишь так же хорошо, как пахнут эти духи, – добавляю я.

Вау, Уорд, ты серьезно? И это ни хрена не притворство.

– Черт. Ты не очень убедителен, – говорит она. – Потерял навыки?

– Ты меня поймала.

– Ну ладно. Теперь, когда мы обсудили мои предпочтения необычных парфюмов, нам следует обсудить то, как мы познакомились.

– Предпочтения? – Я вскинул на нее бровь. – Например, твои склонности к анальным пробкам и чудовищным фаллоимитаторам?

Зачем я это сказал? Хотел пошутить, но слышать это вслух, а не по смс, как-то… тревожно.

– Извини, – говорит она, и у нее вырывается шокированный смех. – У меня нет склонности к анальным пробкам. Если только ты не хочешь помучить Бекку и Девона гнусными историями о нашей так называемой сексуальной жизни.

Мы оба начинаем хохотать, и меня поражает, что такой комментарий, который должен был бы просто поставить нас в неловкое положение, привел к тому, что мы оба смеемся как маньяки.

– Я самый лучший из всех, кто у тебя был, – напоминаю я ей.

– Чувак, мы можем просто…. Это было так странно.

О. Может быть, я единственный, кому это показалось смешным. Черт побери, я так плох в этом.

– О, я не имел ничего в виду, просто пошутил. Извини, если перегнул…

– Нет, нет, это было смешно. Правда. – Она одобрительно машет рукой, и этот запах, этот восхитительный запах, разносится по внедорожнику. – Я имела в виду, как она… стала нервничать. По поводу секса, поцелуев и всего такого. Это было так странно.

Тара смотрит на меня любопытным взглядом.

– Что? – спрашиваю я, ухмыляясь.

– Я не хочу быть грубой, – медленно говорит она.

– Спрашивай меня, о чем угодно. Это наше время, чтобы подготовиться к двойному свиданию в аду, а оно у нас на исходе.

– Что ты в ней нашел? Я имею в виду, она симпатичная, да, и как будто… Я думаю, она соответствует определенному эталону человека.

– Никогда не слышал, чтобы кто-то говорил про эталон и при этом так оскорбительно.

Она перекинула свою косу через плечо.

– Это мой талант.

– Я видел… – Я подыскиваю нужные слова, ожидая волны вины и стыда, которые я обычно испытываю, когда думаю о Бекке. Но этого не происходит. – Я видел женщину, которая, как я думал, будет мне подходить. Я видел ту, кого одобрили бы мои родители, ту, кто… я не знаю. Поможет мне жить той жизнью, о которой думал, что хочу.

Она молча смотрит на меня, перебирая пальцами кончик своей небрежной косы. Боже, Тара просто сногсшибательна. Мне нравится ее причудливое маленькое платье, то, как ее волосы выбиваются из косы, которая уже еле держится за жизнь, фиолетовый цвет проглядывает сквозь коричневый.

– Мне нравилась мысль о Бекке, о той жизни, – продолжаю, пытаясь выразить ее словами. – Пока не узнал ее получше, а к тому времени мы уже жили вместе, и она хотела того, чего я не мог… чего я не хотел ей дать. То, как все закончилось между нами, было отвратительно.

– Отвратительно? – подталкивает она.

Я вздыхаю.

– Она сказала, что я никогда не принимал ее во внимание. Я пропустил несколько благотворительных мероприятий, которые она устраивала. Она всегда была в процессе организации каких-то мероприятий. Светская жизнь была для нее важнее всего. Я никогда… Я не такой. Я пытался дать ей ту жизнь, которую она хотела, поэтому очень много работал. Я постоянно пропускал ее мероприятия из-за работы. Это делало нас обоих несчастными. Мы все равно не подходили друг другу. Она и ее муж… – Я не подавился этим словом, как ожидал, – Они начали встречаться, когда она еще жила со мной.

– Что? – Слово вырывается из нее, полное недоумения. – Она тебе изменяла?

– Нет, нет, к тому моменту мы уже расстались.

– Она жила с тобой после того, как вы расстались?

– Я… мне казалось, что это правильно.

– Ничего себе, нет. Абсолютно точно нет.

Я не могу не усмехнуться, услышав в ее голосе откровенное отвращение.

– Ну, я также думал, что она может снова сойтись со мной. Ну, знаешь, как будто мы просто… ну, не расстались до конца. А потом я пришел домой, а там был Девон, и она его целовала.

Я замолчал, ожидая, что меня захлестнет знакомое чувство предательства. Но его нет. Только стыд при воспоминании.

– Это было подло с ее стороны.

– Да, я тоже не был в восторге. Потом я унаследовал старое поместье, переехал из Атланты и надеялся, что больше никогда ее не увижу.

– Думаешь, она специально приехала? Чтобы подоставать тебя?

Я думал об этом, но качаю головой.

– Может быть, она и не очень хороший человек, и между нами все закончилось плохо, но я не понимаю, зачем ей искать меня. Я был виноват в том, что наши отношения пошли не так, как она хотела.

– Могу я спросить тебя кое о чем? – Она сдвигается на своем месте, поворачиваясь ко мне лицом, насколько это возможно.

– Разве ты уже не спрашиваешь?

– Упс.

– Валяй, – говорю, не в силах сдержать улыбку на лице от ее ответа.

– Почему тебя волнует, что она думает? Почему ты захотел сделать, – она провела рукой между нами, – Это?

Я вздохнул.

– Я запаниковал. Как будто все те плохие воспоминания о нашем разрыве нахлынули снова. Все то, что она сказала мне в тот момент, и то, что сказала моя мама, когда переехал сюда, и я просто… я хотел доказать, что она не права. – Я долго смотрю на Тару. – Я способен любить.

Ее скептическое выражение смягчается, и во взгляде появляется что-то похожее на сочувствие и понимание.

– Хорошо. Ладно. Время игры, – говорит она, потирая руки, когда я съезжаю с шоссе на съезд к центру Нью-Хоупвелла. – Мы встретились в доме моей тети. Мы собираемся разыграть старую техасскую историю с деньгами, реставрацией и всем прочим. Ты ведь любишь работать в саду, верно?

– Я пытался, – говорю, фыркая.

– Отлично. Ты пытался, но у тебя ничего не получалось, и я стала помогать тебе оформить твой участок. Мы создали сад для чаепития.

– Ты знаешь, как это делается?

– Конечно. Это несложно. Просто нужно знать, что здесь хорошо растет.

– Я пытаюсь сделать это уже несколько лет. Все погибает.

– Местные растения, чувак. Это изменит твою жизнь.

– А растения в чайном саду местные? – спрашиваю я, пытаясь понять, к чему она клонит.

– Нет, конечно, нет. Мы успели вместе попотеть, устанавливая… как это называется? Вода… – Она проводит руками по воображаемой поверхности.

– Разбрызгиватели? – рискнул предположить я.

– Не-а. – Она имитирует дождь.

– Ирригация.

– Точно. Вау, это была худшая игра в шарады из всех возможных. Итак, мы установили систему орошения для твоего чайного сада. Я посоветовала тебе посадить местные растения. И мы полюбили друг друга на приватном конкурсе мокрых футболок. Она взмахивает кулаком, на лице чистый восторг.

– Ты хочешь, чтобы я сказал Бекке, что влюбился в тебя на конкурсе мокрых футболок, – резюмирую я.

– Уф. – Она неохотно смеется. – Это было не так хорошо, как я думала, да?

– Ну почему, это правдоподобно. Думаю, мне было бы трудно устоять перед тобой, мокрой в моем саду. Мне это нравится.

Ее глаза расширились от удивления, и я с опозданием понял, что сказал.

Тара прочищает горло, и я выезжаю на Главную улицу, между нами воцаряется тишина.

– Боже, как же грустно видеть это сейчас, – говорит она.

Я слежу за ее взглядом, и ее, казалось бы, случайный комментарий обретает смысл.

– Так вот где был твой магазин? – спрашиваю я, в основном потому, что мне нужно что-то сказать. Очевидно, что именно там он и находился – сгоревший остов чернеет на городской площади, и я смутно помню, как он выглядел раньше.

– Вся моя жизнь была связана с этим местом. Мой дом. Мой магазин. Все, что, как мне казалось, я хотела. – Она обводит контур одной из тыкв на своем платье, ее карие глаза наполняются слезами.

– Думала, что хотела? – мягко спрашиваю я. Мне неприятно видеть ее расстроенной, но еще больше мне неприятно не знать, что она имеет в виду. Я хочу понять, что влияет на нее, что делает ее такой особенной… Я хочу понять, почему я чувствую себя иначе по отношению к ней.

– О, я не знаю. Я не знаю. – Она вскидывает руки вверх, разочарование пронизывает каждую ее клеточку. – Я думала, что мне это нравится, понимаешь? Но я едва сводила концы с концами. Сначала думала, что это потому, что витрина гадалки в Библейском поясе – очень неудачный выбор, но в прошлые выходные у моей палатки останавливалось множество людей. Я не знаю, что делала не так, но точно знаю, что сейчас, проснувшись утром, я не испытываю страха перед еще одним днем попыток заставить это место работать. – Она погрызла губу. – Просто… Я думала, что это место – мое будущее, понимаешь? Я думала, что все будет хорошо, что разберусь с этим и оно… не знаю, не взлетит, но, по крайней мере, будет успешным.

– Тебе перезвонили из страховой компании? – спрашиваю я, сочувствуя ей. Отъезд из города и удаленная работа оказали чудесное влияние на мое психическое здоровье. – Не представляю, как можно жить там, где работаешь, – задумчиво добавляю я.

– Ты будешь меня осуждать, – медленно произносит она, с покорным выражением поджав свои красивые губы.

– Зачем мне это делать?

– Я еще не занималась страховкой. – Она потирает руки, как будто ей холодно, и смотрит на меня, словно ожидая выговора.

– Разве это случилось не на прошлой неделе? – спрашиваю я, нахмурившись, когда поворачиваю руль на парковку в центре города. – Ты была занята: решала, что делать дальше, помогала тете… – Я морщусь, крутя головой в поисках места. – Возилась со мной. И… что бы там ни происходило… еще та ночь.

Я не могу заставить себя произнести слово на букву «П». Я никогда не признавал того, что не может быть объяснено наукой… Но я знаю, что видел. Конечно, видел после многих бессонных ночей, но раз Тара тоже это видела?

То, что мы видели, совпадает.

В совпадения я тоже не верю.

Я смотрю на Тару, как только припарковываю машину.

– Ты в порядке?

– Да, я просто… Ты можешь быть очень милым, знаешь? – Она слегка улыбается. – Когда ты не говоришь мне, чтобы я шла в жопу.

– Нет, – говорю ей. – Не милый. Но я и не мудак. Во всяком случае, не на полную катушку. Если тебе нужна помощь со страховкой, дай мне знать. Я много пересекаюсь со страховщиками по своей работе, и с удовольствием потяну за ниточки или помогу разобраться с любой бумажной работой, которая тебе нужна.

Она удивленно моргает. Честно говоря, я тоже был застигнут врасплох.

– Ты это серьезно? – Неверие окрашивает ее вопрос, и она теребит в руках ремешок своей сумочки.