Текст книги "Смерть в шутовском колпаке"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Бретт Холлидей
Смерть в шутовском колпаке

ГЛАВА 1

– Так вот ради чего нам пришлось томиться целую неделю,– произнес Майкл Шейн, стоя на пороге исторического здания «Теллер-Хаус» и с очевидным удовлетворением озирая открывающуюся перед ним панораму Сентрал-Сити.

– Я же говорила тебе, что поездка в Колорадо не такое уж большое испытание по сравнению с тем удовольствием, которое мы сможем получить, увидев это великолепие собственными глазами,– заметила Филлис, приподнимаясь на цыпочки, дабы, в свою очередь, окинуть взором толпы людей, заполнивших аллеи и улицы города.

Уже к середине дня открытия ежегодного театрального фестиваля улицы Сентрал-Сити начали приобретать первые черты того бушующего моря людей, в которое им предстояло преобразиться с наступлением сумерек. С раннего утра туристы, местные жители и постоянные посетители театральных премьер из Денвера прибывали в старый горняцкий поселок, вклинившийся между отвесными обрывами Скалистых гор; в поселок, построенный суровыми пионерами более шестидесяти лет назад в ущелье, настолько узком, что ручеек, бегущий по дну ущелья пришлось закрыть настилом, чтобы выиграть хоть какую-то территорию, необходимую для построек его делового центра.

В течение счастливой и безмятежной недели Филлис и Майкл имели редкую возможность наблюдать за постепенным преображением и возвращением к новой жизни старого городка. А что могло быть лучше самого отдыха в горах, с холодными июльскими ночами и длинными мирными солнечными днями, с пешими прогулками по горным тропинкам, где за поворотом дороги вас поджидали то вход в старую штольню, то заброшенный прииск, поставлявшие в шестидесятые годы тонны золота своим владельцам.

Постепенно нараставшая волна всеобщего возбуждения приближалась к своему пику – торжественному открытию фестиваля. Старые заколоченные лавки были заново отремонтированы и открыты, маленькие магазинчики, едва сводившие концы с концами одиннадцать месяцев в году, сверкали свежей краской, а их прилавки ломились от разнообразных товаров. Всю неделю рудокопы округи двигались в сторону городка, чтобы успеть подровнять свои бакенбарды и загодя пощеголять в новых комбинезонах, приобретенных по случаю праздника. Два пустовавших на главной улице здания были срочно переоборудованы под казино, чтобы воссоздать дух славных шестидесятых, а заодно и собрать деньги для нужд местных благотворительных организаций.

На крутых склонах ущелья Эурека древние домишки с деревянными ставнями, построенные еще первыми поселенцами, стояли приветливо открытыми; по замыслу их новых владельцев, они должны были стать пристанищем для бесчисленных вечеров с коктейлями, ожидавшихся на протяжении трех недель фестиваля.

– Я начинаю доверять твоей интуиции, Фил,– сказал Шейн, обращаясь к своей молодой жене – Твоя идея провести отпуск в горах была совсем не плоха. Он взял молодую женщину под руку, и они вместе вступили в веселый человеческий поток, медленно струившийся вниз по Эурека-стрит. Перейдя улицу, они миновали ряд ветхих строений, которые были некогда важными деловыми точками города, а ныне стояли запущенные и пустые.

Тяжелые грозовые тучи, с середины дня зависшие над пиками гор, закрывавшими доступ в долину с запада, заволокли, наконец, и солнце, но даже этого обстоятельства оказалось недостаточно, чтобы остудить праздничное настроение толпы. Только вспышки молний все чаще пронзали сгустившийся сумрак, а отдаленные раскаты грома временами заглушали звуки шагов и взрывы хохота подгулявших туристов.

Холодный порыв ветра ворвался в узкий каньон, всколыхнул ветви могучих елей и пригнул к земле вершины осин, примостившихся кое-где на склонах ущелья.

– Надеюсь все-таки, что дождя не будет, иначе он испортит нам весь праздник,– воскликнула Филлис, придерживая одной рукой шляпку, а другой цепляясь за локоть мужа.

Шейн ухмыльнулся.

– Полагаю, что даже дождя будет мало, чтобы испортить вечер этим парням. В конце концов, если ливень прогонит их с улиц, в городе найдется достаточно мест, где они смогут с лихвой вознаградить себя за это временное неудобство.

– Но тогда улицы все равно останутся грязными и скользкими,– стояла на своем Филлис– Что за праздник в такую погоду!

– Нам не стоит жаловаться, ангелочек,– попытался урезонить супругу Шейн.– Вспомни, какая изумительная погода стояла всю эту неделю. Когда-нибудь она должна же была испортиться.

– О, наш отдых действительно удался на славу! Я получила огромное удовольствие, повидав так близко всех этих знаменитых актеров. И подумать только, что ведь они в принципе ничем не отличаются от простых смертных. Раньше мне казалось, что все они ужасные снобы.

Она весело рассмеялась, оправляя свою короткую юбку, вздувшуюся под напором ветра.

Шейн поплотнее надвинул шляпу на свою рыжую голову и оценивающе взглянул на проносившиеся над ними тяжелые облака. Угрожающего вида черная туча стремительно приближалась к городу, прямо на глазах увеличиваясь в размерах.

– Похоже, будет дождь,– констатировал он,– так что лучше поспешить, если мы не собираемся промокнуть до нитки.

– К чему такая спешка,– рассмеялась Филлис– Чем, по-твоему, мы лучше других?

Словно в ответ на ее слова, первые капли дождя, как предвестники предстоящего ливня, застучали по мостовой, заставляя толпу людей кинуться в стороны в поисках укрытия.

Внезапно возникший людской водоворот увлек супругов в огромный отлично оборудованный магазин, вероятно, самый крупный в городе.

Проходя сквозь двойные двери супермаркета, Филлис невольно содрогнулась, когда под напором струи воздуха из кондиционера ткань успевшего насквозь промокнуть костюма неожиданно соприкоснулась с ее телом. Однако и после этого ее темные глаза отнюдь не утратили обычного блеска, превратившегося в настоящее пламя при виде сувениров, переполнявших прилавки современного базара.

– Я давно собиралась посетить этот магазин,– сообщила она мужу,– с того самого дня, когда впервые увидела эту удивительную выставку индейских одеял в витрине.

Внимательный супруг тут же извлек из бумажника солидную пачку банкнот и рыцарски передал их Филлис.

– Можешь купить все, что тебе нравится. Что-что, а небольшое развлечение тебе не повредит. Ты промокла насквозь.

– Но мне необходима твоя помощь, Майкл,– возразила она,– иначе как я смогу выбрать то, что мне действительно подходит.

– На этот раз, пожалуйста, меня уволь,– попросил Шейн,– иначе эта шайка попытается всучить нам целую партию товара.

Он улыбнулся, наблюдая, как его молодая жена решительно двинулась к вожделенному прилавку, а сам механически повернулся к ближайшей витрине. Дождь продолжал лить как из ведра. Улицы обратились в настоящие реки. Застигнутые дождем туристы продолжали вливаться внутрь сквозь двери универмага. Отовсюду раздавались смех и восклицания женщин, которых умело направляли их спутники.

Широко расставив ноги, засунув руки в карманы брюк и насупив рыжие брови, Шейн терпеливо созерцал поток посетителей. Ливень в горах неожиданно благотворно подействовал на его психику. Он снова почувствовал себя здоровым, готовым к действию человеком. Неделя в горах вывела его из летаргии, в которую он медленно погружался несколько месяцев во Флориде.

Ироническая улыбка скривила уголки его рта, крупные кисти рук самопроизвольно сжались в кулаки в глубине карманов. Он почти физически ощущал, как крепло в нем настойчивое желание скорее вернуться к своей повседневной жизни и заставить обленившееся тело работать так же исступленно, как эти порывы урагана, вырывающие дождевые капли из грозового облака.

Пока неожиданный прилив энергии распространялся по его телу, шум ветра стал заметно тише, пелена дождя менее плотной, словно ураган решил сэкономить силы, чтобы затем с новым неистовством объявиться где-то в другом месте. Сквозь частую сетку дождя уже пробивались первые лучи солнца. Потоки на мостовых утратили свою стремительность и были готовы с минуты на минуту превратиться в ленивые ручейки. Шейн отвернулся от витрины, и его взгляд случайно остановился на лице мужчины, стоявшего особняком в углу торгового зала и с легким презрением наблюдавшего за суетой у прилавков. Ядовитая улыбка играла на его полных губах. Полузабытая и вместе с тем определенно знакомая ему улыбка. Среднего роста, крепкого сложения, одетый в серый деловой костюм, удачно подчеркивающий пропорции его ладной фигуры, он производил впечатление солидного и преуспевающего бизнесмена. Голубые спокойные глаза говорили о твердом характере и уверенности в своих силах. На вид ему было не больше пятидесяти лет. Серебряные нити кое-где пробивались в еще достаточно густой шевелюре, аккуратно разделенной прямым пробором. Строгие правильные черты лица придавали ему суровый и даже аскетический вид.

Шейн раздраженно ущипнул себя за мочку левого уха и, чтобы немного расслабиться, попытался отыскать в толпе посетителей знакомую фигуру Филлис. Затем под влиянием внезапного импульса он решительно пересек залу и положил руку на плечо мужчины.

– Привет, Двойная колода,– произнес он – На твоем месте я вел бы себя поаккуратнее. Насколько я помню, твои легкие не очень-то приспособлены к холодному воздуху.

Брайант-Двойная колода не спеша повернул голову.

– Господи, только этого мне и не хватало,– произнес он мягким хорошо поставленным голосом.

Шейн удовлетворенно ухмыльнулся.

– Насколько я помню, мы встречались в последний раз, когда ты работал на подхвате в казино у Гарри на Атлантик-Бич.

Несколько морщин пересекло гладкий лоб профессионального игрока.

– Следовательно, это случилось по меньшей мере лет восемь тому назад.

– Считать ты не разучился,– подтвердил Шейн,– а я тогда работал на компанию Уорд-Уайд.

– Надеюсь, ты не ожидаешь от меня, что я должен запоминать каждого дешевого легавого, который попадается на моем пути,– заметил Брайант сухо.

Складки на лице Шейна приобрели резкие очертания.

– И какого же дьявола тебя теперь занесло в эти края?– поинтересовался он.

– Многие достойные люди были любителями театра,– холодно заметил Брайант.

– А я не в обиде,– заметил Шейн, пожимая плечами.– Я здесь на отдыхе.

Морщины на лбу Брайанта слегка разгладились.

– Мне нечего опасаться тебя, легавый,– фыркнул он.

– Очень рад слышать такие слова,– сказал Шейн.– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь испортил мне отпуск.

Демонстративно отвернувшись от собеседника, он еще раз поискал глазами Филлис.

– Отличный доход имеют здесь эти фраера,– неожиданно доверительным тоном произнес Брайант и подвинулся поближе к детективу.– Четыре сотни одеял бруклинского производства по двадцати долларов за каждое, с сертификатом, что оно выполнено прямо в резервации навахо. Учись, легавый!

Ноздри Шейна раздулись, как у собаки, почуявшей добычу.

– Чистейшей воды хлам, не так ли?

– Какие тут могут быть сомнения, филер. Сам видел вчера, как эти ребята извлекали их из коробок, на которых стоял штамп Нью-Йорка.

Краем глаз Шейн отметил, как пальчики Филлис ощупывают плед с ярким индейским орнаментом.

– Эти коробки еще здесь?– равнодушно спросил он.

– Будь спокоен. Если интересуешься, покопайся на заднем дворе.

Шейн чертыхнулся про себя и, кивнув головой Брайанту, решительно зашагал к жене, внимательно слушавшей высокого продавца, настойчиво пытавшегося обратить ее внимание на прекрасное качество выставленных на продажу вещей. Широкие плечи приказчика, отлично гармонировавшие с осиной талией и стройными мускулистыми ногами, сами по себе могли служить неплохой рекламой в глазах представительниц прекрасного пола. Под стать им были и черные глаза под мохнатыми, почти сросшимися над переносицей и такими же черными бровями. А высокие скулы, орлиный нос и квадратный массивный подбородок вообще казались вырубленными из камня грубой, но умелой рукой профессионального скульптора. Рукава рубашки, небрежно закатанные выше локтей, демонстрировали окружающим волосатые красивой формы руки. Ощущение мужской силы и привычки повелевать, исходившее от этого человека, менее всего соответствовали привычному образу скромного служащего магазина.

– Уникальная вещь, мэм,– повторил он, поворачиваясь к Филлис– Доставлена прямо из резервации индейцев навахо. Я сам каждое лето отправляюсь в Нью-Мексико, чтобы оформить сделку на месте.

Лицо Филлис светилось энтузиазмом, когда она обернулась к мужу.

– Подумать только, Майкл, получить такую вещь всего за восемнадцать долларов! Его можно использовать и как плед для поездок в автомобиле, не говоря уже о том, что я всегда мечтала иметь настоящее индейское одеяло.

– Чушь,– буркнул Шейн, пытаясь немного остудить пыл супруги.

– Но это действительно очень дешево, мистер,-настойчиво произнес продавец.– Даже если вы не являетесь любителем искусства индейцев.

– Моше Гинсберг из Бронкса не самое подходящее имя для индейца,– фыркнул Шейн.

Тяжелые брови продавца угрожающе сдвинулись над переносицей.

– Вы лучше бы придержали язык, мистер,– предостерег он.

Филлис Недоуменно уставилась на своего мужа.

– Неприятности, Джаспер?– раздался из-за спины Шейна мягкий голос с явственным выговором уроженца западных штатов.

Привлеченные неожиданной сценой, посетители магазина сгрудились вокруг конфликтующих сторон.

– Всего лишь любитель поскандалить, шериф,– пояснил продавец.– Подумать только, утверждает, что мои индейские одеяла – подделка.

Повернув голову, Шейн встретился с парой спокойных серых глаз человека, не уступавшего ему в росте. На голове шерифа красовалась широкополая шляпа, как нельзя лучше соответствовавшая образу человека, привыкшего полагаться на грубую силу. Цвет лица, обожженного солнцем Колорадо, напоминал продубленную кожу, а сеть мелких морщинок, разбегавшихся от уголков его глаз, дополняла и без того колоритную внешность уроженца дикого Запада, привыкшего охватывать взглядом бескрайние просторы прерий.

Шериф несколько секунд внимательно изучал лицо детектива.

– Нет нужды подымать шум из-за пустяков, мистер Шейн,– произнес он наконец.– Ручаюсь, что мистер Уиндроу не собирается продать вам вещь, не соответствующую сертификату.

Шейну было что сказать представителю местной власти, но в этот момент крупная женщина, внезапно отделившаяся от толпы, тактично вмешалась в уже готовый разгореться спор, причем явно не на стороне детектива.

– Не заставляйте меня столько ждать, мистер Уиндроу. Я намерена захватить с собой в Нью-Йорк несколько образчиков ваших прелестных индейских вещичек и ни за что не отступлюсь от своего намерения. Воображаю, как мне будут завидовать мои друзья, когда узнают, за какую смехотворную цену я их приобрела.

Приятное контральто ее голоса должным образом соответствовало затянутой в корсет фигуре и вызывающей элегантности ее костюма. Повернувшись, Шейн подозрительно уставился на нового оппонента. Несмотря на то, что его противница давно миновала рубеж романтической молодости, ей трудно было отказать в определенном обаянии. Шериф Флеминг осторожно подтолкнул Шейна в направлении выхода.

– Это мисс Мур,– пояснил он,– одна из актрис, приехавших, из Нью-Йорка по случаю фестиваля.

Лицо Филлис, судорожно уцепившейся за руку Шейна, выражало откровенное уныние.

– Если ее целью было поставить меня на место-уныло констатировал Шейн,– то приходится признать, что это ей вполне удалось.

У входной двери Флеминг остановился и повернулся к Шейну.

– Поймите меня правильно, мистер Шейн,– произнес он твердо.– Не хочу обижать вас, но думаю, что вы были неправы, обвиняя Уиндроу в попытке всучить вам бросовый товар.

– Вы хотите сказать, будто твердо уверены в том, что данные одеяла не являются дешевыми имитациями, поставляемыми с фабрик восточных штатов?

– Нет, дорогой сэр. И готов присягнуть в этом. Не спорю, Джаспер ловкий мужик и знает, с какой стороны намазан его бутерброд, но могу поручиться, что он не жулик.

– А что вы скажете по поводу всех этих коробок, полученных из Нью-Йорка?

– Джаспер действительно был недавно в Нью-Йорке и приобрел там немало всякой всячины, чтобы распродать ее во время фестиваля, но это не имеет никакого отношения к товарам индейского производства. Их он действительно получает из резервации.

Лицо Шейна ясно выразило те чувства, которые он испытывал, оказавшись в роли деревенского идиота. Он оглядел зал, но человека, спровоцировавшего его на столь необдуманный поступок, уже нигде не было видно.

– Что ж, ежели я свалял дурака, тем хуже для меня,– проворчал Шейн.

С этими словами он решительно зашагал по направлению к прилавку.

Обеспокоенная Филлис сделала тщетную попытку остановить его.

– Что ты собираешься делать, Майкл?– спросила она тревожным шепотом.

– Собираюсь принести мои извинения мистеру Уиндроу,– успокоил ее Шейн– А затем попытаюсь отыскать некоего джентльмена, известного в определенных кругах под кличкой Брайант – Двойная колода.

ГЛАВА 2

В половине восьмого солнце скрылось за цепью гор, преграждавших доступ в долину с запада, и мягкий полумрак сумерек, окутавший величественные вершины, придавал им неповторимый сказочный колорит. Эурека-стрит была перекрыта для движения автотранспорта на участке между отелем и зданием оперы, и к этому часу вся окрестность была забита завсегдатаями премьер в вечерних костюмах, среди которых было немало знаменитостей со всех концов Америки, и просто туристами, собравшимися поглазеть на редкое зрелище.

Чуть подалее в качестве своебразной декорации действа дефилировали аборигены поселка в традиционных одеждах прошлого века с мелодично звякающими шпорами на тяжелых сапогах, ковбои, увешанные атрибутами своей профессии, и рудокопы со всего района в новеньких голубых джинсах.

Зал ресторана Теллер-хауза и бар этажом ниже были заполнены до отказа. Веселый ажиотаж нарастал с каждым мгновением.

Чувствуя себя не вполне уверенно в своем вечернем костюме, Шейн и не пытался изобразить на своем лице подобие улыбки, протискиваясь сквозь густую толпу в направлении бара. Даже присутствие рядом Филлис не могло толкнуть его на такой подвиг. Над головами многочисленных конкурентов он выразительно подмигнул трудившемуся в поте лица официанту и поднял вверх два пальца, что после недельного пребывания супругов в отеле оказалось для того вполне достаточным, чтобы безошибочно расшифровать желание своего клиента: два бокала неразбавленного коньяка. Впрочем, для завсегдатаев известного своими боевыми традициями бара, уже успевших к этому времени опрокинуть пару-другую рюмок, подобное обращение было в порядке вещей, и никто из них и не подумал возразить, когда Шейн, вытянув свою длинную лапу, принял поднос из рук бармена.

В тот момент, когда он отвернулся от стойки, рядом с ним прогремел ликующий голос:

– Разрази меня гром, Майкл Шейн собственной персоной! Чего ради, парень, ты напялил на себя эту хламиду?

Продолжая держать поднос высоко над головой, Шейн скосил глаза вниз и обнаружил у своего плеча знакомую красную физиономию. Трудно было позабыть эти голубые весело подмигивающие глаза, широкую улыбку, демонстрирующую два сверкающих золотых зуба, вздернутый нос, щедро усыпанный веснушками, и, наконец, соломенную шляпу, лихо сдвинутую на затылок.

– Помилуй меня Господи, если это не сам Пат Кесэй,– воскликнул в свою очередь Шейн – Как же ты решился оставить Бродвей?

– Пусть попробуют обойтись без меня, хотя я сильно сомневаюсь, что это у них получится,– заявил Кесэй.

Осторожно опустив поднос до уровня стола, Шейн вручил бокал Филлис, подтолкнул второй в направлении приятеля и просигналил пробегающему мимо официанту, чтобы тот ликвидировал возникшую диспропорцию.

– Моя жена сочла, что я нуждаюсь в отдыхе,– пояснил Шейн,– а я слишком лояльный супруг, чтобы спорить по пустякам. Вот мы и оказались здесь. Фил, это Пат, мой давний кореш, по кличке «Меднолобый Голландец».

Глаза Кесэя округлились от удивления. Ему мило улыбнулась стройная девушка с нежным овальным лицом, окаймленным блестящими черными волосами, которой он, несмотря на ее вечернее платье и белый меховой жакет, никогда не дал бы больше шестнадцати. Улыбнувшись, он протянул ей руку.

С трудом оторвав взгляд от очаровательного личика Филлис, Кесэй обратил оторопелый взгляд на насмешливую физиономию Шейна.

– Прости меня Господи, Майкл,– произнес он,– но я, ей-Богу, не понимаю, как такая девушка способна выдерживать твою гнусную образину. На что в таком случае может рассчитывать очаровательный малый вроде меня?

– Это одно из преимуществ профессии частного детектива,– любезно пояснил Шейн.– Насколько я понимаю, сам ты по-прежнему работаешь в полиции, да еще в большом городе.

– Здесь я по специальному заданию,– сообщил Кесэй, слегка понижая голос, хотя такая предосторожность, вполне оправданная при других обстоятельствах, была явно излишней в шуме, наполнявшем бар. Кесэй тут же ощутил это.

– Кажется, здесь потребуется мегафон, чтобы разболтать мои секреты,– прокричал он, возвращаясь к прежней тональности.

– Эй, рыжий,– гаркнул бармен, обращаясь к Шейну,– получай свой коньяк!

– Пожалуй, стоит поискать более подходящее местечко для беседы,– предложил Шейн, когда операция по транспортировке бокала была благополучно завершена.

Предоставив Шейну прокладывать для них дорогу через холл в знакомое ему помещение позади ресторана, Кесэй галантно предложил руку Филлис.

– Честное слово, я до сих пор не могу в это поверить,– произнес он.

– Между нами, Пат,– проворковала Филлис, глядя прямо в глаза Кесэю,– я вышла замуж за Майкла только потому, что у него такие интересные друзья.

Они оказались в маленькой комнате с несколькими столиками и видом на патио [1]1
  Патио – внутренний дворик ( исп.). – (Прим. пер.).


[Закрыть]. В этот час здесь было сравнительно тихо и лишь несколько столиков были заняты посетителями. Усадив Филлис, шейн сказал, обращаясь к Пату:

– Итак, твое начальство пытается сделать из тебя детектива. Я читал в газетах о росте преступности в Нью-Йорке. Теперь я понимаю, почему такое могло произойти.

Филлис вмешалась в разговор раньше, чем Кесэй сумел придумать что-либо адекватное ядовитой ремарке своего приятеля.

– Взгляните лучше на ту женщину, что сидит в одиночестве за маленьким столиком у окна. По-моему, это Нора Карсон. Помнишь, Майкл, мы встретили ее пару дней назад. Она участвует в сегодняшнем спектакле.

Обернувшись, Шейн увидел молодую женщину в вечернем туалете и черной вельветовой пелерине, наброшенной на обнаженные плечи. Нора Карсон поглощала порцию мороженого, время от времени бросая обеспокоенный взгляд на ручные часики.

Равнодушным кивком головы он подтвердил свою полную солидарность со словами супруги. Шейн мало интересовался театром, хотя и предпочитал не распространяться об этом в присутствии своей дражайшей половины. Он лениво потянулся за сигаретой, но неожиданно замер, заметив за окном прямо против себя морщинистое, обрамленное старомодными бакенбардами лицо неизвестного, с напряженным вниманием наблюдавшего за отнюдь не драматической ситуацией внутри помещения.

– Взгляните-ка лучше на этого субъекта,– благодушно посоветовал Шейн.– Выглядит, как привидение, явившееся к нам прямехонько из прошлого века. Похоже, организаторы фестиваля неплохо поработали, дабы придать торжеству подлинный местный колорит.

Внешность незнакомца и впрямь была впечатляющей. Брезентовый плащ с поднятым кожаным воротником, наглухо застегнутый на все пуговицы, и фетровая шляпа, надвинутая на черные пронзительные глаза, эффектно подчеркивали седую щетину на его давно не бритом лице.

– Бедный старикан,– заметила Филлис.– Может быть, он голоден? Обратите внимание на этот странный взгляд…

Ее слова прервал отчаянный крик, неожиданно нарушивший мирную тишину патио. Лицо за окном мгновенно исчезло. Нора Карсон вскочила на ноги. С опрокинутого столика на пол посыпались тарелки с остатками пищи. Молодая женщина метнулась к окну и сделала неумелую попытку приоткрыть раму.

– Отец!– воскликнула она.– Не уходи! Папа, пожалуйста!

Но задвижка у окна упорно не желала уступать ее усилиям. В отчаянии она принялась колотить маленькими кулачками по раме, однако странное лицо больше не появлялось.

Неохотно Шейн поднялся из-за стола и сделал несколько шагов в сторону потерявшей самообладание женщины. Но прежде чем он успел преодолеть половину разделявшего их расстояния, Нора Карсон уже нырнула в переполненный холл, придерживая рукой длинную юбку.

– Позвольте мне пройти, ради Бога, дайте мне пройти,– умоляла она окружающих.

Ее хрупкая фигурка тщетно пыталась пробиться сквозь плотную толпу посетителей. Бормоча проклятия, Шейн поспешил на выручку молодой женщине.

– Следуйте за мной,– рявкнул он, выставив вперед левое плечо и силой прокладывая дорогу к двери. Продолжая всхлипывать, Нора Карсон ухватилась рукой за фалду пиджака детектива и таким образом оба, хотя и не без осложнений, наконец добрались до желаемой цели.

Оказавшись на улице, Шейн задержался, предусмотрительно взяв актрису за руку. Тело молодой женщины продолжало содрогаться от рыданий, вырывавшихся из ее груди. Лишенные выражения глаза лихорадочно блуждали по сторонам.

– Тот человек у окна… именно его вы пытались догнать?– осведомился Шейн.

– О да, да! Это был мой отец! Вы тоже видели его?

– Довелось,– мрачно ответил Шейн. Немного помедлив, он решительно зашагал в сторону отеля, с трудом удерживаясь от вопросов, вертевшихся у него на языке.

– Имейте в виду, если этот человек намеревался ускользнуть от вас, у него было более чем достаточно времени, чтобы затеряться в толпе, пока мы пробирались через холл,– предупредил Шейн.

– Но он не должен был этого делать. О Боже мой, я ничего не понимаю!– в голосе молодой женщины слышалось неподдельное отчаянье. Они достигли западной стены отеля и заглянули в патио, где, конечно, никого уже не было.

– Вы понимаете? Это был мой отец!– простонала Нора Карсон.– Я уверена в этом, хотя и не видела его около десяти лет! И он, без сомнения, узнал меня. Я знаю, я чувствую это!

– Тем не менее у вас не слишком много шансов найти его сегодня, если он не желает этой встречи,– предупредил ее Шейн, безнадежным жестом указывая на толпу, заполнявшую улицы города.

Широко раскрытые голубые глаза актрисы растерянно обратились к детективу.

«Красивая женщина,– отметил про себя Шейн – Отличная фигура, прекрасные волосы. Была близка к истерике, но при надобности, похоже, умеет владеть собой».

– Не знаю, что заставило отца поступить столь странным образом,– произнесла Нора Карсон, обращаясь к самой себе.– Я уверена, что это был он,– повторила она.– Он почти не изменился за десять лет.

Взяв молодую женщину под руку, Шейн сделал еще одну попытку ее успокоить.

– Не слишком ли вы спешите, утверждая, что ваш отец в свою очередь узнал вас? Допустим, что он не слишком изменился, но согласитесь, что вы сами были всего лишь маленькой девочкой десять лет тому назад.

– Тем не менее ручаюсь, что он узнал меня,– настаивала Нора Карсон – Я поняла это по его глазам. Кроме того, две недели тому назад моя фотография появилась в местной газете. Там же была напечатана заметка, в которой рассказывалось о моих поисках отца. Он вполне мог прочитать эту историю и увидеть мою фотографию.

– Почему же в таком случае он не нашел вас немедленно, а сегодня избрал такой необычный способ, чтобы привлечь ваше внимание?

– Понятия не имею,– вынуждена была признать Нора Карсон. Она безнадежно покачала головой.– И тем более я не могу понять, почему он убежал, когда понял, что и я узнала его.

Нора Карсон глубоко вздохнула и, пожалуй, впервые за все время разговора внимательно посмотрела на своего собеседника.

– Наконец-то я вспомнила, кто вы такой,– радостно воскликнула она.– Вы Майкл Шейн, детектив, не так ли?

Шейн утвердительно кивнул головой.

– В таком случае вы ведь поможете мне отыскать отца? Он рудокоп, как вы могли догадаться. Именно по этой причине я и решила опубликовать нашу историю в местной газете. Раньше мы жили в Теллуриде. Отец покинул нас с матерью в 1932 году. С тех пор мы ничего не слышали о нем, а после того как умерла моя мать, я помещала объявления в газетах, наверное, всех горняцких поселков.

– Вы догадывались почему ваш отец оставил вас?

– Долгое время он не мог найти работу, и моя мать напоминала ему об этом при первой возможности. Я не могу порицать его за то, что он не захотел больше терпеть. Но если бы я теперь смогла найти его, то, может быть, я смогла бы как-то поддержать его…

– Я с удовольствием помогу вам,– сразу согласился Шейн.– Может быть, мы смогли бы встретиться и поговорить после спектакля?

Еще несколько минут назад он обратил внимание на необычное оживление, царившее на противоположной стороне улицы, у заброшенной дороги, отделяющей Мэйсоник Холл от старой городской конюшни. Большая группа явно возбужденных людей собралась в конце тупика, где старая дорога упиралась в крутой склон холма. Теперь и Нора Карсон обратила внимание на необычное сборище. Шейн заметил, как побледнело ее лицо, когда до них донеслись обрывки разговора двух пробегавших мимо прохожих.

«… говорят, какой-то старый шахтер…»

Молодая женщина освободилась от руки детектива и опрометью бросилась на противоположную сторону улицы. Шейну не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Почти сразу же ему пришлось снова подхватить девушку под руку, дабы помочь ей вскарабкаться по крутому каменистому склону, что оказалось довольно непростой задачей, главным образом из-за вечерних туфель на высоких каблуках, в которые были обуты маленькие ножки Норы Карсон.

Достигнув группы притихших людей, столпившейся в конце узкой улочки, Шейн поднялся на цыпочки и поверх голов заглянул в круг.

– Вам лучше уйти отсюда, Нора,– произнес он мягко.

Испуганные глаза молодой женщины встретились с глазами детектива.

– Это он?…

Шейн утвердительно кивнул.

– Похоже на несчастный случай, и я боюсь, что это тот самый человек, который наблюдал за вами в окно ресторана.

– Помогите мне пробраться к нему,– попросила актриса.

Шейн сказал несколько слов стоящим перед ним людям, и они расступились. Огни иллюминации, оставшиеся ниже по склону, бросали тусклые отблески на фигуры двух мужчин, склонившихся над безжизненным телом. Когда Нора Карсон и Шейн вошли внутрь круга, один из мужчин поднялся им навстречу.

– Скверное дело,– произнес он.– Убийство.

Нора Карсон опустилась на колени рядом с мертвецом. Низко наклонив голову, она произнесла несколько невнятных слов, прерываемых рыданиями. Слов бессвязных, мягких и одновременно нежных. Слов матери, утешающей ушибшегося ребенка.