Текст книги "Заработать на смерти"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

3

Филлис была одета в вязаный трикотажный костюм, плотно облегающий ее крепкое молодое тело. Короткие черные волосы были растрепаны ветром. Ее лицо, без следов косметики, казалось очаровательно свежим, хотя и неестественно бледным. Девушка прошла мимо Шейна к центру комнаты и, резко повернувшись, оперлась ладонями о край оказавшегося за ее спиной стола. Ее испуганные глаза встретились с испытующим взглядом детектива.

– Скажите мне, что я не делала этого…

– Лучше вы скажите это мне, – ответил Шейн, подходя к ней. Выражение его лица не сулило посетительнице ничего хорошего.

Девушка слегка откинулась назад, и ее тело напряглось, как натянутый лук. Миндалевидные глаза молили о сострадании.

– Никто, кроме вас, не может помочь мне, – произнесла она утомленно. – Мне не оставалось ничего другого, как прийти сюда.

– По вашей милости мы оба влипли в такую историю, что от меня будет немного пользы, – рявкнул Шейн, останавливаясь напротив девушки. – Объясните, Бога ради, зачем вы явились сюда. Полицейские наверняка следили за вами.

– Я должна была прийти, – упрямо повторила Филлис. – Никто не следил за мной. Я проскользнула в гараж и выехала из парка через малые ворота.

– А кто-нибудь видел, как вы подымались ко мне?

– По-моему, нет. Я вошла через боковой вход.

– Где вы оставили свой автомобиль?

– На автостоянке у Второй улицы.

Шейн хмуро кивнул и, обойдя девушку кругом, взял со стола сигарету. Глаза Филлис следили за каждым движением детектива. Ее тело оставалось все в той же напряженной позе, как будто бы она опасалась, что немедленно свалится на пол, если позволит себе на секунду расслабиться.

Шейн закурил, продолжая хмуриться, направился к бару за вторым бокалом. По-прежнему только глаза девушки выдавали присутствие жизни. Все остальное с равным успехом могло принадлежать мраморной статуе.

Шейн наполнил два бокала и вернулся к столу, держа по одному сосуду в каждой руке.

– Выпейте вот это, – приказал он.

Она осталась безучастной и только отрицательно покачала головой.

– Не могу. Я никогда не пью.

– Пришло время научиться, – успокоил ее Шейн. – Вам придется научиться многому, о чем не пишут в книгах, если хотите остаться на плаву. Пейте, вам говорят!

Глаза девушки затуманились. Она оторвала правую руку от крышки стола и покачнулась. Шейн негромко выругался, но успел помочь ей удержаться на ногах, хотя и расплескал при этом часть коньяка. Обхватив Филлис за плечи, детектив поднес к ее губам бокал. На этот раз она повиновалась. Легкая усмешка смягчила суровое выражение лица детектива. Он придал бокалу наклонное положение и, продолжая придерживать девушку за шею, заставил ее осушить сосуд до последней капли. Только после этого он помог кашляющей и задыхающейся Филлис Брайтон опуститься в кресло, которое незадолго до этого занимал сам.

– Первая пинта всегда самая трудная, – пояснил он добродушно. – Подождите, сейчас я принесу вам воды со льдом.

Допив свой коньяк и оставив бокалы на столе, Шейн отправился на кухню, положил в маленький кувшин кубики льда и наполнил его водой. Когда он вернулся в гостиную, девушка все еще кашляла. В глазах у нее стояли слезы. Детектив налил в стакан воды и вручил его Филлис. Затем пододвинул стул для себя и уселся напротив. На мгновение их колени соприкоснулись.

– О'кей, – сказал детектив, – теперь спокойно расскажите все, что вы знаете.

– Что я могу еще рассказать? – возразила она, беспомощно пожимая плечами. – Я пришла сюда, чтобы вы объяснили мне, что со мной произошло.

Шейн закурил новую сигарету и произнес, четко выговаривая слова:

– Что, по-твоему, сестричка, я могу знать помимо того, что уже известно тебе самой?

– Скажите мне, что я… не убивала свою мать, – прошептала она, поставив стакан на стол и нервно обхватив ручки кресла. Огонек безумия снова промелькнул в глубине ее затуманенных слезами глазах.

– Мне приходилось встречаться с психами и раньше, – вздохнул Шейн, глядя в потолок, – но ей-богу, сестренка, ты всем им даешь сто очков вперед.

Дрожащими пальцами девушка схватила стакан с водой.

– Вы что, не понимаете, что сводите меня с ума?

– Это я-то свожу тебя с ума, сестричка? – усмехнулся детектив, презрительно пожимая плечами.

– Вы, вы… – она поперхнулась, пытаясь сделать глоток воды.

– Ты бы лучше позаботилась придумать более правдоподобную историю до того, как копы явятся сюда, если хочешь, чтобы я помог тебе избежать суда.

– Я не собираюсь ничего придумывать, – вызывающе крикнула Филлис. – Я сама хочу знать правду. Мне не известно, что произошло сегодня вечером. Если я действительно убила свою мать, я покончу с собой. – Ее тело содрогалось, как натянутый канал под порывами ветра. Она порылась в своей сумочке и извлекла из нее пистолет с украшенной перламутром рукояткой.

– Что ж, – спокойно заметил детектив, – такой исход, пожалуй, позволил бы отлично разрешить все проблемы. Не теряй времени, сестренка. – Кивком головы он указал в сторону пистолета.

Девушка поникла в кресле и разрыдалась. Шейн неторопливо протянул свою длинную руку и вынул миниатюрное оружие из ее ослабевших пальцев.

– Всемогущий Боже, – проворчал он. – Ну что ж, попробуем еще раз начать с самого начала. Что вы знаете и чего не знаете? Что, по вашему мнению, должен и чего не должен знать я?

– Я хочу знать… убила ли я свою мать, – всхлипнула она.

– Послушайте, вот уже третий раз вы задаете мне этот вопрос, – огрызнулся Шейн. – Лучше расскажите мне, что произошло после моего ухода. Что думает полиция?

– Я не знаю, – она заломила руки и бросила на детектива умоляющий взгляд из-под полуопущенных ресниц. – Они задали мне кучу разных вопросов и велели оставаться у себя в комнате.

– После чего вы отправились сюда за утешением. Хорошенькое дельце!

Шейн вздохнул и, наполнив бокалы коньяком, вложил один из них в руку Филлис. Затем наполнил стакан водой и повторил ту же операцию с другой рукой девушки.

– Выпейте коньяк, не переводя дыхание. И сразу же запейте его большим глотком воды.

Она послушно выполнила его указание. Ее глаза заблестели по мере того, как алкоголь начал оказывать свое обычное действие.

Шейн отхлебнул из своего бокала.

– Начните рассказ с момента приезда вашей матери.

Филлис тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону.

– Они не позволили мне поехать на станцию. Я увидела ее всего за несколько минут до обеда и оставалась рядом с ней, пока мы сидели за столом. Она была очень расстроена тем, что мистер Брайтон не мог повидать ее: он чувствовал себя очень плохо. После обеда она поднялась в свою комнату, чтобы немного отдохнуть с дороги. Я и сама чувствовала себя неважно и… решила прилечь ненадолго… и проспала до тех пор, пока вы не разбудили меня и не сообщили о смерти матери.

С несчастным выражением лица она повернулась в сторону Шейна, продолжавшего спокойно смаковать коньяк.

– О'кей. Эта та история, которую вы рассказали полиции, – сказал детектив мягко. – Что ж, совсем неплохо. Держитесь за нее до конца. Но мне вы должны рассказать правду, если хотите, чтобы я помог вам.

– А я что делаю?! – яростно воскликнула она. – Это и есть чистая правда. Если только… если только… – девушка горько заплакала.

– Что?… – произнес Шейн выжидательно.

– Но вы же сами были там, – всхлипнула она, – и я надеялась, что, может быть, вы знаете что-нибудь еще. Я… временами совершаю поступки, о которых потом совершенно забываю.

– Это я уже слышал, – заметил детектив, обращаясь главным образом к своему бокалу. – Провалы памяти в некоторых случаях весьма удобны. И тем не менее это, наверное, самое удивительное дело из всех тех, с которыми мне лично приходилось сталкиваться.

– Значит, вы не верите мне? – бешено воскликнула она, вскакивая на ноги. – В таком случае мне нет смысла продолжать. У меня остается только один выход. – Она сделала попытку схватить пистолет, лежащий между ними на столе.

Шейн перехватил ее руку и легким толчком заставил ее опуститься в кресло.

– Черт меня побери, если я сам знаю, чему верить, – рявкнул он. – Сплошные неувязки… – Его голос постепенно затих, и он задумчиво уставился на девушку.

Осушив свой бокал, он резко опустил его на стол.

– Пора бы нам, – примирительно заметил он, – научиться понимать друг друга. – Он вынул платок и вытер вспотевшее от напряжения лицо. – Итак, вы ничего не помните, – продолжал он недоверчиво, – со времени, когда вы легли в постель, и вплоть до того момента, когда мы ворвались в вашу комнату?

– Конечно нет! – воскликнула она, сверкая глазами. – Вы должны поверить мне.

– Тогда какого черта вы мучаете себя? Разве полицейские не сказали вам, что дверь вашей комнаты была заперта снаружи?

– Верно, – согласилась она, слегка поежившись. – Но мне показалось, что они вели себя несколько странно.

– Что вы сами думаете об этом? – спросил Шейн.

– Я… я не знаю, что и подумать.

Шейн насупил свои тяжелые брови. Филлис Брайтон с тревогой наблюдала за выражением его лица.

– Давайте еще раз повторим вашу невероятную историю, – сказал он наконец. – Когда у вас начались эти приступы с провалами памяти?

– Значит, вы все-таки поверили мне! – воскликнула Филлис, хлопая в ладоши. В этот момент она выглядела почти счастливой.

– Я уже давно научился, что в моем деле нельзя верить никому и ничему… даже тому, что видишь собственными глазами. Считайте, что мы покончили с этим. Теперь мы должны с чего-то начать. Я задал вам вопрос.

– Провалы памяти начались у меня по крайней мере несколько месяцев тому назад, – переводя дыхание сообщила она. – Это один из симптомов болезни, от которой доктор Педике пытается излечить меня. Но хуже всего то, что я сама начинаю смешивать события, которые действительно происходили со мной, с теми, о которых я могла размышлять до начала очередного приступа.

– Повторите то, что вы сказали, еще раз. Но помедленней. Я не совсем уловил смысл.

– Это на самом деле не просто объяснить, – пробормотала она, запинаясь. – Например, иногда, когда я просыпаюсь, у меня возникает смутное воспоминание о неких происшествиях. Когда же я пытаюсь проверить соответствие моих реминисценций с реальностью, выясняется, что события некоторых из них происходили на самом деле… тогда как другие лишь плод моего воображения.

– В таком случае у вас, может быть, имеются некие туманные воспоминания и о сегодняшнем вечере, о которых вы не упомянули, – мягко поинтересовался Шейн, не спуская с девушки пристального взгляда.

Филлис отпрянула от детектива, как будто тот попытался ударить ее.

– Я… у меня в голове так все смешалось, – запротестовала она, – что я не знаю уже, что сон, что явь.

– Это как раз то, – мрачно заметил детектив, – чего я больше всего опасаюсь.

– Значит, вы… что-то скрываете от меня?

Шейн медленно кивнул и задумчиво поскреб подбородок.

– Кое-какие факты мне не удалось пока проверить, – неохотно признался он.

Глаза девушки внимательно остановились на лице детектива.

– Я действительно припоминаю… или, может быть, воображаю себе… некоторые эпизоды, связанные с вами, – согласилась она.

В комнате стало очень тихо. Снаружи доносился отдаленный шум городского транспорта. Шейн покрутил бокал между пальцами, стараясь не смотреть в сторону девушки.

– Ну и что же? – осведомился он, не подымая глаз.

Он мог слышать, как мгновенно участилось дыхание Филлис.

– Вы видели меня, прежде чем вместе с остальными ворвались ко мне в комнату и разбудили меня?

– Что заставляет вас задать такой вопрос? – спросил Шейн, подымая глаза.

Филлис недоуменно нахмурилась. Сейчас она показалась ему старше, нежели днем. Но, без сомнения, такой же красивой.

– Потому что я, кажется, припоминаю, что вы разговаривали со мной. Вы обнимали меня, и мы вместе шли куда-то. И еще вы… заставили меня снять пеньюар у вас на глазах.

Шейн не мог больше выдержать мучений девушки. Возможно, она думала о закрытой двери. Только один этот факт еще удерживал ее от страшного подозрения о возможности своего причастия к убийству собственной матери. Если отнять у нее эту надежду… Он раздраженно потряс рыжей головой.

– Что за идеи бродят у тебя в голове, детка? Пожалуй, это многовато даже для Фрейда. Надо же вообразить себе такое! Неужели я похож на парня, способного просто наблюдать, как девушка раздевается у него на глазах? Так что можешь смело забыть об этом эпизоде.

– Я… не знаю, – она вздрогнула, отвела глаза в сторону и тяжело вздохнула, – но существуют же женщины, которые не в состоянии привлечь к себе внимание мужчины… таким способом.

– На что ты намекаешь? – нахмурился он.

– Я прочла несколько книг доктора Педике… Он сам предложил мне ознакомиться с ними, чтобы я лучше могла понять себя, – после того, как обнаружил в моем характере черты, являющиеся, по его мнению, признаками моей… противоестественной любви к собственной матери.

Филлис притихла, и в комнате снова воцарилось молчание. Шейн потягивал коньяк, изо всех сил стараясь совладать с вскипающим внутри него раздражением. Ему все более становилось не по себе.

Девушка заговорила снова бесцветным, безразличным голосом, как если бы она уже смирилась с ненавистным для нее предположением.

– В его книгах рассказывается о людях с самыми необычными сексуальными комплексами… Я раньше даже не предполагала, что в мире существуют подобные индивидуумы.

– В мире существует масса вещей, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия.

– Да, но то, что я узнала, было важно лично для меня. Я заинтересовалась этой темой… после того, как доктор Педике намекнул… что я сама не вполне нормальна в сексуальном отношении. Я прочла, наверное, все книги по этой проблеме, которые имелись в его библиотеке. Мне хотелось самой решить, насколько он прав.

Шейн раздраженно стукнул кулаком по столу.

– Он сам чокнутый, если позволил тебе прочесть все эти книги! Ты еще слишком молода для подобного чтива, не говоря уже о том, что у тебя слишком богатое воображение.

– Но я сама хотела этого! – яростно крикнула она. – Я должна была знать правду о себе.

– Ну, и каковы твои успехи?

– Я не знаю… Иногда мне кажется, что мне свойственны те самые чувства, которые описаны в его книгах.

– Самовнушение, – буркнул Шейн. – Твой мозг оказался благоприятной почвой для всего этого вздора.

– Но мне необходимо это знать, тем более сейчас. – Она умоляюще наклонилась к детективу и взяла его за руку. – Я не могу больше жить, не зная точно, кто я. Вы должны помочь мне.

– Я? – оторопел Шейн. – Но я же не врач. Как я могу…

– Но вы же мужчина! – яростно выкрикнула она. – Нормальный здоровый мужчина. Вы должны знать. В книгах говорится, что нормальный мужчина способен распознать, существует ли в девушке отклонение от нормы. И если существует, он не хочет иметь с ней ничего общего. Если вы не можете… если вы не хотите меня, значит, дело со мной обстоит именно так. И тогда я убью себя.

Шейн резко отодвинул свой стул и вскочил на ноги. Ему стало душно. Он расстегнул воротник пижамы и, подойдя к окну, распахнул раму. Глотнув свежего воздуха, он сделал еще одну попытку взять себя в руки.

– Значит, я не ошиблась?… Не пытайтесь обмануть меня.

– Да не будь ты такой дурой, – рявкнул Шейн, разворачиваясь в ее сторону. – Девчонка! Что ты можешь понять?… Прости меня Господи! В мои годы я вполне мог быть твоим отцом…

Он осекся, увидев выражение ее лица.

– Мне уже девятнадцать. Вам же всего тридцать пять. Вы сами сказали мне об этом. – Продолжая дрожать, Филлис Брайтон сделала несколько шагов навстречу детективу. – Я должна быть уверена, – упрямо повторила она. – Неужели вы не способны этого понять? Все остальное не имеет значения. Вы обещали помочь мне, и вы можете мне помочь. Мне так хочется почувствовать себя нормальной женщиной… нужной и желанной.

– Но тебе, вероятно, приходилось иметь дело с мужчинами раньше? Неужели ни один…

– Я никогда не встречалась с человеком, похожим на вас… Даже если вы просто поцелуете меня, я уже буду знать… Ну, пожалуйста, – прошептала она, протягивая к нему руки.

– Если я поцелую вас, – заметил Шейн мрачно, – дело на этом не закончится.

Он схватил ее за руки, не отдавая себе отчета, насколько болезненным может быть это его проявление чувств.

– Именно этого я и хочу, – сказала Филлис совершенно спокойно.

В этот момент она меньше всего напоминала маленькую девочку. Шейн и сам забыл, что минуту назад думал о ней, как о ребенке, понадеявшемся найти временное убежище в его квартире. Что касается девушки, то ее сияющие глаза говорили больше, чем любые слова.

– Прости меня Господи, – пробормотал Шейн. – Филлис, ты сама понимаешь, что ты со мной делаешь?

Вместо ответа она еще плотнее прижалась к нему…

– Я предупреждал тебя, – выдохнул Шейн, с трудом отрываясь от ее губ. – Нельзя же так играть с огнем… Я всего-навсего живой человек, девочка.

– И слава Богу, – Филлис Брайтон прямо-таки светилась от счастья. – Где у тебя спальня?

– Вон там, – детектив ткнул пальцем в закрытую дверь. – Ванна направо.

Она тихонько погладила его по руке и освободилась из его объятий. Шейн остался на месте, тупо провожая ее взглядом, пока она пересекала комнату. Ничего подобного с ним еще не происходило. Он тщетно пытался разобраться в происходящем, хотя каждая клетка его тела протестовала против этого. Чтобы сбросить напряжение, он налил себе коньяка, но тут же поставил бокал на стол. Он пересек комнату и постучал.

– Входи.

Филлис Брайтон лежала на его постели, закрывшись одеялом до подбородка.

Прежде чем он успел сказать хотя бы одно слово, раздался стук в дверь.

– Открывайте, Шейн!

– Не бойся, – шепнул он. – Ты здесь ни при чем. Оставайся в постели и не двигайся. А я позабочусь обо всем остальном.

Он поспешно повернулся, выключил свет и осторожно прикрыл за собой дверь в спальню.

– Имейте терпение, – крикнул он, обращаясь к незваным гостям, – дайте человеку время вылезти из ванной.

Неслышно подойдя к столу, он сунул в карман пистолет Филлис, убрал в бар ее бокал и допил свой. Затем вернулся к двери ванной и, спустив воду в туалете, медленно пошел к двери и открыл ее.

Он не дал себе труда даже изобразить удивление на лице, когда увидел на пороге детективов Майами и Майами-Бич.

– Ничего себе времечко вы выбираете для визитов, – проворчал он, отступая в сторону, чтобы дать возможность поздним посетителям войти в комнату.

4

Первым в квартиру тяжелой походкой вошел Уилл Джентри, грузный мужчина с физиономией цвета сырой говядины, облаченный в темный костюм, черные тупоносые ботинки и черную фетровую шляпу, сдвинутую на затылок со вспотевшего лба. Этот флегматичный и упрямый человек уже в течение нескольких лет руководил детективным бюро Майами в добрых старых традициях своих твердоголовых предшественников. Бросив на ходу: «Хелло, Майкл», он прошел мимо Шейна к столу в центре комнаты.

Следом за ним появился Питер Пейнтер, «недавно назначенный динамичный шеф детективного бюро Майами-Бич», если верить его характеристике в местной прессе. Шейну уже доводилось встречаться с ним. Он был среднего телосложения, на несколько лет моложе Шейна. Его появление на сцене в данный момент вполне соответствовало его стилю. Он был одет в двубортный пиджак модели Палм-Бич и панаму кремового цвета. Белые спортивные туфли, светло-коричневая рубашка и красный галстук дополняли общую картину. Шейн сдержал усмешку при виде своего франтоватого коллеги. У Пейнтера были быстрые черные глаза и худое лицо с подвижным ртом, на котором красовалась тонкая ниточка пижонских усиков. До того как возглавить детективное бюро Майами-Бич, Пейнтер три года проработал рядовым детективом в Нью-Йорке и так и не сумел отрешиться от ухваток столичного денди. Коротко кивнув Шейну, он проследовал вслед за Джентри к центру комнаты.

Шейн прикрыл за поздними посетителями дверь и в свою очередь подошел к столу. Его поведение оставалось вполне доброжелательным, если бы не настороженный взгляд серых глаз.

– Хотите выпить? – предложил он, доставая из бара два чистых бокала и закупоренную бутылку коньяка.

Джентри равнодушно кивнул, предварительно бросив испытующий взгляд вокруг себя.

– На службе не пью, – холодно информировал Пейнтер, для большей убедительности слегка стукнув костяшками пальцев по поверхности стола.

– Насколько я знаю, – слегка приподняв лохматую бровь, заметил Шейн, – моя квартира находится на территории, не попадающей в зону вашей юрисдикции. – Наполнив два бокала коньяком и плеснув воды со льдом в чистый стакан, он передал оба сосуда Уиллу Джентри:

– Именно по этой причине я и просил Джентри составить мне компанию, – огрызнулся Пейнтер.

В ответ Шейн меланхолично кивнул головой и пригубил коньяк. Пододвинув ногой стул поближе к себе, он гостеприимно кивнул в сторону двух свободных кресел, стоявших напротив.

– Надеюсь, это не противоречит вашим принципам, если я приглашу вас присесть.

Шейн и Джентри сели. Пейнтер не шелохнулся.

– Мне нужна девчонка, Шейн, – твердо произнес он.

– В Майами сколько угодно этого добра, – равнодушно произнес детектив, пожимая плечами и делая глоток из своего бокала.

– Но мне нужна только одна. Филлис Брайтон.

– Ради Бога, – пробормотал Шейн. – Это ваша проблема, но при чем здесь я?

– Где она? – рявкнул Пейнтер, направляя обвиняющий взгляд в сторону детектива.

– По-вашему, я прячу ее у себя в кармане, – добродушно ухмыльнулся Шейн, лениво поглаживая пижаму и обращая невинный взгляд в сторону Пейнтера.

Тот собирался резко ответить, но был остановлен предостерегающим жестом шефа полиции.

– Хватит, ребята, – вступил в разговор Уилл Джентри. – Ты что, нарываешься на неприятности, Майкл? Пейнтер думает, что ты имеешь какое-то отношение к исчезновению девчонки.

– Значит, она исчезла? – бесстрастно произнес Шейн.

– Не пудри нам мозги, Шейн, – рявкнул шеф полиции Майами-Бич. – Дело твое – как ты обстряпаешь свои делишки по эту сторону залива. Но на моей стороне у тебя это не пройдет.

– В самом деле? – переспросил Шейн, насмешливо улыбаясь.

– Перед Богом ручаюсь, что нет, – завопил Питер Пейн-тер, грозно сверкая черными очами. – Девчонка виновна, и я твердо намерен покончить с этим делом еще сегодня ночью.

– Похвальное намерение, – одобрил Шейн, закуривая сигарету и с насмешкой взирая на маленького полицейского. – «Cherches la femme?» [1]1
  Ищите женщину ( франц.).


[Закрыть]

– Вы, – рявкнул Пейнтер, обращая обвинительную длань в сторону детектива, – помогли ей спрятаться.

– Хочешь обыскать мою берлогу?

– На кой черт мне это надобно. Вы не настолько глупы, чтобы спрятать ее здесь. Меня интересует, гдевы ее спрятали?

– Когда я покинул поместье Брайтонов, она благополучно почивала в своей постели.

– Чем вы занимались, черт побери, с этого времени?

– Мирно сидел в своем кресле, пил неплохой коньяк и размышлял о привычках убийц и прочих подобных милых вещах.

– В таком случае почему вы смылись с места преступления до моего приезда? – кровожадно потребовал объяснения Пейнтер.

– Это ваша вотчина, – напомнил Шейн, – и у меня не было ни малейшего желания путаться у вас под ногами. Ваши ужимки действуют мне на нервы.

– Да как вы смеете! – завопил Пейнтер.

– Спокойно, ребята, – вынужден был снова вмешаться в разговор Джентри. – А ты лучше бы не корчил из себя крутого парня, Майкл.

– Хотел бы я знать, кто может мне запретить вести себя так, как мне нравится, у себя дома, – взорвался Шейн. – Этот карманный детектив врывается в мою квартиру, лезет ко мне со своими дурацкими вопросами и абсурдными обвинениями! Да пошел он куда подальше! До его прихода я не имел ничего против того, чтобы поделиться с ним тем, что успел раскопать. Теперь ему придется подождать, пока у меня улучшится настроение.

– Я посажу тебя, как соучастника убийства, сукин ты сын, если ты не научишься вести себя повежливее, – прошипел Пейнтер сквозь плотно сжатые зубы.

Шейн демонстративно игнорировал его угрозу.

– Куда вы гнете? – обратился он к Джентри. – Допустим, что девушка исчезла. Разве из этого следует, что она убийца? И какое отношение имею я ко всей этой истории? Если у этого парня не хватает мозгов держать под наблюдением подозреваемых, из этого еще не следует, что я должен отдуваться за него.

– Послушайте, Шейн, – произнес Пейнтер, усаживаясь на стул и демонстрируя всем своим поведением, каких усилий стоит ему держать себя в руках. – Вы будете отвечать на мои вопросы или предпочитаете, чтобы я получил ордер на ваш арест и препроводил туда, где вам поневоле придется разговаривать?

– Считайте, что я выбираю суд, – строптиво возразил детектив.

– Дело ваше. В таком случае держите ухо востро, если не хотите нарваться на лишние неприятности.

– Хуже вашего общества мне ничего не грозит.

– Подождите, ребята, – развел спорщиков Джентри. – Послушайте меня, Пейнтер. Не лезьте на рожон. Я работал с Майклом и раньше. Поверьте мне, даже в суде Майами-Бич вам придется долго ждать, чтобы получить ответы на те вопросы, на которые он не захочет отвечать.

– Зато базара будет более чем достаточно, – добродушно согласился Шейн.

– О'кей, налейте мне коньяку, – признал свое поражение Пейнтер, сердито поджимая губы.

– Когда вы не при исполнении служебных обязанностей, – заметил Шейн, выполняя его просьбу, – вы, оказывается, можете быть совсем неплохим парнем.

Пейнтер отпил половину содержимого бокала и поставил его на стол.

– Насколько я понимаю, вас нанял доктор Педике? – спросил он уже спокойно.

– Совершенно верно.

– Поскольку он опасался, что девушка может представлять опасность для своей матери?

– Ему лучше судить…

– Но вы прибыли слишком поздно, чтобы предотвратить трагедию?

– Опять вы слишком торопитесь, – остановил его Шейн, – оставьте свои суждения для репортеров.

– Так или иначе, девушка уже успела убить свою мать, когда вы добрались до места?

– Разве? – переспросил Шейн, поднося к губам свой бокал и насмешливо улыбаясь.

– Черт возьми! – взорвался Пейнтер. – Но она же была мертва, разве не так?

– Женщина была действительно мертва, – согласился Шейн, спокойно встретив сердитый взгляд полицейского. – По крайней мере, в тот момент, когда доктор Педике ввел нас в комнату миссис Брайтон, – продолжал он, осторожно выбирая слова.

– Что и требовалось доказать, – сурово заключил Пейнтер. – Девчонка влипла.

– Возможно, – заметил Шейн и, сделав небольшую паузу, добавил: – А вам известно, что дверь комнаты мисс Брайтон была заперта… снаружи?

– Ну и что с того? Можно предложить не меньше дюжины правдоподобных объяснений этого факта.

– Еще бы, – охотно согласился Шейн. – Ребенок мог пришить свою мать, вернуться, запереть дверь и пробраться в свою комнату через замочную скважину. Единственный пробел в вашей гипотезе – как ей удалось воткнуть ключ в замочную скважину после того, как она оказалась у себя в комнате.

– Ваши шуточки неуместны, Шейн! – воскликнул Пейнтер.

Уилл Джентри продолжал невозмутимо дегустировать свой коньяк.

– Боюсь, что, пользуясь подобными методами, вы никогда не сможете успешно завершить это дело, – резюмировал Шейн.

– Бросьте, наконец, цепляться друг к другу, – взорвался Джентри. – Таким способом вы уж точно никогда не докопаетесь до истины.

– Пожалуй, для пользы дела мне следует открыть еще одну бутылочку, – объявил Шейн. Он вышел на кухню и спустя пару минут вернулся с новой бутылкой «Мартеля».

– Лично мне необходимо сначала достаточно набраться, – добродушно объяснил детектив, открывая бутылку, – прежде чем по-настоящему взяться за дело.

– Следовательно, лично выполагаете, что девушка не причастна к убийству? – спросил Пейнтер, нервно потирая подбородок.

– Когда вы вырастете настолько, что сообразите сбрить ваши дурацкие усы, – проворчал Шейн, – то, может быть, поймете, что в нашем деле на голом теоретизировании далеко не уедешь.

– Я явился сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления, – взвизгнул Питер Пейнтер, вскакивая на ноги.

– В самом деле? Тогда какого черта вы вообще явились сюда? – пробасил Шейн, воздымаясь во весь рост над невзрачной фигуркой полицейского.

– Чтобы дать вам шанс снять с себя подозрение, – рявкнул Пейнтер.

Шейн наполнил два бокала и сделал приглашающий жест своему оппоненту.

– Ох, черт возьми, опять забыл, что вы при исполнении, – вздохнул он, когда тот с негодованием отказался.

– Вам удалось найти орудие убийства? – спросил Шейн равнодушно.

Пейнтер бросил через плечо недовольный взгляд в сторону детектива.

– У меня есть подозрение, что вы больше, чем кто-либо, знаете, где находится это оружие.

– Вы льстите мне, – осклабился Шейн. – Черт возьми! Неужели вам до сих пор не известно, что я ни на минуту не оставался в одиночестве в доме Брайтонов?

– Я знаю вашу репутацию, Шейн, – объявил Пейнтер, поворачиваясь к детективу. – Держитесь подальше от моего района, иначе твердо обещаю вам, что брошу вас за решетку и сделаю все от меня зависящее, чтобы вы застряли там подольше.

– Но пока вы еще на моей территории, – грозно объявил Шейн, вскакивая на ноги. Сжав кулаки, он гневно взглянул на Пейнтера и медленно направился вокруг стола в его сторону.

– Только не это, Майкл, – воскликнул Уилл Джентри, грузно подымаясь со своего кресла и становясь между противниками. Выбросив вперед руку, он толкнул рыжеголового детектива в сторону его кресла.

– С вами же мы поговорим позднее, у меня в кабинете, – объявил он, обращаясь к Пейнтеру. – А теперь выметайтесь отсюда, Бога ради!

– Чертов недомерок, – прорычал Шейн, – я сверну тебе шею.

Оттолкнув Джентри, он, тяжело дыша, двинулся в сторону полицейского.

Пейнтер успел увернуться и захлопнул дверь перед носом разгневанного детектива.

– Ты перебарщиваешь, Майкл, – кисло заметил Джентри, когда Шейн вернулся на свое место.

– С чего ты взял? – детектив плеснул себе в бокал немного коньяку, поднял сосуд, затем неуверенно потряс головой и вылил содержимое бокала обратно в бутылку, пролив несколько капель на стол.

– Маленький рост еще ни о чем не говорит, Майкл. Он ловкий малый.

– Из этого еще не следует, что ему позволено обращаться со мной таким образом, не рискуя при этом нарваться на оплеуху.

Шейн плюхнулся в кресло, которое незадолго перед этим занимал Пейнтер, и закурил сигарету.

– Я предупреждал его, чтобы он держал себя в руках, – проворчал Уилл Джентри. – Прости меня Господи, но тебе бы следовало знать, что это за птица. Большой город накладывает на людей свой отпечаток.

– В данный момент он уже не просто парень из большого города, – возразил Шейн. – Он шеф детективного бюро Майами-Бич.

Джентри скривил физиономию, но не возразил ни слова.

– Какого черта он притащился сюда? – продолжал Шейн. – Откуда мне знать, куда подалась эта ловкая девица?

– Она же не могла провалиться сквозь землю, Майкл, – примирительно напомнил Джентри, потягивая коньяк.