Текст книги "Заработать на смерти"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Бретт Холлидей
Заработать на смерти

1

Девушка, сидевшая напротив Майкла Шейна в его квартире в деловой части Майами, была, безусловно, красива, но в то же время выглядела слишком безупречно, чтобы как-то заинтересовать его. При всем желании ей трудно было бы дать больше двадцати лет. Примостившись на краешке кресла, она слегка наклонилась в сторону детектива. Ее прелестная фигура казалась неестественно оцепеневшей. Ярко накрашенные губы контрастировали с мертвенной белизной щек.

– Меня зовут Филлис Брайтон, – произнесла она с таким выражением, как будто одно ее имя было способно объяснить все.

Но это было далеко не так, во всяком случае в отношении Шейна. Имя не говорило ему абсолютно ничего.

– Да, – протянул он, неторопливо раздумывая о том, откуда на лице у столь юной и столь привлекательной особы могло появиться выражение такого явного недовольства собой. Сузившиеся зрачки его визави, чуть прикрытые пушистыми черными ресницами, с напряжением, редко свойственным нормальным людям, следили за каждым движением детектива.

– Мы оказались на пляже, – объявила девушка, видимо, полагая, что сказала вполне достаточно, и, резко выпрямившись в глубоком кресле, нервно сплела пальцы.

– Понятно, – пробормотал Шейн, ровным счетом ничего не понимая, и, окончательно разочаровавшись в своих способностях разгадать чувства прекрасной собеседницы, комфортабельно откинулся на спинку собственного кресла.

– Надо полагать, что вы используете данное выражение в общепринятом понимании? – лениво поинтересовался он.

– Что? – возбуждение, владевшее до сего момента мисс Брайтон, казалось, понемногу спадало в ответ на непринужденное поведение детектива.

– Вы хотите сказать, что оказались на мели, или, иными словами, вам в чем-то крепко не повезло?

Нервная улыбка промелькнула на губах девушки. По-видимому, Филлис окончательно расслабилась. Она мило улыбнулась Шейну. При этом на ее левой щеке появилась очаровательная ямочка.

– О, нет, – объяснила она. – Я хотела сказать, что мы переехали в наш дом на берегу залива. На время курортного сезона. Видите ли, мой… отец – Руфус Брайтон.

Наконец-то Шейн начал что-то понимать. Итак, она была из техБрайтонов. Он непринужденно закинул ногу за ногу и обхватил руками костлявое колено.

– Ваш отчим, насколько я понимаю?

– Да, – торопливо подтвердила она. – Он перенес удар четыре месяца тому назад в Нью-Йорке… всего через месяц после того, как женился на моей матери. Сама я находилась в Европе. Ко времени моего приезда врачи посоветовали ему перебраться поближе к теплу, и таким образом мы оказались в Майами. Мистер Брайтон, доктор и его сын.

– Сын Брайтона или его врача? – уточнил Шейн.

– Сын мистера Брайтона от первого брака. Кларенс. Моя мать была вынуждена задержаться в Нью-Йорке, чтобы уладить кое-какие дела. Она прибывает сегодня во второй половине дня. – Последние слова она произнесла еле слышно, слегка дрожащим голосом.

Шейн терпеливо ждал продолжения рассказа. Спешить ему было некуда. В его квартире, расположенной в доме на берегу реки, стояла приятная прохлада. Особых дел на сегодня не предвиделось.

Филлис перевела дыхание и неожиданно выпалила.

– Я… не знаю, как сказать вам это!…

Шейн неторопливо закурил сигарету, но не сделал ни малейшей попытки прийти на помощь своей потенциальной клиентке. По его убеждению, в профессиональных разговорах с молодыми женщинами предпочтительнее предоставить им самим излагать мучившие их проблемы.

– Я хотела сказать… я хотела… Вы же частный детектив, не так ли?

Шейн взъерошил свои жесткие рыжие волосы пятерней левой руки и одобрительно улыбнулся собеседнице.

– Очень мило с вашей стороны было употребить именно этот термин. Нередко мне приходилось слышать и куда более грубые выражения.

Мисс Брайтон отвела глаза в сторону и нервно облизала губы.

– Вам приходилось слышать, чтобы кто-нибудь убивал самого дорогого ему человека? – спросила она торопливо.

Детектив медленно покачал головой.

– Хотя мне уже тридцать пять лет, мисс Брайтон, я до сих пор точно не знаю, что подразумевает человек, когда говорит о своей любви, – сказал он. – Может быть, вы прежде изложите мне более подробно, что, собственно, имеете в виду.

Слезы навернулись на глаза Филлис. Она с мольбой посмотрела на детектива.

– Конечно, я должна это сделать. Мне просто необходимо рассказать вам об этом, иначе я сойду с ума.

Шейн молча кивнул головой, с трудом удерживаясь от едкого замечания, что если дело и дальше пойдет таким образом, то на это вряд ли потребуется много времени.

– Объясните, кого вы собираетесь убить? – спросил он, глядя прямо в глаза девушки. – И почему?

Мисс Брайтон невольно отшатнулась от него.

– Мою мать, – прошептала она.

– Однако, – пробормотал Шейн, пряча глаза и глубоко затягиваясь сигаретой.

Хотя Майклу Шейну и ранее приходилось выслушивать самые неожиданные откровения своих клиентов, ответ девушки на какое-то мгновение озадачил даже его.

– Вы думаете, что я сумасшедшая, не так ли? – с надрывом воскликнула мисс Брайтон.

– Все мы бываем временами немного не в себе, – примирительно пробурчал детектив.

– Я говорю не об этом. Я имею в виду настоящее сумасшествие. И вы знаете об этом не хуже меня. Я чувствую, что мое состояние ухудшается с каждым днем.

Шейн сочувственно кивнул головой и аккуратно раздавил в пепельнице погасшую сигарету.

– А вы часом не ошиблись адресом, мисс? Судя по вашим словам, вам скорее нужен психоаналитик, нежели частный детектив.

– Нет! Только не это! – воскликнула она, бессильно опуская руки и умоляюще наклоняясь к детективу. В ее глазах появилось выражение ужаса. Полные красивые губы судорожно раскрылись, демонстрируя два ряда ослепительно белых зубов. – Они утверждают, что я схожу с ума. Временами мне кажется, что они сознательно пытаются довести меня до сумасшествия. Они убеждают меня, что я могу попытаться убить мою мать. Они хотят заставить меня поверить, что такое возможно! Я не позволяю себе поддаться их влиянию, но временами мне становится по-настоящему страшно. Моя мама приезжает всего через несколько часов… – ее голос постепенно упал до шепота и оборвался на середине фразы.

Детектив закурил новую сигарету и пододвинул пачку девушке. Та не заметила его движения. Ее глаза с мольбой были обращены на лицо детектива.

– Вы должны помочь мне… Я умоляю вас…

– Хорошо, хорошо, – мягко согласился детектив. – Конечно, я помогу вам. Но только вам придется рассказать мне все. Иначе у нас ничего не получится.

– Я не могу… Я не могу говорить о таких вещах. Это просто ужасно! У меня нет сил.

Майкл Шейн неторопливо поднялся со своего места. Высокая худощавая фигура детектива скрадывала солидный вес хорошо тренированного тела. Впалые щеки были обильно покрыты мелкими веснушками. Вместе с взъерошенными огненно-рыжими волосами они придавали его лицу проказливое выражение маленького мальчика, странно контрастирующее с его грубоватыми чертами. Временами, когда мягкая улыбка смягчала жесткое выражение его глаз, он мало напоминал крутого частного детектива, нелегким трудом достигшего вершин своей профессии.

Улыбнувшись Филлис Брайтон, он отвернулся от нее, пересек комнату и подошел к открытому окну, через которое в помещение проникал полуденный бриз с Бискайской бухты.

«Будет лучше, – подумал он, – дать ей возможность высказаться и сбросить с себя эту непосильную ношу. Разумеется, все это мало похоже на настоящее дело, но, в конце концов, почему бы иногда не помочь попавшему в беду человеку?»

– Успокойтесь, – мягко произнес он. – Нельзя постоянно замыкаться в себе. Расскажите мне вашу историю. Пожалуй, вам совсем не обязательно обращаться к психоаналитику. Все, в чем вы сегодня нуждаетесь, это доброжелательный слушатель. Начинайте, я весь к вашим услугам.

– Благодарю вас, – Филлис произнесла слова шепотом, едва долетевшим до него через тишину комнаты. – Если бы вы только знали…

Кое-что Шейн уже знал. Он припомнил несколько коротких заметок, появившихся в газетах, и догадывался о многих других вещах, так и не попавших в печать.

– Итак, мисс Брайтон, – обратился к девушке Шейн, – разумеется, вы вполне здоровы. Выкиньте все дурные мысли из головы. Люди, сходящие с ума, никогда не подозревают, что с ними происходит… Вы заговорили о своей матери… – добавил он после небольшой паузы.

– Она приезжает сегодня днем из Нью-Йорка.

– Это я уже слышал.

– Они говорили обо мне, прошлой ночью, когда думали, что я уже сплю. Говорили, что после приезда матери за мной следует установить наблюдение. – Она слегка поежилась. – Это подало мне идею прийти к вам… самой.

– Вы употребили местоимение «они» уже несколько раз. О ком конкретно идет речь?

– О докторе Педике и Монти. О мистере Монтрозе, личном секретаре моего отчима.

Шейн повернулся к ней и стоял, облокотившись о подоконник.

– Что, по-вашему, лежит в основе их опасений? Из-за чего весь этот сыр-бор? Вы что, ненавидите свою мать?

– Ничего подобного! Я обожаю ее… Но они… они думают иначе.

Щеки Филлис приобрели пунцовый оттенок. Она опустила глаза перед недоуменным взглядом детектива.

Шейн поморщился. Складывалось впечатление, что этот пустой разговор никогда не кончится.

– Может быть, вы передадите мне их собственныесло ва, – предложил он спокойным тоном, – без комментариев? Позвольте мне самому разобраться в ситуации.

Филлис Брайтон сжала в кулачки свои маленькие руки и, не переводя дыхания, выпалила несколько фраз, словно опасаясь лишний раз вдуматься в их содержание.

– Они сказали, что у меня появился комплекс Электры, что я схожу с ума от ревности, с тех пор как моя мать вышла замуж за мистера Брайтона, и что я, несомненно, попытаюсь убить ее, чтобы помешать им жить вместе.

– Насколько это похоже на правду? – спросил Шейн прежде чем девушка сумела перевести дыхание.

– Все – ложь, от первого до последнего слова! – воскликнула она, поднимая свои темные глаза на детектива и тут же еле слышно добавила: – Я не знаю…

– Вам пора бы прийти и к более определенному заключению, – заметил детектив сухо, – раз уж до приезда вашей матери остались всего считанные часы.

– Это слишком ужасно, чтобы быть правдой! Нет… Этого не может быть! Но я… У меня все смешалось в голове, мистер Шейн. Я не могу больше думать. Я боюсь этого. Внутри меня заключено что-то жуткое. Я чувствую, как какая-то темная сила подымается во мне. И я не могу от нее спастись. Они говорили, что мне удастся…

– Думаю, было бы лучше, если бы вы сами решали свои проблемы и не позволяли другим вмешиваться в вашу жизнь, – заметил детектив.

– Но я не могу больше думать! Это какой-то кошмар… Это как болезнь…

Майкл мрачно изучал ее, не отходя от окна. Она молода. Но, пожалуй, слишком молода, чтобы безраздельно поддаваться приступам черной меланхолии и потерять способность рассуждать здраво. Так или иначе, он мало подходил на роль няньки. Шейн раздраженно потряс головой, подошел к бару и извлек из него бутылку коньяка.

– Хотите выпить? – предложил он, поворачиваясь к Филлис и держа бутылку в поднятой руке.

– Спасибо, нет, – она продолжала сидеть в прежней позе, уронив руки и опустив глаза вниз.

Шейн пожал плечами и плеснул себе в бокал немного коньяка.

– Полагаю, что было глупо с моей стороны обратиться… в вам, – прошептала она, едва двигая губами. – Никто не в состоянии помочь мне. Я осталась совершенно одна, мистер Шейн. У меня нет сил пережить свое одиночество. Наверное, они были правы. Я должна была возненавидеть ее! Ничего другого мне не оставалось. Мы были так счастливы вдвоем. Новый брак матери все испортил. Какой смысл продолжать жить?

Шейн невозмутимо поднес бокал ко рту. В конце концов, девушка скорее разговаривала сама с собой, нежели с ним. Казалось, она вообще забыла о присутствии детектива. Отсутствующим взглядом она обвела комнату. Затем медленно поднялась и сделала неуверенный шаг в сторону окна. Неожиданно ее лицо исказилось и она метнулась в направлении подоконника. Одним быстрым движением Шейн встал на ее пути. Схватив рукой плечо девушки, он грубо встряхнул ее. Несколько секунд она продолжала цепляться за руку детектива, затем ее тело бессильно обмякло и она неминуемо соскользнула бы на пол, если бы он не поддержал ее за талию.

Шейн бросил сердитый взгляд на маленькую фигурку, беспомощно лежавшую у него на руках. Откинутая назад головка, закрытые глаза, полураскрытые детские губы, из которых вырывалось тяжелое, прерывистое дыхание. Маленькие твердые груди, отчетливо просвечивавшие сквозь тонкую ткань блузки…

Против собственной воли лицо детектива постепенно утратило свое первоначально свирепое выражение. Он держал на руках всего лишь ребенка, правда достаточно взрослого, во всяком случае для того, чтобы не выкидывать перед ним подобных безрассудных фортелей.

Неожиданно он понял, что не верит ни единому слову из услышанной им истории. Шейн не сомневался, что почувствовал бы инстинктивное отвращение, покажись она ему правдой. Но ничего подобного он не ощущал; напротив, он внезапно поймал себя на желании поцеловать эти нежные пухлые губы. Чтобы удержаться от соблазна, он вновь грубо встряхнул ее.

– Хватит дурить, – сердито буркнул он, когда девушка открыла глаза.

Ее взгляд, направленный на детектива, вновь приобрел осмысленное выражение.

– Я в полном порядке, – пробормотала она, усаживаясь в кресло, обиженно закусив нижнюю губу.

Стоя перед ней, детектив попытался еще раз осмыслить происходящее. Приступ истерии не был игрой, он был уверен в этом. Девушка была предельно искренна, когда пыталась передать ему историю своих взаимоотношений с матерью и отчимом. И вместе с тем ее история не имела смысла. Что ж, – успокоил сам себя детектив, – разве не привлекали его именно такие, всегда на первый взгляд бессмысленные ситуации? Разве не он сам уже давно отказывался от скучных, тривиальных дел, оставляя их менее разборчивым собратьям по профессии, наводнявшим Майами в течение курортного сезона? Только поэтому у него до сих пор и не было приличной конторы в деловой части города и штата необходимых помощников. Майкл Шейн не брался за дело, если оно не интересовало его, за исключением тех немногих случаев, когда он оказывался на мели.

Пусть это и не настоящее дело, но история Филлис заинтересовала его. Он инстинктивно чувствовал наличие в нем многих подводных течений – ощущение, приятно щекотавшее его нервы. Это было упоительное чувство, которого он не испытывал уже длительное время.

– Больше всего на свете вам сейчас необходимо, чтобы кто-то поверил вам, – заметил он, усаживаясь напротив Филлис Брайтон. – О'кей, вы добились своего. Я согласен взяться за дело при условии, что с этого момента и вы сами попытаетесь побольше доверять самой себе. Договорились?

На глазах Филлис, словно у маленькой девочки, снова навернулись слезы.

– Вы так добры, – прошептала она, – что я даже не знаю, как сумею отплатить вам.

– Весьма уместный вопрос, – согласился Шейн. – У вас что, нет денег?

– Нет, то есть я боюсь, что недостаточно. Но, быть может, вот эта вещь поможет нам разрешить проблему?

Она открыла свою сумочку, извлекла из нее изысканное жемчужное ожерелье и протянула ее детективу с милой застенчивостью – подлинной или артистически имитированной.

Шейн невозмутимо позволил нитке жемчуга упасть на его ладонь.

– Выглядит весьма впечатляюще, – признался он, открывая ящик стола и небрежно роняя в него драгоценное ожерелье.

– Давайте еще раз спокойно обсудим возникшую ситуацию, – деловито продолжал он. – Итак, ваша мать сегодня приезжает из Нью-Йорка. Вы страдаете от неясного предчувствия, что способны потерять рассудок и причинить ей какой-то вред. Лично я не верю, что существует такая опасность, но не будем спорить. Важно, чтобы ничего подобного на самом деле не произошло. Когда точно приезжает ваша матушка?

– Шестичасовым поездом.

Детектив кивнул головой.

– Я позабочусь обо всем. Скорее всего, вы даже не заметите моего присутствия; но, как вы сами понимаете, залог успеха в профессии детектива – быть в нужном месте в назначенное время, оставаясь при этом незамеченным окружающими. Все, что требуется от вас, это ни на секунду не забывать о том, что с этого мгновения вся ответственность за исход вашего дела ложится на меня. Вам не о чем беспокоиться. Если вы чувствуете, что можете доверять мне…

– О, я доверяю вам!

– Тогда все в порядке. – Шейн одобряюще потрепал ее по руке. – Мы скоро увидимся.

Филлис Брайтон поднялась со своего места и импульсивно сделала шаг навстречу детективу.

– У меня нет слов выразить мою благодарность. Я чувствую себя другим человеком. Я так счастлива, что обратилась к вам!

Шейн улыбнулся и вместе с девушкой направился к двери.

– Выше нос, – посоветовал он, пожимая ей на прощание руку.

– Сделаю все от меня зависящее, – пообещала она, в свою очередь невольно улыбаясь.

Шейн несколько секунд оставался у двери, наблюдая за тем, как Филлис Брайтон шла по коридору, затем задумчиво потер подбородок, закрыл дверь и вернулся к столу. Достав из ящика нитку жемчуга, он еще раз внимательно осмотрел его. Шейн не был экспертом по драгоценностям, но даже для его неискушенного взгляда жемчужины не были поддельными. Задумчиво покачав головой, он положил их на место.

Одному Богу известно, как могло повернуться это дельце…

Десять минут спустя он вышел из своей конторы, негромко насвистывая популярную мелодию. Предупредив портье, что вернется через полчаса, он, как обычно в начале каждого нового расследования, направился в здание редакции местной газеты и добросовестно проштудировал все материалы, имеющие отношение к семейству Брайтонов.

Вернувшись к себе, он поднялся на второй этаж по служебной лестнице и вошел в комнату. На его столе звонил телефон.

– Мистер Шейн, – произнес голос портье, – доктор Джоэл Педике хочет видеть вас.

Детектив нахмурился и сообщил портье, что он может разрешить посетителю подняться к нему. Выражение озабоченности сохранялось на его лице даже тогда, когда, положив трубку на рычаг, он привычным быстрым взглядом окинул комнату, проверяя, все ли готово к приему неожиданного гостя. После всего того, что ему довелось услышать от Филлис, у него было мало оснований доверять доктору Педике.

Предчувствие не обмануло детектива. Доктор оказался человеком вряд ли способным понравиться Шейну, даже если бы он ничего заранее не знал о нем. На пороге стоял маленький костлявый человек с неприятной, удивительно темной кожей. Его черные, очень длинные волосы, густо смазанные бриолином, были зачесаны назад, открывая низкий лоб. Полные губы имели неправдоподобно яркий оттенок. Крошечные бусинки глаз исподлобья следили за детективом. Чувственные ноздри трепетали при каждом вздохе. Туалет посетителя был под стать его малопривлекательной наружности. Двубортный голубой пиджак плотно обтягивал его покатые плечи и впалую грудь. Безукоризненно белые фланелевые брюки выставляли на всеобщее обозрение излишне полные бедра. Коричневые носки, выглядывавшие из патентованных кожаных туфель, довершали общую картину.

– Входите, доктор, – предложил Шейн, отступая в сторону и давая посетителю пройти в комнату.

– Мистер Шейн? – осведомился вновьприбывший, протягивая руку.

Шейн коротко кивнул, сделав вид, что не заметил протянутой руки, закрыл за посетителем дверь и вернулся на свое место.

Мелко семеня короткими ножками, доктор Педике последовал за детективом и опустился в указанное ему кресло.

– Вас рекомендовали мне, мистер Шейн, – важно произнес он, – как чрезвычайно способного и достойного доверия частного детектива.

Кивком головы Шейн вежливо поблагодарил за лестный для него комплимент, но по-прежнему не произнес ни слова.

Доктор Педике сложил руки на коленях и многозначительно наклонился вперед. Ногти его женоподобных рук были тщательно наманикюрены.

– У меня есть весьма деликатное поручение для вас, – продолжал он бархатным голосом, обнажая острые белые зубы. – К вашему сведению, я личный врач Руфуса Брайтона, о котором вы, вероятно, слышали.

Он сделал небольшую паузу, выжидая, какой эффект произведут его слова.

Детектив смотрел на свою сигарету.

– И что же из этого следует? – произнес он безразличным тоном.

– Возникла чрезвычайно любопытная и весьма затруднительная ситуация, – продолжал врач, тщательно подбирая слова. – Вам, вероятно, еще не известно, что мистер Брайтон недавно женился и вместе со своей падчерицей в настоящее время находится в Майами…

Последовала новая многозначительная пауза. Шейн продолжал молча разглядывать сигарету, никак не реагируя на слова собеседника.

– Несчастное дитя подвержено… определенным галлюцинациям. Не прибегая к специальной терминологии, я охарактеризовал бы ее состояние как обостренную сексуальную чувствительность, осложненную симптомами комплекса Электры. При общем подавленном состоянии она временами становится совершенно неуправляемой, и я опасаюсь, что бедный ребенок может причинить вред своей матери, если в один из таких моментов та окажется поблизости.

– Какого черта! – раздраженно сказал Шейн. – В таком случае вы просто отправите ее в дом для умалишенных.

– Это было бы неоправданной жестокостью, – горестно воскликнул доктор Джоэл Педике, воздымая к потолку свои пухлые руки. – Я принимаю все меры, дабы благотворно воздействовать на психику несчастной девочки и помочь ей заново почувствовать себя здоровой. Шок, неизбежно последующий вслед за заключением в специальное медицинское заведение, может иметь фатальные последствия для ее несбалансированного сознания.

– При чем же здесь я? – поинтересовался Шейн.

– Ее мать приезжает с севера сегодня днем, – пояснил врач. – Мне представляется вполне уместным организовать нечто вроде внешнего наблюдения за миссис Брайтон или ее дочерью в течение первых нескольких дней их совместного пребывания в Майами. Со своей стороны я собираюсь держать несчастное дитя под неусыпным надзором, прежде чем окончательно решить, возможно ли проведение успешного лечения в домашних условиях, или все же необходима госпитализация. Под наблюдением опытного специалиста.

– Понятно, – произнес Шейн, покачав головой. – Вы предлагаете мне обеспечить безопасность матери со стороны безумной дочери, пока сами будете опекать последнюю?

– Грубо говоря, да, – согласился доктор Джоэл Педике, по-птичьи наклонив свою маленькую голову.

– Хотите ли вы, чтобы я организовал наблюдение за миссис Брайтон непосредственно с момента ее прибытия? – деловито осведомился Шейн.

– В этом вряд ли существует необходимость, – возразил врач с кислой улыбкой. – На мой взгляд, простого наблюдения в домашних условиях будет вполне достаточно. Как вы понимаете, задача требует чрезвычайной осторожности и деликатности с вашей стороны. Кроме того, я бы предпочел, чтобы вы персонально взялись за это дело, не перепоручая его одному из своих оперативников.

– Это возможно, – равнодушно согласился Шейн, – хотя и обойдется несколько дороже.

– Будем считать, что мы договорились, – с энтузиазмом произнес доктор Педике, подымаясь со своего места и извлекая из кармана пиджака внушительного вида бумажник. – Если не возражаете, я очень прошу вас заглянуть к нам сегодня после обеда, чтобы познакомиться с миссис Брайтон и ее дочерью. Я позабочусь, чтобы надлежащим образом подготовить ваш визит.

– Я буду у вас, – обещал Шейн, вставая, – около половины девятого.

Доктор Педике согласно кивнул головой и вопросительно взглянул на Шейна, предусмотрительно раскрывая бумажник.

– Задаток – две сотни, – коротко бросил Шейн.

Брови доктора Педике поползли на лоб. Детектив холодно встретил его взгляд. Не произнеся больше ни слова, доктор протянул ему две сотенные купюры. Детектив смял их в своей ладони и вежливо проследовал за посетителем до входной двери.

– В восемь тридцать, – повторил он, пропуская врача вперед.

Доктор Педике церемонно поклонился детективу и вышел в коридор. Закрыв за ним дверь, Шейн вернулся к столу, разглаживая банкноты между пальцами. Затем он открыл ящик стола, вынул жемчужины, завернул их в купюры и засунул сверток во внутренний карман пиджака.

– Остается только, чтобы сама старая леди заявилась сюда и наняла меня в качестве личного телохранителя, – пробормотал он, ухмыляясь. – Больше, кажется, и пожелать нечего.