Текст книги "Мстители. Дилогия (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

– Я знаю, – возбужденно кивнул я. – Двойственные способности – когда две способности второго уровня соединяются в способность первого.

Тиа улыбнулась:

– Ты что, читал мою классификацию?

– Я подумал, что мы без проблем могли бы пользоваться одной терминологией. – Я пожал плечами.

Меган бросила на меня взгляд, и в уголках ее губ мелькнула улыбка.

– Что? – спросил я.

– Умник.

– Я не…

– Сосредоточься, сынок, – сказал Проф, сурово глядя на Меган, в глазах которой вспыхивали веселые огоньки. – Так уж вышло, что мне нравятся умники.

– А я и не говорила, что они мне не нравятся, – небрежно ответила Меган. – Мне просто интересно, когда кто-то изображает из себя того, кем не является.

«Неважно», – подумал я.

Расселина была эпиком первого уровня по классификации Тиа, не обладавшая бессмертием, что делало ее уязвимой, несмотря на все ее могущество. Удивительно, как она, пытаясь захватить власть в Ньюкаго несколько лет назад, не понимала, что у нее нет никаких шансов.

Так или иначе, она была из тех эпиков, у которых несколько более слабых способностей соединялись воедино, создавая подобие одной, но куда более впечатляющей. Конкретно в ее случае она могла перемещать почву, но только если та была не слишком твердой. Однако она также умела превращать обычные камень и землю в тончайшую пыль.

Хотя внешне это и выглядело землетрясением, на самом деле она просто превращала землю в пыль, а потом сдвигала ее. Существовали и настоящие эпики, способные вызывать землетрясения, но по иронии судьбы они были куда менее могущественны – или, по крайней мере, от них было куда меньше толку. Некоторые могли своей мощью разрушить город, но не могли по своему желанию похоронить конкретное здание или группу людей. Сдвиг тектонических плит просто не позволял подобной точности.

– Разве не понятно? – спросила Тиа. – Стальное Сердце превратил главный зал банка – стены, большую часть потолка, пол – в сталь. Расселина размягчила под ним почву, и он погрузился под землю. Мне кажется, есть шанс…

– …что он до сих пор там, – тихо закончил я.

Мы свернули за угол, и Тиа, шагнув вперед, убрала какой-то мусор, открывая вход в туннель. Мне уже вполне хватало опыта, чтобы понять, что туннель, скорее всего, сделан с помощью тензоров. Тензоры, если управлять ими небрежно, всегда создавали круглые туннели, в то время как землекопы прокладывали квадратные или прямоугольные коридоры.

Туннель уходил в сталь под небольшим уклоном. Коди подошел к нему, освещая путь.

– Что ж, Тиа, пожалуй, теперь мы знаем, чем занимались вы с Абрахамом последние недели.

– Пришлось испробовать несколько разных подходов, – объяснила Тиа. – Я не знала точно, насколько глубоко погрузился банковский зал и вообще сохранился ли он в целом виде.

– И как, сохранился? – спросил я, внезапно почувствовав странное оцепенение.

– Еще как! – ответила Тиа. – Просто удивительно. Идемте посмотрим.

Она первой вошла в туннель – достаточно высокий, чтобы через него мог пройти взрослый человек, хотя Абрахаму пришлось пригнуться. Я замешкался. Все ждали меня, и я заставил себя шагнуть следом за Тиа. Остальные двинулись следом, освещая дорогу мобильниками.

И тут впереди я различил неяркий свет, на фоне которого отчетливо выделялась стройная фигура Тиа. Мы достигли конца туннеля, и я шагнул в собственные воспоминания.

По углам большого помещения и на столах Тиа поставила несколько светильников, отбрасывавших призрачное сияние. Зал накренился, и пол уходил вверх. Искаженная перспектива поддерживала ощущение нереальности происходящего.

Я замер у выхода из туннеля. Зал удивительно хорошо сохранился и выглядел в точности так, каким я его помнил, – высокие колонны, ставшие теперь стальными, обломки столов и стоек. Я мог различить даже мозаику на полу, превратившуюся из мрамора и камня в сплошную серебристую поверхность, которую нарушали лишь выпуклости и впадины. Пыли почти не было, хотя несколько пылинок лениво парили в воздухе, создавая небольшие ореолы вокруг поставленных Тиа фонарей.

Поняв, что все еще стою у выхода из туннеля, я шагнул в зал, чувствуя, как сжимается мое сердце. Руки невольно стиснули винтовку, хотя я знал, что никакой опасности нет. Волной нахлынули воспоминания.

– Если подумать, – объясняла Тиа, хотя я слушал ее лишь вполуха, – вряд ли стоит удивляться, что помещение настолько хорошо сохранилось. Расселина с помощью своих способностей создала нечто вроде земляной подушки, а Стальное Сердце превратил почти всю эту землю в металл. Остальная часть здания, разрушенная во время его атаки на банк, развалилась, когда оно погрузилось под землю. Но по иронии судьбы благодаря особенностям способностей Стального Сердца уцелел главный зал и находившееся по соседству хранилище.

Так совпало, что мы вошли в банк со стороны главного входа – оттуда, где раньше находились прекрасные широкие стеклянные двери, уничтоженные оружейным огнем и энергетическими зарядами. По обеим сторонам дверей землю усеивали стальные обломки и кости жертв Пальца Смерти. Шагнув вперед, я последовал тем же путем, каким вошел тогда в здание Стальное Сердце.

«Те самые стойки, – подумал я, глядя прямо перед собой, – за которыми работали кассиры».

Часть их была разрушена – именно там пролегал мой путь в хранилище. Потолок неподалеку был проломлен и исковеркан, но само хранилище было стальным еще до вмешательства Стального Сердца. Возможно, подумал я, его содержимое могло даже сохраниться благодаря особенностям способностей этого эпика.

– Большая часть обломков – от обрушившегося потолка, – послышался сзади отдающийся эхом в просторном зале голос Тиа. – Мы с Абрахамом расчистили что могли. Часть зала возле хранилища полностью завалило, и нам пришлось воспользоваться тензорами. Потом мы проделали дыру в углу, которая выходит в пустое пространство под зданием, и сгребли туда всю пыль.

Я спустился вниз на три ступеньки. Именно там, в центре зала, Стальное Сердце бросил вызов Пальцу Смерти. «Эти люди – мои…» Я инстинктивно повернулся влево и увидел возле колонны скорчившуюся женщину, чьего ребенка убили у нее на руках. Я вздрогнул. Теперь она превратилась в стальную статую. Когда она умерла? Как? Я не помнил. Может, от шальной пули? Она не превратилась бы в сталь, не будучи уже мертвой.

–

На самом деле

этот зал спасла Великая трансмутация, – продолжала Тиа, – когда Стальное Сердце превратил все в городе в сталь. Не сделай он этого, зал заполнился бы землей. Кроме того, давление почвы, скорее всего, обрушило бы потолок. Однако трансмутация превратила все предметы в зале в металл, как и землю вокруг. В итоге она зафиксировала зал на месте, сохранив его, словно пузырь посреди замерзшего пруда.

Я шел все дальше, пока не увидел маленький кабинет ипотечного клерка, в котором я тогда прятался. Окна его теперь стали непрозрачными, но внутрь можно было заглянуть через открытую дверь. Войдя, я провел пальцами по столу. Кабинет казался мне меньше, чем я помнил.

– Сведения о страховках мало что дали, – продолжала Тиа. – Тем не менее среди прочего

было подано

требование о возмещении стоимости самого здания, разрушенного в результате землетрясения. Неужели владельцы банка действительно думали, что страховая компания им заплатит? Звучит, конечно, нелепо – но в те времена об эпиках еще почти ничего не было известно наверняка. Так или иначе, это навело меня на мысль изучить всю информацию, связанную с разрушением банка.

– И она привела тебя сюда? – спросил из темноты Коди, бродивший по периметру зала.

– Не совсем. Она привела меня к весьма любопытным выводам. Кто-то пытался многое скрыть. Именно потому я ничего не нашла в страховых отчетах, и именно потому мне не удалось найти никаких списков того, что находилось в хранилище, – кто-то из людей Стального Сердца уже собрал и спрятал всю информацию. Я поняла, что на основе того, что у меня есть, мне никогда ничего не найти. Оставался единственный шанс – самим прийти в банк, который, по мнению Стального Сердца, он похоронил навсегда.

– Разумное предположение, – задумчиво кивнул Коди. – Без тензоров – или каких-нибудь суперспособностей вроде тех, что были у землекопов, – сюда практически невозможно попасть. Пробиться сквозь пятнадцать метров сплошной стали?

Землекопы раньше были обычными людьми, которых наделил странными способностями эпик по имени Копатель – даритель, как и Конденсатор. Для них это кончилось… Скажем так, печально. Похоже, не все способности эпиков годились для использования простыми смертными.

Я все еще стоял посреди кабинета ипотечного клерка. Из-под валявшихся вокруг стола обломков виднелись кости его хозяина, превратившиеся теперь в металл.

Мне не хотелось смотреть, но я должен был.

Должен!

Я повернулся, и мне на мгновение показалось, что я не могу отличить прошлое от настоящего. Передо мной возник образ отца, который стоял, подняв пистолет в попытке победить чудовище. Взрывы, крики, пыль, вопли, огонь.

Страх.

Весь дрожа, я моргнул, опершись рукой на холодную сталь стены кабинета. В помещении пахло пылью и запустением, но я как будто чувствовал запах крови. Запах ужаса.

Выйдя из кабинета, я направился туда, где стоял тогда Стальное Сердце с пистолетом в руке, целясь в моего отца. Я помнил, что слышал выстрел, хотя, скорее всего, звук существовал лишь в моем воображении – к тому времени я уже оглох от взрывов.

Я присел возле колонны. Весь пол передо мной был засыпан горой серебристых обломков, но у меня имелся тензор. Остальные продолжали разговаривать, но я не обращал на них внимания. Надев тензор, я протянул руку и очень осторожно начал испарять обломки.

Времени много не потребовалось – большую их часть составлял большой кусок потолочной панели. Я превратил ее в пыль и тут же замер.

Там, возле колонны, склонив голову набок, лежал мой отец. В стальных складках его рубашки отчетливо виднелась дырка от пули. Глаза остались открытыми. Он походил на отлитую с мельчайшими подробностями статую – видны были даже поры на его коже.

Я смотрел, не в силах пошевелиться, даже опустить руку. Вид знакомого лица десять лет спустя ошеломил меня. У меня не было фотографий ни отца, ни матери – оставшись в живых, я не осмелился вернуться домой, хотя Стальное Сердце не мог знать, кто я. Мне просто было очень страшно.

При виде отца на меня вновь нахлынули воспоминания. Он выглядел… совершенно обычно. Обычно в том смысле, какого не существовало уже много лет и какого мир больше не заслуживал.

Обхватив себя руками, я не сводил глаз с отца, не в силах отвернуться.

– Дэвид? – послышался голос Профа, который присел рядом со мной.

– Мой отец… – прошептал я. – Он умер, сражаясь, но он умер, защищая Стальное Сердце. А теперь я пытаюсь убить того, кого он спас. Странно, да?

Проф не ответил.

– В каком-то смысле, – сказал я, – он во всем виноват. Палец Смерти собирался убить Стальное Сердце, задушив его сзади.

– Не вышло бы, – ответил Проф. – Палец Смерти ничего не знал о могуществе Стального Сердца. И никто тогда не знал.

– Пожалуй, да. Но отец был глупцом. Он не мог поверить, что Стальное Сердце – зло.

– Твой отец верил в лучшее в людях, – сказал Проф. – Можешь называть это глупостью, но я не стал бы его винить. Он был героем, сынок. Он выступил против Пальца Смерти и убил его – эпика, получавшего удовольствие от убийства. Если при этом он оставил в живых Стальное Сердце… Что ж, на тот момент Стальное Сердце еще не совершил ничего ужасного. Твой отец не мог знать будущего. Невозможно настолько бояться того, что может случиться, чтобы отказаться от своих намерений.

Я кивнул, глядя в мертвые глаза отца.

– Вот и ответ, – прошептал я. – Ответ на вопрос, о котором вы спорили с Меган.

– Это не ее ответ, – сказал Проф, сжав мое плечо. – Но мой. И может быть, твой тоже.

Отпустив мою руку, он вернулся к остальным мстителям, стоявшим возле хранилища.

Я не ожидал, что снова увижу лицо отца. В тот день я сбежал, чувствуя себя трусом, после того как его губы едва слышно прошептали: «Беги». Я прожил десять лет, одержимый единственным чувством – желанием мести. Желанием доказать, что я не трус.

И вот теперь он лежал передо мной. Глядя в его стальные глаза, я понял, что отца месть не интересовала. Но будь у него возможность, он точно так же убил бы Стальное Сердце, чтобы прекратить убийства. Потому что иногда даже героям нужна помощь.

Я встал. Отчего-то в это мгновение я понял, что банковское хранилище и его содержимое – ложный след и источник слабости Стального Сердца вовсе не в нем. Дело было в моем отце, в чем-то, связанном с ним.

Я отошел от тела, присоединившись к остальным.

– …открывать сейфы очень осторожно, – говорила Тиа. – Чтобы не повредить то, что внутри.

– Вряд ли дело в них, – сказал я, и все повернулись ко мне. – Сомневаюсь, что виной всему содержимое хранилища.

– Ты говорил, что, когда ракета взорвала хранилище, Стальное Сердце посмотрел в ту сторону, – сказала Тиа. – И его агенты постарались найти и спрятать любые списки того, что там находилось.

– Вряд ли он понял, каким образом его ранило, – ответил я. – Многие эпики не сразу узнают о своих слабых местах. Он тайно велел своим людям собрать информацию и проанализировать ее, чтобы потом попытаться сделать какие-то выводы.

– В таком случае, возможно, он нашел ответ, – пожал плечами Коди.

Я поднял брови:

– Если бы он выяснил, что в хранилище находилось нечто, сделавшее его уязвимым, по-вашему, этот зал еще оставался бы здесь?

Остальные замолчали. Нет, его бы здесь уже не было. Стальное Сердце уничтожил бы его, чего бы это ему ни стоило. Я больше не сомневался, что дело вовсе не в некоем предмете, а в самой ситуации.

Тиа помрачнела, – возможно, она жалела, что я не упомянул об этом до того, как она потратила столько дней на раскопки. Впрочем, моей вины тут не было, поскольку никто не говорил мне, чем она занимается.

– Что ж, – сказал Проф. – Исследуем хранилище. Теория Дэвида заслуживает внимания не меньше, чем теория Тиа.

– А мы вообще сумеем что-нибудь найти? – спросил Коди. – Здесь все превратилось в сталь. Сомневаюсь, что сумею что-либо опознать, если все сплавилось вместе.

– Кое-что могло уцелеть в первоначальном виде, – сказала Меган. – Собственно, скорее всего, так и есть. Трансмутационные способности Стального Сердца экранирует металл.

– Э-э… что? – переспросил Коди.

– Экранирует металл, – повторил я. – Стальное Сердце испускает как бы… трансмутационную волну, которая проходит сквозь неметаллические субстанции, примерно как звук в воздухе или волны в воде. Но если волна сталкивается с металлом – особенно железом или сталью, – она останавливается. Он может воздействовать на другие виды металлов, но волна движется медленнее. Сталь же останавливает ее полностью.

– Значит, сейфовые ячейки… – сказал Коди, шагая в хранилище.

– Могли экранировать их содержимое, – закончила Меган, следуя за ним. – Кое-что могло трансформироваться – волна, вызывающая трансмутацию, невероятно мощна. Однако мы, скорее всего, что-нибудь да найдем, поскольку само хранилище сделано из металла и сыграло роль основного экрана.

Обернувшись, она заметила, что я на нее смотрю.

– Что? – спросила она.

– Ботанка, – ответил я.

Она побагровела, что было для нее весьма необычно.

– Я стала интересоваться Стальным Сердцем и его способностями с того момента, как было решено идти в Ньюкаго.

– Я вовсе не говорил, будто в этом есть что-то плохое, – небрежно ответил я, шагая в хранилище и поднимая тензор. – Просто констатировал факт.

Никогда еще ее яростный взгляд не доставлял мне такого удовольствия.

– Ладно, – усмехнулся Проф. – Коди, Абрахам, Дэвид, вскройте сейфовые ячейки, не повредив содержимого. Мы с Тиа и Меган начнем его доставать и просматривать на предмет чего-либо интересного. За дело, – похоже, времени нам потребуется немало…

26

– Что ж, – заметил Коди, глядя на груду драгоценных камней и ювелирных украшений, – даже если от них не будет никакого толку, я, по крайней мере, стану богат. А уж неудачу как-нибудь переживу.

Тиа фыркнула, перебирая драгоценности. Мы вчетвером, включая Профа, сидели за большим столом в одном из кабинетов ипотечных клерков. Меган и Абрахам стояли на страже, наблюдая за входом в туннель.

Создавалось впечатление, будто мы перебираем чьи-то останки – и должны проявить к ним уважение. Все говорили тихими, приглушенными голосами – за исключением Коди, который пытался откинуться на спинку стула, держа в руке большой рубин, но, естественно, стальные ножки стула спаялись со стальным полом.

– Прежде этот рубин сделал бы тебя богачом, Коди, – сказала Тиа, – вот только сейчас тебе вряд ли удастся его продать.

Она была права. Драгоценные камни в нынешнее время практически потеряли цену – несколько эпиков умели создавать их из ничего.

– Возможно, – согласился Коди, – но золото будет цениться всегда.

Он поскреб в затылке.

– Хотя не знаю точно, отчего так происходит. Его ведь нельзя есть, а большинство людей интересует именно это.

– Оно всем знакомо, – ответил Проф. – Оно не ржавеет, ему легко придать форму, и его трудно подделать. Никто из эпиков не может создавать золото – пока. Людям нужен какой-то способ торговать, особенно с другими владениями и городами.

Он потрогал золотую цепочку.

– Коди прав.

– В самом деле? – удивился Коди.

Проф кивнул:

– Удастся ли нам разделаться со Стальным Сердцем или нет, но золото, которое мы нашли, само по себе может обеспечить мстителей на несколько лет.

Тиа положила свой блокнот на стол, рассеянно постукивая по нему авторучкой. На других столах мы разложили наши находки. Уцелело почти три четверти содержимого ячеек.

– В основном у нас множество завещаний, – сказала Тиа, открывая банку колы, – акционерные сертификаты, паспорта, копии водительских удостоверений…

– Если захотим, можем заполонить весь город фальшивыми людьми, – заметил Коди. – Представляю, как будет весело.

– Второй по величине, – продолжала Тиа, – идет вышеупомянутая груда украшений. Если что-то и повлияло на Стальное Сердце, то, судя по объему, что-то из этого.

– Вряд ли, – сказал я.

– Дэвид, – вздохнул Проф, – я знаю, что ты…

– Я просто хотел сказать, – прервал я его, – что вряд ли дело в драгоценностях. Стальное Сердце не атаковал другие банки и ни прямо, ни косвенно не запрещал людям носить драгоценности в его присутствии. Их носят многие эпики, но он не предпринял никаких мер.

– Согласна, – кивнула Тиа, – хотя только отчасти. Возможно, мы что-то упустили. Стальное Сердце уже продемонстрировал, что он весьма умен, – возможно, у него есть некий тайный запрет на определенный вид драгоценных камней. Я займусь этим вопросом, но, думаю, Дэвид прав. Если что-то и

подействовало

на Стальное Сердце, то, вероятнее всего, какая-то диковинка.

– И сколько там таких? – спросил Проф.

– Три сотни с лишним, – поморщившись, ответила Тиа. – В основном сувениры или памятные подарки, не имеющие особой ценности. Теоретически виноватым может оказаться любой из них. Но есть еще вероятность, что причина в некоем предмете, который имел при себе кто-то в зале. Или, как, похоже, считает Дэвид, в самой ситуации.

– Крайне редко бывает, чтобы на слабость эпика влияла близость к какому-то обычному предмету, – пожав плечами, сказал я. – Разве что если от этого предмета исходит какое-то излучение, свет или звук.

– Все же прогляди эти предметы, Тиа, – сказал Проф. – Может, найдем связь с чем-нибудь, что творил Стальное Сердце в городе.

– Как насчет темноты? – спросил Коди.

– Темноты Властителя Ночи?

– Именно, – ответил Коди. – Мне всегда казалось странным – зачем ему такая тьма?

– Вероятно, из-за самого Властителя Ночи, – сказал я. – Ему не хочется, чтобы на него светил солнечный свет, делая его телесным. Я бы не удивился, если это часть заключенной между ними сделки, одна из причин, почему Властитель Ночи служит Стальному Сердцу. Правительство Стального Сердца обеспечивает инфраструктуру – продовольствие, электричество, борьбу с преступностью – в качестве компенсации за постоянную темноту.

– Выглядит вполне разумно, – согласился Коди. – Властителю Ночи нужна темнота, но он не может ее обеспечить, не имея подходящего города, где он мог бы жить. Примерно как волынщику нужен хороший город, где он мог бы стоять на вершине утеса и играть.

– Волынщику? – переспросил я, тупо уставившись на него.

– Только не начинай, пожалуйста, – устало проговорила Тиа, поднося руку ко лбу.

– Никогда не слышал про

волынки

? – потрясенно спросил Коди. – Такой же символ Шотландии, как килты и рыжие волосы под мышками!

– Э-э… фу, – пробормотал я.

– Все ясно, – сказал Коди. – Стальное Сердце должен погибнуть хотя бы для того, чтобы мы смогли снова как следует учить детей. Это оскорбляет достоинство моей родины.

– Отлично, – заметил Проф, рассеянно постукивая по столу. – Рад, что у нас теперь появился настоящий повод.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Тиа, похоже хорошо умевшая чувствовать настроение Профа.

– Мы почти вплотную подошли к прямому столкновению. Если будем продолжать в том же духе, нам удастся выманить Стальное Сердце, но сражаться с ним мы не сможем.

Сидевшие за столом замолчали. Я смотрел на высокий потолок. Стерильно-белого света фонарей не хватало, чтобы проникнуть в самые дальние закоулки. В помещении было холодно и тихо.

– Когда еще не поздно отказаться?

– Что ж, – сказал Проф, – мы можем выманить его на схватку с Зеленым Лучом, а потом просто не появиться.

– Будет по-своему забавно, – заметил Коди. – Сомневаюсь, что Стальному Сердцу часто бросают вызов.

– Он плохо реагирует на мелкие раздражители, – сказал Проф. – Сейчас мстители для него всего лишь небольшая помеха. Мы совершили в этом городе всего три атаки и не убили никого жизненно важного для его организации. Если мы сбежим, станет известно, чем мы сейчас занимаемся. Мы с Абрахамом подготовили доказательства, что за этим стоим мы. Иначе в случае нашей победы ее могут приписать эпикам, а не обычным людям.

– Значит, если мы сбежим… – проговорил Коди.

– Стальное Сердце поймет, что Зеленый Луч – подделка и мстители замышляют, как убить его самого, – сказала Тиа.

– Что ж, – пожал плечами Коди, – большинство эпиков и так уже хотят нас убить. Так что, возможно, ничего не изменится.

– На этот раз будет хуже, – сказал я, все так же глядя в потолок. – Он убил даже спасателей, Коди. Он параноик. Поняв, что мы замышляем, он устроит на нас настоящую охоту. Ему хватит одной только мысли, что мы пытаемся до него добраться, что мы выясняем, в чем его слабость. Он этого так просто не оставит.

Рядом появилась чья-то тень. Я увидел входящего в наш кабинет Абрахама.

– Проф, ты просил предупредить, когда пройдет час.

Проф сверился с мобильником и кивнул:

– Пора возвращаться в убежище. Берите все по мешку и набивайте нашими находками. Разберемся с ними в более подходящей обстановке.

Мы поднялись. Коди погладил по голове лежавший у стены кабинета мертвый стальной труп какого-то клиента банка. Когда все вышли, Абрахам положил что-то на стол.

– Это тебе.

На столе лежал пистолет.

– Я плохо стреляю… – Я замолчал.

Пистолет выглядел знакомым. Тот самый, который подобрал отец.

– Я нашел его среди обломков рядом с твоим отцом, – сказал Абрахам. – Трансмутация превратила рукоятку и каркас в металл, но большая часть деталей и без того была из качественной стали. Я вынул магазин и почистил затвор, а спусковой механизм до сих пор работает как надо. Я бы не доверял ему полностью до тщательного осмотра на базе, но немало шансов, что стреляет он вполне надежно.

Я взял пистолет. Из этого оружия убили моего отца. Но вместе с тем, насколько я знал, оно было единственным, из которого ранили Стальное Сердце.

– Мы не знаем, связана ли рана Стального Сердца именно с этим пистолетом, – сказал Абрахам. – На мой взгляд, покопаться стоит. Я разберу его и почищу, проверю патроны. Скорее всего, они в порядке, разве что придется сменить порох, если гильзы не экранировали трансмутацию. Если проблем не будет, можешь взять его себе. Будет возможность – можешь попробовать пострелять.

Кивнув в знак благодарности, я побежал за мешком для своих находок.

*

– Звук волынки – самый возвышенный из всех, что ты когда-либо слышал, – жестикулируя, объяснял Коди, пока мы шли по коридору в сторону убежища. – Звучная смесь мощи, хрупкости и чуда.

– Звук такой, как будто кошку запихивают в блендер, – сказала мне Тиа.

Коди тоскливо вздохнул:

– Воистину, и это прекрасная мелодия, девушка.

– Погоди. – Я поднял палец. – Из чего, ты говорил, делаются эти… волынки? Из маленьких драконов, которые, к слову, совершенно реальные, а вовсе не мифические и до сих пор живут в горах Шотландии?

– Угу, – кивнул Коди. – Главное – выбрать именно

маленького

. Большие слишком опасны, и из их пузырей не получаются хорошие волынки. Но убить его надо самому. Волынщик должен убить собственного дракона. Таков закон.

– А потом, – продолжал я, – нужно вырезать пузырь и приделать… что?

– Рог единорога, – сказал Коди. – Ты

можешь

, конечно, использовать и что-нибудь не столь редкое, вроде слоновой кости. Но если хочешь все сделать как надо, нужен единорожий рог.

– Многострадальные единороги, – пробурчала Тиа.

– Интересное замечание, – сказал Коди. – Изначально, естественно, это шотландский термин. «Даль» происходит от «Даль Риада», древнего шотландского королевства. Собственно, одна из великих песен на волынке как раз из той эпохи. «Абресер э д’а хошь э на Дун Эдейн».

– Аб… ре… чего? – спросил я.

– «Абресер э д’а хошь э на Дун Эдейн», – повторил Коди. – Прекрасное поэтическое название, которое не переводится на английский…

– Оно означает «Дьявол явился в Эдинбург» в переводе с гэльского, – сказала Тиа, наклонившись ко мне, но достаточно громко, чтобы мог слышать Коди.

Коди едва не споткнулся.

– Ты знаешь гэльский, девушка?

– Нет, – ответила Тиа. – Но я посмотрела в

прошлый

раз, когда ты про это рассказывал.

– Что, правда?

– Да. Хотя твой перевод не совсем верен.

– Ну-ну. Я всегда говорил, что тебе ума не занимать, девушка. Воистину. – Он откашлялся в кулак. – О, смотри-ка, мы уже пришли. Дорасскажу потом.

Остальные уже подошли к входу в убежище, и Коди поспешил за ними вдогонку следом за Меган.

Покачав головой, Тиа вошла вместе со мной в туннель. Я прошел последним, убедившись, что скрывающие вход веревки и провода на месте, и включив скрытый датчик движения, предупреждавший о появлении посторонних.

– …просто не знаю, Проф, – тихо говорил Абрахам. – Просто не знаю.

Оба они весь обратный путь шли впереди, негромко переговариваясь. Я пытался пройти вперед, чтобы их расслышать, но Тиа многозначительно положила руку мне на плечо.

– Что такое? – спросила Меган, скрестив руки на груди, когда все мы собрались за главным столом. – В чем дело?

– Абрахаму не нравится, как распространяются слухи, – ответил Проф.

– Похоже, общественность не восприняла всерьез нашу сказку про Зеленого Луча, – сказал Абрахам. – Все напуганы, и наша атака на энергостанцию возымела действие – по всему городу идут отключения электричества. Однако я не вижу никаких подтверждений, что Стальное Сердце поверил. Охранка обшаривает нижние улицы. Властитель Ночи прочесывает город. Все, что я слышу от осведомителей, – Стальное Сердце ищет группу мятежников, а не соперника-эпика.

– Значит, нужно нанести жесткий ответный удар, – сказал Коди, скрестив руки и прислонившись к стене возле туннеля. – Убить еще несколько эпиков.

– Нет, – возразил я, вспомнив свой разговор с Профом. – Нужно сосредоточить усилия. Мы не можем просто убивать случайных эпиков. Мы должны вести себя как некто, пытающийся захватить город.

Проф кивнул:

– Каждая наша атака, при которой не появится Зеленый Луч, лишь вызовет у Стального Сердца все большие подозрения.

– Так мы сдаемся? – спросила Меган, с трудом пытаясь подавить прозвучавшую в ее голосе страсть.

– Ни в коей мере, – ответил Проф. – Возможно, я еще решу, что нам стоит отступить, – скорее всего, так и придется сделать, если мы не будем точно уверены, в чем состоит слабость Стального Сердца. Мы пока что не достигли цели. Будем и дальше действовать по плану, но нам нужно совершить нечто крупное, при этом выведя Зеленого Луча на сцену. Нужно загнать Стальное Сердце в угол и заставить его выйти из своего логова.

– И каким же образом? – спросила Тиа.

– Пришло время убить Конденсатора, – ответил Проф. – И развалить охранку.

27

Конденсатор.

Во многом он являлся становым хребтом правления Стального Сердца. Таинственная фигура даже по сравнению с Огнеметом и Властителем Ночи.

У меня не было хороших фотографий Конденсатора. Те немногие, за которые я дорого заплатил, были размытыми и не в фокусе. Я даже не знал, существует ли он на самом деле.

Фургон с грохотом двигался по темным улицам Ньюкаго. Внутри было тесно. Я сидел на месте пассажира, Меган была за рулем, Коди и Абрахам – сзади. Проф ехал в другой машине, наводя нас на цель, а Тиа обеспечивала поддержку с тыла, наблюдая за шпионскими видео городских улиц. День был холодный, но обогреватель в фургоне не работал – у Абрахама так и не дошли руки его починить.

Я вспомнил слова Профа: «У нас уже была мысль атаковать Конденсатора, но мы от нее отказались, считая, что это слишком опасно. Сейчас опасность не меньше, но теперь отступать некуда и нет никаких причин не двигаться дальше».

Был ли Конденсатор настоящим? Чутье подсказывало мне, что да, был. Примерно так же, как ряд намеков указывал на поддельную сущность Огнемета, многое указывало на то, что Конденсатор – могущественный, но уязвимый эпик.

«Стальное Сердце постоянно перемещает Конденсатора туда-сюда, – говорил Проф, – не позволяя ему долго оставаться в одном и том же месте. Однако все его передвижения подчинены определенной схеме. Он часто использует бронированный лимузин с шестью охранниками и эскорт из двух мотоциклистов. Если поймать момент его очередного переезда, можно атаковать его прямо на улице».

Намеков хватало. Даже при наличии энергостанций Стальному Сердцу недоставало электричества, чтобы поддерживать жизнь города, и тем не менее он каким-то образом производил те самые энергобатареи. В бронемодулях охранки не было источников питания, как и на многих вертолетах. То, что их напрямую обеспечивают энергией высокопоставленные члены охранки, ни для кого не являлось тайной. Все об этом знали.

Он был где-то там – даритель, способный создавать энергию в виде, пригодном для питания машин, заряда энергобатарей, даже освещения большей части города. С одной стороны, чудовищное могущество, а с другой – не большее, чем у Властителя Ночи или Стального Сердца. Самые могущественные эпики устанавливали свои собственные масштабы силы.

Назад к карточке книги "Мстители. Дилогия (ЛП)"