Текст книги "Что известно о Терри Конистон?"

Автор книги: Брайан Гарфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 6

Митч Бейрд и Флойд Раймер стояли на дороге, уходящей на север, в холмы. На заднем сиденье пыльного «олдсмобила», стоящего ниже, в высохшем русле реки, расположились Теодор и Билли-Джин. Джорджи Раймер сидел на камне около машины, зевая и почесываясь.

Глянув на часы, Флойд произнес:

– Остается сорок минут, – затем, встретившись с глазами Митча, криво ухмыльнулся: – Ну что у тебя морда вытянулась, как у мартышки? Улыбнись! Скоро ты будешь осыпан долларами!

Митч глубоко вздохнул:

– Не нравится мне все это. Слишком опасно.

– Ничто не опасно, когда ставки так высоки. – Полуприкрытые серые глаза Флойда смотрели с холодным презрением.

– Они будут нас искать из-за этого украденного «олдсмобила»...

– Расслабься! Эти деревенские копы не смогут найти даже собственного шефа. Все в порядке.

Митч прикусил язык. Спорить с Флойдом было бесполезно. Он хотел только одного – как-нибудь вырваться из этого кошмара. Однако все последнее время Флойд не отходил от него ни на шаг.

Помолчав, Флойд сурово спросил:

– Хорошо помнишь, что ты должен делать?

– Да-да. – Митчу стало плохо. – С начала до конца дурацкое предприятие.

– Напротив, Митч!

– Что?

– Провалишь наше дело – скормлю тебя птицам. Понял? – Флойд достал из кармана ветровки тупоносый револьвер и легко покрутил его на пальце, как стрелок в фильме о Диком Западе. Это была единственная пушка в группе. Второй Флойд не доверил бы никому. – Успокойся, Митч. Каждому что-нибудь да перепадет. – Потом опять глянул на часы: – Тридцать восемь минут...

Митч отвернулся и стал осторожно спускаться с дороги. Смещенная под его ботинками галька, образовав небольшую лавину, с шумом покатилась в русло к машине. Билли-Джин открыла заднюю дверцу и вылезла из автомобиля, оправляя платье на мясистых ляжках. Теодор попытался ее поймать, но промахнулся и непристойно выругался. Затем тоже вылез из машины, взревел и сдавил смеющуюся девушку в железном объятии.

Флойд спустился с дороги, встал, расставив ноги, и нахмурился:

– Ладно, вы двое, кончайте возню. Джорджи!

Тот поднялся с камня и подошел, стараясь ступать твердо, как его брат.

– С тобой все в порядке?

– Мне нужно кольнуться, – пожаловался Джорджи. – Ты же знаешь. В такое время даже кошки нервничают.

– Получишь, – пообещал Флойд.

Теодор и Билли-Джин обошли капот машины и встали рядом с Джорджи. Митч шагнул назад. Флойд обернулся к нему и холодно бросил:

– Эй, там? Все готовы?

– Прием, прием, – сухо пробормотал Митч, – вся банда в сборе... – Но, поймав едкую ухмылку Флойда, понял, что его юмор неуместен.

– Ладно, Митч, остынь, – приказал Флойд. – Возьми фонарик, будь хорошим мальчиком.

Митч прошел мимо других к машине и достал фонарик из отделения для перчаток. Дважды проверив его, положил в карман. Флойд сделал несколько беззвучных знаков за его спиной. Когда Митч обернулся, то увидел, что Теодор, открыв багажник, вынимает деревяшки, из которых им предстояло составить пару «козлов».

– Помоги ему, Митч, – велел Флойд.

Митч вместе с Теодором отнес на дорогу козлы, объездные знаки и прожекторы. Глянув назад, он увидел, что Флойд за ними наблюдает, опустив руку в карман, где лежал револьвер. Выражения его лица в сумерках видно не было. Митч слышал, только как Флойд инструктировал Билли-Джин.

– Помни, маленькая красная спортивная машина с девушкой за рулем. Узнаешь ее по ярким огням на склоне дороги, когда она начнет спускаться.

– И сейчас тотчас тебе сигналю? – уточнила Билли-Джин.

– Это все, малышка. Но упаси тебя бог ошибиться с машиной!

Митч стиснул челюсти, почувствовав дурноту. Он понял, что ему и теперь не удастся оторваться.

Флойд произнес:

– Митч, подойди сюда, отдай фонарик Билли-Джин.

Проглотив ругательства, Митч подошел, за ним тяжело ступал Теодор. Митч протянул фонарь девушке. Та повернулась задом к Теодору:

– Шлепни на удачу!

Когда Билли-Джин ушла к своему наблюдательному посту, а Теодор вернулся к «козлам» на дороге, Флойд обратился к Митчу:

– Думал, я позволю подняться на холм тебе, не так ли?

Собрав всю волю, тот ответил безразличным тоном:

– Думал, позволишь. Я ведь видел машину раньше, а Билли-Джин не видела. Что, если она перепутает ее с какой-нибудь другой?

– Не перепутает. Я никогда не жду от людей больше того, на что они способны. У Билли-Джин глаза получше, чем у кого-либо в этой компании. И, сидя там, на холме, она не отвлечется, чтобы подкрасить губы, как некоторые другие.

– Если ты так уверен, что я не собираюсь помогать, то почему меня держишь?

– Ты мне нужен, парень. Я знаю, как тебя использовать. Не беспокойся.

Джорджи стоял у переднего крыла «олдсмобила», потирая нос и переминаясь с ноги на ногу. Глаза у него были красными, движения – вялыми. Тоскливо посмотрев на брата, он жалобно захныкал:

– Ну, Флойд?

– Ладно, ладно. – Раздраженный Флойд пошел к машине.

Джорджи не мигая следил за ним. Прежде чем залезть в салон, Флойд сказал:

– Митч, встань так, чтобы я мог тебя видеть. Джорджи, отвернись!

Митч неохотно подошел. В предвкушении наслаждения по серому лицу Джорджи разлилась улыбка, потом он чинно сложил руки, как ребенок, ожидающий подарка на день рождения, закрыл глаза и отвернулся.

С минуту повозившись в салоне, Флойд вылез со шприцем в руке, тускло поблескивающим в темноте. Он зажег спичку, подержал иглу над огнем, затем бесстрастно пояснил:

– Мы же не хотим, чтобы ребенок заболел гепатитом из-за грязной иглы, не так ли? – Затем, словно манекен, повернул к себе лицом улыбавшегося братца и погрузил иглу в сгиб его локтя. Джорджи напрягся, откинул голову и открыл рот в экстазе.

Вытащив иглу, Флойд бросил шприц на землю, растоптал его каблуком. Там, откуда он его достал, их было еще много.

– Полезай в машину, Джорджи, – произнес он нежно и открыл заднюю дверцу.

Джорджи тяжело опустился на сиденье, закрыв глаза, и, слегка постанывая, принялся мотать головой из стороны в сторону. Флойд захлопнул за ним дверцу и с минуту постоял, хмуро уставившись в землю. Наконец кивнул Митчу:

– Пошли!

Митч последовал за ним на дорогу. Теодор сидел на одном из «козлов», покачивая ногой. В наступившей тьме его изуродованное, покрытое рубцами лицо казалось дьявольским.

– Итак, каждый знает, что ему делать, – проговорил Флойд. – Следите за холмом и сигналом Билли-Джин. Теодор, если Митч замешкается, можешь его подогреть.

– Угу, – буркнул тот.

– Между прочим, вынь палец из носа.

Митч настороженно посмотрел на единственный глаз Теодора, его жестокие губы, затем отвернулся и мрачно уставился на вершину холма. Там, едва различимая на фоне ночного неба, маячила фигурка Билли-Джин.

* * *

Мигнул сигнальный огонь.

– Хорошо, – пробормотал Флойд. – Начали!

Они поставили «козлы» поперек шоссе, зажгли прожекторы на обочине, установили знак, указывающий на узкую пыльную обходную дорогу, которая никуда не вела. В пятидесяти ярдах ниже ее делал тупиком стоящий в пересохшем русле реки «олдсмобил».

Теодор ткнул Митча в плечо, и тот нехотя последовал за ним в кусты, где они легли на землю. Теодор продолжал придерживать Митча рукой, словно пленника. Послышался звук осыпающихся камней – это прибежавшая с холма Билли-Джин присоединилась к Флойду у «олдсмобила».

Яркие фары вынырнули из ложбины, вонзились в темноту и осветили «козлы». Обнаружив препятствие, водитель резко притормозил. Раздался визг шин – девушка ехала быстро. Маленькая темно-красная в отраженном свете собственных фар спортивная машина несколько секунд постояла – Митч даже разглядел в ней нахмурившееся в озадаченном раздражении женское лицо, – затем отъехала назад и повернула в тупик, подпрыгивая, трясясь на камнях. Но в следующее мгновение фары засекли «олдсмобил», и вновь ярко зажглись тормозные огни спортивной машины. Девушка в тревоге оглянулась. Тут же к ней метнулась тень. Флойд впрыгнул на правое сиденье «даймлера», затем согнулся, повернул ключ и выдернул его из зажигания. Кашлянув, мотор заглох. Все произошло так быстро, что девушка, судя по всему, не успела отреагировать.

– Ладно, пошли! – рявкнул Теодор Митчу в ухо и выволок его на дорогу.

Разобрав «козлы», они взяли деревяшки, прожекторы, знаки и понесли все к «олдсмобилу». При этом Митч слышал шум борьбы в спортивной машине и единственный, тут же прерванный, высокий крик девушки. Фары были выключены, он споткнулся и чуть не выронил свою ношу.

– Пошел! – раздраженно буркнул Теодор ему в спину. – Шевели ногами!

– Не вижу в темноте, – огрызнулся Митч.

Кто-то снова включил фары. Билли-Джин, перегнувшись через водительскую дверцу спортивной машины, помогала Флойду привязать кляп ко рту пленной девушки. Затем Флойд выбрался из автомобиля. Лицо его раскраснелось от борьбы и волнения. Он усмехнулся:

– Она неплохой боец для своей весовой категории.

Митч отнес «козлы» к «олдсмобилу» и положил их в багажник. Теодор убрал туда же прожекторы, знаки и захлопнул крышку. Потом они оба подошли к спортивной машине. Флойд и Билли-Джин уже вытащили из нее девушку. Смелая и прекрасная, теперь она стояла со связанными спереди руками и угрюмо, со стальным презрением смотрела на Флойда. Если девушка и была перепугана, то хорошо это скрывала. Волосы у нее были растрепаны, щеки исцарапаны. «А она великолепна», – подумал Митч и втянул в себя воздух. Подойдя поближе, увидел предательские капли влаги на ее верхней губе. Испугана, но играет.

Флойд обошел машину и потрепал девушку по подбородку:

– Восхитительна, не так ли? Сто двадцать фунтов чистой платины. Как сейчас насчет этого, Митч? Неплохой кусок пирога?

Теодор внимательно посмотрел на девушку, и его шея раздулась от бешеного желания.

– А что, если до отъезда мы все откусим по кусочку?

Девушка побледнела и метнула яростный взгляд на Флойда.

– Не стоит обижаться, – сказал тот. – У нашего Теодора не слишком хорошие манеры. Его тело функционирует отдельно от мозгов. – И, повернувшись к нему, отчеканил: – Держи от нее руки подальше, Теодор. Леди наша гостья.

Тот энергично сплюнул на землю:

– Пожалуйста! Все равно она холодная девчонка.

Билли-Джин пристально посмотрела на него.

– Посадите девушку в «олдсмобил», – распорядился Флойд. – Теодор, ты поведешь ее машину. Поехали!

Две машины быстро мчались среди холмов по пустыне. Сначала они проехали пять миль по немощеной дороге на север, потом столько же по асфальтированному шоссе на запад, затем свернули на юг к мексиканской границе. После пятнадцати миль такого блуждания Флойд велел повернуть налево, и Митч повел «олдсмобил» по узкой каменистой колее, доставившей им массу неудобств даже на скорости в пять миль, пока они ехали по ущелью. После него дорога стала ровнее, хотя все равно было очевидно, что ездили по ней крайне редко. Один раз они видели выцветшее предупреждение: «Внимание! Зыбучие пески – не въезжать, когда влажно».

Взошла луна.

– Мы почти добрались. Успокойся, – сказал Флойд.

– А как ты думаешь, из-за чего я дергаюсь? Подсказал бы кто-нибудь этому чертову Теодору не подъезжать так близко!

– У этих маленьких машин хорошие тормоза, – спокойно заметил Флойд. – Он может остановиться на расстоянии с десятицентовик. Не беспокойся!

– А что, если эти десять центов лежат в моем кармане?

– Очень смешно.

На заднем сиденье девушка после нескольких попыток заговорить с кляпом во рту совсем утихла. Билли-Джин злобно наблюдала за ней.

– Напомни еще раз, как ее имя? – попросил Митч.

– Терри Коннистон, – ответил Флойд. На его коленях лежала сумочка девушки. – Я проверил, чтобы убедиться. У нас та самая девушка.

– Было бы забавно, если бы оказалась не та.

– Похоже, тебе хотелось бы повеселиться? – Флойд повернулся на сиденье. – Красивая девушка, не так ли, Митч?

– Зачем ты меня спрашиваешь?

– Я думал, она тебе понравилась.

– К чему ты клонишь?

Флойд только хихикнул.

– Эндсвил, – пробормотала Билли-Джин.

Темный маленький пустынный город выглядел кладбищем. После лабиринта неразличимых грязных дорог Митч удивился, как это Флойд нашел его с первой попытки. Останки глинобитных строений наполовину скрывали повсюду разросшиеся кактусы. Пустые окна там, где еще сохранились стены, зияли чернотой.

Машины подъехали к амбару, который стал угольно-черным, как только выключили фары. Взяв фонарик, Флойд скомандовал:

– Выходите! – и встал у машины, направив луч света в широкую входную дверь, чтобы осветить всем путь.

Митч увидел, что Билли-Джин выталкивает Терри из машины. Колени девушки подогнулись, она чуть не упала. Митч бросился вперед, чтобы ее подхватить. Билли-Джин презрительно хихикнула, но он, не обращая на нее внимания, поднял пленницу на руки.

По камням и каким-то обломкам они двинулись к остаткам какого-то дома. Фонарик Флойда поплясал на выцветшей вывеске в форме полумесяца над входом. Слова на ней читались с трудом: «Главный торговый...2». Ниже небрежно, красной краской по дереву было написано, что магазин закрыт.

Осмотревшись, Билли-Джин произнесла:

– Эндсвил. Пиллсвил. Боже милостивый! Я голодная и грязная, но не думаю, что здесь найдется местечко, чтобы можно было бы помыться.

Джорджи шел позади всех, сонно мигая, он только начинал отходить от своей лошадиной дозы.

Митч чувствовал на груди тепло тела девушки. Она была податливой, но в обмороке, а то, что позволила себя нести, было ее формой протеста.

Флойд первым вошел внутрь, пошарил лучом по стенам. Повсюду свисали ободранные выцветшие обои, окна были забиты фанерой; пол по щиколотку засыпан песком. Луч фонаря вонзился в угол.

– Посади ее туда, – кивнул Флойд.

Митч очень нежно опустил девушку, вызвав кудахтанье Билли-Джин:

– Да не сломается она, Митч!

Фонарик погас. В абсолютной темноте Митч услышал, как пленница затаила дыхание. Затем Флойд зажег спичку и прикоснулся ею к фитилю закопченной керосиновой лампы со старомодной формой стекла.

Слабый желтый свет проник в затянутые паутиной углы. Митч чихнул. Он все еще был на одном колене рядом с Терри Коннистон. Она сидела, прижавшись спиной к стене, подтянув колени, и разглядывала их всех с ледяным презрением. Девушка выглядела хрупкой, изящной, юной и невинной.

– Прошу всех обратить внимание, – громко проговорил Флойд. – Никто не открывает дверь, не потушив прежде лампы, понятно? Свет виден отсюда за сорок миль. Ладно, Митч, вынь у нее кляп.

Митч осторожно наклонился над девушкой, наблюдая за ее глазами. Билли-Джин подошла поближе и сказала:

– Что-то она выглядит грустной.

– Сейчас я ее развеселю, – пообещал Теодор и издал гикающий неприятный смешок.

– Успокойся! – пробормотал Митч, неуклюже возясь с узлом на затылке девушки.

Ее глаза были сужены, сердиты, она пыталась скрыть страх. Как только Митч снял повязку, Терри выплюнула изо рта носовой платок и яростно облизнула губы.

Флойд подошел к ним с рюкзаком, сел, скрестив ноги, как индеец, и дружелюбно улыбнулся. Затем достал маленький магнитофон, подсоединил к нему проводки и, нажав на кнопку, проговорил в микрофон:

– Один, два, три, четыре, пять...

Проиграв запись и убедившись, что она получилась качественной, вновь перемотал кассету.

Терри Коннистон напряженно наблюдала за ним, не говоря ни слова. Над ними, упершись плечом в стену, устроился Теодор и с хлопком открыл за колечко жестянку с пивом. В неустойчивом желтом свете его лицо выглядело страшной маской.

– Мисс Коннистон, пожалуйста, уделите мне внимание, – вежливо проговорил Флойд.

Девушка хлестнула по нему взглядом. Митч, потянувшись, достал из рюкзака фляжку, отвинтил крышку и предложил ей. Терри покачала головой, не отрывая глаз от Флойда, который между тем продолжал:

– Думаю, ты уже поняла, чего мы хотим. Получить за тебя выкуп. Мы свяжемся с твоим отцом и договоримся, а когда выкуп будет выплачен, тебя вернут домой. Никто не причинит тебе вреда. Понятно?

Девушка осторожно кивнула с широко открытыми глазами. Митчу показалось, что она боится говорить. Он хотел успокаивающе коснуться ее связанных рук, но она быстро их отдернула.

– Если ты обещаешь не доставлять нам неприятностей, мы уберем эту проволоку с твоих запястий, – сообщил Флойд. – Ты ведь хочешь этого, не так ли?

Терри опять ничего не ответила. Флойд терпеливо сказал:

– Предупреждаю, крошка, так не пойдет. Видишь этот магнитофон? Мы хотим записать твое обращение к отцу.

Немая и упрямая, она покачала головой. Когда же посмотрела вниз, на магнитофон, волосы упали ей на лицо. Терри вытянула губы, чтобы сдуть их. «Просто ошеломляющая девушка», – подумал Митч.

Закрыв глаза, Флойд, казалось, глубоко задумался. И тут вмешался Теодор:

– Дьявол, дайте мне это сделать! Я заставлю ее говорить.

Флойд повернул к нему голову:

– Теодор, этот разговор тебя не касается. Заткнись. Когда захочешь что-нибудь сказать, подними руку. – И он так уничтожающе на него посмотрел, что Теодор в смущении отошел, посасывая пиво. Флойд, улыбаясь, опять повернулся к девушке: – Милашка, не стоит делать себе же плохо. Чем больше ты будешь тянуть, тем дольше все это не кончится. Все, что тебе нужно сделать, – это сказать в микрофон правду. Мы не просим тебя врать.

– А что, если она скажет, где мы? – в беспокойстве спросила Билли-Джин.

– Это мы сотрем, – спокойно пояснил Флойд. – Ну так что же, мисс Коннистон?

Терри скривила губы:

– Катись ты к черту!

– Не хочешь быть дружелюбной, милашка? – разозлился Флойд. – Тогда так: или ты говоришь то, что нам надо, или я зову Теодора с тобой побаловаться.

Девушка молчала до тех пор, пока Флойд, сделав сожалеющее лицо, не повернулся к Теодору, чтобы его позвать.

– Ладно, черт с тобой! Ладно. Что мне говорить?

Флойд вынул пистолет из кармана, однако просто держал его на ладони, ни на кого не направляя. Микрофон он передал Митчу со словами:

– Я не буду тебе ничего диктовать, крошка. Говори чего хочешь, только поскорее, так как мне придется проиграть это по телефону, а нам ни к чему, чтобы твой папочка успел нас засечь. Ну, скажи, что с тобой все в порядке, но твоя жизнь под угрозой, если он не раскошелится.

Флойд кивнул Митчу и нажал на кнопку. Пленка с легким шелестом начала мягко перематываться. Митч держал микрофон близко к губам Терри Коннистон. Она смотрела на него, хмурясь, концентрируясь, и наконец, моргнув, перевела взгляд на Флойда:

– Не могу придумать, что сказать.

Митч открыл рот, но Флойд остановил его, покачав головой. Пленка шипела еще почти целую минуту, прежде чем девушка, закрыв глаза, не произнесла скучным, монотонным голосом:

– Папа, пожалуйста, послушай. Они записывают это на пленку. Они меня похитили, но я в порядке. Пожалуйста, сделай то, что они хотят... Я не могу придумать, что еще сказать. Что вы еще хотите, чтобы я сказала?

Флойд выключил магнитофон:

– Для начала хватит. Позже, когда он захочет подтверждения, тебе придется поговорить побольше.

Однако, дважды прослушав запись, недовольно проворчал:

– Нет, не пойдет. В твоем голосе никаких эмоций, никакого испуга.

– А что ты хочешь? Чтобы я рвала на себе волосы и визжала?

– Ты классная девушка, милашка, – улыбнулся Флойд. – Можешь слегка поплакать. Нужно убедить твоего папочку действовать быстро. Попытаемся снова.

В конце концов четвертая запись Флойда удовлетворила. К этому времени Терри так ослабла от напряжения и переживаний, что это отразилось и в ее голосе на пленке. Когда Флойд, перемотав пленку, стал укладывать магнитофон в рюкзак, она сидела, откинув голову к стене, прикрыв глаза и тяжело дыша. Митч бережно снял проволоку с запястий девушки. Она ее не поранила, но оставила на коже красные рубцы.

Подошел Теодор, сминая пустую жестянку из-под пива в руке, и язвительно спросил:

– Все сделали?

– На данный момент.

– Ладно. А что с ней будем делать?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Флойд.

– Трахнуть, – спокойно ответил Теодор. – Откусим все по куску, а потом зароем где-нибудь здесь.

Митч слышал, как девушка быстро втянула в себя воздух. В ярости он поднял глаза на Теодора:

– Что с тобой? У тебя мозги в заднице или что?

– Мисс Коннистон, извините нас за нашего коллегу, – пробормотал Флойд. – Теодор неудачно высказался.

– Чего? – протянул тот.

– Митч, объясни ему. Вытри изумление на его лице.

– Сам объясни, – не поворачивая головы, огрызнулся Митч.

– Я действительно не понял, – возмутился Теодор. – Слушайте, мы же все равно должны ее убить. Она же нас видела. Это не будет выглядеть убийством. Черт, возьмите одну из игл Джорджи, вколите маленький пузырек воздуха ей в вену. Быстро, безболезненно, без следов. Какого черта?

Терри испуганно наблюдала за ними.

– Ты начинаешь испытывать мое терпение, Теодор, – взорвался Флойд. – Пошевели мозгами! Если мы хотим получить за нее деньги, то должны дать ее отцу доказательство, что она жива. Никто не станет платить за труп.

– Откуда он узнает, что она мертва?

– Не беспокойся, быстро поймет, если мы не дадим ему возможности с нею поговорить.

Сидя в углу, Джорджи зевал, шлепал губами и безучастно улыбался в потолок. Митч даже позавидовал его состоянию.

– Ты пальцем ее не тронешь, Теодор, – спокойно, но внушительно проговорил Флойд. – Только попробуй к ней прикоснуться, и я разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?

– Нет, – ответил тот. – Не понял.

– Тогда объясню по-другому. Я приберегаю ее для себя, – сказал Флойд. – Так ты понимаешь?

– Почему же ты не сказал сразу?

– Вот только что это сделал, – бросил Флойд с презрением. Затем, встав на ноги, обратился к Митчу: – Мой прекрасный клоун, пойдем поговорим.

Митч глянул с беспокойством на девушку и поплелся за Флойдом к дальнему концу старого магазина, пробираясь сквозь мусор. Свет от лампы сюда почти не доходил. Однако самодовольное лицо Флойда было видно достаточно хорошо.

– Я же говорил, что у меня есть дело для тебя.

– Должно быть, я тупой. Объясни.

– Обрати внимание, излагаю на простом английском. Через некоторое время одному из нас придется уехать и добраться до телефонной линии, которая отсюда в пятнадцати милях езды к северу. А теперь посмотри на нашу счастливую семейку, дышащую ртом и ковыряющую пальцами в носу, и, по-моему, ты ясно увидишь, что среди нас есть только один человек, способный сказать Эрлу Коннистону правильные вещи. Этот телефонный звонок могу сделать лишь я. Согласен?

– А что требуется от меня?

– На время моего отсутствия кому-то придется здесь командовать. Ну, давай просто предположим, что ты решишь слинять сразу же, как я уеду. И что тогда произойдет? Догадываешься?

Митчу не надо было догадываться. Он знал, поэтому с кислым лицом просто кивнул:

– Теодор изнасилует ее к черту, и никто его не остановит. – Может это сделать, а может и не сделать. Но в одном он прав. Если мы ее освободим, она нас опознает. Теодор не так глуп, как кажется.

– Ты говоришь, прав?

– Главное – добыча. Одно движение пальцем – и у нас полмиллиона долларов. Вот все, что надо знать тебе, и все, что хочет знать Теодор. В его маленьких, с горошину, мозгах четко отпечаталось: если мы отпустим ее живой, то рискуем оказаться опознанными.

– Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?

– Когда я уеду звонить, мой прекрасный идиот, ты тут останешься единственным, кто может встать между девушкой и ее смертью. Надеюсь, ты не скроешься за холмом. Останешься здесь и защитишь нашу гостью.

– Если она все равно в конце концов будет убита, какая мне разница? – медленно проговорил Митч.

– А мне показалось, она тебе понравилась.

– С чего ты взял?

– С того, как ты себя с ней ведешь. Давай, Митч, ты же не хочешь, чтобы она была убита.

– Кажется, у меня нет выбора.

– Ошибаешься. У меня нет намерения ее убивать.

– Но ты только что сказал...

– Я говорил о Теодоре, не о себе. Посмотри на все это с другой стороны. Если я смогу забрать деньги и уйти, зачем ее убивать?

– Это одни красивые слова. Если девушка останется жива, никому из нас далеко не уйти. Рано или поздно нас все равно поймают.

– Нет, Митч, или я буду не я. Остановись и подумай минутку. Девушка ведь не единственная, кто может нас опознать.

– Кто еще?

– Разве тебе не ясно, что каждого из нас могут опознать по крайней мере еще четыре человека. – Флойд обвел глазами всех в помещении и добавил: – Все мы можем опознать друг друга, Митч.

– Тебе следовало подумать об этом раньше, прежде чем начинать эту авантюру.

– О, я подумал. Считаешь, я настолько глуп, чтобы всем вам доверять? Кому? Посуди сам. Моему дрянному братцу и этим двум безмозглым олухам или тебе, только и мечтающему, как бы поскорее выбраться из этой шалости? Полагаешь, я не принял всего этого в расчет? Ты что, отказываешь мне в здравом смысле?

– Не вижу тут вообще никакого здравого смысла.

– Тогда позволь мне кое-что тебе рассказать. В Мексике есть один человек, бывший пластический хирург, который во время войны имел несчастье быть участником нацистских экспериментов над людьми. Естественно, ни в одной стране он не мог добыть лицензии на работу по своей специальности. Так что он только держит маленький фармацевтический магазин в небольшом мексиканском городке и время от времени оказывает услуги мафии, которая, в свою очередь, оберегает его от властей. Новое лицо и отпечатки пальцев у него стоят всего пару тысяч долларов. Теперь ты все понял?

Митчу нужно было переварить услышанное. Наконец он сказал:

– С тобой ясно, а как насчет остальных?

– Получив выкуп, мы разделим его на пять частей. Это будет последний раз, когда ты меня увидишь. А дальше каждый выберет сам, что ему делать. Ты можешь подраться с Теодором за девушку.

– А что будет с твоим братом?

– Это камень на моей шее, – с тихой злостью ответил Флойд. – На его долю выручки куплю себе от него свободу. Позволю ему самому или спасти себя, или окончательно разрушить с помощью денег. – Он натянуто улыбнулся.

Митч вспомнил, как предыдущей ночью Флойд сказал про себя: «Ну разве я не сукин сын?» Затем глянул в сторону девушки, неподвижно сидящей в углу. Свет лампы отражался в ее тревожных голубых глазах. Она следила за ними двоими, словно боялась, что они торгуются за ее жизнь. «Нет, я не убийца, – подумал Митч. – Но если свалю, это будет то же самое, что ее убить».

– Знаешь, в чем твоя беда? – вкрадчиво произнес Флойд. – Ты джентльмен, Митч. А это трагично, потому что сейчас никому не нужны джентльмены. Никому, кроме мисс Коннистон.

– Итак, представим, что ты разделил добычу и оставил меня с сумкой в руках. – Митч попробовал размышлять вслух. – Далее, я либо позволю Теодору убить девушку, либо спасаю ее жизнь, и она выдает меня полиции. Прекрасный выбор. – Он еще раз глянул на девушку, затем повернулся лицом к Флойду: – Я однажды уже сидел в тюрьме. Ты ошибаешься, если думаешь, что я собираюсь туда вернуться.

– А если я сообщу тебе имя и адрес пластического хирурга?

– Это другое дело, – признал Митч. – Говори.

Флойд внимательно посмотрел на него, словно изучая. Наконец пожал плечами:

– Только чтобы ни одна рожа не пронюхала. Его имя фон Роон, Герхард фон Роон. Он живет в городке под названием Каборка, в Соноре. Запомнил?

– Думаю, не забуду. Но как узнать, говоришь ли ты правду?

Флойд улыбнулся:

– Остается поверить мне на слово. – Неожиданно его улыбка превратилась в оскал. – Брось пререкаться, мой прекрасный клоун. У тебя совсем нет выбора, и ты это знаешь.

– А ты все хорошо продумал, не так ли?

– Старался. – Флойд прошел мимо него к девушке и, остановившись около нее, посмотрел на Теодора, который стоял напротив Билли-Джин у двери. Подобрав рюкзак с магнитофоном, сказал: – Я поехал звонить. Это займет у меня около часа. Хочу, чтобы ты тут не играл на чьих-либо нервах, Теодор.

– Почему именно я?

– Ты знаешь. Только запомни, я не терплю разочарований.

Из дальнего угла послышался слабый голос Джорджи:

– Флойд...

– Позже. Когда я вернусь, – отрезал тот и, перекинув ремень рюкзака через плечо, пошел к двери. – Погаси свет, Митч.

Митч погасил керосиновую лампу. На мгновение, когда дверь, скрипнув, отворилась, он увидел прямоугольник слабого серого света. Флойд вышел, и Митч снова зажег лампу. Потом услышал хруст под ногами Флойда, хлопок закрывшейся дверцы, гул мотора. Машина отъехала назад и не торопясь покатила прочь. Теодор моргнул здоровым глазом и присел на корточки, как неандерталец в пещере. Митч подошел к Терри Коннистон и тихо, так, чтобы слышала только она одна, произнес:

– Слушай, я хочу объяснить...

– Что? – перебила она его. – Мне не интересно.

– Ты ледышка. Когда же согреешься?

– Когда увижу, как ты поджариваешься, – прошипела девушка и отвернулась.

Он прикоснулся к ее руке и почувствовал, как она в протесте напряглась. По полу прошелестела ящерица. Митч встал, отошел на несколько метров, нагнулся к рюкзакам и занялся сортировкой консервированных продуктов. Угрюмое молчание Терри Коннистон его разозлило, в конце концов, он хотел бы от нее благодарности.

Теодор и Билли-Джин, сидя рядышком, о чем-то тихонько переговаривались. Единственный глаз Теодора уставился на ее необъятную грудь. Билли-Джин скривила детский рот в недовольной гримасе. Она была удивительным созданием: жила лишь чувственными ощущениями. Заметив, что Митч смотрит на них, Билли-Джин опустила одно плечо, позволила лямке платья соскользнуть, затем сжала рукой правую грудь и нацелила ее ему в лицо.

– Прямо тебе в глаз, Митч. – Она рассмеялась.

Митч покраснел и отвернулся. В рюкзаке с едой он нашел пластиковый пакет со столовыми приборами, извлек из него кухонный нож и провел по его лезвию подушечкой большого пальца. Затем, взглянув на Теодора, засунул нож за пояс и сел рядом с угрюмой прекрасной девушкой. Она не посмотрела на него даже тогда, когда он непонятно сказал:

– Видите, мисс Коннистон, наша проблема в том, что мы не можем поладить со своим окружением. – И попытался засмеяться.