Текст книги "Сказка о подменыше"

Автор книги: Бранвена Ллирска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Это «что угодно» – вода, – с уверенностью перебила она и потянула за тяжелую крышку. – Помоги мне.

– Ладно, фоморка, выпускай своего демона, – он протянул руку и нащупал второе кольцо. Металл как-то истошно взвизгнул, на мгновение обоим показалось, что они снова слышат голос баньши...

И поток ослепляющего света хлынул им в лицо! Плещущийся, играющий, танцующий бликами на стенах темницы, поющий гимн Великому Бессмертию! Стеклянная башня сверкнула своими гранями в его безудержных лучах и заискрилась фейерверком.

– Небо Маг Мэлла!

Фэйри зажмурилась и наклонилась над просторной чашей природного водоема. Сосуда для питья не было, и она зачерпнула, сложив ладони лодочкой. Вода была чуть солоноватой, но безумно приятной на вкус. И пьянила, как доброе столетнее вино. И играла внутри, точно наполняя каждую клетку тела и взрываясь в мозгу торжественной симфонией!..

– Я вернусь за Нёлди и Шони... – выдохнула фоморка, с трудом оторвавшись от колодца. Однако никс уже сбегал вниз по сверкающим хрусталем ступенькам.

– Сами найдут! – усмехнулся Киэнн.

Поклонение змею

Аинэке тревожно металась под роскошным балдахином королевской опочивальни. Гадкая холодная тварь тугим кольцом обвивала ее стройные бедра, источая яд, обжигавший ей кожу. Чешуйчатая змеиная шкура отливала серебром и сталью, скользя по втянутому от ужаса животу, вот гадина уже ползла между ее грудей и поднимала плоскую равнодушную голову перед ее глазами. Аинэке хотелось кричать, но она знала, что как всегда не сможет. Желтый немигающий глаз повелительно взирал на нее сверху вниз, гипнотизируя, точно запуганную мышь. О, как она ненавидела его сейчас! Ненавидела того, чьи руки вручили ей гремучего гада, ненавидела того, чьи руки примут сей дар от нее однажды, того, чьим лицом – она знала наизусть! – сейчас обернется гладкая змеиная морда, посмотрит на нее маленьким сморщенным детским личиком, таким обманчиво невинным и схожим с ней самой. Ненавидела всех тех, кто сейчас пресмыкаются перед ней, но будут жить, когда ее саму примут ворота Аннвна. Деревянные пальцы вдруг сами собой разжались и живым капканом замкнулись на змеином горле! Торжествуя, королева метнулась к ярко пылавшему камину и швырнула извивавшуюся гадюку в огонь. Стальная цепочка чернела и рассыпалась пеплом, точно бумага, шипя в дикой ярости и беспомощно трепыхаясь...

Высокие двери королевских покоев отворились, четверо троллей с гоготом ворвались в ее спальню. Один схватил ее за волосы, другой разорвал полупрозрачный шелк ее ночной сорочки... Ее швырнули на пол, чья-то жуткая клыкастая морда приблизилась к ее лицу, смеясь и брызжа слюной. Казалось, ее маленькое эльфийское тело сейчас расплющит навалившейся скалой, разорвет в клочки, если прежде она не умрет от ярости и унижения! Аинэке завопила...

Она проснулась в холодном поту, как просыпалась всегда, каждую ночь. С нежностью погладила ядовитую кобру, по-прежнему сжимавшую ей бедра. Они все истекут кровью, прежде чем она умрет. Она заставит их всех страдать. Каждого из них, потому что никто не безгрешен перед ней. Медленно, мучительно, сладостно...

***

Скорей всего, замок фоморов и вправду пустовал уже не первое десятилетие. Однако, время почти не коснулось его – если, конечно, такое понятие как «время» и вовсе существовало в искаженной реальности Царства Смерти. Не считая подземного источника, в замке – на самом верху бесконечно высокой башни – нашелся заброшенный смотровой пост, ниже – несколько оружейных, судя по всему, персональных и поистине королевских, однако изрядно опустошенных неведомо кем, с десяток столь же роскошных, но не убранных опочивален, над которыми, казалось, так и витал некий бесплотный дух уныния и отчаянья, пристроенные к ним мраморные купальни, ныне сухие, точно белый лик солончаковой пустыни, длинный парадный зал с двойным перламутровым троном, увенчанным все теми же красноухими псоголовыми змеями, две-три комнаты для слуг и, наконец, библиотека. Которая и стала местом непрестанного обитания одержимой чтением фоморки-подменыша. Загадочным образом чуждые руны, пестревшие на глади фоморских манускриптов, все больше складывались в ее мозгу в знакомые и понятные слова, фразы и мысли, точно она вспоминала давно забытый язык. К слову сказать, только теперь она начала задумываться о том, на каком языке говорили фейри. Он смутно напоминал ей то ли древнеирландский, которого она почти не знала, то ли дикую помесь гэльских языков и наречий, с которыми была знакома ненамного больше. Нет, с ней-то они, по большей части, говорили по-английски, а вот между собой... И, тем ни менее, гостья из Сенмага точно чувствовала сокрытый смысл незнакомых слов и с легкостью понимала их.

Фэйри, сидевшая по-турецки прямо на полу сего храма мудрости, отложила в сторону очередной свиток и обернулась. Судя по всему, уже свыкшийся со «стеклянностью» башни Инис Гвид-Ринн Киэнн сейчас поднимался по лестнице, ведущей из зала в библиотеку. Дверь действительно распахнулась, явив его довольную рожу:

– Этт, с нижнего этажа на тебя открывается такой восхитительный вид, что не будь Шони мак Грайн пьян так, как он пьян сейчас – я уверен, что число твоих посетителей увеличилось бы по меньшей мере на одного!

Фэйри закрыла лицо ладонью:

– Киэнн, сколько тебе лет?

– Эээммм, – несколько смущенно протянул эльфийский король, – много, но знаешь...

– Не верится, – отрезала Фэйри, снисходительно улыбаясь. – Ведешь себя как мальчишка!

Киэнн прикрыл дверь, небрежно прислонился к «стеклянной» стене, пожал плечами, по-прежнему поглядывая на нее с некой странной смесью лукавства и смущения:

– Ну, я же все-таки полуэльф... и потом, видимо, Нэмайна была в некоторой степени права... и когда заняться мне нечем – а заняться мне в данный момент исключительно нечем...

– Кстати, о Нэмайне, – вновь оборвала его Фэйри. Она решительным движением смела в сторону разбросанные вокруг свитки манускриптов и кивком пригласила короля присесть: – Не хочешь посвятить меня в ваш с нею «заговор»?

Киэнн как-то сдавленно застонал и, утратив игривую самоуверенность, сполз вниз по стене, опустившись на корточки:

– Черт, нет!

Пока Фэйри озадаченно смотрела на него, подыскивая нужный вопрос, он точно переступил какую-то внутреннюю преграду и продолжил:

– Забудь! Я не имею права. Она – моя дочь.

Фэйри скривилась:

 – Слушай, не начинай! Или с тобой вдруг случился приступ отцовской любви?

Киэнн глянул на нее с откровенным упреком:

– Издеваешься? – Ты смогла бы любить топор палача, занесенный над твоей головой? Нет, Этти, у Дэ Данаанов это чувство ампутировано напрочь.  Дело не в этом... В общем, это была исключительно дурная идея. К счастью, теперь она неосуществима.

– Что такое? – она наградила его насмешливым взглядом. – Ты уже не хочешь вернуть себе заветную королевскую власть над всем Маг Мэллом и вздорными девицами, вроде меня? Или же ты просто боишься?

Киэнн равнодушно кивнул:

– Скорей второе. Да, готов признать себя трусом, если пожелаешь.

Фэйри прикусила губу, недоверчиво прищурившись:

– Что-то не верится. Ты вернулся в Маг Мэлл, хотя и знал, что идешь навстречу верной смерти. Вышел живым из костяной темницы. Рискуя собственной шкурой, вырвал нас троих из лап своей милой дочурки. Прогулялся со мной по миру мертвых и вошел в логово заклятого врага. И что же, после всего этого, могло тебя испугать?

Киэнн криво усмехнулся:

– По-моему, ты сильно преувеличиваешь мою роль во всех перечисленных событиях. Но…

Он еще на какое-то время замолчал, потом, похоже, решился:

– Что ж, я расскажу тебя.

И вновь притих, точно соображая, с чего начать. Судя по всему, так и было, ибо начал он довольно сбивчиво и непоследовательно:

– Тебе никогда не приходило в голову, что правление Дэ Данаанов висит на волоске?

– На волоске из некой чудовищной стали? – довольно холодно сыронизировала она.

Он кивнул и вновь как-то бессистемно перескочил:

– Глейп-ниэр – это не Кольцо Всевластья, детка. Его нельзя потерять, выбросить или уничтожить. Пока он при тебе – ты сам точно прикован к нему. Ты его пленник. До тех пор, пока кто-то другой не согласится принять его из твоих рук.

– Боже, какая жертва! Прямо весло паромщика из сказки про…– не сдержала было ехидства Фэйри, но тут же осеклась, увидев, что лицо короля исказилось гримасой неподдельной боли.

– Помолчи, Эйтлинн! – почти простонал он. – Я все тебе расскажу. И почти наверняка поплачусь за излишнюю откровенность. Ну да черт с ним...

Он опять сделал паузу, собираясь с мыслями:

– Так вот, фишка в том, что при смене владельца Глейп-ниэра добровольное согласие его прежнего хозяина не так уж необходимо. Важна только воля и согласие того, кто принимает этот дар. Конечно, владелец может воспротивиться таковому изъятию – о, еще как может! в конце концов в руках у него огромная сила! – если бы не одно «но»... – он опять покосился на нее с шаловливой веселостью: – Ты же, наверняка, в курсе, что такое «сингл-таргет»?

Фэйри опешила, пытаясь сообразить разыгрывает он ее как обычно или спрашивает всерьез.

– Нуууу, – нетерпеливо протянул он. – Не может быть, чтобы ты ни разу не играла хоть в какие-нибудь РПГ-шки!

Фэйри изумленно качнула головой:

– А ты многому выучился за девять лет! Иногда я даже опять перестаю верить, что ты не вырос среди людей!

Киэнн иронично усмехнулся:

– Я способный. Обучаюсь мгновенно. Особенно всему вздорному и бесполезному.

Фэйри на мгновение сосредоточилась:

– Ты хочешь сказать, что у этой твоей игрушки нет способности массового поражения?

– Я знал, что ты – геймер! – подмигнул он, сложив пальцы в виде пистолета, направленного в нее. Потом вновь посерьезнел: – Да, и в этом ее слабость. Ее владелец должен очень быстро переключать свое внимание, и, если количество одновременных целей превысит способности его мозга... – Киэнн цокнул языком, –  он беспомощен.

– Это и есть твой страшный секрет? – Фэйри кусала губу.

– Да нет, это, вроде, все знают! – развел руками он и посмотрел на нее внимательней. – Ты наверняка хочешь спросить, почему же тогда до сих пор никто не воспользовался этим, не поднял восстание и не скинул династию Дэ Данаан с престола? (Кстати, это, практически, именно то, чего хотела от меня Нэмайна).

Он ждал ответа. Фэйри сглотнула и несмело предположила:

– Глейп-ниэр слушает только вас?

Киэнн удовлетворенно кивнул:

– А любого другого – убивает. – Так здесь все считают.

Он с нажимом подчеркнул последнее слово.

– Боже! – Фэйри скривилась. – Очередная чудовищная ложь?

Теперь губы кусал он, глаза блуждали по углам:

– Она самая, – казалось, ему хочется оборвать этот диалог на полуслове и сбежать. – Глейп-ниэр повинуется любому. И убивает... любого, – он точно перевел дыхание и закончил: – Нас тоже. Только медленно.

Он отвернулся, продолжая чувствовать на себе ее взгляд. Потом не выдержал:

– Вот только не смотри на меня такими отвратительно-сочувствующими глазами! Или я тебя ударю!

Фэйри вспыхнула:

– Предпочитаешь, чтобы тебя ненавидели?

– Да, – на этот раз его тон был спокоен, точно это было само собой разумеющимся. Она же сорвалась:

– Проклятое отродье Дэ Данаан!

– И не обидно ни капельки, – он парировал почти с гордостью.

– Но почему, Киэнн? Почему?.. – Фэйри чуть не ревела.

– Почему – что? – он был явно раздражен.

– Я не знаю... Зачем он вам вообще? Почему нельзя избавиться от него? Или это тоже как наркотик?

– Да, есть такое дело... – мрачно хмыкнул король Маг Мэлла. – Но загвоздка еще и в другом... Если Глейп-ниэр лишится владельца прежде, чем тот успеет передать его другому...

Она дернулась, заранее боясь ответа:

– И что тогда?

Он насмешливо развел руками:

– Рагнарёк¹⁰? – и каким-то вполне обыденным тоном продолжил, читая недоверие в ее взгляде. – Ну, вроде бы, не совсем конец мира и великая битва богов, просто смерть, предназначенная владельцу Глейп-ниэра точно срывается с цепи и начинает косить всех подряд, тысячами, десятками тысяч. Для нас это – астрономические числа, поверь. Ну вот, по слухам, после такого вот Великого Мора (кажется, уже не первого) Глейп-ниэр и попал в руки первого Дэ Данаана. А что было до того – уже, наверное, мало кто не помнит. Я так точно не знаю.

– Но почему вы тогда все это скрываете? И отвираетесь байками о своей исключительности? – ее трясло.

– Ха. Ха. Ха. – холодно отчеканил он в ответ.

– Что угодно, только бы не чувствовать себя добровольной жертвой?

– Вроде того, детка, – в его голосе по-прежнему звенел металл. – Дело народа – повиноваться, а не жалеть своего правителя. Здесь это не в чести. И распятым – не молятся.

Она потрясла головой, точно отгоняя кошмар:

– Я никогда не привыкну! Вы нелогичны! Боже, как же вы нелогичны! Безумно, нечеловечески нелогичны! – у нее начиналась истерика.

Киэнн какое-то время надменно изучал ее.

– Это Маг Мэлл, детка. И мы – не люди.

– Но ты же – человек! – не сдержалась она.

На этот раз его глаза сверкнули злобой, но он смолчал. Потом чуть смягчился, насмешливо улыбнувшись:

– Человек. Но из рода Дэ Данаан. Ну так что, рискнешь этакую гранату с сорванной чекой в руках подержать?

Фэйри вздрогнула, и вся напряглась:

– Что я почувствую?

– Да ничего! – весело выпалил он. – Какое-то время ты, быть может, даже будешь наслаждаться свалившимся на тебя счастьем: весь мир у твоих ног, любые удовольствия, какие только придумали в этом мире – в твоем распоряжении!.. Ты даже можешь забыть!.. – если, конечно, очень сильно постараешься!..

Он с каждым шагом все больше увязал в собственных воспоминаниях:

– Или, напротив, думать каждый день: «вот ведь, со мной ничего не случилось, может быть...»

Он опять насмешливо ухмыльнулся, правда, теперь уже скорей самому себе:

– «… Что, если я – особенный и мне ничего не станется?..» – Пока в один прекрасный день Смерть не начинает гоняться за тобой со своей чертовой косой и кричать тебе: «Ээй! Парниша! Ты мне задолжал на миллион!» – И ты бежишь, бежишь, бежишь, пока не осознаешь, что... она ждет тебя в конце беговой дорожки и уже приветливо машет тебе: «Фиии-ниииш!»

Он притих, точно пытаясь вовсе исчезнуть. Голос его был едва слышен на этот раз:

– Мне кажется, я исчерпал свои лимиты, Эйтлинн. И, если Аинэке умрет, мне некому будет передать этот Дамоклов меч. Приняв его, я убью себя и вас всех. Да, мне страшно, Этти, действительно страшно... И потом... – он резко вскинул голову, вновь становясь самим собой: – Ты можешь себе это представить: я иду к жителям Маг Мэлла и говорю им: «Эй, вы помните меня? Мне нужна ваша помощь!» – Помнят, Этт, еще как помнят! И как минимум покалечат...

– Значит, никакого договора с баньши не было? – уже то ли с разочарованием, то ли с надеждой выдохнула она.

– Отчего же? Был. Но теперь она мертва, и я ей ничего не должен.

Вдруг что-то как взорвалось у нее в мозгу, и кто-то другой – жестокий и уверенный – проговорил ее голосовыми связками:

– Могу отыскать ее здесь для тебя! Скажешь ей это в лицо.

Киэнн так и ошалел от изумления:

– Что ты сказала? Ты что, мне угрожаешь?

Однако маленькая Фэйри уже вернулась на место правительницы Аннвна:

– Киэнн, я не знаю, что со мной происходит, во мне точно две меня, и та, вторая, она пугает меня!

– Меня тоже, – проворчал он. – Однако мысль-то здравая... В Кэр Анноэт Нэм умереть наверняка не могла, значит, она либо жива, либо где-то здесь... Осталось еще только узнать, что они могут, кроме как жалить подобно рою ос...

Маска абсолютной беспечности вновь украсила его физиономию:

– Что пишут в твоих стеклянных талмудах? – без всякого перехода, игриво полюбопытствовал он.

– Они не стеклянные, – с трудом улыбнулась она.

– Для меня – такие.

Фэйри развернула манускрипт, пытаясь отвлечься и хоть что-то вспомнить:

– Я нашла несколько слов о колодце. Похоже, он был как-то необычайно важен для фоморов...

– Ну разумеется, без него они бы и сами тут наверняка загнулись!

– Нет, мне кажется, он – что-то большее, чем просто вода для питья... – несмело продолжала она, но Киэнн уже, похоже, влез на любимого конька:

– Еще бы! Если он заменяет Шони мак Грайну бутылку виски! Жаль, что твои фоморы не оставили тут такой же бездонной бочки с провизией! – он возмущенно пожал плечами: – Где, я спрашиваю, хваленый котел Дагды?¹¹ Где бессмертные поросята Мананнана мак Лира¹²? – Прогнило что-то в датском королевстве...

– Черт! – она швырнула в него кипой свитков. – Ты можешь быть серьезен, когда я говорю?

Он инстинктивно прикрылся от летящих в него стекляшек:

– Как-нибудь попробую!

Она резко погрустнела и, не сдержавшись, вновь вернулась к прерванному разговору:

– Но почему ты тогда согласился на требования баньши?

Он занервничал, то ли не желая возвращаться к этой теме, то ли пытаясь умолчать что-то неловкое. В конце концов, смущенно опустил взгляд:

– Это пошло.

Теперь пришла очередь Фэйри изумляться:

– Боже, Киэнн, с каких это пор ты стал стыдиться пошлости?

Он лукаво усмехнулся ей:

– Мы называем этим словом разные вещи.

– И все же? – настаивала она.

– В другой раз, Этт, – он распахнул дверь, давая ей понять, что разговор окончен. – В другой раз.

***

Нэмайна не пыталась бежать. Она знала, что теперь королева видит ее глазами. Она покидала свою темницу перед закатом, когда, как она полагала, сами стены Кэр Анноэт принимались жадно поглощать тела и души своих пленников, и возвращалась туда с наступлением темноты. Эти несколько десятков минут, которые она проводила под открытым небом, превращались в минуты нестерпимой боли – ее госпожа прекрасно знала ее расписание и зорко следила за своей приговоренной узницей. Однако ни та, ни другая не испытывали ни малейших заблуждений насчет друг друга: баньши подчинялась, но ее единственным стремлением, тем, что все еще заставляло ее жить, стала отчаянная жажда мести. Мести, которая пылала в ее крови, мести, которую она вдыхала с каждым глотком воздуха, мести, которая была ее второй природой и которую она уже не могла свершить своими руками, которой она теперь даже не могла содействовать.  Все, что она могла сделать – это ждать и всеми силами стараться не выдать того, кто должен был осуществить ее месть за нее. А до тех пор… Она будет покорна, она прочтет то, что хочет знать королева. Только – не слишком быстро. Еще немного текучего пламени в ее разум, еще немного призрачной стали под кожей – она вытерпит. Здесь достаточно повествований для тысячи и одной ночи королевы…

Баньши коснулась своими полупрозрачными пальцами резных рун и сплелась с ними освободившимся сознанием. Она читала, не зная ни слова – древний, пугающий, чуждый язык, кто говорил на нем? – Не важно. Королева хочет – королева получит. «В день, когда вернется из Царства Смерти тот, кто не был рожден в Мире Живых…»

***

Фэйри окопалась в библиотеке, заперла двери и не впускала посетителей. Древние откровения низвергались на нее подобно бурному потоку:

«Трижды тридцать раз прошел Народ Моря тропой смерти, трижды тридцать обличий было у каждого из нас. И воздвиг Сияющий Брес стены из пустоты, и допустил вернейших из слуг своих к водам Слайне. И были эти воды свободны для всех, но сокрыты во мраке от незрячих очей утративших разум. И несли они Жизнь в Царство Смерти. И несли они Смерть в Царство Жизни. И несли они пищу тем, кто сам был пищей…»

Киэнн настойчиво тарабанил к ней в дверь:

– Этт! Твои подданные клубятся там у ворот замка этаким чернильным облаком осьминога. Если ты знаешь, что с этим делать – советую уже начинать!

Фоморка резко встала:

– Я знаю, что с этим делать!

Она распахнула дверь. Киэнн был довольно бледен, под глазами прорисовались темные круги – судя по всему, пребывание в сердце Аннвна не сказывалось на его самочувствии положительно.

– Я открою им. А ты пока позаботься о том, чтобы агишки и никс убрались из подвала наверх.

– Эмм, – Киэнн неуверенно удержал ее. – Слушай, я не думаю, что это тебе стоит ходить туда. Обычно такое зрелище ничего хорошего не предвещает...

Она окатила его презрительным взглядом:

– Не меряй своими мерками, Дэ Данаан!

– Дожили... – проворчал Киэнн, все же уступая ей дорогу. Впрочем, оставалось только смириться и идти выполнять ее распоряжение.

Парочка водяных накрепко прописалась в подвале и не отходила от источника уже третьи сутки к ряду, так что вытурить их оттуда представлялось задачей не из легких.

– Почтенные джентльмены! – завел Киэнн голосом уличного зазывалы, вторгаясь на их территорию, – Только сейчас и только для вас на верхнем этаже замка станцуют стриптиз три заезжие фоморки! По одной на нос, опоздавшим не достанется!

Сонный Нёлди доверчиво поднял голову к потолку, затем обиженно взглянул на короля. Шони мак Грайн и вовсе не повелся, лишь перевернувшись с боку на бок:

– Пущай сюда спускаются!

– Лааааадно, – усмехнулся Киэнн, меняя тон. – Предположим, шоу запаздывает. И тем ни менее, хозяйка велела вам выметаться отсюда. За плохое поведение. Пьянствуете, бездельничаете, под юбку ей заглядываете. Так что наверх – шагом марш!

На этот раз водяные насупились и покорно направились вверх по лестнице.

– Ну вот, – проворчал себе под нос король, поднимаясь вслед за ними, – а вы говорите: кнут и пряник! – В пряник же все равно никто не верит!

Сквозь стеклянную стену ему было видно, что фоморка тем временем уже приблизилась к внешним воротам крепости. Первобытный страх пробирал его при мысли о этой чертовой толпе мертвецов, которых она невесть зачем намерена впустить сюда. Если среди них есть Нэмайна – она сожрет его живьем, даже будучи мертвой! К счастью водяные туда не смотрели. Но вот ворота все же неумолимо распахнулись и, схожая с нефтяным пятном на воде, масса стремительно потекла через двор, на ходу вытягиваясь в чудовищную черную стрелу. Теперь ее было сложно не заметить. Нёлди побелел и прижался спиной к стене, Шони мак Грайн охнул и едва не громыхнулся со ступеньки:

– Чтоб меня тролли побрали!..

Киэнн попытался подтолкнуть вперед оцепеневшего никса, отвесил пинка рассевшемуся прямо на лестнице агишки:

– Это не по ваши души! – однако, особой уверенности в его тоне не было. – Может, даже и не по мою...

Тщетно. Оба точно оцепенели. Да у Киэнна ноги не очень-то слушались...

Тем временем черный поток ударился о вторую стену, смешался в бешеном припадке и стал превращаться в тонкую нить, которая заструилась вверх по стеклянной глади подъемного моста.

– Да шевелите же задницами, идиоты! – сорвался Киэнн. – Я не знаю, чего они хотят, но предпочту не попадаться им на пути!

Буквально через минуту оба фейри вместе с королем вбежали на второй этаж и захлопнули за собой двери. А бесформенные сгустки темноты начали понемногу стекать в черную чашу колодца и уходить в воды источника целиком, бесследно...

Трое невольных свидетелей этого безумного действа ошарашено наблюдали за ними. Когда последняя тень растаяла в безбрежном сиянии подземных вод, Фэйри поднялась по ступенькам и торжествующе взглянула на присутствующих:

– Говорила я тебе!

Киэнн поморщился в ответ:

– Ты много чего говорила...

– Это воды Слайне, Киэнн! – ликуя, продолжала она. – Источник Жизни. И перерождения. Вот почему ваши деревья и травы – живые. Вот почему птицы садятся вам на руки. Вот почему скалы дышат, а ветер поет эльфийские песни. – Смерти нет! – она вдруг немного сникла. – Ну, или, по крайне мере, не было. Когда-то...

– Слайне? – Киэнн недоверчиво хмурился. – Она же не больше, чем сказки...

– Ну, значит и у вас есть свои сказки, Дэ Данаан! – перебила она. И с упоением прочла наизусть:

Я был острием меча – поистине это было;

Я был дождевою каплей, и был я звездным лучом;

Я был книгой и буквой заглавною в этой книге;

Орлом я летел в небесах, плыл лодкою в бурном море¹³...

– Подожди, подожди, подожди! – на этот раз не выдержал Киэнн, – Бахвальство Талиесина я тоже читал, и оно меня не слишком-то впечатлило. Ты мне вот что скажи: источник – работа фоморов?

Фэйри несколько раз схватила ртом воздух, как рыба на берегу, потом огорченно качнула головой:

 – Кажется, нет. Судя по рукописям, он был здесь, когда... В общем, фоморы нашли его...

– Ага, – Киэнн понимающе хмыкнул, и Фэйри невольно съежилась под его подозрительным взглядом. – А крепость? – он обвел взглядом место, где они находились. – Ее как бы построили твои предки?

Фэйри смущенно кивнула.

 – Мило... – протянул он. Потом качнул головой, точно не находя слов: – Беру свои слова обратно! – казалось, он беседует сам с собой. – Мы строили свою власть на насилии, а вы, похоже, на подачках! Главное знать, от какого пирога отломить...

– Слушай, помолчи! Ты же ничего не знаешь! – разозлилась она. Он точно и не услышал.

– Возможно ли придумать худшую кару за неповиновение, чем лишение права на бессмертие? – Дэ Данааны просто мелкая шпана по сравнению с вами!

Фэйри раздраженно поджала губы:

– Ну и где сейчас фоморы? Со всей своей властью и эксклюзивным правом на перерождение?

– Тебе видней, мой архангел с огненным мечом! – в его глазах горели вызов и презрение, на губах, как всегда, змеилась насмешливая ухмылка. – Хотя, сдается мне, вам просто первым пришло время платить по счетам! – Он на секунду задумался. – А ведь, будь вы хоть малость посмелее – рано или поздно Дэ Данааны сами приползли бы к вам на коленях! Но нет, вы боялись, что мы отнимем его силой, ваш бесценный источник, ваше сокровище, вашу прелесть! – Ну, так вам и надо!

– А что с Кэр Анноэт? – вдруг нетерпеливо перебил спорящих никс. – И теми, кто умер там?

Фэйри хлюпнула носом:

– Кэр Анноэт – не «прихожая Аннвна»... Это «прихожая» Инис Гвид-Ринн, – она перевела взгляд на Киэнна. – Думаю, баньши прочитала неверно. Это воды Слайне заполняют Кэр Анноэт на закате. Заполняют до самого верха и все живое в нем действительно погибает. Но не уходит в Аннвн, а сразу же перерождается! – Фоморка заглянула в загоревшиеся глаза никса. – Твоя Беанна жива, Нёл! Где-то под небом Маг Мэлла...

– К тебе не приплывало особо ласковой форели? – язвительно поинтересовался Киэнн. – Надеюсь, ты не подал ее на стол!

Фэйри вспыхнула, никс скрипнул зубами.

–  Слушай, Нёл, дай ему еще раз по морде! – решительно порекомендовала она. – Он такой же король, как я китайский мандарин!

– Я, между прочим, и сдачи дать могу, – спокойно заметил Дэ Данаан. – И не знаю, как Нёлди, а лично меня не слишком прельщает перспектива продолжить свое существование в виде дождевого червя. Хотя он, бесспорно, тварь куда более полезная, и лучшей реинкарнации я, пожалуй, не заслужил, – по-прежнему холодно и цинично откомментировал он.

– Ну, на тебя не угодишь, о король! – Фэйри развела руками. Демонстративно обернулась к водяным, ободряюще хлопнула никса по плечу, взъерошила жесткую гриву агишки и поставила ногу на ступеньку лестницы, ведущей наверх. Потом через плечо обернулась и добавила в полголоса, уже примирительным тоном:

– Я найду выход.

Киэнн ответил ей неожиданно преданным взглядом:

– Очень на это надеюсь, моя королева.

Каждый дюйм моей любви

Королева Аинэке призвала к себе в покои молодого ферришина-слугу, и он скрашивал досуг ее очередной бессонной ночи. Надо признать, темнокожий эльф старался как мог, хотя изначально чувствовал себя обреченным. Зажженные по стенам светильники кровоточили сквозь пурпурную штору, блуждали болотными огоньками перед рассеянным взглядом королевы, текучие шелка постели затягивали в свою голодную трясину... Пыль, серая гадкая пыль... Тонны пыли в воздухе... – Они совсем не убирают ее комнаты! Как будто это не королевская опочивальня, а усыпальница! Склеп, заросший паутиной, с этой чертовой пылью, и холодом, и ядовитыми змеями в углах!.. Еще бы, они ведь только этого и хотят – похоронить ее заживо!

Аинэке оттолкнула юношу и вырвалась из скользкого плена простыней. Протянула ладони к зажженному пламени камина – ноябрьская ночь Маг Мэлла не была холодной, но белые тонкие пальцы эльфийки дрожали как охваченные порывом морозного ветра запоздалые листья. Серебристая змея с лицом младенца вновь танцевала перед ее глазами. Лизала щеки раздвоенным языком, притворяясь пылкими поцелуями. Скользила по ее атласной коже ледяной смертельной лаской. Сочилась внутрь нее отравленным потоком...

Испуганный парнишка попытался незаметно выскользнуть за дверь. Одно быстрое прикосновение, точно щелчок кнута – беглец упал.

– Тебя еще не отпускали...

Зачем она это делает? Зачем она позволяет им это с собой делать? Сама дает им приблизить свою смерть... Как животное, которое не может противостоять природе... Она сходит с ума от ужаса, оставаясь одна под пологом ночи – и в равной мере сходит с ума, осознавая, что ее тело в очередной раз решило за нее. Ей нужно что-то сделать с этим, сделать окончательно и бесповоротно, чтобы у проклятой змеи не было никаких шансов!..

Юноша смиренно приблизился к своей повелительнице и поцеловал ее обнаженное колено. Аинэке вздрогнула как от укуса. В ее тонкой руке мелькнул короткий бронзовый кинжал, лицо исказилось яростью. Размашистый удар – и хрупкий фейри, отчаянно зажимая кровавую рану от уха до уха, упал к ее ногам. Удивленные лазурные глаза подернулись холодной дымкой...

***

Фэйри проснулась посреди груды смятых свитков. Испуганно вскочила, точно ожидая, что в двери кто-то войдет и устроит ей нагоняй за столь непочтительное обращение с подлинниками мировой литературы. В замке было тихо. Даже подозрительно тихо. Прошедшей ночью (если «ночью» стоит называть время, когда хочется спать) эта троица ненормальных едва не довела ее до белого каления и сейчас она была не уверена, что в конце концов не спустилась к ним в подвал и не оторвала всем троим головы. Их своеобразная попойка началась вскоре после исхода развоплощенных (рукописи называли их «слуа») и поначалу Фэйри отнеслась к этому с определенным пониманием. Ее даже забавляло, когда Шони мак Грайн своим дурным лошадиным тоном завел что-то похожее на ирландско-застольное, а невообразимый никс принялся изображать рулады скрипки с помощью голоса. Однако концерт продолжался час за часом, его участники уже изрядно охрипли, репертуар становился все более похабным, и когда, наконец, Киэнн – боже, Киэнн с его хрустально-бархатным эльфийским вокалом! – начал подражать Джиму Моррисону, забывшему весь цензурный текст своих произведений – Фэйри едва не хватил удар! Кажется, в конце концов, она все-таки отключилась и уснула прямо на полу библиотеки...

«Убила бы...» – Фэйри принялась нервно разглаживать испорченные манускрипты. Строки о «нерожденном в мире живых» вновь попались ей на глаза. Верно ли она их поняла? И должна ли она принести эту жертву безумному миру Маг Мэлла?..

Фоморка тихо спустилась в нишу подвала. Ее вчерашние буяны безмятежно спали прямо на полу, все трое. Ни дать ни взять дружная компания студентов-собутыльников, а не эльфийский король и его недавние подданные. Фэйри усмехнулась: похоже, ему хватило бы харизмы, чтобы соблазнить самого дьявола в аду, а он боится своих магмэллиан!