Текст книги "Сказка о подменыше"

Автор книги: Бранвена Ллирска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Глейп - ниэр

Сказка о подменыше

And as we wind on down the road

Our shadows taller than our soul

Robert Plant

Беглец

Черные пальцы ветвей поймали луну и не хотели ее отпускать. Несмотря на поздний октябрь, погода стояла мягкая, и окно было распахнуто настежь. Она сидела на широком кухонном подоконнике, подтянув колени к подбородку, и эта проклятая необъяснимая тоска опять жгла ей душу. Он сидел за ее столом и молчаливо допивал кофе. Она встретила его этим вечером на входе одной из станций метро, случайно натолкнулась на странный взгляд в толпе и... она сама не поняла, как это получилось. Спать с мужчиной на первом свидании было однозначно не в ее правилах, а тут и свидания-то никакого не было. Да что там – она ведь даже как звать его не знает! Просто из его глаз на нее вдруг хлынул тот же поток мучительной неземной тоски, затягивающей странным водоворотом, уносящей куда-то в никому неведомые бездны...

 – Выпрыгнуть бы сейчас и побежать босяком по лунному лучу! – вдруг бахнула она и сама испугалась. Обычно она старалась не говорить свои глупости при посторонних. Осторожно покосилась. Он словно и не заметил. Даже обидно стало. «Ну и черт с ним!» – подумала она и принялась искать сигарету. Как назло, закончились.

Он отставил чашку и встал.

– Я воспользуюсь твоим туалетом?

– Направо, второй выключатель.

Ей хотелось реветь. Кто он такой, зачем она его впустила сюда? Сегодня она была решительно намерена провести вечер одна, потому что с самого утра знала, что эта дикая тоска вот-вот нагонит ее. Хорошо, хоть не смеялся. Как же она ненавидит их, когда они смеются над ней! Какое их собачье дело, во что она верит и во что нет? В конце концов, у вас тоже есть свои идиотские хобби: нумизматика, мыловарение, пейнтбол, вышивание крестиком!..

Он вернулся, на ходу застегивая ремень джинсов, вдруг с размаху вступил на подоконник и потянул ее за руку:

– Пошли?

Она шарахнулась:

– Ты что там, чем-то ширнулся в уборной? Четвертый этаж!

– То есть ты ни разу не пробовала?

– Не пробовала чего? Того, что ты там только что употребил? – Нет, ты же не поделился! Или прыгать в окно? – Каждый день практикую, вместо зарядки! Потом быстро гипсуюсь в соседней больничке и на утро как огурчик!

Он спустился с окна и вернулся за стол, принявшись отрешенно разглядывать гущу на дне чашки:

– Ну нет так нет.

– Ты что, псих или это такое чувство юмора?

Он поднял глаза, та же странная тоска вновь захлестнула ее темной удушливой волной:

– Да кто ты такой? Я даже имени твоего не знаю!

– Ты и своего-то не знаешь...

Черт, она всегда не любила свое имя, считала его чужим и уже много лет как отзывалась на него только по долгу службы. Свои интернет-опусы крапала под ником Фэйри¹... Но ему-то это все откуда знать?

Казалось, он колеблется, точно что-то царапает его изнутри и вместе с тем не хочет выходить из-под семи печатей.

– А если я – король Альфхейма²?

Бум! бум! бум! – ярость оглушила ее как вспышка сверхновой! Он наверняка знает ее по форумам и в наглую издевается над ней! Она схватила пустой стакан с холодильника и с размаху швырнула в него. Он быстро пригнулся, осколки звездами посыпались у него за спиной. На губах заиграла странная усмешка, точно дикая смесь горечи и удовлетворения:

– О, явно признала!

Она вскочила и быстрым жестом указала на дверь:

– Пошел вон отсюда!

Он помолчал, поглядывая исподлобья, в глазах забегали злые огоньки:

– Ох, ты бы у меня поплясала девять лет назад! Вы все мигом ломались, когда Глейп-ниэр начинал говорить с вами! И без разницы, фейри ты там или подменыш!

– Что за ерунду ты несешь? Если читал мою страницу, мог бы хоть вдумываться, что там написано!

Он удивленно покосился:

– И что ты там пишешь, подменыш? – Не, извини, женские дневнички в Интернете не изучаю, там мало интересного.

– Вали к чертовой матери!

– Так и сделаю! – он принялся натягивать свитер. – Только вот мой тебе совет, подменыш: когда услышишь его – не давай им упечь себя в психушку! И, ради бога, не садись на транквилизаторы – только хуже будет!

***

Она порезалась, когда собирала осколки. Сидела и глупо сосала палец, потому что не хотела идти в комнату за йодом и пластырем. Откуда он мог знать?

Пару лет назад ее депрессия стала ее особенно донимать, и она действительно попробовала какие-то успокоительные. Но быстро бросила, потому что в голове стал навязчиво звучать чей-то пугающий голос, гулкий и неясный, без единого понятного слова. Но она никому об этом не говорила!

Все просто: он тоже псих и у него тоже такое было. Или наоборот какой-нибудь сраный психиатр, который знает, как это бывает у его пациентов и играет на ее страхах! Только непонятно на черта это ему надо! Странный способ подцепить девушку... Или наоборот отшить? Переспал вот и свалил, на продолжение знакомства она явно напрашиваться уже не будет... Блин, нашла себе романтического принца! Да что ж эта кровь все так и течет из пальца!

Она резко встала и все же собралась пойти за аптечкой. И тут что-то пронзило ее насквозь, ноги перестали держать, и она рухнула на колени. Красная река поплыла перед глазами. «ГДЕ ОН?» – точно огненными буквами горело в мозгу. Судорожным движением Фэйри попыталась нащупать телефон. Должно быть, валяется где-то в спальной... А туда не дойти... «НАЙДИ МНЕ ЕГО!» Допрыгалась, дорогая, и в скорую не позвонить! «НАЙДИ, ИЛИ УМРЕШЬ!»

Боль отступила так же резко, как появилась, только мучительный страх продолжал разрезать сознание тысячей острых кинжалов. «Не дай им упечь себя в психушку!» – А ведь упекут же! Она в отчаянье упала на затоптанный октябрьской слякотью кухонный пол и зарыдала.

***

Казалось, небо превратилось в опрокинутую бездонную бочку. Она ушла из дому в пять утра и вот уже девятый час торчала у этой самой станции под проливным дождем. Вернуться за зонтом она не решилась и, несмотря на плащ, похоже, промокла до трусов. Да с чего она вообще взяла, что он снова появится здесь? И что будет, если появится? Она подойдет и спросит его: кто говорил с ней в ее мозгу этой ночью на кухне? – Да, может быть, он даже не покрутит у виска, может он тоже чокнутый, но кому от этого станет легче? Лягут вместе в одну палату?

Просто сесть на автобус и вернуться домой. Это нужно было сделать еще восемь часов назад. Даже если он иногда делает здесь пересадку – она может так никогда и не пересечься с ним. Бред и наваждение. И вообще она все выдумала. И надо все же позвонить врачу. Она даже мобильник дома оставила, только ключи в кармане да пачка сигарет. Тоже, наверняка, промокшая насквозь. И она уже девятый час убеждает себя, что ей здесь нечего делать...

Он как-то странно произнес слово «глейпнир³», если, конечно, это его он имел в виду. Откуда у цепи, держащей скандинавского пса Фенрира, «голос»? Как она может ее «слышать»? Блин, может, он ей вообще примерещился, этот самозваный «король» и у нее просто полностью съехала крыша на всякой там мифологии?

Забинтованный наспех палец все еще ныл. Она плюнула, зашла в кафе, выпила чашку чая с ромом и, наконец, поехала домой. Маленький автобус тонул в пелене дождя, в запотевшее окно было толком не разглядеть остановок. Она все-таки проехала мимо. То ли проглядела, то ли не решилась выйти вовремя. Вернулась пешком, открыла тяжелую дверь подъезда...

Он стоял чуть в глубине у лестницы, влажный серебристый дождевик придавал его фигуре нечто по-настоящему эльфийское. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, и вдруг рана на месте пореза опять запульсировала, а сквозь нее точно потянулись странные невидимые щупальца, изучая окружавшее ее пространство. Эльфийский король быстро изучил ее взглядом:

– Кажется, тебя все же нашли, подменыш. Извини, наверное, это было не слишком приятно.

И тут его самого точно свернуло пополам, потом швырнуло на ступеньки. Золотистые кудри чуть окрасила небольшая струйка крови. Не помня себя, Фэйри метнулась к нему. «НЕ ПОДХОДИ!» – затарабанило в мозгу. – «НЕ ВМЕШИВАЙСЯ!» Фэйри закусила губу, чтобы не слышать, подхватила потерявшего сознание короля на руки и, сама удивляясь собственной силе, побежала вверх по лестнице, почему-то минуя услужливо открывшуюся пасть лифта – добежать, позвонить в скорую, что-то сделать!.. Ступеньки начали медленно таять под ногами, как куски сахара в стакане с горячим чаем и она, захлебываясь, провалилась в этот странный-странный расплавленный янтарь, в тягучую лужу ослепительного солнца, в красную-красную реку с хрупкими стеклянными берегами...

Из слез и костей

Когда она очнулась, кругом была кромешная тьма. Ушибленные колени болели, запястье отчего-то горело огнем. Рядом кто-то застонал. Она полежала еще немного, пытаясь привыкнуть к темноте. Наконец ей удалось разглядеть пол под собой: он был инисто-белым, точно дробленый хрусталь, не гладким, а каким-то ощетинившимся, недружелюбным. Она подняла голову, осматриваясь по сторонам. Комната, в которой она находилась, казалась прямо-таки обнаженно-пустынной. Потолка было не разглядеть, однако откуда-то с него свисала довольно странная гирлянда, напоминавшая люстру-канделябр, только на месте полагающихся свечей тускло тлели глазные впадины украшавших конструкцию черепов. От мертвенно-белых ребристых стен, выложенных невнятной мозаикой, также шло какое-то слабое свечение, точно вырезанные в них узоры горели изнутри. Фигура рядом заворочалась и тоже попыталась подняться. Живой! Но какого черта?..

Фэйри села, выпрямилась, продолжая не верить своим глазам.

– Это какого дьявола мы тут делаем? – вслух спросила она.

– Сдается мне, ждем казни, – проснулся голос из темноты.

Фэйри не сдержалась:

– Так ты – король или уголовник? Уж определись!

Из темноты хмыкнули:

– А одно другому мешает?

– Ты охренел, что ли? Что это вообще все такое?

– Кэр Анноэт, если не ошибаюсь, – тоскливо поведал голос. – И, если я прав, отсюда нет выхода.

– Слушай, мне надоела эта ахинея! – взбеленилась она. И, голосом профессионального лектора, вычитала: – Оэт и Анноэт – костяная темница, в которой был заключен сам король Артур. Мифологическая, понимаешь ли. Как и Артур. Сказочная, черт побери! Не спорю, интерьер здесь впечатляет, похоже, да. Но этого же просто не может быть! И, если уже на то пошло, Артур…

– Да иди ты ко всем чертям!

Его вырвало. В окружавшей темноте она не могла рассмотреть толком его лицо, но все же заметила, что он бледен и слегка дрожит. Он отполз к стене, прислонился к ней спиной и перевел дыхание:

– Вот уж не ожидал, что по мне этой штукой тоже однажды пройдутся...

– Этот твой некий Глейп-ниэр? да что он такое, в конце концов? – она уже была готова верить чему угодно. Он как-то грустно усмехнулся и с готовностью подсказал:

– Цепь, на которой держат адского пса Фенрира?

Выдержал паузу, похоже, наслаждаясь ее растерянностью.

– А ваши мифы не так-то далеки от правды.

Потом точно погрузился в воспоминания:

– Стальная цепочка, вот такая примерно, – он развел руками, отмеряя что-то около сорока дюймов. – Хотя она скорей только на вид стальная – тонкая, легкая, нежная на ощупь, что твой шелк, – казалось, он мысленно трогает то, о чем рассказывает. – Скорей даже на серебро похожа. Или белое золото. Черт его знает, из чего вообще сделана! Из шума кошачьих шагов, птичьей слюны и рыбьего дыхания⁴, должно быть,..

Он опять иронично улыбнулся:

– И кто ее придумал – тоже без понятия. Здешние фейри еще зовут ее Плетью Короля. У кого она в руках – тот и король. А что она делает – я так понимаю, ты уже тоже попробовала.

Фэйри разобрала злость:

– И она у тебя, значит, была?

– Ага, вместо пояса носил, – беспечно бросил он.

– И пользовался, конечно?

– Ясен пень! – в его глазах опять заплясали чертики. – Такая власть! Да ты бы тоже не устояла!

– А потом что? Потерял? Пропил? Воры украли? Ускользнула из рук, да прямо Бильбо Бэггинсу в карманец?

– Иди ты на хрен! – опять выругался он.

Похоже, ему все еще было худо. Но ее это уже не волновало. Хотелось подойти и двинуть чем-нибудь тяжелым. Но ноги тоже как-то не слушались.

– Убила бы... – бессильно прошипела она.

– Да ну, не утруждай себя, недолго же осталось, – вымученно улыбнулся он.

Фэйри попыталась собраться с мыслями. Но они скакали, как дикие необъезженные мустанги, швыряя остатки здравого смысла из крайности в крайность. Мучительно захотелось закурить. Она пошарила в карманах в поисках зажигалки. Он проследил ее движение:

– Тоже что-то потеряла?

– Спички или зажигалка есть?

– Куришь? – он криво усмехнулся. – Забудь!

– В плане?

Он сделал жест руками, изображающий фокус иллюзиониста:

– Пффффф! Пропали твои сигареты. И зажигалка, скорей всего стала куском оплавившегося металла. А ведь лепреконы не раз пытались протащить сюда табак из твоего мира, любят они там у вас покурить! Говорят, на выходе мыло какое-то получали.

Она недоверчиво фыркнула, потом все же нащупала промокшую пачку сигарет. Вроде сигареты. Но прикурить все равно не от чего. Развернула одну и понюхала. Табаком действительно не пахло. Фэйри выругалась и швырнула бесполезную пачку куда-то в угол. Ее собеседник насмешливо хмыкнул:

– Последней радости лишили, да?

– Слушай, заткнись! – наорала на него она.

– Запросто! – он отвернулся к стене, свернувшись калачиком и, похоже, намеревался уснуть.

Ей хотелось лютовать, пинать его ногами, или бежать без оглядки, или наконец просто проснуться и понять, что все это было бредом или кошмарным сном, даже обнаружить себя на койке психбольницы – подумаешь, может, и правда вылечат! Наконец она не удержалась и просто жалобно простонала:

– Но почему, за что? за что?..

– Тебя – понятия не имею, – проворчал он, не поворачиваясь. – Ты, вроде, все сделала, как она велела.

Фэйри опять брызнула желчью:

– Ага, значит, у нас уже имеется некая «она»! Надо понимать, твое величество просрало свой супер-пупер артефакт предприимчивой шлюшке, которая тебя особо хорошо ублажила, так? Весьма неосмотрительно с твоей стороны, почтенный король! Теперь валяешься тут на полу и блюешь собственной кровью!

– Да замолчишь ты наконец! – он снова сел, потом вдруг стал серьезен и как-то болезненно сжался. – Она – моя дочь. И я сам отдал ей Глейп-ниэр.

Понимание напрочь отказывалось приходить к ней. Фэйри потрясла головой, похлопала глазами:

– И за это она хочет тебя убить?

– Имеет полное право.

– Но почему?

– По закону. В назначенный день и час я должен был передать эту проклятую цепочку ей и принять смерть от ее рук, – он помолчал, потом вынырнул из воспоминаний и с неохотой продолжил. – А я струсил. Сбежал. И девять лет прятался в мире людей. И вот теперь меня все-таки сцапали.

Она мотнула головой:

 – Странные тут у вас законы...

 – А ты что думала? За неограниченную власть нужно платить. Платить жизнью. Иначе никак.

Она осторожно покосилась на него:

– Своего отца ты тоже убил?

Он кивнул, но было заметно, что эти воспоминания не доставляют ему особого удовольствия:

– Он сам мне сказал это сделать...

Черная тишина, казалось, капает с потолка темницы, Фэйри слушала, как тарабанит ее собственное сердце. Горящие узоры на стенах как-то недобро скалились.

– Ну не может же быть, чтобы здесь... чтобы отсюда...

– Нельзя было выйти? – словно прочитал ее мысли он. – Ну, из тех, кого я сюда когда-то упрятал, живым никто не возвращался, так что...

– И что с нами будет?

– Понятия не имею. Знаю только, что здесь живет сама Смерть. А кто ее видел – уже ничего не расскажут!

Она зарычала:

– Какого черта ты вообще меня впутал во все это? Зачем ты ко мне пришел? Если знал, что я – подменыш, фейри, и через меня тебя найдут?

– Ну упс, извини, так получилось, – как напроказивший мальчишка, вдруг усмехнулся он. –  Да и не лучше ли уже умереть здесь, чем медленно сходить с ума там? Задыхаться от боли, пустоты и отчаянья, зная, что ты – чужой, что этот мир – не для тебя? И выть на луну долгими октябрьскими ночами? – его глаза вновь наполнились той непередаваемой тоской. Теперь она, наконец, понимала ее природу.

Она сникла, мысли странно рассеялись, накатила внезапная дремота... Потом вдруг вспыхнуло, и она резко посмотрела на него:

– Она должна убить тебя собственными руками? Но если ты умрешь здесь – это же будет не по закону?

Казалось, он даже развеселился:

– В точку, госпожа адвокат! Не по закону. Да только никто же не узнает. Для всех я давным-давно мертвец.

Третий, чуть дребезжащий голос, раздался откуда-то, словно из стены за его спиной:

– Не для всех, король Киэнн.

***

«Так вот как тебя зовут!» – подумалось Фэйри.

Полупрозрачная фигура невысокой женщины, закутанной в белые одежды, неожиданно родилась из пустоты, точно пламя свечи вдруг взметнулось к потолку. Ее лицо казалось заплаканным, а огромные глаза какими-то совершенно безумными.

– Нэмайна! – изумленно охнул король. – А ты тут что делаешь?

Затем спохватился:

– А, ну да, глупый вопрос. Я хотел сказать: за что тебя сюда сиятельная королева спровадила?

Существо помолчало, потом метнуло в него злобный взгляд:

– Твоя дочь – грязная похотливая дрянь!

Киэнн присвистнул:

– Ого! Ты ей так и сказала? – похоже, теперь его распирало от веселья.

– В точности, как и ты! – добавила женщина.

– Поооопрошу! – шутливо запротестовал король.

Пришелица мрачно молчала. Потом вдруг спрятав взгляд в землю, поникшим голосом пролепетала:

– Она хотела забрать его у меня...

– Уууу... – многозначительно протянул Киэнн, – нашла коса на камень...

Затем на мгновение обернулся к Фэйри и «пояснил»:

– Баньши.

Причем таким тоном, как будто это действительно абсолютно все объясняло! Нет, она, безусловно, знала, кто такие баньши. В верованьях ирландских кельтов, так звались духи-плакальщицы, предвещавшие близкую смерть тому, кто слышал их стоны и причитания. Дух этот чаще всего жесток и порой даже мстителен, в особенности если того обидеть. Впрочем, как и большинство волшебных существ. И да, они, конечно, чертовски не любят, когда у них что-либо забирают. В сказках это чаще всего гребень или другая безделица. Однако было не похоже, что речь идет о чем-то подобном.

– Он жив? – Киэнн пытливо пронзал свою новую собеседницу взглядом, баньши молчала, не отрывая глаз от земли. – Он жив, Нэм?

Она внезапно гордо вскинула голову:

– К счастью нет! Я успела! Ее грязные руки не коснулись его! – на ее лице горел вызов.

Киэнн вздохнул и ругнулся:

– Черт, ну она же должна была знать, что этим закончится! – наконец он снизошел до того, чтобы объяснить Фэйри происходящее. – Баньши – исключительные собственницы. Редкостные. В наших краях таких, пожалуй, единицы. Причем относится это куда в меньшей степени к вещам, нежели к живым существам, по какой-то немыслимой причине дорогих их призрачному сердцу. Не хотел бы я, чтобы одна из этих особей положила на меня глаз. Я бы и дня не прожил. – Ну вот, детка, – с грустноватой иронией обернулся он к женщине в белом, – теперь нам с тобой щедро дарован билет в одну сторону и попутно – уникальная возможность ознакомиться с главной достопримечательностью Маг Мэлла...

Баньши решительно мотнула головой:

– Я вас выведу.

– Да ну? – его внезапно разобрал смех. – Отлично, Нэм! Ты тут, никак, экскурсоводом? – «Обратите внимание на вон тот оскалившийся череп, если потрясти его за челюсть – справа откроется секретный выход!»

Баньши смотрела на него с убийственной серьезностью. Он закашлялся и с трудом проговорил:

– Черт, да, я забыл, что у тебя нет чувства юмора.

– Хочешь продолжать паясничать, мой король – не смею задерживать! – со злостью отрезала она и повернулась с явным намереньем уйти.

Фэйри дернула его за рукав, однако это было излишним – Киэнн и сам был уже готов пойти на попятную:

– Ээээ, Нэм... Ну, извини, шутка была глупой... Как всегда... У меня других не бывает, ты же помнишь, – он скривился в ироничной улыбке.

– Да, помню, – она резко обернулась, полупрозрачная ручка взметнулась в воздух и внезапно влепила королю пощечину. – Это тебе за старые шуточки!

Киэнн поморщился, растирая скулу:

– За все сразу или будет продолжение? – постарался не терять присутствия духа он. – Честное слово, никогда не мог понять, Нэм, – продолжал он, старательно бравируя, – почему ты – ты же, вообще-то, как бы бесплотная! – всегда так боялась, что тебя разденут!

Вторая рука баньши проделала аналогичную траекторию:

– Все, понял. Принял к сведенью, занес в большую церковную книгу, записал на скрижалях веры: «Да не коснется веселость твоя призрака, именуемого баньши, ибо она грустна, как повесть о Ромео и Джульетте!» – он инстинктивно отшатнулся, предчувствуя третью затрещину: – Нэм, ну извини, – наконец сдался король и даже немножко посерьезнел: – Я знаю, что вел себя, мягко говоря, не лучшим образом, и, по правде сказать, буду сильно удивлен, если ты станешь помогать мне. И не меньше – если тебе это удастся. Но если ты и вправду вытащишь мою задницу из этого дерьма – я твой должник. Надо признать, мне не слишком-то хочется подыхать.

– Вот и не выделывайся, человек! – торжествуя, отвесила она. Фэйри удивленно покосилась на него. Киэнн сглотнул:

– Унизила. Отлично. Дальше что?

Она высокомерно взглянула на него:

– Я прочитала руны на стенах.

Киэнн оглянулся, невольно вновь влезая на любимого конька:

– Вот эти умилительные крякозябры? И что там? Инструкция к применению?

– Закрой рот! – скомандовала баньши.

– Уже вспомнил...

Она презрительно скривилась, потом продолжила:

– Много чего. Но в том числе и то, что ты подумал, – Она ненадолго задумалась. – Здесь никто не «живет», ни чудищ, ни демонов. Кэр Анноэт сама убивает своих пленников. На закате. Точно не знаю как, пока не разобралась. Похоже, стены сдвигаются и уничтожают все живое внутри. Начисто. Ни трупа, но тени твоей не останется.

– Блестящая перспектива! – проворчал себе под нос Киэнн. Фэйри поёжилась, представляя себя Люком Скайвокером в мусорном отсеке. Однако, судя по всему, баньши говорила о чем-то куда более тотальном.

– Однако в это самое время в ней открывается брешь, – продолжала Нэмайна. – Невидимый портал...

– Угу, невидимый портал в невидимый мир, – не сдержался эльф. – Я даже догадываюсь в какой именно...

– Оставь свои догадки при себе! Я уже дважды выходила отсюда! – вычитала ему женщина в белом. – И, если прекратишь дерзить, я выведу тебя отсюда. И твою самку тоже, – она небрежно кивнула на Фэйри. Потом внимательно посмотрела на Киэнна. – Но ты и впрямь будешь мне должен, мой король! Очень должен!

Он только развел руками:

– Я в твоем полном распоряжении! – затем иронически хмыкнул. – Правда, не думаю, что я – особо ценное приобретение. Скорее обуза.

– Это уж мне решать! – отрезала баньши.

– Как скажешь.

Она второй раз повернулась и все же исчезла в сумраке. Фэйри не сдержалась и прошептала вопрос, который так и крутился у нее в голове:

– Почему она назвала тебя «человеком»?

– Потому что сучка, – огрызнулся он.

Фэйри скривилась:

– Кажется, эта женщина только что обещала спасти твою шкуру?

Киэнна не тронуло:

– Да, эта сучка обещала меня вытащить. Она еще может передумать. И даже наверняка так и сделает.

– Ну ты оптимист! – хмыкнула Фэйри.

– О да!

– Ты – человек? – чуть подумав, вновь настойчиво переспросила она. Он с вызовом поднял голову:

– Да, и что? – затем отвел глаза. – Я – подменыш. Только наоборот.

Она молча вытаращилась на него. Он нервно пожал плечами:

– Ну и что здесь такого? У короля родился наследник, не способный на выживание. Урод. Плодовитостью здешние обитатели похвастаться не могут: у любого из фейри в этом мире может быть всего один ребенок. Так что такую проблему здесь решают только одним способом: подбрасывают хилое и ущербное дитя-фейри людям, а здоровое человеческое забирают вместо него. – Вот будто ты не в курсе! – раздраженно добавил он наконец. Затем еще раз внимательно оглядел ее. – Иногда вы все же выживаете...

Фэйри чувствовала себя слегка потрясенной.

– Я много болела в детстве... – как бы сама себе прошептала она. Потом вернулась к нему:

– Но должны же у тебя быть какие-то сверхъестественные способности?

Он поморщился все так же с неохотой:

– Никаких.

– Но ты же мог хотя бы выучиться чему-нибудь здесь у фейри?

– Да на черта мне это было нужно??? – он пнул битое стекло под ногами. – У меня был джинн в бутылке, зачем что-либо делать самому? – он отвел глаза, явно злясь на себя не меньше, чем на допытливую приятельницу. Потом принялся разглядывать стены. – Что же она там такое вычитала?

Киэнн встал и пошел вдоль стены, ощупывая ее. Фэйри усмехнулась:

– Выход ищешь?

– Тссс! – шикнул он на нее.

Она в задумчивости следила за ним.

– Значит, мы на равных, – наконец заключила она.

– Пока да, – вдруг вздохнул он и покосился на нее с долей зависти. – Только твой дар еще может проснуться.

***

Последующие неведомо сколько часов до заката (электронные часы напрочь лишились циферблата, оставив легкий ожег на запястье) бывшему королю Альфхейма пришлось только и делать, что удовлетворять неуемное любопытство фейри-подменыша. Однако других развлечений стены Кэр Анноэт особо не предполагали, в придачу к тому неудачливый беглец, видимо, и впрямь успел сильно истосковаться по своей стране, покинутой им девять лет назад, а потому Фэйри не составило большого труда разговорить его. То, что она узнавала, временами казалось ей знакомым и понятным, временами – диким и невообразимым, точно все жители этого мира страдали некой разновидностью безумия.

Так он рассказал ей, что «Альфхейм», который сами его обитатели все же называли Маг Мэллом, не имел определенных внешних пределов и, судя по всему, был своего рода параллельной реальностью Земли либо, может быть, скорее неким потаенным миром, пути в коий знали только волшебные существа. Впрочем, Киэнн то и дело оговаривался, что его познания в истории, равно как и географии Маг Мэлла невелики, поскольку придворные уроки он с наслаждением прогуливал, его приемный отец-правитель из древнего рода Дэ Данаан смотрел на подобную нерадивость сквозь пальцы, а наставники-фейри жаловаться на наследника и вовсе не смели. Только однажды ему, похоже, основательно влетело за столь же легкомысленное отношение к единственной признаваемой королем в качестве значительной дисциплине, которая представляла собой что-то вроде здешнего правового кодекса, хотя Фэйри она больше напоминала загадочную смесь ирландской системы гейсов-табу и некого подобия религии. Однако существование последней Киэнн категорически отрицал: в богов фейри не верили и никому из них не поклонялись. По его словам, если боги и существуют где-либо на свете, того, что происходит в Маг Мэлле, они не видят и не слышат. Либо им нет до этого дела.

Внешней политики Маг Мэлл практически не вел, поскольку единственный смежный ему мир – мир людей, который они именовали Сенмагом или «старой равниной» – большого интереса для них не представлял. Единственным значительным ресурсом, который они могли оттуда поставлять в Маг Мэлл, были сами люди, однако фейри явно не стремились к повышенному «импорту», поскольку опасались перенаселения. Кроме того, практически все, что они могли и хотели бы перенести из одного мира в другой, можно было просто украсть. На краже фейри почти никогда не ловили, ибо промысел этот был обращен ими в своего рода высокое искусство. По слухам, где-то еще существовал Аннвн – мир мертвых, «прихожей» которого (также по слухам) собственно и была Кэр Анноэт, но о нем никто ничего толком не знал, похоже, «вход» в него был только один, а выхода не предполагалось.

Как и полагается стране эльфов, Маг Мэлл был лишен естественного старения и болезней. Серьезных боевых конфликтов между его обитателями тоже не происходило (как показалось Фэйри, во многом благодаря Глейп-ниэру, разрешавшему подобные конфликты достаточно быстро и эффективно). Однако мелкие стычки все же случались, и король зачастую относился к этому наплевательски. Хотя прирост населения был весьма невелик, и упомянутая ранее проблема размножения имела быть. Институт брака и семьи в Маг Мэлле также отсутствовал: большинство королей предпочитало заводить потомков от наложниц или наложников, а прочее население было вольно жить в силу собственной природы и разумения – кто-то связывал себя узами любви с единственным партнером до самой смерти, как это делали баньши, кто-то предпочитал «свободную любовь». Все формы сексуального насилия, похоже, никак не возбранялись, пока не затрагивали чьих-либо еще интересов. Впрочем, если жертва такового имела желание и возможность отомстить обидчику – это также считалось ее неотъемлемым правом.

Экономика, равно как и массовое производство, узкая специализированность либо стандартная система налогообложения государством, в мире фейри развиты не были в силу того, что каждый из них (или в крайних случаях община одного рода) был вполне самодостаточен: и швец, и жнец, и на дуде игрец. Поставки предметов первой и всех других необходимостей ко двору короля производились методом беззастенчивого грабежа населения: кто не спрятался, я не виноват. В качестве меры противодействия, фейри все лучше учились прятаться и прятать. Соответственно вооруженные отряды охраны короля, состоявшие по большей части из гигантов-ётунов, учились все лучше искать и таковой баланс по сей день сохранялся. Служба при дворе отнюдь не считалась привилегией – постоянно крутиться на глазах короля было делом опасным – и само освобождение от таковой являлось единственной и лучшей наградой за хорошую службу.

Письменность, разумеется, наличествовала, даже в нескольких вариантах грамоты, часть из которых была изрядно подзабыта. (Судя по всему, именно к таковой относились руны на стенах Кэр Анноэт, которые загадочным образом умудрилась дешифровать баньши). Но использовалась большей частью для сохранения магических заклятий и куда реже – для истории либо поэзии. Что же касается тех самых непостижимых гейсов-табу, которые, по сути, являлись для Маг Мэлла высшей властью, то их почти все обитатели Волшебного Края знали наизусть. И нарушение оных то ли грозило всем невероятными бедствиями, то ли просто не укладывалось в мозги ни одного из фейри. Не считая единственного исключения – так до конца и не утратившего свою людскую природу короля-подменыша...

***

– Слушай, Нэм, я тут думал, – начал Киэнн, когда баньши наконец-то, вопреки его мрачным предчувствиям, снова материализовалась из темноты, – а какой в этом смысл? Ну, выйдем мы отсюда – нас тут же снова возьмут. И наверняка сделают что-нибудь еще похуже.

Нэмайна окатила его презрительным взглядом:

– А ты не слишком умен, мой король.

– Да какой я тебе король! – отмахнулся Киэнн.

– Нас не будут искать, – холодно констатировала она. – Мы мертвы. Ты сам хоть раз пытался проверить что стало с теми, кого ты направил сюда?