Текст книги "Новый Ковчег"

Автор книги: Бойд Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

КОУЛМЕН

18

Гэвину Дэйну потребовалось восемь часов, чтобы вернуться в Вашингтон после того, как яхта встала на причал в Галифаксе. Элрик позаботился о том, чтобы руководителю проваленной миссии на «Шотландии-один» сообщили лишь, что он должен немедленно появиться в комплексе на острове Оркас. Он наверняка ожидал наказания за свою неудачу, но не знал, насколько суровым оно окажется.

Барри Пинтер уже прибыл в комплекс и помогал в последних приготовлениях к предстоящим дням. Когда зрители были готовы, Каттер привел обоих вниз.

В смотровой собрались ведущие ученые и агенты Элрика. Все явно нервничали, но молчали. Они знали, что должно произойти нечто важное, но не знали, в чем его суть. Элрик, стоявший у окна рядом с Петровой, наблюдал за ними. Хорошо. Они как раз были в том состоянии духа, которого ему хотелось. Он нажал кнопку на пульте и сказал в микрофон:

– Начнем.

Открылась дверь в испытательную камеру, заглушив последний тихий шепот. Каттер ввел двоих в помещение с серо-стальными стенами. Первым был Гэвин Дэйн, невысокий, с короткой стрижкой и в обтягивающей черной футболке, подчеркивавшей худощавую фигуру. Вторым – Барри Пинтер, примерно на фут выше Дэйна и, по крайней мере, на пятьдесят фунтов тяжелее, шедший с кошачьей грацией. Оба были ветеранами армейских спецподразделений: Дэйн служил рейнджером, Пинтер – «зеленым беретом».

Элрик бесстрастно смотрел на обоих. Ему не нравилось то, что он собирался сделать, но это необходимо. Жаль расставаться, но проект достиг критической точки, и рисковать нельзя. Они должны стать примером для всех.

Каттер вышел из помещения и закрыл дверь. Щелкнул засов – безошибочный знак того, что дверь заперта. Дэйн и Пинтер, знавшие друг друга по предыдущим операциям, переглянулись, и замешательство на их лицах сменилось тревогой. Затем они обвели взглядом помещение, которого никогда прежде не видели.

Пол испытательной камеры полностью состоял из стальной решетки. Элрик велел изготовить ее из углеродистой стали, исключительно устойчивой к высоким температурам. Потолок тоже представлял собой решетку, к которой вела замысловатая вентиляционная система, содержавшая четырнадцать специально разработанных фильтров. Стены – из дюймовой стали, а окно сделано из высокотехнологичного полимера, не искажавшего картину, несмотря на большую толщину.

Единственным предметом внутри камеры был лежавший на полу противогаз.

Элрик нажал кнопку на микрофоне, так чтобы Дэйн и Пинтер могли слышать, что он собирался сказать зрителям.

– Добрый день, леди и джентльмены. Вам наверняка интересно знать, зачем вас сегодня собрали здесь. Это хорошо. Любопытство – одна из причин, по которой я взял вас в это грандиозное путешествие. Как вам всем известно, мы близки к тому, чтобы, наконец, в него отправиться. К сожалению, некоторые из имеющих отношение к проекту, возможно, готовы передумать.

Все собравшиеся смотрели на него с каменными лицами. Никто не хотел выдавать любые подобного рода мысли, особенно если таковые у них действительно имелись.

– Я понимаю ваши чувства. Это великое предприятие, которое полностью изменит лицо планеты. Перемена, которая, как я верю – как верим все мы, – в конечном счете спасет человечество. Но потребуются жертвы, от каждого из нас. И, возможно, некоторые из вас не готовы встретить реальность лицом к лицу.

Бросив взгляд на камеру, Элрик увидел страх на лицах Дэйна и Пинтера. Он заметил, что оба то и дело смотрят на противогаз.

– И потому я считаю крайне важным, чтобы мы были полны решимости выполнить предстоящую нам задачу. Мы не можем допустить ни колебаний, ни сомнений, ни предательства, ни ошибки, полностью сосредоточившись на нашей великой цели. Поэтому сегодня я привел сюда этих двоих. – Элрик махнул рукой в сторону окна. – Двоих, которые подвели нас, всех нас, и поставили под угрозу все то, над чем мы трудились.

Он повернулся к окну.

– Гэвин, Барри. Сейчас вы продемонстрируете этим людям, почему для каждого из нас столь важно четко и безошибочно выполнять свою работу. Вы покажете им, чтопоставлено на карту.

Пинтер бросился к двери, пытаясь найти способ ее открыть, но тщетно. Дэйн продолжал стоять на месте, ожидая, что будет дальше.

– Здесь только один противогаз, – продолжал Элрик. – Через одну минуту испытательная камера заполнится Арконом-Б, биологическим веществом, которое сделает возможным наш Новый Мир. Тот, на ком будет противогаз, избежит его воздействия. Другой…

Этого оказалось достаточно. Пинтер бросился к противогазу, но Дэйн, который всегда был умнее, знал, что самая действенная стратегия – вывести другого из строя. Он шагнул в сторону и со всей силы ударил бегущего мимо Пинтера по спине. Тот упал на пол и, поняв свою ошибку, снова вскочил, приняв боевую стойку. Оба отлично владели боевыми искусствами, но у Пинтера имелось преимущество в размерах. Они стояли, оценивая друг друга.

Элрик посмотрел на часы.

– Пятьдесят секунд, – сказал он, поторапливая их.

Слова его возымели действие. Дэйн подпрыгнул и развернулся кругом, выбросив вперед ногу. Прежде чем она коснулась головы противника, тот присел и выбросил вверх руку, блокируя удар. Сила толчка свалила обоих на пол. Пинтер первым пришел в себя и бросился к Дэйну, который продолжал лежать на спине. Замахнулся ногой, пытаясь ударить Дэйна в бок. Тот схватил Пинтера за лодыжку и вывернул ее, опрокинув соперника на себя. Когда он был еще в воздухе, пнул его в пах.

Пинтер со стоном осел, но это был еще не конец. Дэйн намеревался нанести смертельный удар ему в шею, но Пинтер успел ударить кулаком в лицо, отшвырнув его назад. Оба сидели, собирая силы для последнего боя.

– Тридцать секунд.

Такие уж это люди – им даже не пришло в голову объединиться, поделив противогаз между собой. Еще один пример того, для чего необходим Новый Мир. Прямо на их глазах проявлялся низменный человеческий эгоизм. Вполне подходящая демонстрация, учитывая обстоятельства. Элрик лишь надеялся, что один не убьет другого. Тогда пришлось бы посылать в камеру Каттера, чтобы тот забрал противогаз у победителя.

Дэйн и Пинтер кружили друг вокруг друга. Пинтер явно хромал, хотя и пытался это скрыть, у Дэйна из носа текла кровь.

Каттер, который вернулся в смотровую и стоял рядом с Элриком, прошептал ему:

– Что будет, если победитель окажется ранен?

Элрик не рассматривал возможность того, что у победителя могут оказаться открытые раны, но это могло бы стать интересной проверкой смертоносности Аркона-Б, а также того, может ли он подобным образом попасть в кровь.

– Что ж, возможно, нам удастся это выяснить.

Дэйн и Пинтер набросились друг на друга, нанося яростные удары, за которыми Элрик с трудом мог уследить. Затем Пинтеру удалось извернуться и ухватить Дэйна сзади за шею. Он сжал горло Дэйна, и этот прием мог оказаться решающим.

– Пятнадцать секунд, – сказал Элрик и кивнул оператору за пультом. Палец оператора завис над кнопкой, которая должна подать в камеру Аркон-Б.

Лицо Дэйна побагровело. Все было почти кончено. Но тут последним усилием он изогнулся и ударил ногой назад, попав в колено Барри. Тот взвыл от боли и отпустил противника, который тут же пнул его по другой ноге. Пинтер закричал и упал, держась за ноги. Насколько мог видеть Элрик, у него, похоже, было выбито правое колено и сломана левая нога. Пинтер никогда больше не смог бы ходить.

Дэйн стоял, глядя на Пинтера и размышляя, удастся ли его прикончить без риска для себя, забыв о времени. Элрик начал отсчитывать секунды:

– Десять, девять, восемь…

Дэйн взглянул на динамик и потянулся к противогазу.

– Семь, шесть, пять…

Он схватил с пола противогаз и натянул его на голову.

– Четыре, три, два…

Когда прозвучало «один», Дэйн плотно затянул ремешки и снова переключил внимание на все еще сидевшего на полу Пинтера, который смотрел на него с неприкрытой ненавистью.

Элрик снова кивнул оператору, который нажал кнопку. В испытательной камере послышалось шипение воздуха. Дэйн и Пинтер посмотрели вниз. Поток воздуха вздымал их одежду к потолку.

Элрик почувствовал, как все остальные затаили дыхание. Он знал, что им не придется долго ждать. Аркон-Б, использованный в самолете Хейдена, имел тот же состав, который сейчас окутывал Дэйна и Пинтера, но тогда его концентрация составляла одну сотую от той, что была в испытательной камере. Устройство для доставки его в самолет должно быть маленьким и портативным. Именно поэтому потребовалось много времени, чтобы оно подействовало. Потому они выбрали дальний перелет. К тому времени, когда кто-либо в самолете Хейдена понял бы, что происходит, они должны были находиться слишком далеко от побережья, чтобы суметь вовремя вернуться.

Пинтер подполз к стене и прислонился. Лицо казалось каменным, но в глазах метался страх. Дэйн отступил к противоположной стене, бдительно наблюдая за ним на случай, если тот попытается сорвать с него противогаз. Но даже если бы Пинтеру это удалось, было уже слишком поздно. Он уже подвергся воздействию вещества. Дальнейшее – лишь вопрос времени.

Как и ожидал Элрик, первые симптомы проявились всего через две минуты. Пинтер начал кашлять – сначала раз, другой, потом почти непрерывно. Легкие подверглись атаке первыми, и Аркон-Б уже попал в его кровь.

Кашель перешел в отрывистый хрип, и изо рта Пинтера потекла кровь. Почувствовав влагу, он утер ее рукой. Он увидел кровь, и его внезапно охватил ужас.

– Пожалуйста! Простите меня! – закричал он сквозь кашель. – Прошу вас! Помогите мне!

Струйка крови изо рта превратилась в поток, и со стороны зрителей послышались приглушенные крики ужаса. Кожа начала отслаиваться, сначала лоскутами, потом целыми кусками. Пинтер таял прямо на глазах.

Теперь он мог лишь мучительно стонать. Схватился рукой за горло, судорожно пытаясь вздохнуть. Легкие были заполнены жидкостью – он захлебывался собственной кровью.

Еще через тридцать секунд наступила смерть. Испустив последний хрип, Пинтер осел на пол, продолжая невидящим взглядом смотреть на Дэйна. Голова его откинулась к стене, оставляя на ней кровавый след и лоскуты кожи.

Некоторые зрители закричали и даже заплакали от отвращения и страха, но Элрик поднял руку, призывая к тишине. Они еще не закончили.

На глазах у всех тело Пинтера начало распадаться, словно они смотрели ускоренную видеосъемку разложения гниющего трупа. Язвы по всему телу превратились в дыры, и на решетчатый пол потекла кровавая жидкость. Кровь на стене быстро исчезала, словно испаряющаяся на горячем утюге вода.

Элрик обвел взглядом собравшихся. Взгляды прикованы к разрушающемуся телу Пинтера. Некоторые, похоже, готовы были лишиться чувств. Одну женщину вырвало в мусорную корзину. Демонстрация возымела предполагаемое действие. У любого, кому могло прийти в голову последовать по предательскому пути Сэма Уотсона, подобное желание должно исчезнуть навсегда.

Воздействию подверглась каждая клетка плоти Пинтера, и еще через три минуты от него не осталось ничего, кроме костей, выглядевших так, словно их обглодала стая прожорливых пираний. Череп, который еще пять минут назад был человеческим лицом, скалился в окно жуткой ухмылкой.

Оператор снова нажал кнопку, и поток воздуха прекратился.

– На этом сегодняшняя демонстрация завершена, – сказал Элрик. – Уверен, для всех она весьма поучительна. Если вы не хотите стать частью масс, которые через пять дней подвергнутся воздействию Аркона-Б, вы никогда не поставите под угрозу наши тщательно разработанные планы. Понятно?

Некоторые тотчас же ответили «да», остальные энергично кивнули.

– Можете идти, – удовлетворенно сказал Элрик. Он кивнул женщине, которую вырвало. – Корзину забери с собой.

Все быстро вышли, все еще ошеломленные увиденным. В испытательной камере что-то кричал сквозь противогаз Дэйн, колотя в дверь.

Элрик закрыл дверь за последними зрителями. В помещении остались лишь оператор, Каттер, Петрова и Элрик.

– Что насчет Дэйна? – спросил Каттер. – Мне его выпустить?

Оператор, знавший, как действует Аркон-Б, слегка приподнял бровь, глядя на Каттера, которому были известны многие свойства этого биологического вещества, но он не понимал, насколько оно смертоносно.

Элрик мрачно покачал головой.

– Боюсь, мы просто не сможем этого сделать. Хотя Гэвин в противогазе, он тоже подвергся воздействию Аркона-Б. Это вещество может всасываться через кожу, хотя и намного медленнее, чем через легкие. Мы не можем выпустить его из камеры, ибо он принесет смерть всем нам. И теперь мы можем сделать для него лишь одно.

Элрик посмотрел на оператора, который что-то пробормотал себе под нос – возможно, молитву. Открыв защитную панель, он положил палец на красный переключатель с надписью «Стерилизация».

– Это избавит Гэвина от того, через что пришлось пройти Барри, – сказал Элрик и кивнул оператору. – Действуй.

Оператор щелкнул переключателем. Из решетки в полу вырвалось пламя, вздымаясь до самого потолка. Дэйн дико завопил, когда огонь охватил его. Он метался в агонии всего несколько секунд, а потом рухнул на пол. Тело его быстро испарялось. Элрик видел, что температура в камере уже достигла тысячи градусов и продолжала повышаться. Вскоре в камере не должно было остаться никакой органики; даже кости превратились в пепел, который всасывала вентиляционная система, отфильтровывая его для последующего уничтожения.

– Еще две минуты, – сказал Элрик оператору.

Нужно удостовериться, что все следы Аркона-Б уничтожены. Что за ирония, подумал Элрик. Всего в нескольких футах от него находилось самое смертоносное из всех существующих веществ – и, тем не менее, через пять дней это место должно стать самым безопасным на Земле.

19

Полет из Лас-Вегаса в Сиэтл занял немного дольше времени, чем поездка назад с места катастрофы в аэропорт, так что когда самолет, на котором летели Дилара и Тайлер, приземлился, было всего два часа дня. Тайлер повел Дилару к парковке «Гордиана» в аэропорту Сиэтла. Имевшая три собственных самолета компания удостоилась выделенной территории в аэропорту, находившемся к югу от центра города.

Несмотря на начало октября, день казался не по сезону теплым и необычно ясным. Вездесущие зимой тучи еще не появились, и впереди открывался прекрасный вид на сверкавшие вдали вершины Олимпа и горы Рейнир.

Локке остановился возле изящного красного спортивного автомобиля и открыл маленький багажник. Бросив туда сумку, он отсоединил от машины кабель.

– Зачем это? – спросила Дилара.

– Зарядное устройство, – ответил Тайлер, забираясь на сиденье водителя. Дилара села рядом. – Это «Тесла», электромобиль. Заряжается полностью за четыре часа.

Он нажал кнопку, и мелодичный звонок известил о том, что «Тесла» работает и исправна, но машина оставалась безмолвной. Тайлер включил двигатель и вывел машину со стоянки. Оказавшись на шоссе 99, он вдавил педаль акселератора. «Тесла» рванулась вперед, словно ее выпустили из катапульты. Несколько секунд спустя они уже мчались со скоростью восемьдесят миль в час.

– Значит, вам все-таки удается испытать ваши игрушки, – сказала Дилара.

– Неплохо, да? Мы испытываем вторую такую же в ЦТИ. Эту мне разрешили позаимствовать для ежедневных поездок. Подержу ее немного у себя, пока не смогу дать рекомендации, как ее усовершенствовать для последующей версии.

Одним из увлечений Тайлера было испытание и рецензирование автомобилей в свободное от работы время. У него имелся и личный транспорт – тот, за который он заплатил сам, – «Додж Вайпер», кроссовер «Порше Кайенн» и мотоцикл «Дукати», – но Локке любил ездить на последних новинках. «Тесла» оставалась в его распоряжении еще на несколько недель. Затем он собирался пересесть на что-нибудь другое, возможно, на новый «Феррари», выходящий в следующем месяце.

Очертания зданий Сиэтла быстро приближались. Пока Тайлер мчался по виадуку Аляска-вэй, Дилара смотрела на входивший в бухту Эллиота паром. Тайлер почти все время молчал, давая ей наслаждаться видами, пока сам он пытался осмыслить то, о чем узнал в пустыне Мохаве.

Они провели на месте катастрофы два часа, разговаривая с начальником армейской команды биологической защиты, но так и не смогли ничего узнать о возможной причине разложения тел. Военный ученый предположил, что это могло быть какое-то биологическое вещество, но не смог обнаружить никаких его следов – ни в костях, ни в обломках. Учитывая, что ни с кем из работников наземных служб в Лос-Анджелесе ничего подобного не случилось, ученый полагал, что пожирающая плоть субстанция была распылена во время полета. Это означало, что ее источник, возможно, удастся найти среди обломков.

Тайлер сказал Джуди, чтобы она отправила все найденное на месте катастрофы в ЦТИ, после чего Гранту предстояло как можно быстрее обследовать фрагменты багажа и бортового оборудования. Тайлер не знал, что именно следует искать, но он хотел видеть все, что могло показаться необычным. Завершив дела в Сиэтле, намеревался вернуться в Феникс, чтобы присоединиться к Гранту.

Тайлер свернул и поехал через деловой центр Сиэтла, пока не оказался возле здания «Гордиана» напротив Вестлейк-центра, торгового комплекса и туристического места для гостей города. Когда сворачивал на подземную автостоянку «Гордиана», над головой остановился знаменитый монорельс, курсировавший между Вестлейк-центром и башней «Космическая игла».

Локке вставил удостоверение в считыватель, и стальные ворота парковки открылись. Датчик в полу гарантировал, что по каждому удостоверению может проехать только одна машина. Тайлер припарковался на зарезервированном для него месте и повел Дилару к лифту. Он положил ладонь на биометрический сканер, который негромко пискнул, и двери кабины распахнулись.

Кеннер подняла брови при виде столь серьезных мер безопасности, но ничего не сказала.

– Мы много работаем на правительство, – пояснил Тайлер и этим ограничился. Особо секретные военные контракты «Гордиана» требовали соблюдения высшего уровня секретности. Толпившиеся снаружи туристы понятия не имели, что идут мимо одного из самых секретных учреждений во всем штате Вашингтон.

Несколько секунд спустя двери кабины открылись на двадцатом этаже, и за ними показался вестибюль, наводивший на мысль о высококлассной адвокатской конторе. Приглушенные тона дополняли темное дерево и бархатные кресла в приемной. За изящным столом из черного дерева, стоявшим перед стеклянной дверью, сидела секретарша. Дилара подписала бланк, и ей выдали идентификатор, который она прикрепила к воротнику.

Тайлер провел ее в свой кабинет. В окнах от пола до потолка открывался роскошный вид на залив Пьюджет-Саунд. Обстановка помещения выглядела скромно, поскольку он проводил здесь не столь уж и много времени. На столе ничего, кроме груды несрочной почты и телефона. В настольном компьютере не было нужды, поскольку у Локке всегда имелся при себе ноутбук. На книжной полке стояли технические издания и автомобильные журналы, а стену покрывали фотографии гоночных машин и самого Тайлера, стоявшего рядом с людьми в форме гонщиков.

– Вижу, вы помешаны на автомобилях, – сказала Дилара, внимательно разглядывая некоторые из фотографий. Тайлер заметил, что на всех изображен он сам, обнимая за талию одну и ту же женщину, красивую блондинку.

– Моя жена, Карен, – сказал он.

– Она восхитительна, – Дилара повернулась к Тайлеру, и во взгляде ее появилось соболезнование, которое он видел уже много раз. – Когда она умерла?

Локке всегда ненавидел эти неизбежные вопросы, но по крайней мере он теперь мог говорить об этом, не чувствуя комок в горле.

– Два года назад. Автокатастрофа. У нее отказали тормоза, и в нее врезались на перекрестке, в бок.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. – Почувствовав, что пауза затягивается, Тайлер откашлялся. – Если вы не против подождать здесь, я пойду поговорить со своим боссом. Возможно, позову и вас, но хотел бы сначала побеседовать с ним сам. Если зазвонит телефон, то это буду я, так что ответьте.

– Конечно. Просто полюбуюсь видом.

Оставив ее в кабинете, Тайлер прошел в конец коридора и постучал в дверь кабинета Майлса Бенсона, президента и исполнительного директора компании «Гордиан». Послышался скрипучий голос:

– Тайлер, тащи сюда свою задницу!

Секретарша, видимо, уже сообщила Майлсу, что Локке здесь. Его приезд, кажется, стал выдающимся событием.

Тайлер открыл дверь в просторный кабинет Майлса – комфортабельный, но обставленный вполне по-деловому. Посреди помещения стоял стол для совещаний на восемь человек, у стены – диван и кресло. На том месте, где могло бы стоять второе кресло, было пусто. За письменным столом у дальней стены сидел человек с обветренным лицом и короткой стрижкой, оставшейся с армейских времен. Майлс Бенсон приветственно махнул сотруднику, продолжая печатать на клавиатуре. Закончив, посмотрел на Тайлера, приподняв бровь, и взял со стола папку. Затем он начал подниматься, что обычно оказывалось неожиданностью для посетителей, поскольку почти все знали, что у Майлса Бенсона парализована нижняя половина тела после промышленной катастрофы.

Тайлер видел подобное уже много раз, но сам процесс до сих пор его захватывал. Бенсон мог подниматься, продолжая сидеть, благодаря своему креслу «айбот», моторизованной инвалидной коляске, разработанной создателями «сегвея» [3]3
  Электрический скутер с двумя колесами, расположенными слева и справа от водителя. Разработка компании «Segway».


[Закрыть]. Кресло обычно передвигалось на четырех больших колесах, но каждый раз, когда Майлсу хотелось стать на двенадцать дюймов выше, он включал гироскопическое устройство, поворачивавшее кресло таким образом, что оно балансировало лишь на двух колесах. Микропроцессоры постоянно контролировали положение колес, не давая креслу опрокинуться. Возникавший эффект поначалу сбивал с толку, но Тайлер быстро к нему привык. Он присел на край стола для совещаний, так чтобы его взгляд оказался на одном уровне с глазами босса.

Майлс нажал несколько кнопок, и «айбот» ловко объехал вокруг стола. Рукопожатие Бенсона могло бы сокрушить сталь. Тайлер знал, что он ежедневно поднимал тяжести и тренировался на гоночной инвалидной коляске. Майлс был не из тех, кто позволил бы такой мелочи, как паралич, снизить темп его жизни.

– Как ваш марафон? – спросил Тайлер.

– Победил в своей возрастной группе, – гордо ответил Майлс, которому было шестьдесят два года. – Я бы опередил и всех старше сорока, если бы не волдырь на моей левой руке на двадцать третьей миле. Какой-то сукин сын со Специальных олимпийских игр обогнал меня, когда до финиша оставалось полторы мили.

– Наверное, Параолимпийских [4]4
  Специальные и Параолимпийские игры – не одно и то же, хотя и близкие по форме соревнования; первое предназначено для людей с умственными отклонениями, второе – для инвалидов. Так что Майлс должен был участвовать именно в Параолимпийских играх.


[Закрыть]?

– Неважно, – буркнул Майлс. – Все, что я знаю – что он был на двадцать лет моложе меня и что он порядочная сволочь. Посмотрел на меня сквозь темные очки, проезжая мимо. Я едва не столкнул его с дороги.

– И что вас остановило? – улыбнулся Тайлер.

– То же, что помешало устроить тебе хорошую взбучку за отказ от работы в Норвегии: моя добрая душа. Ты упустил контракт на полмиллиона долларов.

Бенсон был не просто боссом Локке. Он являлся его преподавателем и научным руководителем в Массачусетском технологическом институте. А после того, как Тайлер ушел из армии и защитил докторскую, именно Майлс посоветовал ему основать собственную инженерно-консалтинговую фирму, которая получила название «Гордиан Инжиниринг». А когда Тайлер окончательно увяз в административной работе, убедил его объединить «Гордиан» со своей компанией, которую Майлс основал после ухода из института. Объединенная компания взяла себе название «Гордиан», и Майлс стал ее руководителем. Хотя он являлся выдающимся инженером, его опыт администратора оказался незаменим. И поскольку Тайлер теперь мог полностью сосредоточиться на работе, оборот компании ежегодно увеличивался вдвое.

Так что, хотя слова Майлса и могли показаться кому-то другому достаточно резкими, Тайлер знал, что их не следует воспринимать всерьез.

– Знаю, у тебя были тому причины, – продолжал босс.

– Я не отказался от работы, просто отложил ее. Но мы смогли завершить работу на «Шотландии-один».

– Судя по тому, что говорил мне Эйден, ты пару раз спас их задницы.

– К сожалению, единственная причина всех неприятностей – я сам. И Дилара Кеннер.

Майлс бросил на стол папку, которую держал в руках.

– Это тебе. Я уже туда заглянул. И поручил Эйдену собрать всю возможную информацию о докторе Кеннер. У нее весьма впечатляющая биография.

– Она и сама по себе впечатляет.

Просматривая содержимое папки, Тайлер рассказал Бенсону о событиях двух последних суток. Закончив, он посмотрел на босса, ожидая ответа, но тот был непроницаем, как всегда.

– Как думаешь, все это как-то связано? – наконец спросил Майлс.

– Хороший вопрос. Коулмен и Хейден – наверняка! Кто-то приложил немало усилий, чтобы убрать Кеннер и меня, не дав нам выяснить, как именно они связаны. Следующая задача – узнать, какова их связь с Бытием, Зарей и Оазисом. Надеюсь, когда мы выясним, что между ними общего, узнаем, каким образом находка Ноева ковчега может предотвратить смерть миллиарда человек. Пока что, думаю, пора привлечь к этому делу ФБР.

– Согласен, – сказал Майлс. – Похоже, ты и впрямь напал на какой-то след. У меня есть один знакомый специальный агент, позвоню ему. Как насчет твоего отца? Ты говорил, что тот парень, который заложил бомбу, – судя по всему, из бывших военных. Может, генерал Локке сумел бы нам помочь?

Тайлер оцепенел. Мысль о том, чтобы обратиться за помощью к отцу, повергала его в ужас. Когда «Гордиан» переживал не самые лучшие времена, Майлс намекал товарищу, чтобы тот уговорил отца организовать им несколько военных контрактов, но получил решительный отказ.

«Только если от этого будет зависеть моя жизнь», – подумал он, но вслух сказал:

– Не самая лучшая мысль.

Бенсон нахмурился.

– Уверен? У него хорошие связи, и он мог бы помочь нам раздобыть нужные сведения.

– С этим мы можем справиться и сами.

Шерман Локке был двухзвездным генералом ВВС [5]5
  Т. е. генерал-майором.


[Закрыть], начинавшим свой путь с рядового и офицерской школы. Мать ушла, когда Тайлеру исполнилось четыре года, и его вместе с новорожденной сестрой воспитывала бабушка со стороны матери. Отец был сторонником строгой дисциплины, и что бы ни делал сын, его это никогда не устраивало. Однажды мальчику на три месяца запретили ездить на машине из-за плохой оценки в школе – единственный раз в жизни.

Тайлер никогда не рассматривал вариант поступления в Академию ВВС из-за плохого зрения, которое он с тех пор исправил с помощью лазерной хирургии. Вместо этого он решил поступать в Вест-Пойнт, но генерал отказался дать ему рекомендацию. Отец так и не сказал, почему он так поступил, но сын предполагал, что тот просто посчитал его недостаточно жестким для военной службы. В знак протеста, поступив в институт, парень сразу же записался в армейский резерв подготовки офицеров запаса, несмотря на возражения родителя.

С тех пор Тайлер сам определял жизненный путь, как в военной карьере, так и в личной жизни. Обратиться за помощью к отцу он считал проклятием. Их отношения, несмотря на все усилия Карен, оставались холодными. Потом она умерла, и между ним и отцом снова возникла стена.

Майлс считал, что Тайлер поступает неправильно, но не мог найти повода заставить его передумать.

– Ладно, – помолчав, сказал Бенсон. – Тебе решать. Доктор Кеннер все время с тобой? Похоже, именно она, в конечном счете, всему виной.

– Она сейчас у меня в кабинете. И я не собираюсь выпускать ее из виду.

– Пригласи ее сюда, – сказал Майлс и добавил, после того как Тайлер позвонил: – Что собираешься делать дальше?

– Зайдем в компьютерную лабораторию поговорить с Эйденом, а потом я намерен поехать вместе с Диларой в контору Коулмена, может, узнаем что-нибудь новое.

В дверь постучали. На этот раз голос Майлса прозвучал вполне доброжелательно.

– Входите, пожалуйста.

Вошла Дилара. Хотя Тайлер никогда не рассказывал ей о Майлсе, ее вовсе не удивило, что он сидит в инвалидном кресле в трех футах над полом. Она направилась прямо к нему, протягивая руку.

– Рада с вами познакомиться, доктор Бенсон, – сказала она.

– Вы выглядите значительно лучше, чем на фотографиях, доктор Кеннер. И зовите меня Майлс, пожалуйста.

– Спасибо, Майлс. Я – Дилара. Полагаю, вы уже слышали мою историю.

– Да. Тайлер говорит, вам многое пришлось пережить за последние несколько дней.

– Да, но, по крайней мере, я в итоге получила новую одежду.

Майлс улыбнулся коллеге, словно говоря: «Ну вот, я же был прав». Она и в самом деле выглядела впечатляюще.

– Тайлер считает, что еще очень многое предстоит выяснить, – сказал босс компании. – И для этого в его распоряжении есть все ресурсы «Гордиана».

– Спасибо за помощь.

– Что ж, дело не только в доброте моей души. С «Шотландии-один» уже обратились ко мне по поводу замены взорванной спасательной лодки, и мне хотелось бы знать, кому предъявить счет. Контракт на расследование катастрофы самолета Хейдена покроет часть расходов, но в первую очередь я старый солдат и хочу лично разобраться, кто пытался убить одного из моих людей.

– Я тоже, – сказал Тайлер, вставая. – Пойдем послушаем, что скажет Эйден.

– Поосторожнее там, – предупредил Майлс.

– Не беспокойтесь. Дилара справится.

– Я знаю. Но я не к ней обращался.

Говард Ольсен стоял в пятидесяти футах от входа в здание «Гордиана», возле автобусной остановки, чтобы не вызывать подозрений. Поскольку он не знал, каким образом Тайлер Локке собирался прибыть в Сиэтл, лучшим местом, чтобы его перехватить, являлось здание компании, и план его оказался верен. Он видел, как Локке и Дилара Кеннер приехали полчаса назад на красной спортивной машине, но ворота подземного гаража помешали ему последовать за ними и прикончить на месте.

Он тщательно обследовал здание, но попасть внутрь без предварительных приготовлений невозможно. Оставалось дожидаться, когда они выедут из гаража. Его напарник, Кейтс, ждал в машине за углом.

Рядом с выездом из гаража припарковаться негде, и Ольсен должен был позвонить Кейтсу, увидев машину Локке. Затем оставалось лишь ехать следом и дождаться, когда они остановятся перед светофором. Ольсен и Кейтс собирались подъехать вплотную и изрешетить их из двух лежавших в машине пистолетов-пулеметов МП-5. Тайлер и Дилара погибли бы, даже не успев понять, что происходит.

20

Компьютерная лаборатория, как и все остальное в «Гордиане», выглядела вовсе не так, как ожидала Дилара. Она думала, что увидит мрачное помещение, заставленное компьютерным оборудованием и опутанное проводами. Вместо этого ее глазам предстал высокотехнологичный центр, напоминавший мостик космического корабля будущего. На эргономичных столах стояли цветные жидкокристаллические панели. Через большое окно виднелся огромный экран во всю стену, напоминавший табло на футбольном стадионе.