Текст книги "Помоги родной земле!"

Автор книги: Борис Рябинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Дайте ему жить

Да, осторожно – природа! Особенно осторожно, когда дело касается живой природы, ибо хотя она и причислена к так называемым восстановимым ресурсам, но она и наиболее чувствительна к нашим ошибкам. За ошибки она мстит…

Острые когти, белые грозные клыки и кривые клювы – нужны ли они?

Наконец-то закончился, или почти закончился, долголетний спор, а если еще и продолжается, то уже о частностях: хищник нужен! У него тоже есть свои права. Это стало аксиомой. Вопрос лишь в том, где, какие и сколько их должно жить и охраняться. Да, да, и охраняться, особо подчеркиваем это.

Отнюдь не разумен, например, поступок тракториста или шофера, который, отправляясь на сельхозработы, «прихватывает» с собой двустволку и в порядке «перекура» упражняется в стрельбе по легкодоступной и незащищенной цели – хищным птицам, которые во время вспашки так и снуют над землей, выискивая и склевывая насекомых-вредителей.

Раубфогель по-немецки – птица-разбойник. Вот так, бедняги, сотни лет они и шли за разбойников и лютых врагов, и стреляли в них, и палками били, и камнями – кто чем мог.

Доказано: хищные птицы – лучшие помощники в борьбе за урожай. К примеру, совы уничтожают несметное количество мышей. За год одна сова сбережет тонну зерна. Вороны, обругиваемые всеми вороны… да, да, грабительницы, расхитительницы и прочее! – пробавляясь около человеческих жилищ, являются незаменимыми санитарами, подбирая отбросы; вреда – на грош, пользы – на целковый. Ныне берутся под защиту даже ядовитые змеи: ценнейшее вещество – змеиный яд. Давно замечено: из реки удали́ щуку – рыба будет вырождаться.

В девственных дебрях никто не производит никаких отстрелов хищников, ни другого искусственного регулирования размножения, – почему же они кишат всякой живностью?

Природа в этих вопросах мудрее нас.

Теперь все стало сложнее: человек уже нарушил естественное биологическое равновесие; тем большая осторожность требуется, чтоб исправить содеянное зло, создавая новое равновесие.

Пора браться за охрану медведей, худо Топтыгину (в некоторых краях и странах они уже взяты под защиту). На Урале они есть, но надо ли ждать, когда останутся единицы?

Советский Союз выступил инициатором запрета охоты на белого медведя, который включен в «Красную книгу». Берется под охрану рысь. В Западной Европе она была истреблена еще полтораста лет назад; теперь взялись за ее восстановление. Правда, мнения насчет рыси самые разные, от безусловного причисления ее к вредным хищникам, которых-де надо извести под корень, до полной и абсолютной охраны.

Рубить под корень не надо.

Не будем уподобляться Великобритании, которая, истребив всех волков, теперь занялась их разведением.

Ох, этот серый разбойник, как нарекла его людская молва. Он лишь в фильме «Ну, погоди!» дурак и простофиля; в действительности – редкого ума, сообразительности, хладнокровия, выдержки.

Тысячелетиями он вне закона, бьют его, стреляют, устанавливают всякие хитрые капканы и ловушки, гонят, избивают нещадно круглый год без единого дня перерыва, а он – жив, существует!

Но трудно ныне и волку. Уж очень исхитрился человек, на волка пошел с вертолетом…

В СССР волки сильно размножились в сороковые годы, пришлось заняться ими всерьез. Но потом промысел волчьих шкур стал заметно падать, во многих районах волки стали редки. Сейчас решают, как с ними быть дальше.

Все реже и реже объявляются серые на Урале…

По справке Управления охотничье-промыслового хозяйства, «своих» волков в Свердловской и Челябинской областях нет. Они проходят под весну стороной: в Свердловской области – по северной полосе, в голодную пору; в Челябинской – из Казахстана. А местных, «коренных», повторяем, нет. Но до сих пор в действии всякие премии и крупные денежные поощрения, призывающие к истреблению, хотя бить-то уж некого!

А вот и, так сказать, заключительный аккорд в дискуссии о волке: с Ямала шлет Р. Смирнов письмо в защиту волка «Пираты или санитары?» («Литературная газета», март 1975):

«В ненецкой тундре, где волки почти истреблены, оленеводы утверждают: стало больше больных диких оленей, которые так или иначе заражают домашних сородичей; трупы павших некому убрать, и коварные болезни стерегут стада на пастбищах. По данным охотуправления, на громадных просторах Тюменщины, где может разместиться несколько европейских государств, обитает всего около 300 волков.

– Боюсь, что скоро придется покупать и завозить их на Север, – серьезно сказал мне один охотовед».

Волк – еще одно, и немаловажное, биологическое звено природы. Как считает доктор географических наук А. Насимович, сейчас еще трудно предвидеть, какую пользу со временем сможет получить человек от волка.

Проект «Тигр». Так называются в Индии правительственные меры по спасению тигров, оказавшихся под угрозой полного исчезновения. Несколько десятилетий назад они исчислялись десятками тысяч. Истребляли тигров нещадно. На личном счету одного только индийского магараджи их было тысяча сто пятьдесят. Когда же два года назад провели перепись «тигриного населения», то оказалось, что тигров осталось меньше двух тысяч. По проекту «Тигр» в девяти штатах Индии решено создать специальные заповедники…

Кто приютит медведей? По свидетельству «Санди Таймс», многие английские зоопарки находятся на грани банкротства или уже обанкротились в связи с резким подорожанием продуктов, а также введением новых налогов, что в большей степени является следствием вступления Англии в общий рынок. Последней жертвой инфляции стал знаменитый зоопарк-сафари в районе знаменитого шотландского озера Лох Ломонд, Дэвид Брюс, которому поручены дела по ликвидации имущества и распродаже обитателей зоопарка, заявил, что самую большую проблему для него составляют 32 медведя. Рацион каждого из них обходится в 50 фунтов в неделю (1 фунт = 1,78 рубля). Г-н Брюс спрашивает через газету, кто может приютить несчастных мишек.

Ловись, рыбка, большая и маленькая…

Великое удовольствие для многих посидеть с удочкой на бережку, не отрывая взгляда от поплавка, воткнув удилище в землю, или у лунки на льду, поеживаясь под крепким уральским морозцем. Но народ уральский закаленный, то и войной проверено, друг-тулуп да вездеступы-валенки оборонят от самой лютой стужи. Сиди, вдыхай морозный воздух во весь объем легких, отводи душеньку, отдыхай от городского шума да суеты, наслаждайся! Опять же, вкусна рыбацкая уха, глядишь, с уловом вернешься домой – и семья похлебает, и кошке перепадет рыбешка. Рыбной ловлей до самозабвения увлекаются многие и многие.

– Ловим рыбу с электричеством! – доносится с одной стороны (правда, это о промысловом лове, но рыбе от этого не легче).

– Ловим с якорями… – слышится с другой. А это уже запрещенный любительский, да все равно используют, в ночное время на реке Чусовой. Охота пуще неволи, угроза наказания не останавливает.

Выходит, и тут техника идет вперед, а рыбка-то все та же. Да нет, даже не та, меньше ее стает.

И рыбе тоже надо давать дышать.

К примеру, в Свердловске насчитывалось около 6000 рыбаков – членов общества, да нечленов 7000 человек. Вскоре число любителей этого вида спорта увеличилось до 20 000 человек; а теперь, говорят, уже 50 000. А сколько по всему Уралу?

Сигналит «Заря Урала» из Краснотурьинска: если три – четыре года назад на городском пруду насчитывалось в выходной по 80 рыбаков, то теперь – 300. Подсчитано: рыболовы-любители вылавливают рыбы не меньше, чем промысловики. Рыба просит пощады.

Урал велик. Поэтому в правилах любительской ловли предусмотрены запрет или ограничения (для разных районов) лова тайменя, нельмы, стерляди, осетра, белуги, севрюги, шипа и белорыбицы. Круглый год запрещено всякое рыболовство у плотин, шлюзов и железнодорожных мостов, а также между устоями и рядами мостов и в рыбозимовальных ямах до вскрытия водоемов.

Нельзя пускать в дело одновременно больше десяти крючков. Запрещены также спаривание спиннингов и подводная охота с применением акваланга.

Увлечение аквалангом достигло и Урала. На Урале много естественных водоемов, есть где поупражняться в ловкости плавания, ныряния и меткости глаза подводным стрелкам. Значит, надо уже сейчас подумать об этом.

Построже надо присматривать, и, в первую очередь, опять же за любителями рыбной ловли и вообще желающими понежиться на лоне благодатной, многощедрой, многотерпеливой природы. Нельзя купаться, шуметь, тем более стрелять в определенную пору и в тех местах, где рыба нерестится. На нерестилищах она требует соблюдения полной тишины (происходит важнейшее таинство жизни!). Иначе можно распугать, уйдет и вымечет икру в таком месте, где вся она погибнет.

Будут ли гудеть моторы на пруду? – спрашивают одни с надеждой, другие с раздражением, даже с этаким нескрываемым озлоблением. Как же: я мотор купил, а мне не дают пользоваться. Да, не дают. И правильно делают там, где не дают. Поглядите, сколько радужных пятен плавает на воде. И не случайно местные Советы вынуждены прибегать к ограничению использования моторного транспорта на водоемах с питьевым режимом.

Даже табак, даже табак – сильнейший яд для рыб. Помни, курильщик, и не оставляй окурки на льду, не бросай в воду. А ведь бросают. А сколько всякого мусора остается после каждого «сидельца»!

В конце 1974 года на значительной части Урала, в результате сухого лета и малоснежной зимы, осложнилось положение с водой. Засуха повторилась и в 1975-м. А все ли сделали из этого для себя надлежащие выводы? У каждого ли рыбака болело сердце за рыбу? В Свердловской области в середине зимы, ввиду малой водности, было спущено Верх-Макаровское водохранилище, рыба спасалась лишь в самом русле, и, чтобы помочь ей, сохранить зимовальные ямы, инспекция рыбоохраны запретила вплоть до таяния льда всякое рыболовство. Было дано оповещение в газетах.

Увы, когда стрясается такая беда, и тут находятся отдельные жадные до легкой наживы люди. Рыба бьется на мелководье, – нет, чтоб помочь, сохранить, выручить безгласную из беды…

Мы часто говорим о воспитании охотника, рыболова. А воспитание, в общем-то, простое: будь совестлив, не бери того, что нельзя брать, береги природу – тебе же лучше, когда она богата. Тогда и щедрости ее нет конца. Мудрено сотворено. А всего и требуется-то не нарушать правила да законы.

…Рыбалка в Кировграде. Мороз лютует, а тут, в голубой снежной раме, открытое пространство темной воды, на пруду рыбачат удочкой. В пруд стекает горячая вода Верхне-Тагильской ГРЭС. В свое время ГРЭС задала немало работы рекультиваторам из УрГУ (они этот экзамен выдержали – отвалы в Верхнем Тагиле теперь зеленые); она же породила это незамерзающее ни в какие морозы, парящее озеро и необычную рыбалку среди облаков пара. И рыба в теплой воде растет хорошо. Клюет на славу! На берегу утонувшие в сугробах опрокинутые лодки, а тут чистое разводье и в белесых клубах, как в финской бане-сауне, плавают челноки с рыболовами. Вот так, под напором техники, меняется в наши дни даже рыбалка, сдвигаются и трансформируются понятия о сезонности.

Добрую славу завоевал Миасский напилочный завод – передовик в делах охраны природы. Особенно энергичной защитницей зарекомендовала себя секция охраны вод. Активисты учредили дежурство на пруду, прогнали браконьеров. Зимой устроили аэрацию – компрессором накачивают воздух под воду, чтоб не было заморов (зимой рыба часто задыхается под водой от недостатка кислорода, это и есть замор). Развели толстолобика, белого амура. Приобрели специальную машину, чтоб чистить пруд…

Город и пригород

Тут мы, пожалуй, вплотную подобрались к проблемам, которые ставит перед нами неудержимо стремительный и все ускоряющийся рост городского населения и так называемая урбанизация со всеми вытекающими из нее последствиями.

Город и пригород. А пригород теперь, при современных средствах передвижения и сообщения, понятие весьма относительное. И вообще, именно городской житель прежде всего и задает задачи, решить которые подчас не в состоянии кумир и бог нынешнего века – кибернетическая машина. Даже общество называют индустриальным. А природу? Индустриализированная? Не найду точного определения, но что природа стает все более зависимой от этого «индустриального» общества и все сильнее и болезненнее ощущает на себе его тяжелую длань, – это факт.

Охотники, рыбаки… а о любителях цветов надо говорить? Один жаждет принести домой добрый улов рыбы или рябчика, а иной… цветок, букет ромашек. А есть еще грибники, ягодники; наконец, просто туристы и отдыхающие…

Цена всеобщей грамотности

Всяческого осуждения заслуживает широко распространенная некультурная привычка расписываться там, где ты побыл, «увековечивать» себя вырезыванием своей фамилии или имен своих близких, друзей, знакомых девушек – на стволах деревьев, на камнях. Сколько таких обезображенных деревьев с разными надписями на стволах, с датами посещений и именами «Витя», «Маша», «Лера»… а иногда еще и с рисунком в виде пронзенного стрелой сердца встречается в наших пригородных и более отдаленных лесах!

Поезжайте в дачную местность под Москвой, под Челябинском ли, еще где-то, места везде расчудесные и, разумеется, народу туда летом наезжает масса, – все березки стоят черные, все ободраны ножом, изрезаны, исчерканы, изборождены глубокими незалечимыми ранами. Белоствольные красотки-невесты сделались похожими на полосатые верстовые столбы, потемнели, подубели, они погибнут.

На скалах «Чертово Городище», близ станции Исеть, что в двадцати километрах от Свердловска, все камни исписаны, не осталось «живого» места: были члены БОКС-фильма УПИ, горняки, тогда-то и т. д. А под одним из камней даже припасены заботливо мазилка и банка с краской – для очередных посетителей, желающих также оставить свою визитную карточку – забраться повыше и «расписаться». И мажут. Все, кому не лень.

То же самое на скалах «Семь братьев» близ Верх-Нейвинска. В годы царизма в бору около «Семи братьев» собирались тайные рабочие сходки. Именно в ту пору появилась на одном из самых недоступных утесов знаменательная надпись, приводившая в бешенство жандармов: «Да здравствует социальная революция!» Написанная яркой краской, она читалась издалека. Надпись эта – реликвия революционной борьбы уральского пролетариата. Ее не смогли ликвидировать, замазать даже царские сатрапы. Так вот теперь выискался «герой», который влез на кручу и поперек этой исторической надписи сделал свою, новую и другой краской: «Петров». Не дрогнула рука…

Есть на Южном Урале знаменитая Капова пещера. Запрятанная в сердце Уральских гор, в безлюдной лесистой местности, на берегу быстрой, порожистой реки Белой, она до самого последнего времени оставалась мало обследованной, считалась труднодоступной для туристских посещений, – вероятно, это и спасло ее.

Археологи и любители природы открыли там сокровище, которому нет цены: подземную Третьяковскую галерею… Да, да, настоящую «Третьяковку», созданную двести или триста веков назад, в эпоху палеолита. В самой недоступной части стены оказались покрыты наскальными изображениями, сделанными красной краской. Тут были мамонты, носороги, саблезубые тигры, лошади… Их начертал первобытный художник, наш далекий собрат. Открытие величайшего научного значения, ибо оно опрокинуло установившийся взгляд, что колыбелью современного человека была только Западная Европа: гораздо раньше переход от примитивного неандертальского типа человека, каким уже его знаем мы, совершился здесь, на Востоке…

Так ведь и там начали расписываться, в этом подземном дворце, и уже попортили древние писанцы, плохо их стало видно.

Цена всеобщей грамотности? Наверное, уча грамоте и разным сложным наукам, мы забываем прививать некоторые важные истины, простые, но важные. Наверное.

Цветок – любимой

Цветы, цветы, кто вас не любит! Нет на земле такого человека. Сколько чудесных поэтических легенд-сказаний связано с цветами. Извечен миф о прекрасном юноше Нарциссе, превращенном в цветок. В самой бедной японской семье вы обязательно увидите веточку зелени с распускающимся бутоном. Искусство икэбаны – составления букетов – древнее искусство японцев, получившее признание во всем мире. Большие традиции цветоводства у нас, у русских. Цветы – непременная принадлежность всякого праздника.

Руководители одного завода рассказывали: стоило вместе с ремонтом и перекраской стен и цехов, ну и некоторыми специальными мероприятиями, создающими большие удобства на работе, выставить в цехах живые цветы, а на территории завода разбить газоны, посадить яблоневую аллею, – и заметно повысилась производительность труда, резко сократился брак. Люди стали подтянутее, аккуратнее, стали больше следить за чистотой, курильщики – меньше разбрасывать окурки.

 
Имеющий в руках цветы
Плохого совершить не может, —
 

говорит поэт Владимир Солоухин.

Может.

Конечно, приятно преподнести цветы любимой. Ее порадует такое внимание; после этого и любовь горячей. Но что будет, если каждый, направляясь на свидание, станет рвать с клумбы хотя бы по одному цветку? А почему-то в последнее время даже в кино у нас укоренился такой штамп: где взять букетик, – времени в обрез – как всегда торопился и не рассчитал; а, была не была, сорву с клумбы в сквере или в общественном саду! Право, мы видели это уже не в одном фильме.

Уроки не пропадают даром. Жалуется женщина: «Пятый раз высаживаю под окнами резеду, чтоб всем людям было приятно, и пятый раз вырывают, да вместе с корнем. Рвут – торопятся. Хоть корни-то оставляли бы…»

«Грызуны» замечаются и на другом: на продаже полевых – особенно весенних – цветов. Не знаем, кого тут больше винить: тех ли, кто сшибает таким промыслом рублевки или же тех, кому следовало бы организовать заготовку этого товара без нанесения вреда природе. А товар ходкий. Идет мимо пожилая чета (пожилые особенно привержены к цветам) – непременно остановится, мужчина купит даме пучок ромашки, и вспомнится обоим, как гадали в дни молодости: «любит – не любит…»

К сожалению, ощутимый урон растительному миру может нанести иной раз и невинное желание нарвать побольше цветов да украсить ими квартиру. Со времени первых массовых весенних и летних «вылазок» населения за город в ближайших окрестностях Челябинска, Свердловска и других крупных городов исчезли многие прелестно цветущие растения; пока выдерживают одуванчик, сурепка, лютики и кой-какие другие из травяных. Горе даже не в том, что срываются цветы и ворохами увозятся домой, а в том, что срывается бездумно все подряд, не оставляется семенников, а затем нередко часть сорванных цветов (когда утратят свежесть, завянут) бросается тут же. Сколько таким образом губится чудесных полянок с красиво расцвеченным естественным ковром!

Не надо охапок цветов. Пусть будет подобранный со вкусом букет. Право, это будет даже красивее!

«Весна! Все живое начинает радоваться теплым лучам солнца, деревья одеваются в зеленые платья. Возвращаясь с прогулки, горе-любители природы несут целые веники наломанной черемухи. Бедная черемуха! Ломают тебя весной, когда ты цветешь, ломают осенью, когда спеют твои ягоды…»

«Больно смотреть на наши пригородные леса: они захламлены, многие деревья поломаны. Безжалостно ранят их и охотники до березового сока. Можно ли так? Помните пословицу: «На лес не поднимай руку – он будет служить и сыну и внуку…»

Пишут разные люди. Из Миасса, Уфалея, Каслей, Березовского, Сысерти…

Спасите черемуху! Спасите березу! Спасите, спасите, спасите… Кто спасет? Одни предлагают за каждый наломанный букет черемухи штрафовать, в пору цветения ее выставляя посты для охраны, как в предновогодние дни – около еловых порослей. Штрафовать и в том случае, предлагают другие, если кто-то по городу идет с букетом черемухи, ведь букет все равно из лесу.

А что, если бы наши девушки отказались принимать от парней букеты черемухи, сирени? Одну веточку, – пожалуйста, принимаю с любовью. Уверяю, эффект был бы молниеносный.

Теперь уж редко-редко едешь и видишь вдоль речек цветущую черемуху. За заборами – еще стоит, красуется, благоухает. Переводятся в уральских лесах подснежники, анютины глазки… По наблюдениям ботаников, многие еще вчера распространенные и обычные цветы «отступили» на десятки километров от Москвы. И пожалуй, городской житель повинен в этом едва ли не больше всех. Какая-то ненасытная жадность пробуждается в нем, когда он видит осыпанные цветами кусты, цветущие лужайки!..

Вряд ли кто из наших читателей знает, как много времени требуется для появления некоторых цветов. Многие интересные представители орхидейных для своего развития – от семечка до цветущего растения – требуют от 18 до 30 лет. Некоторые кустарники брусники и черники имеют возраст до 200, а пирамидальные кусты можжевельника насчитывают более 300 лет.

Должно разъяснять населению, что во время сбора лекарственных растений не следует вырывать их с корнем, а при сборе плодов и ягод нельзя портить несущие их растения. Так, при заготовке плодов черемухи, рябины, калины, а также кедровых орехов, фундука нельзя ломать ветки, портить стволы. Тем самым подсекаются урожаи будущих лет. Мало того, ведь растительность – это главный и постоянно действующий фактор защиты нашего здоровья…

К сожалению, иногда сами хозяйственники подсекают сук, на котором сидят. Ведь было же: чтобы выполнить план по заготовке семян сосны, в Североуральском лесничестве в водоохранной зоне по реке Вагран принялись рубить сосны и обирать с них шишки. А через год собранные семена пришлось высаживать на оголенных участках…[17]17
  Не менее неразумно при сборе кедровых шишек ударять тяжелыми колотами по стволу; у дерева от этого отстает кора, да нередко расшатывается корневая система, а вместе с шишками валятся ветки и вершинки, на которых сидит так называемая «озимь» – маленькие шишечки, основа будущего урожая орехов.


[Закрыть]

В Эстонии на острове Сарема растут жирянка альпийская и погремок эзельский. Больше они не встречаются нигде. Они объявлены заповедными – их рвать нельзя. В Астраханской области под таким же запретом находится розовый лотос, в Тульской – дикие орехи. Может быть, и уральцам пора пойти по тому же пути?

Что дает разумное хозяйничанье, свидетельствует пример Польши. Черничники в Польше – предмет государственного дохода. Польша – монополист снабжения черникой Англии. А надобно знать, англичанин не сядет за стол без рождественского черничного пудинга.

Поляки берегут черничники. Подсочку с серной кислотой в лесах, где растет черника, не разрешают. А вдруг капелька упадет на чернику, получат рекламацию из Англии!

О смиренной охоте

Сходна со сбором цветов и ягод другая любительская страсть – поиск и собирание грибов, смиренная охота, как говаривали в старину. Чудесное занятие, должны мы сказать. С ним сравнится лишь, пожалуй, зимний луночный лов рыбы: такое же нужно терпеливое усердие, такая же игра в молчанку и смирение. Тут не надо лицензий, как на охоте с ружьем, но удовольствия от этого ничуть не меньше.

Грибы – «лесное мясо». Килограмм сушеных белых грибов – это три килограмма мяса по питательности, или три килограмма рыбы, – сообщают справочники. А уж какая сласть!

Опята, масленники, рыжики, волнушки, белые, грибы, обабки… У каждого вида свои привычки, если не сказать, норов. Если рыжики предпочитают ельники, то белые грибы, или боровики, укрываются в сосняке, частенько около черники, не уважают они ни чрезмерной сухости, ни вязкой сырости; груздь – нелюдим, любит чащу, глухомань, а маслята, как шаловливые ребята, резвой стайкой выбежали на опушку, погреться на солнышке. Пожалуй, дольше всех держится красноголовик – до поздней осени.

Ходишь по лесу, тень, темно, – и вдруг красная головка! Как будто все ожило, символ жизни!.. После сухой погоды грибы чаще встретишь у древесных стволов; в другое время – на полянках, в траве. Гляди под ноги, не пропусти!

Любят грибы русские, украинцы, белорусы; да это и понятно – нигде нет больше таких масштабов грибных плантаций.

Ну, и, естественно, рекорды. Сбором грибов увлекался владимирский школьник Саша Константинов. Однажды он принес из леса белый гриб. Шляпка у гриба была диаметром 48 сантиметров, вес 1 килограмм 940 граммов. В корзину гриб-великан не влез, пришлось нести в руках. Чемпионов же носят на руках!

Белый исполин – некоронованный король уральских лесов. Белый гриб весом в 700 граммов нашел близ станции Капалуха, что за Монетной, недалеко от Крутихи, свердловский слесарь Василий Наумкин. Взвесить гриб он догадался лишь через десять часов после того, как нашел и тот за это время успел «похудеть». А был наверняка еще больше.

Но… гриб ныне просит пощады.

Никто не задумывался: почему прежде за грибами всегда ходили с ножом? Для удобства? Для некоего рационализаторского ускорения – нашел груздь и сразу очистил его от земли, срезал нижнюю часть с редкими волосистыми корешками (не надо возиться дома, тащить ненужный груз)? Не только.

Ничтожная деталь эта – ножик – сохраняет грибные запасы лесов. При таком способе сбора уцелевает самое главное – способность к самовоспроизводству, не нарушается грибница, грибные споры снова и снова возвращаются в землю, почвенный покров не только не утрачивает, но даже наращивает силу, чтобы вновь и вновь наполнять грибами корзины и берестяные пайвы.

Но мы живем в век механизации. Додумались до «механизации» и в грибном деле. Что бы высказали, увидав грибника… с граблями? В Магнитогорске, сказывают, даже сконструировали специальные граблицы, легкие, удобные, наладили массовое производство. Полагается грибы срезать на корню, оставляя в земле их ножки и не нарушая грибницы. Категорически заказано грибницу (мицелий) переворачивать, разрыхлять, выставлять на свет. Осветится – засохнет, погибнет. Не видать больше грибов на этом месте. А тут… грабли!!! Что останется после них?

Кто додумался сгребать урожай маслят грабельками, как подсохшую траву-кошенину, не знаю. Знаю другое – стыд и срам ему. Не потому ли давно не вижу в продаже грибных пирогов. Опасаются, что грибы в недалеком будущем могут совсем исчезнуть из пригородных лесов. Обоснованное опасение.

С другой стороны, замечено, что грибы тянутся к селениям, к человеку. Причина проста: грибники играют роль «сеятелей». Выбрасывая старые червивые грибы, они расширяют участки произрастания грибов, расселяя, распространяя их.

Не полагается даже идти по грибы в лес в обуви с грубой подошвой (в тапочках, в тапочках! да с посошком).

«Смиренная охота – брать грибы»

(С. Т. Аксаков).

Примечено давно, что кедровый орех лучше всего прорастает на месте сгнившего кедрового пня. Так и грибы: больше урожай там, где старая «плантация».

Надобно напомнить, что грибы так же нужны лесу, как лес – грибам. Лишь лет 80—100 назад выяснилось, сколь громадное значение имеют грибы для жизни леса. Располагаясь на корнях древесных растений, грибницы помогают им лучше усваивать азот, кальций, магний, железо, другие вещества. Взаимная поддержка! Кончики корней у деревьев, если приглядеться внимательнее, как бы одеты в чехлы – настолько густо переплели их белые грибные нити, гифы (по-гречески гиф – ткань). Окутанные гифами отростки корней называются микоризой. Если в почве мало микоризы, сеянцы гибнут (в степи, например), поэтому при закладе лесных полос приходится вносить в посадочные лунки землю, привезенную из леса, с микоризными грибницами. Вот как это связано. В единой сложнейшей системе – деревья, подлесок, трава, грибы, животные и микроорганизмы. Вырви одно – распадется вся цепь. Не случайно одни грибы любят такой лес, другие – другой, не случайно под осинами обычно растут подосиновики, а в дружбе с березой – подберезовики.

Нашими дедами и прадедами было строго разграничено время для начала сбора даров природы: земляника разрешалась для массового сбора с 1 июля (то есть «Петров день» – по старому стилю 19/VI), сбор малины – близко к 2 августа (около «Ильина дня», 20/VII), сенокошение трав с естественных лугов начиналось после цветения, так как нужно было думать и о том, чтобы некоторые травы отцвели и при скашивании рассыпали семена, на будущий год снова росли. В строго определенные сроки выходили и на сбор грибов.

Думается, что наши прадеды устанавливали эти сроки через праздники православия не только потому, что уж так все в них верили, а и чтоб удержать народ от хищения природных богатств.

…Одного заядлого лесовика-грибника спросили: «Зачем вы едете? За грибами, за ягодами?» Он ответил: «За радостью! За радостью, мил-человек!»

И вправду, за радостью. Вот уж и лето отшумело звонкоголосым лесным эхом, но стоек все еще запах хвои, крепкий грибной дух. Впрочем, он и впрямь тут: в погребе, в подвале банки с вареньями и солениями… Вот куда перебралось лето жаркое, на всю зимушку.

Хотите уральской «грибницы» или грибного соуса, грибов в сметане, соленых, маринованных – и нынче, и на будущий год, и через десять лет? Берегите лесные кладовые.

Человек с рюкзаком

Странное все-таки существо – современный человек. Сам стремится заковать себя в железо и бетон, возводит стены домов все выше и выше, добровольно отказываясь от дневного света, порой сутками корпит над чертежами, и… при первой же возможности старается сбежать в лес, на природу! Правда, мы уж говорили, это не блажь и не причуда, не избыток свободного времени (хоть он тоже имеет значение), а нечто более серьезное, заложенное в крови, зов предков, если будет позволено так сказать. В самом деле. Бесконечная вереница наших прапрапрародичей обитали всегда на природе, и, очевидно, не так легко – да нет, просто невозможно! – порвать с прошлым. И как бы ни изощрялась цивилизация, древняя память живет в нас.

Но удивительное дело, что делается с человеком, когда он вырывается из каменных теснин урбанизации на природу?! Словно бес вселяется в горожанина, когда он попадает за город (раньше сказали бы «белены объелся»). Куда девается воспитанность, привычка к добропорядочному поведению.

Странная вещь: почему иной гражданин, вполне благопристойно держащий себя в городе, попав в лес, ломает, рубит все вокруг, нагибает и уродует молодые березки, как будто задался целью доставить как можно больше вреда природе, оставить память по себе что ни на есть отвратительнее? Что – опять «атавизм»? Или – лес это не город, тут все можно?! Неверно!

Тросточка. Подай ему тросточку. Ломает дерево. Кто может помешать?

А, между прочим, подсчитано: еще через пяток лет число людей с рюкзаками вырастет до 30 миллионов человек, если каждый сломит по тросточке, оголится площадь, равная примерно территории города с миллионным населением.

Орет транзистор (вот еще бич нашего времени). Ну, как же, «музыка»! Без музыки он, наш современник, жить не может.

А послушать тишину? Шорохи леса, пение птиц? Не музыка?

Он, мой дорогой горожанин второй половины двадцатого столетия, отличается от своих предшественников – жителей девятнадцатого, восемнадцатого веков – еще и тем, что подвижен, не сидит на месте, способен передвигаться с быстротой ветра.